Омар задумался.
— Можно подкопать верхние проходы, а потом сказать, что туда случайно провалился какой-нибудь верблюд... или ишак...
— Реши сам.
Я вздохнул. Мой доклад на заседании Королевской Академии Археологии о находке римских катакомб в Александрии пошел прахом. Это открытие никогда уже не будет связано с моим именем. В другой ситуации я бы даже мог сдаться властям, и ценой небольшого тюремного сидения с последующим судебным разбирательством, обрести законное право вписать собственное имя на скрижали археологической науки. На что только не пойдешь ради славы... Но людоедский план ди Мартти спутал все карты. Хладнокровно принимать награды и поздравления, зная, что возможно прямо в это самое время нанятые им головорезы безжалостно истребляют невинных людей... Нет, на подобный шаг количества выделенного мне при рождении и приобретенного в дальнейшем цинизма было явно недостаточно. Как честный человек, я был обязан предупредить дю Понта, а не отсиживаться в тюрьме.
За окном увлеченно ревел о чем-то глубоко личном ишак. Солнце опускалось за крыши соседних зданий. Собранный багаж громоздился у входа кожаными чемоданами. Последнюю ночь перед отъездом из Александрии я посвятил изучению скопированную мной в катакомбах эпитафии.
Конечно, было бы здорово снова туда залезть и все подробно изучить. Увы, сейчас это было невозможно. Омар быстро устроил провал "случайного" человека на верхнюю галерею, и теперь там царило небывалое за последние полторы тысячи лет оживление. Местные археологи с вытаращенными от возбуждения глазами метались вокруг провала, даже не замечая роившихся под ногами журналистов. Человеку разыскиваемому полицией находиться там было категорически противопоказано. Оттого мне пришлось ограничиться сделанным при свете фонарика наброском. Разгладив вырванный из блокнота листок, я старательно рассматривал нацарапанные мной в спешке каракули. Часть надписи не читалась, местами выпадали буквы, но общий смысл кое-как мне восстановить удалось:
Марк из Стимфалополиса, гладиатор... 37 боев... четырежды отпущен стоящим на ногах... получил деревянный меч за бой в Пергаме. Свободным добывал зверей для арены. Трижды входил в ущелья оазисов своей родины для ловли слонов и крокодилов и одолел там в единоборстве великого зверя. Умер шестидесяти семи лет от роду богатым и счастливым в Александрии...
Увы, ничего интересного. Похороненный в катакомбах некий Марк из Стимфалополиса был гладиатором. Удачливым, раз выжил в 37 боях, и четырежды был помилован публикой и отпущен из боя "стоящим на ногах". В итоге получил символ свободы — деревянный меч "рудис" и занялся добычей диких зверей для арены в оазисах родного Стимфалополиса. Победил там какого-то хищника... Все достаточно банально. Жаль. Я-то рассчитывал на что-нибудь полезное в моих поисках библиотеки.
Глава 6
— Мистер Бронн, я уже вполне могу идти без этих ужасных костылей! Я же врач, наконец, — лицо Ортенсии пылало возмущением, — мне виднее.
— Еще рано, — безжалостно развеял я ее надежды, — пока тебе нужно беречь связки.
Она демонстративно отвернулась и стала обиженно разглядывать бурлящий Аденский порт. Я положил костыли на заднее сиденье открытого авто и занялся погрузкой багажа.
— Вы жестоки, — возмутился Арнольд Морли, по случаю нашего прибытия он даже оставил ресторан своего имени на попечение управляющего, и взялся лично встретить нас в порту, — такая милая девушка, а вы заставляете ее ходить с этой жуткой повязкой на чудной ножке, да еще и с костылями.
— От ее чудной ножки зависит исход всего дела. Я хочу быть уверен, что когда мы доберемся до Аравийской пустыни, костыли уже больше не понадобятся.
Морли ответил мне испепеляющим взглядом.
Последний ящик был тяжел и вдвоем мы, кряхтя, едва затащили его в багажник.
— Что это? — удивился Арнольд, — научное оборудование?
— Это наш ответ на вопросы, которые может задать синьор ди Мартти...
— Представляю, что это могут быть за вопросы... — раздался знакомый голос за моей спиной.
Я обернулся и растерянно замер с широко открытыми глазами.
— Ты меня не узнаешь?
— Похоже, наш ученый друг несколько озадачен. Нарушение стереотипа — так, кажется, говорят венские психологи, — рассмеялся Морли, — не переживайте Эрика, сейчас он придет в себя.
— Конечно, узнал, — ко мне, наконец, вернулся дар речи, но Арнольд прав, — я первый раз вижу тебя в платье... обычно это был летный комбинезон...
— Я сама очень редко себя в нем вижу, — улыбнулась Эрика, — а это кто?
— Позвольте вам представить — Ортенсия Пикколо, студент-медик, и наш будущий проводник. А это — Эрика Витт, наш пилот и технический эксперт.
— Очень приятно, — довольно сухо заметила Эрика, — а что у вас с ногой?
— Я провалилась в катакомбы в Александрии, когда убегала от бандитов. К счастью, Танкред меня довольно быстро оттуда вытащил.
— Вот как? — мне показалось, что в голосе Эрики появился какой-то холодок.
— Он уже дважды спасал меня из рук этих головорезов, — поспешила поделиться с ней Ортенсия.
— Вы что, так часто оказываетесь в подобных обстоятельствах, сударыня? — холодок в голосе Эрики начал приобретать антарктические масштабы.
— Ее преследуют, потому что она и ее отец знают, где находятся руины... — вмешался я, — а нам лучше занять места в автомобиле. Мы спешим.
— Это точно, — задумчиво отозвался Морли с водительского сидения.
Встретивший нас на месте Хеммет Синклер сразу же взял руководство операцией в свои руки.
— Итак, господа, — приветствовал он нас, не успели мы выбраться из автомашины, — мисс Гортензии сейчас нужно показаться врачу. Доктор Лайвсли был настолько любезен, что согласился оказать нам эту маленькую услугу...
— Меня зовут Ортенсия, — робко попыталась вмешаться она в поток его распоряжений.
— Тысяча извинений, сударыня. Я всегда путаюсь в именах. Доктор ждет вас наверху...
— Но я не смогу дойти сама с этими костылями. Если бы синьор Бронн...
— Конечно, я помогу...
— Нет, Танкред, ты нам нужен в другом месте. Девушку проводит Арнольд. Он уже в курсе наших планов, кроме того он остается в Адене, а тебе нужно подготовиться к отъезду. Времени очень мало.
Оставив Ортенсию на попечение Морли, мы прошли на веранду.
— Итак, — приступил к рассказу Хеммет, — вам пришлось сделать довольно большой крюк. Увы, но плавание по Нилу в условиях, когда тебя ищет полиция было бы слишком рискованно. Одно дело — многолюдные города, как Александрия или Каир, и совсем другое — городки Верхнего Нила, где каждый европеец на виду. Поэтому мы зайдем с другой стороны. Опорной базой станет Коссейр, на берегу Красного моря. Это единственный приличный порт на участке от Суэца до Порт-Судана.
Он указал на висевшую на стене карту.
— Там мы заберем необходимое снаряжение. Доставить его в Коссейр заранее нам помог ваш старый знакомый лейтенант-коммандер Джеймс Хокинс.
— Как это любезно с его стороны... — ехидно заметила Эрика, со времен ирландского восстания сильно недолюбливавшая британских военных.
— Наш бравый Танкред ухитрился спасти еще и его племянницу...
Эрика довольно холодно посмотрела на меня.
— Ты спасаешь всех девиц, попадающихся тебе на пути?
— Нет, только тех, кому действительно грозит опасность...
— Не отвлекайтесь, — постучал линейкой по столу Хеммет, — итак в Коссейре мы заберем снаряжение и двинемся через пустыню на запад к Луксору.
— Вы смогли раздобыть автомобиль? — спросил я.
— Да. У нас будут машины улучшенной проходимости.
— Имейте в виду, — предупредил я, — мои навыки вождения этих жестяных монстров совершенно нулевые... Нам понадобится шофер.
— Управлять автомобилем совсем не сложно, — улыбнулся Хеммет, — кроме того мы с Эрикой вполне можем сами с этим справиться.
Я удовлетворенно кивнул.
— Из Луксора мы по железной дороге или на автомобиле сможем добраться до оазиса Харга, — продолжал свой рассказ Хеммет.
— Там есть железная дорога? — усомнился я.
— Армейская узкоколейка. Ее проложили в последние годы перед войной. Если не сможем договориться с властями, поедем сами через пустыню. А уже из оазиса мы отправимся к искомым руинам.
— Вы уверены, что Невер нам не помешает?
— А вот это, — заметил Хеммет, — уже ваша работа, Танкред. Переговорами с местными варлордами и дю Понтом будете заниматься вы. Наша с Эрикой задача — транспорт и техническая поддержка.
Вот уже который раз за последние месяцы я оказался на корабельной койке, терзаемый приступами морской болезни. Что поделать, я решительно сухопутная крыса... И если на средиземноморском лайнере или британском линкоре качка чувствовалась еще не так сильно, то на этом потрепанном моторном баркасе, который вез нас из Адена в Коссейр, в желудке отдавалась каждая волна, ударявшая в борт. Хорошо Синклеру, его никакая качка не берет. Даже Эрика держится молодцом, и только я валяюсь в душной и пыльной каюте, стараясь не думать о завтраке. А еще этот сон...
Марк отбросил валявшуюся на пути ветку ногой, затянутой в армейский шнурованый сапог — калигу. Он уже достаточно глубоко зашел в эти влажные заросли. Ветер шелестел стеблями папируса и задумчиво перебирал ветви пальм. На дальнем берегу медленной протоки зеленой стеной стояли оплетенные лианами деревья. Даже не верится, что всего в нескольких часах пути отсюда, по ту сторону окружавших низину скал, лежит безжизненная пустыня.
Эти оазисы стали для него золотым дном. Цирки империи нуждаются в постоянном завозе диких зверей. Редко какие игры обходятся без боев гладиаторов и травли. Ради таких доходов он терпел сырость и трепавшие его приступы лихорадки, нападения дикарей и атаки диких зверей.
Но на этот раз он зашел в оазис слишком глубоко. От царившей вокруг тишины ему было неуютно. Он оглянулся. Сопровождавшие его ловцы тоже не выглядели счастливыми. Пожалуй, стоит вернуться. Преследуемый ими слон будто растворился в этих зарослях.
— Идем назад, — скомандовал он, — поймаем другого.
По лицам его спутников пробежали улыбки.
Это были крепкие ребята, опытные охотники. В основном все местные, потомки поселенных здесь еще при Птолемеях карфагенян, ливийцев и галлов. Но даже они не чувствовали себя в своей тарелке в этих чащобах. Похоже, жить здесь без страха могут лишь местные эфиопы, да жрецы храма Минервы, выстроенного в самом сердце оазиса. Говорят, что богиня лично защищает своих слуг...
Из кустов появился один из ловчих. Обычно невозмутимый он был бледен как призрак.
— Что?
Охотник лишь указал рукой в кусты.
Марк свернул в указанном направлении, и, продравшись через заросли, вышел на небольшую прогалину. Перед ним лежал растерзанный труп слона.
Конечно, слоны, жившие в оазисе, не шли ни в какое сравнение с огромными животными, которых иногда привозили из далекой Индии. Редко какой из местных слонов был достаточно высок, чтобы Марк не мог достать рукой ему до макушки. Но все же это были слоны, а не коровы. И старый гладиатор с трудом мог представить себе зверя, способного вот так убить и разорвать взрослого толстокожего. Это не по силам даже льву.
Подошедшие охотники зашептались. Марк не слышал деталей, но знал о чем идет речь. Все жители Стимфалополиса знали, что в глубине оазиса водится много странных зверей. В том числе и тот, кого обычно звали медведем. Марк видел медведей, и мог твердо сказать, что ничего общего со зверем из оазиса они не имели. Но слова, которым его звали варвары-эфиопы, ни один цивилизованный человек выговорить не мог. Цивилизованные люди не используют вместо слов причмокивания и прищелкивания языком...
В любом случае поймать этого "медведя" было бы вершиной его звероловной карьеры. С другой стороны, как утверждали люди зверя встречавшие, и после этого выжившие, поймать его было невозможно. Марк в юности собственными глазами видел перекушенную надвое цепь, на которой была привязана растерзанная чудовищем корова. Вид аккуратно откушенной слоновой ноги, которая прямо сейчас находилась у него перед глазами, убеждал в том, что детские воспоминания его не обманывали.
В кустах на той стороне прогалины что-то зашуршало. В горле у Марка пересохло, а сжимавшая копье рука стала скользкой от пота. Молва утверждала, что зверь всегда нападает молча, и никто и никогда не слышал его голоса. Другие и вовсе говорили, что это не зверь, а демон, выходящий на охоту из подземного царства...
— "Останусь жив, посвящу копье Минерве, куплю поместье в Дельте и брошу ловить зверей" — подумал Марк.
...
Я проснулся, и некоторое время тупо разглядывал потолок каюты. Потом сполз с койки и доковылял к умывальнику. Из зеркала на меня тупо пялилась небритая физиономия тоскливо-серового цвета. Я плеснул в лицо холодной водой. Выражение небритой физиономии стало чуть более осмысленным. Когда же, наконец, мы доплывем?
Коссейр был крошечным городком, затерянным на пустынном берегу Красного моря. Рядом с ним совершеннейшим диссонансом смотрелись массивные силуэты французского линкора "Жанна д'Арк" и британского линейного крейсера "Джеймс Кук".
— Что они здесь делают? — первым делом спросил я у Хеммета, разглядывая массивные башни и многочисленные орудия с палубы нашего моторного баркаса.
— Полагаю, в основном следят друг за другом. Французы заняты какими-то испытаниями, британцы проявляют вежливый интерес. Политика, одним словом...
— Это уже слишком, Хеммет! — на палубу вышла Эрика.
— Что случилось? — я обернулся к раздраженной девушке.
— Мало того, что вы пытаетесь взять с собой этого англичанина Лайвсли. Так он еще только что сказал, что с нами будут какие-то солдаты!
— Согласитесь, мисс Витт, врач ведь не самый лишний человек в экспедиции?
— Мы отправляемся туда болеть?
— Не горячись так, Эрика, — я постарался говорить самым примиряющим тоном, на который был способен.
— Не горячиться?! Чтобы я поехала в одной машине с этими... этими... Знали бы вы, как эти молодцы вели себя в Ирландии.
— Мисс Витт, — снова заговорил Синклер, — я понимаю вашу личную неприязнь к британским военным. Но сейчас нам крайне необходима их помощь...
Она гордо вздернула подбородок и молча вернулась в каюту.
Я повернулся к Хеммету.
— Я, честно говоря, тоже не слишком понимаю, зачем нам солдаты?
— Речь не о солдатах. Точнее не совсем о них. Платой, которую нам пришлось уплатить за помощь со стороны британского флота, является необходимость взять с собой доктора Лайвсли и еще нескольких человек, которых лейтенант-коммандер Хокинс откомандирует в наше распоряжение.
— Неужели мы не могли обойтись своими силами?
— Посудите сами, Танкред, мы фактически едем на войну. Ваши связи в Европе весьма помогут с научной частью экспедиции, но вряд ли ваши университетские коллеги обеспечат нам вооруженных людей в помощь.
— Это так, — не смог не согласиться я...
— Поэтому кроме интеллектуальной мощи, нам понадобятся куда более приземленные вещи. Включая элементарные рабочие руки. Кроме того, буду честен, британские власти располагают достаточным влиянием на военных предводителей Верхнего Египта. И не рискну утверждать, что их поддержка будет для нас лишней.
