Мэри посмотрела. Ей почти тридцать, и ее никто не хотел последние почти тридцать. Только Пол, но он развратник — извращенец и Джед, но он не человек. Грех состоял уже в том, что желание было взаимным, к мужчине, который никогда не станет ее мужем и просто мужчиной.

Она уехала из церкви с легким сердцем, и вечером, почувствовав прикосновение к шее, смеясь, сказала:

— Я хочу тебя видеть, Джед. Я хочу видеть мужчину, который сделает меня женщиной.

Смешок, и высокий воин стоит за ее спиной. Насмешливый взгляд темных глаз, распущенные черные волосы струятся по сильным плечам, меч...

— Возьмешь его в постель?

— У меня есть второй, не меньше.

Мэри собрала воедино всю волю, чтобы не броситься вон из комнаты. Она не повернется спиной к хищнику, не станет молить отпустить ее. Она сделает шаг навстречу...

— У тебя горят глаза, когда ты на меня смотришь и бешено пульсирует жилка на шее.

— А у тебя поднимается килт.

Воин покаянно вздохнул.

— Слушай, — Мэри прижалась к нему, — я вот понять не могу...

— Ну? — он провел рукой по ее волосам, освобождая от несчетного количества шпилек.

— Я и Мэри — одно целое, это ясно. Мы поменялись местами в день ее свадьбы, и потому я очнулась в нелепом белом платье и чудаковатой короне, это тоже ясно. Но, как бы сказать деликатней... Почему у меня зудели волосы от пота? И у Мэри то же самое.

— Побочный эффект, — Джед усмехнулся.

— И только?

— Ты одна из тех женщин, что убивают желание долгими разговорами? — Меч Джеда переместился к изголовью кровати, а пальцы расстегивали пуговицы блузки. — Бьянка — тоже побочный эффект, своего рода компенсация за причиненный ущерб.

— А Эсма — она...

— Моя сестра. — Блузка упала на пол, молния на юбке добровольно разъехалась в стороны. — Остальные вопросы после.

— После чего?

— После боя с мечами, — усмехается в губы и захватывает их в плен.

Леди Элфорд надолго забыла все вопросы...

Глава N 35

Нет, все-таки, опасный период — канун тридцатилетия. Сначала она переносится в девятнадцатый век, становится любовницей богатого аристократа, ей позволяют вкусить роскошь и любовь, а после бесцеремонно сваливают в кучу навоза.

Никому там, кто так ее избаловал, ничего не кажется нелогичным?

Пинок под зад оказался вполне ощутимым ответом. И где же Джед, которому не терпелось поговорить? Душок не привлекает духа?

Телега с навозом и Мэри продолжила неспешный ход. Куча в телеге, куча времени на раздумья, и вся жизнь летит, — твою дивизию! — в кучу!

Ей ужасно хотелось в ванну графа, с лепестками роз, или просто в ванну, или просто к графу. Хорошо еще, что ее не воспитывали, как леди, а то бы потеряла сознание еще в начале пути или вообще коньки откинула от страха.

Конечности затекли несколько часов назад — ну, приблизительно, ориентироваться было непочему, разве что по количеству раз, когда похитители позволяли справить нужду. Повязку с ее глаз не снимали — так, в сторонку толкнут и ждут, не успеешь — терпи дальше. Ей везло, она успевала. И что глаза не развязывали — тоже везло, не приходилось бояться, что они подсматривают. Иногда позиция страуса — восхитительное спасение для гордости.

Ох, такие приключения после канувшей безвозвратно юности — большая нагрузка для сердца. Особенно, после бешеного секса с графом.

Кляп во рту опротивел языку до тошноты, но пока удавалось сдерживать позывы. А граф, быть может, распивает свой бренди и смиренно принимает факт ее исчезновения, думая, что она вернулась в будущее. Глупо надеяться, что он организовал поиски и когда найдет ее, обнимет, поцелует и к сердцу прижмет. Даже если найдет, принюхается и умчится обратно в БлэкбернХауз. Определенно!

Возница периодически выкрикивал ругательства, и если бы вытянул кляп, Мэри расширила его лексикон. Русский мат — самый колоритный и точный.

Эх, и какое доброе дело не аукнулось? День рожденья Билли, дарственная на дом, а потом... В той жизни сестра-наркоманка, которая спит с ее бывшим женихом, в этой — брат, который вдруг решает отомстить и заманивает в ловушку. Подлец! Пять лет уютно жил, ничего не делая, все счета оплачивались, а теперь хочет бац-бац — и в дамки.

Повязка на глазах — не единственное препятствие к свету. Еще и мешок. Это, знаете ли, колючее средство защиты от конского навоза, жаль, что только до пятой точки.

— Я отправлю тебя в круиз, — пообещал Уильям, запихивая свой шейный платок в ее ничего не подозревающий рот. — Ты, конечно, стала выглядеть лучше, но для гарема старовата, для приличного борделя тебя многовато, а вот в порту сгодишься.

Секс-тур — кому брат делал подарок круче? Прикольно, если бы на ее месте сейчас, действительно, была леди Элфорд. Она не удержалась от смешка, получила очередной пинок в зад и притихла.

— А ты переживал, что задохнется красотка, — вякнул один из похитителей. — Ничерта с ней не станется. Ни голод, ни жажда ее не берет. Холера! Навязали пассажира на мою шевелюру!

— Ты слишком груб с леди.

— Леди?! — первый смачно сплюнул. — Да она даже в обморок ни разу не упала, и сейчас ржет аки конь!

У Мэри, действительно, началась истерика, и плевать, что зад снова пострадает.

— Она плачет, — забеспокоился похититель номер два. — Мы довели ее до слез! Слышишь?

Ругань отборная, нефильтрованная, и телега остановилась.

Мешок сняли, кляп вытащили, и смех вырвался на свободу.

— Ну, что? — недовольно спросил первый. — Видал такое? А ты говоришь, леди!

— Это еще хуже! Она рехнулась!

Пауза. И настороженный голос первого:

— Думаешь?

— Ну, ты бы не рехнулся?

— До порта путь не близкий, а чокнутых там и без нее хватает, — задумчиво.

Тихие переговоры похитителей между собой.

— Эй! — первый больно ткнул Мэри в бедро. — Хватит валяться! Подъем! Бесплатно я тут никому не нанимался, а за тебя и так золота было не срубить, а теперь и пенса не дадут. Слезай!

— Развяжи ей глаза.

— И она нас увидит, болван!

— И что? Мы ей ничего плохого не сделала, повозили по округе, и все. Может, наоборот, когда-нибудь отплатит добром.

— Ага, — ворчал первый, но повязку снял.

Солнце ослепило, и пока Мэри моргала, привыкая к свету, похитители развязали ноги и руки, скинули ее с телеги и уехали.

— На восток пойдешь! — крикнул сердобольный.

Ну, да, знать бы еще, где это. Мэри осмотрелась. Узкая пыльная дорога в колдобинах, густой лес с двух сторон, поющие птички и вонь, оставленная в наследство похитителями. Прокатили, называется!

— Пахнешь не очень, — Джед материализовался прямо перед ней.

— Ты знаешь, где восток?

— Тебе же сказали, что путь в гарем закрыт.

— Смешно, — Мэри, наконец, поднялась на ноги, хотя их все еще щипало иголочками. — Ты просто так появился или по делу?

— По любви, — воин усмехнулся.

— Сразу говорю: нет.

— Здесь ты можешь говорить, что угодно, там ты уже давно сказал мне да, причем разными способами.

— В смысле?

— Я никогда не хвастаюсь сексуальными победами над женщинами.

Мэри нахмурилась, прокрутила их диалог еще раз и уверенно заявила:

— Ты переспал с ней.

Он пожал плечами:

— Ну, да. А если точнее, я переспал с тобой.

— Джед, я хочу вернуться к графу.

— Ой, и зачем он тебе нужен? Высокомерный, надменный, невыносимый...

— Я люблю его.

Джед внимательно посмотрел на нее, перевел взгляд на меч, прислушался к чему-то, хитро улыбнулся, и растворился в воздухе.

— Тогда это, — он сорвал кулон, подаренный Бьянкой, — больше не пригодится.

— Джед, пожалуйста, скажи, где восток!

— Жди, — смешок, — твой паша сам за тобой едет.

Уже через секунду Мэри отчетливо услышала топот, и вскорости увидела всадников. Четверо — все, что могла рассмотреть на расстоянии, но сердце ускорило ритм, стремясь навстречу. Ее паша был среди них. Он не обманул, сказав, что не позволит исчезнуть.

Один из всадников вырвался вперед. Вот он, повелитель тела и сердца... Но стоило ему спешиться и броситься к ней, Мэри отскочила в сторону.

— Не приближайся! — попросила, ужасно мечтая, чтобы он приблизился.

Шаг, второй. Медленно, очень медленно, вопросительно взлетевшая правая бровь, вдох, другой, еще несколько раз потянул носом, понимающе усмехнулся.

— С тобой все в порядке?

— Кроме того, что от меня разит конским навозом, да.

Еще шаг Михаэля. И еще шаг Мэри в сторону. Трое всадников наблюдали за встречей влюбленных, сморщив носы и посмеиваясь.

Михаэль обернулся к ним.

— Брайн, возвращайтесь! Мы последуем за вами сразу после водных процедур.

Всадники удалились. Михаэль продолжил наступление.

— Вряд ли ты мне поверишь, — он говорил ровно, удивительно ровно, и никто бы не сказал, что еще несколько часов назад, пока правда не открылась, он умирал от страха, что потерял свою женщину, — но я ужасно рад тебя видеть.

— Я тоже. Ты даже не представляешь, как я хочу обнять тебя, — жалобно протянула Мэри.

— Ты не можешь стоять на дороге всю ночь и не можешь удерживать меня. Естественно, я не наброшусь с поцелуями...

— Я бы сильно удивилась, будь иначе.

Маленькая злючка, с восхищением отметил Михаэль. Ему, определенно, нравилась и эта ее сторона.

— Сама понимаешь, я граф.

— Ага, ваша светлость.

— Этот аромат делает тебя не только восхитительно-застенчивой, но и воспитанной леди. Ты впервые правильно ко мне обратилась.

Он остановился. Мэри перестала пятиться. Михаэль свистнул, подзывая жеребца, снял узелок, привязанный к седлу, поманил свою женщину пальчиком и, не оглядываясь, пошел к ручью.

Он прекрасно ориентировался на местности, когда-то давно, еще мальчишкой, он изъездил эту территорию вдоль и поперек. Но он бы не нашел Мэри так быстро, если бы не случайность. Кто мог предположить, что после пяти лет Уильям Элфорд вдруг возомнит себя всемогущим? И кто бы подумал, что похищение Мэри Элфорд, обожаемой тети Билли, станет своеобразным подарком сыну на день рождения?

Граф забил бы его до смерти, если бы не ребенок. Нет, Уильям не появился, как Робин Гуд и не крикнул с крыши ЭлфордХауз, что исчезновение Мэри — его рук дело. Он приехал спустя час после происшествия, с улыбкой бросился к сыну, но мальчик продолжал рыдать и совсем не радовался папе.

— Что стряслось? — Он отдал трость хмурому дворецкому, кивнул Брайну и Михаэлю, обнял подбежавшую Джесс. — По какому поводу траур?

И Брайн, и Михаэль, и прислуга, легко сопоставив факты, наблюдали за скверной игрой Уильяма. Михаэль сцепил за спиной кулаки. Брайн занял позицию у дверей, чтобы не позволить бежать предполагаемому преступнику, слуги приняли участие в оцеплении.

— Что? — спросил недоуменно Уильям, обведя собравшихся взглядом. Еще бы, он рассчитывал сорвать овации: избавил ЭлфордХауз от вселенского зла.

Билли дернул его за брюки.

— Ты и правда мой папа?

— Да.

— Папа, найди Мэри! Пожалуйста, папа! Мэри пропала!

Граф подошел вплотную.

— Кто-нибудь, — сказал жестко, — уведите ребенка в комнату, я, в отличие от Брайна, прошу больно.

Джесс обняла мальчика одной рукой, второй — Уильяма.

— Он здесь ни при чем, — прошептала срывающимся голосом, — ваша светлость, он ничего не сделал!

— Джесс, — Уильям оторвал женщину от себя, — уведи Билли, а я пока выставлю графа из моего дома.

— Твоего дома?! — прошипел граф, схватив Уильяма за шею. — Твоего?!

Тот вырвался, посмел рассмеяться и тут же получил хук справа от Брайна.

— Прости, — бросил виконт, растирая костяшки пальцев, — не советую смеяться над одним из Блэкбернов. Мы плохо воспринимаем юмор.

Уильям был достаточно сильным, чтобы ответить на удар, но оказался достаточно умным, чтобы этого не делать.

— Еще одна пощечина от сестренки, — выдавил со злостью.

— Где она?

— Не знаю, и что теперь? Убьешь меня?

— Не искушай.

— Ты готов убить человека и сломать жизнь себе ради моей сестры?! — Уильям расхохотался.

— Ради моей невесты, — уточнил граф.

— Ради моей сестренки, — уточнил виконт.

Смех Уильяма оборвался, когда Билли, видимо, освободившись из объятий матери, подбежал к нему, заливаясь слезами.

— Папа, это теперь мой дом, Мэри мне его подарила. Но ты можешь ж-жить с нами, папа, только... пож... пож-жалуйста... по-помо-ги найти Мэри!

Арендаторы и слуги двоих имений прочесывали окрестности, но никто не мог предположить, что леди Элфорд везут в телеге с навозной кучей, чтобы продать в порту. Когда Михаэль узнал об этом, скажем так... Уильям теперь не скоро встанет с постели, но он еще легко отделался...

Граф обернулся у ручья. Мэри пыхтела, но послушно шла за ним. Умничка-злючка.

— Подойди ближе, ты вряд ли сама снимешь это... бывшее платье. Подойди, глупышка, я потом просто вымою руки.

Кустам не повезло — неароматное платье Мэри досталось им, и остальные части ее гардероба тоже. Удовлетворенно вздохнув, его женщина зашла в воду. Съежилась — прохладно, безусловно, но он сумеет согреть ее.

Михаэль не стал медлить и раздевшись, вошел в воду. Прохладно — слабо сказано, все-таки, ручей — не озеро, да и сумерки начинали сгущаться. Он нетерпеливо потянулся к Мэри, и она обвилась вокруг него.

— Я знала, что ты найдешь меня.

— Я знал, что ты дождешься меня.

— Как я вернусь домой? Я не хочу снова облачаться в это платье.

— Ты недооцениваешь своего болтливого брата и мою дотошность. Узнав, где ты и подробности твоего путешествия, я успел захватить запасное.

— Я люблю тебя.

— Ты продажна, — усмехается Михаэль, — любовь за одно платье...

— Люблю, — повторяет Мэри, осыпая лицо поцелуями.

— Докажи, — Михаэль отвечает на поцелуй, — согрей меня.

Доказательства Мэри были более чем горячими...

Эпилог

Первые разногласия возникли, когда Мэри попросила не предпринимать больше ничего против Уильяма, но двух поцелуев оказалось достаточно, чтобы усмирить нрав графа.

Вторые разногласия возникли, когда Михаэль поставил перед фактом: Мэри не вернется в ЭлфордХауз. Она сама подарила дом, и там ее враг, и вообще он что, просто так показывал ей свои покои в БлэкбернХауз?

— Я вернусь в свое имение, — стояла на своем Мэри.

— Нет.

— Вернусь. В конце-концов, у меня там все вещи.

— Хорошо, возьмешь пару платьев на первое время, и мы сразу уедем в БлэкбернХауз.

Третьи разногласия возникли, когда граф принялся спорить о цвете свадебного платья.

— Ты не понимаешь, — говорила Мэри, — я не могу надеть белое. Ты же сам знаешь. Я — не девственница!

— Во-первых, не все, что белое — девственница, — рассмеялся граф. — А во-вторых, ты бы не осталась девственницей до свадьбы, даже если бы и была ею, когда я встретил тебя.

И все эти дискуссии — сидя на лошади.

— Пожалуйста, — граф применил самый главный аргумент, жарко поцеловав Мэри, — пожалуйста, надень белое для меня.

— Цвет слоновой кости.

— Договорились.

В ЭлфордХауз она обняла уснувшего племянника, предложила брату поговорить по душам после, сказала Джесс, что освобождает ее от обязанностей горничной, попрощалась с мистером Элитоном и Джо, поблагодарила каждого из слуг за верность и беспокойство, почти час о чем-то беседовала с мисс Мэтьюаурсейстик и спустилась к Михаэлю с одним чемоданом.