Ja - Zivoi!/mi - Zivee Zivix!

— Здравствуй, Алвис, — махнул рукой в ответ Кузьмич и протянул её для рукопожатия. — С чем приехал?

— С новостя! — казалось, молодой человек уж слишком возбуждён. Он весь так и извивался от бушующего в крови адреналина. Алвис был таким всегда, сколько его знал Кузьмич. Слишком активным. Для разведки в самый раз. — Пять минут, парни и де-у-чата! — крикнул Алвис своим спутникам, остановившимся гораздо более спокойно и чуть поодаль. — Не засекли, а?

— Не засекли, — признался Кузьмич. И это была правда. Обычно группу Алвиса было слышно из долека-далёка. Форсированные восьмисоткубовые двигатели мотардов и эндуро, на каторых раскатывала группа Алвиса, всегда являлись источниками сильного и весьма спецыфического шума. Но не на этот раз.

— Во, смотри! — И Алвис ткнул пальцем на раскалённую, хромированную и уже порядком почерневшую выхлопную трубу своего "КТМ", поясняя: — Последняя разработка гаража "три шестёрки"! Глушитель на глушитель!

— Чего-то я ничего не вижу, — озадаченно произнёс Кузьмич с интересом разглядывая выхлопную систему, ярко оранжевого мотарда.

— Ага! — довольный, произведённым впечатлением воскликнул юноша: — Привык к тому что на конце всегда, Ха! А оно-то внутри. Внутри!

Кузьмич понимающе кивнул. Это действительно хорошая доработка. Особенно для эндуро и мотардов, для которых хороший баланс — это залог отличной управляемости.

— А расход?

— Чуть больше и моща слегка упала, — охотно ответил Алвис, засовывая сигарету в зубы: — Но супер Супер не догнал! Проверили сегодня. Прикинь!

Покачав головой, Кузьмич хмыкнул: — Допроверяешся один раз, Алвис.

— А чего? — возмутился тот и глянул на миниатюрную блондинку, крепкого, спортивного телосложения, незаметно составившую им компанию. — О! Лара! При-у-ет! Давай к нам! У нас веселее! По-у-катаемся! Под звёздами!

— Из тебя сегодня аж фонтан бьёт, Алвис, — не могла не заметить девушка: — Гляди не взорвись.

— Лучше не надо! — замахав руками, отозвался юноша и добавил: — Не-то всех здесь накроет моей гармо-у-нальной у-олной! А?

— Это уж точно, — согласился с ним Кузьмич: — Что за новости?

— А новостя друг хреновые, — запыхтев сигаретой ответил Алвис. — Ваша Стая с "молоткастым" персонажем, через пару километров круто повернула назад и попёрла прямиком на амеровское посольство! — Алвис демонстративно закатил глаза и добавил мечтательно: — Дотопали за пару часов. Спешили твари наверстать упущенное. У амеров щас там по полной программе раздача идёт.

— И в чём же проблема? — поджав губы задал вопрос Кузьмич, в принципе догадываясь каким будет ответ.

— Ну-у, мы подкатились поближе, что бы получше рассмотреть...

— А амеры рассмотрели вас.

— Ну да.

— Алвис, — глубоко вздохнув, с расстановкой заговорил Кузьмич. — Шеппард в курсе, что ты и твоя компания очень плотно с нами работает...

— Да знаю я знаю! — отмахнулся юноша, хоть и старался он выглядеть, как всегда беззаботным, Кузьмич заметил в нём внутреннее напряжение. — Ну скажем, проезжали мимо... И, в принцыпах, так оно и было!

— Если Шеппард заявиться с претензией в "Нову", Совет нас всех поимеет, — наконец Дарья озвучила мысль Кузьмича и поправила за спиной винтовку.

— Верно, — согласился с ней Кузьмич.

— У-от, поэтому я и говорю, новостя хрено-у-вые, — не стал больше отпираться Алвис, посерьёзнев.

Волна негативной энергии окатила Кузьмича задолго до того, как из бурлящей массы людей отпочковалась маленькая сгорбленная фигурка профессора астрофизики. Глядя на приближающегося к нему Грузчинского, Кузьмич поймал себя на мысли, что начинает называть его так же как и называл Алекс, в своё время.

— Профессор, — произнёс Кузьмич протягивая руку для рукопожатия, которое оказалось на редкость вялым и быстрым. Грузчинский буквально вырвал свои влажные пальцы из сухой ладони Кузьмича, словно боялся заразиться или обжечся.

— Константин...— Мотнул головой профессор астрофизики и набрал полную грудь воздуха, что бы начать "изливать", однако Кузьмич прервал его в своей предельно невозмутимой манере: — Не здесь, Даниэль Исаакович. Пойдёмте к вам, чайку попьём да обсудим всё.

Подавившись собственными словами, Грузчинский резко закашлял и вместо ответа лишь часто замохал бородатой головой.

Беседы "тэт-а-тэт", как рассчитывал Кузьмич, не получилось, но и к внеочередному заседанию Совета "Новы" он был марально и "юридически" готов. Сдавать Алвиса он не собирался, поэтому всю вину взял на себя, выслушав многословные речи Даниэля Исааковича Грузчицкого, под тяжёлыми взглядами Роланда, Ивара, Гатиса, Виктора Сергеевича и молодого человека в монашеской черной рясе с маленькой библией в руках, представителя "Истенно Новой Церкви". Надо было отдать должное этот брат Гирт вообще не проронил ни слова, может ещё и потому, что среди народа "Новы" молва о Кузьмиче и его группе ходила, как о весьма крутых людях. Одно то, что этот Кузьмич заявился на заседание Совета с автоматом за спиной и огромным пистолетом в набедренной кобуре, да ещё в компании вооружённой до зубов блондиночки, являлось очевидным подтверждением если не всему, то многому.

Ношение какого-либо оружия на территории "Новы" было категорически запрещено и не касалось только караульных отрядов. Даже Внутренняя охрана Роланда была вооружена шокерами и полецейскими стэками.

— Полковник Шеппард, потребовал твою голову, Константин, — подвёл неутешительные, однако вполне ожидаемые итоги Виктор Сергеевич.

— Только мою? — уточнил Кузьмич.

— Да. — Очевидно, что всё происходящее было не по душе капитану третьего ранга. Он сильно сдал за эти последние несколько недель. Ещё и потому, что как смог защищал и поддерживал деятельность группы Кузьмича, вопреки желанию большенства. И без того скудные и строго ограниченные ресурсы тратились, а результатом были лишь неутешительные и будоражущие народ выводы учёного финна Отто. А теперь ещё и такой "залёт"!

С пару недель назад амеры сами вышли на контакт с "правительством Новы". Они не были удивлены и "были в курсе многих дел", потому что всё это время прослушивали радиопереговоры "Новы".

Полковник Шепард, как американская демократия, наступала с "сникерсом" в одной руке и кнутом и удавкой за спиной, в другой.

Кузьмич сразу понял, что "Новее", как маленькому независимому социальному образованию пришёл конец. А население комунны, даже было радо оказаться под американским армейским коблуком. Может на самом деле было и не всё так плохо, как виделось Кузьмичу. Ведь имелись и свои плюсы. Правда, пока, по большому счёту политические, чем социально-экономические. Но без политики никуда, если в песочнице больше одного человека.

Народ народом, ему решать, однако сам Кузьмич, да и на удивление финн Отто, не горели желанием плясать под мелодичную трель дудки полковника Шеппарда. А к этому всё шло.

И всё началось с тотального перевооружения. Кузьмич не был против западных образцов оружия, он был против того, что стратегическим боезапасом владел полковник Шеппард, а за его распределение отвечал сержант Эндрю.

...Все с удовольствием перевооружились... За исключением группы Кузьмича. Вот с этого момента и началась очередная "холодная война". С демократическими санкциями и демократическими запретами. Во имя демократии, естественно.

Кузьмичу и Отто всё чаще Совет начал втыкать палки в колёса.

Постоянная отчётность, с которой неплохо и даже наотлично справлялась Дарья. Строго ограниченная зона научных изысканий. Поэтапное урезание "бюджета" под теми или иными предлогами. Полковник Шеппард всевозможными тихими способами пытался прижать свободолюбивого Кузьмича и зацыклившегося на псевдонаучных изысканиях финского учёного.

Смерть Макса и Веры серьёзно подкосили статус группы в умах народонаселения "Новы", а теперь, у полковника Шепарда выпал джек-пот. Впрочем, подумал Кузьмич, рано или поздно нечто подобное должно было произойти...

— Вы думаете мы не понимаем? — поднявшись из-за стола, взял слово профессор астрофизики, "по ленински" сцепив руки за спиной, он прошёлся вдоль небольшого помещения и посмотрел в окно, на внутренний двор "Новы", где кипела жизнь.

— Что? — не понял Кузьмич, вынырнув из озера собственных размышлений.

— Константин, вы думаете, мы не понимаем? — отвернувшись от окна, повторился Даниэль Иссааковичь.

— Что "не понимаете"?

— К чему всё это идёт. Эта гуманитарная помощь, это совершенно ненужное перевооружение... У нас же было всё. Но. Если вы, Константин, выглянете в окно, то увидете, что "Нова" уже не та, что была двадцать дней назад. Всегда и везде, всё решали люди. Народ. Политика... Мы Вынуждены идти на неравноценное сотрудничество с полковником Шеппардом, что бы держать ситуацию под контролем. Союз с США — это гарант стабильности. А стабильность — это именно то, что жизненно необходимо сейчас народу "Новы".

— Вы называете это "союзом"? — поняв о чем говорит профессор, невольно вступила в палемику Дарья.

Даниэль Иссааковичь едва заметно поморщился. "Адвокат" у Кузьмича был что надо!

— Дарья, — вступил в беседу Виктор Сергеевичь, прекрасно зная, сколько подобные диспуты могут продолжаться и чем они обычно заканчиваются.

— Да, дядя Виктор, — недобро зыркнув на мужчину осеклась девушка.

— Речь сейчас идёт не о том, что ждёт "Нову" в будущем. Время само всё расставит на свои места и покажет правильно ли мы поступили, отчасти пожертвовав нашей независимостью во избежание ненужного кровопролития и некоторых благ...

— Речь идёт о том, как спасти ваши задницы, — Ивар закончил за взявшего паузу Виктора Серегеевича. — Вариантов у вас мало. Вернее один.

— Удариться в бега?! Как преступники?!? — вспыхнула Дарья и шагнула вперёд прямо на Ивара, на фоне которого девушка выглядела дюймовочкой.

— Сможете доказать обратное? — неожиданно взял слово святой отец и все несколько удивлённо посмотрели на него, а он продолжил: — Судебной системы как таковой нет... Сейчас вы либо виновны и народ поверит тем, кому выгоднее поверить. Либо не виновны... Но я уверяю вас, Дарья, народ не поверит вам. Принять смерть от пасынков Ада и обратиться — это грех хуже самоубийства. И люди в это верят.

— Потому что ВЫ вбиваете им это в головы! — не собиралась отступать девушка.

— А что им "вбивать"? Что это благо?... Уже одно слово о том, что на посольство США набросилась имена та Стая с которой вы проводили свои.., экспиременты... — Гирт перевёл взгляд на молчавшего Кузьмича: — Сотрёт все ваши веские, научные доводы в порошок, Константин... Вы можете дать гарантию моей пастве, что следующая изучаемая вами Стая, не придёт за вами следом, прямо к нам в "Нову"?

— Нет, — тихо ответил молодой человек.

— Да что ты такое говоришь, Кузьмич!? — от неожиданности Дарья аж подпрыгнула на месте, бряцнув всем оружием что на ней было.

— И тогда остаются два исхода, — терпеливо дождавшись подходящего момента, довёл разговор до логического конца Даниэль Исаакович. — Либо мы отстаиваем интересы вашей группы, Константин. Отстаиваем ценой ненужного политического и военного конфликта, как с американцами, так и с частью населения "Новы", либо...

И Кузьмич подняв руку прервал профессора одним единственным вопросом, который расставил все точки над "И". — "Интересы вашей группы", Даниэль Исаакович?...

Профессор астрофизики демонстаративно закатил глаза, Виктор Сергеевич опусил понуро голову, а на лице Ивара заиграли жевалки.

— Дарья идём.

— Идём!?!

— Идём, — спокойно ответил молодой человек и взявшись правой рукой за ремень АКМС, вышел в коридор, успев расслышать слова Дарьи, которыми она наградила всех мужчин оставшихся в комнате: — Вы... Вы — помойная ветошь! Если бы не он, бродили бы вы все трупаками по земле и жрали падаль! С-сволочи!

... На улице дышалось гораздо легче. Люди опасливо уступали Кузьмичу дорогу, однако если раньше этот факт его забавлял и даже в некоторой степени доставлял удовольствие, то теперь — раздражал. Впрочем..., чему быть того не миновать.

До УАЗика остовалось совсем немного, когда его нагнала Дарья, а чуть погодя и Ивар.

— Погоди, Кузьмич! — потянув молодого человека за рукав, попросил мужчина.

Кузьмич хотел, но сдержал себя и руку не одёрнул. — Что, Ивар? — без злобы спросил он.

— Ты резко дёрнул парень. Остынь. Никто тебя гнать не станет...

— А ЧТО только что было!?! — выступила вперёд Дарья.

— Уймись, Диброва! — осёк девушку Ивар, тоном не терпящим прериканий. Дарья захлопнула рот, а Ивар продолжил: — Алвис надыбал несколько мест. Съедите туда. Надёжные. И препарательную свою туда перетащите. Пройдёт время и вернётесь. Ты нужен "Нове". И никто не забыл, кому тут все обязаны. Ты же понимаешь, что момент упущен. Теперь надо выждать.

— Спасибо, Ивар... И Алвису и Сергеечу передай, что я всё понимаю. Не глупый чай, — поблагодорил его молодой человек и бесцветным голосом закончил: — Да и не получится конспирация. Они не дураки и не школьники. Вычислят. А вам тут уже самим решать КАК жить дальше. Свободными или Сытыми.

Ивар не стал упрашивать. Он всегда говорил то, что считал нужным и твёрдо стоял на своём. За эти качества, Кузьмич уважал его. — Смотри сам... У тебя часа два не больше. Гатис наверняка уже отбренчал полковнику.

— Успеем, — вот тут Кузьмич позволил себе слегка улыбнуться и хотел было окончательно попрощаться, но был прерван.

— Дядя Константин Кузьмич! — донёсся звонкий мальчишечий голосок из-за спины.

Кузьмич круто развернулся, подхатил радостно заверещавшего мальчугана и легко поднял его над собой в воздух. — Здравствуй юный Цезарь! — поприветствовал мальчишку Кузьмич и вернув на землю, сунул ему в ладошку блестящую гильзу.

— О-о-о! Новая! — восхищённо разглядывая гильзу сквозь толстые линзы очков чуть косящимися глазами, заворожено и восторженно прошептал мальчишка.

— Редкая, — сказал Кузьмич, накрыв ладошку паренька своей огрубевшей и пропахшей порохом ладонью. — Это "пятидесятый Беовульф".

— Тот, у которого пуля больше двенадцати!?

Кузьмич улыбнулся: — Верно, Дан.

Данила стистнув пальцы в кулачёк, сунул руку с гильзой в корман и вдруг надул губы, словно отчего— то расстроился.

— Что случилось, Дан? — спросил Кузьмич. Болтовня с этим славным и не погодам цепким на ум мальчуганом всегда радовала его.

— А можно спросить? — глотая окончания задал вопрос, задрожавшим голосом Данила.

— Спрашивай, — разрешил Кузьмич, чувствуя, что вопрос будет не из простых и детских.

— А это правда, что ты виноват в смерти американцев? Ведь нет, правда? — Кузьмич увидел, как навернулись слёзы на серые глаза мальчика, прижал его к себе и ответил: — Нет, Дан — это брехня.

— Честно-честно?

— Честно-причестно, — ответил Кузьмич, наблюдая за тем, как к ним быстрым шагом приближалась девушка с длинными прямыми волосами цвета соломы и ясными голубыми глазами. Чувственные губы поджаты, лицо словно вытесано из мрамора. Анна.

— А я слышал, как мама говорила с тётей Эльзой и она сказала...