Гамбит

— Слезай оттуда, — сказал ему шеф, снова входя в образ грозного и сурового колдуна. Хаба, насколько мог быстро, исполнил приказ.

— Я всё сделал правильно, Шаман? — подобострастно спросил он, когда все-таки слез с дерева.

— Да. И если будешь продолжать в том же духе, я вознагражу тебя, — ответил шеф важно. — Но твое выступление еще не окончено, если ты помнишь.

— Конечно, помню. Мне еще надо будет выступить перед солдатами. Вот только мне немного страшно, Шаман, ведь они могут меня пристрелить.

— Ты снова сомневаешься в силе духов!? — рявкнул шеф.

— Нет, нет. Конечно, нет, Шаман. Просто мне страшно.

— Ничего не бойся. Пока ты под защитой духов, ты неуязвим! — и шеф поставил на Хабу Купол Удачи. Когда на тебя ставят Купол Удачи, настроение сразу поднимется. Человек не ощущает Купол физически, но Суть его понимает, что теперь перед ней открылись все удачи, а неудачи заперты на замок. Хаба приободрился, у него появилась уверенность в себе и "духах", которые его защищают.

Мы пошли к базе. Шеф больше не собирал вероятности, не хотел, наверное, шокировать Хабу — дошли мы за полчаса. Базу окружала невысокая стена, которую мы с шефом с легкостью перемахнули. Мне, правда, потом пришлось перелезать обратно, чтобы помочь штатному шаману, но много времени это не отняло. Мы оказались на месте, шеф повел нас в сторону посадочной полосы, там выстроилось семь самолетов, призванных нанести удар по ненавистному режиму правительства Мамбе. Так, по крайней мере, говорили в новостях. Самолеты охраняли хорошо, вот только у всех часовых "почему-то" прихватил живот, и они побежали в сортир. Естественно, никто из часовых не предполагал, что животом захворают все одновременно, поэтому, взяв журнальчики, они оккупировали все гальюны в части. Папуасы, куда им до понимания сути часового, которому даже моргать следует реже обычного. Мы спокойно прошли по посадочной полосе к ближайшим двум самолетам. Шеф полез в кабину первого, а я в кабину второго. Завести самолеты было делом техники. Правда, для этого надо знать код доступа, но Знание помогло и в этом. Хаба с ужасом смотрел на наши действия и постоянно оглядывался по сторонам. Ждал выстрел в спину от меткого снайпера, я полагаю.

Шеф приказал ему успокоиться и даже наложил Благословение, чтобы поднять боевой дух. Это помогло. Ненадолго, потому что после этого шеф развернул самолет и выстрелили ракетой в склад с оружием. Рвануло — Едрит-Мадрид!!! От неожиданности Хаба закричал. Вообще, будни для шефа — это крайность обычной человеческой жизни. За целую жизнь человек может никогда не увидеть, как ракета разносит что-либо — классное, кста, зрелище — а с шефом я уже в третий раз такое вижу. Прошлые разы стреляли танк и ракетные катера?. Хаба, естественно, курил в сторонке очень нервно — причем буквально. Пыхтел как паровоз, и когда закурить-то успел?! И явно не табак — у него нашлась самокрутка со шмалью. Шеф велел ему забираться к нему в кабину, тот поднялся по трапу, шеф протянул шаману микрофон и приказал вещать прямо с самолета. А вещать тот должен был нескольким десяткам бегущих к нам солдат с автоматами. Они благополучно просрались, когда услышали взрыв, и теперь спешили к охраняемым объектам, в уме представляя, как с них снимают погоды. Это для России пять истребителей — не так уж и важно, у нас их много. А у Набира других самолетов нет вообще — только эти есть. Хаба, трясущейся рукой, взял микрофон и, собравшись с мыслями, начал:

— Остановитесь, нечестивцы! — сказал он срывающимся на визг голосом. Ответом ему стали несколько автоматных очередей. Хаба весь сжался, но, к его удивлению, ни одна пуля не попала в него. Более того несколько срикошетило от обшивки самолета и угодили в ноги и руки стрелявших.

— Ты под защитой духов, идиот! — прошипел ему шеф. А я, конечно, сканировал все происходящие Знанием, так что прекрасно слышал.

— Стоять!!! — прогремел наш шаман. И к его второму величайшему удивлению солдаты остановились, а вернее — упали. Резкий порыв ветра сбил их с ног. От такого зрелища, Хаба, наконец, приободрился и вошел в роль. — Вы, несчастные людишки, кто вы такие, чтобы противостоять духам?! Знайте же, любого из вас, кто придет в Мамбе, ждет неминуемая, страшная и мучительная смерть. Пятьдесят воинов восстанут и покарают вас за вашу гордыню!

После этой маленькой речи пять оставшихся самолетов взлетели. Правда в последний раз и невысоко. А по-другому и не получается, когда от жары взрываются топливные баки. Взрываются, несмотря на то, что тщательно защищены от подобных проблем. Но чего только не бывает, когда шеф колдует. А Хаба, тем временем, влез в кабину поглубже, та стала закрываться. Я понял это как знак к сматыванию удочек и закрыл свою. Как ни странно, на меня обратили внимание, только когда я выехал на взлетку. До этого момента все взгляды были прикованы к самолету шефа. Нас стали поливать свинцом из автоматов, но обшивка выдерживала, а в сопла они просто не попадали. Кто-то даже притащил ракетницу, но она не выстрелила. В сердцах державший ракетницу солдат бросил ее. Вот тут-то она и рванула. Взрыв разметал солдат, как кегли после страйка.

А мы взлетели. Шеф первым, а я минутой позже. В нас упорно пытались стрелять силы противовоздушной обороны, но у них ничего не получилось. Всего им удалось произвести запуск только одной ракеты, и та пролетала мимо. Говорю же: бессмысленно пытаться убить колдуна чем-то технологичным. Колдуну следует меньше опасаться атомной бомбы, чем банального булыжника.

Я отключил Знание и осваивался с тонкостями управления. А именно: сделал "мертвую петлю", надеясь, что военные армии Набира оценят. Оценили или нет, я не знаю, но надежда до сих пор теплится. Тут у меня в кабине что-то запищало. Оказалось — рация. Я включил ее и услышал голос шефа.

— Мы не будем садиться в столице Мамбе. Просто катапультируемся, а самолеты направим на местный штаб повстанцев.

— Вас понял, шеф! Покрышкин на связи. Отбой.

— Отбой так отбой, — не стал спорить шеф. Моего юмора он не оценил. Хотя, по правде говоря, шутка была так себе. Не моего полета.

Так как Мамбе граничила с Набиром, лететь нам предстояло недолго. Через полчаса мы были на месте. Сил противоздушной обороны в Мамбе не было, если не считать рогатки и камни — страна значительно уступала даже Набиру в техногенном плане. Это сразу бросалось в глаза. И бедность, и отсталость. Но в то же время нечто радостно-тревожное витало над Мамбе. Революционное. Так всегда бывает перед большой бучей. Не все видят радость в стазисе, в стабильности нищеты. Не всем нужен худой мир. Кому-то подай и старую-добрую ссору.

Шеф продиктовал мне по рации, какой курс надо задать бортовому компу, введя его, я нажал на кнопку катапультирования. Процедурка, я вам скажу, не из приятных. Меня вместе с креслом со всей силы выкинуло из кабины вертикально вверх, и почти сразу раскрылся парашют. Желудок сжался, но быстро привык, и меня не вырвало. Всё же путешествовать в вихре более неприятно, чем катапультироваться из летящего самолета.

Я посмотрел на самолет шефа, и увидел, как из его кабины вылетело два кресла, у которых тоже сразу открылись парашюты. И от одного отделилось еще что-то. Слегка присмотревшись, я понял, что желудок нашего грозного шамана, в отличие от моего, не выдержал и облегчился. Налетевший ветерок приблизил меня к шефу и Хабе, чтобы мы смогли разговаривать. Но не настолько близко, чтобы стропы парашютов перекрутились. Впрочем, это для нашей компании не опасно. Шеф накачался вероятностями, так что умереть он нам не даст.

— Мы спланируем прямо к зданию правительства, — прокричал мне шеф.

— А они знают? — проорал в ответ я.

— Да, я еще вчера им все сообщил. Смотри, — и он указал палацем куда-то вниз.

Я посмотрел в указанном направлении.

Первой я увидел всю столицу Мамбе, как на ладони. Не такой уж и большой город. Всего несколько высотных зданий, к одному из которых пикировали наши самолеты. Они врезались в дом по очереди, сначала мой потом — шефа. Раздался взрыв, и дом рухнул. Это чем-то напомнило мне падение башен ВТЦ в Нью-Йорке. Здание точно так же "сложилось" в кучу обломков и мусора.

— Там был штаб повстанцев, — прокричал мне шеф.

— А это не форсирует события? — проорал я в ответ.

— Форсирует. Я думаю, теперь восстание начнется дня через три — четыре. Но к этому времени мы подготовимся.

Хаба тоже смотрел на крушение здания завороженно. Наш разговор остался для него тайной, мы говорили по-русски. Наше падение медленно продолжалось. Я уже понял, куда конкретно мы приземлимся. Территория правительства Мамбе представляла собой конструкцию из четырех зданий, выстроенных в форме квадрата. В центр этого квадрата, где располагался небольшой садик мы и летели. Спустя несколько минут, мы приземлились. Но теплого приема нам никто оказывать не собирался. Десяток солдат стояли с наставленными на нас автоматами. Хотя ни меня, ни Хабу, ни тем более шефа они не впечатлили.

— Я пришел, чтобы поговорить с президентом, — сказал шеф. — Он ждет меня.

Шеф очень ловко освободился от своего кресла и парашюта. А вот мне и Хабе пришлось повозиться. Хаба вообще умудрился перевернуться и приземлился головой вниз. Но нам удалось выбраться, и теперь я спокойно осматривал местность, а Хаба потирал ушибленную голову. Из здания к нам шел президент Мамбе. Его лицо я тоже видел вчера по телевизору. "Жестокий тиран" невысокого роста, разумеется, темнокожий, одетый в черный костюм мужчина средних лет. Я бы дал ему не больше сорока. На лице у него застыла маска недоверия и в то же время надежды. Стандартная маска наших клиентов.

— Кто вы? — спросил он. У него был приятный бас.

— Мы от Бориса, — сказал шеф. — Меня зовут Роберто Бако, я ваш новый министр обороны и внутренних дел. На несколько дней, разумеется.

Президент улыбнулся и протянул шефу руку.

— А кто ваши спутники? — спросил он.

— Это мой помощник и будущий рядовой вашей армии, Иван. А это колдун и шаман, Хаба, — представил нас шеф.

— Шаман? А зачем нам шаман, сэр Бако? Хотя дела наши столь плохи, что мы рады любой помощи, даже потусторонней, но лично я не слишком верю в это...

— Давайте мы лучше поговорим с вами наедине. Там я расскажу и про свой план, и какое участие в нем примет уважаемый шаман, и про потустороннее.

— Согласен, сэр Бако. Пройдемте ко мне в кабинет. А ваши спутники пойдут с нами?

— Нет. Пускай пока где-нибудь отдохнут.

Президент дал соответствующие указания, и нас повели в комнату для посетителей. Там был мини-бар, Хаба тут же на него накинулся. Да, после всего, что с ним сегодня случилось, ему надо было выпить. Я тоже решил, что денек был хлопотный, да еще и не собирался заканчиваться, поэтому налил себе стакан виски со льдом. Вообще, это мой любимый напиток, несмотря на сложившийся стереотип, что русский должен пить водку. Мы сидели и потягивали свои напитки, ожидая результатов разговора президента с шефом. Ни у меня, ни у Хабы не было сомнений, что после этого разговора шеф получит всё, что пожелает. Я был уверен в этом, потому что знал шефа, и знал, на что он способен. А Хаба просто верил в силу духов, находящихся в подчинении у великого Шамана. Мы не очень-то разговаривали, я поддерживал легенду, что во мне обитает тысяча духов, а Хаба не решался со мной заговорить из страха перед теми же духами. Спустя час, шеф пришел к нам.

— Ну что? — спросил я по-русски.

— Отлично. Уже сегодня вечером мы станем готовить наше представление. Завтра инспектируем войска, послезавтра планируем нападение на повстанцев. Ты зачислен рядовым с послезавтра, а Хаба станет новым капелланом нашей армии.

— Здорово! — сказал я подчеркнуто весело. — Опять я рядовой — круть!

— Нам понадобятся пятьдесят снаряжений для подводного плавания, — продолжил шеф. -Поедешь к озеру и скупишь там все акваланги, которые будут. У нас уже есть двадцать, но этого мало. Так что вперед, до ночи это надо сделать.

— А можно поинтересоваться, зачем нам акваланги?

— Естественно, нельзя. Бери Хабу и езжай.

— А он мне зачем?

— Пускай проветрится.

Хаба, разумеется, не понял ничего из того, что мы говорили. Но свое имя он расслышал, поднялся с удобного кресла и застыл в позе суриката в ожидании указаний. Я вкратце объяснил ему задачу, и мы пошли исполнять. Нам дали джип, мы не без труда покинули правительственную территорию. Здания были окружены забором, за ним собралась толпа "недовольных режимом", скандирующих антиправительственные лозунги. Их было не так много, в толпе мелькали белые лица провокаторов, которые даже не особенно прятались. Для них судьба Мамбе была очевидна. С помощью солдат мы смогли продраться через толпу и поехали к озеру.

Мамбе — маленькая страна. Но на ее территории есть и горы, где, собственно, нашли алмазы, из-за которых заварилась каша, и несколько озер. Больше я не стану описывать подробности по понятным, описанным в начале истории причинам. Я и так уже выболтал больше, чем хотел.

Наша небольшая экспедиция оказалась очень скучным занятием. До озера час езды, пока ехали, мы имели возможность созерцать столицу Мамбе. Небольшой и некрасивый город, преимущественно одноэтажный. На улицах ходили грязные и мрачные люди. Всюду чувствовалась бедность и запустение. Машин кроме нашей на дорогах практически не было. Иногда встречались вооруженные до зубов люди. Короче обстановка была не дружественная. Атмосфера революционной радости чувствовалась, но не так, как с высоты птичьего полета. Мне не в первый раз подумалось, что этим людям далеко не факт нужна наша победа. В конце-то концов, мы представляли русского миллиардера, который решил сунуть лапу в африканские бабки. Он говорил много красивых слов, но вот что этим людям до интересов того миллиардера? Как-то далеко не факт, что деньги от алмазов пойдут им. Я видел местный "белый дом" — красивое место. Мини-бары, приличные виски. Как в любой цивилизованной резиденции правительства. А на улицах что? Беднота. Первым делом на алмазы русский миллиардер купит себе яхту, а правительство Мамбе виски подороже. А уж потом подумают, один процент денег пустить на народ. Или полпроцента...

Ну, тут уж ничего не поделаешь. Шеф не ориентируется такими понятиями, как "хорошо" или "плохо". Для него гораздо важнее другие слова: судьба, например. И на всё он ответит: так надо. И будет прав.

Приехав к озеру, мы стали искать тех, кто согласился бы продать нам акваланги. Рядом с озером нашлась деревня, а в ней небольшой причал, куда мы и направились. Там мы нашли десять аквалангов и купили по баснословной цене, в два раза дороже новых. При виде того, как я отсчитываю деньги, Хаба чуть не рвал на себе волосы. А потом заявил, что мог сторговаться до "в десять раз меньшей суммы". Ему же не понять, что я трачу не свои деньги, а Бориса. И если мы не сможем их потратить, придется вернуть. В таких делах шеф всегда неумолим. Я предложил Хабе, если уж он так желает, вести переговоры самому. И покуда он добывал остальные акваланги, я прекрасно провел время, почитывая Канта. Ладно-ладно — поигрывая в "Энгри бёрдс" на телефоне. Но, как бы то ни было, с заданием мы справились. Даже с небольшим запасом.