На третьих ролях. Пролог. Главы 1-13

Но Беатара не придала значения тому, как изменились его голос и настроение.

— И что же?

— Не знаю, — честно сказал Арданис. Ему действительно было непонятно, чем именно она его зацепила. Это что-то, казалось, было очевидным, лежало на поверхности, но сформулировать причину он не мог. Зато смог сформулировать вывод: — Нравишься ты мне...

Сказал и сам испугался того, что сказал.

Беатара вытянула вперёд голову и так её повернула, что казалось, вот-вот свернёт себе шею.

— Что? И давно?

— Не знаю, — Арданис чувствовал себя всё большим и большим идиотом.

Она встала, подошла к нему, прикоснулась ладонью ко лбу.

— Слушай, ты не простыл вчера, случайно. Утром прохладно было. И слякотно. Дождь шёл холодный. Я-то привычная. А ты...

— Это не простуда, — Арданис отодвинул её руку. — Это правда. Не знаю, как... Не могу объяснить... Я понимаю, что, зная меня, ты не допускаешь такой мысли и считаешь всё это бредом. Но...Нафарг!.. Я действительно, как в каком-то бреду. И... Но... ты мне, правда, нравишься.

Беатара пыталась понять, шутит он или нет. Поверить во второе было сложно, зато так легко — в первое.

— Хорошо, — примирительно сказала она. — Ты только успокойся. Поговорим об этом позже. Я уверена, через пару-тройку дней всё образуется.

— Ты говоришь, как говорила моя тётка.

— Ну, тётя Вирта́да вообще была очень мудрой женщиной.

— Да, — наклонил голову Арданис, — была...

Теперь уже Беатара почувствовала укол совести за то, что затронула болезненную для него тему.

— Так, по-моему, нам обоим пора по домам.

— Беатара, — перехватил он её за локоть.

Она мягко отстранила его ладонь.

— Ард, это тупой разговор. Согласись, ну полная же мура.

Слишком большой наплыв эмоций. Арданис понял, что окончательно запутался. Может, она действительно права, и ему надо ещё раз подумать?

Неуверенно кивнув, Арданис повернул в сторону выхода из парка, но через пару шагов остановился и оглянулся назад. На языке вертелась вырвавшаяся из бушевавшего в его голове безумного калейдоскопа мысль. Или, скорее, желание:

— Можно я завтра снова приду?

— Если будешь здоров. Я не хочу, чтобы ты слёг с воспалением лёгких.

— Хорошо.

На следующий день он пришёл, но за всё время утренней прогулки ни разу не вернулся ко вчерашнему разговору. Беатара готова была списать то, что он ей вчера наговорил, на простуду, перемену погоды, блажь — на всё, что угодно, если бы не какая-то внутренняя подавленность Арданиса, какой она прежде никогда в нём не замечала. "Хорошо, — подумала она, наконец, — если это дурь, то, максимум, через неделю она пройдёт". "А если нет?" — женщина невольно вздрогнула от прозвучавшего словно со стороны вопроса. "Духи?!" — мелькнула в её голове мысль. Нет — ей просто послышалось. Этого не может быть просто потому, что подобного не может быть никогда. Ей просто послышалось.

Потом он одно утро не приходил — появился только через день.

— С тобой всё хорошо? Не заболел? — первое, что спросила Беатара.

— Со мной всё в порядке. Меня Дэран вызвал: были некоторые вопросы по кораблю.

Полуторачасовая пробежка не особо утомила его. "Здоров", — с облегчением заключила Беатара. Однако внутреннего напряжения в нём меньше не стало. Он сыпал бесконечными шутками, обсуждал с ней последние новости, рассказывал о достоинствах и недостатках популярных моделей аэроциклов, интересовался, когда Беатара соберётся, наконец, обзавестись собственным. Но вся его речь была полна такого сумбура, что становилось очевидным: он пытается скрыть свою тревогу и переживания.

В конце концов, темы для поддержания разговора у него стали заканчиваться. Он всё чаще и чаще умолкал на больший и больший срок, раздумывая, что же ещё сказать. Пожалев его, Беатара предложила тему сама:

— Пойдём, я тебе кое-что покажу. Только вчера утром обнаружила.

Она повела его глубже в парк. Здесь он уже больше походил на настоящий лес. Тёплый мягкий климат Иллиума способствовал росту растительности, и лесничие не успевали прорежать и очищать дальние закоулки парка. Природа быстро брала своё и уже через несколько дней на прореженном участке разрастались папоротники, лианы, прорастали молодые деревца.

С каждым шагом движения Беатары становились всё более и более осторожными и тихими. Она тенью скользила сквозь заросли — бесшумная и невесомая. Чего нельзя было сказать про Арданиса. В какой-то момент ей пришлось шикнуть на него:

— Ард, ты можешь ступать тише? Живность распугаешь. Мы почти пришли.

— Куда?

— Ш-ш...

Она замерла, прислушалась к звукам, доносившимся из-за зарослей, и осторожно раздвинула ветви кустов.

Арданис увидел впереди прогалину и группу тонконогих существ, с бурой, чуть полосатой шкурой и длинными тонкими хвостами, объедавших молодые побеги.

— Хороши, правда? — чуть слышно прошептала Беатара. — Такое чудо для города.

— Ага, — он посмотрел на неё и тоже затаил дыхание, но уже по иной причине. До него дошло, что же именно было в ней столь притягательно: она двигалась так же, как и те две — единственные, кто смог оставить действительно глубокий след в его сердце. И не только в сердце, но и в самой жизни. Первая сделала из него мужчину. Из-за второй он ушёл из эскадрильи. И вот теперь он увидел перед собой третью. Равную, потому что она была одного с ним возраста и право на внимание с её стороны не надо было оспаривать у старших парней. И свободную — ему не нужно было портить из-за неё отношения с друзьями, коллегами, руководством.

Она из той же породы — тихой, незаметной, неброской, но хранящей внутри себя черты, приводящие в изумление окружающих, когда нутро открывалось внешнему миру, когда растревоженная натура прорывалась наружу и превращалась в настоящий ураган.

От внезапного осознания этого у него перехватило дыхание. Арданис потянулся к ней в желании обнять.

Из-за неосторожного движения хрустнула под ногами ветка...

Животные тревожно подняли головы, вслушиваясь в звуки леса — и стремглав рванулись прочь с прогалины в чащу.

— Ард, какого хрена?! Нафарг! Я тебя просила потише.

— Извини.

— Что, извини? Ты вспугнул их!

— Да ладно, ты всё равно ведь не собиралась их ловить.

— Какая разница? — Беатара прекрасно умела разыгрывать неподдельное возмущение, хотя гнев в её глазах вот-вот был готов смениться улыбкой. — Это была моя дичь.

— Тари, перестань, — Арданис попытался к ней прикоснуться.

— Пошёл ты! — она несильно оттолкнула его.

Он сделал вторую попытку перехватить её руки, за что она толкнула его ещё сильнее. Третий раз был удачен: он схватил её за запястья. В ответ Беатара рванула его на себя, делая скрут. Арданис потерял равновесие и чуть, было, не влетел в дерево.

— Ты драться?!

Они покатились по траве. Неровность поверхности и превосходство в массе сыграли Арданису на руку: ему удалось на какое-то время прижать Беатару к земле, зафиксировав ей руки и надавив коленом на низ живота.

Она могла сейчас высвободиться одним движением, выскользнув из-под него, и опрокинуть. Но нутро на его силу откликнулось иначе: во рту у Беатары пересохло, заныл низ живота, мышцы налились тяжестью.

Слишком давно... Её жизнь была пустой с тех пор, как погиб Фремми. Просто не приходило в голову увлечься хоть кем-то ещё. Да и откуда было взяться желанию после тяжёлых потрясений? Но сейчас оно нахлынуло на неё, как волна. Но... ведь это был Арданис... Одна эта мысль подействовала на неё подобно ледяному душу.

Беатара рванула таз вверх, перебрасывая Арданиса через себя, высвободила руки, оттолкнула его и отскочила далеко в сторону. Переводя дыхание, поднялся Арданис. Посмотрев на него, она поняла, что желание не ушло до конца.

Арданис примирительно поднял руки вверх, подошёл ближе. В его янтарных глазах играла озорная улыбка.

— А ведь моя победа, — сказал он с довольным видом.

— Тебе просто повезло. Если бы не та ямка... — возразила Беатара.

— Удача всегда на стороне сильнейшего, — гордо выпятил он вперёд грудь.

Уязвлённое самолюбие, его слова, поза "руки в боки" привели её в бешенство. Щёлкнув мандибулами, она предложила повторить.

— Тяжело смириться с поражением? — продолжал веселиться Арданис.

"Как же она хороша сейчас", — подумал он. За два дня ничего не изменилось. Скорее напротив — его влечение к этой женщине только возрастало. От того, чтобы обнять её сейчас удерживала только робость и неуверенность, что она захочет его принять.

По тому, как он смотрит на неё, Беатара поняла: ничего не изменилось. "Неужели, он действительно втрескался? Чушь! Какая дикая чушь! Ну, и что же мне теперь со всем этим делать?.." Она задала вопрос пространству вокруг себя, надеясь получить ответ. Но ответа не пришло. Духи отказывали ей в подсказке?! Она повторила вопрос, подождала ещё.

Ответа не было: принять решение могла только она одна. Но как? Беатара не испытывала к нему чувств, как к парню. Арданис был для неё лучшим другом, а в свете последних событий и последней ниточкой (если не считать Беллоны), связывавшей её с родиной. Он был ей почти братом. Но вот назвать его своим парнем она бы не смогла. Единственное, что она ощущала сейчас, выходившее за пределы понятия "дружба", — плотское желание снова почувствовать мужскую силу. И желание не спешило уходить... Словно щёлкнул внутри неё выключатель, отсекая старые и новые переживания и в полной мере возвращая ей жажду жить полной жизнью, как она жила, когда рядом был Фремми.

И страсть взяла верх.

"Что я теряю, в самом деле? — подумала она. — Во-первых, уже давно пора снять напряжение. Во-вторых, так он точно перебесится, поймёт, что мы вряд ли подходим друг другу и успокоится. В-третьих, умеет же он что-то такое, отчего девки ждут каждого его возвращения домой? Может, мне тоже понравится? Одним словом, почему бы нет?"

Казалось, Арданис ждал, что она скажет.

— Я тебе действительно нравлюсь? — спросила она.

— Да, очень.

Беатара усмехнулась.

— Тогда пошли ко мне.

Придя в гостиницу и стянув с себя перепачканную одежду, Беатара скрылась в ванной. Минут через двадцать она выскользнула оттуда, замотанная в полотенце.

— Твоя очередь, — сказала она Арданису. — Что понадобиться — возьми в шкафчике.

Ещё через двадцать минут из душа вышел и он и, глядя на развалившуюся в кресле в гостиной Беатару, как бы между делом заметил:

— Кстати, портье сказал, что погром в оплату проживания не входит.

— Какая жалость, — так же между делом ответила Беатара.

Затем она поднялась, подошла к встроенному в стену мини-бару, открыла его, достала бутылку вина, разлила по бокалам, протянула один Арданису.

Вино было терпким и быстро дало в голову. Поставив опустевший бокал на столик, Беатара подошла ближе, коснулась воротника Арданиса, завела пальцы на внутреннюю его поверхность, провела коготками по основанию, где свободная от пластин кожа была наиболее чувствительной. Он приобнял её и чуть куснул за угол мандибулы. Она пощипала зубами за свисавший книзу отросток мандибулы его.

— Беатара, ты хочешь быть моей? — задал он в большинстве случаев формальный, но всё же обязательный для них, турианцев, перед близостью вопрос.

— Да, — ответила она. — А ты хочешь быть со мной?

— Да.

Чувствуя, как всё более и более нестерпимой становится её жажда, она лихорадочно провела языком по внутренней стороне его правой мандибулы, дойдя кончиком почти до самого её основания, где была небольшая, очень нежная ямка.

— Прямо вот так сразу? — тихо спросил Арданис, ощутив, как от её ласк расходится по телу тепло, переходя в жар.

— Заткнись!

Получив ценный совет, он тоже начал щекотать её кончиком языка, одновременно с умеренной силой нажимая когтями у края пластин на её спине. Потом его когти медленно обошли каждую пластину вокруг. Беатара впилась когтями ему в плечи, напряглась, задрожала и сдавленно выдохнула. Арданис увидел, как её зрачки из вертикальных и узких превратились в широкий овал.

— Ард, ты мерзавец! — простонала она. — Ты нашёл моё самое слабое место.

— Неужели?

Он надавил когтями чуть сильнее, практически вонзаясь кончиками под края пластин. Она сладко застонала и выгнулась дугой.

— Так ещё лучше?

— Нафарг! Ард! Ард...

Ему было дано чувствовать и понимать женщин без единого слова. Он знал, что, как, в какой момент сказать им или сделать, умел предугадывать их мысли и желания, умел произвести нужное ему впечатление за пару секунд. И это приводило их в восторг. Телесный ли, эмоциональный ли — было уже не столь важно.

С Беатарой было сложнее: уж слишком хорошо она его знала. Но сейчас, когда она расслабилась, когда ей самой захотелось сладости, ему не составило труда понять её.

Он спустился ладонями по её талии, запустил пальцы под полотенце — оно упало на пол, оставляя турианку полностью обнажённой. Это подействовало на неё, словно щелчок затвора. За долю секунды она отскочила назад, влетев в столик посреди гостиной. Бокалы жалобно звякнули, упали на бок и скатились со столика вниз. Не обратив внимания на осколки, Беатара отступила за диван, всем своим видом показывая, что готова начать игру. "Ну, давай, поймай меня", — сквозило в каждом линии её тела.

Арданис рванулся за ней, но опоздал на мгновенье: она успела отскочить в сторону двери, ведущей в спальню. Ещё бросок — и снова неудачный. Потом ещё и ещё. Потом он её настиг, схватил за локоть, но моментально оказался опрокинут на пол, а она снова отпрыгнула в сторону.

Игра могла продолжаться долго, но жажда Беатары брала верх, и очень скоро Арданис прижал её к стене, скрутил, бросил на кровать и придавил своим телом. Она пробовала выкрутиться, но он был заметно тяжелее.

Звук Арданисова интрументона, на который пришёл вызов, был подобен разрыву снаряда.

— Фиташа чискон! — выругался он. — Кто это?!

Инструментон показывал, что с ним хочет связаться Феразия. Арданис зарычал.

— Чего её принесло?!

Он уже был готов велеть инструментону сбросить вызов, когда услышал голос Беатары:

— Ард, ответь командиру.

— Да пошла она! Потом свяжусь с ней.

— Арданис! — чуть повысила голос женщина. — Ответь командиру.

Продолжая рычать и высказываться по поводу не ко времени пришедшего вызова, он встал и подключил голосовую связь. Феразия говорила кратко и по существу. Всё как и всегда: новая работа, всем быть в сборе, старт через четыре часа.

— Надо собираться, — сказала Беатара. — Тебе ещё корабль готовить.

— Подождёт, — проворчал Арданис.

Турианка покачала головой.

— Пойдём.

— Нафарг! Только всё, как надо, и на тебе!

— И как же тебе надо? — хмыкнула Беатара. Она тоже очень жалела, что всё обломалось, но субординация для неё была выше всего.

С минуту Арданис пытался понять: она спрашивает из любопытства или из желания продолжить прерванное. Но потом всё же ответил:

— Ну... к примеру, я лежу на спине, а ты сверху...

Она не дала ему договорить. Понимая, что на продолжение времени нет, Беатара, тем не менее, решила созорничать и подскочила к Арданису.