— Для нас тоже ничего утешительного,— заключил Астанин, ознакомившись с результатами проведенного Радиком анализа.— Этот монстр сможет на равных драться против двух-трех земных линкоров, потому что наши пушки не могут поражать из гиперпространства такую малоразмерную мишень. А в трехмерности его защитные поля успеют отбросить большую часть наших снарядов.
— Я хотел бы обратить ваше внимание, что ситуация осложняется фактором, о существовании которого мы до сих пор не подозревали,— сказал Гравади.— Идет соперничество между сверхцивилизациями субгалактического ранга. Поэтому, прежде чем принимать какое-то решение, неплохо было бы нам разобраться в намерениях как Содружества, так и Льва Первого.
— Послушаем, что скажет Радик,— предложил командир звездолета.
Компьютер думал недолго, но люди хорошо представляли истинный масштаб проделанной за эти минуты мыслительной работы. Ответ был простым и логичным: каждая из сверхцивилизаций стремится устранить потенциальных союзников своего потенциального противника (не принимая непосредственного участия в конфликте), не допустив при этом чрезмерного усиления победившей стороны, дабы та в дальнейшем не стала неудобным конкурентом для своего бывшего покровителя.
— Не совсем понятно,— заметил, переосмыслив этот вывод, Гравади.— Разве разгром Федерации, которому способствуют лимхи, не приведет к автоматическому усилению нашего союза?
Аракелов-старший покачал головой справа налево и обратно, после чего задумчиво произнес:
— Разгром Звездной Федерации станет, наоборот, началом развала возникающего сейчас союза. По существу, прифронтовые цивилизации объединены только наличием общего врага. Когда исчезнет исходящая от кальмароидов угроза, сразу же выяснится, что СВМ имеет какие-то претензии к Империи, а капуцины — к Человечеству. Так что Содружеству не приходится опасаться за безопасность своих тылов.
— А почему те, из Льва, дали кальмароидам такую мощную конструкцию? — недоумевал Бахрам.— Ведь совершенно очевидно, что теперь Федерация запустит эти корабли в массовое производство и в недалеком будущем будет обладать огромным флотом подобных чудовищ. По-моему, что-то здесь не вяжется.
Это было как раз го, о чем Ярослав думал достаточно много и, как ему казалось, смог найти непротиворечивый ответ.
— Все сходится,— сказал командир.— Ситуацию можно проиллюстрировать следующей исторической аналогией. Или, если желаете, мысленным экспериментом. Представьте себе начало двадцатого века, когда главные военные державы накануне первой мировой войны лихорадочно создавали многочисленные эскадры броненосцев, дредноутов и сверхдредноутов. Допустим, что в той обстановке прилетевшие на Землю космические гости решили помочь одной из стран и построили для ее флота корабль, который был бы заведомо сильнее не только существующих, но и перспективных моделей. Например, линкор на основе технологий конца того же столетия. Атомные турбины, обеспечивающие скорость вдвое, а то и втрое больше, чем у обычных кораблей того времени. Сверхдальнобойные и сверхскорострельные орудия с компьютерно-лазерным наведением снарядов на цель. Полуметровая слоистая броня сделала бы этот корабль практически неуязвимым для вражеской артиллерии, а компьютеризованные батареи малокалиберных автоматов обезопасят от атак миноносцев. Такой корабль мгновенно и надолго стал бы полновластным хозяином океанских просторов... Но для тех, кто его построил, линкор не страшен, ибо ничего не способен противопоставить воздушным и заатмосферным средствам, а сам будет для них легкой добычей. Мне кажется, что существа из той галактики также предусмотрели беззащитность и уязвимость "Покорителя Метагалактики" по отношению к новейшим образцам своего оружия.
— Значит, с этим вопросом тоже все ясно,— подвел итог Эрнест Арнольдович.— Суперкомпьютерная логика, как всегда, безупречна.
— Не всегда,— раздалось из динамика.
— Не надо скромничать, любезный, нам сейчас не до церемоний,— Аракелов улыбнулся.— Мы должны выработать оптимальную линию поведения. Радик, друг мой, давайте подумаем вместе.
Астанин подумал, что замминистра напрасно обращается к корабельному компьютеру во множественном числе — кибермозг этого всегда не понимал. К тому же не стоило переоценивать свои возможности, ибо решение должно быть принято не ими, а Главным Штабом, а то и кем-то повыше.
Сказать этого вслух он не успел. Вахтенный доложил, что прибыл Сауг и приближается машина с капуцинской делегацией, Однако Сауг, добавил вахтенный, настаивает на немедленной приватной беседе.
— Давай его сюда,— распорядился Ярослав.— А сам займи чем-нибудь ящеров. Получаса, думаю, хватит.
Лимх не пытался скрыть раздражения и озабоченности. Это видели и чувствовали даже люди, не научившиеся пока хорошо разбираться в мимике аборигенов. Неловко плюхнувшись на свободный диванчик, коммерческий вице-директор сразу спросил, знают ли земляне о последних событиях.
— Вроде бы знаем,— осторожно ответил Эрнест Арнольдович.
— В таком случае вы должны понимать,— сказал Сауг,— что у Человечества остался единственный выход — немедленно вступить в Содружество.
— Неужели? — очень холодно произнес Астанин, которого покоробила бесцеремонность лимха.— Наверняка найдутся и другие пути к спасению.
— Например? — насмешливо поинтересовался Сауг.
— Например?.. Ну, например, мы могли бы вступить в Звездную Федерацию.
Сауг от неожиданности вскочил на ноги, потом медленно опустился и резко сказал:
— Вы никогда не сделаете этого. Хотя бы по моральным соображениям.
— Радик,— сказал Астанин, обращаясь к монитору связи с корабельным мозгом,— не мог бы ты вспомнить подходящую цитату из классиков?
— Ничего не может быть проще,— охотно откликнулся компьютер.— Цвейг в биографии Жозефа Фуше писал, что мировая история далека от кодекса нравственности. К тому же официальная философская концепция Галактического Содружества постулирует, что главный и единственный фактор политики — это сила во всех ее проявлениях. В другом постулате объективизма говорится о неприменимости в политике критериев морали ввиду субъективного характера последней.
— Прекрасно,— удовлетворенно заметил командир,— тут вы ничего не сможете возразить, досточтимый Сауг Коатоб. И не забывайте что Человечество не имеет никаких обязательств перед Галактическим Содружеством.
— Вы взяли на себя определенные обязательства по отношению к другим прифронтовым государствам,— парировал лимх.
Усмехнувшись, Астанин признался:
— Разумеется, я говорил о возможности союза между Землей и Федерацией не вполне искренне — наша цивилизация никогда не пойдет на сотрудничество с фашистской державой. Просто я хотел показать вам, что ситуация не столь уж безвыходна. Есть различные варианты, которые мы должны отыскать. И отыщем.
Коатоб мрачно посоветовал искать не слишком долго. Несколько часов назад, сообщил он, научно-техническая разведка Содружества достоверно зафиксировала прорыв трехмерности на одном из полигонов Федерации. Таким образом, эксперименты кальмароидов с гиперпространством вступили в решающую фазу. Как считают компетентные эксперты-аналитики, через семь-восемь земных месяцев Федерация будет располагать гипердвигателями межзвездного класса.
— Если память мне не изменяет,— язвительно закончил Сауг,— земному центру гравитационных исследований для создания действующей модели такого двигателя понадобилось почти полтора десятилетия. Выводы делайте сами.
На несколько секунд воцарилась тишина. Люди переваривали услышанное. Мысли и чувства у всех были примерно одинаковыми.
— Итак, в запасе у нас остается всего полгода,— задумчиво произнес наконец Георгий Аракелов.— Значит, нужно уложиться в этот срок.
— Хотел бы я знать, чем вам не по душе мое предложение,— сказал лимх по-прежнему недовольным и к тому же заметно обиженным голосом.
Аракелов-старший собрался ответить, но ему помешал гудок видеофона.
— Командир,— радостно сообщил вахтенный,— капуцины готовы подписать все документы. Они привезли с собой гору материалов по зет-излучению.
Извинившись, Эрнест Арнольдович и Гравади поспешно удалились.
— Если не возражаете, я попытаюсь объяснить нашу позицию,— предложил Астанин.— Вы сами на днях долго и со вкусом расписывали кризисное положение, в котором оказалась цивилизация Галактического Содружества. Поэтому нам совершенно не улыбается перспектива войти в состав гибнущего государства.
— В одиночку вам не устоять против кальмароидов,— убежденно выкрикнул Сауг.
— Мы не одни,— ответил Ярослав.— Есть капуцины и жители газовых гигантов, есть Союз Вольных Миров и Империя Ста Планет. И наверняка должна существовать какая-то оппозиция внутри самой Федерации: террористическая политика не может одобряться всеми слоями народа.
— Да, это действительно так, — неожиданно подтвердил его предположение Сауг.— У них есть трезвомыслящие политики. Можно не сомневаться, что после первого же серьезного поражения — военного или политического — нынешнее правительство Федерации получит вотум недоверия. Но пока у них на руках сильные козыри: новый суперлинкор и почти готовый гипердвигатель.
— Значит, надо побить эти козыри! — буркнул Ярослав.
— Что вы хотите этим сказать? — не понял Коатоб.
— Простите,— сказал Астанин,— мне надо подумать. Кажется, когда-то давно на Земле была похожая ситуация...
Он анализировал сложившуюся обстановку и возможные пути безболезненного выхода из нее с того самого момента, как гравары "Рымника" зарегистрировали "Покорителя Метагалактики". Было непросто разобраться в нагромождении обстоятельств: маневры капуцинов, политические спекуляции лимхов, сложные, почти взаимоисключающие военные факторы. Но мало-помалу Ярослав стал подбираться к какому-то разумному решению. И сейчас в его памяти неожиданно всплыл эпизод из книги, прочитанной в далекой молодости. Подсев к монитору, он попросил Радика проверить, нет ли этой монографии в библиотеке крейсера. Оказалось, что книга наличествует и через долю секунды на экране появилось изображение нужных страниц.
Когда Астанин перечитывал текст по второму разу, отворился люк, в проем которого осторожно протиснулся капуцин. Судя по серебристо-изумрудной расцветке обтягивающего массивное тело одеяния, это был Ройр Овоту. За ним вошли Арис и Рес, а последними — два земных дипломата. Разговор возобновился, но теперь в дискуссии участвовали существа четырех рас, представлявшие пять звездных держав. Впрочем, если учитывать Радика, то рас тоже было пять.
— Где расположена планета, на которой испытывается гипертехника? — спросил Арис, выслушав последнюю информацию.
Кибермозг отметил на карте точку, соответствующую названным Саугом координатам. Внимательно изучив голограмму, кальмароид сказал Ресу:
— Научный центр номер два. У вас там есть кто-нибудь?
— Кажется, есть,— ответил тот.— А у вас?
— У нас тоже... Допустим, уважаемые друзья, что эту часть проблемы решит наша разведка...
— "Допустим" или "решит"? — немедленно уточнил Георгий Арнольдович.
— Сделаем, сделаем,— Арис нетерпеливо махнул сразу тремя щупальцами.— Главное сейчас — как-то нейтрализовать линкор.
— Вот именно,— поддакнул Овоту.— Иначе они раздавят нас по очереди, и ничего поделать не удастся.
— Да, с кораблем мы бессильны,— признался Рес.— Экипаж укомплектован фанатиками из элитарных сословий. Подобраться к ним невозможно.
Без особой надежды на успех Гравади поинтересовался, не могут ли власти космопорта под каким-нибудь предлогом задержать "Покорителя", но ответ Коатоба был отрицательным. Для задержания, а тем более интернирования звездолета, принадлежащего иной державе, да еще столь могущественной, нужны очень веские основания. И пока таких оснований не будет, правительство Содружества не станет портить отношения с Федерацией.
— До чего же все-таки история любит повторяться! — вырвалось у Астанина.
Он поведал собравшимся о событиях, случившихся три с четвертью столетия назад, когда в гавани Порт-Саида встретились русский и японский отряды броненосных крейсеров. До начала военных действий между обеими странами оставались считанные дни, причем неизбежность войны была понятна всем. Потом русского адмирала обвиняли в нерешительности: говорили, что он, имея некоторое превосходство в силах, обязан был броситься в погоню за потенциальным противником, чтобы где-нибудь в открытом море, подальше от чужих глаз, атаковать и уничтожить. Он однако не осмелился на такой шаг и, вероятно, был прав: тактический выигрыш мог обернуться грандиозным политическим скандалом.
— Сегодня нам будет легче принимать решение,— заключил Астанин,— потому что война уже идет, пусть даже и необъявленная. Нам остается только, определить, имеют ли наши два корабля достаточное огневое превосходство.
— Какие два корабля? — не понял Ройр.
— Я имел в виду мой "Рымник" и ваш линкор. Простите, но я не знаю, как он называется.
— "Тив Чеслир Окэбиот", что переводится с древнего языка, как "Заколдованный Меч Демона Справедливости",— пояснил капуцин.— Но здесь есть еще крейсер "Верный", на котором прилетела наша делегация.
Суммировав боевую мощь разнотипных орудий, установленных на трех звездолетах и проанализировав результат по формулам Ланчестера с многочисленными поправочными коэффициентами, Радик сообщил неутешительный итог. Ввиду примерного равенства сил, даже внезапная атака приведет к не менее чем восьмидесятипроцентным потерям со стороны людей и капуцинов. Другими словами, бой придется прервать задолго до гибели "Покорителя".
— И тем не менее это наилучшее решение,— решительно произнес Ярослав.
— Я подготовлю донесение в Главный Штаб.
Сказав это, Бахрам встал и направился к выходу, но Астанин остановил его.
— Я не намерен перекладывать на кого бы то ни было тяжесть этого решения,— заявил командир.— Будучи ответственным членом Комиссии по Контактам, младшим флагманом дивизии тяжелых крейсеров и, наконец, являясь командиром боевой единицы, выполняющей самостоятельное задание, я своей властью принимаю это решение и беру на себя всю ответственность за возможные последствия. Отчет о своих действиях я передам командованию флота по возвращении на базу. Точнее, в случае возвращения.
Все, кто видел его в тот момент, утверждали потом, что командир был абсолютно спокоен, но в действительности Астанин волновался, как не волновался ни разу в жизни.
— А чем кончился инцидент с двумя отрядами тогда, в двадцатом веке? — поинтересовался Рес.
— Японские крейсера присоединились к главным силам и через несколько дней их флот без объявления войны атаковал стоявшую на якоре эскадру русских,— ответил Астанин.
Кальмароид задумчиво заметил, что исторические уроки для того и существуют, чтобы на них учиться.
— Все-таки это рискованно,— заметил Аракелов-младший.— Вы не можете гарантировать успех своей атаки. К тому же очень велика опасность гибели нашего корабля.
— В такой ситуации потеря одного крейсера не имеет никакого значения,— угрюмо произнес Ярослав.— Это было бы вполне приемлемой ценой за уничтожение главного оружия противника. Наш гражданский долг — попытаться.
