— О, нет! — встряла Юкири. — Ниора, что ты натворила?! Ты же знаешь, когда Морита начинает рассуждать о своей партии — ему уже рот не заткнешь. Больше всего меня удручает, с каким серьезным видом он все это рассказывает.
— Зато ты никогда не бываешь серьезной, — парировал Морита. — Меня всегда поражало, как ты можешь успешно вести наши семейные дела и при этом оставаться такой легкомысленной.
— Хоть кто-то из нас должен вести себя легкомысленно, иначе Сетано прослывут занудами, — не осталась в долгу младшая представительница семьи. — Ты и есть зануда, брат, да и у Ниоры глаза блестят, только когда она начинает рассуждать о своих кораблях и пушках.
— Ничего подобного, — возмутилась старшая сестра. — Как раз перед тем, как вы меня нашли, я отшила одного человека, который пытался завести со мной такой разговор.
— Этого коммодора? — уточнила Юкири. — А я-то думала: почему он сразу показался мне похожим на Мориту? Поздравляю: значит, ты еще не безнадежна, сестра.
— Спасибо, — фыркнула Ниора.
— Морита, ты понял намек? — вопросила Юкири, — Мы не будем говорить ни о политике, ни о войне, ни о делах. Мы будем просто развлекаться. Сегодня мы не адмирал, не первый секретарь и не глава компании. Сегодня мы просто брат и сестры. Семья. Есть такое слово. И мы будем семьей. Хотя бы этим вечером.
Неожиданно она вздохнула и сказала:
— Ведь мы уже так давно забыли, на что это похоже...
ГЛАВА 15
Кинто, столица Сегуната. 52 Весны.
Утро застало Ниору Сетано в доме сестры. Особняк Юкири располагался в пригородах Кинто, подальше от шумных жилых кварталов и пропитанной дымами бесчисленных труб промышленной зоны. Окруженный пышным садом, он стоял на холме, и из окон можно было видеть живописный, пологий зеленый склон, сбегающий к самому морю. Солнце поднялось уже давно, и в окна струился яркий золотисто-белый свет.
Ниора проснулась в не самом благостном расположении духа. Несмотря на обещание, данное себе самой, она не удержалась и в обществе дражайшей родни все-таки попробовала молодого вина, привезенного из самого Ивира одним из кораблей, принадлежавших торговой компании Юкири. Она соблюдала умеренность, но южное вино коварно, а ее отношения с алкоголем, как уже отмечалось выше, были довольно неловкими. Так что банкет госпожа адмирал покинула не то, чтобы пьяной до неприличия, но, скажем так, изрядно навеселе.
"Но разве я сама не говорила, что собираюсь как следует развлечься? — напомнила она себе, — Так что, можно сказать, вечер удался!"
Теперь, проснувшись с довольно-таки тяжелой головой, командующая флотом всея Агинарры и Джангара сидела, закинув ногу на ногу, в кресле, потягивала горячий чай, который подал ей молчаливый благообразный слуга, и читала утреннюю газету.
— Быстро ж они... — по губам женщины скользнула недоверчивая усмешка.
Слегка поморщившись, Ниора передвинула кресло так, чтобы свет не раздражал глаза, и вернулась к чтению. От этого занятия отвлекла ее сестра. Сегодня Юкири выглядела нормально — в обычном платье и с минимумом косметики на лице. Ниора снова усмехнулась, теперь с завистью — судя по виду сестры, для нее гулянка обошлась без последствий, хотя миниатюрная Юкири отведала не меньше бокалов, чем рослая, как мужчина, Ниора. Увы и ах, в семействе Сетано алкоголь был противопоказан только старшей сестре. И кто после этого станет говорить, что есть в жизни справедливость?
— Ниора! — воскликнула Юкири, раздергивая шторы на втором окне. — Не могу поверить, что ты только проснулась!
Та проворчала что-то нечленораздельное над чашкой чая, бросив сложенную газету на столик. Юкири слегка нахмурилась.
— Что ты читаешь? Неужели "Голос Севера"? Какая гадость!
— Но зато как оперативно работают! — возразила Ниора, показывая сестре большую фотографию на первой полосе.
На фотографии были они все втроем — Ниора, Юкири и Морита Сетано. Огромный заголовок наверху гласил: "Клан Сетано — военная, политик и торговка". И ниже: "Кому выгодно, чтобы Агинарру называли Ужасом Севера?"
— Кстати, ты ужасно смотришься в этом наряде "под старину", — со свойственной ей прямотой сообщила старшая в клане Сетано младшей. — Зато я в твоем платье удалась неплохо. Эффектно.
Юкири обиженно поджала губы.
— Ты всегда была настоящей занозой, сестренка, знаешь?
— Конечно. И всегда этим гордилась, — сообщила Ниора, вызвав у младшей сестры возмущенную гримасу. — Статейка, кстати, не особенная, я читала о себе перлы и похлеще. Что забавно — все, что они пишут, правда. По крайней мере, в отношении меня. Я действительно ищу побед и славы. И никогда этого не скрывала. Иначе я не стала бы командующей флотом.
— Порой мне кажется, что в "Голос Севера" специально набирают одних только скандалистов, — с раздражением заметила Юкири. — Тебе еще везет, что ты большую часть времени проводишь в Тсубэ и редко попадаешь в поле зрения этих писак. Порой я удивляюсь — почему их до сих пор не прикрыли?
Ниора бросила газету на столик и развела руками с видом полного равнодушия.
— Но ведь у нас не тирания, каждый может говорить, что хочет. Теперь, очевидно, надо ждать ответных разгромных статей в наших "правых" изданиях, — сказала она. — Я даже примерно представляю, что они напишут. Опять что-то про необходимость постоянно быть на страже своих интересов, про вечную угрозу Северу со стороны южан и желание Ксаль-Риума видеть Агинарру слабой и разобщенной, как было до Наритано Огато. Что вдвойне забавно — это тоже будет правда. Правда вообще невероятно забавная штука, не правда ли? Прости за каламбур. У Наритано было что-то на эту тему. Ах, да. "Истина — что корабль с опытным кормчим у руля: куда нужно капитану, туда и повернет".
— Порой меня от твоих изречений просто в дрожь бросает, — заметила Юкири. — Брось эту газету и приведи себя в порядок, наконец. Ты еще должна встретиться с Азуми и Хару. Только, пожалуйста, хотя бы им не рассказывай свои нелепые истории о флоте; хватит того, что ты вскружила голову Иджиме и Кейдзи. Ты оказываешь на моих детей дурное влияние, Ниора.
— Дурному влиянию придется подождать до вечера, — отозвалась та. — Сейчас у меня уже не остается времени. К часу за мной прибудет служебная машина. Верховный Штаб назначил заседание, и ты права — я должна появиться на нем в пристойном виде.
— Очередное совещание? — голос Юкири стал серьезнее. — До меня доходят... слухи. Ниора, скажи мне хотя бы одно. Правда, что будет новая война?
Командующая флотом коротко хохотнула.
— Разумеется, Юкири! Обязательно будет. Когда-то, где-то, с кем-то.
— Прекрати, Ниора, ты понимаешь, о чем я говорю.
— Я все понимаю, Юкири, но это самое большее, что я могу сказать тебе, извини. Сама теряюсь в догадках, а господа из Риориру никогда не отличались пристрастием к откровенности.
Юкири вздохнула.
— Я не хочу, чтобы все это началось снова, — тихо сказала она. — Великий Риото, мы ведь только и делаем, что воюем, Ниора. Айнелин, Шлассен, Тэй Анг, и нам все мало, а чего ради все это? Завоевания ради завоеваний? И не надо говорить о нехватке руды и нефти, я слышала это много раз. Если бы мы хотели поладить с соседями, мы бы договорились, раньше или позже, но разве Агинарра когда-то хотя бы пыталась договариваться? Что бы ни говорили газетчики, я никогда не хотела, чтобы люди страдали.
Это была правда. Сестренка смотрела на мир все-таки несколько... наивно. Порой Ниоре казалось, что Юкири стыдится воинственных нравов собственного семейства — хотя воинственность была врожденной чертой любого агинаррийца. Она тратила большие деньги на помощь жителям захваченных территорий; за счет Сетано, точнее, Юкири Сетано, строились школы и больницы, что позволяло "правым" изданиям Севера постоянно строчить восторженные статьи. Кроме того, Юкири всегда избегала военных заказов, которые могли бы изрядно преумножить доходы семьи. Но с делами она справлялась хорошо, сколько бы ни ворчал по поводу ее манер Морита. Что до Ниоры, то она с удовольствием спихнула на младшую сестру все заботы и с головой погрузилась в военную службу, и, пока ей не приходится забивать голову проблемами семейного бизнеса, пусть Юкири тратит деньги, как хочет.
— Тебе и не нужно хотеть войны, — хмыкнула Ниора. — Поверь, ее без тебя хотят достаточно многие. Как раз сегодня я встречаюсь с целым выводком таких. Я имею в виду наш Верховный Штаб, — адмирал прищелкнула языком. — Прескучнейшая компания. Сразу после праздника — и на совещание. Кто так поступает?
— Ты сама сказала — наше военное командование, — Юкири слабо улыбнулась. — Ты знакома с этими людьми лучше меня. Думаешь, разговор пойдет об этом? О войне?
— Они никогда ни о чем другом не говорят, на то они и военное командование, — Ниора отмахнулась, стараясь выглядеть беспечной.
В том, что очередная заварушка не за горами, она не сомневалась. Все сведения, которые ей удалось собрать лично или через Натэя Комуру, подтверждали это. Ниора не боялась — Агинарра воевала постоянно, и сегодня флот готов, как никогда прежде. Моральные проблемы ее тем более не беспокоили: она не Юкири, чтобы забивать голову подобной, кхм... философией. Для Ниоры Сетано все было предельно просто: она адмирал флота и будет выполнять свой долг, а если кто-то хочет решить дело миром, пусть ищет способ договориться. И все же сейчас Ниора ощущала неуверенность, что было для нее нехарактерно. Почему-то ей не удавалось отделаться от мысли, что в Риогиру торопят события, да и слова Ису Тагати упорно не шли из головы. Коммодор тоже верил, что операция против Тэй Анга несвоевременна, но что заставляет его думать так?
Но решала не она. Она — командующая флотом, и если Сегун отдаст приказ о наступлении, ей останется только подчиниться. И все-таки...
"Ненавижу эту двойственность! — подумала она в раздражении. — Раньше все было просто и очевидно, но теперь... Ай, ладно, дождемся совещания и посмотрим, что там будет. Но прежде всего надо сменить наряд".
— Пусть кто-нибудь принесет мой чемодан, — попросила она сестру. — Время переодеваться в ту одежду, которую ты ненавидишь.
Резиденция Сегуна.
"Все-таки наш Штаб — уникальное сборище зануд, — с тоской думала адмирал Ниора Сетано немного позднее, — Великий Бог-Дракон, Ису Тагати среди них всех — еще не самый худший. Страшно подумать, что они вершат судьбы всей Агинарры..."
Стены просторной комнаты без окон, где собралось высшее военное руководство Сегуната, были обклеены простыми светло-голубыми обоями и обвешаны многочисленными картами. С потолка светили электрические лампочки. Заняв свое место за столом, Ниора изучала остальных.
Верховным главнокомандующим всеми вооруженными силами Агинарры и Джангара, естественно, являлся сам Сегун. Сегодня Сегуном был Норикава Кансен, занявший это место шесть лет назад. Он ни по какой линии не состоял в родстве с великим Наритано Огато; последним Сегуном из семьи Огато был его внук. Этот титул не передавался по наследству в полном смысле слова. Новым Сегуном становился тот, кто был назван предыдущим. Генерал Кансен в прошлом весьма успешно воевал и на севере, и на востоке, так что, пожалуй, выбор его предшественника был удачен
Кансен был немолод — уже за шестьдесят. Невысокий, но широкоплечий и плотный, с сильными руками, он напоминал старого борца, ушедшего на заслуженный отдых. Разумеется, он восседал во главе стола, остальные — двенадцать человек, включая Ниору — заняли места сообразно своим званиям. Ниора, разумеется, знала всех присутствующих, кого-то лучше, кого-то хуже; ее отношения ни с кем из них нельзя было назвать ни дружескими, ни доверительными. Фусо Итоми, ныне наслаждающийся почетной отставкой в загородной вилле, успел нажить себе немало врагов, которых Ниора Сетано унаследовала вместе с должностью командующей Объединенным Флотом. Кое-кто сам метил на это место; для них ее назначение стало костью в горле. Другим не нравились реформы, начатые Итоми и продолженные Ниорой. Ну, а армейские командиры просто завидовали флотским, что давно стало доброй традицией, причем не только в Агинарре.
Ничем не выдавая своих чувств и мыслей, Ниора изучала остальных. Все они тоже сохраняли внешнюю непроницаемость, но в кабинете явно ощущалась напряженность. Никто пока не произнес ни слова, и, слушая эту тишину, Ниора Сетано внезапно вспомнила картину, виденную пятнадцать лет назад, когда цунами, порожденное взрывом подводного вулкана, обрушилось на южное побережье острова Джангар. Тогда вокруг воцарилась такая же тишина; вода далеко ушла от берега, а затем послышался медленно нарастающий, низкий рокот, и океан поднялся стеной у самого горизонта. Эта стена приближалась неумолимо и обманчиво неспешно, а затем как-то внезапно оказалась рядом и, разбившись на тысячи бурных потоков, прокатилась по берегу, сметая все на своем пути, срывая дома с фундаментов, унося корабли, которые потом находили на суше, в милях от побережья. Тогда погибло почти тридцать тысяч человек, и Ниора лишь по счастливой случайности не оказалась в их числе. Сейчас она слышала вокруг себя такое же зловещее безмолвие, но то, что может родиться сегодня в этом кабинете, способно погубить гораздо больше жизней.
Молчаливый слуга в штатском принес поднос с бокалами и газированной водой в бутылках и так же беззвучно удалился.
— Перейдем сразу к делу, — к облегчению Ниоры Сетано, Сегун не собирался начинать с пустых формальностей. Верно, за минувшие дни они засели у него в печенках, так же, как и у нее — незаметно усмехнувшись, подумала женщина.
— Вы все знаете, зачем мы собрались, — Норикава Кансен говорил спокойно и негромко, но почему-то казалось, что его голос мог заглушить гром пушечного залпа. Лицо военного правителя Агинарры и Джангара оставалось каменно-неподвижным. О чем бы он ни думал сейчас, это невозможно было определить по его внешности.
По лаконичности Сегуна Ниора заключила, что все уже решено. Они собрались здесь не для того, чтобы обсуждать само решение, но лишь для того, чтобы говорить о том, как его осуществить. Это не удивило командующую флотом; так чаще всего и бывало. Было ли решение результатом общего согласия офицеров Штаба, или Сегун воспользовался своим правом решать единолично, уже не имело значения. Скорее, второе, иначе Ниору, как командующую флотом, пригласили бы. Ее голос имел вес, когда обсуждались подобные вопросы.
"Тэй Анг, разумеется, — подумала она, — Что же еще?"
— Первым будет говорить генерал Тинг, — сказал Сегун. — Он посвятит вас в детали, которые кому-то могут быть неизвестны.
Мио Тинг, начальник небезизвестного Седьмого Отдела, встал с кресла. Высокий, широкоплечий джангарец с угловатым лицом и треугольной бородой, придававшей ему воинственный вид, он был больше похож на лихого рубаку-кавалериста, чем на главу службы внешней разведки. Тинг потянулся рукой к воротнику мундира — признак скрываемого напряжения — и прокашлялся.
