Ну, что поделаешь — не повезло сутенеру. У него честно купили товар — десантники решили сделать командиру подарок, отблагодарить, так сказать, за шикарный отдых. Командир и не отказался (Соломин заподозрил, что к тому моменту ему было уже все равно и главной задачей было удержать в себе выпитое), и все разрешилось бы к обоюдному согласию, но тут выяснилось, что девушку не продают, а, так сказать, сдают в аренду. Это за такие-то деньги! Они нас что, не уважают? В общем, сутенеру дали в глаз, а его охраннику, который видел, что куда более серьезные люди вежливо ретировались, но решил погеройствовать и вытащил здоровенный складной нож, спустили штаны и этот самый нож засунули в задницу. И пусть скажет спасибо, что предварительно его закрыли, а то ишь, моду взяли железками размахивать.
После этого сутенер честно подписал все бумаги о купле-продаже. Ха! Попробовал бы он не подписать! Рядовой Кременчук пообещал ему в задницу засунуть весь сервиз. Глядя на добродушное лицо хлопца, который привык в дверь входить чуть боком, чтобы плечи пролезали, сутенер почему-то сразу поверил, что тот угрозу свою исполнит, не задумываясь. Правда, судя по роже, он это запомнил и пылал жаждой мщения, но... Бьянка честно была уверена, что отомстит. Соломин даже не пытался обдумывать этот момент, потому как считал: если умный, то не рискнет, а если дурак — то придет к своему покровителю, а тот, узнав, с кем придется иметь дело, предпочтет самому просителю голову свернуть тихонечко.
Ну а потом девушка вместе с капитаном пришла в его номер. Портье промолчал, только ухмыльнулся едва заметно. А в номере капитан повел себя совершенно неадекватно — в смысле, содрал с себя одежду и рухнул на койку, где моментально захрапел, посрамляя звуком трактор. Ну, Бьянка вначале попыталась устроиться в кресле, но быстро выяснила, что околеет раньше, чем наступит утро. Дело в том, что Соломин, уроженец суровой планеты, где температура, близкая к нулю, была нормой, терпеть не мог, когда ночью было жарко. Плюс двенадцать, максимум плюс пятнадцать — именно на эту температуру он всегда настраивал кондиционер. Днем-то ничего, а вот спать в духоте... В результате Бьянку, одетую легко и, вдобавок, непривычную к такой температуре, уже через несколько минут колотил озноб и, вытерпев с полчаса, она перебралась поближе к капитану, благо он был горячим, как печка, да и одеяло в наличии имелось. Вот и вся история.
М-да, весело, ничего не скажешь. Капитан мрачно покрутил головой, подумал, и негромко сказал:
— Вот что, девочка, есть несколько вариантов дальнейших действий. Вариант первый — продать тебя кому-то. Знаешь, почему-то не хочется. Когда толпу негров — так туда этой безликой массе и дорога, а конкретного человека почему-то жаль. Вариант второй — отправить тебя отсюда куда подальше. Третий вариант — то же самое, но дать тебе немного денег на дорогу.
Краем глаза Соломин наблюдал за реакцией девушки. Напряглась, и на лице... А на лице-то страх. Боится девочка. Ладно, мы в ответе за тех, кого приручаем.
— Вариант четвертый. Я тебя забираю с собой. Проверю тебя, естественно, на детекторе, вдруг твоя история — шикарная выдумка какой-нибудь разведки. Пройдешь проверку — пристрою к делу. Скажем, помощницей к нашему коку, а то он устает такую ораву кормить. Ну а дальше видно будет. Глядишь — найдешь себе мужика да замуж выйдешь. Ребята у нас неизбалованные, так что будет из кого выбирать. Есть еще несколько вариантов, но они как-то помельче. Итак, можешь выбирать, или можешь свой предложить. На размышление минута.
Минута не потребовалась. Девушка привстала с кресла и вдруг бросилась целовать капитану руку.
— Я с вами, господин! Пожалуйста! Только не оставляйте меня здесь.
"Эк как ее торкнуло то", — подумал капитан, а вслух сказал:
— Все! Молчать! Не реветь! Службой доставки пользоваться умеешь?
— Да, господин, мне показывали...
— Я тебя сейчас, если еще раз так назовешь, точно пришибу. Слушай сюда. Закажешь все, что тебе потребуется для жизни. Имей в виду, на корабле у нас женщин нет и отдельной гардеробной для них не предусмотрено, поэтому что забудешь — без того и обойдешься. Насчет денег не задумывайся — меня ты за один раз не разоришь. Вперед! У тебя полчаса.
Когда Соломин через полчаса вернулся с пляжа (сделал финальный заплыв, а то неизвестно, когда снова получится вот так отдохнуть) он обнаружил, что девчонка несколько умнее, чем он думал. В такой ситуации он ожидал, что она или впадет в ступор и не закажет ничего, или, наоборот, завалит номер всяким хламом. Но нет, ничего подобного — только то, что надо, и не так уж много. Рабство, похоже, делает людей если и не умнее, то рациональнее. Что же, неплохо. Оставалось перебросить все это на корабль, но для таких работ есть носильщики.
Нельзя сказать, что Соломин произвел фурор, явившись на крейсер с дамой. А вечером, после проверки, он представил ее экипажу и сообщил кто она, что она и чем будет заниматься — так у них было принято, все знали обо всех достаточно для того, чтобы доверять друг другу. Ну а чуть позже капитан отправился по важному и нужному делу — за деньгами.
Наверное, господин Гольдштейн был очень удивлен, когда вместо гражданского флаера прямо к его конторе спикировали, распугивая редкие в этот час пассажирские машины, два русских военных бота. Еще больше он был удивлен, когда из них высыпали десантники и в течение пары минут взяли офис под контроль. А потом в кабинет Гольдштейна (кстати, связь с внешним миром оборвалась, будто ее обрезали — русская система подавления работала четко, не давая никому в здании вызвать подмогу) вошел, поскрипывая блестящими сапогами и сияя эполетами, капитан Соломин.
— Добрый вечер. Надеюсь, вы меня ждали? — весело улыбаясь, спросил он.
— Да, разумеется, но без, — Гольдштейн несколько растерянно развел руками, — такого странного антуража.
— Осторожность, друг мой, всего-навсего осторожность. Вы представляете, на той трассе, по которой я собирался сюда прилететь, с корабля мы обнаружили аж дюжину флаеров, и все без огней. Какие-то придурки позабавляться решили. Мы их ссадили, конечно — пережгли им движки, у нас на корабле есть для этого электромагнитная пушка, и канониры малость потренировались. А то, понимаете ли, столкнутся еще с кем, люди пострадают, а так — спрыгнут со спасательными гравиранцами, всего и делов-то. Надеюсь, вы не знаете, кто это забавлялся?
— Н-нет, не знаю.
Бизнесмен побледнел и покрылся испариной — явно сообразил, что в списке подозреваемых стоит на первом месте. Ну что же, утечка явно из его офиса, но не он. Слишком уж хорошо он представляет, что с ним сделают русские случись что — инстинкт самосохранения плюс мозги, без которых на такую пирамиду, как ювелирный бизнес, не влезешь, а влезешь случайно — не усидишь.
— Вот и замечательно, — Соломин шагнул вперед, взял Гольдштейна за пухлую щеку и слегка потрепал. — Но ваших сотрудников я бы проверил с пристрастием. Надеюсь, деньги готовы?
— Да, разумеется, — развив бурную деятельность, бизнесмен извлек из сейфа банковские карты. Соломин кивнул, достал мобильный терминал и ловко их проверил. Гольдштейн с завистью следил за его действиями — у него-то аппаратура не работала, а русская бодро попискивала, несмотря на помехи, и глохнуть не собиралась.
— Ну что же, все в порядке. Думаю, мы продолжим с вами взаимовыгодное сотрудничество. Я попрошу вас составить список товаров, которые бы потребовались вашей фирме, чтобы, по мере возможности, обеспечивать поставки... По сниженным ценам и с гарантированной оплатой.
Вот тут-то Гольдштейн воспрял духом, и следующие пятнадцать минут они активнейшим образом обсуждали, как будут поддерживать связь и чего бы Гольдштейну хотелось в первую очередь. А когда все это закончилось, и ставший изрядно богаче Соломин поднялся на мостик, он только и смог, что перевести дух и сказать:
— Ну и мразь... Все, снимаемся с орбиты. И подальше, подальше отсюда...
Вечный Кипр. Три часа спустя.
— Вы считаете, он справится?
— Кто? Соломин? Разумеется. Я не раз имел с ним дело еще когда он служил во флоте. Можете мне поверить — звезд с неба наш капитан не хватает, но дело свое знает хорошо. Уже то, что он столько лет продержался фактически в одиночестве и не бедствует при этом, о многом говорит. Да и корабль у него что надо.
— Дело, дело... Я бы предпочел пригнать туда эскадру быстрого реагирования — и все! Неужели вы думаете, кто-то посмел бы тявкнуть?
— Будь все это в диком космосе — я бы первым вас поддержал. Но этот несчастный караван — в японском секторе. А если что-то вскроется? Вою будет...
— Когда это мы боялись воя? Надо будет — раздавим их всех!
— Вам бы только давить. Не забудьте, японцы могут и в драку полезть, они народ гордый и вторжения на свою территорию не потерпят. И, кстати, будут правы — я бы тоже не потерпел. Будет война. Победить победим, но за победу придется платить. Жизнями наших людей платить, адмирал, подумайте об этом. Нет уж, я считаю, и командование меня поддерживает, что сейчас топору надо предпочесть скальпель. Соломин справится, поверьте, а если что и всплывет — так мы же не обязаны следить за каждым пиратом! Ну, он наш соотечественник, и что с того? Худшее, что нам придется сделать — это дадим ему лет пятьдесят... условно... а потом подведем под амнистию.
— А если не засветится?
— Тем лучше. Там, наверху, на него есть определенные планы. Корсаров использовали все и всегда, причем вполне легально. Так почему бы нам не воспользоваться чужим опытом?
— В каком смысле?
— В прямом. Эскадра, которая может в любой момент парализовать целый сектор дикого космоса — это козырь в рукаве. Не туз, но и не шестерка. Людей ему подкинуть не проблема, корабли... Да считайте, они у него уже есть. Может, и не потребуется никогда, а может — пригодится. Но давайте не будем загадывать — подождем результата, а там видно будет...
Конец первой части.
Имперский корсар.
Глава 1. Пиратство как образ жизни.
Нагадают странствий нам с тобою карты,
За собой поманят быстрый конь и меч,
Вряд ли в честной битве станем мы богаты,
Нам бы только головы сберечь.
(Е.Витушко http://zhurnal.lib.ru/comment/w/witushko_e/pesnya_nayomnikov)
Странный это был караван. Точнее и не скажешь — странный. Нет, это вполне нормально, когда несколько боевых кораблей охраняют транспортные. Даже когда несколько ОЧЕНЬ БОЛЬШИХ боевых кораблей охраняют несчастный десяток транспортов — это нормально, мало ли, какой груз они перевозят. Даже если на каждый транспортный корабль приходится два боевых, среди которых два крейсера, линкор и авианосец. А вот когда в японском секторе под прикрытием американских кораблей идут транспортные корабли французов, старых врагов и тех, и других — это удивительно и наводит на очень неприятные мысли. Да и сама по себе непонятная ситуация была огромным минусом. Не понимаешь — остерегись!
Однако остерегайся, не остерегайся, а дело делать надо, и караван надо было потрошить. Хотя, конечно, были у капитана Соломина и свои козыри. Во-первых, мощь и дальнобойность его орудий, во-вторых, его корабли были намного быстроходнее, а значит, ему и выбирать дистанцию боя, в-третьих, его пока не обнаружили, благо маскировочное поле русского корабля не так просто пробить. И, наконец, в-четвертых — сегодня "Эскалибур" был не один.
Одному, конечно, браться за такое дело было не самой лучшей идеей — пока выбиваешь боевые корабли, а они, сволочи, по определению крепкие и с одного выстрела не каждый уничтожишь, транспорты успеют рассеяться. Отсюда и складывалась тактика — линейный крейсер разбирается с кораблями конвоя, а "Альбатрос" уничтожает транспортные корабли. Тем более что боеспособность только что полученного крейсера была весьма условна — корабль пришел без экипажа, только с перегонной командой, оставившей его сразу после того, как "Эскалибур" появился на радарах. Люди должны были прибыть чуть позже, а значит, пришлось раскидать и без того неполную команду линейного крейсера на два корабля. Соответственно, на "Альбатросе" не было ни абордажной группы, ни полноценной вахты. Да и вообще, корабль был хотя и оснащен знакомыми еще по той, прошлой жизни, оборудованием и системами управления, но, в любом случае экипажу требовалось время, чтобы притереться к нему, освоиться и в полной мере использовать его возможности. За неполные трое суток, занятых, к тому же, бешеной гонкой к точке встречи с караваном, сделать это было крайне сложно.
Хотя, конечно, повезло — старые товарищи постарались на славу, сумев добыть для Соломина один из наиболее удачных в Российской империи кораблей. Тяжелые крейсера-разведчики и, по совместительству, дальние рейдеры типа "Поморник", традиционно названные именами морских хищных птиц, были отлично вооруженными для своего класса и очень быстроходными кораблями. Новые корабли, кстати, которые должны были прийти на смену "поморникам", особой любовью во флоте не пользовались, и старые крейсера никто не пытался даже списывать в резерв. В общем, для охоты за транспортами — самое то.
Сейчас оба крейсера, прикрытые маскировочным полем, лежали в дрейфе на пути каравана, уже держа его под прицелом, и Соломин в сотый уже, наверное, раз пытался решить, опасаться ему вмешательства японцев или все же нет. С одной стороны, караван идет, соблюдая режим молчания, прячась от окружающих, с другой — чего ради его вообще сюда занесло? Японский сектор — не то место, где чужие корабли могут чувствовать себя в безопасности. Точнее нет, не так — это не то место, где корабли, зашедшие без разрешения, могут надеяться на что-то, кроме торпеды в борт. Японцы позаимствовали этот подход у русских и немцев, и за неприкосновенностью своей территории следили очень серьезно, с присущей им дисциплиной и скрупулезностью, объявив любого нарушителя границы пиратом. Другое дело, что полностью контролировать пространство невозможно просто из-за колоссальных расстояний, и потому смельчаки, бывало, проникали и в японский, и в немецкий, и даже в русский секторы, и уходили оттуда незамеченными. Но одно дело — одиночный корабль и совсем другое — эскадра. Правда, с эскадрой так запросто и не справишься, но если ей займутся всерьез, то японцы раскатают американцев в тонкий блин. Их корабли ничуть не хуже, а в чем-то даже и лучше американских, они вблизи от дома, от своих баз, и в два счета соберут такие силы, что американцам останется только молиться, ибо в плен японцы никого не берут.
Вот и думай теперь, чего ожидать, когда заговорят пушки и вся маскировка пойдет псу под хвост. То ли прилетят японцы, то ли нет, точнее, то ли успеют, то ли явятся, когда все будет уже кончено. А если успеют, то еще вопрос, будут стоять в стороне или вмешаются. А если вмешаются — то на чьей стороне, или, может, ударят по всем участникам заварухи... Словом, таких "если" было, что называется, вагон и маленькая тележка. Соломин мог еще предположить, что японские корабли останутся в стороне, работай он официально, под русским флагом — просто связываться с хозяевами космоса не рискнут... И то, кстати, под вопросом. А раз он выступает как частное лицо, то рассчитать, что произойдет, и вовсе становится проблематичным. В любом случае, задание надо было выполнить как можно скорее — так больше шансов сделать дело и унести ноги.
