Илика попыталась что-то возразить, но посланник не зря занимал свой пост, он умел отдавать приказы так, чтоб никто не мог их ослушаться. И сирене пришлось все ему рассказать.
Какова вероятность, что два ассасина, прячась в тенях, не закапав перед этим в глаза специальные капли, врежутся друг в друга? Разумеется, она стремится к нулю, если учесть, что эти ассасины находятся не в узком коридоре, а в огромном городе. И как не счесть за перст судьбы то, что Тимир, пытавшийся в тенях улизнуть подальше от владений Ильшасс, и Тай'рел, наоборот, стремившийся без особых проблем и затруднений вернуться в эти владения, столкнулись лоб в лоб, да с такой силой, что отлетели друг от друга, мигом утратив свою невидимость.
— Тимир?
— Отец?
Сказали они одновременно, но потом Тай спохватился:
— Быстро в тени и убираемся отсюда! — скомандовал он. — Еще успеем наговориться. Сейчас идем к посольству светлых, там и пообщаемся.
Они почти одновременно вновь нырнули в тени и, взявшись за руки, чтоб не потеряться и не сталкиваться, двинулись в сторону белоснежного особняка, стоявшего на нейтральной территории, не принадлежащей ни одному из кланов.
Когда Мэй вернулась домой, ее друзья уже надежно там обосновались, и, похоже, успели немного прийти в себя. Во всяком случае, Ильтамир, испытывая некоторые угрызения совести за то, что так грубо повел себя с подругой, уже собирался идти ее искать. Когда она, с покрасневшими глазами и грязными разводами на щеках, шагнула через порог, ему стало совсем стыдно. Ведь, в сущности, они же сами не стали выяснять подробности. Сами, очертя голову бросились в эту авантюру, так что с Мэй в общем-то и спрашивать нечего.
— Мэй, извини меня, пожалуйста, я был не прав, — сразу же сказал ей Ильтамир.
— Мы все погорячились, — добавил Гелас, а Ранзай, все еще не пришедший в себя, просто кивнул головой в знак солидарности.
— Ладно, что уж там, — буркнула Мэй, в душе все-таки радуясь, что друзья больше не сердятся. — Я и сама хороша была. Увидела... Ну и сразу голову потеряла.
Повисла та самая неловкая пауза, которая получается, когда обе стороны, вроде бы, уже извинились, однако не знают, как перейти к обычному стилю общения.
— Слушай, но что, это и впрямь был Тай'рел Илимвен? Живой и здоровый? — не выдержал, наконец, Гелас.
— Да, он самый, — улыбнулась Мэй.
Иль заметил, что у нее при этом заалели кончики ушей.
— Мэй, ты поосторожней с ним, смотри, не влюбись. Тут тебе ничего не светит, — предупредил он.
— Да, Мэй, — подхватит Гелас. — Мы все знаем, что он для тебя значит, но раньше это было всего лишь преклонение перед тем, кого больше нет в живых, а теперь, когда он, вроде бы как воскрес...
— Тай'рел Илимвен — не нашего полета птица, — Иль взял со столика только что открытую бутылку вина, налил немного вязкой темно-красной жидкости в бокал, разбавил водой и протянул подруге. — Да он еще и женат к тому же.
— Хватит вам, — отмахнулась от них Мэй. — Тоже мне, проповедники нашлись, я ничего такого и не думала даже.
— Это заметно, — еле слышно хихикнул с дивана Ранзай.
Девушка еще больше покраснела.
— Ну что, может, ты придумаешь что-нибудь поесть, а то твоими стараниями... Эх... — Ильтамир лукаво улыбнулся.
— Роскошного обеда не обещаю, — тут же спохватилась Мэй. — Но сейчас все сделаю!
Она тут же бросилась на кухню, намереваясь закатить пир горой, пусть даже потом придется жить впроголодь до следующего жалования или заказа.
Белард вернулся домой уже затемно и тут же бросился искать Сейю. Он ни капли не сомневался в том, что она полностью поддержит сына в его чаяньях. Слуги доложили, что в настоящий момент хозяйка поместья находится у себя в кабинете. Бегом поднявшись наверх, Белард и не подумал постучать в дверь.
— Леди Сейя, у меня для вас есть такая но... — он замер, не желая верить своим глазам -его мать сидела за столом, уронив голову на руки Можно было бы подумать, что она спит, если бы между лопаток не торчал тонкий стилет.
Асур как завороженный смотрел на труп и начинал понимать, что Линайя обошла его по всем статьям. Теперь уже не имело значения — жив отец или нет. Со смертью матери он, Белард, лишился всех прав на наследование власти. Да, ладно, власти, он теперь даже не имел права на то, чтобы жить в этом доме, так как теперь-то считался незаконнорожденным сыном жены законного наследника клана. Если бы Тай'рел и Сейя опять сошлись вместе, а отца каким-то образом удалось устранить, эту проблему можно было бы решить, но сейчас... Белард тихонько завыл. Он сильно просчитался, потратив столько времени на беседы с Бринэрином. Не нужно было издеваться над ним и тащить на озеро Месси, глядишь и успел бы предупредить. Да что теперь рассуждать?.. Белард прекрасно понимал, что с появлением Тай'рела Линайя получила шанс остаться у власти, но, одновременно, вырос и риск, что она останется не у дел. Все зависит от того выбора, который сделает Тай'рел, наследник власти над кланом Ильшасс, чьи права не вызывают ни малейших сомнений.
— Ничего, тетушка, ты подставила меня, но не думай, что я не сделаю того же для тебя, — на лице Беларда расцвела мстительная улыбка.
С безразличным видом асур вышел из кабинета, прошел к себе в комнату, снял со стены один из кинжалов и повесил его себе на пояс. Потом, позвав слугу, приказал:
— Мою мать убили, сходи к отцу, пусть позаботится о порядке и похоронах. Я вынужден уйти. Передай отцу, что я просил не поднимать шум до утра, мне не нужно, чтобы убийцы насторожились.
Отдав такое распоряжение, Белард, насвистывая, покинул дом и направился к темной громаде дворца клана Ильшасс.
По мере того, как Илика рассказывала, лицо Линсина становилось все мрачнее и мрачнее. Дослушав рассказ до конца, светлый еще долго сидел молча, потом встал и прошел круг вокруг беседки.
— Илика, это не решение, — сказал он, вернувшись к терпеливо ожидающей его сирене. — Неужели ты полагаешь, что Тимиру от этого будет легче? Ну, в том случае, если, конечно, он тебя действительно любит, как меня все пытаются убедить.
— У тебя есть основания сомневаться в этом? — спросила Илика.
— Нет, особых оснований нет, за исключением, разве что, того, что я до сих пор не могу себе представить любовь между нашими расами. Асуры и девы — неправдоподобное сочетание, хотя... Все бывает в этом мире.
Сирена кивнула. Вновь воцарилась тишина, нарушаемая только тихим шелестом листьев на ветру.
— Илика, я с удовольствием бы на тебе женился, но так я не могу, понимаешь? К тому же, если ты права, то... Не повредит ли это твоей миссии? — он запнулся. — Прости, я сам не знаю, что говорю. Какая миссия?.. Бред. Сплошной бред. И почему ты должна расплачиваться за всех? Это, по меньшей мере, несправедливо! Почему не платит та, которая все затеяла?
— Она не может. Она... Она — лишь дух. А я когда-то была ее дочерью, именно поэтому...
— А, прости, она сказала, кто был твоим отцом?
Илика потупилась.
— Ланс, — ответила она.
— Чудесно, то есть ты должна снять проклятье с твоей матери, наложенное твоим отцом? И заплатить за это такую ужасную цену? Какая у тебя чудесная семья... — Линсин осекся, поняв, что излишне увлекся. — Ладно, что уж теперь говорить. Илика, а если ты... Ну, если ты не будешь приносить третью жертву. В конце концов, что они для тебя? Ты их толком и не знала. Останешься с нами, будешь жить. Я буду с тобой все это время, и, может быть, когда-нибудь ты...
Сирена в возмущении вскочила со скамейки:
— Да как ты такое даже предлагать можешь?! Если бы речь шла всего лишь об исполнении пророчества, я бы и пальцем не шевельнула. Они и вправду для меня ровным счетом ничего не значат. Меня изгнали, и я никому ничего не должна, но Тимир... Нет, им я не пожертвую ни за что!
— Прости, я пытаюсь хоть что-то придумать. Не могу же я просто сидеть, смирившись с фактом и делать скорбное лицо?
— Да, пожалуй, не можешь, — согласилась Илика и вдруг улыбнулась. — Знаешь, давай сделаем вид, как будто ничего не случилось. Когда все это будет — никто из нас не знает. Может, это будет еще через много-много лет, а мы уже печалимся. Ну не глупо ли?
— И впрямь, глупо, — согласился Линсин и, желая перевести разговор на другую, более приятную и веселую тему, достал из нагрудного кармана синюю карту в обрамлении желтых топазов.
— Вот, держи, это тебе. Я хотел тебе ее подарить в качестве извинения.
Илика взяла карту и удивленно на нее посмотрела.
— Кто это? — спросила она.
— Единорог. Он совсем малыш, но, не бойся, я только заключил в карту его душу, никаких заклинаний я не накладывал, поэтому он вполне самостоятельный в суждениях и, возможно, будет своевольничать. Я могу сделать его послушным, но только если этого захочешь ты сама.
Сирена повертела карту в руках.
— Настоящий единорог... — прошептала она. Даже теперь, когда все, казалось, потеряло значение, сирена не могла остаться равнодушной, держа в руках карту волшебного единорога. Легендарное создание света. Она никогда их не видела. А теперь у нее есть свой единорог. — Линсин, я не умею их вызывать, — вдруг спохватилась Илика.
— Это очень просто, хочешь,научу? — предложил Линсин, довольный тем, что сумел отвлечь девушку от печальных мыслей. — Идем! — он вышел из беседки и подал сирене руку.
До посольства они добрались без особых приключений, а вот через стражу прошмыгнуть не удалось — оказалось, что предусмотрительные светлые, стоящие на карауле, не пренебрегали волшебными каплями.
— Вы по какому вопросу?Ипочему намереваетесь войти сюда тайком? — заступил им дорогу один из стоящих на страже рыцарей.
— За вашим посольством могут следить, а нам нужно проникнуть сюда незаметно, — тихо шепнул Тай'рел.
Стражник понимающе отступил, пропуская посетителей, а затем зашел за ними следом и затворил дверь.
— Теперь вы можете снять невидимость и сообщить мне, к кому именно вы направляетесь, — сказал он асурам.
— У нас здесь живут друзья... — к удивлению ассасинов, стражник тут же успокоился и улыбнулся. — Понятно, — сказал он. — А друзей, случайно, не Кид и Элмор зовут?
— Да, — растерялся Тимир. — И еще здесь должна быть одна девушка...
— Ну да, и девушка здесь тоже имеется. Подождите минутку... — рыцарь позвал слугу и велел найти и привести кого-нибудь из личных гостей посла.
Вскоре на лестнице показался Кид.
— Вот это дела! Тимир, дружище, Зак! — рыцарь с такой радостью бросился к друзьям, что бдительный страж тотчас понял — этих двух асуров можно не опасаться. Он развернулся и удалился на свой пост.
Кид обнял своих друзей и потащил их наверх.
— Элмор, соня, еще спит, а Илика, кажется, была у себя в комнате. Вот она обрадуется! А то в последнее время девчонкасама не своя. Переживает, скучает... — говорил он без умолку, а Тимир слушал его голос как музыку, чувствуя себя почти что дома. Скоро он увидит Илику и... В комнате сирены не оказалось.
— Может быть, она в библиотеке... — неуверенно предположил Кид.
В библиотеке ее тоже не оказалось. Тогда рыцарь выглянул из дома и спросил у стражников:
— Вы Илику не видели? — Ту девушку, которую...
— Она ушла вместе с посланником гулять в парк, — сообщил ему стражник.
— А, понятно, Тим, я так понимаю, ты торопишься увидеть Илику, иди вон по той тропинке, попадешь прямо в парк, — сообщил Кид, а сам схватил за руку Тай'рела. — А ты, Зак, пойдешь со мной, — довольным тоном сказал рыцарь. — Я тебе припас бутылочку такого вина...
Лучшие маги хаоса, принадлежащие клану Ильшасс, повинуясь распоряжению владычицы, по одному возвращались из своих странствий в Катан. Они старались не привлекать внимания, но не так просто обмануть бдительных мальчишек, которым и делать-то нечего, если не глазеть по сторонам. Как тут прозеваешь прибытие сильнейших магов? Своих героев нужно знать в лицо, а уж героев враждебного клана...
— Мэй! Мэй! — раздался с улицы голос Дил'мара, соседского мальчишки. Распахнув дверь, Дил ворвался в комнату. — Угадай, кого я сегодня видел на площади!
Мальчик увидел за столом, помимо Мэй, еще трех ассасинов и смутился.
— И кого же ты видел? — улыбнувшись, спросила девушка.
— В Катан вернулся Ильфар Кенан ир Ильшасс! И еще я видел Торвира Надила ир Киллрета!
— Это как? — удивился Ильтамир. — Они же только недавно вдвоем отправились изучать Город мертвых. Буквально несколько дней назад.
— Странно, — нахмурилась Мэй.
— А что, Дил, долго ли ты гулял по площади? — поинтересовался Ильтамир.
— С самого утра! — с готовностью сообщил мальчик, радуясь, что его новости так заинтересовали взрослых.
— А не заметил ли ты еще чего-нибудь необычного?
— Заметил. С утра через портал почти никто не появлялся. Так, по мелочам — какие-то торговцы, вернулась пара наемников. А где-то к вечеру как повалили...Ассасины, маги хаоса, чернокнижники...
— А не заметил ли ты, не были ли они все из одного клана? — вкратчиво спросила Мэй.
— Ильшасс, я же сказал — Ильфар Кенан ир Ильшасс, Торвир...
— Но это же не все?
— Нет, конечно, но этих я узнал — они же, ух! — мальчишка восторженно сверкнул глазами. — Они же самые лучшие!
— Дил, ты принес очень важную информацию, — серьезно сказала Мэй и, сходив в чулан, принесла оттуда пару простеньких кинжалов, которые протянула мальчику. — Держи, заслужил. Пора тебе получить первое оружие.
От восторга Дил даже подпрыгнул.
— Спасибо, Мэй! — он поцеловал девушку в щеку и, как маленький вихрь, вылетел на улицу.
— Они бедно живут, — пояснила Мэй свой поступок. — У него одна мать, да и та с трудом зарабатывает на еду для сына. Тут уж не до того, чтобы купить мальцу оружие. А ему ведь практиковаться надо...
Ее друзья понимающе кивнули.
— Не нравится мне эта подозрительная активность.Думаю, надо бы сообщить владыке Тэбальту, — сказал Ильтамир и распорядился. — Гелас, займись. Ранни, ты остаешься здесь, сейчас ты нам не в помощь. Мэй, идешь со мной, мы попытаемся понять, что они замышляют.
Перед выходом из посольства Тимир вновь накинул на себя покров тьмы — мало ли кто может его увидеть с улицы.
В предчувствии встречи сердце билось так, словно хотело выскочить из груди. Прошло меньше двух дней с того момента, как они виделись с Иликой в последний раз. Он в мельчайших подробностях помнил ту встречу. Их поцелуй. Ее губы. Робкие, нежные, невыносимо притягательные... Но сейчас словно ничего и не было. Страх, смешанный с нетерпением. Почти ужас — вдруг он сделал что-то не так, вдруг сейчасвсе будет иначе... Тим остановился и почти рассмеялся, представив, как это смешно выглядит со стороны — взрослый асур крадется к своей девушке в тенях и при этом трясется от страха и ужаса как мокрый котенок, которого только что пытались утопить в луже. Собравшись с духом, он зашел в сад. Совсем неподалеку были слышны голоса. Один из них принадлежал Илике, другой небыл ему знаком.
Подобравшись поближе, Тимир увидел такое, от чего его ладони сжались на рукоятях трофейных клинков — на небольшой поляне спиной к нему стоял светловолосый мужчина, нежно обнимавший Илику. При этом не было похоже, что это делается против воли сирены. Посланник Линсин, в его личности сомневаться не приходилось, что-то тихо шептал на ухо девушке, а та что-то ему отвечала. Потом светлый взял Илику за кисть и начертал в воздухе знак призыва. Тимир, который от увиденного чуть было не потерял рассудок, огромным усилием воли заставил себя сдержать гнев и посмотреть, что будет дальше. Мелодичный голос сирены произнес что-то похожее на заклинание, потом последовала вспышка и, асур, тем временем переменивший место наблюдения, увидел маленького единорожка. Малыш стоял, пугливо переступая с одной ножки на другую, и трясся от испуга. Илика восторженно пискнула и бросилась к нему. Единорожик отпрыгнул от нее, что заставило сирену изменить тактику. Она медленно протянула ему руку и позволила ее обнюхать, потом, когда малыш привык к ее запаху, не делая резких движений, осторожно погладила его по холке. Питомец насторожился, но уже не отпрыгнул. Тимир вдруг понял, что тот приручен, но не находится под заклинанием подчинения и это значило только одно — Линсин знает с кем он разговаривает и, более того, расположен к сирене настолько, что дарит ей такие дорогие и весьма необычные подарки. Ревность вновь стиснула холодной рукой горло. В глазах потемнело, но голос рассудка упрямо твердил, что Илика не могла за два дня позабыть того, ради которого остригла свои волшебные волосы, не могла предать его. Он стоял, не в силах пошевелиться, а ладони то разжимались, то вновь до судороги стискивали рукояти мечей.
