Забытый

Интересно, а знала ли история хоть одного смельчака, посмевшего усомниться в её словах? И долго ли бедняга после этого прожил? На государственное-то пособие по инвалидности ...

Когда фурия наконец ушла, мы смогли облегчённо выдохнуть. Собственно, только это мы и успели сделать. Потом вернулась шустрая Велла в сопровождении ещё трёх девушек с мисками для умывания, и нас с Лин растащили в противоположные концы комнаты, запихнув за ширмы.

— Раздевайся, — не глядя, бросила мне девушка, увлечённо копошась в ворохе каких-то тряпок.

— Зачем? — в памяти вдруг всплыло изображение дамочки в бусах, отчего пальцы испуганно вцепились в ворот рубашки, а вопрос прозвучал очень жалко.

— Приводить тебя в порядок будем!

Следующие полчаса пыток прошли под этим жизнеутверждающим лозунгом. Если насильственное раздевание кое-как удалось стерпеть, а умывание даже доставило удовольствие, то одевание оказалось поистине ужасающим процессом.

— Не так ту-го! — взмолилась я, но коварная Велла воспользовалась этим выдохом, чтобы затянуть шнуровку на корсете ещё туже.

От недостатка кислорода в голове помутнилось, поэтому дальнейшее я понимала плохо и более-менее оклемалась, только когда меня подхватили под руки и потащили в другую комнату.

— Жди здесь. Вас заберут, — напоследок проинструктировала Велла и убежала, затворив за собой дверь.

Сделав шаг без посторонней помощи, я с непривычки едва не навернулась на высоких каблуках. Благо стена оказалась рядом и помешала этому, послужив в качестве опоры. Приноровившись к новому распределению центра тяжести, я смогла доковылять до центра комнаты и осмотреться. В глазах зарябило от обилия всех оттенков цвета девичьих грёз, недвусмысленно намекая, что это и есть та самая "розовая зала". Единственным, что выделялось из общей гаммы, было большое зеркало в серебряной оправе и крутящаяся перед ним девушка. Заслышав мой приход, девушка обернулась, и на меня уставились родные васильковые глаза.

— Лин? — на всякий случай решила уточнить я.

— Подруга, да ты выглядишь, как продажная девка! — сразу начала сыпать она комплиментами.

— Спасибо. Я б сказала, что ты тоже неотразима, но в зеркале, вроде, отражаешься, — пока я говорила, взгляд нащупал розовый диванчик, с которым очень захотелось завести более тесное знакомство.

Но желанному рандеву помешала всё та же подруга, перехватив на полпути и подтащив к глянцевой поверхности стекла, откуда полными удивления зелёными глазами на меня смотрела незнакомка.

Разглядывать преображенную себя было диковато, но, в то же время, и чуточку приятно. Так, я не без удовольствия отметила, что выглядывающая из длинного разреза ножка вполне даже ничего, а возвышающиеся над корсетом два соблазнительных холмика мне определённо очень льстили. Шею и плечи прикрывали только волосы, прихваченные на висках маленькими инкрустированными заколками. Как и требовала фурия, косметики было минимум, но всё равно достаточно, чтобы лицо казалось чужим.

Лин встала рядом, и теперь в зеркале отражались две фигуры.

— Видели б меня сейчас родственнички — слегли б с инфарктом! — невесть чему обрадовалась она и, словно примеряясь к новому амплуа, испробовала несколько эффектных поз.

На нас были одинаковые белые наряды, состоящие из расшитого блестящей ниткой корсета и не слишком клешеной юбки в пол с далёким от целомудренного разрезом от бедра. Светлые волосы подруги удерживала крупная заколка в форме бабочки, оставляя свободно ниспадающими на плечи лишь несколько локонов.

— У эльфов не случается инфарктов, — возразила я, а моё отражение смешно нахмурилось.

— Всё бывает впервые, — резонно заметила Лин, пожав плечами. Хотела добавить что-то ещё, но тут дверь снова отворилась и у нас появилась компания.

— О! Привет! — прямо с порога поздоровалось рыжеволосое кучерявое чудо, подскакивая ближе и задорно сверкая большими изумрудными глазами.

Следом за ней вошли ещё пять девушек, все в таких же белых платьях, но аналогичного дружелюбия не проявили. Лениво смерив оценивающими взглядами, девицы потеряли к нам всякий интерес и поспешили умостить свои чресла на моём диванчике.

— Вы новенькие, да? — кудрявая голова смешно наклонялась то влево, то вправо, как у любопытного щенка.

— Ага, — согласилась подруга и представилась. — Меня можешь звать Лин, а это — Кэт.

Наша новая почти-знакомая внезапно переменилась в лице и поникла, словно цветок на морозе.

— Мы не используем здесь своих имён, — нарушила образовавшуюся растерянную паузу обладательница великолепной гривы густых чёрных, как зимняя ночь, волос и, подойдя к зеркалу, лёгким движением поправила безупречную причёску.

— Камелия — единое имя для всех девочек тут. Вы просто новенькие и вам, наверное, забыли сказать, — мялась рыжая. Терзаемая внутренними противоречиями, она закусила краешек губы, а на гладком лобике на мгновение проступила глубокомысленная складочка. Определившись с трудным выбором, девушка неожиданно выпалила: — А моё настоящее имя Тая! — и довольная собственной смелостью, продемонстрировала в улыбке ровный ряд белоснежных зубов.

Черноволосая неодобрительно прицокнула, чем вызвала новый эмоциональный бум у кудряшки.

— Ну Мори, они же назвали свои! — дивным образом сочетая праведное возмущение с виноватой робостью воскликнула она. И миленько ойкнула, когда брюнетка вымученно закатила глаза к потолку.

— Морриган, — нехотя представилась та, чье имя и так слетело с болтливого языка.

— Очень приятно, — Лин вежливо кивнула, но Морриган уже вернулась к изучению своего кукольного лица в зеркале. Диванные девицы лишь насмешливо фыркнули и продолжили делать вид, что нас в комнате нет. — Кстати, а вы случайно не знаете, чего мы здесь ждём?

— Ждём, пока приедут гости! — вспыхнула с новой силой Тая, и на бархатных щёчках проступил воодушевлённый румянец. Она подошла почти вплотную и, едва не хлопая в ладоши от восторга, как лучшим подругам по секрету сообщила: — Я слышала, что сегодня среди них будут настоящие красавцы!

— Красавцы? — изобразила я живейший интерес и даже ручками для вящего эффекта всплеснула, подражая её манере общения. Теперь перед нами стояла задача попасть к "нужным клиентам" и любая информация о гостях могла бы быть полезной. Но меня ждало разочарование.

— Ага, — девушка мечтательно прикрыла веки и томно вздохнула. И замолчала. На этом её осведомлённость, судя по всему, и заканчивалась. А жаль.

— Ух ты! А это что? — оторвавшаяся от любования отражения себя прекрасной Морриган неожиданно схватила меня за руку и резко потянула. Я неуклюже дёрнулась, и только чудо помогло ногам не подкоситься на заменявших обувь ходулях. Тонкие пальцы девушки шустро забегали по браслету, пытаясь нащупать застёжку. — Красиво, — оценила она, но так и не найдя искомое, разочарованно отпустила. — Откуда он у тебя?

Такое развязное и грубое поведение вызвало горячую волну раздражения. Но пришлось сдержаться.

— Бабушкино наследство, — не мигая соврала я бесцветным тоном.

— Врёшь! — ядовитая улыбочка только усилила неприязнь.

— Это подарок возлюбленного! — быстро вставила подруга, чем всех огорошила. В первую очередь меня. И прежде чем я успела открыть рот и что-либо возразить, многострадальная конечность была вновь захвачена.

— Правда? — Тая прижала её к своей трепещущей от волнения груди, как какое-то редчайшее сокровище. Редчайшее и очень прочное. Мне, кажется, даже послышался характерный треск ломающейся кости, а в голове промелькнула шальная мысль, что счёт придушенных в этих любвеобильных объятьях питомцев наверняка идёт на сотни.

— Просто всё это так трогательно и печально, — Лин картинно смахнула слезинку и, не обращая внимания на мои неестественно выпученные глаза, добила: — Их несчастная любовь была так прекрасна в своей трагичности и так трагична в своей прекрасности!

Каламбурчик остался без внимания, зато намёк на мелодраматичное прошлое разбудил бурный интерес и воодушевление в нашем стане, и теперь все без исключения головы в розовой комнате были повёрнуты к "разбитому сердцу", вопя "Расскажи!".

— Эээ... ну, это длинная история, — тщедушная попытка отмазаться. Похожий плотоядный блеск в глазах, помнится, я видела у выводка виверн.

Но не тут-то было.

— Так давайте сядем! — у рыжей кудряшки имелось своё понимание вещей.

Не дожидаясь ответных возражений, меня силком потащили к дивану.

Что-то меня сегодня вообще слишком часто туда-сюда таскают. Прям какой-то тыренный с соседского огорода мешок буряка, а не грозная магичка под прикрытием. Даже обидно.

— Что ты несёшь?! — прошипела я в острое ухо предательницы-подруги, пока девушки спешно теснились, освобождая мне место по центру.

— А что? — искренне удивилась та, широко улыбаясь и любезно подталкивая сзади. — Всё равно ведь ждать, а так хоть повеселимся.

Можно подумать, нам до этого приходилось скучать.

* * *

Управляющая несколькими быстрыми движениями расправила несуществующие складки на юбке и, приняв величественный вид, вышла навстречу гостям.

— Рада приветствовать уважаемых илайа в нашем доме услады! — хорошо поставленный голос и цокот каблуков о мраморный пол эхом разнеслись по просторному залу, приковывая внимание к невысокой темноволосой женщине в платье цвета бордо. Изящные руки раскинулись в широком жесте, показывая, что с этого момента гостям предоставлены любые утехи, щедро предлагаемые "Летним зноем".

Двое мужчин возле стрельчатого входа склонились в церемонных поклонах, завершая традицию.

* * *

— "А этот браслет, — говорит, — символ нашей бессмертной искренней и светлой любви. Я непременно вернусь, и тогда будем мы жить долго и счастливо в маленьком бунгало на берегу моря, любоваться прекраснейшими в мире восходами солнца в объятьях друг друга и растить наших семерых детей".

Я перевела дыхание, а бабьё дружно всхлипнуло, размазывая по щекам слёзы и потёки косметики.

Всё-таки недаром мы с Лин одно время зачитывались дешевыми любовными романчиками, часто-густо присылаемыми её тётушкой. Сердобольную родственницу не на шутку беспокоило будущее замужество любимой, хоть и с трудным характером, племянницы, и она втайне надеялась, что бульварное чтиво (в её понимании — образец высокой литературы) поможет девочке стать более утончённой и хрупкой, вот как, например, юные героини этой самой беллетристики. Уж не знаю, как насчёт пособия для начинающих кисейных барышень, но юморок в книженциях содержался отменный. Да и почерпнутый оттуда собирательный образ героя-любовника немало меня выручил в собственной "истории жизни". В итоге пропавший без вести возлюбленный получился настолько красочным и живым, его поступки во имя любви настолько возвышенно романтичными для юной девичьей фантазии, а разлучившая любовников коварная судьба настолько жестокой и несправедливой, что к концу этой брехливой сказочки не осталось ни одного незареванного и незасопливленного платочка.

— Так и сказал? — Тая зычно шмыгнула и потёрла раскрасневшийся от рыданий курносый носик. — Семерых?

— Дааа, — стон вышел весьма достойный обманутой и брошенной на брачном ложе пречистой девы. Теперь я понимаю, что имела в виду подруга, говоря "повеселимся". Войдя в раж, меня несло как от литра слабительного. — Просил родить ему восьмеры-ы-ых: пять мальчиков и пять де-е-евочек.

Розовые стены сотряс душераздирающий женский вой.

Я смеялась, не в силах больше сдерживать истерику, но тугой корсет искорёживал все вырывающиеся из горла звуки, уподобляя их хрипам и сотрясающим всё тело судорогам рыданий, чем только усиливал эффект от рассказа. Корсет гогочущей рядом эльфийки производил те же метаморфозы.

— Бедняяяяжечка! — в щёку уткнулись рыжие кудряшки, а их обладательница зареванным кулем повисла на шее.

В таком виде нас и застала прибежавшая на звук Велла.

— Что здесь происходит?! — застывшая на пороге девушка сама готова была вот-вот разревется, глядя на красноглазых, красноносых и растрёпанных искусительниц. Мужики при виде таких краль были бы сражены на повал. Испугом. — Аррргх! — стон похуже чем у меня будет, но тож неплохо. Главное — с чувством. — Что вы тут устроили, идиотки?! НЕМЕДЛЕННО умываться! Гости уже приехали! — а вот этого она уже у фурии набралась.

Поохав и поахав наше сопливое войско вскочило с дивана и наперегонки припустило восстанавливать красоту.

— "Его горячее крепкое тело прижимало меня к балконным перилам, а уста, такие желанные и в то же время губительные, обжигали непослушное сердце страстным шепотом: Я не позволю вам потонуть в долговой яме семьи. Мы сбежим вместе, только вы и я. И тогда, клянусь жизнью, даже боги не смогут разлучить нас..." — пока остальные спорили, кто первый в очереди на макияж, Лин, пользуясь моментом, подсела ближе и процитировала отрывок из моей же байки. — Серия "Алый шелк", книга третья "Любовь аристократа", — блеснула она великолепной памятью, — ты содрала оттуда половину сцен!

— Главное, что слушательницы остались довольны, — отмахнулась я, блаженно растягиваясь на опустевшем диванчике. Настроение было приподнятое и даже ноющие под корсетом мышцы не могли помешать мне наслаждаться минутами своего гаденького триумфа.

— Рано расслабляешься, подруга. Самое весёлое ещё впереди!

Хотя, может я и поспешила с выводами.

Глава 23.

Всю дорогу до пункта нашего назначения, носившего говорящее название Зала Выбора, вернувшая своё обычное воодушевление и боевой раскрас Тая не переставала тихонько щебетать, щедро раздавая последние наставления. Сам процесс просвещения неопытных кадров и подкармливающее его ощущение старшинства над новенькими несомненно доставляли ей удовольствие, о чем свидетельствовали премиленько алеющие щёчки наставницы. Впрочем, такая словоохотливость была нам только на руку. Обступив девушку по бокам, мы с Лин с живым интересом прислушивались к местами сбивчивой, но в целом полезной лекции.

Так, по словам кудряшки начало вечера являлось самой важной и ответственной его частью и сводилось, по сути, к игре женского кокетства с мужским тестостероном. Из вежливости обзовём это общепринятым эвфемизмом "искусное обольщение".

— Мало просто иметь симпатичную мордашку, — назидательно оттопырив указательный палец и раскачивая им в такт шагам, вещала рыжая, — нужно уметь произвести впечатление, — кивнула, будто соглашаясь сама с собой, и с нажимом добавила: — Зацепить, чтоб выбрали именно тебя.

Наверное, в моём взгляде слишком явно отразилось вызванное этим заявлением недоумение, потому что девушка прыснула со смеху.

— Вам совсем ничего не объяснили! — её тон стал очень снисходительным, таким же, как и появившаяся на красивом лице мягкая улыбка. — Если Камелия трижды кряду осталась без клиента, то она становится убыточной для заведения и продаётся в другой, более дешевый бордель, — внезапно изумруды в глазах померкли, а покатые плечики мелко вздрогнули, будто от испуга. Тая отвернулась и теперь смотрела прямо перед собой. — Уж лучше здесь, чем... там.