Я задумалась о том, что меня ждет дальше на этом пути. Случилось-то всего много, а путем на этим поразмыслить, возможности не представилось.
Меня пугало возвращение в столицу, потому, что деталей своей роли я так от Грема и не услышала. Что мне надлежит делать? Быть рядом, как ручная собачонка? Или своей башкой прикрывать его, пока он будет исполнять свое предназначение? Этого мне хотелось бы меньше всего, потому как таких масштабных операциях мне на Эллионоре участвовать еще не приходилось. Во мне все противилось этому пути, в конце которого, по словам герцогини, меня ждет то, что я искала. Интересно что? Покой на блюдечке, с голубой каемочкой? Или портал домой? Я жажду и того, и другого. Но мне при нынешних обстоятельствах просто не дадут отсидеться в уголке, как бы я этого не хотела. Мне придется идти за магом, будь он неладен! И надеяться, что дело 'выгорит', иначе я просто домой не вернусь. А если я не вернусь домой, то для их блага будет лучше меня убить, потому как я не только власть сменю, но и все королевство разнесу по камешку!
Эти мысли против воли вызвали улыбку, которая расползлась по моим губам. В конце концов, именно местные люди и один конкретный бог сделали меня такой, какой я стала. Это раньше я довольствовалась тем, что выпускала пар исключительно на ринге, теперь на моих руках кровь и я хорошо знаю, что значит убить. Не знаю, кто или что именно в этом виновато, но эту грань я перешла и как не ковырялась в себе, так и не смогла найти ни капли сожаления ни по одному убиенному. Я при любом раскладе найду себе оправдание, а если нет, предпочту забыть. Так что же я теперь такое? Все та же девчонка из спального района Москвы или циничная убийца, не имеющая ни капли совести? Господи, как же трудно будет восстанавливать свое душевное равновесие когда я вернусь! Но у меня в этом плане уже есть своеобразный опыт, ведь я именно так и поступала все эти не полные три года — оправдывала себя, искала причины, вспоминала...
А я бы с радостью забыла этот мир, со всеми его дурацкими законами, полоумными богами, гнилыми людьми и нравами, от которых сводит скулы. И люлей я здесь получаю исключительно потому, что не умею молчать в тряпочку, когда того требует случай. Но, будь я хоть немного слабее, меня бы здесь уже давно убили, не гнушаясь никакими способами.
10.
Дни текли настолько медленно, что я потеряла им счет. Они были до безобразия однообразны и единственное, что удерживало меня в горизонтальном положении, тот факт, что если я не дам швам затянуться, то долго с магом не пробегаю. А бегать придется не мало, если этот гад конечно когда-нибудь явится!
Все 10 дней, которые на Эллионоре составляют неделю, я в перерывах между хлопочущей возле меня Элиан и кратковременными визитами Его Светлости, предавалась мыслительному процессу, как единственному доступному развлечению. При этом я сама замечала, что начинаю стервенеть и виновато в этом было отчасти отсутствие никотина. Да, очередной визит в этот мир неизменно приводил меня к одному и тому же — я в очередной раз бросала курить. Жорик пытался мне достать местный аналог, но курить эту дрянь я не рискнула. Уж лучше совсем никак.
Без возможности ходить самостоятельно, я в голос проклинала эти горшки, которые приходилось выносить бедняге Элиан. Она единственная, кто не сбегал от меня через минуту, пусть даже делала это по принуждению. Вообщем, к концу недели я уже любила ее как родную.
За время этого вынужденного безделья я плакала так, как никогда в жизни. В такие минуты ко мне даже Элиан не подходила. Я безумно скучала по дочери. У меня буквально руки зудели от отсутствия возможности ее обнять, прижать к себе и зарыться лицом в ее волосы. Это тяготило куда хуже, нежели туманные перспективы и неожиданная овуляция.
Все бесило, не хотелось ни есть, ни даже спать, а этого за мной отродясь не водилось. В зеркало я перестала смотреть на пятый день, полностью доверяя причитаниям Элиан. Она качала головой и вполголоса бормотала о том, как у меня осунулось лицо и, что я стала похожа на привидение. Пусть. Мне вообще стало все равно, как я выгляжу. Все равно никто не видит! Я сидела на кровати в состоянии жуткой апатии в обнимку с телефоном и просматривала тысячный раз фотографии собственной дочери, вспоминая подробности каждого снимка. Это было невыносимо.
Но был во всем этом безобразии и плюс, который я смогла оценить только спустя 10 проклятых дней, — раны изрядно под затянулись. Под глазом сошел синяк, оставив после себя легкий желтоватый оттенок, рука перестала ныть и двигалась куда свободней и легче, а от мелких порезов остался только зуд.
И вот, о чудо, в начале следующей недели ко мне явился лекарь, толстый дяденька с нечесаной головой и красным, как помидор лицом. Улыбка у него была открытая, широкая, располагающая к доверию, но мне не помогло. Я мрачно взирала на него, пока он разматывал толстенькими ручками тряпицы на моем боку.
— Как Вы себя чувствуете, леди Эльга? — С его лица не сходила понимающая улыбка психиатра, что, собственно и положило конец моему терпению.
— Физически — хорошо. — Отрезала я.
Тряпица отходила из рук вон плохо и в конце ее пришлось просто смочить, чтобы не содрать кожу. А вот результат я оценила — шовчики смотрелись на удивление хорошо и ровно. И хотя бегать с ними еще было рано, но жаловаться тут было просто грешно. Ведь с учетом кто и в каких условиях меня зашивал, все вообще могло загноиться на начальном этапе. Впервые за 10 дней я встрепенулась.
— Может Вам лучше не смотреть? — Осторожно поинтересовался лекарь, отводя взгляд от раны. — Все-таки...
— Считаете, что вид раны лишит меня сознания? — Криво усмехнулась я, наслаждаясь его замешательством. — Я Вас уверяю — не стоит переживать на этот счет!
— Все-таки вид достаточно нелицеприятный для молодой леди! — Укоризненно качнул головой толстяк, но глядя на мое недовольное выражение лица, счел за благо закончить препирательства и продолжил осмотр. Хотя для себя я уже сделала выводы, которые сводились к тому, что пусть и осторожно, но передвигаться я вполне могу.
Добрый доктор обработал швы какой-то вонючей мазью желтоватого цвета и велев Элиан больше их не закрывать, дал мне наставительным тоном советы относительно спокойствия и даже разрешил раз в день выходить из покоев на свежий воздух. Теперь я с нетерпением ждала его ухода, с честной рожей кивая на каждое слово.
Едва за ним закрылась дверь, я велела Элиан помочь мне принять божеский вид, чтобы не пугать обитателей замка, если таковые попадутся на моем пути. Задавшись целью выбраться на свежий воздух, я намеренно оставалась глуха к предостережениям служанки.
Элиан обтирала меня чуть теплой водичкой, а затем помогла влезть в одежду, которую Его Светлость предоставил взамен испорченной на поединке. Финальным этапом стали волосы, которые Элиан заплела мне в какую-то мудреную косу, выдрав при этом чуть больше половины. Я терпела, предвкушая, как выйду из покоев.
— Может стоит позвать господина Георгия? — С тревогой на лице осторожно спросила Элиан, пока я занималась лицом. Хотя, как им займешься, если в запасе есть только дневной крем?! Оставалось надеяться, что я никого не встречу...
— Зачем? Я ведь не одна иду, а с тобой! — Отмахнулась я. Собственно, будь я уверенна, что не рухну где-нибудь без сил, и служанку с собой бы не взяла. А уж Жорика, который кстати все-таки временно переселился из своих покоев и за время моей лежки появлялся крайне редко, видеть вовсе не хотелось. Как впрочем и его хозяина, и племянника хозяина и всех, всех, всех....
Скрипя сердцем, Элиан все же согласилась вывести меня на улицу, но так как пределы замка мне покидать было запрещено, то мы ограничились летним садом, который находился в восточной части, недалеко от женской половины. То есть топали мы до туда минут 20, с учетом моей черепашьей скорости.
На пути, на наше счастье, никого не было и я все же решила спросить Элиан, чем вызвана такая безлюдность. На что девушка пожала плечами:
— Так все в главном зале, там приехал сам глава королевской армии!
Меня словно окатили ледяной водой. Когда мысли все же сошлись вместе, я сипло выдавила свою догадку прежде, чем успела подумать, стоит ли делать это вслух?
— Рошшер?
— Так и есть госпожа. — Кивнула Элиан и по растекшемуся на ее лице восторгу, я поняла, что у девочки есть кумир. — Конечно, официальной церемонии еще не было, но он уже приступил к своей должности с позволения Его Величества.
Пришлось остановиться, чтобы перевести дух, но благо, что Элиан приняла это за недомогание и сменила тему.
— Вам еще нельзя так много ходить, госпожа! Вы же слышали господина лекаря! — С укоризной протянула она, поддерживая меня под локоть. Ее забота была так приятна, что я не решилась сообщить ей о том, что если ее кумир увидит меня, то услуги лекаря мне больше не понадобятся. Поэтому пришлось набрать в легкие побольше воздуха и продолжить путь туда, где можно было бы все обдумать спокойно.
Теперь меня настигла паника и вопрос, который не волновал меня прошедшие 10 дней, стал насущным — где этот чертов маг?! Рошшер уже в замке герцога, а Грема до сих пор нет! Ведь если он меня увидит, то будет вправе потребовать от герцога выдать меня, опираясь на содеянное мной и магом. Едва ли меня тут будут защищать до последнего.
Даже не смотря на то, что по замку я могу передвигаться более, чем свободно, я не сомневалась, что мне не дадут уйти. Я в ловушке.
Едва оказавшись в летнем саду, я нашла скрытую от чужих глаз лавочку, расположившуюся под каким-то цветущим деревцем и буквально рухнула на нее без сил. Казалось, будто из меня выпустили воздух.
— Вам не хорошо, госпожа? — Участливо поинтересовалась Элиан, переминаясь с ноги на ногу. — Вы побледнели....
— Элиан, мне нужно срочно поговорить с Ее Светлостью! — Выпалила я, инстинктивно озираясь по сторонам. — Как это можно устроить?
— Нужно попросить аудиенцию. — Пожала плечами служанка, не сводя с меня пристального взгляда.
— В таком случае, я попрошу тебя сбегать и спросить, сможет ли она принять меня? И чем быстрее, чем лучше!
— Но как Вы здесь одна? — Растеряно переспросила служанка, смешно округлив глаза.
— Я никуда не уйду, если ты об том! — Раздраженно отмахнулась я.
Посомневавшись еще целую минуту, Элиан ушла исполнять мою просьбу, оставив меня в этом вечно зеленом раю. Здесь действительно было красиво и попасть сюда из сердца зимы, заполонившей Эллионор, было в тысячу раз приятней, нежели в другое время года.
Температура в этом помещении позволяла цвести кустарникам и цветам, овивающих кольцом невысокие деревца или же выращенных на обособленных пятачках. Пестрота этого великолепия воистину радовала глаз, но ни одного растения я так и не смогла идентифицировать. Может оттого, что я не ботаник, а может потому, что прежде не видела ничего подобного, но тем не менее, это не мешало мне наслаждаться зрелищем, позволив сознанию отключиться от насущных проблем. Постепенно, паника улеглась и дышать стало легче. И правда, чего я так разволновалась? Подумаешь, явился он! Что может Рошшер? Устроить в замке обыск? Так герцог не пекарь из нижнего квартала, как-то придется обосновать свои действия, помимо показаний низшего сословия, которые видели нас с Гремом в городе. Да к тому же, никто не видел, как меня с двумя магами везли в замок герцога. А гадать можно до бесконечности.
Его Светлости известно о связи между мной и Гремом, и отдать меня на данном этапе Рошшеру, означает поставить под угрозу заговор, который так долго и тщательно готовился. Ведь без своего 'энергетического насоса' Грем далеко не уйдет, а этого герцогу врят ли захочется.
Эти мысли успокоили меня окончательно и вдруг, в абсолютной тишине сада, я четко услышала шорох. Вскинув голову, я осмотрелась по сторонам, в попытках обнаружить источник, но особого успеха в этом не достигла, уловив лишь что-то светлое возле дверей. Создавалось впечатление, что здесь только что кто-то был.
Стараясь дышать глубже и ровнее, я прикрыла глаза, а когда открыла, то едва от неожиданности не проглотила собственный язык и смотрела на появившегося передо мной из ниоткуда маркиза, с широко раскрытым ртом. Что он тут забыл?!
— Вы позволите? — Указав на лавочку, спросил белобрысый. — Я подумал, что раз уж Вы испортили мне свидание, то может хотя бы поговорите со мной по душам?
— Свидание? — Сдвинув брови, я усиленно пыталась вспомнить хоть что-нибудь об этом.
— Да, свидание. — Улыбнулся Маркиз и не дожидаясь ответа, скользнул рядом со мной. Я почувствовала лишь легкий, терпковатый запах кофе, но списала это на личную ностальгию. — Моя избранница очевидно увидела Вас и поспешила удалиться во избежание конфуза.
— Тогда в этом нет моей вины. — Пожала я плечами, не желая чувствовать себя виноватой. — Вам стоило подобрать место поукромнее или избранницу с более крепкими нервами.
Маркиз рассмеялся и его тихий смех понесся по зеленым тропинкам, овевая весь сад. Мне пришло на ум, что тот человек, с которым я дралась на мечах и тот, что сейчас сидел рядом — два абсолютно разных человека.
— Это и есть самое укромное место в замке, потому как кроме садовника, здесь никого не бывает! — Объяснил причину своего веселья мужчина. — А вы пришли, стоило лишь лекарю дать Вам разрешение подняться с постели.... Почему именно сюда?
Мне не хотелось врать и я решила быть откровенной настолько, насколько это будет возможно.
— А почему нет? Здесь тихо, тепло и безлюдно, а мне сейчас как раз не желательно излишнее внимание.
— Я полагаю, это затворничество связано с приездом главы королевской стражи? — Скорее утвердительно, нежели вопросительно, произнес племянник герцога.
Удивляться его осведомленности было излишне, ведь Жорик мне уже говорил, что слухи добрались до Сеноша быстрее, чем мы с магом. Наверняка ведь и подробности всем заинтересованным известны...
— Не только. — Уклончиво отозвалась я. — Почему Вам кажется это интересным?
— Потому, что Его Светлости уже пришлось солгать господину Рошшеру о том, что Вас в замке нет. — Ответил маркиз, поразив меня своей прямотой. Неужели хоть кто-то решил быть со мной откровенным? Это новость...
— Тогда почему меня не переселили, во избежание нежелательной встречи?
— Потому, что Вы ранены и все равно не могли ходить. Зато теперь Вас наверняка поселят в женскую половину.
Я была рада такому повороту и не стала говорить, что успела самостоятельно предпринять в этом направлении шаги. Едва ли герцогу стоит знать о том, что Ее Светлость общается с рабыней мага. И хотя это было лишь один раз, я не сомневалась в том, что эта женщина не откажет мне в помощи.
— Это все? — Глядя собеседнику в глаза, спросила я. — Или есть еще темы для разговора 'по душам'?
Он ответил долгим взглядом, выворачивая меня наизнанку своими темно-темно карими глазами. У меня поползли мурашки по позвоночнику и совершенно не кстати я вспомнила, как этот улыбающийся нынче тип, совершенно не этично заехал мне эфесом меча по лицу, едва не выбив глаз. Думается мне, что вот тогда этот человек и был настоящим, а нынешняя улыбка и невесть откуда взявшиеся манеры, всего лишь маска, которую он вынужден нацепить.
