Забытый

Пролог

Яркая вспышка молнии на мгновение расчертила мглу вечернего неба, а раздавшийся следом за ней раскат грома, казалось, заставил вздрогнуть даже земную твердь. Линия горизонта на западе то и дело окрашивалась алыми сполохами от пожарищ, в то время как на востоке добрая часть территорий уже превратилась в непроходимые болота из-за разом разлившихся рек. Стихии бесновались.

Но даже могущество разъяренных стихий меркло на фоне того, что творилось в этот вечер в окрестностях Верана. Воздух гудел от разлитой в нём могущественной магии и был насквозь пропитан запахом свежепролитой крови. Веранская долина — некогда прекрасное место вдоль Северного горного хребта — сейчас являла собой мрачное, усеянное трупами место сражения. Сотни, тысячи, сотни тысяч поверженных воинов чёрно-красным саваном простилались по всей территории долины. Скудные остатки ранее великих армий продолжали неистово крушить своих врагов. Ненависть сквозила во взгляде каждого, переполняла их души. Целью этого сражения была не просто победа -тотальное уничтожение противника.

Ещё одна молния неровным росчерком осветила небосвод. Возможно, обрати в этот момент кто-нибудь свой взор в сторону возвышающейся над полем боя Певчей горы, то непременно заметил бы укрывшегося в её тени наблюдателя. Пара грустных янтарных глаз внимательно следила за происходящим внизу действом. Хранитель поднял свою массивную, увенчанную костяным гребнем голову к небу, с громким хлопком раскрылись сведённые за спиной могучие кожистые крылья. Новая вспышка — и на месте его недавнего пребывания не было уже ничего кроме голых камней. В тот же миг, словно дожидаясь этого условного сигнала, небеса обрушились на землю тяжелой стеной дождя.

Глава 1

Шесть столетий спустя...

— ... таким образом, подписанный в 968 году Мирный договор послужил окончанием эпохи, прозванной позднее Чёрными Хрониками, и тем самым ознаменовал начало новой эры — эры Возрождения, а также... — занудным лекторским тоном вещал магистр Вестро, преподаватель по Истории разумных рас. Но даже столь лишенное экспрессии повествование о летах ушедших не могло потушить горящий в глазах первокурсников огонь жажды познания, который, впрочем, на первых порах будет вызывать у них абсолютно всё в Академии: начиная от огромных холлов Главной библиотеки и заканчивая демонстрациями первых в их жизни боевых заклинаний.

Я улыбнулась краешком губ, глядя через приоткрытые двери аудитории на этих восторженных новобранцев, с упорством и сноровкой древних летописцев записывающих каждое слово лектора. Интересно, как скоро поутихнет их энтузиазм? Мне, помнится, понадобилось около месяца, чтобы в полной мере осознать суровую реальность предстоящего обучения. Бессонные ночи в компании пыльных талмудов по природе живых и неживых материй, подозрительная на вид серая масса, не иначе как по недоразумению именуемая в нашей столовой "каша пшеничная питательная", а также недовольные физиономии магистров, отчитывающих тебя за очередную оплошность — и всё это ещё только цветочки.

— Кэт, ну что ты там застряла? — рассерженное шипение возле самого уха отвлекло меня от нечаянного подглядывания за лекцией первокурсников. — Тебе что своих лекций мало?

— Прости, случайно засмотрелась, — оторвавшись от двери, я обернулась к возмущающейся за спиной светловолосой эльфийке. — Как думаешь, мы на первом курсе тоже такими были?

— Что это тебя вдруг на ностальгию потянуло? На первом курсе все такими были, — авторитетно заявила подруга с высоты своего четвёртого курса. — А теперь, когда твоё любопытство удовлетворено, может начнёшь наконец-то быстрее шевелить ногами и мы дойдём таки до столовой?! Есть хочется просто ужасно! — жаловалась она, подхватив меня под руку и утягивая вдоль по коридору. — Между прочим, из-за тебя завтрак пропустили!

Ну вот, и где, скажите на милость, эта хвалёная эльфийская вежливость и поэтичность речи? Сколько знаю эту эльфийку, никогда за ней подобного не наблюдалось. Хотя, Эллиниэль Вален Тинирра де Баль и де Соран Нарин, или же просто Лин, скорее исключение из правил. Утонченная красота её расы и совершенно нетипичный для эльфов темперамент дивным образом переплелись в этой бойкой красавице и авантюристке. Как подобная комбинация имеет место быть, остаётся загадкой как для меня, так и для её флегматичных родственничков. Но я и не жалуюсь.

Хотя нет, всё-таки жалуюсь. К чему эти обвинения и упрёки?! Ну, подумаешь, забыла вчера магический будильник зарядить, ну проспали завтрак, ну голодными сидели всю первую пару, ну так может мы на диете! Желудок протестующе заурчал и попытался намекнуть, что чрезмерное голодание чревато атрофией мозга. Мозг на столь явную провокацию не поддался, но всё же дал установку прибавить шагу.

Здесь стоит сказать, что увиденное нами в конечной точке этого недолгого путешествия могло повергнуть в глубокую депрессию даже самого заядлого оптимиста. Несмотря на то, что время завтрака уже давно минуло, а до обеда оставалось ещё порядка трёх часов, столовая просто кишела студентами.

— Видать, не мы одни забыли вчера подзарядить будильник, — как бы в оправдание своей халатности скромно заметила я. Ответом мне послужил сердитый взгляд, недвусмысленно намекающий на мнение подруги по поводу моих логических умозаключений.

Очередь грозилась затянуться часа на пол как минимум, а измученные отсутствием еды желудки угрожали немедленной активацией процессов мозгоатрофии.

— Полжизни за булочку и стакан яблочного сока! — жалобно пообещала Лин, продолжая вглядываться в толпу, будто выискивая там вышеупомянутый заказ и желающего осуществить столь выгодный бартер.

— Заключим контракт или я могу поверить тебе на слово? — раздался за спиной знакомый голос. Мы резко обернулись. Среднего роста и телосложения парень неспешно приближался к нашей парочке и был явно доволен сказанной шуткой. Слегка отросшие темно-русые волосы пребывали привычном беспорядке, а в глазах цвета жареного ореха плескались смешинки. Но вовсе не глаза и не насмешливый тон привлекали внимание в первую очередь. Стоило только обернуться, как наши с Лин взгляды тут же переметнулись на небольшой тряпичный свёрток, лениво удерживаемый парнем в одной руке. Форма, исходящий от свёртка аппетитный запах и булькающий звук не оставляли сомнений в его содержимом.

— Дар! — радостно воскликнули мы с подругой и дружно бросились к парню, стараясь одновременно как можно крепче его обнять и попутно умыкнуть заветный свёрток. — Мы так соскучились!

— Всегда приятно, когда твой светлый лик вызывает искреннюю радость в сердцах людей! — усмехнулся Дар, пытаясь удержать на своей шее двух голодных девиц и не дать им перехватить провиант. Но вскоре сжалился и отдал желанное. От радости мы с Лин даже прослезились. Как мало нам, оказывается, для счастья-то надо.

Когда все булочки были благополучно съедены, а молоко выпито, дамы таки соизволили проявить чудеса воспитания:

— Дар, ты ведь знаешь, что мы тебя любим! — сыто жмурясь, словно довольные жизнью коты, дуэтом промурлыкали мы.

Вместо ответа парень лишь довольно хмыкнул.

— Кстати, Дар, а почему тебя на паре не было? — сменив радушный настрой на тон строгой школьной учительницы причитала эльфийка.

— Утром я наткнулся на магистра Хелию и она попросила помочь подготовить лаборатории для занятий первокурсников, — пожал плечами друг и добавил, хитро прищурившись: — Зато я уже успел взять нам основную часть рабочих материалов, так что до обеда можно решить оставшиеся дела и вечер — свободен.

Мы опять расплылись в идиотских улыбках, которые должны были символизировать наивысшую степень самых тёплых чувств, а также радость от предстоящего вечернего отдыха. Что ни говори, а с Даром нам повезло.

Дарий Корт был третьим и последним членом нашей бравой команды закадычных друзей. Талантливый и ответственный студент, он получал заслуженные похвалы от преподавателей уже на первом курсе. Мы же тогда видели в нём лишь угрюмого всезнайку, слишком серьёзного и отрешенного, предпочитающего учебники общению с сокурсниками. Такая отчуждённость в комплекте с толикой зависти чужим успехам сыграли свою роль — к концу первого учебного семестра парень так и не примкнул ни к одной компании. Правда, не похоже было, чтоб он сильно огорчался по этому поводу.

А в начале второго семестра преподаватель по общей теории и практике зельеварения, профессор Хелия, разделила нас на группы для выполнения лабораторных работ. Методом сложных манипуляций и слёзных упрашиваний мы с эльфийкой, будучи к тому времени уже не разлей вода, добились попадания в одну группу. Но так как зельеварение было далеко не самой сильной нашей стороной профессор решила перестраховаться, назначив третьим членом группы умничку Дария. Видимо, надеялась, что в случае чего тот сможет взять ситуацию под контроль. Как оказалось, не зря надеялась. В ходе одной из работ мы с Лин таки что-то напортачили, и вместо настойки от стригущего лишая на нас, злобно шипя и плюясь, повалила подозрительная болотно-зелёная жижа. Судя по тому, как покинувшие пробирку капли оставляли после себя чёрные выжженные проплешины на столе и полу, эффективность свежесваренного декокта была стопроцентной (в смысле, лишай снимает полностью и вместе с кожей).

Появившегося в лаборатории Дария я заметила не сразу, а лишь когда он, оттолкнув двух застывших в растерянности идиоток подальше от стола, попытался всё исправить. Но не успел. И пробирка всё-таки взорвалась. Хотя мощность взрыва ему и удалось уменьшить. Отличник, как-никак.

Следующие четыре дня мы все провели в лазарете: Дар — залечивая ожоги от нашего неудачного эксперимента, а мы — надрывно рыдая ему в простынку и пытаясь между всхлипами и завываниями вымолить себе прощение. Самое странное, что он даже не накричал на нас, не отругал за глупую самодеятельность. От этого мы чувствовали себя ещё более виноватыми и только усиливали рыдания, уходя практически в ультразвук. К неприятным ощущениям от залечивания ожогов несчастный пациент получал ещё и мигрень, вызванную высокочастотным скулежом. Позже Дар признался, что это была худшая неделя в его жизни.

Зато после того злополучного инцидента общение наладилось само собой. Дар оказался очень толковым и интересным парнем, и мы, сами того не замечая, приняли его в свою команду, негласно назначив мозговым центром.

Я улыбнулась собственным мыслям.

— Я так понимаю, это можно расценивать как знак согласия? — услышала обращённый ко мне вопрос Дара и запоздало сообразив, что всё прослушала, виновато улыбнулась. Другу пришлось повторить своё предложение.

— Разделим обязанности следующим образом. Я, когда освобожусь у магистра Хелии, схожу в библиотеку, Лин узнаёт расписание лекций и практических, на тебе Кэт мастерская. С этого года значительно больше практики, так что нам понадобятся некоторые артефакты. Получишь их там. Боевая задача ясна? — мы согласно кивнули. — Тогда мне пора возвращаться в лаборатории, итак порядком задержался, — на последней фразе парень начал подниматься из-за стола, за которым мы ещё несколько минут назад трапезничали.

Нам не оставалось ничего другого, кроме как тоже отправиться по своим заданиям. Лин направилась в ученический корпус за расписанием, а я — в мастерские.

Академия Содружества Рас в столице объединенного Рассветного государства, городе Таль, помимо главного учебного корпуса включала также множество других зданий и пристроек, занимавших довольно обширную территорию, так что путь до мастерских был не слишком близкий. Мне предстояло выйти к западному крылу, чтобы попасть к артефактникам. В западном крыле я бывала редко, так как наш факультет обучался преимущественно в восточном. Но раз уж всё равно предстоит проделать этот путь, то почему бы не совместить приятное с полезным? Размышляя подобным образом, я свернула в правый коридор, решив дойти к нужному крылу через Галерею Памяти.

Мне нравилось это место. Галерея была создана почти одновременно с основанием Академии и являлась результатом трудов лучших мастеров того времени — настоящее произведение искусства. Левая стена представляла собой огромный барельеф, все элементы которого сплетались в единую картину, повествующую о событиях минувших лет. Вся история — от момента создания нашего мира и до начала эпохи Возрождения — была заключена в каждом штрихе величественной скульптуры. Конечно, насчёт момента создания данные весьма и весьма условны, так как никаких точных сведений, само собой, нет и быть не может.

Но согласно официальной версии дело обстояло так: однажды некое праздношатающееся божество случайно наткнулось на ещё необжитый мир и, то ли повинуясь своему божественному предназначению, то ли попросту от скуки, начало творить. И создана была твердь земная, окруженная и испещренная дарующей жизнь влагой, и появился на земле той зелёный покров из трав, цветов и деревьев. Образовались леса, степи и долины, где и нашла своё пристанище самая разнообразная фауна.

Затем, войдя, видимо, в раж, приступил Творец к созданию разумных обитателей новоявленного мира. Так появились на свет четыре Старшие расы: утончённые эльфы — хозяева Западных лесов; низкорослые гномы — подгорное племя, выбравшие местом своего обитания Северный горный хребет; мрачные дроу — ближайшие родственники эльфов, занявшие северо-восточные территории континента; и вампиры — разумные хищники, поселившиеся в юго-восточных ущельях. После были созданы многочисленные Младшие расы: тролли, лорринги, феи, нимфы, лизарды, гоблины, орки, двуликие, дерры, дриады и прочие. Ну и, конечно же, люди.

Пройдя немного вперёд, я остановилась напротив следующего участка барельефа. Здесь рассказывалось о том, как складывалась дальнейшая судьба молодого мира. Итак, налюбовавшись результатами собственного кропотливого труда, Божество осталось довольно, а посему нарекло шедевр Этерна (что, вроде как, должно значить "навеки благополучный"), а затем, сочтя свой долг выполненным, свалило в неизвестном направлении. К слову, по одной из версий перед тем как исчезнуть Творец слепил что-то вроде своего зама, на плечи которого и легла ответственность следить за порядком. Но либо зам оказался ещё ленивей своего создателя, либо враки вся эта история, потому что никаких божественных вмешательств на Этерне отродясь не наблюдалось. Наверное, именно поэтому у нас так и не сложилось ни одного религиозного течения.

Дальше всё достаточно банально: расы постепенно развивались и приживались, реализуя заложенный в них Творцом потенциал. Эльфы, превосходно чувствующие природу и тесно связанную с ней магию Жизни, стали великолепными травниками и целителями (Лин, как я уже упоминала, была редкостным исключением). На барельефе был изображен остроухий эльф, сидящий на каком-то пеньке посреди леса. Судя по задумчивому виду и лютне в руках сидел он там не просто так, а явно с творческими намерениями. Ещё один талант лесных жителей. В народе даже шутят, что как нет ни одного гнома, который не умел бы торговаться, так нет и ни одного эльфа, который не умел бы петь да на лютне бренчать.

Кстати о гномах. Вот он, рядом изображён. Тумбочка с киркой. Гномы оказались прирождёнными рудокопами и рудознатцами, а также искусными камнерезами, ювелирами и кузнецами. На мой непредвзятый взгляд, изображение было бы куда правдоподобнее, если бы пояс этого самого гнома оттягивал увесистый кошель с золотом, а возле ног покоилась огромная мутная бутыль гномьего самогона. Жадность коренастых представителей подгорного племени, ровно как и их способность потреблять алкоголь в смертельных для остальных рас дозах, тоже являлись своеобразным талантом.

Я перевела взгляд на соседнее изображение. Закутанная в плащ фигура в одной руке держала какой-то шар, а другой пограживала сидящую на плече небольшую двухголовую химеру. Дроу — тёмные эльфы. Непревзойдённые алхимики и мастера артефактов. В отличие от своих светлых родственничков, использующих магию Жизни, дроу предпочитали магию Смерти. В общем, очень скрытные и нелюдимые ребята. О них мне известно достаточно мало.

Следующая фигура была призвана изображать вампира. Догадаться о том, что это именно вампир, было не так уж и просто. Внешне они мало чем отличались от людей, за исключением слегка заострённой кверху ушной раковины ну и, конечно же, удлинённых клыков. Впрочем, и то и другое можно было легко скрыть. Клыки на самом деле были не шибко длинными и демонстрировались лишь в приступах хорошего настроения, то есть когда милый вампирёныш, ехидно шкирясь, выдавал свой оскал за дружелюбную улыбку. В плане физической силы, ловкости и выносливости, а также скорости регенерации вампиры значительно превосходили остальные расы. Что касается их магии (если её можно таковой назвать), то и она носит принципиально иной характер. Есть два способа получения энергии — извне и изнутри. Внешние источники — стихии, артефакты и некоторые магические потоки (например, потоки энергии Жизни и Смерти) — являются основными. Именно из них маги черпают энергию, которую затем преобразовывают в различные заклинания. Вампиры же, обладая куда большим чем у других внутренним резервом, берут энергию из собственных организмов либо из организмов других живых существ. Среди других вампирских качеств можно дополнительно отметить обострённое обоняние, инфравидение и абсолютно недоступное для понимания чувство юмора.

Рядом было изображено ещё много различных фигурок иных обитателей Этерны, в том числе и людей, что не могло не наталкивать на мысль о буйной фантазии Творца.

Я сделала несколько шагов вдоль Галереи, разом перешагнув на пару столетий вперёд. Эта часть барельефа разительно отличалась от предыдущих. Если до этого изображаемые события носили главным образом мирный характер, то здесь превалировали исключительно батальные сцены. Тридцать два года войны. Войны, в результате которой было уничтожено практически всё население Этерны. Этот период в истории получил название Чёрных Хроник. Никто уже точно не помнит истинных причин зарождавшейся смуты, но вспыхнув однажды, она оставила по себе лишь голое пепелище и жалкие останки некогда многочисленных рас. Одни считали, что предпосылками послужило овладение людьми магией стихий, подтолкнувшее их к конфронтации со Старшими расами, другие видели причину в извечном противостоянии вампирам — совершенные хищники, их боялись, а потому ненавидели. Страх рождает ненависть, ненависть — агрессию. Мелкие локальные стычки постепенно перерастали в крупномасштабные сражения, задевая всё новые и новые территории, втягивая их в чёрный омут войны. Интриги, предательства, убийства — ниточки, каждая из которых с каждым разом всё больше затягивала клубок разыгрывающейся трагедии.

Веранская долина — место последнего сражения. Именно здесь обескровленные и изнеможенные остатки того, что некогда было великими армиями, подписали долгожданный мирный договор — договор о прекращении войны, договор о взаимопомощи, договор о выживании.

Последствия войны были ужасающими: сотни разрушенных городов и выжженных деревень, голод и эпидемии, миллионы жертв. Некоторые расы, лишившись последних представителей, навсегда прекратили своё существование. Этой прискорбной участи не миновали и дроу. За две декады до объявления мира последний оплот тёмных эльфов был взят штурмом. Измученные длительной осадой и мародёрством тёмные не смогли оказать должного сопротивления захватчикам. Столица Ллосрида пала, погребая под своими завалами останки одной из Старших рас.

Гномы, также понесшие значительные потери, на следующие несколько столетий скрылись в неприступных горах.

Тем не менее, те, кому посчастливилось выжить, делали свои первые нерешительные шаги на мирной тропе. Одним из таких шагов стало основание магической Академии Содружества Рас в городе Таль, со временем ставшим столицей первого нейтрального государства, дающего приют всем независимо от расовой принадлежности. Принципы равенства и мирного сосуществования в Академии были заложены вместе с её фундаментом. Конечно, не всё шло так гладко и недовольные заключённым перемирием радикалы и сепаратисты ещё не раз проявляли себя. Но памятуя о недавних событиях и стараясь любой ценой сохранить шаткий мир, все мятежи жестоко подавлялись в своей же среде. Приняв новые законы и живя в соответствии с ними, население Этерны вступило в новую эпоху Возрождения.

На этой оптимистичной ноте и заканчивалась увековеченная в барельефе история. Пора было возвращаться в настоящее и топать дальше в мастерские. Краем глаза я заметила, что установленные на центральной башне часы показывали время почти без четверти час.

— Вот шрес! — выругалась вслух.

Оказывается, в Галерее я задержалась почти на час. Решив не терять более ни минуты и взмолившись, чтоб в мастерских не оказалось очереди за артефактами, я резвым аллюром припустила в сторону своего места назначения.

Поглощенная собственными мыслями, я не заметила внезапно вырулившую из-за угла фигуру, в которую, по законам жанра, и врезалась со всего разгону. Лишь в последнее мгновение мне удалось взять слегка вправо, надеясь, что столкновение пройдёт по касательной. Но тонкий расчёт не оправдал ожиданий и, споткнувшись о чужую ногу я продолжила своё стремительное движение, но уже не вперёд, а вниз. Однако, не успев преодолеть и половину дистанции, почувствовала, как меня ухватили за шиворот, а затем одним рывком вернули в исходное положение.

Ощущения, скажу я вам, не самые приятные.

— А поаккуратнее нельзя? — обижено просипела, потирая передавленное воротником горло.

— А ты ходить сначала научись нормально.

Я наконец-то оторвалась от пострадавшей части тела и посмотрела на собеседника. Не надо было иметь семь пядей во лбу, чтобы понять, что передо мной вампир. Черные, едва доходящие до шеи волосы, холодные голубые глаза, островатые черты лица и, конечно же, мгновенная реакция. Будь на его месте человек — и образовалась бы на месте нашей трогательной встречи небольшая вспаханная клумбочка.

— В этом месте тебе положено извиниться, — нарушил он затянувшееся молчание, делая ударение на последнем слове.

— Что?! Но ведь ты тоже внезапно вывернул из-за угла!

Вот вам яркий пример, когда язык стартует быстрее, чем мозги. Вообще-то я прекрасно понимала, что в данном случае именно я была виновницей столкновения, но так как вампир при этом даже не пострадал, то решила стать в позу.

— Если бы ты не носилась как угорелая, то...

Но договорить разоблачающую меня фразу ему не дали.

— Эй, Ларс, ты чего там застрял?

Из-за спины вампира показался быстро приближающийся к нам парень.

"И этот вампир", — мысленно заключила я. Такие же резковатые черты лица, но в отличие от первого, второй персонаж был кареглазым блондином.

— Привет, — это уже мне. — Этот тип к тебе пристаёт? — обезоруживающая улыбка и кивок в сторону брюнета. Тот поморщился, но ничего не ответил.

— Вовсе нет, — взаимно поулыбалась я, и пока разговор не вернулся к тому, на чём прервался, ухватилась за возможность тихо-мирно слинять. — Ну, я спешу, так что...

Обогнув обоих зубастиков, шустренько так направилась в сторону маячивших впереди нужных мне строений.

Если ты в мастерские, то советую поспешить — участливо посоветовал блондин. — Минут через пятнадцать туда вернётся Двалин.

Воодушевлённая подобным стимулом, благодарность я выкрикивала уже на бегу.

Причину моей реакции понять не сложно, если ты хоть раз встречался с вышеназванной особой. Дело в том, что мастер Двалин — лучший в столице изготовитель артефактов и заведующий артефактными мастерскими при Академии — кроме всего прочего был ещё и на редкость ворчливым гномом. Нет, гномы, они все знатные ворчуны, но этот отдельный экземпляр легко давал фору десятке своих сородичей. Попади ему на глаза студент, который (вы только подумайте!) забыл перезарядить артефакт невидимости вовремя, и мозгопромывание очередной лекцией о халатности современной молодёжи и её неуважении к основополагающим принципам безопасности с красочным описанием всех дефектов в этическом и моральном облике безответственных студентов бедняге обеспечено.

— Четвёр-тый ку-рс, за арте-фак-тами. Три, — запыхавшись после бега, попыталась изложить цель своего визита дежурному мастеру, коренастому мужчине в грязно-зелёном рабочем фартуке. Лениво скользнув взглядом по моей раскрасневшейся физиономии, он медленно склонился к огромной тумбе, выдвинул верхний ящик и стал флегматично в нём ковыряться. Через некоторое время на свет были извлечены три средних размеров кожаных мешочка, содержимое которых издавало при этом металлический перезвон.

Приход гнома застал меня как раз за расписыванием в журнале о получении. Что же мне сегодня не везёт так, а?

— День добрый, мастер Двалин! — преувеличенно бодро поздоровалась я. Главное вежливость! Говорят, именно она открывает все двери. Надеюсь, выход из мастерской она мне тоже откроет.

— Добрый?! Как же! Это только у лоботрясов бесцельно прожитое утро может быть добрым!

Врут безбожно.

— Чтоб день был добрый, надо бы хоть что-то полезное сделать! — продолжало басить где-то на уровне моей диафрагмы.

— Вот этим, пожалуй, сейчас и займусь, — нагло соврала я и, воспользовавшись тем, что артефактник слегка отклонился от прохода, ужом проскользнула в спасительное отверстие. — Всего доброго! — выкрикнула, быстро удаляясь под аккомпанемент неразборчивого бормотания среди которого, как мне показалось, проскользнула даже парочка гномьих ругательств.

К счастью, до нашей с Лин комнаты удалось добраться без приключений. Подруга уже ждала меня там.

— Ты чего так долго? За это время можно было три раза туда-обратно сбегать! — васильковые глаза попытались изобразить крайнюю степень возмущения.

— Да так, задержалась... А потом и на Двалина наткнулась, — решив не акцентировать внимание на деталях, пожаловалась я.

— Ааа. Ну тогда ясно. Ладно, оставляй мешки и пошли за Даром. Обед скоро.

Сказано — сделано.

Глава 2.

На этот вечер у нас были планы. Оставаться в общежитии не хотелось, а посему было единогласно решено отправиться в город в гости к тётушке Марет.

Тётушка была владелицей небольшой харчевни с незамысловатым названием "У тётушки Марет" в получасе ходьбы от Академии. Близкое расположение, приемлемые цены и отличная кухня — что ещё можно желать среднестатистическому студенту? Кроме вечной халявы, естественно, но это само собой разумеющееся.

Войдя в хорошо освещённое и как всегда чисто прибранное помещение, мы сразу заметили орудующую возле стойки хозяйку и направились к ней.

— Здравствуйте, тётушка!

— Ах, детки мои! — на лице тётушки мигом заиграла по-отечески тёплая улыбка, а руки раскинулись с целью заключить всю троицу в крепкие объятья. — Рада вас видеть!

— Мы тоже соскучились! — отозвались "детки", стараясь встать потеснее друг к другу, дабы позволить радушной хозяйке охватить всех сразу.

Возможно, со стороны это смотрелось немного странно — тётушка была маленькой хрупкой женщиной, про таких обычно говорят миниатюрная, ростом едва ли не на целую голову ниже нас с Лин, а Дару и вовсе только до плеча доставала. Глядя на неё, с трудом верилось, что это воздушное создание могло в одиночку справляться с обязанностями хозяйки харчевни. На вид же ей можно было дать никак не больше тридцати и лишь тонкая сеточка морщин в уголках глаз выдавала истинный возраст. Но, несмотря ни на что, Марет упорно продолжала называть всех захожих к ней студентов не иначе как "детки".

— Ой, ну что ж мы стоим-то! Проходите, садитесь. Наверняка ведь голодные? Я сейчас! — спохватилась хозяйка и скрылась в направлении кухни.

Не прошло и десяти минут, а к нашему столику уже спешила девчушка-официантка, умело балансируя наполненным различными аппетитно пахнущими яствами подносом.

Говорят, некоторые особо талантливые личности умеют делать несколько дел одновременно. Ну там, писать, читать и говорить, к примеру. В таком случае мы в этот вечер демонстрировали просто умопомрачительную мощь нашего гения, одновременно опустошая всю выставленную перед нами посуду, выливая на собеседников ворох накопившейся за лето абсолютно ненужной информации, пытаясь при этом изобразить в лицах наиболее интересные моменты и подхватывая нечаянно скинутые в порывах буйной жестикуляции предметы. Тётушка, решившая присоединиться к весёлой компании и скромно наблюдавшая за всем этим безобразием, продолжала умилённо улыбаться и охать в нужных местах. Наибольшее количество охов у неё всегда вызвали красочно расписываемые тяготы студенческих будней. Мы же, не стесняясь в стилистических средствах, заливали, как говорится, от души, за что и были вознаграждены дармовым десертом.

— Ммм... — блаженно изрекла я, провожая в рот очередную ложку вкуснейшего мороженного.

— Угумм... — многозначительно согласилась со мной подруга.

— Кстати, тётушка, всё хотел спросить, что это за событие намечается в столице? — этак буднично тем временем поинтересовался Дар, сосредоточенно обсасывая десертную ложечку. — Насколько мне известно, все флаги над капитолием поднимают лишь в редких случаях.

Капитолий был центральным строением в городе Таль как в плане расположения, так и в плане значения. Именно здесь заседали все важнейшие на политической, дипломатической и экономической аренах шишки города. Крышу здания традиционно украшали несколько государственных флагов (дань интернационализму), но, как правильно заметил Дар, все разом они поднимались очень редко.

— А разве вы ещё не знаете? — удивилась Марет. — В Совете Старейшин намечаются выборы нового члена. Архимаг Софос официально объявил о своём намерении уйти на покой.

Действительно редкий случай. За всё время существования Совета его состав обновлялся всего несколько раз. К слову, Совет Старейшин в Рассветном государстве был чем-то вроде главного законодательного органа. И хотя де-юре главой государства являлся император, де-факто вся власть находилась в руках одиннадцати старейшин. По двое представителей от каждой из Старших рас и трое от людей. Архимаг Софос принадлежал к числу последних и, будучи на сегодняшний день более чем в почтенном возрасте, его отход от дел хоть и вызвал у нас удивление, но, всё-таки, не был непредсказуемым.

Мы призадумались. Ненадолго, правда. Старейшины приходят и уходят, а мороженое от этого таять не перестанет.

— Да чтоб мне год трезвым ходить, еси я те вру!

Внезапно раздавшиеся гневные выкрики за два столика от нас нарушили общую идиллию. Тётушка обернулась на источник шума, мы последовали её примеру. Открывшаяся нашим взорам картина была до пресности банальна: раскрасневшийся от переполняющих его эмоций (спиртного?) взлохмаченный мужик гневно нависал над своими собеседниками, для пущей убедительности уперев руки в уставленный кружками стол. Причина же такого недовольства посетителя легко читалась в скептических взглядах и кривых ухмылках, которыми его одаривали собутыльники.

— Ну ты и горазд врать, Марк! Может, бросишь тогда свою опасную работу да в писаки подашься? — пробасил один из сидящих за столом мужиков и, прийдя в восторг от собственной идеи, громогласно заржал. Обиженный таким отношением Марк вмиг сменил свой окрас с просто красного на пунцовый.

— Опять он со своими байками, — с лёгким раздражением в голосе вздохнула Марет, не прекращая наблюдать да шумными посетителями.

— Вы его знаете? — полюбопытствовала я и поморщилась — крики неприятно били по ушам.

Тётушка развернулась обратно к нам. — Да. Это Марк — караванщик. Заходит иногда, когда в столице проездом, — и чуть перегодя добавила: — Обычно ведёт себя сносно, но вот с прошлой седмицы покоя никому не даёт со своими чудищами.

— Чудищами? — оживился Дар, слегка наклонившись к потенциальному источнику информации.

— Ну да. Говорит, будто по дороге в Тарино во время одной из стоянок видел он, как какое-то чудище под покровом ночи коня у них прямо из лагеря утащило. Причём никто другой ничего не видел и даже не слышал. А вот что действительно слышали, так это разящий от караванщика на несколько метров запах перегара. Да и отродясь не водилось в тех окрестностях ничего крупнее сильванских волков, а тем в одиночку здорового коня ни за что не завалить. Хозяин каравана, разумеется, Марку ни на йоту не поверил, решив, что тот спьяну коня плохо привязал, вот он и "пропал". Деньги за утерянную животину с него считали, так и жалуется теперь этот горемычный всем подряд, — пожав плечами, закончила хозяйка харчевни.

Мы снова обернулись к спорщикам. Видимых признаков того, что их дискуссия близится к хоть к какому-то консенсусу по-прежнему не наблюдалось. Как бы мутузить друг друга не начали... Нет, мы, конечно, могли вмешаться и разрешить спорный вопрос с минимальными потерями, маги как-никак, но лишний раз ввязываться в пьяный мужицкий спор не хотелось.

— Господа маги! — неожиданно обратился к нам один с оппозиционеров Марка. — Не могли бы вы нам... эээ... подсобить? А то, это... спор решить не можем!

Мы слегка обалдело уставились на говорившего. Им оказался тот самый остряк, который совсем недавно предлагал вралю смену профессии. Ростом почти под два метра, детина был, что называется, косая сажень в плечах. Общую картину гармонично дополняли внушительные кулаки-молоты и простоватое лицо с низком лбом. Всё в его облике говорило в пользу того, что споры богатырь привык решать... ммм... несколько иным путём. Кто бы мог ожидать от него подобной рациональности? Я мысленно себя пожурила — нельзя судить о людях лишь по их внешности.

— А с чего вы взяли, что мы маги? — зачем-то решила спросить Лин.

Я перевела на подругу удивлённый взгляд. Хоть никаких атрибутов принадлежности к магической братии при нас и не наблюдалось, но не заметить того, как мы ещё полчаса назад левитировали друг у друга из тарелок котлеты было сложно. Но мужик не растерялся и, почесав огромной лапищей лохматую макушку, по-простецки ответил:

— Ну, дак, вы ж на "магов" откликнулись.

Убийственная логика. Я снова себя пожурила — нужно доверять интуиции и первому впечатлению.

— И как мы можем помочь уважаемым господам? — вернулся к теме разговора Дар, старательно имитируя почтение и внимание. "Уважаемые господа" быстренько оживились и, подхватив под руки слабо упирающегося Марка, потащили его к нашему столику.

— Тут такое дело, — продолжал тем временем человек-гора, — Марк бает, будто воочию видел в окрестностях Тарино жуткого монстра. Ну, мы и подумали, господам магам ведь положено в монстрах всяких разбираться, дык это, может он вам его опишет, и вы подтвердите, что он врёт! — довольно закончил он.

— Не вру я! — огрызнулся стоящий рядом обвиняемый и, повернувшись к нам, начал пылко заверять: — Правду говорю, господа маги, был монстр! Был! И коня он утащил! Животина даже всхрапнуть не успела!

— Ну так опиши своего монстра! — раздалось из-за его спины, на что остальные дружно закивали.

Марк немного стушевался, но быстро взял себя в руки и, нахмурившись, что, надо полагать, было свидетельством сложнейших мыслительных процессов, начал составлять портрет предполагаемого расхитителя караванских коняшек:

— Не менее четырёх локтей ростом, шкура тёмная, возможно чёрная, ночью было не различить, — уточнил караванщик, — хвост как у ящера, только с каким-то шарообразным наростом на конце, морда вытянутая, пасть во и когти во! — разведя руки почти на полметра, закончил он.

Все выжидательно уставились на нас. Даже Марет, казалось, затаила дыхание. Я прокрутила в памяти указанные приметы, но, к сожалению (или к счастью?), ни одно из известных мне существ Этерны под это описание не попадало. Переглянувшись с друзьями, озвучила общий вердикт:

— Нам не известно ни одно существо, которое соответствовало бы вашему описанию, — авторитетно заявила я.

Марк сник, а в его глазах отразилось настоящее отчаяние. Тётушка облегчённо выдохнула, одновременно компания собутыльников разразилась громкими выкриками и смехом. На мгновение я даже почувствовала укол жалости к караванщику — похоже, сам мужик искренне верил в то, что говорил, не подозревая, какую злую шутку сыграл с ним алкоголь.

— Но он был! Был! — выкрикивал он в последней попытке оправдать себя.

— Может, это сам зелёный змий к тебе захаживал, а Марк? — продолжала подначивать разоблачённого обманщика довольная компания.

— К тому же, в этой истории есть ещё один сомнительный момент, — негромко добавила я, заставляя угомониться крикунов. — У лошадей хорошо развито чутье и они неплохо видят в темноте. Ни одна лошадь не подпустит к себе хищника более чем на несколько метров, не издав при этом ни звука. Как же тогда получилось, что ваш конь не заметил опасности?

Судя по виду Марка, он тоже задумывался над этим, но так и не нашел возможного объяснения.

— Я не знаю, — честно ответил караванщик и под оскорбительные шуточки дружков подхватил свои пожитки и направился к выходу из харчевни. В самом дверном проёме Марк едва не столкнулся с входившим в этот момент мужчиной, но быстро обогнул его и, выскочив за порог, растворился в уличных сумерках.

— У вас тут всё в порядке? — хмуро осведомился новоприбывший, разглядывая собравшуюся вокруг нас компанию. Те сделали правильные выводы и вернулись за свой стол.

— Да, Грехам, всё в порядке, — заверила его тётушка и приветливо улыбнулась.

— Здравствуй, Грехам! — хором поздоровались мы.

Грехама мы знали уже второй год, с тех самых пор, как он подрядился выполнять обязанности разнорабочего при харчевне. То дровишек на зиму наколоть, то крышу подлатать, то скамейки починить — он брался за любую работу, не дожидаясь просьб хозяйки. Причина такой покладистости была заметна даже невооруженным глазом — Грехам питал нежные чувства к Марет и об этом знали все кроме, как и полагается, самого объекта обожания. Тётушка, наверняка, тоже была к нему неравнодушна, но не призналась бы в этом даже себе самой. Смешно порой — взрослые люди, а ведут себя как последние школяры.

— Опять балагурите, маленькие проказники, — вместо приветствия шутливо укорил нас Грехам.

Вот уж рядом с кем мы действительно казались маленькими. Высокий, широкоплечий и мускулистый Грехам хоть и уступал в пропорциях давешнему богатырю, но определённо не вызывал желания перечить ему в чём бы то ни было.

Лин подняла ладони в примирительном жесте.

— На этот раз мы здесь непричём. Сидели себе, ели мороженое и никого не трогали.

Для большей убедительности мы состроили максимально невинные мордашки и активно захлопали ресницами безупречно правдивых глаз. Грехам низко рассмеялся, оценив наши старания.

— Ну даёте, знал бы я вас на пару лет меньше, определённо купился бы, ха-ха!

А мы почти и не обиделись.

— Кстати, а как ваши успехи? — якобы тонко перевела тему эльфийка.

— К-какие успехи? — смущенно покраснев, изобразила непонимание разлюбимая тётушка, стараясь не смотреть в сторону Грехама. Хе-хе! Теперь пришла их очередь изображать вселенскую невинность!

— Ну как, — подхватила я, переводя взгляд с одного влюблённого на другого, — долго вы ещё вокруг да около ходить собираетесь?

— Пора бы уже и решиться, — назидательно поддакнул Дар.

— А то ж люди ждут...

— Морально настраиваются...

— Деньги ради такого случая откладывают...

— А вы всё никак!

— А время-то не ждёт!

— Это будет огромный шаг в светлое будущее!

— В-вы это о-о чём? — не выдержала наконец тётушка, достигшая цвета спелых томатов. Грехам, как настоящий мужчина, держался куда лучше, всем своим видом показывая, что не понимает наших туманных намёков, а уши пунцовые ему ещё от деда достались.

— Как о чём? — "искренне" удивилась я. — Вы ведь ещё в конце весны собирались расширять зал харчевни за счёт небольшой пристройки!

— Мы думали, приедем, а тут и ремонт готов! — поддержала подруга.

— Отметить собирались! — изобразил огорчение из-за несбывшихся надежд Дар.

Лица влюблённых вытянулись от удивления.

— А вы о чём подумали? — вернув глазкам прежнее наивное выражение, протянула я, но тотчас расплылась в ехидной ухмылке. Мы не выдержали и рассмеялись. Грехам вторил нам своим басистым смехом, а тётушка, всё ещё мучительно красная, беззлобно поворчала на "противных сорванцов" и поспешно скрылась на кухне под предлогом срочных дел.

В такой милой потасовке пролетел остаток вечера, до тех пока неумолимые сумерки окончательно не сгустились в ночную мглу, рассеиваемую лишь редкими ночными фонарями. Пора было возвращаться.

Тепло простившись с тётушкой и Грехамом и пригрозив обязательно наведаться в ближайшем будущем, мы двинули в обратный путь. Ночной воздух приятно освежал и выветривал из головы любые мысли. Было приятно вот так просто брести по ночным улочкам рядом с друзьями, не думая абсолютно ни о чём, будто бы и не существовало ни вчера, ни завтра. Только сегодня, только сейчас, только эта ночь, и эта дорога, и эта луна. Я прикрыла глаза и с наслаждением подставила лицо прохладному ветерку. По всему телу расплывалась блаженная расслабленность на грани эйфории, пока...

Шрес! Но почему?! Когда я меньше всего этого ожидала сильный порыв ветра подло ударил в спину, сорвав с шеи лёгкий газовый шарфик. Получившая свободу ткань весело закружилась вдоль дороги, умудряясь подобно вёрткому щенку уворачиваться из моих рук при каждой новой попытке поймать беглянку. После пятого неудачного отлова эта игра в кошки-мышки начала меня откровенно раздражать, чего нельзя сказать гогочущих позади Лин и Дара.

Выждав момент, когда ветер снова стихнет, я быстро направилась к замершему на земле шарфику, который, словно только того и дожидаясь, резко рванул вперёд буквально за секунду до того, как я успела его ухватить. Ну всё! Сделав резкий выпад вперёд, я поймала-таки бунтарскую тряпку, но, не рассчитав силу, по инерции пробежала ещё несколько шагов. Возможно, пробежала бы и больше, если бы не врезалась во что-то.

Что-то было относительно мягким и при соприкосновении с моей многострадальной головой издало что-то вроде "уф!". Время своего падения я использовала максимально эффективно, успев проанализировать эти немногочисленные данные и прийти к неутешительному выводу, что это неожиданное препятствие скорее кто-то, нежели что-то. Осторожно приподняв голову, встретилась взглядом с холодными голубыми глазами.

Опять?!

— Ты?

— Ты?

Одновременно удивились мы. Какое единодушие!

— У тебя что, проблемы с вестибулярным аппаратом? — как-то не слишком дружелюбно поинтересовался моим здоровьем вампир, гневно зыркая сверху вниз на сидящую на земле меня. Это ж надо, он и в этот раз не упал. Кстати, помочь подняться тоже не предложил.

— Нет, просто он убегал, — честно призналась я, поднимаясь. Немного подумала и уверенно выставила перед брюнетом удерживаемого за конец "его". Несколько секунд мы оба молча взирали на развевающийся в зажатой руке, подобно победному знамени, клочок ткани. Не знаю, какие мысли роились в это время в голове у вампира, но мне вдруг совершенно не к месту подумалось, что судя по шквальному ветру завтра вполне возможен дождь.

Неловкий момент был прервал тактичным покашливанием откуда-то из-за спины.

— Кхм, эээ... я не помешал?

Я медленно повернула голову в сторону узкого переулочка из которого доносился голос, не сомневаясь, кого там увижу. Блондинистый вампир стоял в тени домов, с интересом наблюдая за разыгрывающейся перед ним трагикомедией. Только сейчас до меня дошло, как глупо это, должно быть, выглядит со стороны.

— Кэт, ты в порядке? — подоспели отставшие было друзья. — Добрый вечер, — а это уже вампирам.

— Да, в порядке, — ответила я, опуская наконец руку. Брюнет всё это время хранил сосредоточенное молчание и лишь слегка кивнул, отвечая на приветствие.

— И вам добрый, — отозвался куда более разговорчивый блондин. Затем развернулся ко мне и, не слишком старательно пряча пляшущие в глазах смешинки, заявил:

— В прошлый раз я было подумал, что это Ларс к тебе пристаёт, но сейчас вижу, что всё как раз наоборот!

— Это чистая случайность! — попыталась оправдаться я под насмешливым взглядом кареглазого и вопросительным друзей. Мда... Как-то не слишком убедительно прозвучало. — Просто неудачное стечение обстоятельств, — и обращаясь непосредственно к брюнету, выдавила: — Извини, я случайно в тебя врезалась. Оба раза.

Тот вместо ответа только неопределённо пожал плечами и, более не обращая на меня внимания, негромко сказал что-то своему товарищу. Что именно я не смогла разобрать, так как фраза была на игисе, вампирском наречии. После чего голубоглазый кивком попрощался с Даром и Лин, демонстративно игнорируя мою скромную особу, и прошествовал в противоположную нашему маршруту сторону. За ним последовал и второй, задорно подмигнув мне напоследок.

— Итак? — требовательно вопросила Лин, когда оба парня скрылись из виду. Вампиры скрылись, оставив вместо себя двух любопытных упырей. Я обречённо вздохнула. Отпираться всё равно смысла не было, поэтому я в двух словах рассказала друзьям об утрешнем инциденте.

— Ни на минуту без присмотра оставить нельзя, — сокрушенно покачал головой Дар по окончании моего сухого повествования.

— Просто день сегодня неудачный, — выдала я свой главный аргумент, призванный объяснить все превратности коварной судьбы, и от досады пихнула попавшийся в этот момент под ноги камушек. Тот пролетел несколько метров и с гулким стуком врезался в чью-то калитку, разбудив сторожевых собак.

— Да уж, — прокомментировала мои домыслы эльфийка и продолжила какую-то свою мысль: — По крайней мере, он, вроде бы, не злопамятный.

— Кто? — не поняла я.

— Ларс.

— Ты его знаешь? — удивилась я и наткнулась на адресованные мне не менее удивлённые взгляды обоих друзей.

— А ты разве нет? — переспросил Дар, выстраивая бровки домиком.

Меня это почему-то задело.

— Я что должна всех студентов в Академии в лицо знать? — начинала сердиться я.

Друзья бесстыже рассмеялись, разбудив ещё одну стайку сторожевых собак. Вот негодяи. Было чувство, что я упускаю из виду что-то очевидное, но никак не могу взять в толк, что именно. Обидно...

— Кэт, но ведь это Ларс Носфер!

Носфер... Носфер... Где-то я это уже слышала... Носфер... Но... Шрес!!! Озарение снизошло неожиданно, как кусок черепицы со старой крыши на голову незадачливого прохожего. Носфер! Архимагистр Носфер — один из руководителей Академии!

— А он случайно не...

— Его сын, — оправдал мои опасения друг.

— Вот шрес!

— Лучше объясни, как ты могла об этом не знать, — давясь смехом, спросила Лин. — Он ведь поступал в один год с нами и тогда о том, что в Академии учится сын архимагистра, не знал разве что глухой слепец!

— У меня были дела поважнее, чем фильтровать через себя тонны глупых слухов, — гордо фыркнула я, а сама подумала, что ведь действительно слышала нечто подобное, но не придала этому особого значения.

Я окончательно скуксилась, и остаток пути до общежития мы проделали молча. А добравшись до своей комнаты, быстро разделась и провалилась в сон, едва голова коснулась подушки.

Глава 3.

На следующий день, как я и предполагала, был дождь. Мелкие холодные капли хаотично падали на землю, стучали о крыши и стёкла, выбивая одним им ведомый ритм. Вечно вялые и заспанные студенты, несмотря на столь ранний час, бодрой трусцой двигались от одного корпуса к другому, стараясь как можно скорее укрыться от моросящего дождика.

Дарий Корт был одним из тех немногих, кто успел добраться до учебного корпуса незадолго до разыгравшейся непогоды и сейчас, сидя на широком каменном подоконнике, разглядывал мельтешащих за окном других, менее расторопных студентов. Вот его взгляд задержался на двух бегущих рядом женских фигурках. Блондинка и шатенка со сноровкой заправских легкоатлетов резво перепрыгивали через все попадавшиеся на их пути лужи и на удивление неплохо балансировали на скользких от размытой грязи дорожках. Дарий улыбнулся краешком губ и, спрыгнув с подоконника, непринуждённо-ленивой походкой двинулся вдоль высокого сводчатого коридора Академии.

— ...новата я! — услышал он обрывки возмущённых восклицаний, доносившихся из холла, что напротив главного входа.

— А кто снова забыл про будильник? — наседала мокрая блондинка.

— Ты тоже про него вчера не вспомнила! — обижено зыркая из-под длинной спутанной чёлки огрызнулась шатенка.

Парень остановился невдалеке от спорящих девиц и продолжил наблюдение, опершись об одну из украшающих холл массивных колонн. Так и не придя к единому мнению о том, кто же всё-таки виноват в их злоключениях, девушки милостиво решили отложить выяснение этого вопроса на неопределённый срок, а сейчас заняться более важными делами — приведением себя в порядок. Совершив лёгкий пасс рукой, шатенка создала вокруг них небольшой вихрь из тёплого воздуха, быстро просушивший мокрые от дождя одежду и волосы.

— Всё, готово. Теперь пошли на пару. Нам в какую аудиторию?

— Не помню.

— Что? Но ведь расписание было по твоей части!

— Да, но из-за того, что мы опять проспали, я впопыхах забыла пересмотреть список аудиторий!

— Нам в С-3, — оторвавшись от колонны, решил наконец-то дать о себе знать Дарий, тем самым пресекая новые разногласия. — И пара начинается через две минуты, так что лучше поспешить.

— Через две минуты?! — дуэтом воскликнули подруги и, не говоря больше ни слова, подхватили парня и маленьким тайфуном понеслись в сторону указанной аудитории.

* * *

Мы успели заскочить в аудиторию буквально за несколько секунд до звонка и сейчас, рухнув на свои места, восстанавливали сбитое бегом дыхание. Архимагистр Акрис, пунктуальный как и все эльфы (Лин, опять же, не в счёт), по своему обыкновению явился до неприличия вовремя.

— Рад снова всех вас видеть и в этом учебном году. Ну что ж, приступим, пожалуй, — не затягивая с приветствием, перешел сразу к делу эльф, и в следующее мгновение перед каждым из студентов слевитировал увесистый талмуд, с хлопком приземлившийся прямо на парту.

— Страница двенадцать, — услышала я дальнейшие указания и, обречённо вздохнув, принялась перелистывать пожелтевшие от старости страницы.

Архимагистр Акрис вот уже второй год преподавал у нас Основы пространственных перемещений — очень сложный, а от того и не любимый многими предмет. Создание порталов своими силами, как альтернатива использования перемещающих артефактов, требовало огромной концентрации и внимания, а также изрядно истощало магический резерв, поэтому после практических занятий по Основам мы были, мягко говоря, попросту в состоянии нестояния. Пределом мечтаний было научиться создавать дистантные порталы на сотни километров, но на подобные подвиги были способны только немногие очень сильные маги. Наших же скудных силушек сейчас хватало едва ли на десятиметровое перемещение и не более четырёх-шести раз подряд.

Я вздрогнула, вспомнив прошлогодний экзамен. Тогда безжалостный эльф загонял нас настолько, что вся группа дружно встречала новый послеэкзаменационный день на койках в лазарете. Сил не хватало даже чтобы душевно ругнуться. Представив, какие ужасы будут ожидать нас в этом году, меня аж перекосило.

Дойдя до двенадцатой страницы и прекратив листать, я быстро пробежала глазами её содержимое. Здесь была указана полная классификация разнообразных портальных артефактов, устройств и сооружений, проще говоря, всех возможных телепортов.

— Одним из основных способов осуществления перемещений в пространстве является использование телепортов, — бесстрастно продолжал архимагистр. — Сэя* Релли, может вы напомните нам их краткую классификацию? — голубые глаза прицельно стрельнули в мою сторону.

Note: Сэя — уважительное обращение к молодой девушке (аналог. Мисс) (муж. Сэй)

Попытавшись изобразить подобие улыбки, я поднялась со своего места и принялась вспоминать:

— Все существующие телепорты можно условно разделить на три больших класса, — уверенно начала я. — К первому относятся телепортационные артефакты. Количество объектов для перемещения, а также расстояния во многом определяются моделью и мощностью артефакта, но в общем ограничивается одним-тремя объектами, а дальность — десятью километрами. Преимущества — компактность и отсутствие необходимости в артефакте-приёмнике; недостатки — плохая навигация, место выброса может находиться совсем не там, где планировалось, а также одноразовость, после использования нужна перезарядка. Второй класс — телепортационные устройства. Бинарные аркоподобные конструкции, одна из которых выполняет функцию отправителя, а вторая — приёмника. Способны перемещать от трёх до пяти объектов за раз, или же до десяти в течение часа. Установлены во многих крупных городах и обеспечивают связь между ними. Преимущества — самоподзарядка; недостатки — однонаправленность, перемещение возможно лишь от отправителя к приёмнику и наоборот. Третий класс — телепортационные сооружения. К ним принято причислять все природные и привязные к определённому месту телепорты. Перемещают все объекты, находящиеся внутри их контура, но ввиду своей сложности практически не используются. Недостатки — активация требует "вливания" в контур большого количества магической энергии, направление перемещения заранее определить практически невозможно.

— Приведёте пример? — поинтересовалась белокурая макушка преподавателя.

— Одним из самых известных телепортационных сооружений является Ведьмачий Круг, расположенный в Зелёной Роще, что недалеко от столицы.

Ещё бы я не знала. На первом курсе нас даже на экскурсию к нему водили. Эдакая непримечательная круглая каменная платформа, метров десять в диаметре, в окружении лиственных деревьев. Его не использовали уже, наверное, лет триста, а потому поросший травой контур можно было разглядеть только если специально присматриваться.

— Всё правильно, молодец. Можете садиться, — сжалился надо мной этот репрессор. — Итак, как нам правильно напомнила Сэя, площадь телепортационных сооружений определяется их контуром. Контур представляет собой вязь мануальных символов, а в случае природного происхождения сооружения может и не иметь чётких очертаний. Например, упомянутый Ведьмачий Круг подпадает под первое описание и его границы определены опоясывающей каменную платформу старинной клинописью.

Архимагистр вышел на середину класса, и у его ног возникла небольшая иллюзия утопленного в зелени Ведьмачего Круга. Затем сделал едва заметный пасс рукой, и по левую сторону от него материализовалась маленькая, размером с куклу, фигурка, призванная изображать разумное существо. Мне она почему-то сразу напомнила печенюшку в форме человечка, какие иногда печёт тётушка Марет.

— Теоретически, если контур не подвергся внешнему воздействию, то есть не был нарушен, и вам удалось правильно напитать его энергией, то находящиеся внутри объекты будут перемещены, скорее всего, к другому подобному сооружению, но какому именно определить, к сожалению, невозможно.

Повинуясь воле своего создателя, фигурка резво поскакала в иллюзорный Круг и, остановившись в его центре, принялась замысловато махать пухленькими ручками что, как я понимаю, должно было фигурально изображать творимое заклинание. Спустя несколько секунд подобных манипуляций по линии контура словно пробежал электрический разряд, а в следующее мгновение Круг озарился яркой вспышкой и фигурка, соответственно, исчезла.

— Вот так происходит перемещение, если не было допущено ошибок. Но что же произойдёт, если, к примеру, был деформирован один из символов контура? — задав свой вопрос Акрис перечеркнул закорючку по краю платформы и поднял глаза на аудиторию.

— Эээ... Телепорт не сработает? — неуверенно донеслось откуда-то с задних рядов.

Эльф слегка улыбнулся (ухмыльнулся?) и слева появилась ещё она фигурка, брат-близнец только что исчезнувшей, и опять быстренько направилась в центр Круга, а добравшись до места, принялась аналогично размахивать руками. По контуру снова змейкой пробежал электрический разряд, но в отличие от предыдущего раза вместо обещанной яркой вспышки с краёв платформы сорвались десятки маленьких злых молний и одновременно ударили в стоящую в центре фигурку.

— Ну, что-то вроде этого, — задумчиво сказал преподаватель, а мы все уставились на поджаренную до хрустящей корочки и дымящуюся внутри иллюзии печенюшку.

— В общем, — подвёл итоги этот печенько-убивец, одним взмахом растворяя ненужную более иллюзию, — перед тем как использовать подобные телепортационные сооружения, стоит хорошенько всё обдумать и проверить, а лучше и вовсе не использовать, тем более студентам-недоучкам. Ясно?

Студенты-недоучки быстро и необычайно синхронно закивали — образ невинно загубленного печенька назидательно стоял перед глазами.

— Тогда не будем больше на этом задерживаться и перейдём к следующему пункту. На странице тринадцать вы можете видеть формулу пространственно-временного континуума...

Дальше лекция потянулась в привычном монотонном режиме: формулы, расчёты, вычисление погрешностей и объёмов энергии, ну и так далее. Концу пары мы радовались, как злостные укрыватели налогов потерявшемуся в лесу сборщику податей.

— Ещё только утро, а я уже так устала, — пожаловалась Лин, когда мы вышли из аудитории.

Я согласилась слабым кивком. У самой до сих пор в голове мельтешили всевозможные графы, таблицы и константы. — Что у нас следующее? — обратилась к рядом идущему Дару.

— Энерготрансформации у Свеилза.

Не всё ещё потеряно, как оказалось. В отличие от Акриса, на пары к магистру Свеилзу, нашему куратору по совместительству, мы ходили (страшно признаться!) даже с удовольствием. Причинами были и интересный предмет, и приятный нрав куратора. Свеилз, сам не так давно покинувший плотные ряды зелёных студентов, только-только получил титул магистра и был самым молодым членом преподавательского состава. Ввиду этого факта его пары зачастую проходили в атмосфере дружеского общения, хотя, признаться, иногда он мог и закусить удила, да так, что студенты получали уникальную возможность во всём многообразии оттенков рассмотреть так часто поминаемый нами шрес. Такое случалось не часто, но прецеденты были.

— Что-то вы сегодня какие-то вялые, — вместо приветствия прокомментировал наши телодвижения молодой куратор, наблюдая за тем, как группа вползает в тренировочный зал. — А ведь ещё утром так активно под дождиком бегали. Сам видел, — довольно сообщил он.

— Мы только от Акриса, — сделав максимально жалостливый вид, признался Хиларис Борг, наш сокурсник. Выражение "замученного учёбой" было настолько непривычно для вечно неунывающей физиономии рыжеволосого приятеля, что остальные не смогли сдержать улыбок.

— Тогда ясно. Но это, скажу я вам, только начало. Вы ведь пока не учились стоить пространственные коридоры? Ну вот, дальше будет куда хуже, — обнадёжил Свеилз. Улыбки вмиг покинули наши лица, как ненадёжно пристёгнутые кошели своих легкомысленных владельцев в базарный день. — Ну что снова скисли?

— Заразились вашим оптимизмом, магистр, — буркнул стоящий рядом с Хилом Ивлин Райс. — А он, как оказалось, неизлечим и смертельно опасен.

— Это хорошо, — решил проигнорировать последнюю фразу Свеилз, — шутите — значит жить будете. А раз так, то дуйте по своим местам и начинаем занятие.

Мы послушно разбрелись по залу, образовав несколько небольших подгрупп — по типу используемой энергии. Так, все присутствующие здесь делились на использующих в качестве основного источника энергию Жизни, Смерти и Стихий. В теории, каждый маг способен использовать любой из этих источников, но всегда можно выделить один, с которым работать удобнее и проще, чем с остальными. Это позволяло добиваться значительно больших успехов в какой-то одной области, не растрачиваясь на всё подряд, и служило основным подспорьем при делении. Правда, здесь возникали свои нюансы и ограничения. Так, например, выбравшие энергию Жизни обычно становились отличными целителями, но вот поднять хотя бы одного приличненького зомби было для них практически непосильной задачей, в то время как приверженцы энергии Смерти запросто наделали бы с десяток таких зомби, приложив к этому значительно меньше усилий, но при этом не смогли бы нормально залечить даже небольшую гематому. У элементалистов была похожая, хоть и не столь ярко выраженная ситуация. Огневики могли ради потехи зашпулять обидчика разнокалиберными фаерболами, а водникам было проще использовать ледяные стрелы. Хотя фаербол они тоже могли раз другой зашвырнуть, но это так, чисто для пафоса.

Мы подошли каждый к своей группке: Лин — к огневикам, Дар — к водникам, а я — к воздушникам. Недалеко от нас кучковались и остальные — элементалисты земли, целители и некросы.

Когда все встали, мы наконец-то смогли начать работу. Задание было вполне обычным: собрать определённое количество энергии и преобразовать её в нужное заклинание. По такому плану мы работали уже не первый год, лишь постепенно усложняя конечные заклинания, поэтому и в этот раз сразу приступили к делу.

— Кэтрин, я вижу тебе уже удалось добиться очень неплохого контроля, — подошел ко мне магистр Свеилз, когда пара закончилась и группа покидала тренировочный зал.

— Спасибо, — я скромненько улыбнулась на похвалу, а внутри вся аж зарделась.

— Продолжай в том же духе, — поощряюще напутствовал он и отошел к другим студентам.

Сказать, что мне было приятно это услышать, значит не сказать ничего. Когда на первом курсе у меня определились одинаковые склонности как к воздушной, так и к земной элементали, и встала необходимость выбора, то я без раздумий выбрала первую, хотя уже тогда знала, чего мне будет это стоить. Дело в том, что как и при любом другом источнике здесь есть свои подводные камни. В случае воздушной стихии — это контроль. Эфемерная элементаль самая неустойчивая и привередливая, поэтому работа с ней, особенно на первых порах, зачастую представляет сущую пытку даже для "абсолютных" воздушников. Неправильно сциркулированные потоки, срикошетившие заклинания, большие погрешности в плетениях, неспособность удержать собственное заклинание — всё это касается воздушников куда чаще, чем остальных. Крохотными шажочками, щедро окропляя каждый литрами пота и крови, я продвигалась в совершенствовании навыков контроля. Дополнительные часы медитаций, бессонные ночи за учебниками и расчётами, тренировки до полного изнеможения... В общем, не сахар. Но, как бы там ни было, ни капли сожаления.

— Я ослеп! Ослеп! — вдруг послышались дурашливые стенания откуда-то позади.

Обернувшись, я обнаружила корчащегося за моей спиной Хилариса. Рыжий увалень пытался прикрыть растопыренной пятернёй глаза и одновременно насмешливо зыркал в мою сторону сквозь широкие щели между пальцами.

— Ты внезапно так ярко засияла от похвалы, что я аж ослеп! — обвинил меня этот паяц, демонстративно ощупывая окружающее пространство свободной рукой. — Ай, ты что творишь! — удивительно ловко для слепца увернулся он от моего воздушного пульсара. — Совсем добить несчастного хочешь?

— О чём ты? — изобразила я оскорблённое достоинство. — Это было заклинание божественного исцеления! Радуйся, болезный, ты теперь снова видишь! — на последней фразе попыталась максимально точно скопировать интонации заведующей лазарета, магистра Хезер.

"Исцелённый" Хил недоверчиво убрал с лица руку и вылупился на окружающий мир так, будто видел его впервые. Затем повернулся ко мне и, громко выкрикивая все известные ему междометия, в один прыжок преодолел разделяющее нас расстояние с целью зажать моё хрупкое тельце в своих объятьях-тисках.

— Отпусти, идиот! Заду-ушишь! — я тщетно пыталась вырваться из этой пытки, но силы были слишком неравны, поэтому в данной ситуации мне не оставалось ничего другого, кроме как прибегнуть к секретному оружию. — Да-а-ар! — на одном большом выдохе выкрикнула подлая я.

Через мгновенье на голову излишне любвеобильного приятеля приземлился небольшой шарик ледяной воды, заставив того ослабить хватку. Немыслимо извернувшись, жертва вырвалась из каменных объятий и с наслаждением сделала большой вдох. Фух! Жить буду! Прийдя к таким оптимистичным выводам, я развернулась лицом к покусившемуся на мою бесценную жизнь рыжему, чтобы высказать многочисленные соображения по поводу сакраментального "сила есть — ума не надо", но ... но этот шрес уже был занят совершенно другим объектом!

— Корт, ты что до самой свадьбы будешь от них всех особей мужского полу отгонять? — вытирая рукавом сбегающие по лицу капли, обиженно пробасил здоровяк Хил, сверху вниз взирая на невозмутимого Дария.

— И после свадьбы тоже, — весело смеясь, ответила за Дара подошедшая к нашей компании Айрин — невысокая худенькая девушка, чьи короткостриженные русые волосы и озорные серые глаза добавляли ей некоторого сходства с пареньком. Вместе с ней подошел и как всегда молчаливый Тихон.

— Кто ещё как не лучший друг заступится за беззащитных дам, когда к ним пристают всякие злыдни бандитской наружности?! — пафосно вопросила я, апеллируя ко всему доброму и светлому в сердцах ближних своих. Возникшая рядом Лин согласно кивнула.

— Это ты-то беззащитная дама?! Что? — не понял мой удивлённый взгляд Хиларис.

— Я думала, в первую очередь будешь от "злыдня" и "бандитской наружности" отпираться, — честно призналась я. Айрин снова прыснула со смеху.

— А этого он и не отрицает, — решил вступить в разговор Ивлин.

— Да я красавец каких поискать! — приняв эффектную позу, гордо сообщил нам рыжий огневик. — Девушки и так на меня слетаются как мухи на вар...

— Знаем мы, на что мухи слетаются!

Мы дружно и громко засмеялись (читай: заржали).

— Да тебе, полуэльф, этого не понять! А вы! — обиженный ловелас обвёл взглядом всех собравшихся. — У вас вообще чувство прекрасного уже атрофировалось!

— Так, что за шум и без драки? — подоспел на поле брани Свеилз. Куратор не любил, когда любые потасовки происходили без его участия.

— О-о-о, мы спорим о вечном, магистр. Куда исчез Творец после создания Этерны? Бороздящий просторы Даманского моря левиафан — бред пьяных матросов или пугающая реальность? Настоящее пшено в составе "каши пшеничной питательной" — правда или вымысел? Существуют ли нищие гномы и эльфы с атрофированным чувством прекрасного? — возведя очи к небу, самозабвенно перечислял Дар.

— Ну спорьте, — рассмеялся магистр, — только без рукоприкладства. С этим вам придётся повременить, зато на спаррингах сможете отвести душу.

В следующую же секунду о спорах все забыли и в магистра уткнулись любопытные и слегка ошарашенные взгляды студентов.

— Спаррингах? — дружно переспросили мы. Магистр явно получал удовольствие от нашей реакции.

— А я разве не говорил? В следующем месяце вы все участвуете в тренировочных спаррингах. Четвёртый курс как-никак, пора бы уже переносить всю выученную теорию на практику.

— Но раньше ведь такие тренировки начинались не раньше второго семестра, — подал голос молчавший до этого Тихон.

— Таки так, но с этого года программу решили сделать... ммм... более насыщенной.

— С чего бы это? — недоверчиво хмыкнул Хил.

— Да кто их знает этих архимагистров, — беспечно пожал плечами молодой куратор. — Радуйтесь, когда я был студентом, мы этих спаррингов дождаться не могли, а вам их на полгода раньше поставили.

— Что, так не терпелось кому-то из сокурсников котелок начистить? — ехидно прищурившись, поинтересовался полуэльф Ивлин.

— Не без этого, — по-озорному улыбаясь, сознался Свеилз.

— А что вы имели в виду, когда говорили о более насыщенной программе? — наконец смогла сформулировать я крутившийся где-то на краю сознания вопрос.

Куратор, как мне показалось, даже посерьёзнел.

— Согласно моим данным, студенты, выигравшие матчи на своём факультете, будут допущены к участию в общих спаррингах со студентами западного крыла.

—

* * *

! — выразила общее состояние Лин.

А удивляться было чему. Так сложилось, что весь учебный корпус Академии был условно разделён на три зоны: центральную, западное и восточное крылья. В центральной находилась основная часть лекционных аудиторий, а также библиотеки, столовая и прочие места общего посещения. В восточном крыле располагались наши тренировочные и медитационные залы, в смысле студентов, работающих с внешними источниками энергии, а в западном — работающих с внутренней энергией, то есть вампиров. Общие предметы у нас заканчивались уже к середине второго курса, и дальше каждый факультет продолжал обучение по собственной программе, поэтому для удобства было решено выделить под каждый учебный план по крылу.

Так вот, спарринги с вампирами! Мы, конечно, имели представление о их методах ведения боя, но не более. Я призадумалась, крепко так призадумалась, качественно. Меня (и я уверена, что не только меня) на данный момент терзали довольно противоречивые чувства: с одной стороны, было до шреса любопытно посмотреть на вампиров в бою и, конечно же, проверить свои собственные силы, а с другой — где-то внутри упрямо ворочался противный комочек страха и неуверенности, согласно бытующим в народе поверьям — дальний родственник инстинкта самосохранения.

Но, увы и ах, мы были молодые да горячие, а посему в данной ситуации вышеупомянутый инстинкт был попросту проигнорирован. И вот уже пылающие огнём предвкушения глазёнки не хуже лупы в солнечный день выжигают на лице главного информатора глубокие дыры. Свеилз, не будь дурак, правильно оценил разрушительную мощь юношеского пыла и поспешил слинять подобру-поздорову. Нам же теперь оставалось лишь готовиться и ждать.

Задумавшись каждый о своём, группа поплелась на следующую пару.

Глава 4.

Утром следующего дня я, неожиданно для себя, решила не откладывать дела в долгий ящик и, быстренько собравшись, отправилась в Главную библиотеку за необходимой мне для подготовки к матчам литературой.

И вот я уже вышагиваю вдоль вымощенного зелёным мрамором коридора, где каждый новый шаг отзывается отражаемым от высоких стен и потолка эхом. Эхо, совершив традиционный для него круг почёта, постепенно затихает, не смея дольше положенного нарушать царившую здесь тишину. В столь ранний час библиотека по обыкновению своему пустовала.

Дойдя до раздела стихийной магии, я свернула в узкий проход между книжными стеллажами. Где искать нужные книги, я приблизительно знала, поэтому сейчас пробегала глазами названия на корешках плотно выставленных на полках фолиантов интересующей меня тематики. Помнится, на первом курсе один только вид этих громадных библиотечных холлов с уходящими, как тогда казалось, в бесконечность книжными рядами, уже вызывал во мне лёгкие намёки на агорафобию. За три года проведённые в Академии я так и не научилась нормально здесь ориентироваться, прилично освоив лишь этот единственный раздел. И как тут библиотекарь не теряется? Кстати, а где это он? Обычно стоит только переступить заветный порог, как перед тобой тут же является сухощавенький старичок со своим неизменным "Я мо..."

— Я могу вам чем-нибудь помочь? — раздалось из-за спины. От неожиданности меня передёрнуло, и я едва не выронила удерживаемую в руке увесистую книгу.

— Простите, не хотел вас пугать, — извинился библиотекарь, придерживая драгоценный литературный труд, пока я перехвачу его поудобнее.

— Нет, что вы, это моя вина. Задумалась и не услышала, как вы подошли.

Справившись с испугом и украдкой поглядывая на библиотекаря, мне в который раз подумалось, что его тихий и слегка шелестящий, словно ночной лес, голос странно дисгармонирует с типично старческой худощавой внешностью. Всегда почему-то кажется, что на следующей фразе его голос преобразится, обретая свои истинные сухие и скрипящие нотки. Ну да ладно.

Библиотекарь легонько улыбнулся, отчего на его лице отчётливее проступила сеть глубоких морщин, и повторил свой вопрос.

— Ах, да! Буду очень признательна! Мне ещё нужно предпоследнее издание Практикума по элементалистике, Рожский Гримуар Общей Магии и конволют Брамия Ворта, — перечисляла я. — И по возможности что-нибудь ещё этой же тематики.

— Намечаются соревнования, — скорее утверждал, чем спрашивал библиотекарь.

Я кивнула. Список запрашиваемой мной литературы был достаточно красноречивым.

— Проходите в зал, а я сейчас принесу книги. Вот только, Гримуар, к сожалению, уже на руках.

Вернувшись в зал, я остановилась возле ближайшего стола и окинула взглядом прилегающее пространство. Вон и мой Гримуар!

— Привет Хил! Решил поучиться на свежую голову? — спросила, подходя к согнувшемуся над искомой книгой сокурснику.

— Не я один, как оказалось, — заулыбался тот и кивком указал влево. Повернувшись в указанном направлении, я заметила сидящих за несколько столов от нас Ивлина и, ещё чуть дальше, Тихона. Ребята тоже корпели над учебниками.

Из-за стеллажа вынырнул библиотекарь, неся заказанные мною книги.

— Спасибо, — поблагодарила я.

— Не за что, Сэя, это моя работа, — прошелестел старик, опуская книги на стол, и неожиданно спросил: — И могу я полюбопытствовать, почему именно предпоследнее издание Практикума? Ведь последнее считается более доработанным.

— Вы правы, но в последнем были несколько сокращены отдельные схемы преобразований, хотя и значительно расширен их спектр. Меня же интересуют конкретные моменты, поэтому сподручнее обратиться к старому изданию.

— Ясно. Вижу, вы неплохо разбираетесь в своём предмете.

— Просто я не первый раз обращаюсь к этому источнику, — смущённо проговорила. Под взглядом выцветших умных глаз библиотекаря я отчего-то всегда ощущала себя неловко. Старик улыбнулся, но мне от этой улыбки почему-то стало ещё более некомфортно.

— Не смею более отвлекать, — откланялся библиотекарь и скрылся где-то в недрах упакованных в древние фолианты знаний. Когда он скрылся из виду, я наконец открыла первый учебник и, найдя нужную главу, принялась её штудировать. Но тишина библиотеки была вскоре вновь нарушена.

— О! Вы все здесь! Ыыы, ботаны! — вынесла свой вердикт показавшаяся в поле зрения Айрин.

Айрин Грей, кроме того, что была нашей сокурсницей и неплохим элементалистом земли, также обладала редким в современном мире талантом называть все вещи своими именами.

— А сама-то! — обиделся из-за соседнего стола Хиларис. "Ботан" звучало для него оскорбительнее "злыдня".

— А что я? С вами разве поботанишь? Все нужные книги разобрали!

Мы передали этой паникёрше уже перечитанные талмуды, и помещение библиотеки снова погрузилось в плотный кисель тишины, нарушаемый лишь редкими звуками перелистываемых страниц и шуршащих по бумаге карандашей.

Когда я покидала пропитанные вековыми знаниями стены библиотеки, часы на центральной башне Академии показывали почти полдень. Пустой желудок издал вымученное урчание, и повинуясь этому внутреннему голосу, стопы свернули к студенческой столовой, где меня уже ожидали друзья.

— Как успехи? — поинтересовалась Лин.

— Нофмано, — ответила я, запихивая в рот сразу пол бутерброда. — А у фас?

В отличие от меня друзья решили начать подготовку к спаррингам с тренировочных залов.

— Тоже неплохо, — ответил за обоих Дар.

— Там в библиотеке половина наших сегодня заседала, — поделилась новостями я, активно работая челюстью.

— Угу, а вторая половина в залах.

Кажется, все всерьёз прониклись духом предстоящих боёв. Это было вполне ожидаемо. С самого момента своего основания Академия ревностно придерживалась установленных в те времена принципов мирного сосуществования, поэтому здесь жестоко возбранялись любые междоусобицы физического или магического характера в среде однокурсников и особенно между факультетами. Конечно, всегда находились те, кто не мог нормально ужиться с остальными, но угроза наказания в виде немедленного исключения или, в самом худшем случае, полного лишения магических сил остужала даже самых пылких. Таким образом, спарринги были единственным официальным способом "размять кулаки" и неофициальным для выяснения всех накопившихся разногласий.

Ну что ж, судя по тому, с каким усердием все принялись за подготовку, тренировочные бои обещают быть интересными, — подумала я и затолкала в рот остатки бутерброда.

* * *

Так, плывя в спокойном русле между парами, тренировками и посещением библиотеки, и пролетел почти весь месяц. Но, как показывает опыт, Судьба — дама капризная и не терпящая длительного однообразия, а посему...

— У меня есть гениальная идея!

Хиларис Борг выловил нас троих после окончания очередной пары и сейчас, отведя в сторонку, заговорщицким шепотом, словно выпивоха муж втайне от строгой жены, посвящал в свои планы потенциальных собутыльников. Мы с сомнением покосилась на рыжего сокурсника — уж какие-какие, а гениальные идеи за ним водились не часто. Обычно сумасбродные.

— Я тут случайно узнал, сегодня у западного факультета состоится несколько спаррингов, — не обращая внимания на наши скептические мины по поводу его "случайно", воодушевлённо продолжал он. — Пошли посмотрим!

— У тебя что, от частого посещения библиотеки мозги совсем оплавились? — предположила Лин. — Кто ж нас туда пустит?!

— А разве нам кто-то запрещал? — тут же переспросил Хил, проигнорировав первую часть высказывания.

Мы осеклись и призадумались. Вообще-то, никто не запрещал. Да мы, собственно говоря, и разрешения-то никогда не спрашивали...

— Ты хоть знаешь куда идти? — не слишком уверенно промямлила я, а первая волна накатившего любопытства уже топила все встречные кораблики здравого смысла, грозясь перерасти в настоящее цунами.

Хиларис расплылся и победной улыбке и коротко скомандовал:

— За мной!

Двигаясь по коридорам западного корпуса, я, почему-то, чувствовала себя засланным в стан врага шпионом. Это ощущение только усилилось, когда мы вчетвером вошли в огромный, предназначенный как раз для подобных мероприятий тренировочный зал. В центре зала находилась просторная арена, вокруг которой несколькими ярусами возвышались места для зрителей. Стоит ли говорить, что там было полным полно вампиров? Дарий и Хил уверенно двинули вперёд, мы с эльфийкой старались не отставать. По пути мне удалось заметить промелькнувшие в толпе знакомые лица студентов моего факультета, и я немного расслабилась. Значит, не мы одни такие любопытные.

На противоположной от входа в зал стороне находилась небольшая ложа, где традиционно восседали следившие за ходом соревнований архимагистры. Найдя место с хорошим обзором, я воспользовалась возможностью рассмотреть их получше. Три фигуры глав Академии излучали такие колоссальные волны силы, что, казалось, воздух вокруг них вот-вот завибрирует. Слева — архимагистр Акрис, тот самый, что преподаёт у нас основы пространственных перемещений. Светлые волосы свободно струятся по плечам и спине, а на висках присобраны в две замысловатые косички, открывая заострённую ушную раковину, горделивая осанка, морда кирпичом — в общем, всё как обычно у эльфов.

В центре — седовласый старец архимаг Витольд, лицо которого почти полностью скрывают длинная, до пояса, борода и кустистые брови. Несмотря на почтенный возраст, архимаг заслужено считался сильнейшим среди людей элементалистом земли. Ну и, наконец, справа — архимагистр или, точнее, архивампир Дамиан Носфер. Тут мой взгляд стал более пристальным. Шрес! Ну и как, скажите на милость, я могла догадаться, что тот вампир, в которого я умудрилась врезаться дважды за один день, его сын? Они ведь даже не похожи!

К слову, внешность у Носфера старшего была... ммм... примечательная. Начать хотя бы с того, что в свои без малого триста выглядел он по человеческим меркам лет на двадцать семь-тридцать максимум. Моложавое лицо в обрамлении едва достигающих плеч белоснежных волос смотрелось особенно эффектно. Добавьте к этому лукавый взгляд глаз цвета озёрной воды, загадочную улыбку и природное обаяние хищника и — вуаля! — половина всех студенток в Академии уже сделали архимагистра Носфера главным объектом своих розовых девичьих грёз. Вон как зыркают на него со всех фронтов. Хоть тазик им под ноги ставь, чтобы слюни по полу не растекались. Э, стоп... Я ведь тоже на него таращусь!

Во избежание недоразумений, я быстро перевела взгляд дальше. По обе стороны от архимагистров стояли несколько магистров. Некоторых из них я знала только шапочно, потому как они у нас ничего не преподавали. Но рассмотреть их подробнее не успела — толпа зрителей оживлённо загудела и на арену вышли первые участники соревнований.

Теперь всё моё внимание было приковано к двум фигурам в центре зала. Двое парней лёгкими полупоклонами поприветствовали магистров и друг друга и разошлись в противоположные концы арены. Шум стих и я почувствовала, как над противниками расстелился незаметный для глаз защитный купол. Ничего необычного. На наших соревнованиях тоже такой ставят, во избежание случайного травматизма среди зрителей, так сказать.

Несколько мгновений оба вампира стояли вообще не шевелясь, и мне даже показалось, что там, под куполом, время течёт совсем не так, как за его пределами. Эта мысль утвердилась в моей голове, когда уже через секунду оба противника встретились в центре арены. Вот это скорость! Я с трудом могла уследить за их движениями. Удар, выпад, блок, перекат и снова удар. В отличие от магов, вампиры практически не используют для атак заклинания. Их внутренняя энергия активно циркулирует по телу, обеспечивая неимоверную скорость, силу и реакцию, а в случае необходимости и регенерацию. В этом тренировочном бою они также не использовали оружие, хотя я знала, что владеют они им отменно.

Очередная сложная комбинация ударов — и один из вампиров оказывается на лопатках. Кольцо зрителей взорвалось радостными выкриками. Спарринг окончен. Победитель и побеждённый, повторив церемониальные полупоклоны, покидают арену. Но не успел стихнуть первый рёв толпы, как публика разразилась новым — в центр тренировочного зала уже двигались следующие участники. Оперативненько у них тут, однако.

Я присмотрелась к новым действующим лицам... точнее только к одному лицу, потому что второе уже имела честь созерцать целых два раза и те при не слишком приятных обстоятельствах. В центр зала размеренной походкой шёл Ларс Носфер. Интересно, а у них эльфов, случайно, в роду не было? Ибо выражение лица у Носфера младшего было чистяк под стать Акрису. Такое же невозмутимое до безобразия, словно и не водилось внутри никаких эмоций. Вот соперники заняли свои места и над ними сошелся купол, а я приготовилась внимать...

Бой продолжался уже не меньше пяти минут, а я всё так же неотрывно следила за каждым движением вампира и, наверное, даже не моргала. Как он двигался! Это было совершенно не похоже на прошлый матч, где участники атаковали друг друга резкими, сильными и быстрыми ударами. Движения Ларса были плавными, словно с некоторой ленцой, неимоверно точными и преисполненными той животной грации, за которую вампиров и прозвали хищниками. Я словно завороженная провожала взглядом каждый его удар.

— Впечатляет, не так ли? — тихим шепотом раздалось возле самого уха.

От неожиданности я вздрогнула так, будто на меня разом опрокинули целый ушат ледяной воды, и резко повернула голову. Позади, довольно улыбаясь, стоял виденный ранее блондинистый вампир.

— Извини, — рассмеялся он, — не сдержался. Просто ты так увлечённо смотрела, что, кажется, и дышать забывала.

— Я в порядке — заверила я, стараясь скрыть подступающий к щекам стыдливый румянец. Это ж надо было так засмотреться, чтоб вообще из реальности выпасть и не замечать ничего вокруг!

— Николас Хэсла, — представился вампир и протянул руку.

— Кэтрин Релли.

Я потянулась ответить на рукопожатие, но блондин осторожно перехватил мою руку за пальцы и, слегка наклонившись, галантно поцеловал. Кровь снова подступила к лицу.

— Кэтрин... Кэт, — он покатал имя на языке, словно пытаясь распробовать его на вкус. Снова улыбнулся. Видимо вкусно.

В следующий миг толпа издала такой невероятный по своему уровню децибелов радостный визг, что у меня едва не полопались барабанные перепонки. Я развернулась в сторону арены. Так и есть. Поединок закончился и противник Ларса поднимается с пола.

— Ларс один из лучших на факультете, — просветил Николас. А я почему-то и не сомневалась.

— А ты в спаррингах не участвуешь? — спросила, чтоб как-то перевести тему.

— Не сегодня. По жеребьёвке моя очередь через два дня. Придешь посмотреть? — улыбка так и сочилась лукавством.

— Возможно, — не стала отпираться. Мне хотелось посмотреть ещё не один тренировочный бой вампиров. Мой новый знакомый хотел сказать ещё что-то, но его прервали.

— Кэт! — из толпы показалась тёмно-русая макушка Дара. За ним гуськом шли Лин и Хил. Николас приветственно улыбнулся и поприветствовал пришедших кивком головы.

— Ну как впечатления? — поинтересовался он у друзей после того, как я представила их друг другу.

— Обалдеть, — честно признался простой как двери Хиларис. Блондин снова заулыбался. Я так поняла, он вообще жутко улыбчивый.

Потрепавшись ещё немного о том, о сём, мы отправились обратно в своё крыло. Впечатлений была масса. Увиденное сегодня восхищало и пугало одновременно. И мне это нравилось.

Дойдя до общежития, мы сразу разбрелись по своим комнатам, чтобы снова засесть за учебники. До спаррингов оставалось три дня.

Глава 5.

— Надеюсь, правила все уяснили? — задал риторический вопрос куратор Свеилз и обвёл взглядом собравшихся в огромном тренировочном зале студентов. Последние дни подготовки пролетели со стремительностью выпущенной арбалетной стрелы, и вот мы уже вовсю изображаем перед магистрами нашу полную готовность вести честный и достойный бой. — Тогда желаю всем удачи на спаррингах! Начнём!

Ну наконец-то! После получасовой, преисполненной торжественного пафоса речи архимагистров, а затем ещё почти часового разъяснения порядка и правил проведения матчей последние слова куратора прозвучали для меня спасительным ударом гонга. Ничто так не напрягает, как гнетущее чувство неопределённости.

Периферийным зрением я улавливала проскальзывающие на лицах других участников эмоции — волнение, спокойствие, неуверенность, высокомерие, ожидание... А ведь кто-то из них в скором времени определится в качестве моего оппонента...

— Ну что, поехали? — васильковые глаза Лин так и светились от предвкушения.

Я в ответ просто кивнула, стараясь скрыть внутреннее волнение. На плечо мягко опустилась тёплая ладонь, и в ухо шепнули.

— Расслабься, это пока только жеребьевка.

Как всегда внимательный Дар сейчас олицетворял собою само спокойствие.

Когда все участники собрались в центре зала, над нашими головами, повинуясь коротко брошенному архимагом Витольдом заклинанию, закружило живое облако из радостно порхающих... хм... бабочек? Приглядевшись, я заметила, что насекомые были сделанными из бумаги. Смотрелось это оригами очень эффектно, прям как настоящие, я даже невольно залюбовалась сим дивным калейдоскопом. Когда облако опустилось ниже, я, пожелав себе удачи, протянула руку и легонько ухватила одну из крылатых сильфид. Та в свою очередь зашуршала, сбрасывая магическую оболочку, и теперь на моей ладони лежал небольшой квадратный аркуш, в центре которого чёрной тушью было выведено "11".

Значит, одиннадцать... — мысленно повторила я.

Суть этой жеребьевки была проста, как и всё гениальное: тот, кому попадётся аналогичное моему число, и будет моим оппонентом, а одиннадцать — это порядковый номер нашего спарринга. Теперь дело оставалось за малым — найти этого самого обладателя счастливого одиннадцатого билетика.

Первым делом я проверила номера друзей. Четыре — у Дара, и пятнадцать — у Лин. Облегченно выдохнула — участвовать против друзей мне не слишком хотелось.

— Какой номер? — рядом возникла невысокая фигурка Айрин и мы показали ей своих "бабочек".

— Пронесло, у меня двенадцатый!

— Семнадцать! — горестно воскликнули недалеко от нас голосом Хилариса Борга. — Семнадцать! — теперь перед нами предстал и сам обиженный.

Причина его недовольства была вполне ясна — согласно правилам в день будет проводиться по шесть спаррингов, а значит рыжий огневик сможет проявить себя не раньше чем через два дня. Мой матч должен состояться завтра и я пока не знала, радоваться или огорчаться по этому поводу. Для начала неплохо было бы отыскать своего оппонента. Но не успела я пройти и десяти шагов, как он отыскал меня первым.

— У тебя, что ли, одиннадцатый?

Передо мной стоял высокий темноволосый парень во внешнем облике которого отчётливо читалось плохоскрываемое презрение. Малик Сеттери. Некрос. Очень заносчивый некрос. Да и просто неприятный тип. Взгляд лёгким мазком скользнул по его лицу. Близко посаженные глаза, нос с характерной для кичливых людей горбинкой, угловатые скулы и тонкие губы. И хотя в открытую мы никогда не враждовали, сейчас, глядя на его кривую ухмылку, меня так и подмывало сказать какую-нибудь гадость. Но я не позволяла личной неприязни мешать мне здраво оценивать его способности. Уж насколько Сеттери был мне неприятен, но приходилось признавать, что его высокомерие имело под собой определённый фундамент. Малик не был слабаком... хотя и таким гением, каким сам себя мнил, тоже не был.

— Желаю удачи на соревнованиях, — вежливо ответила я, решив проигнорировать всю его браваду. Ах, Кэтрин! Вы сегодня такая душка!

— Из нас двоих тебе удача понадобится больше, — не удосужился оценить мои старания этот гад. Чванство било из него, словно вода из гейзера.

Я лишь посильнее сжала кулаки и ничего не ответила. Зато в мыслях красочно представила, как жахну чем-нибудь тяжелым по этой наглой харе. Так чтоб вся спесь сразу из ушей повытекала!

— Скоро начнётся первый спарринг. Те, кто в нём не участвуют, должны покинуть арену, — раздалось из-за моей спины, отвлекая от обмозговывания красочных вариаций на тему "избитый некрос собирает выбитые зубы сломанными руками". Обернувшись, я увидела Ивлина. Полуэльф с холодным спокойствием взирал на Сеттери, отчего тот осёкся, едва раскрыв рот, и поспешил ретироваться, естественно, сохраняя при этом до невозможного напыщенный вид.

— Он ведь специально тебя подстрекает — обратился ко мне Ивлин, когда Сеттери был уже далеко. — Не позволяй ему добиться цели, — и после небольшой паузы добавил, качнув белокурой головой в сторону собирающейся толпы: — Пошли к остальным зрителям.

Те двое, кому посчастливилось, так сказать, открывать сезон, сейчас расходились в разные концы арены и одним из этих счастливчиков был Тихон Лангор. Но за товарища мы не переживали — несмотря на кроткий нрав Тихон был очень талантливым некросом и, пожалуй, даже лучшим на курсе. Судя по тому, как нервничал его противник, элементалист огня, он тоже успел оценить соотношение сил. Тем не менее, вот над первыми участниками раскрывается защитный купол и... и в Тихона тотчас летит несколько крупных огненных шаров. Огневик решил сделать ставку на неожиданность и резкий напор, но просчитался, и все шары разбились о щит некроса. Хороший, между прочим, щит. Крепкий. Даже не дрогнул, когда в него четыре фаербола врезались. Я тихо порадовалась тому, что моим оппонентом оказался именно Сеттери, а не Тихон. Последний тем временем, не дожидаясь пока его противник перестроит свой план действий, сделал лёгкий пасс, и с руки сорвалось небольшое, размером с кулак, чёрное облачко, которое подобно взявшей след гончей быстро сокращало расстояние между собой и "дичью" и не менее быстро увеличивалось в размерах.

Вот тут огневик допустил свой второй большой промах — увидев приближающуюся к нему "гончую", он бросил плести атакующее заклинание и попытался перестроить его в щит, но не успел, и когда чёрное облако достигло своей цели, недостроенная защита карточным домиком рухнула от первого же сильного удара. Облако чёрным питоном обвило оставшегося без защиты элементалиста огня и замерло. На мгновение воцарилась гробовая тишина, а затем зал потонул в какофонии радостных выкриков. Первый спарринг был окончен, и личность победителя не оставляла сомнений. "Питон" отпустил свой улов и растаял, словно снег на солнце.

— Поздравляем! — накинулись мы на приятеля, когда тот присоединился к нашей компании после объявления результатов матча. Тихон, по-моему, даже слегка офигел от такого напора.

— С-спасибо, — только и смог проговорить наш крутой некрос.

— Молодец, Лангор, — поздравить победителя подошел и куратор. — Кстати, использовать пиявку было отличным ходом. Я, помнится, когда был студентом, тоже не раз использовал её в ... эээ... и в спаррингах тоже.

После этих слов Свеилз эдак загадочно заулыбался собственным мыслям, скорее всего, вспоминая триумфальные победы своей бурной студенческой молодости. Или триумфальные проказы, что более вероятно. Если верить слухам, то наш молодой магистр был той ещё зано... эээ... в смысле, личностью с безграничным простором для воображения и массой способов его реализации. По одной из неофициальных версий должность магистра в Академии была ему предложена исключительно из соображений безопасности — чтобы архимагистры могли всегда держать этого неугомонного некроса в поле своего зрения.

— Пиявку? — переспросила Лин.

— Это то заклинание, которым ты его атаковал? — подключилась к допросу Айрин, заглядывая Тихону прямо в глаза. Встретившись взглядом с серыми озёрцами глаз девушки, на лице Лангора на мгновение появился и пропал едва уловимый розовый след.

Хммм... О-ла-ла!

— Как по мне, так больше на питона смахивало, — пожав плечами, признался Хиларис, явно не заметивший секундных изменений на лице сокурсника. Мда... А мне втирал, что смог все намерения одного блондинистого вампира на мой счёт по глазам считать. Тоже мне, виртуоз-физиогномист.

— Суть этого заклинания в том, что когда оно настигает свою цель, то выпивает из неё магическую энергию. Поэтому и "пиявка", — пояснил Тихон. — Это хороший способ нейтрализовать противника, причиняя ему минимальный ущерб.

Я мысленно поаплодировала такому великолепному решению проблемы и сделала зарубку на память обязательно обогатить и свой арсенал чем-то подобным.

Следующие два матча были не менее интересными и я немного порадовалась тому, что мой спарринг состоится только завтра, так как, наблюдая за соревнующимися, вдруг осознала, что совершенно не продумала стратегию собственного поведения. Во время подготовки я была настолько увлечена отработкой заклинаний, что забыла подумать о том, как, собственно, буду их использовать. Мда, Кэтрин, маг из вас, конечно, аховый. В реальной ситуации ни один противник, даже самый тупой зомби, не станет ждать, пока вы соберётесь с мыслями, настроитесь морально, найдёте свой дзен, придумаете план и наконец жахните чем-нибудь поубойней. И после всего этого вы хотите сказать, что у вас не дрогнет рука, забирая у архимагистра свой диплом? Мдааа...

Но не успело моё самобичевание перерасти в тяжелую форму депрессии, как было объявлено о начале четвёртого матча и на арену отправился Дар. Его противником по результатам жеребьёвки оказалась девушка-целитель. Кстати, вопреки народным убеждениям, целители вовсе не были пацифистами. Просто в жизни им очень редко приходилось прибегать к насилию (кого там насилить, если к тебе приходят одни больные да хромые?). Впрочем, это отнюдь не означало, что использующие энергию Жизни не могли навалять обидчику по первое число. Взять, к примеру, того же Ивлина. Если надо, он может и в рожок скрутить, а тоже целитель! Тут мышцу подтянет, там структуру клеток изменит или какую костяшку размягчит, да как крутанёт разок — и доказывай потом, что ты не бублик!

Но и Дар у нас не лыком шит, так что каких-то особых волнений на его счёт не возникало. Хотя... фиг его знает, как он будет против девушки драться, этот Жентельмен с большой буквы "Ж".

Я устремила свой взор на арену. Вот над противниками начал замыкаться защитный купол... замкнулся... и... и... и ничего.

...

Две фигурки в разных концах зала так и стояли, явно не спеша атаковать друг друга. Если я правильно интерпретировала выражение лица целителя, то она тоже пребывала в некой растерянности. Видимо, ожидала, что водник атакует первым. А тут такой облом... "Облом" тем временем, словно турист на прогулке, с выражением праздной лени на лице разглядывал заинтересовавший его участок стены за спиной девушки. Время текло с вязкостью расплавленной смолы, оппоненты всё медлили, а зрители недоумевали. То тут, то там начали прослушиваться первые недовольные шепотки. Может, это такая психологическая атака? Если и так, то определённо действенная, ибо у целителя уже начало сдавать терпение, а её пальцы быстро задвигались, выплетая атакующее заклинание. Судя по тому, как присвистнул стоящий рядом со мной Ивлин, атаковать она решила чем-то серьёзным, не иначе как из разряда "так, шоп срубило". Закончив плетение, девушка сложила ладошки рупором, и в следующую секунду из этого импровизированного громкоговорителя по направлению к Дару ударил яркий луч света. Вспышка была настолько резкой, что на мгновение я зажмурилась, а когда вновь открыла глаза — в сантиметре от шеи целителя находилась острая, словно жало, ледяная стрела.

— Вот поц! — хмыкнула Лин, наблюдая за тем, как Дар, стоя за спиной противницы, удерживает возле её шеи своё, в прямом смысле слова, холодное оружие.

Я согласно фыркнула. Теперь и я разгадала уловку приятеля. По всему выходит, что он не просто так разглядывал стену за спиной девушки, а высчитывал расстояние для перемещения коротким порталом. Заставив целителя атаковать первой, Дар воспользовался тем, что она отвлеклась в момент запуска заклинания и, вместо того, чтобы закрыться щитом или попытаться отразить атаку, попросту нырнул в открытый портал, уходя с линии обстрела. Точка выхода из пространственной дыры была установлена аккурат в полушаге от спины девушки, а выныривая, парень материализовал в руке традиционную для водников "сосульку". Дарий Корт выиграл свой матч, даже не прикоснувшись к противнику.

Толпа зрителей разразилась новой порцией оваций.

— Ты всё продумал заранее! — не то возмущался, не то восхищался Хил после матча Дара. Элементалист воды ничего не ответил, всё было понятно и без слов. Стратегического мышления ему было и впрямь не занимать, а это порой весит побольше, чем голый магический потенциал.

Где-то внутри меня маленьким солнышком согревала гордость сродни родительской за успехи друга. Хотя почему сродни? Дар и Лин уже давно стали для меня второй семьёй... второй... или третьей... Я тряхнула головой, прогоняя из сознания неугодные мысли. Немало помогло этому процессу, как ни странно, внезапное ощущение враждебного взгляда, холодной спицей упирающегося в затылок. Повернув голову, я наткнулась на своего завтрашнего противника. Ну что ж ему всё неймется-то, а? Сеттери стоял метрах в двадцати от нашей компании и, несмотря на то, что был замечен, продолжал сверлить взглядом. Была бы благовоспитанной девицей, давно бы опилками осыпалась от его усердия. Ага. Но, как говорится, что выросло, то выросло, а посему я лишь вернула высокомерную ухмылку, точную копию его собственной. Моментально скривившаяся физия некроса согрела лучше любой гордости.

И впрямь интереснее, чем ожидалось, — подумала я и снова повернулась к арене. В центре уже собрались участники пятого матча.

Глава 6.

Не знаю, было ли дело в прошедших сутках, или же в том, что я так и не смогла придумать толкового плана действий, но на следующий день моя уверенность в собственных силах пошла первыми трещинами. Ожидание медленно, но уверенно, словно вода камень, подтачивало и без того не шибко крепкое спокойствие. За три года работы с эфемерной элементалью я настолько привыкла к неожиданным провалам, что сейчас никакой аутотренинг не мог помочь унять предательскую дрожь. Перед глазами постоянно стояла наглая морда Малика и его острый взгляд, а в голове пьяными тараканами бегали многочисленные "а если вдруг". Пьяными, потому что противные насекомые явно испытывали трудности с координацией, попеременно врезаясь в своих же собратьев, от чего в голове раздавался настоящий колокольный перезвон. Причём, чем меньше времени оставалось до начала моего матча, тем громогласнее становились столкновения. К концу девятого спарринга, когда нам было положено болеть за Ивлина, я подловила себя на мысли, что мой внутренний звон уже заглушает крики шумной толпы. Ну уж нет! Надо успокоиться! Ухватившись за эту идею, как рыночный воришка за перспективного клиента, я выскользнула из тренировочного зала и направилась прямо по коридору. Отойдя на достаточное расстояние, чтобы не слышать оставленные позади азартные выкрики болельщиков, остановилась и прислонилась спиной к прохладной поверхности стены. Камень приятно остужал раскалённые нервы. Вдох-выдох. И ещё раз. Здесь, где высокий потолочный свод более не давил на меня атмосферой приближающегося матча, стало легче, а хаотичное движение мыслей постепенно оборачивалось их размеренным течением.

— Волнуешься? — тихий мужской голос вытащил меня из плотного тумана отстранённости от происходящего, когда я уже могла относительно неплохо держать себя в руках.

— Есть немного, — чуточку приврала я, пытаясь выдавить нечто вроде улыбки. Надеюсь, получилось. В смысле не нечто, а улыбка и желательно не слишком кислая. Нет?

— Так уж немного? — Тихон слегка склонил набок кучерявую голову, а в бархатных глазах промелькнула тень сомнения. Таки нет.

— Сейчас да, а вот ещё минут пять назад волновалась так, что рисковала лишиться всех своих бронзовых тараканов... ааа, впрочем, не обращай внимания, — видя отразившееся на лице собеседника недоумение, попыталась закончить своё бредовое предложение я. По-моему, в моё спокойствие он ни капли не поверил...

По крайней мере, ещё с минуту мы простояли молча. Тихон — думая о чём-то своём, а я — думая о... хмм... в общем-то, ни о чём не думая. Всё это время я, снова абстрагировавшись от реальности, попросту разглядывала беззаботно плывущие за окном пушистые облачка. Эх, а быть облачком, наверное, хорошоооо...

— Послушай, Кэтрин, я плохо умею успокаивать, поэтому просто скажу, что верю, что у тебя всё получится, — собравшись наконец с мыслями, начал Тихон и в его голосе я уловила робкие нотки. — Я видел, с каким усердием ты занималась последние годы, и куратор был прав, когда говорил о твоих успехах.

— С-спасибо, — я оторвалась от созерцания осеннего неба и теперь расширенными от изумления глазами смотрела на собеседника. Его слова меня удивили. Нет, не так. Меня скорее удивило не то, что он сказал, а то, что он это сказал. Тихий и спокойный Тихон вполне оправдывал своё имя и вообще редко что-то говорил, а на фоне таких шумных и языкатых членов нашей компании как Хил или Айрин и вовсе мерк. Поэтому услышать от него подбадривающие слова я, признаться, не ожидала. Под ошарашенным взглядом парень слегка стушевался. — Спасибо за поддержку, теперь я и правда успокоилась.

Я не обманывала, волнение действительно ушло, уступая место уверенности, вызванной словами друга. Тихон улыбнулся. Дружелюбно и искренне, так, как улыбаются тем, кому были рады помочь.

— Кстати, Тихон, а почему ты из зала ушел? — решила нарушить я возникшее было неловкое молчание. На самом деле парень покинул тренировочный зал ещё до меня, но тогда я пребывала в такой прострации, что попросту не придала этому значения.

— А? Да так, ничего... Слушай, а ты Айрин случайно не видела?

Я отрицательно покачала головой. Теперь ясно, зачем он покинул зал.

— Она сегодня ещё не показывалась, а её матч должен состояться сразу после твоего.

— Может, она тоже где-то мысли в порядок приводит? — не слишком уверенно предположила я.

— Возмо...

— Кэтрин? — раздалось справа, прерывая Тихона на полуслове, и мы одновременно обернулись на голос. Знакомый такой голос.

— Привет, Николас.

Блондинистый вампир стоял в паре саженей от нас и как всегда улыбался.

— Я, пожалуй, пойду. И ты лучше не задерживайся, твой матч вот-вот начнётся, — быстро и как-то скомкано попрощался Тихон и направился в сторону тренировочного зала.

Я проводила его недоумённым взглядом, но не успела обмозговать странную реакцию приятеля на приход вампира, как от раздумий меня отвлёк вопрос последнего.

— Значит, я успел? — и чуть погодя добавил: — И можешь звать меня Ник.

— А? Куда? — не сразу врубилась я, решив заодно пропустить мимо ушей его последнюю фразу.

— Как куда? На твой спарринг! — удивился тот моей непонятливости.

— Ты пришел на мой спарринг? — в свою очередь вскинулась я.

— Ты же приходила на мой, — вполне логично заявил Николас, а я прикусила язык. Таки приходила. В тот день я была на трёх спаррингах вампиров и одним из них оказался спарринг блондина. Но я тогда стояла в задних рядах и, если честно, рассчитывала остаться незамеченной. Вот же ж востроглазый! Заметил-таки! — К тому же, мне тоже интересно посмотреть на матчи другого факультета!

— Ну, завтра ещё есть спарринги... — незнамо зачем брякнула я.

— Ты не хочешь, чтоб я на тебя смотрел? — брови блондина причудливо изогнулись в попытке изобразить помесь удивления и какой-то детской обиды. Смешно так, изогнулись. Кхем... Но не об этом речь. Мне одной показалось, что его вопрос прозвучал как-то двусмысленно?

— Эээ... — глубокомысленно изрекла я, отвечая сразу на оба подтекста. — А ты один? — попробуем сменить щекотливую тему.

Николас снова удивился. Улыбка и удивление, по ходу, его профилирующие выражения.

— А ты хотела бы, чтоб Ларс тоже пришел?

— Что? Причём тут Ларс?

Что-то я за последние четверть часа слишком часто удивляюсь. Вот так пообщаюсь со всякими вампирами чуть подольше, и удивление станет и моим стандартным состоянием. Может, это культурный барьер себя так проявляет? Недопонимание в связи с ментальными различиями между двумя расами и всё такое...

— А разве ты не его имела в виду?

— Да нет... Просто мы вон к вам вчетвером приходили... Ну, я и решила, что ты, наверное, ну это, тоже типа с сокурсниками... — Кэтрин сегодня была красноречива как никогда в этой жизни.

— Нет, я один, — сказал и, выдержав театральную паузу, припечатал: — пока. Но Ларс, скорее всего, вот-вот подойдёт. Ему тоже интересно, — и снова обнажил зубы в улыбке. — Но ты не волнуйся, мы оба будем за тебя болеть.

— Что-то в этом я сильно сомневаюсь, — хмуро пробубнила я себе под нос, краем уха уловив в этот момент донесшийся из зала и приглушенный расстоянием гул. Кажись, десятый спарринг только что подошел к концу, а значит, пора возвращаться.

— Пошли? — риторический вопрос блондина и предсказуемый, как траектория падающего кирпича, ответ:

— Ага.

За время моего недолгого отсутствия в тренировочном зале, как и следовало ожидать, ничего не изменилось: всё так же гомонили зрители, обсуждая прошедший матч и его участников, а приглядевшись, можно было заметить и деловито снующих в этой толпе представителей местного тотализатора. Куда же без него? Живущие на одну стипендию студенты никогда не упустят возможности разжиться дополнительной монеткой, особенно учитывая тот факт, что по окончании спаррингов ожидается неминуемая, как сама сессия, массовая попойка, где все эти деньги, согласно законам физики, находясь под воздействием горячих эмоций их обладателей, непременно сменят своё агрегатное состояние с твёрдого на более удобоваримое и не менее алкогольное жидкое.

В общем, сегодня игорный бизнес в Академии переживал один из своих "горячих сезонов" и стоило нам переступить заветный порог тренировочного зала, как рядом тут же материализовался ушлый букмекер.

— Ставки делать будем? — сказано это было таким заговорщицким тоном, что я невольно почувствовала себя участницей какой-то противозаконной, а от того и сверхсекретной деятельности, подрывающей экономическое благосостояние родины. Эта роль меня не слишком воодушевила, поэтому в ответ на предложение юного представителя теневого сектора экономики я лишь поморщилась. Собственно, на тотализаторе я никогда не играла, так как считала, что делать ставки на чужой успех или провал это, по крайней мере, невежливо по отношению к участникам. К тому же... э... секундочку... но ведь это же мой матч сейчас!

Внезапное осознание ситуации электрическим разрядом пробежало по спине, всколыхнув целую бурю эмоций, и только я открыла рот, чтобы рассказать кое-кому один кое-какой очень занимательный маршрут кое-куда, как меня перебили.

— А какие у нас варианты? — в тон букмекеру поинтересовался Николас, якобы не замечая отразившееся на моём лице негодование. Да уж, судя по тому, как запылал в глазах вампира азартный огонёк, мои моральные позиции касательно тотализатора он определённо не разделял.

— Одиннадцатый матч: некрос против воздушника. Некрос пока в фаворитах. Шансы воздушника оценивают один к трём.

— Чтооо? — всего один слог, а эмоции зашкаливают. Не ожидавший такой бурной реакции букмекер непроизвольно отшатнулся. Такие не слишком оптимистичные прогнозы на мой счёт только подлили масла в бушевавший внутри огонь и на мгновение мне даже показалось, что я заискрила не хуже праздничного фейерверка... а может и не показалось, потому что представитель подпольного игорного бизнеса сделал ещё пару шагов назад.

Вот гадство! К возмущению домешалась и изрядная доля обиды и я уже не знала, что задевает меня больше: то, что на меня, словно на скаковую лошадь, делают ставки, или же то, что на этого зазнайку Сеттери ставят больше. Эх, вот она, наша противоречивая женская натура...

— Два серебряных на воздушника, — внёс свою лепту мой клыкастый спутник и (о, счастье!) всё-таки соизволил обратить внимание на мой явно недовольный вид, выдав что-то вроде: — Ммм?

Тем временем выполнивший свою опасную миссию букмекер в последний раз с опаской покосился в сторону искрящей студентки и исчез так же мгновенно, как и появился.

— Зачем? — возмущенное сопение было блондину вместо ответа.

— Ну, я, вообще-то, планирую неплохо заработать на твоём выигрыше, — легко ответил тот.

Ага. Вот так вот просто. И это притом, что он ни разу не знает мой уровень, а второго участника и вовсе в глаза не видел. Ну-ну.

— Кэт! — донёсся вынырнувший из монотонного шума толпы голос Лин, а обернувшись, я заметила и саму подругу, быстро приближающуюся к нашему с вампиром месту стоянки. За ней шел Дар, а чуть позади мелькала рыжая шевелюра Хилариса.

— О, Николас? А ты что тут делаешь? Эээ... В смысле привет! — типа вежливо поздоровалась Лин.

— Да так, пришёл на спарринги магов посмотреть, а это, как оказалось, ещё и прибыльное дело! — поделился своей радостью наш гость, нисколько не обидевшись на подобное приветствие. Друзья непонимающе переглянулись.

— Он на меня ставку сделал! — обиженным тоном пояснила я.

— И сколько поставил? — уловил самое главное из разговора только что подошедший Хил и все уставились на блондина.

— Два серебряных, — беспечно отозвался тот.

Друзья присвистнули, а я внутренне вся скукожилась: сумма для такой ставки была немалой. И хоть сейчас я и чувствовала себя гораздо уверенней в собственных силах... но ещё пока не на два серебряных, а потому только громче засопела.

— Ну чего ты дуешься, Кэт? Не волнуйся, я тоже на тебя поставил! — жизнерадостно огорошил рыжий огневик. Мммаааать!

— Хил!!!

— Что???

— Я не лошадь и мы не на ипподроме!

— Причём тут лошади? Ты куда лучше! Знаешь, как твои шансы оценивают? Один к трём! Круто, да? А значит, когда выиграешь, я получу хороший барыш! — меркантильный блеск в глазах Хила глушил любые попытки достучатся до его разума. Если такой имелся, конечно.

Чтобы успокоить бушевавшие внутри эмоции пришлось прибегнуть к уже проверенной технике: итак, глубокий вдох и вы-ы-ыдох. С одной стороны, такая слепая вера в мои скромные возможности, чего уж скрывать, не могла не радовать, но с другой ... лучше бы как-нибудь по-другому эта вера выражалась. Тем более, когда на сцену выходят деньги — никогда и ни в чём нельзя быть уверенным. Это была ещё одна причина, по которой я старалась избегать таких явлений как тотализатор и иже с ним.

— Ну ладно, если тебя это так сильно задевает... — неуверенно покосился на притихшую меня здоровяк. Неужто дошло? — Десять процентов от прибыли тебя устроит?

@#$%^&N"?*%!

— Хил, знаешь ш-што... — готовой к рывку гадюкой прошипела я, глядя прямо в растерянное лицо сокурсника, но не успела перейти к этому самому животрепещущему "что", как вдруг... передумала. — Двадцать пять процентов и не монетой меньше! — сказала, как отрезала.

Я уже говорила, что мы, женщины, существа противоречивые? Угу, так и есть. А что поделаешь, душа требовала немедленной подлянки и я не сдержалась. Физиономия Хила моментально скривилась, как у гнома при виде налоговой декларации, но оспаривать мои вымогательские требования он не стал. Во всяком случае, пока не стал. Рядом послышалось сдавленное хихиканье Николаса. Ах, смешно ему?!

— А с тебя все тридцать!

— Что? А почему с меня больше? — хе-хе! Теперь пришла очередь и других повозмущаться!

— Надо же на что-то жить, — равнодушно пожимаю плечами. — Тридцать два!

— Но это грабёж!

— Тридцать пять!

— Понял. Молчу.

Ох, а как приятно-то на душе стало... Правду говорят: "сделал гадость — сердцу радость". Ыыы... Вот ещё Малику навалять — и вообще хорошо будет. Рядом, не скрываясь, смеялась эльфийка. Парни, впрочем, тоже не унывали, но ограбленные при этом не забывали периодически обиженно зыркать в мою сторону, с разным успехом демонстрируя вид несчастных и обобранных. Хил, как ни странно, справлялся с этим заданием много лучше вампира, хотя я уверенна, денег поставил меньше. Скряга.

— Теперь я за тебя спокоен, — отсмеявшись, подал голос молчавший до этого Дар.

— Мм? Ты о чём?

— Ты заметно нервничала с самого утра, — ответила за него Лин, — и мы переживали. Но теперь видим, что с тобой всё в порядке.

— Понервничаешь тут с вами, как же, — наиграно нахмурилась я. — Стоит только отвлечься на такое важное дело как переживания, как на тебе кто-то целое состояние сколотит.

"Кто-то" протестующе зафыркали по обе стороны от моей скромной во всех отношениях персоны.

— Кстати, а Айрин пока не объявилась? — вдруг вспомнилось мне при упоминании переживаний. Друзья отрицательно покачали головами, и внутри одинокой струной звякнуло тревожное чувство. За время нашего с ней знакомства я успела понять, что Айрин была не из тех, кто мог подолгу зацикливаться на чем-либо, пусть даже на собственных переживаниях, поэтому столь длительное отсутствие девушки настораживало.

Задумавшись о том, где же может носить нашу пропажу, я машинально прочёсывала глазами тренировочный зал, но ни Айрин, ни отправившегося на её поиски Тихона обнаружить так и не смогла. Сеттери тоже не было видно, что странно, так как о начале нашего матча должны были объявить с минуты на минуту. Хотя в том, что этот шрес свой спарринг не пропустит, я даже не сомнева... Ааа! Внезапно замеченная в толпе фигура, подобно выросшей на пути реки плотине, на мгновенье прервала все плавно текущие в голове мыслительные процессы.

Уж лучше бы это был Сеттери, — тоскливо подумалось мне, наблюдая за приближающимся к нашей компании пришельцем.

— О, привет Ларс! Ты как раз вовремя, — обрадовался приходу приятеля Николас. — Знакомьтесь, это Ларс Носфер, мой хороший друг. А это... — на одном дыхании представив моих друзей, он сделал глубокий вдох и, добавив в голос изрядную порцию пафоса, изрёк: — И, конечно же, наш сегодняшний фаворит — Кэтрин Релли. Прошу любить и жаловать! — и довольный своей маленькой каверзой ехидно залыбился, будто кондитер, вручивший большой мешок сладостей своему зубному. Ага, значит мы ещё и мстительные, да?

Не знаю, какие эмоции вызвало у новоприбывшего последнее напутствие (по украшенной равнодушно-вежливой улыбкой каменной физиономии было не понять), но спинным мозгом почувствовала скрытую ироническую усмешку. Неожиданно возникло сильное, почти непреодолимое желание "случайно" наступить камнемордому на ногу. Он и так, судя по всему, считает меня неуклюжей, так что сильно не удивится, зато мне приятно будет. Видимо, тень мучившего меня соблазна как-то отразилась на погруженном в раздумья челе, потому что заметивший такой необычный интерес к своей конечности голубоглазый вопросительно изогнул бровь. В ответ я лишь состроила одну из своих невиннейших улыбочек — мол, знать ничего не знаю, ни в какие кочерыжки не целилась, — но взгляд, теперь уже от его лица, отводить не спешила. Сама не знаю почему. Как будто сработал какой-то внутренний переключатель, не позволяющий опустить глаза первой. Глупо конечно, но сейчас во мне прорезалось почти детское упрямство, беззвучно нашептывающее, что отвернуться — значит проиграть. Хотя в чём и почему упрямство не уточняло.

У Ларса, надо думать, тоже был такой переключатель, поэтому пару секунд мы оба просто таращились друг на друга. За это время я не без удовольствия успела отметить промелькнувшее на лице моего визави раздражение, но вдоволь насладиться своим маленьким успехом мне не дали. В следующее мгновение взгляд холодных голубых глаз изменился, став до колкости внимательным, я бы даже сказала, пробирающим до самых костей и глубже. И хоть откровенной враждебности в нём не чувствовалось, тем не менее, ощущение было, словно тысячи ледяных иголок медленно пронзали каждую клеточку тела. Вниз от затылка к пояснице пробежал предательский холодок, что не укрылось от вампира. Уголок его рта приподнялся в победной улыбке.

— Значит, фаворит, — протянул он, намеренно растягивая слова и явно наслаждаясь полученным результатом. В груди скрутился противный тугой комок из обиды и стыда. Похоже, этот раунд остался за вампиром... но сдаваться просто так не хотелось.

— Если есть желание, можете тоже сделать ставку. Желательно на моего оппонента, а то вдруг выиграю, — самым чистосердечным образом посоветовала я.

— Благодарю за совет, но я, пожалуй, всё же откажусь. Азартные игры не моя страсть, — попытался изобразить подобие раскаяния Ларс.

Временно выпавшие из нашего внимания друзья продолжали недоуменно хлопать глазами, наблюдая за разворачивающимся перед ними фарсом, но вмешиваться пока не спешили.

Я как раз собиралась выразить всю переполнявшую моё естество скорбь по поводу последнего откровения вампира и даже набрала в лёгкие побольше воздуха, но благородному порыву помешало объявление о начале одиннадцатого матча.

— Что ж, вижу, вам пора. В таком случае, удачи на спарринге, Сэя Релли.

— О, тронута вашей заботой, Сэй Носфер. Но Вы не волнуйтесь, я уж постараюсь.

— Не сомневаюсь. Вы, главное, под ноги смотреть не забывайте, — а сколько ехидства!

— Всенепременно, — заверила я и, развернувшись, гордой поступью двинула по направлению к арене.

— Удачи, Кэт! Хотя думаю, она тебе и не понадобится, — крикнула мне вдогонку Лин.

Угу. От прежнего волнения не осталось и следа и сейчас я, то ли благодаря, то ли вопреки этой стычке с сынком архимагиста, ощущала себя в состоянии горы воротить. До зуда в руках хотелось утереть нос наглому голубоглазому вампиру, хотелось поставить на место этого зазнайку Сеттери, хотелось разорить всех тех, кто сделал ставки не в мою пользу, хотелось оправдать ожидания друзей. Хотелось победить.

Глава 7.

Второй день спаррингов на восточном факультете проходил не менее оживлённо, чем первый, о чём можно было смело судить по набитому до отказа огромному тренировочному залу, в котором проводились соревнования. Измученные повседневной учебной рутиной студенты так плотно оккупировали зрительские места вокруг арены, что даже пресловутое яблоко вряд ли бы смогло преодолеть этот живой барьер и, проскользнув меж сотнями охочих до хлеба и зрелищ тел, совершить своё славноизвестное падение. Если посмотреть со стороны, то первая мысль, которая возникнет в голове у постороннего наблюдателя, глядя на эту толпу, наверняка будет "пятно". Одно большое размытое пятно из смазанных лиц и потонувших в общей какофонии звуков голосов. Толпа будто растворяет все попавшие в её сети личности, объединяя их остатки в единый организм, живущий по собственным правилам, подчинённый инстинктам. Здесь теряются такие понятия как "я", "ты", "он", оставляя лишь пугающе-неопределённое "мы".

Впрочем, так полагают далеко не все. Попадаются и такие крепкие орешки, которых толпа не в силах раскусить, спрятав под покрывалом своей серости. И тогда они яркими каплями проступают на мутном пятне, разделяя его на "я" и "остальные".

Милена считала себя такой каплей. Будучи чистокровным человеком, по красоте она вполне могла составить конкуренцию утонченным эльфийкам. Стройная фигурка, нежная белая кожа, аккуратное правильное личико в обрамлении копны густых волос цвета спелой пшеницы, обычно собранных в тугую косу, но сегодня шелковым водопадом свободно струящихся по точёным плечам и спине, достигая осиной талии. Большие глаза цвета небесной лазури, очерченные тёмным контуром пушистых ресниц, бесстрастно блуждают по "остальным", не задерживаясь ни на ком конкретно. Милена любила бывать в толпе. Любила ловить на себе восхищенные, а порой и похотливые взгляды парней и завистливые — девушек. Она гордилась своей красотой, хоть и не кичилась ей прилюдно. "Я лучше, чем другие" — шептало трепещущее внутри чувство собственного превосходства, провожая каждый новый обращенный на неё взгляд. А ведь это такое естественное желание — быть не таким как все, быть лучше. Разве не этого все хотят? Если ты лучше — тебя обязательно заметят, если заметят — то не оставят позади. Милена боялась остаться позади, боялась быть брошенной, ненужной, а потому любила бывать в толпе.

Взгляд девушки снова скользнул по смазанному "лицу" толпы, но на этот раз его плавное движение было прервано неожиданным препятствием. Сердце на мгновение ёкнуло, но быстро вернулось к привычному ритму. Придав себе непринуждённо-расслабленный вид и развернувшись в сторону арены, Милена, тем не менее, продолжала украдкой следить из-под полуопущенных ресниц за своим "препятствием". Высокий, гибкий, он двигался легко и мягко, а в каждом его шаге читалась волнующая грация хищника. Резковатые, но правильные черты лица гармонично дополняли этот образ. Сильный, опасный. Прямые чёрные волосы едва достигали шеи, подчёркивая резкоочерченые скулы и почти не скрывая слегка заострённую верхушку ушной раковины. Вампир. В этом Милена и не сомневалась.

Но вот веки девушки слегка дрогнули, не в силах скрыть волнение — он двигался в её сторону. Рука машинально отбросила упавшую наперёд прядь золотых волос, открывая хрупкое плечико. "Ну давай же, посмотри на меня!" — кричало всё внутри. Милена жаждала этого взгляда, жаждала так, как измученная долгой засухой земля жаждет влаги с небес. Парень приближался всё ближе и ближе, и с каждым его шагом пульс её учащался. "Давай! Давай!". Шаг, ещё шаг, ещё и... Вампир прошел так близко, что она почувствовала, как всколыхнулись за спиной полотно её распущенных волос... но так и не посмотрел.

Непослушное сердце пропустило несколько ударов, позволив расплыться в груди холодной лужице обиды. Не посмотрел! Девушка постаралась взять себя в руки и снова нащупала взглядом желанный объект. Парень прошел ещё с десяток метров и остановился возле какой-то компании студентов. Две девушки и три парня, среди которых Милена с неудовольствием отметила одну эльфийку. Сразу же после его прихода блондин заметно оживился и, судя по жестикуляции, представил новоприбывшего. Милена напрягла слух в попытке расслышать имя, но с такого расстояния и при таком шуме это оказалось невозможным. Девушка тихо выругалась и продолжила наблюдение. И тут случилось то, что всколыхнуло внутри неё новую волну эмоций, причём далеко не позитивных. Та вторая девушка из компании, на которую она поначалу не обратила внимания, вампир смотрел НА НЕЁ! Пристально, в упор. Милена сильнее сжала маленькие кулачки и окинула по-женски оценивающим взглядом потенциальную соперницу.

Ничего особенного, — вынесла она свой вердикт после недолгого осмотра и сморщила аккуратненький носик. Рост чуть выше среднего, лицо самое обычное, каштановые волосы и до лопаток не доходят, длинная косая челка падает на лоб, одета просто. Слишком просто, — поправила себя Милена. — И что он в ней нашел?!

Она злилась и своей злостью на незнакомую девушку пыталась перекрыть никуда не девшееся чувство обиды. Получалось плохо, заставляя злиться ещё сильнее.

От разбора в собственных чувствах Милену отвлекло объявление о начале одиннадцатого матча, и она с удивлением заметила, что шатенка из компании направилась к арене. Это её спарринг?

— Удачи, Кэт! Хотя думаю, она тебе и не понадобится, — выкрикнула ей вслед эльфийка, на что названная Кэт обернулась и, ответив на пожелание уверенной улыбкой, прошагала дальше к центру арены. Туда же, но из другого конца зала двигался и высокий темноволосый парень — её оппонент. Его Милена знала. Малик Сеттери, подающий надежды некрос. Не слишком приятный тип, но не из слабых. Уголки алых губ девушки слегка приподнялись.

Ну что ж, Кэт, удачи, — мысленно пропела она, когда две фигуры склонились в традиционном поклоне перед архимагистрами.

* * *

— Не бойся, если ты о-очень хорошо попросишь, то я, возможно, не стану слишком сильно бить, — едким голосом в типичной для него высокомерной марене "обнадёжил" меня Сеттери, разгибаясь после "дружественного" приветствия. Мне так показалось, он хотел добавить что-то ещё, но, видимо, было в моём взгляде нечто такое, что заставило его осечься и передумать. Тем не менее, циничной ухмылкой меня таки наградили.

— Ну да, ну да. Ты только не забудь предупредить, когда перейдешь в свой "серьёзный режим", а то ещё не замечу и пропущу тот момент, когда мне бояться положено, — лениво ответила я, направляясь в свой конец арены. Да, знаю, что выпендриваюсь, но оставлять последнее слово за ним не хотелось. Сегодня меня этой привилегии уже успели лишить. В памяти на мгновение всплыл колючий взгляд холодных голубых глаз, заставив поёжиться.

Это, как ни странно, даже немного отрезвило, словно освободив от шелухи ненужных сейчас эмоций и позволяя вернуть сосредоточенное внимание. А оно мне ох, как понадобится. Сию простую истину я уяснила, дайте прикинуть, где-то секунды через три после того, как над нашими головами сомкнулась прозрачная пелена защитного купола, ибо именно тогда в мой щит врезались сразу два атакующих заклинания.

Уух ёёё! Резонанс от ударов был настолько сильный, что картинка перед глазами на мгновение утратила чёткость, в ушах зазвенело, а к горлу подступила тошнота. Заблаговременно выставленный впереди защитный барьер, мужественно приняв на себя обе атаки, пошел волнами, подобно потревоженной водной глади, и лопнул, как мыльный пузырь. Вот шрес! Да если бы не щит, меня бы уже по противоположной стенке размазало! Я расширенными от негодования глазами уставилась на своего противника.

— Надеюсь, моё предупреждение было достаточно ясным, — вкрадчиво поинтересовался Малик, не скрывая насмешку.

Ещё бы! Ну хорошо, хочешь по плохому — будет тебе по плохому! Зверь внутри меня (ёжик, надо полагать) распушил свои иголки и приготовился к нападению.

Руки некроса задвигались, совершая какие-то пассы, и в мою сторону полетела новая порция знакомых чёрных сгустков. Я, собственно, ещё от последствий встречи с первыми двумя до конца не оправилась, звон в ушах так и стоит, поэтому вместо того, чтобы закрыться щитом, сплела совершенно иное заклинание. Воздух справа сгустился и завибрировал, и я, по привычке задержав дыхание, нырнула в открытый портал. Перемещение было не далёким, метров пять, но достаточным, чтобы уйти с траектории движения сгустков, которые, не найдя заданную цель, разбились о защитный купол. Выныривая, я мгновенно нащупала нити силы своего источника и, подцепив одну из них, вплела её в собственное атакующее заклинание. С пальцев сорвались два небольших, в пол человеческого роста смерча, голодными псами ринувшиеся на противника. От встречи с моими "питомцами" щит Малика вздрогнул и, так же как и мой немногим ранее, пошел волнами. Для закрепления успеха я создала ещё один воздушный тромб и послала его по тому же маршруту. Защита некроса рухнула, а его самого отбросило не меньше чем на пару саженей, протащив по инерции ещё столько же.

Может, он там сознание потерял, а? — самым пацифистским образом понадеялась я, но увы! Вскоре с места приземления моего оппонента послышались невнятные бормотания, полагаю, адресованные мне, но я почему-то сомневалась, что это были комплименты. Появившиеся же вслед за бормотанием горящие ненавистью глаза только подтвердили эти догадки.

Сеттери резко поднялся, а его руки уже выплетали новое заклинание. Судя по злобной мине — что-то... ммм... малоприятное. Я ухватилась за ближайшую ко мне ниточку силы и приготовилась. Закончив свои манипуляции, некрос опустил руки, но в меня так ничего и не полетело. Странно. Передумал что л... И тут в голове словно что-то взорвалось — все инстинкты разом забили тревогу, оглушая единственным немым криком: "Опасность!". Внутреннее чутье это, конечно, хорошо, но вот дилемма: ГДЕ? инстинкты сказать забыли. Я прочесала глазами всё пространство в радиусе моего обзора, но так ничего и не заметила.

Хотя нет. Что это за фиговина там возле его ног едва заметно шевелится? С места, где я стояла, выглядело это так, будто от тени Малика оторвался кусочек и теперь эта маленькая клякса двигается независимо от хозяина. Словно заметив моё к ней внимание, клякса бросилась (или поползла? ну, скажем так, поползла, но до шреса быстро) в мою сторону. Инстинкты вновь затрубили и я не придумала ничего лучше, кроме как нырнуть в портал. Но почти сразу пожалела о своём опрометчивом решении — клякса оказалась самонаводящейся, и стоило вынырнуть, как та снова начала меня настигать.

Аааааа!!! Ну когда ты уже отвянешь?! Шреееес!!! Аааааа!!! — приблизительно такие мысли крутились в моей голове вот уже с пару минут, пока я зайцем прыгала по всей арене от приставучего и опасного пятна. Попытки понять, что это за заклинание и, соответственно, как его развеять (ровно как и попытки забросать его фаерболами и ледяными стрелами) оказались безрезультатными. Пользоваться порталами тоже не было смысла, так как истощу весь свой резерв после пятого-шестого, а от преследователя так и не избавлюсь. Вот и приходилось скакать по кругу, хотя и это оказалось делом не из лёгких — не привыкшая к таким марафонам дыхалка начала постепенно сдавать. Нет, долго я так не протяну.

Заходя на очередной вираж, я, решив положиться на удачу (или по дурости, точно сказать сложно), остановилась и сформировала в руке световой шарик целителей. Не спрашивайте, почему его. Самой бы знать. Наверное, сработал один древнейших как сама жизнь стереотипов, типа Свет против Тьмы и всякое такое. Клякса, судя по всему, тоже о чём-то таком слышала, потому как замерла.

Неужели подействовало? — прокралась в сознание робкая надежда.

Ага. "Щаззз", как любил говаривать иногда наш куратор. Не успела я додумать свою думку до конца, как мерзопакостное пятно, оторвавшись от пола, взмыло ярда на два в воздух и, нагло проигнорировав запущенный в него световой шарик, выбросило в меня несколько... хм... ну, более всего это походило на щупы. От неожиданности я не успела закрыться, и один из щупов больно хлестнул по лицу. Кожу моментально обожгло, а из горла вырвался полувскрик-полустон. Глаза пекло так, будто туда щедро накапали спирта, и щеки вмиг стали мокрыми от безуспешно пытающихся затушить этот пожар слёз.

Где-то впереди раздался довольный смех Сеттери.

Тва-а-а-арь!!!

Я подняла голову в попытке разглядеть гада, но глаза словно заволокло поволокой постепенно переходящей в плотную пелену.

А спустя несколько секунд свет погас. Я ослепла.

То, что пришло ко мне с осознанием этого факта, было не страхом. Это был ужас. Содрогающий всё ество животный ужас, напитанный чувством собственной беззащитности. Прежде чем я успела что-либо подумать, руки вскинулись в отработанном до автоматизма жесте, заключая меня в круговой щит. Защититься! Хоть как-то защититься! Тело била крупная дрожь, а разум отказывался анализировать происходящее.

Опасность всегда в десятки раз страшнее, если ты не знаешь откуда её ждать, если ты её не видишь. Где? ГДЕ? Темнота давила на виски, лишая чувства ориентации в пространстве, и я уже не могла определить, где находится право, а где лево, где верх, а где низ. Я будто падала в глубокий непроницаемо чёрный пустой колодец, с секунды на секунду ожидая финального удара о землю.

В щит врезалось атакующее заклинание, заставив тело нервно вздрогнуть, а запуганное сердце ещё больше ускорить свой бешеный ритм.

— Что-то ты неважно выглядишь, Релли. С чего бы это? А, знаю, ты начала бояться, как и обещала!

И снова смех. Рвущий нервы, доносящийся со всех сторон злой смех.

Темнота становится настолько плотной, что я практически ощущаю её холодное касание на своей коже. Тяжело дышать... Будто под толщей воды... А я всё падаю... падаю... Скорей бы... уже... дно...

Не знаю, сколько времени прошло, прежде чем все чувства дали сбой, словно устав от пребывания в пиковом режиме и уступая место пришедшей им на смену и дарующей столь желанное облегчение апатии. Она обволакивает ватным коконом, медленно отпуская сжатую до предела пружину перенапряжения, растворяя в себе. Скорей бы... дно...

И ещё одно заклинание разбивается о стенки моего барьера.

Странно...

Почему?

Не знаю... Я не хочу об этом думать.

Думай.

В прошлый раз щит рухнул после двух, а сейчас его структура ещё даже не повреждена.

Почему?

Потому что в этот раз заклинания слабее.

Почему?

У противника осталось слишком мало сил? Нет.

Тогда почему?

Я не знаю.

Знаешь.

Он делает это специально.

Почему?

Он... пугает... Он... меня... запугивает! Играет!

Мгновенно вспыхнувший огонёк гнева отогнал смыкающуюся вокруг мрачную стену безразличия, надколол зарастающее ледяной коркой страха нутро.

Ещё один удар по щиту — и огонёк разгорается в пламя. Он со мной ИГРАЕТ! Шрес!

Злость, подобно опытному наезднику, накинула уздечку на бесконтрольный страх, заставляя его остепениться. Страх не ушел, нет, но начал отступать, притесняемый гневом. Намеренно распаляя в себе последнее чувство, я по миллиметру перетягивала бразды контроля над собственным сознанием. Мысли стали одна за одной вливаться в привычный поток, возвращая способность соображать.

А раз так, то думай Кэт! Думай! Ты не видишь, но ведь твоя магия всё ещё при тебе! И эта магия только и ждёт, чтобы надрать задницу одному мерзкому некросу!

Но как в эту задницу попасть?

Хм... А вот это вопрос. Как можно видеть, но без глаз?

Жила бы в кромешной тьме — знала бы.

А кто живёт в кромешной тьме?

Не знаю... Летучая мышь?

И как видит летучая мышь?

Она... хм... а это идея!

Догадка приятным теплом разлилась по телу, разнося в крови адреналин и выводя из оцепенения. Уже зная, что собираюсь делать, я потянулась к окружающим меня нитям силы и, зацепив несколько, принялась вплетать их в заклинание. Заклинание-поисковик. Одно из тех, которым обучают ещё на первом курсе. Очень простое и слабое, а от того и практически незаметное. Маленькие пульсары, передающие своему создателю информацию о встретившихся на их пути препятствиях. Но я создавала не пульсар, точнее не один пульсар. Сейчас мои чары, подобно лужице талой воды, растеклись по всей площади арены, покрывая её плотным ковром.

Летучие мыши в условиях полного отсутствия света используют эхолокацию. Принцип действия моего плетения был практически аналогичным, за тем единственным исключением, что вместо высокочастотных звуковых сигналов здесь работали посылаемые раз за разом поисковые импульсы. И стоило "объекту" только ступить на этот импровизированный ковёр, как потревоженные импульсы мгновенно выдавали его расположение.

Я сосредоточилась и перед глазами предстала приблизительная и очень упрощенная картинка окружающего пространства, гладкую поверхность которого разрывало одиноко красующееся саженях в пяти от меня препятствие.

Ну здравствуй, Сеттери!

* * *

— Не пора ли нам вмешаться? — кустистые брови архимага Витольда слегка сдвинулись, выражая сомненье, в то время как умные глаза продолжали неотрывно следить за происходящим на арене. Он видел последнее заклинание, которым некрос атаковал свою противницу, и это ему не слишком нравилось. Не смертельное, но не из безвредных. И уж определённо не из тех, которые стоило бы применять на своих сокурсниках. Элементалист воздуха вот уже некоторое время продолжала сидеть, замкнувшись внутри щита и обхватив дрожащее тело руками. В белых, потерявших радужную оболочку вместе со зрачком, глазах девушки плескался животный страх. И хоть охранный барьер всё ещё защищал свою хозяйку от последующих ударов, результат этого матча казался очевидным. — Что вы думаете, уважаемые илайа*?

Note: Илайа — уважительное обращение (ср. Господа)

Не меняя ни позы, ни положения головы, архимаг перевёл внимательный взгляд на сидящего по правую руку от него архимагистра Акриса, но лицо того как обычно не выражало никаких эмоций.

— Вполне обоснованное решение, — спустя пару мгновений ответил эльф, таким же бесцветным, как и маска лица, голосом.

— А не слишком ли вы спешите с выводами, уважаемые илайа? — раздалось слева, с нотками лёгкой насмешки.

— Исход этого матча предсказуем и нет нужды более его затягивать. Разве вы так не считаете, илай Носфер? — теперь внимание архимага Витольда было обращено на третьего главу Академии. Вампир лукаво прищурился, а белоснежные волосы качнулись в такт слегка склонившейся набок голове.

— И мне кажется, не я один так считаю. Похоже, элементалист и сама не прочь подвергнуть сомнению ваши прогнозы.

Архимаг снова перевёл взгляд в сторону арены, где, к его удивлению, уже поднявшаяся на ноги девушка скинула щиты.

* * *

Милена пребывала в смятении. Испытываемая всего несколько минут назад скребущая эгоистичная неприязнь к потенциальной сопернице сейчас мелким речным песком ускользала сквозь пальцы, оголяя возникшие на его месте камешки обычного человеческого сочувствия. Было и что-то ещё, что она не могла сразу опознать. Возможно, стыд. Так бывает, когда движимый обидой, завистью или ревностью, желаешь кому-то неприятностей, и эти неприятности, будто в насмешку над судьбой, с ним незамедлительно случаются. И тогда появляется скользкое, словно змея, и непонятное чувство вины. И стыд. За себя, за чернеющую внутри мелочную злобность.

Ещё одно атакующее заклинание разбилось о щит воздушницы, но та уже не реагировала. Её веки над затянутыми белесой пеленой глазами безразлично приопустились, будто от сильной усталости или полного равнодушия. Такая смена настроения насторожила Милену больше, чем недавнее паническое состояние девушки.

Почему архимагистры не вмешиваются?

Милена кинула короткий взгляд на ложу глав Академии, но лица тех не выражали беспокойства.

Какого шре...

— Смотри! Она встала! — удивлённый шепот откуда-то справа заставил девушку отвлечься от собственных мыслей. Однако смысл этих слов дошел до неё не сразу, а лишь когда она заметила, что зрители по обе стороны от неё напряженно уставились вперёд. Шепот начал нарастать, переходя в возбуждённый гул и придавая тренировочному залу схожести с потревоженным неловкой рукой пчельным ульем.

Что...?

Милена развернулась к арене как раз в тот момент, когда названная Кэт убрала окружавший её защитный барьер.

* * *

Шум в зале, будто по команде, мгновенно стих и сейчас несколько сотен пар глаз выжидательно следили за участниками одиннадцатого спарринга.

Сеттери, казалось, был удивлён не меньше остальных, но временное замешательство вскоре сменилось привычным сардоническим высокомерием. И правда. Неважно, что задумала эта девчонка, пока её глаза слепо смотрят в одну точку, шансов оставить за собой этот матч у неё все равно нет, а значит опускание щитов — не более чем бравада, нелепый блеф! Руки его противницы обрисовали узор стандартного пасса и замерли. Малику стало смешно, глядя на эти жалкие потуги сохранить лицо. И как, скажите на милость, она собирается его атаковать? Разбрасываться заклинаниями пока не попадёт?

Словно разделяя его веселье, элементалист воздуха тоже улыбнулась.

* * *

Милена не смогла сдержать изумлённый вздох, когда соскочившая с пальцев воздушницы шаровая молния с характерным электрическим треском ударила точно в поспешно выставленный щит некроса.

Как?! Но ведь она не видит! Не видит же?!

Затем ещё одна, и ещё. Частота ударов была настолько высокой, что Сеттери едва успевал обновлять защитное плетение. Его лицо исказилось судорожной гримасой: злость, недоумение и ненависть читались в нём. Атаки были сильными и целенаправленными, не оставляя шансов перейти от защиты к наступлению. Нервно скрипнув зубами, некрос пропал в воронке открытого портала, чтобы вновь появиться в десяти саженях позади своей противницы. Но стоило ему коснуться пола, как туда уже неслась новая порция колючих молний. Выброшенное вместе с новым щитом ругательство потонуло в азартных выкриках, оползнем скатившихся из зрительного зала к арене.

* * *

Ещё одна попытка сбить противника, уйдя в портал — и тот же результат.

Как она это делает?! Как эта дрянь меня находит?!

Непонимание и невозможность дать отпор вызывали в Сеттери холодящую спину панику. Ослепившее девчонку заклинание и несколько перемещений изрядно опустошили его магический резерв и сейчас остатки сил утекали, как вода сквозь дырочки дуршлага, отражая атаки, которые и не думали ослабевать. Если понадобится, воздушница высушит весь свой резерв до дна, но позицию нападающего не сдаст. Потому что и она, и её противник прекрасно понимали, что это будет равносильно поражению.

Осознание того, что его загнали в тупик, из которого у него уже попросту не хватит сил выбраться, заставило Малика болезненно скривиться. Проиграл?! И, главное, кому?! Этой слабачке, которая на первом-втором курсе ни одного практического предмета с первого раза не сдала?!

Малик ненавидел таких, как она. Не абсолютов, а значит слабаков. Тех, кто полагал, что усердие и упрямство могут конкурировать с природным талантом. Тех, кто будет биться головой о стенку, набивая новые и новые шишки и разбивая лоб в кровь, чтобы добиться того же результата, который даётся таланту с минимальной затратой сил. Такие как она не вызывают ничего кроме презрительной жалости. И сейчас проиграть ЕЙ?!

Щит некроса пошел волнами, лишенный магической подпитки.

— Дрянь! — последнее, что выкрикнул Сеттери перед тем, как следующий удар окончательно снёс защитный барьер, а его самого отправил в финальный нокаут.

* * *

Пальцы щипало и сводило судорогой от непрерывно соскальзывающих с них шаровых молний. Но я не останавливалась. Заставить Малика уйти в глухую защиту — было моим единственным шансом на победу. Хоть раскинутая по арене поисковая сеть и показывала расположение некроса, но не более того. Так что получись у него запустить в меня чем-нибудь — я вряд ли бы увернулась. А о том, чтобы выставить щит и речи быть не могло. Одновременно удерживать модифицированное заклинание-поисковик и атаковать — это вам, уважаемые, не шубу в трусы заправлять. И так еле справлялась.

Удар, удар, ещё удар.

Шрес! Когда же у него уже силы-то кончатся?!

— Дрянь! — похвалили мои старания с места тактического обстрела. О! Хороший знак!

Обрадованная своими успехами, я запустила вслед только что кинутому заклинанию ещё и воздушную волну. На посошок, так сказать! Гальванический заряд добьёт щиты, а волны должно быть достаточно, чтобы вырубить Сеттери. Всё-таки бить его электричеством не хотелось, так что уплотнённого воздуха вполне хватит для обеспечения моему противнику красивого полёта с временной отключкой в кульминации и, если повезёт, ещё и шишки на затылке в качестве приятного (мне приятного, конечно же, не Малику) бонуса.

Заклинания достигли своей цели и "объект" — чёрное пятно, как он мне виделся через поисковую сеть — временно исчез из поля обзора (это пока птЫчкой летел), а затем вновь нарисовался тёмной кляксой. Беря в расчёт тот факт, что в результате пятно заметно прибавило в размере — теперь некрос находился в лежачем состоянии.

Памятуя о том, что два предыдущих моих предположения не оправдали ожиданий, я пока не торопилась делать новые. Секунды тянулись бесконечно медленно, но объект не подавал признаков пребывания в сознании. В наступившей тишине я могла отчётливо слышать своё тяжелое и хриплое, будто после длительного забега, дыхание и громко выстукивающее в клетке рёбер сердце. От виска вниз к шее, щекоча разгоряченную кожу, сбежала тоненькая струйка пота.

Получилось?

— Одиннадцатый матч окончен. Победитель — Кэтрин Релли, — прокатился над ареной усиленный магией голос куратора.

От звуков собственного имени внутри сладко ёкнуло, позволяя расслабиться и выпустить напряженно удерживаемое до сих пор плетение заклинания-поисковика. Мелкие пульсары тотчас брызнули в разные стороны, словно бусинки с порвавшейся лески, и спустя мгновение растворились. Единственное, что я не учла, так это то, что когда передаваемая импульсами картинка исчезла, меня начало почему-то укачивать. Ноги вмиг подкосились и пришлось эдак артистичненько приземлиться на свои нижние девяносто.

— Кэтрин, ты в порядке? — встревоженный голос к концу этого вопроса становился всё громче, что свидетельствовало о приближении его обладателя. — А ну замри!

Ёмкая инструкция. Да я и не возражаю. Сил подняться всё равно не былооо... Ооой, как хорошооооо... Одна прохладная ладонь удобно разместилась на затылке, в то время как её сестра легла на глаза. Голову окутала приятная свежесть, будто её обмотали вымоченным в холодной воде полотенцем. Пекущее ощущение в глазах начало отступать и когда уже столь полюбившаяся мне конечность была отведена в сторону, пред взором предстала непривычно серьёзная физиономия магистра Свеилза.

— Магииистр, — проныла я от радости, — никогда не думала, что буду так рада вас видеть!

— Сочту за комплимент, — фыркнул тот, видимо, удовлетворившись полученным результатом. — Ты как?

Я прислушалась к своим ощущениям: в ногах слабость, руки гудят до самых ушей, зато копчик вроде уже не ноет после радушной встречи с поверхностью пола, а в голове пьянящая радость, что этот шресов спарринг позади. В целом, жить буду. Да ещё и заботу тут такую проявляют, что грех засомневаться в собственном умозаключении.

— А если скажу, что плохо, на руках до лазарета донесёте? — сделав жалобный вид, поканючила я. Вредничать — мой эксклюзивный способ освобождаться от последствий стресса. Мда...

— Если не перехватят, — с самым серьёзным видом ответил тот.

— Эээ... в смысле?

Куратор кивнул куда-то влево, в сторону зрительного зала, где обнаружилась едва ли не таранящая медленно опускающийся защитный купол компания моих друзей. Точно перехватят.

— Ладно, пошутила я. Просто помогите встать.

Меня аккуратно подняли за протянутую руку и, убедившись, что я таки могу стоять и даже ходить самостоятельно, отпустили. Мельком глянув на орудующего вокруг бессознательного Сеттери целителя, я медленно поковыляла за магистром Свеилзом прочь с арены. В голове крутилась туева куча вопросов, как например, что это было за заклинание, которым меня атаковал некрос? И долго ли я просидела под щитом? Потому что мне лично казалось, что прошла как минимум целая вечность. Но первое, что сорвалось с языка, было:

— А Айрин появилась?

— Да. Пришла почти сразу после начала твоего спарринга, — ответил куратор не оборачиваясь.

Облегчённый вздох и, кажется, даже руки уже не так сильно болят.

— А что это была за клякса, которая меня по лицу хлестнула? Долго я за щитом сидела? Как это заклинание можно развеять? И как вы убрали его последствия? — выяснив главный вопрос, остальные посыпались, словно горох из рваного мешка.

— Эй-эй! Не так активно! Не ты ли только что была так слаба и немощна, что просила тебя до лазарета донести?

— Ну так не несёте ведь, — вытянув губы трубочкой, обижено посопела я.

— Ты в порядке? — кинулась ко мне Лин, как только мы перешагнули ограждающий арену купол. Но её опередили.

— Я знал! Я знал, что ты ему наваляешь! — медвежьи лапищи Хила сомкнулись вокруг моего победного величества так крепко, что в мозгу зародилась кощунственная мыслишка, будто приятель пытается придушить меня ненароком, дабы потом не делиться честно заработанным выигрышем.

— Хил, ты ей сейчас все кости переломаешь. Отпусти, — как всегда пришел на помощь Дар. Объятья ослабли, и выбравшись из этой хватки, я с благодарностью посмотрела на лучшего друга.

— Со мной уже всё в порядке, — поспешила успокоить друзей и расстроить одного кучкующегося рядом голубоглазого типа.

— Рады это слышать, — ответил Николас, подразумевая под множественным числом и себя, и Ларса. Я улыбнулась в ответ и, решив, что с традиционной вежливости достаточно, продолжила свой допрос.

— Так что насчёт моих вопросов, магистр? Что это было за заклинание?

Да, коварная я. Даже если куратор и не хотел сейчас ничего объяснять, то шесть пар горящих живым интересом глаз не оставляли ему другого выбора. Носфер младший, как ни странно, тоже был неслабо заинтересован, хотя и старался этого так открыто не показывать. Свеилз слегка попятился, оглянулся (видимо, прикидывая пути к отступлению), скривился (видимо, от безысходности), обречённо вздохнул и начал объяснять.

— Terrima esfa.

— Сковывающий страх, — перевёл Дар, на что куратор кивнул, соглашаясь с переводом, и продолжил:

— То, что ты, Кэтрин, назвала "кляксой" на самом деле материализованный кусочек страха. Не идеально воссозданный, но, всё же, достаточно качественно. Если бы у Сеттери хватило сил и навыков для создания идеального, ты не пришла бы в сознание ещё несколько часов, а, возможно, и вовсе не справилась без посторонней помощи.

— Страх? Но я думала, его задача была ослепить, а не напугать...

Куратор многозначительно хмыкнул.

— А тебе ничего странным не показалось? После удара ты была почти на грани истерики и, готов поспорить, дошла до той планки, когда думать связно уже не получается. Полное отшибание мозгов! Не слишком ли для временной слепоты? Да-да, именно временной, и если бы ты могла тогда нормально соображать, то, не сомневаюсь, непременно вспомнила бы правила спаррингов: никаких заклинаний, которые вели бы к летальному исходу или необратимому травматизму. Вы с Сеттери, конечно, не в самых теплых отношениях, но он не настолько глуп, чтобы заработать дисквалификацию.

Я стыдливо потупилась. Сейчас это казалось очевидным до рези в глазах, но тогда додуматься до этой простой истины было для меня не проще, чем перепить на халявной выпивке гнома в расцвете сил.

— И кстати, а как тебе удалось выбраться из этого состояния, не избавившись при этом от самого заклинания?

— В смысле?

— Ты каким-то образом смогла в определённой степени подавить страх или, по крайней мере, отодвинуть его, но само заклинание развеяно не было. Иначе бы сразу вернулось зрение.

— Эээ... ну, я как бы разозлилась, — магистр вопросительно приподнял одну бровь, — очень-очень сильно разозлилась, — уточнила я.

— Хм... — Свеилз в задумчивости почесал рукой подбородок. — В принципе, логично. Одна сильная эмоция может перекрывать другую.

— Но я всё равно не понимаю, если это заклинание порождает страх, то причём тут слепота? — высказала свои сомнения Лин. Меня, признаться, это тоже занимало. Чтобы поселить в ком-то страх физический дефект был вовсе не обязательным.

— А вот это самый интересный момент! — отчего-то повеселел наш куратор. — Дело в том, что само по себе terrima esfa не вызывает страх, оно его попросту раздувает до неимоверных масштабов. Причём, учитывая, что данный экземпляр был не совсем доделанным, то только поверхностные страхи. Стало быть, у Кэтрин была боязнь ослепнуть или же, скажем, не заметить нечто важное, здесь сложно утверждать наверняка, вот клякса это и унюхала. Затем дело за малым: ударить по глазам, подхватить первый испуг и раскрутить его до состояния панического ужаса, — довольно закончил он.

В противовес воодушевлённости магистра моя физиономия выразительно скривилась.

— То есть, если бы Кэт боялась, ну к примеру, мышей, то заклинание явило бы ей гигантского монструозного грызуна? — предположил Хиларис.

— Вполне возможно, — подтвердил Свеилз, заставив скривиться уже не только меня, но и эльфийку.

— Как это заклинание можно развеять? — ещё один крайне интересующий меня вопрос. Повторной встречи с кляксой я не ожидала, но всё же.

— Боюсь, вам это пока не под силу. Это пятая ступень Халлагена*. Если честно, я и сам не ожидал от Сеттери такой прыти. Хотя выполнить это заклинание правильно он таки не смог. Единственное, что вы можете предпринять в случае подобной атаки — это воспользоваться телепортационным артефактом и слинять километра на пол как минимум, тогда клякса попросту потеряет ваш след... Возможно.

— Возможно?!

— Ну, если некрос сильный, то лучше на километр... или два. Чтоб уж наверняка, — развёл руками магистр. — А теперь извините, но мне пора возвращаться на своё место — вот-вот начало двенадцатого матча. Так что оставшиеся вопросы потом, — сказав это, он не замедлил воплотить свои слова в действия.

Пятая ступень... — думала я, глядя в спину удаляющемуся куратору. — А Сеттери и впрямь не промах.

В этом спарринге мне нехило повезло, если, конечно, можно считать везением то, что противник сильно недооценивает твои возможности. Дерись он серьёзно от начала и до конца — и оправдались бы ожидания букмекеров. Хотя в этом нет ничего удивительного: первые два курса, пока я не научилась стабилизировать работу с воздушной элементалью, меня вряд ли можно было зачислить в ряды отличников. Помнится, даже практическую аудиторию умудрилась разнести, слегка перепутав структуру заклинания и случайно создав зону низкого давления и... ааа, в общем, не суть важно. Преуспевать в учёбе я начала с третьего года. Между прочим, Акриса смогла сдать с первого раза, что негласно считалось у нас чуть ли не высшим пилотажем. Для того, кто поднаторел в контроле так, как я, построение порталов было не таким уж и страшным делом. Так что мне было чем гордиться. А вот Сеттери мои успехи волновали мало, за что он, собственно, и поплатился. Правильно куратор говорил, недооценить противника — уже наполовину проиграть.

Было объявлено о начале следующего матча и из толпы зрителей к арене стали пробираться две фигурки участников. В одной из них я признала Айрин, но одновременно возникло и какое-то странное чувство. Что-то в ней было не так. Обычно весёлая, жизнерадостная и до безобразия оптимистичная, сейчас Айрин была явно чем-то обеспокоенна. Или расстроена. Или может это волнение из-за спарринга? А может она просто неважно себя чувствует? Вон и лицо бледновато... Не знаю, но что-то определённо не так. В груди кольнуло чувство вины, что я не поговорила с подругой до начала её матча. Возможно, удалось бы хоть чем-то помочь, поддержать. От досады я неосознанно закусила краешек нижней губы.

Участники достигли своих концов арены, которую накрыл как обычно невидимый для глаз защитный купол, заставив отвлечься от терзавших голову переживаний и сосредоточится на том, что происходит под ним.

Note: Грай Халлаген — выдающийся маг и учёный начала эпохи Чёрных Хроник, составивший классификацию заклинаний по уровню их силы, воздействия и сложности. Согласно его иерархии было выделено семь ступеней, названных в его честь. Первая ступень Халлагена — низшая ступень — базовый уровень, простейшие заклинания и схемы плетений. Седьмая ступень Халлагена, соответственно, — высшая — сложнейшие чары и их построение. Обычно овладение седьмой ступенью соответствует получению титула архимага.

Глава 8.

— За нас! Великих и могучих магов! — раскатистый бас Хилариса Борга всколыхнул пропитанную алкогольными парами атмосферу в зале харчевни тетушки Марет, призвав к жизни иные не менее громогласные звуки — чокающихся кружек и расплёскивающихся через их края жидкостей. — До дна! Ик!

Возражать против такого замечательного тоста никто, естественно, не стал и команда была незамедлительно приведена в исполнение со всем возможным усердием. Сегодняшний вечер являлся своеобразным торжественным завершением первого боевого крещения (как прозвали период спаррингов по его окончанию), а посему победители и проигравшие, плотно оккупировавшие все близлежащие питейные заведения, топили будоражащий кровь адреналин в вине и кое-чём покрепче. Собственно, вечер уже давно перешел в ночь, но заспиртованные тела это мало волновало. Хорошо хоть магистры прониклись общими настроями и сделали завтрашний день (точнее сегодняшний) выходным, так как в ближайшие сутки от заседающих тут студентус обыкновенус ничего кроме мутящего сознание перегара ожидать всё равно не стоит.

С задумчивым видом покрутив в руках полупустую кружку сидра, под носом тихонько просвистел завистливый вздох. А вот я-то как раз буду редкостным трезвым исключением. Как там это по-научному называется? Низкая толерантность к алкоголю? Во-во. Ужасающее имя моего недуга. Сию страшную болезнь я открыла в себе ещё во время первой в жизни студенческой попойки. Или вернее сказать, на следующий день после пьянки, ибо события самого отмечания сдачи сессии остались в моей памяти одним большим пробелом, восполняемым лишь пересказами друзей, один другого краше. Помню только, как пришли в харчевню, что-то съели, а затем была фраза: "Смотри Кэт, это же настоящий гномий финг*! Ты только попробуй! Это сказка!". Что последовало дальше, хоть убей, не помню. Смазанные образы в абсолютно нелогической последовательности и в качестве финала вызывающее суицидальные помыслы утро. Впрочем, после сумбурных пересказов первой части тогдашних пьяных геройств, помыслы переросли в откровенные намерения. До сих пор удивляюсь, как Хил не перестал со мной общаться после всего случившегося. На первый курс наш будущий огневик поступал с модной по тем временам причёской из собранных в низкий хвостик рыжих волос, а первый семестр закончился для него стрижкой в стиле "облинявший ёжик" с подпалинами в разных местах. Творческий подход налицо, если вкратце. Единственное, что я поняла из путаного рассказа заливающейся гоготом Лин, так это то, что горе стилистом оказалась моя пьяная особа. Хиларис долго обижался, но так как по натуре он человек не злопамятный, а волосы имеют свойство отрастать (да и есть у меня догадки, кто именно несчастную меня споил), короче говоря, посчастливилось виновнице получить желанную амнистию. О том же, как были выбиты в тот вечер в харчевне два окна и сломал дубовый стол, я предпочла даже не спрашивать.

Note: Гномий финг — разновидность спиртного, немного слабее самогона и с более мягким фруктовым вкусом.

Так что с тех самых пор ничего крепче сидра или лёгкого вина в моих кружках не водилось, во избежание казусов, так сказать. Тост за нас великих и могучих шел по третьему кругу, когда раздавшиеся рядом слова лучшего друга нарушили вдумчивый процесс созерцания проглядывающего сквозь золотистую поверхность напитка дна моей чарки.

— Что-то ты какая-то угрюмая. Всё в порядке?

В отличие от трезвенницы поневоле Кэтрин Дар был уже слегка на подпитку, но старательно пытался концентрировать взгляд в одной точке, не давая глазам разъезжаться. Говорил чуток замедленно, но зато пока ещё внятно.

— Я не угрюмая, просто задумалась, — фыркнула я. Это ж надо, он и в таком состоянии умудряется всё подмечать.

— Думать вредно, — философски изрёк наш отличник, — тем более сейчас. А то мало ли до чего ещё... это... какиво... додумаешься... Правда, Лин?

— А? Что? — подруга не слышала, о чём мы говорили, поэтому не могла понять, что от неё хотят. Смешно нахмурилась в попытке вернуть пьяной голове трезвую способность мыслить и решительно бросила: — Да.

— Что да? — хрюкнула я, борясь с подступающим смехом.

— Всё да, — не растерялась эльфийка, — и то, что ты спрашивала тоже.

— Но это Дар спрашивал, а не я!

— Да? И что же он спрашивал? — насупилась подруга, будто выискивая в моих словах какой-то подвох.

— Он сказал, что думать — вредно. Спрашивал твоё мнение.

— А то! Если только ты не думаешь сейчас о том же, о чём и я! — вдруг обрадовалась Лин и почти с первого раза смогла поставить свою кружку обратно на стол.

— Это о чём? — подозрительно уставился на неё друг. Эльфийка замешкалась с ответом, либо уже забыв о чём думала, либо облачая ускользающую мыслю в словесную форму. Но справилась со своей миссией и выдала:

— А ты закрой уши!

— Зачем? — глаза цвета жареного ореха удивлённо округлились.

— Я хочу Кэт кое-что по секрету сказать, — смущённо запинаясь, пояснила та.

— У вас от меня секретов нету, — не желал отступать Дар.

— А теперь будут. Это женское.

— И что?

— Ты парень!

— И что?

— Эээ... — против такой убийственной логики у Лин не нашлось аргументов, поэтому она решила плюнуть на приставучего друга и, склонившись как можно ближе к моему уху, зашептала так тихо, что я едва не оглохла:

— Мне надо туалет! Пшли со мной!

Восседавшие с нами на одной скамье джентльмены и интеллигенты во втором поколении сочли за лучшее вежливо не услышать женского секрета, и, галантно пошатываясь, выпустили дам из-за стола и даже указали в каком направлении выход. Правда, все пальцы тыкались разные стороны, но это мелочи.

Я сопроводила подругу до необходимого ей строения во дворике и, пока та была занята своими делами, воспользовалась возможностью насладиться ночной прохладой. После душного зала харчевни это было особенно приятно.

— Фух. Давай немного посидим на свежем воздухе, а то меня что-то штормит, — предложило вынырнувшее из темноты тело эльфийской национальности. Беглый осмотр пространства позволил обнаружить мирно подпирающее окружавший харчевню невысокий заборчик бревно, к которому и были направлены наши стопы. Усевшись поудобнее на этой скамейке, мы откинулись спинами на забор, таким образом, что прямо перед нами располагалось питейное заведение, а позади — улица, и расслабились.

— Жаль Айрин и Тихон так и не пришли, — нарушила тишину Лин спустя несколько минут молчания. После матча Айрин, который она, кстати, тогда проиграла, мы её больше практически не видели. На спарринги Хила и Лин она не пришла, в столовой выловить её не удавалось. На все наши расспросы отвечала нехотя и скупо, сказав лишь, что возникли некоторые семейные неприятности, но просила за неё не волноваться. Было ясно, что говорить на эту тему она не желает, поэтому мы и не допытывались. Тихон же просто не слишком любил подобные мероприятия и сейчас, я была почти уверенна, наверняка пытался хоть как-то подбодрить расстроенную Айрин.

— Да, жаль, — тихо ответила я и мы снова погрузились в молчание.

— Добрый вечер, девушки, — внезапно раздалось "свыше", заставив подпрыгнуть от неожиданности.

— Ёптить! Николас, нельзя же так подкрадываться! — справившись с первым шоком, взбеленилась Лин. — Так и протрезветь недолго!

Стоявший за забором позади нашего седалища вампир негромко рассмеялся и поспешил оправдаться:

— Простите, не хотел вас пугать. И я не подкрадывался, мы просто очень тихо ходим. Это врождённое.

— А гулять одному в столь поздний час, надо думать, тоже врождённое? — в отместку решила подколоть его я. Что-то сомневаюсь, что предрассветный час самое то для праздных прогулок.

— О, ну это всего лишь досадное недоразумение, которое я намереваюсь сию же минуту исправить. Эллиниэль, не будете ли вы так любезны, передать вашу драгоценную подругу под мою опеку на остаток вечера?

— Зачем? — внутри ёкнуло одновременно со слетевшим с языка вопросом. Неужели Хил был прав?

— Ты ведь сама говорила, Кэт, кто же гуляет в столь поздний час один? Нужно гулять вдвоём! — заулыбался блондин, а я покраснела аки маков цвет. Ох, надеюсь, было достаточно темно и он этого не заметил.

Лин окинула парня оценивающим взглядом, словно тёща потенциального женишка своей единственной дочурки, призадумалась и, не найдя вопиющих дефектов, милостиво разрешила:

— Сегодня я любезна как никогда, так что можете забирать. А я, пожалуй, буду возвращаться к остальным, — и поднявшись с бревна, чуть витиеватой походкой направилась ко входу в харчевню, на ходу пожелав нам приятного вечера.

— Пойдём? — вкрадчиво поинтересовался Николас, когда подруга скрылась за украшенными металлическими вставками мощными буковыми дверями.

— Ага. А куда? — обогнув забор, я вывернула на улицу.

— Есть особые пожелания?

— Вроде нет.

— Тогда выбор места за мной, — снова сверкнула в сумерках белозубая улыбка.

— Кстати, Николас, а как ты тут оказался? Я имею в виду, вряд ли же просто случайно мимо проходил, — решила выяснить я столь туманный вопрос, пока мы брели вдоль узенькой аллейки, одной из многих в столице.

— Во-первых, я уже говорил, что можешь обращаться ко мне Ник, а во-вторых, ты права, я действительно не случайно тут оказался.

— То есть, ты специально пришел среди ночи с целью увести меня на прогулку?

— Именно.

— Но почему не днём?

— Ночью романтичнее. К тому же, я так и не отдал твою часть выигрыша.

— Эээ... не поняла, ты что со мной свиданием расплачиваешься? — удивилась я собственному предположению, а блондин рассмеялся.

— Нет, ну что ты. Хотя твоя идея мне тоже нравиться.

— Насчёт способа оплаты?

— Насчёт свидания.

Я снова покраснела и отвернулась, якобы заинтересовавшись встретившимся по пути неземной красоты облезлым розовым кустиком, чтобы собеседник не заметил моих алевших щёк.

— Нам сюда, — шепнули рядом, указывая на правый поворот.

А я знаю, что это за дорожка!

— Мы идём в парк? — с непонятной даже мне самой интонацией произнесла я.

— Ты против?

— Вовсе нет! — воскликнула, сама дивясь собственной реакции. Да уж, ночными прогулками меня, как собственно и дневными, парни раньше не особо баловали, может, поэтому я так и торможу? Мда, Кэтрин... Такими темпами и в старых девах не мудрено остаться...

— Тогда пошли, — сказал вампир и протянул мне руку.

Это что, я свою туда должна вложить, да? Неуверенно приподняв одеревеневшую конечность, я позволила спутнику завладеть ладонью.

— Идём, я знаю, где здесь есть место с замечательным видом, — проговорил он, увлекая несопротивляющуюся меня в темноту парка.

Хотя про темноту это я загнула. В парке, в принципе, дофига ночных фонарей, да и луна сегодня полная, так что света хватало. Но мы брели такими тропками, что никакие магические и небесные светильники не могли предотвратить моих поминутных спотыканий о попадающиеся под ноги камни и коренья. Николас, кстати, шел ровно и даже ни разу не спотыкнулся, заставив меня тем самым жутко обзавидоваться. Да ещё и умудрялся каким-то непостижимым образом ориентироваться в этих зарослях, что наводило на мысль о внутренней системе навигации, как ещё одном врождённом качестве его расы. Нужно будет потом расспросить об этом.

И вот наконец-то мы достигли места нашего назначения, о чём свидетельствовали не столько закончившиеся кусты, сколько слова: "Мы на месте".

— Ух ты! — только и смогла выговорить я, оглядевшись. Вид был действительно замечательный. Перед нами расстилалось одно из десяти небольших парковых озёр, но я никогда раньше не видела его с этой стороны. Поросшее по линии берега танским витнем*, озеро более всего напоминало зеркало в искусно выполненной оправе. Магическое зеркало. Ибо отражаемый от его поверхности лунный облик заливал всё окружающее пространство мягким белым светом, создавая иллюзию свечения изнутри. Как будто там, на дне, дожидаясь своего черёда властвовать над небесными просторами, спит маленькое солнце. — И впрямь великолепное место.

— Это ещё что! Смотри сюда!

Блондин поднял с земли маленький камушек и, прицелившись, запустил его в воду в паре метров от берега. Потревоженные внезапным вторжением, с места, куда упал камень, в разные стороны брызнули десятки золотых искорок. Рыбки! Но ведь это же обычные озёрные гутты*?

— Я не знала, что они могут светиться!

— Только при полной луне и только в середине осени. Точно не знаю, но, наверное, это как-то связано с их нерестом, — просветил он моё невежество и уселся на землю чуть поодаль от кромки воды.

Ещё немного понаблюдав за беготнёй спугнутых рыбок, я опустилась рядом. Благо, одета была достаточно тепло для осенней прохлады, так что можно не опасаться отморозить свою любимую филейную часть тела.

— Ну а теперь, когда романтическая атмосфера воссоздана, думаю, можно и долг отдавать, — довольно заключил Ник и преисполненный энтузиазма полез во внутренний карман своей лёгкой куртки, откуда на свет была извлечена небольшая, возможно чуть меньше литра, фигурная бутылка и две маленькие украшенные резьбой чашечки, крепимые к её горлышку.

— Я не пью, — автоматически выдала я при виде тары. Ещё не хватало мне тут упиться!

— Ты подумала, что это спиртное? — лукаво прищурился собеседник.

— А разве нет? — неуверенно переспросила, косясь на бутылку.

— По-твоему мне, чтобы очаровать девушку, обязательно накачивать её алкоголем? — с лёгкой обидой в голосе пробурчал он.

— Думаю, у тебя и без этого методов хватает, — честно призналась я и, решив не акцентировать внимание на "очаровать", ушла с этой скользкой дорожки: — Тогда что же внутри?

— Травяная настойка.

— Что?

— Тра-вя-на-я на-стой-ка, — по слогам произнёс вампир, издеваясь.

— Ты серьёзно? — я сегодня просто виртуоз умных и, главное, разнообразных вопросов.

— На все сто.

— А почему она?

— Всяко полезнее, чем спиртное, — пожал плечами парень. — К тому же, будь здесь алкоголь, и у тебя могли бы возникнуть сомнения насчёт моей порядочности, — затем наполнил обе резные чашечки и протянул одну из них мне. Я всё ещё колебалась.

— Ты мне не веришь? — спросил он, заглядывая прямо в глаза. На какую-то долю секунды мне показалось, что в карих радужках пробежал золотой сполох, но скорее всего это был просто отблеск света. Я молча взяла из его рук напиток и сделала маленький глоток. Это и вправду оказалась настойка. Мягкий сладковатый и немного терпкий привкус моментально осел на языке и нёбе. Типичной для травяных настоек горечи не чувствовалось, а такое качество имеют только очень и очень недешевые её разновидности. А что, довольно вкусно. Я ещё раз отпила из своей чашки и причмокнула. Ник тоже сделал пару глотков.

— Почти романтический ужин при свечах, только без ужина. Но если хочешь, могу выловить парочку плавающих "свечек". Ты любишь сырую рыбу? — поинтересовались сбоку, на что я отрицательно покачала головой.

— Нет, только жареную и желательно со специями и гарниром. Скажи, а как ты нашел это место?

— Случайно наткнулся.

— И всегда ты случайно по таким вот злачным местам лазишь? — скептически хмыкнула я, имея в виду недавний марш-бросок через заросли.

— Чего только не сделаешь в поисках уединения! — театрально закатил глаза к небу этот звездун.

— Часто приходится искать уединения?

— Бывает, — тихо ответил он и наклонился ближе к моему лицу. — А у тебя разве нет?

— Иногда, — голос дрогнул, чувствуя, как тёплое дыхание щекотит кожу. Сначала вверх по щеке, а затем вниз, почти возле самого уха, к шее. По телу пробежала орда маленьких мурашек на смену которым откуда-то чуть ниже живота, учащая пульс, пришла горячая волна и неожиданная лёгкость.

— Ты так вкусно пахнешь, — прошептали его губы, уже находясь в нескольких мучительных миллиметрах от моих и...

Эээ... Что? Это типа комплимент что ли? Охватившая тело волна вмиг перешла на стадию отлива, заставив немедленно отшатнуться. Возможно, последняя фраза и была комплиментом, но учитывая, что передо мной всё-таки вампир, то довольно... ммм... двусмысленным комплиментом.

Я немного отодвинулась и уставилась в землю в районе своих ступней. Чувствовала я себя глупо, если не сказать больше. Так или иначе, но момент был определённо испорчен, и теперь я не была уверена, что хочу его повторения. Карие глаза несколько мгновений выражали растерянность, а затем развернулись в сторону озера.

— Пожалуй, пора возвращаться, — глухо ответила я, не зная, что ещё можно сказать в сложившейся ситуации, и поднимаясь с земли.

Точнее, пытаясь подняться. Ноги стали будто ватные, а накатившая лёгкость и не думала отступать. Сделав рывок вверх, я незамедлительно вернулась в исходное сидячее положение. В голову закралось очень нехорошее подозрение.

— Так на каких, ты говорил, травах эта настойка? — постаралась как можно ровнее спросить я, но не слишком преуспела. Голос предательски выдавал зарождавшуюся панику.

— А я и не говорил, — легко ответил вампир, продолжая безотрывно смотреть на водную гладь. — Но если тебе интересно, то зверобой, тысячелистник, семена аниса, тимьян, горицвет, имбирь, парочка пряностей, сон-трава и главный компонент — цветки голубой фраи.

Голубая фрая...

Название растения холодной сталью вошло меж рёбер, заставив вздрогнуть. Сознание поплыло, растворяясь вместе с предрассветными сумерками, а тело взбрыкнулось в последней безнадёжной попытке подняться, но едва утвердившись на двух опорных точках, начало снова заваливаться вниз. Сильная рука перехватила меня за талию, не давая окончательно упасть. Очень хотелось грязно ругнуться, а ещё больше ударить по мерзкому вампиру чем-нибудь посмертельнее, но и то и другое сейчас было мне не под силу.

— А теперь будь хорошей девочкой и спи, — последнее, что я услышала перед тем как окончательно провалиться в темноту бессознательного.

Note:

Танский витень — вид водных растений. Имеют очень длинный покрытый редкими крупными листьями вьющийся стебель, а их цветки более всего напоминают кувшинки.

Гутты (в пер. "капельки") — самый распространённый на Этерне вид рыбок, обитающих в пресных водоёмах. В большинстве своём имеют серый или песочный окрас, что позволяет им успешно маскироваться на фоне дна.

Глава 9.

Пробуждение было не из приятных. На смену вяло отступающей липкой тине сна постепенно приходило небывалое многообразие болезненных ощущений на каждом миллиметре многострадального тела. Мышцы и суставы ныли так, словно я вчера не иначе как в спортивном марафоне поучаствовала, причём явно вошла в тройку лидеров. Радует только, что это ненадолго. Обычно такой откат после употребления сон-травы держится пару минут, а затем быстро сходит на нет. Но либо мой собственный отсчёт времени сильно отличался от общепринятого, либо концентрация этой ненавистной травки была больше, чем я предполагала, потому что у меня откат длился никак не меньше пяти ненормально длинных минут.

Когда же боль наконец-то пошла на убыль, я сделала над собой усилие и разлепила сначала один, а потом и второй глаз. Лежала я на спине, поэтому вполне логично, что первая открывшаяся взору картина была представлена белым и гладким, словно яичная скорлупа, потолком. То, что это не моя комната, я поняла, ещё как только очнулась. В нашей с Лин комнате пахло полевыми цветами и книгами, а здесь — свежей древесиной и немного мылом. Хотя нет, мылом пахло не в комнате, а от постели, на которой я лежала. Ну хоть не на пол кинули, и на том спасибо. Скрипя, как старый раздолбанный шкаф, я перевалилась набок и, оттолкнувшись локтем, смогла усесться. Затем вытянула вперёд правую руку ладонью вверх и попыталась сотворить воздушный пульсар.

— Твою мать, — сквозь зубы выругалась, когда у меня ничего не вышло. Следующие несколько попыток также не принесли результатов. — Значит, не наврал, — обречённо выдохнула я и откинулась на спинку кровати.

Итак, что мы имеем? Наивно выпитая мною вчера настойка действительно содержала цветки голубой фраи, о чём свидетельствует неспособность создать сейчас даже самое простое заклинание. И что это нам даёт? А это даёт нам аж два абзац каких важных вопроса. Во-первых, какого шреса Ни... то есть, белобрысому гаду понадобилось поить меня этой дрянью, а во-вторых, откуда он вообще её взял?! Голубая фрая — чрезвычайно редкое растение, произрастающее в отдалённых и часто труднодоступных районах восточной части материка. Кроме того, правильно приготовленный отвар из цветков этой самой фраи обладает всего одним, но очень веским свойством — на время парализует ток магической энергии в организме. Причем только у людей, даже на полукровок не действует. Учёные-травники так и не смогли найти объяснение такой избирательности, сославшись на врождённые особенности различных рас. Стоит ли говорить, что сразу после окончания войны эта травка оказалась в числе запрещённых? Иными словами, для овладения сим нелегальным напитком необходимо иметь: а — нехилое состояние, и бэ — хорошие связи в среде контрабандистов. А следовательно, сложив два плюс два, напрашивается довольно неприятный вывод: тот, кто пошел на такой риск, вряд ли задумал какую-то безобидную пакость.

Я поднесла руки к ноющим вискам и помассировала их. Что мы имеем ещё? Беря в расчёт то количество настойки, которое я успела выпить, действие её должно затянуться приблизительно на сутки. Магии нет, а значит, я пробыла без сознания не так уж и долго и сейчас всё тот же день. То, что это был день, а не, скажем, вечер или ночь, можно было понять по пробивающемуся сквозь одиноко нависающее под самым потолком крохотное окошко солнечному свету. Света было мало, но достаточно, чтобы рассмотреть скудный интерьер моего места пребывания. Односпальная кровать, на которой я и восседала, по левую сторону отгорожена от стенки большим кованым сундуком, скорее всего предназначенным для хранения чистого белья. Напротив кровати — письменный стол с двумя выдвижными ящичками и без каких-либо канцелярских принадлежностей на столешнице. Стула тоже не было. В паре шагов от стола — входная дверь, а ещё дальше — узкий платяной шкаф. Сбежать отсюда через дверь можно было даже не пытаться. Хоть я и не могла сейчас использовать магию, но зато прекрасно чувствовала установленный вокруг неё охранный контур. В лучшем случае меня просто отбросит к противоположной стенке, в худшем — ещё и жахнет чем-нибудь. Так что остаётся просто ждать, пока дверь сама не откроется с противоположной стороны.

А ждать пришлось не так уж и долго.

— Проснулась? — эдак буднично полюбопытствовал мой гость, проскальзывая в приоткрытый дверной проём. Николас выглядел до безобразия довольным и расслабленным, будто это вовсе не он опоил меня лишающей магических сил настойкой, а затем запер неизвестно где и неизвестно зачем. Я не ответила, вперившись враждебным взглядом в наглую физиономию. — Что-то ты какая-то молчаливая сегодня. Плохо спалось? — расплылся в гаденькой ухмылке вампир и, подойдя ближе, уселся на противоположном конце кровати, вызывая у меня сильное желание пересчитать ему все зубы. Кувалдой желательно.

— Что ты задумал? — проигнорировав его вопрос, задала я свой.

— Ммм? О чём это ты? — непонимающе хлопнул ресницами блондин и состроил невинную гримасу.

— Откуда у тебя настойка голубой фраи и зачем ты дал её мне? — плохо справляясь с эмоциями, прошипела я. Эта идиотская клоунада сильно раздражала, неизвестность пугала, а собственная беззащитность злила.

— Тихо-тихо. Тебе никогда не говорили, что ты слишком несдержанна, а?

— Ответь, — уже спокойнее сказала я, стараясь держать себя в руках. Истерика и впрямь не лучший способ вести конструктивную беседу. Тем более с собственными похитителями.

— Не волнуйся, скоро ты всё узнаешь. А пока не мучай эту симпатичную головку вопросами и наслаждайся своим последним вечером. Может, есть какие-то особые пожелания? В разумных пределах, конечно.

— Ч-что? — сказана эта тирада была с такой игривой беззаботностью, что абсолютно не гармонирующий с ней смысл казался чьей-то глупой шуткой. Вот только я почему-то была уверена, что это не так.

— Говорю, пожелания есть? Выполню всё, что в моих силах. Считай это прощальным подарком, потому что ты мне нравишься, — вампир протянул руку, чтобы поправить выбившуюся из-за моего уха прядь волос, но я отшатнулась от него как от чумного.

— Ты что с головой совсем не дружишь? Да ты хоть знаешь, чем это тебе грозит?! Академия... — но моя возмущённая речь была прервана раздавшимся с подножья кровати коротким смехом.

— Грозит мне что-то или нет, а ты об этом определённо уже не узнаешь, детка!

Меррррзавец!

Опережая мысль, рука сжалась в кулак и с резким замахом ушла вперёд с целью врезать по ненавистной морде. Бесполезное и безнадёжное действие, скажу я вам. Мои шансы на успешное осуществление задуманного были не больше, чем у жадного путешественника переплыть Даманское море на самодельном плоту из двух сбитых досок. Посягнувшая на вражескую неприкосновенность рука была ловко перехвачена за запястье и, вместе с пришедшей ей на помощь второй конечностью, больно вдавлена в жесткую поверхность матраца, где-то чуть выше оказавшейся там же неподалёку и головы.

— Пусти! — процедила я сквозь стиснутые зубы, глядя в лицо нависающему надо мной противнику.

— А ты действительно нечто, Кэт! С тобой не соскучишься!

Я его радости не разделяла, скорее наоборот. В груди противным комом встала обида и злость на мерзкого блондина с его не сулящими мне ничего хорошего замыслами, на собственную беспомощность и глупое поведение, но в первую очередь на то, что я поверила ему там, на берегу озера. Поверила и обманулась. Как последняя дура повелась на сладкие улыбки и тёплую ладонь, увлекающую в темноту парковых дорожек. Возможно, оглуши он меня дубинкой по затылку в каком-нибудь переулке и притащи всё в эту же комнату, я бы и то меньше злилась.

— Обманом лишить сил... Какой же ты трус, Николас, — слова так и сочились ядом, желая ужалить как можно сильнее, заставить почувствовать хоть маленькую толику того, что чувствовала сейчас я.

Вся весёлость вмиг слетела с лица вампира, заставив в очередной раз усомниться в правильности своих действий. Зашибись. Уж лучше бы молчала. Взгляд карих глаз стал холодным и враждебным, черты лица по-хищному заострились, а стальная хватка вокруг запястий сомкнулась ещё крепче. И я испугалась. Одно дело храбриться, когда знаешь, что можешь дать отпор или избежать сражения и совсем другое, когда чувствуешь себя маленьким слабым зверьком, загнанным в угол безжалостным охотником. Захоти он сейчас сломать мне шею и жалкое сопротивление доставило бы ему хлопот не больше, чем писк одинокого комара. Внутри зашевелились холодные щупальца страха, заставляя вжиматься всё глубже и глубже в неподатливые пружины матраца.

— Какая непослушная девочка, — неожиданно протянул блондин, возвращая себе привычное расслаблено-насмешливое выражение, а затем склонился так низко, что спадающие светлые прядки практически касались моего лба. И улыбнулся. Нехорошо так улыбнулся. Что-то эти его смены настроения меня совсем не радуют. Одна другой страшнее. — А непослушные девочки должны быть наказаны, — продолжил он свою мысль, переходя почти на интимный шепот, и прежде чем я успела поделиться с ним собственными соображениями на этот счёт... поцеловал. Хотя нет, "поцеловал" — не самое подходящее слово. Скорее, впился губами в мои. Больно и властно. Я закрутилась, словно пытающаяся соскочить с крючка рыба, но толку от моих потуг было чуть. Нижнюю губу пронзила резкая боль, а во рту появился металлический привкус. Этот гад меня укусил!

— Ммм, вкусно, — пропел вампир, немного отстранившись и собирая языком оставшиеся на своих губах капельки крови. — Жаль, что не я тебя выпью. Очень жаль, — и напоследок ещё раз лизнул оставленную им ранку.

— Ублюдок! Тварь! Ничтожество! — выплёвывала я ругательства, борясь с неумолительно подступающими слёзами.

— Рад, что тебе тоже понравилось, золотце! Желаешь повторить?

— Ненавижу!

Если таким образом он хотел отомстить мне за оскорбление, то ему это, несомненно, удалось. Только бы не разреветься! Шрес! Как же это унизительно!

— Ну нет, так нет, — равнодушно ответил парень и коричневые радужки на мгновение полыхнули расплавленным золотом. А это что за спецэффекты? Я всё ещё смотрела в уже вернувшие свой обычный цвет глаза вампира, когда голова начала наливаться свинцовой тяжестью, а веки безудержно поползли вниз.

Какого?!

Нет, нет, нет! Только не снова! — мысленно простонала я, чувствуя, как опять проваливаюсь в насильно навеянный мне сон. Как он это сделал?!

— Спи, — краткая команда и моментальное её исполнение.

* * *

Возвращалось сознание в покинутое им тело медленно и неуверенно, но зато, как порядочный вьюноша на первом свидании, принесло с собой целый букет новых ощущений. Главным из которых было, как ни странно, почти полное отсутствие этих самых ощущений. То есть, серьёзно. Тело онемело от длительного пребывания в неудобной позе и холода, поэтому практически ничего не чувствовало. Я попыталась пошевелиться, но наткнулась на сопротивление, разлепила глаза, огляделась и быстро слепила их обратно.

Ёёёёё!!!"— первая возникшая в голове мысль была лаконичной, но о-очень содержательной. Даже не знаю, с чего начать. С завещания, наверное. Ладно, это я шучу так стрёмно. Постоянные стрессы, знаете ли, на чувство юмора плохо влияют. Вот как сейчас, например. Впрочем, отсюда лучше по порядку. Набравшись храбрости, я снова открыла глаза и продолжила осмотр.

Итак, размять онемевшие конечности мне мешал такой сущий пустяк, как каменный столб, к которому я была прикована. Всего-то. *нервный смешок* Талию и лодыжки опоясывали вделанные в сию архитектурную конструкцию тонкие металлические обручи, очень прочные, несмотря на внешнюю хрупкость. Судя по всему, именно их магия поддерживала меня в висячем положении и не давала упасть, пока я была без сознания. Да и после тоже. Руки заведены назад и обездвижены, вероятно, таким же способом. Это раз. Под номером два у нас не менее шокирующее открытие: не удивительно, что мне так холодно, я же практически голая тут вишу! Тот метровый кусочек ткани на лямках-тесёмках, который сейчас заменял мне всю одежду, вообще язык не поворачивается назвать оной. Таких постыдных я даже пеньюаров никогда не видела! Ткань абсолютно не скрывала находящееся под ней, а наоборот, акцентировала внимание, что никаких иных деталей гардероба там не имеется. Кровь моментально прилила к лицу, сделав его насыщенного пунцового цвета. Несмотря на общую "отмороженность" щёки и кончики ушей просто пылали.

Гад! Сволочь! Сотни нелестных эпитетов честно подслушанных в придорожных трактирах и портах сейчас все были адресованы виновнику моих злоключений. Мерзкий вампир! Надеюсь, ему икается! Так стыдно мне ещё никогда в жизни не было! И это я на прошлое пробуждение, убогая, жаловалась? Уж лучше бы снова оказаться в той мрачноватой и пахнущей деревом комнатушке, пусть даже и с закрытой охранным контуром дверью, чем здесь!

А, кстати, здесь — это где? Я обвела взглядом помещение, в котором мне "посчастливилось" очнуться. То ли большой пустой склеп, то ли какой-то храм культовых фанатиков, то ли вообще и то и другое вместе. Так с разгону и не поймешь. Антураж соответствующий: каменные стены расписаны незнакомыми символами, местами перемежеванными с изображениями. Но последних было недостаточно, чтобы помочь понять смысл всей этой живописи, поэтому взгляд на них надолго не задержался. Вдоль стен на расстоянии в паре локтей друг от друга установлены треножные подставки, каждую из которых венчает по небольшой чаше с горящим маслом, заливающих всю комнату неярким желтым светом, благодаря чему и было возможным проводить рекогносцировку местности. Никаких статуй или знаков, которые, опять же, могли бы прояснить, с кем мы имеем дело. Зал практически пустой, за исключением упомянутых светильников, мраморных колонн по углам и великолепной работы белокаменной кафедры оратора, сажени в трёх и немного вправо от моего тактического места дислокации. Всё это я разглядывала как бы свысока, потому что удерживающий меня столб был установлен на своеобразном постаменте, начинавшимся тремя ступеньками почти сразу от кафедры.

Сбоку тихо всхлипнули, заставив отвлечься и повернуть голову на звук. Так я здесь не одна! Знаю, что радоваться чужому горю нехорошо, но увидев справа ещё один такой же столб с прикованной к нему девушкой, я не смогла сдержать мимолётную улыбку. В попытке рассмотреть подругу по несчастью, я максимально вывернула голову в её сторону — второй столб стоял немного позади моего. Девушка, надо сказать, была до шреса красива и даже заплаканное личико не могло этого изменить. Сначала мне показалось, что это эльфийка, но выглядывающее из-под водопада пшеничных волос ушко выдавало человеческую расу. Наряд был аналогичный моему, вот только на более пышной груди красавицы выглядел он ещё развратнее. Хотя, казалось, куда уж больше.

На всякий случай я решила проверить левую сторону тоже — и не ошиблась. Правда, удивилась. На третьем столбу обнаружилась не сексапильная девица, а парень. А вот этот уже был точно эльфом. Сексапильным эльфом! Срамной наряд ему всецело заменяла обнаженка до пояса, выставляя на показ плавные изгибы мышц и торса. Милую глазу картину портил лишь абсолютно бессмысленный взгляд из-под полуопущенных век. Похоже, беднягу накачали чем-то покруче сон-травы и голубой фраи. Ладно, с этим поговорить точно не удастся, поэтому вернёмся к нашей первой находке.

— Эй! — громким шепотом окликнула я блондинку. — Эй! Ты меня слышишь?

— Ннн... — простонала та и опять всхлипнула.

— Меня зовут Кэтрин, а тебя?

— М-милена, — после некоторой паузы услышала я ответ.

— Милена, ты знаешь, что это за место и зачем нас сюда притащили?

— Нет, — судя по ломающемуся голосу девушка снова собиралась расплакаться.

— Подожди, не плачь, пожалуйста! Лучше скажи, тебя тоже опоил странной травяной настойкой вампир?

— Д-даа, — выдала она и тихонько завыла, сглатывая слёзы.

Дальше разговор ни в какую не клеился. Жаль, что эльф сейчас бороздит просторы нирваны, думаю, с ним получилась бы более толковая беседа.

Я раздосадовано вздохнула и, стараясь не обращать внимания на жалобные стоны моей новой знакомой, подключила все свои мозговые ресурсы к сведению воедино известных фактов. По всему выходило, что дело пахнет жареным, ибо мы попали в лапы какой-то секты. Вампирьей секты. Кроме того, некоторые её члены (если не все) — студенты западного факультета Академии.

— Плохо, — еле слышно сказала я, отвечая на собственные мысли.

Много времени прошло с тех пор, как в застенках нашей Альма-матер было уничтожено последнее течение недовольных установленным порядком. Причём, уничтожено в прямом смысле слова. Наказание за участие в подобной деятельности — полное лишение магических сил и тюремное заключение, поэтому сектанты предпочитали погибать в бою, нежели сдаваться на сомнительную милость архимагистров. Появление новой секты говорит о неспокойных настроях внутри учебного заведения и сулит много проблем. Хотя, возможно, я и преувеличиваю. Надеюсь.

Милена уже почти затихла, когда внезапно выдала новое протяжное завывание. Подняв голову, я поняла причину — из-за колонн, с противоположной от нашего постамента стены, появились фигуры в широких чёрных балахонах и направились в центр зала.

Восемь... десять... двенадцать... тринадцать, — мысленно сосчитала я вошедших. Тринадцать вампиров, чьи лица скрывали глубоко надвинутые на глаза капюшоны. Ан нет, теперь двенадцать — от толпы отделилась одна фигура и, заняв своё место за кафедрой, скинула капюшон. Черная ткань легко соскользнула на плечи и спину, являя взору до боли знакомую белокурую голову. Из многочисленных складок балахона оратора на свет была извлечена массивная и старинная на вид книга в твёрдом тёмно-коричневом переплёте и возложена перед ним. При виде книги по толпе пробежали благоговейные вздохи.

— Приветствую вас, братья и сёстры, — воздев руки в сторону "родственничков", начал свою патетическую речь Николас. Фигасе, так он у них тут за главного что ли?!

Блондин говорил долго и эмоционально, иногда размахивал руками, но самое обидное, что я ни шреса не понимала на этом их шресовом вампирьем наречье. Неужели нельзя было продолжить толкать идеи на общерасовом? Мало того, что выбрали жертвой своих сектанских заморочек, так ещё и за что убивать будут не скажут! Но негодование быстро отступало, не говоря уже о сгинувшем в неизвестном направлении страхе. Да что там страхе! Я даже смущаться забывала, погрузившись в какое-то ненормальное для моего положения спокойствие. Словно...

Я недоверчиво скосила глаза на установленные вдоль стен светильники. Ясно. Вот оно, где собака зарыта. Судя по исходящему от чаш едва заметному белесому дымку и возникшей в голове лёгкости, в масло подмешаны не только ароматические травки. Лёгкие наркотики и, возможно, афродизиаки. Ну и ладно. Помирать так под кайфом! Э, стоп, что-то не в ту степь меня понесло. Не собираюсь я помирать! У меня ещё столько дел не сделано, радостей не испытано! Я тряхнула головой, разгоняя накатывающий дурман, и постаралась вслушаться в речь вампира. Игис моё филологическое "я" понимало с пятого на десятое, да и только благодаря тем основам, что преподавались нам на курсе введение в общую характеристику континентальных языков и диалектов, но, как говориться, для голодного менестреля и кастрюля с ложкой музыкальный инструмент.

Итак, о чём мы там так самозабвенно умничаем? Бла-бла-бла... семья... брат... эээ... нитки? узлы?... а! Узы! Точно узы! Хм... братские узы? Братство! Мухахаха! Я гений! Ой, это, кажись, от наркотиков меня понесло. Спокуха, продолжим. Так-с... жизнь... что-то про силу... кровь... дальше непонятно... опять непонятно... гримуар (о, это, наверное, про ту книженцию)... Зайран... Зайран... что-то знакомое... Зайран... Найт. Зайран Найт! Ёптить! Это же один из тех ненормальных вампиров-экспериментаторов времён войны! Значит эта книга... Кровавый гримуар... Но его ведь несколько столетий считали уничтоженным? Шрес! Правду говорят, знание сила, но счастье в неведении. Сначала голубая фрая, а теперь и этот гримуар. Птица какого полёта ты, Николас Хэсла?

Тут помянутый мною вампир спустился с кафедры и снова перешёл на общерасовый, избавляя меня от мучительных потуг дешифрации его речи.

— Сегодня великий день для нас, братья и сёстры! Сегодня наши ряды пополнятся новым братом и пролитая кровь навеки скрепит эту связь! Ar tareno de notre!*

Note: приблиз. перевод с игиса: "И дарует кровь силу!"

— Ar tareno de notre! — тут же подхватили остальные, содрогая атмосферу зала дюжиной переплетенных в единое восклицание голосов. Но не успело стихнуть вызванное к жизни этой сентенцией эхо, как от ровного ряда членов братства отделилась ещё одна закутанная в чёрное фигура и приблизилась к блондину.

— Demis ta?* — вопросил подошедшего Николас, и, неожиданно для себя, я уловила в его словах отголоски волнения.

— Ri, — последовал короткий ответ, а вслед за ним с головы посвящаемого, повинуясь лёгкому движению руки, слетел скрывавший лицо капюшон.

Вампир поднял голову, а я застыла, словно громом пораженная. Сердце ёкнуло, дыхание перехватило — с края постамента на меня смотрели холодные голубые глаза.

Note:

— Ты готов?

— Да.

Глава 10.

Не может быть! Не может быть! — раз за разом прокручивалось в голове, словно колесо водной мельницы. Сын архимагистра — член кровавого братства?! Ну, ещё не член, но скоро им станет. Я ошарашено смотрела в холодные и как всегда бесстрастные голубые глаза напротив.

Жаль, что не я тебя выпью. Очень жаль, — всплыли в памяти слова Николаса, заставив нервно сглотнуть. Кажется, я догадываюсь, как именно проходит у них посвящение и радости мне моя смекалка отнюдь не доставляет. А может, я ошибаюсь, а? Всё-таки нас тут трое на столбах висит... На этой мысли я себя осекла. Надеяться, что кому-то повезёт меньше, чем тебе, низко и подло, к тому же шансы выбраться отсюда живыми у нас троих практически одинаковые, в смысле одинаково нулевые. Не один, так другой вампир прокусит шею. Хотя, меня пусть лучше другой кусает. Не хочу доставлять такую радость Носферу, хватит с него и прошлой игры в гляделки.

От расчётливых раздумий о том, как же нас троих будут делить на тринадцать пар клыков (кому-то одному определённо не хватит!), меня отвлекло начавшееся в нашу сторону движение. Притихшая было Милена снова заскулила, слева тоже послышалось тихое шевеление. Никак эльф очнулся? Не вовремя, однако. Уж лучше бы проспал все эти ужасы. Николас преодолел ведущие на постамент ступеньки и, пройдя разделяющее нас расстояние, остановился напротив моего столба.

Таки с меня начнут, — взгрустнулось мне. Что ж я такая удачливая-то по жизни?

В следующее мгновение перед лицом блеснул стальной росчерк. Что это было, я поняла, лишь почувствовав, как от шеи вниз по груди стекает горячая струйка. Разрез был нанесён быстро и безболезненно, оставив красную кровоточащую полоску вдоль ключицы. Я подняла полный ненависти взгляд на вампира, но тому, кажется, было всё равно. Глаза с ненормально расширенными зрачками были всецело увлечены разглядыванием красных разводов на лезвии кинжала. Блондин поднёс оружие к лицу, провёл по нему языком и блаженно улыбнулся. А затем отступил назад, уступая место другому.

Ларс приближался медленно и осторожно, словно подкрадывающийся к жертве хищник. Вот только жертва при всём своём огромном желании не смогла бы убежать. Притупленный наркотиками страх активно нарастал, видя, как растворяется в черноте голубая радужка. Крутившееся где-то на задворках и старательно гонимое осознание того, что моё светлое будущее вот-вот потускнеет и потухнет, сейчас обрисовалось во всей красе, принося с собой панику. Ноги подгибались, но металлические обручи не давали упасть. Как же хотелось, чтобы всё это оказалось просто кошмарным сном! Чтобы я проснулась в своей комнате с жуткой головной болью от похмелья, выслушала ворчливые бормотания Лин про мешающих спать пьяных соседок, облегчённо вздохнула и плюхнулась обратно на подушку. Но холодящий спину столб, пропитывающая глубокое декольте кровь и приближающийся под властью жажды вампир были более чем реальными. О небо! И как я умудрилась в это вляпаться?!

— Л-ларс, — осевшим голосом позвала я в попытке достучаться до его разума, или что там у него сейчас за главного. — Ларс, не надо. Слышишь? Я знаю, мы не слишком хорошо ладили, причём начиная с самой первой встречи, но ты совершаешь ошибку! Послушай, я... — но набирающий обороты поток слов был прерван приложенным к губам указательным пальцем, призывая молчать.

Вампир подошел так близко, что через тонкую ткань своего скудного одеяния я чувствовала исходящее от него тепло. Горячее дыхание коснулось виска и заскользило вниз, по скуле, подбородку, щекотнуло шею и там задержалось. Я слышала, как он втягивал носом воздух, словно принюхиваясь. Рука лёгким движением задела плечо, сбрасывая с него чем-то неугодившую посвящаемому лямку. Внутри помимо страха зашевелилось и совсем иное чувство. Шресовы афродизиаки! Дыхание опустилось ниже и снова замерло, будто дразня. А затем кожи коснулся мягкий влажный язык и, повторяя маршрут оставленной кровяной дорожки, прошелся вверх по открытой части груди, до самого пореза. По телу пробежала сладкая дрожь, пульс участился. Ещё одно прикосновение, но теперь по всей длине ранки, более медленное и жадное. Я закусила губу, чтобы не застонать. Нет, нет, нет! Что-то это уже не столько кошмар напоминает, сколько эротические фантазии с мазохистским уклоном. Ещё немного и разрастающееся внутри живота желание станет эпицентром моей мыслительной деятельности. Соберись Кэт! Тебя тут, вообще-то, убивать собираются, а ты патокой растекаешься! Или это мне так перед смертью решили компенсировать часть радостей жизни? Тогда, пожалуйста, программу максимум! О, шрес! И о чём я только думаю?!

Мучительное дыхание вновь направилось вверх, затерявшись где-то в волосах.

— Замри, — раздался возле самого уха едва уловимый шепот.

Ничего не успев понять, я почувствовала, как шею пронзили два острых клыка.

* * *

Всё шло, как и планировалось. Николас внимательно следил за подошедшим к девчонке Ларсом. Даже с расстояния запах её крови щекотал ноздри, будоража инстинкты, сводя с ума. Какой это был запах! Тогда в комнате он едва сдержался, чтобы самому не прокусить эту хрупкую шейку, такую напуганную и беззащитную...

Вампиру пришлось приложить усилие, чтобы справиться с накатившим от воспоминания возбуждением. Нельзя. Он перевёл глаза на прикованную к соседнему столбу блондинку и прошелся хозяйским взглядом по изгибам её красивой фигурки. Свою кровь он сегодня всё равно получит, а Кэт... её он специально выбрал для этого посвящения в качестве подарка другу, а значит должен держать себя в руках. Но его старания будут вознаграждены по достоинству, и наконец случится то, чего он так долго ждал. Лучший друг, сын архимагистра и наследник старшей семьи — Ларс Носфер свяжет свою судьбу с братством. Николас мечтал об этом с того самого момента, как заполучил в свои руки Кровавый гримуар Зайрана. Книга открывала огромные возможности и упустить такой шанс было бы непростительной глупостью. Ему понадобился целый год, чтобы переманить на свою сторону Ларса, и вот этот час настал. Девушка издала слабый вскрик, когда клыки вошли в её шею, а Николас победно улыбнулся. Согласно подписанному после войны мирному Договору вампирам запрещалось пить кровь разумных существ, и они были вынуждены подчиниться этому глупому правилу. Столетиями заглушаемая жажда сейчас брала верх над разумом, ознаменовав начало посвящения. Кровь — источник силы его расы. Истиной силы, а не тех крох, на которые она способна ныне. Конечно, были и другие способы её получения, но ни один из них не мог сравниться с прямым иссушением. Чувство по капле перетекающей в тебя чужой жизни пьянит лучше самых сильных наркотиков, дарует новые возможности. Это то, ради чего стоит жить. Это и есть жизнь! Достойная плата за принятый риск.

Ларс отстранился от безвольно обмякшего тела девушки и каштановая прядь её волос скатилась по плечу, прикрывая оставленные вампиром следы укуса. Вампир сделал глубокий вдох и прошелся языком по окровавленным клыкам и губам, вызвав одобрительный шепоток в среде членов братства. Николас подозвал неофита к себе, жестом указывая встать на колени, что тот и сделал.

— Fatela sai temu de Brate, nesart, pram ocre a te gal domine de notre* (Note: — Присягни на верность братству, новообращенный, и да откроет тебе эта связь истинную силу (пер. с игиса)), — прошелестело баритоном блондина над головой Носфера младшего. Тембр был ровным, но требовательным. Нетерпение достигало своего пика, как всегда бывает перед тем, как будет сделан последний шаг. Всего одно слово и желанная цель достигнута. Давай же!

— Наконец-то, — облегчённо отозвались снизу, словно отвечая на эти мысли.

— Ты должен сказать "Fatis!"* (Note: "Присягаю!" (пер. с игиса)) — поправил друга Николас и, опустив взгляд, наткнулся на обращенные к нему голубые глаза.

Голубые?! Но...

Внезапно по затылку расплылось леденящее чувство, сменившееся характерным жжением — признаки творимой рядом сильной волшбы. Николас затравлено воззрился перед собой, куда подсказывало вампирье чутьё. Воздух сгустился и пошел рябью, сквозь которую в зал вынырнули несколько фигур. Одновременно с этим Ларс ловко отпрыгнул назад, в один прыжок оказавшись возле телепортировавшихся на постамент архимагистров и магистров, и замер в боевой готовности.

— ТЫ! — удивление, непонимание, обида, злость, боль, ужас, ненависть, ярость — всё смешалось в этом единственном обращенном к другу... бывшему другу выкрике. На мгновение воцарилась вызванная массовым остолбенением давящая тишина, после чего события начали развиваться с воистину умопомрачительной скоростью.

Как и предполагалось, сектанты и не подумали сдаваться, вместо этого неистово ломанулись кто куда. Первый инстинкт погнал их к выходу, но накрывшее зал и отрезающее пути к отступлению заклинание заставило перейти к отчаянной обороне и нападению. В этом бою они будут пытаться продать свои жизни как можно дороже.

* * *

— Жива? — хлопнул по ушам крик магистра Свеилза, на миг перекрывая царивший вокруг хаотичный шум драки, взрывающихся заклинаний и крошащегося камня.

— Ещё вас переживу, — с претензией на остроумие попыталась погромче ответить я, чтобы быть услышанной.

— Это радует. Не двигайся! — рука куратора легла на опоясывающий талию обруч. Короткое бормотание и вот я уже падаю вниз, радуясь избавлению от оков и свободе. Единственное, что омрачает столь прекрасный момент моей жизни, так это то, что я всё-таки падаю! — Осторожно! — подхватил меня прекрасный освободитель и попытался поставить на онемевшие ноги. С третьей попытки у него это кое-как вышло. Мой принц! — А теперь спрячь где-нибудь свой голый зад и не смей высовываться, пока не разрешу! — проорав последние наставления, он побежал снимать остальных прикованных.

Вот же ж, бестактная натура. Всю романтику запорол упоминанием моего... эээ... одного из самых объемистых мест на теле. Так, стоп. Что-то мысли у меня какие-то не те. Видать, наркотический дымок от длительного вдыхания успел в мозг всосаться. Мимо снова проскочил спешащий к последнему столбу куратор, обращенным на меня взглядом выражая что-то типа "я что сказал!!!".

Ладно-ладно, мы люди понятливые, нам дважды повторять не надо. Заприметив более-менее укрывающее от взглядов противника местечко с краю от постамента, я проскользнула туда и уже из выбранного мною убежища принялась следить за происходящим. Фигуры в балахонах скакали по залу стаей гиперактивных чёрных кузнечиков, умудряясь совершать немыслимые кульбиты и отталкиваться даже от стен в попытках увернуться от запущенных в них заклинаний и отчаянно атакуя своих палачей. И я бы не сказала, что плохо с этим справлялись. Через некоторое время стала замечать, что атаки магистров сменились с просто обезвреживающих на откровенно боевые. А это говорило лишь об одном — они оставили надежду захватить сектантов живыми. Последние, между прочим, держались очень хорошо, даже как-то подозрительно хорошо. Проследив за выпущенным Акрисом световым сгустком, я охнула, когда тот разбился о свою цель, осыпавшись кучкой белых искр. Всего-то?! Но ведь это плетение действует на нервные окончания! Вампир должен был свалиться в судорогах, а его только на пару метров отбросило! Почему?

Но качественно обдумать этот вопрос я не успела — в стену высоко над моей головой врезалось срикошетившее заклинание и та начала осыпаться разнокалиберными камнями и песком. Кувырком уйдя с траектории падения первых из них, пришлось драпать короткими перебежками от остальных. Теперь бы найти новое укрытие... Вот только я была бы не я, если бы вот так просто нашла безопасное место и ни во что не вляпалась.

Сильный толчок в неожидавший такой коварной подлянки бок — и я демонстрирую чудеса левитации без магии с болезненным препечатыванием об усеянный каменной крошкой пол в конце этого недолгого полёта. Справившись с болью от удара и приземления, поднимаю взгляд и натыкаюсь на стоящий в небезопасной близости от меня чёрный балахон, весь вид которого так и дышит антипацифизмом: из разбитого виска стекает кровь, обильно заливая всю щеку, в глазах маниакальный блеск, а в руках кинжал. Ну, что я говорила? От моей везучести впору удавиться.

Вампир делает резкий выпад вперёд, а я машинально вскидываю руки в стандартном пассе, забыв о своей временной несостоятельности как мага. И... и смотрю в офигевшее лицо противника, наблюдающего за тем, как в него мееедленно и раскачиваясь, словно на волнах, плывёт нечто очень смахивающее на обычный мыльный пузырь. Ура! Это же мой пульсар! Ну, не совсем пульсар, но мой! Действие настойки начинает отпускать! Мне стало так радостно, что я расплылась в улыбке. Чёрный балахон тоже, но, как мне кажется, счастье он испытывал по совершенно другой причине. Ладно, если магией пока не победить, будем действовать постаринке: провести ладонью по полу, щедро зачерпнуть находящегося там в изобилии песка, запустить этот подарочек в лицо врагу и, пока тот обогащает мой лексикон нецензурной бранью, тикать со всех ног. Возле самого уха просвистел брошенный вслед шустро улепётывающей мне кинжал. Что-то быстро он отплевался. Я бежала не оглядываясь, но копчиком чувствовала, как меня настигают.

Шмяк!

Оп-па, а это что было? Обернувшись, заметила сидящего позади преследователя, вторая щека которого залита кровью симметрично первой. А возле ног валяется окровавленный кусок камня. Покрутив головой по сторонам, была обнаружена выглядывающая из своего укрытия и размахивающая руками Милена, а рядом с ней и эльф. Так это они его вырубили?

Вампир как-то неудачно дёрнулся и из рукава его балахона вывалился небольшой, смахивающий на восьмиугольную монету, артефакт. Но это же... Я запустила в сектанта сорвавшейся с пальцев слабенькой молнией (на какую пока сил хватило). Сейчас должно подействовать. Он нервно взбрыкнул и осел ещё больше, а я подхватила находку и припустила в сторону сигнализирующей мне девушки.

— У них глушащие магию артефакты! — протараторила, едва достигнув убежища, и показала зажатую в руке стибренную "монету". Вот и ответ на вопрос, почему заклинания магистров осыпаются с них как с гуся вода.

Эльф взял принесённый мною с поля боя трофей и внимательно его обследовал.

— Он практически разряжен.

— Скорее всего, у остальных тоже скоро дадут сбой, — продолжила его мысль Милена.

Это хорошая новость. Значит конец этого дурдома близок.

Воспользовавшись временной передышкой, я сконцентрировалась на своих ощущениях. Парализованные настойкой каналы энерготока постепенно включались в работу. Ощущения чем-то напоминали восстановление нормального кровообращения в отлежанной в неудобной позе конечности, правда, с магией этот процесс происходил не в пример медленнее.

С места сражения раздался жуткий грохот и я выглянула осмотреться. Оказывается, это у противоположной стены зала рухнула колонна. Вообще, отрывшийся мне вид был умиротворяющим до полного упокоения, как шутят наши некросы. Сплошные руины, местами разбавляемыми нечастыми пожарчиками из-за разбитых светильников и разлитого по полу горящего масла. Количество скачущих по этому жизнеутверждающему пейзажику сектантов заметно поуменьшилось, что не могло не радовать. Таки поразряжались их "глушилки".

Внезапно моё внимание привлекло какое-то странное шевеление под самой стеной недалеко от нашего пристанища. На первый взгляд там никого не было, но неправильно отражаемые отблески огня выдавали искривление поверхности видимости, проще говоря, кто-то укрывался под мороком. Охохо! Я даже почти не сомневалась, кто у них тут такой самый умный. Вот он, мой час для праведной мести! Выйдя из своего укрытия и прихватив лежащий рядом средних размеров булыжник, я бесхитростно зашвырнула его по прячущемуся неприятелю. Оттуда раздался милый сердцу "шмяк!" и слетевшая маскировка открыла взору стоящего возле стены Николаса. Тот уставился на меня, как и я немногим ранее на него, с едва ли не брызжущей из глаз ненавистью, а я кокетливо улыбнулась и сделала парню ручкой. Впрочем, моё веселье завяло на корню, стоило только увидеть зажатый в одной его руке гримуар, а в другой — окровавленный и уже практически активированный телепортационный артефакт. По спине пробежал холодок. Он унесёт книгу! Архимагистры накрыли зал предотвращающим внешние перемещения куполом, но усиленный зачарованной кровью телепорт наверняка сможет его пробить, тем более, если блондин заряжал его с самого момента вторжения. Я лихорадочно заозиралась в поисках помощи, но достаточно близко, как на зло, никого не оказалось кроме...

— Он сейчас перемести...! — в панике выкрикнула я попавшемуся на глаза Ларсу, но не успела договорить фразу до конца, как резкой подсечкой меня приложили затылком об пол. От падения из лёгких вышибло воздух, а сомкнувшаяся вокруг горла рука мешала сделать новый вдох.

— А ты, маленькая дрянь, отправишься со мной! — сердечно пообещал мой душитель. В глазах помутилось от недостатка кислорода, боли в ушибленном затылке и подобного заявления. В попытке ослабить не дающую дышать хватку я упёрлась рукой в первое, до чего смогла дотянуться, и дала электрический разряд. Послышалась ругань, звук чего-то падающего и щелчок полностью активировавшего артефакта.

Последнее, что я успела заметить перед резанувшей по глазам вспышкой телепорта, была прыгнувшая на спину блондина чёрная тень.

Глава 11.

— Уф! — выдал мой истерзанный побоями организм, получив ещё один удар, но на этот раз для разнообразия в районе живота. Где-то в это же время я, наивная дурочка, подумала, что, наверное, хуже уже быть не может, когда судьба-злодейка вновь решила убедить неверующую, что прогрессирующий психоз её (судьбы) буйной фантазии не имеет границ по определению. А выражалось это в том, что сразу после уже описанного удара мне была дарована уникальная возможность прочувствовать всю мощь такого великого и вечного явления как гравитация... Короче говоря, я начала очень быстро заваливаться вниз. Замахав руками, аки молодой птенец крыльями во время своего первого в жизни полёта, чудом нащупала что-то относительно твёрдое и вцепилась в него мёртвой хваткой. И только после этого смогла собрать в себе остатки мужества, чтобы трезво оценить ситуацию.

— Ииииыыыыыммммммнннннаааа, — выданная единым стоном, это и была моя трезвая оценка. Без вариантов. Если уж на то пошло, то что-то этот учебный год с самого начала не заладился. Одни неприятности сменяют другие. Право, мне уже даже надоело жаловаться на свою неудачливость. За одни только прошедшие сутки поминала госпожу Удачу столько, что та наверняка померла там от икоты. Или чуть не померла и решила добить меня первой? Да, это более вероятно. Это я всё к тому, что моё теперешнее положение как нельзя красноречивее подтверждало сии крамольные догадки. Иначе как объяснить тот факт, что кругом лес, над кронами которого поэтично занимается рассвет, а я восседаю на дереве в обнимку с веткой и созерцаю всю эту красоту? Удар в живот, догадываюсь, был результатом первого знакомства с этой самой веткой. Телепорты, конечно, штуки коварные, никогда нельзя быть на сто процентов уверенным, куда именно тебя закинет, но вот чтоб на деревья... такого я ещё не слышала. Кому расскажу, засмеют ведь. Или не засмеют, как говориться, про усопших или хорошо, или... Тьфу ты! Нехило, видать, меня блондин об пол приложил — всякая ерунда в голову лезет. Не собираюсь я ещё умирать! Не для этого пережила весь этот сектанский ужас, чтоб сейчас так позорно коньки отбросить. И вообще, надо думать позитивно и искать положительные моменты. Ну и что, что на дереве, зато меня никто теперь не душит! Ха! Неоспоримый плюс! Позитивное мышление спасёт мир!

Зато в голой заднице столько заноз насобирается, неделю вытаскивать будешь, — ехидно добавил неизвестно откуда взявшийся внутренний голосок.

Один — один.

Или не будешь. Околеешь тут на дереве своём, да так и похоронят. Вместе с занозами, — продолжал вгонять в депрессию он. Подобная перспектива показалась мне настолько ужасающей, что я не выдержала и тихонько заскулила от жалости к себе любимой и несчастной.

— Релли? — неуверенно донеслось снизу, заставив подпрыгнуть от неожиданности.

Ветка, с которой я уже почти успела срастись, угрожающе хрустнула в ответ на сей вопиющий вандализм. Мысленно попросив у родимой прощения, я скосила глаза на того, кто подтолкнул меня на это преступление против дерева. Ларс стоял под пресловутым растительным обиталищем и недоумённо пялился на неизвестную науке разновидность птиц-магичек. Значит, это он был той тенью, прыгнувшей в телепорт в последний момент? Час от часу не легче... — Как ты там оказалась?

— Решила рассветом с высоты полюбоваться, — съязвила я. Идиот что ли? Как ещё я могла оказаться на такой высоте?!

— Телепортом забросило, — резюмировал он. Ну надо же, догадался. — Ладно, слезай.

Ха, ха и ещё раз ха! Слезу я, как же! Во-первых, здесь мне куда безопасней, чем там внизу с кровожадными вампирюгами, а во-вторых... кабы я могла! Руки и ноги судорожно обвили спасительную ветку и я даже пальцем пошевелить не могу, что уж говорить о более масштабных телодвижениях!

— Если не можешь слевитировать, то прыгай — я поймаю, — по-своему интерпретировал моё промедление Ларс.

— Не могу, — сквозь стиснутые зубы жалобно простонала я. Что хуже, быть покусанной вампиром или замёрзнуть вусмерть сидя голяком на ветке? Склоняюсь ко второму.

— Тогда прыгай.

— Прыгнуть не могу.

— Почему?

— Я примёрзла, — всхлипываю. Как же тяжко признаваться в собственной слабости! — Руки разжать не получается.

— А ты представь, что ты листик, пришла осень и ты опадаешь, — смотри-ка, мы ещё и хохмить, оказывается, умеем, клыкастая ты харя!

— Издеваешься?! — на эмоциях выкрикнула я и попыталась посмотреть вниз. Как выяснилось потом — зря. Ветка мне этого не простила.

Хрямсь!

А я уже и не удивляюсь, — пофигистически думала я, падая. Рядом летел отломанный сук и был со мною абсолютно солидарен.

Приземление, стоит отметить, выдалось довольно нормальным для меня и богатым на новые впечатления для ловца — кусок отломанной ветки попал ему по лбу.

Кажется, я начинаю верить во вселенское возмездие!

Но едва ноги коснулись земли, как я отскочила от клыкастого подальше.

— Ты чего? — удивился он такой внезапной живости.

— Чем ты дальше, тем мне безопасней, — ни дать ни взять, жизненный лозунг.

— Я не причиню тебе вреда, — чётко разделяя каждое слово, произнёс Ларс.

— Ага, только держись на расстоянии.

— Я тебе не угроза, — перефразировал для пущей доходчивости.

Я с трудом сдержала вымученный вздох — мы так до вечера можем на разный лад обмениваться одним и тем же смыслом. Ладно, если до самого не доходит, то пойдём напролом.

— Ты меня УКУСИЛ! — выпалила я и для склерозных разоблачительно тыкнула пальцем в две круглые дырки на шее.

— Мне пришлось, — поморщился обвиняемый не то от воспоминания, не то от воплей, — магистры опаздывали, я и так тянул время как мог! К тому же, укус не глубокий, я постарался не задеть артерию.

А, ну да. Если так, то щас прям возьму и всё прощу.

— Это не вернёт мне потраченных нервных клеток! Ты хоть представляешь, как я испугалась?! И вообще... отдай мне свой балахон, в конце-то концов! — не слишком логично закончила я. Это всё от переохлаждения. Чай не лето, а на мне одна похабная тряпочка, никак не способствующая согреванию.

Ларс если и был удивлён таким неожиданным разворотом мысли, то быстро сориентировался и, сняв с себя вожделенную хламиду, протянул её окоченевшей мне. Я с непередаваемым наслаждением закуталась в чёрную ткань, всё ещё носившую тепло предыдущего хозяина. А пофиг, зато хорошо-то как!

— Как ты меня нашёл? — просопела я из своего тёплого рая, лавируя за вампиром между деревьев. У него чувство ориентации на неизвестной местности развито лучше, так что пусть выход и ищет.

— Шёл на звук. Таких душераздирающих стонов ни одно животное не выдаст, так я понял, что это ты, — серьёзно ответил мой спутник.

— Это была переоценка жизненных ценностей и кризис веры в одном лице, тебе не понять, — пробурчала я. Мог бы подробностей и не добавлять. И так стыдно.

— Тебе повезло, что тебя нашел я, а не Ник. Иначе переосмысливала бы уже загробные ценности.

— Мне вообще часто везёт, — едко бросила, немного обидевшись на его прямолинейность. Хотя, по сути, он прав. Надеюсь, блондина забросило куда подальше да поглубже. Вот бы на дно какого-нибудь болота! Если они тут есть. Тут? — Ты знаешь, куда нас занесло?

— Зелёная Роща.

— Откуда такая уверенность?

Ларс кинул уничижительный взгляд через плечо.

— Нас не могло закинуть слишком далеко. А ты знаешь много лиственных лесов вблизи столицы? — ой! щас прям захлебнусь от иронии! Желание общаться как топором срубило, поэтому дальше мы шли молча.

Шли, шли и шли, а кругом деревья, деревья, деревья... И все на одно лицо. Как он только дорогу находит? О, а вот эта полянка мне знакома! Если не ошибаюсь, то где-то рядом должен быть Ведьмачий Круг. Отвлёкшись на воспоминания об экскурсии трёхгодичной давности, едва не пропустила тот момент, когда голубоглазый резко остановился, но к своей чести успела затормозить, не врезавшись в его спину. Вампир замер, а его взгляд упёрся в деревья прямо по курсу нашего шествия. Я молчала, настороженная подобной сменой и одолеваемая плохими предчувствиями. Секунды, как и положено в таких случаях, растягивались на минуты и часы, подстёгивая и без того расшатанные нервы. Тук, тук — пульсировала кровь в висках, помогая отсчитывать время... Минуло уже не меньше трёхсот "туков", но никаких изменений вокруг. Лес был всё также безмятежен и тихо шелестел осыпающимися листьями. На смену предчувствиям начали прокрадываться сомнения. Спустя ещё десяток биений пульса я не выдержала.

— Эй, что... — а, собственно, всё. Не дав досказать и половины вопроса, меня беспардонно ухватили за шкирку и, придав хорошее ускорение, отшвырнули в сторону.

Наверное, скоро начну привыкать к насилию, как фирменному способу перебивать меня на полуслове. Обращаются, что с мешком картошки, чес слово. Ничего святого у этих вампиров, — кубарем катясь и попутно пересчитывая хребтом все попадающиеся на моём нелёгком пути выбоины и камни, сокрушалась я.

— Как всегда отличная реакция, Ларс, — словно кнутом огрел до дрожи знакомый голос, вмиг прервав все размышления.

На том месте, где ещё недавно стояла наша парочка, сейчас сверкал не обещающей ничего хорошего улыбкой мой враг номер один на сегодняшний день. Левый рукав его балахона был в одном месте изрядно пропален, что вызвало у меня гаденькую ухмылочку — так вот куда попал мой разряд перед самым перемещением! Второй повод позлорадствовать также не заставил себя ждать — гримуара при Николасе не было. Если припомнить, что держал он его как раз в пострадавшей руке, то книгу наверняка выбило ударом и в телепорт она не попала. Ура, товарищи! Неужели вертихвостка Фортуна соизволила-таки протянуть руку помощи вашей покорной слуге? Хотя бы палец? Хотя бы и средний? Или рано радуюсь? Вампир и без гримуара, в общем-то, не самый слабый противник. К слову, а где Носфер?

Ларс обнаружился чуть поодаль. С каменным лицом и расплывающимся по рубашке в области плеча алым пятном. Николас задумчиво покрутил в руке запачканный в крови уже знакомый мне кинжал и продолжил:

— Знаешь, а я даже рад, что ты увязался за мною в телепорт. Нет, правда. Очень рад. Нам есть о чём поговорить. Да и обстановка, что уж и говорить, располагает, — и выжидательно посмотрел на бывшего друга. Носфер молчал, только взгляд его стал более внимательным, а поза собранной. Мне вдруг почудилось, что ещё немного и воздух вокруг так и заискрит от напряжения, от чего голова непроизвольно вжалась в плечи. На меня пока не обращали внимания и то хлеб. — Ну что ж, тогда я, пожалуй, выскажусь первым, — с ленивой обречённостью закончил свой монолог блондин и, моментально сбросив всё фальшивое спокойствие, молнией метнулся к Ларсу.

Виденное мною на спаррингах западного факультета, надо сказать, никак не подготовило к тому, что я имела возможность наблюдать сейчас. Так, обычная разминка. А вот теперь всё было серьёзно. Дыша через раз и с расширенными от удивления, любопытства и страха глазами я следила за сцепившимися вампирами. Удары были такой силы, что окажись на месте одного из них человек, и в нём не осталось бы ни одной целой кости. Скорость же с которой они наносились и вовсе делала из двух дерущихся фигур одно размазанное пятно.

Между лопаток противно скользнула холодная капелька пота. И это с ними нам хотели устроить спарринги?! Да ни в жизнь!

Внезапно пятно разделилось и одна из его половин врезалась в преградившую путь её полёту берёзку, которую с треском и переломила. Мои искренние надежды, что этим снарядом был Николас, как всегда не оправдались. С земли, пошатываясь и сплёвывая набежавшую в рот кровь, поднимался Ларс. Ох, ну и видок. Бровь разбита, плечо как-то неестественно оттопырено назад, лицо бледное, а губы синие. Последние два факта говорят в сторону обильных внутренних кровотечений. Слишком обильных, раз даже хвалёная вампирья регенерация не справляется.

— Вот скажи мне, Ларс, сколько лет мы с тобой дружим... дружили? — поправился блондин, уже переведя дыхание и вернув себе прежнюю напускную расслабленность. В отличие от Носфера глубоких ран на нём практически не было. Неужели он настолько сильнее его? — Молчишь? — продолжал Николас, не дождавшись ответа, и голос его становился всё громче и злее. — А я скажу. Пятнадцать лет. ПЯТНАДЦАТЬ ЛЕТ Я СЧИТАЛ ТЕБЯ ЛУЧШИМ ДРУГОМ, ЛАРС! Хотел дать тебе истинную силу! Дать жизнь! И после всего этого ты меня ПРЕДАЛ?!

— Ты перешёл границы дозволенного, Ник, — прохрипел Ларс, отчего в уголке рта проступила красная пена. — И мне жаль сложившейся ситуации не меньше твоего.

Зря он это сказал. Следующим ударом его отбросило на десяток ярдов, приложив к очередному дереву. Ммааать! Да такими темпами от архимагистрова сыночка скоро ничего живого не останется! Неожиданно проснувшееся во мне объективное мышление настойчиво подсказывало, что мои шансы попасть обратно в Академию на своих двоих, а не в качестве хладного трупа, и так не шибко оптимистичные, а потеряй я хоть и сомнительную, но всё-таки поддержку в лице Носфера младшего, так и вовсе критически мизерные.

Николас сделал шаг в сторону валяющегося на земле Ларса, а я, не мудрствуя лукаво и не задумываясь над последствиями безрассудного вмешательства в "мужской разговор", попросту запустила в него несколькими фаерболами. Тот, как мне показалось, искренне удивился и даже посмеялся, уворачиваясь от этих атак и уж не знаю радоваться или плакать, но переключил своё внимание на меня.

— Соскучилась, детка? — оскалился он и направился в мою сторону. — Не волнуйся, про тебя я не забыл.

Ёптить! — осенила вполне здравая мысль, глядя на приближающегося вампира. — А что дальше-то делать?!

Выпущенный ещё один поток заклинаний нанёс блондину вреда меньше, чем последовавший за ним удар под дых мне. Согнувшись от боли я, тем не менее, попыталась повторить свой столь эффективный в прошлый раз манёвр с электрическим разрядом.

— Э, нет. Второй раз со мной этот номер не пройдёт!

Подтверждением этих слов стал хруст в моей резко вывернутой за спину руке. На глазах проступили слёзы, а в следующее мгновение мир совершил сложный акробатический кувырок, заставив небо и землю поменяться местами. Теперь вместо поросшего редкой низкорослой травой лесного грунта я могла созерцать тянущиеся в бесконечную лазурь желто-зелёные шапки деревьев, великолепие которых портили лишь беспорядочно проносящиеся перед глазами разноцветные круги, вызванные очередным соприкосновением моего затылка с твёрдой поверхностью, и проступающая сквозь их палитру белобрысая голова нависающего надо мной, подобно лезвию гильотины, Николаса.

— Хотел оставить тебя на десерт, но раз тебе так не терпится... — острый конец кинжала упёрся в кадык, но, не задержавшись там надолго, соскользнул вниз, сопровождая своё движение звуком рвущейся ткани. По коже вновь пробежал морозный утренний воздух. — Из-за твоей глупой выходки, Кэт, я упустил гримуар, так что и не надейся на быструю смерть. Я вдоволь наиграюсь с тобой, перед тем как выпить до последней капли.

— Подавишься, — зло пообещала я. Такие мрачные перспективы, как ни странно, не столько испугали, сколько разозлили. Надо думать, это и есть тот самый эффект загнанной в угол мыши — парадоксальная фаза страха, когда отчаяние порождает агрессию. Но это даже к лучшему. Вконец оборзел, извращенец шресов! На мою девичью честь покушаться?! Да с таким-то стимулом хрен я теперь просто так сдамся! Обломись, вражья рожа!

— Lita!

Выкрикнуть заклинание и быстро как можно сильнее зажмуриться. Перед носом вампира возник и тут же взорвался яркой слепящей вспышкой магический светляк. Простенько, но действенно, особенно когда не ожидаешь подобной каверзы. Ха! Если я не могу воспользоваться руками, это ещё не значит, что я вообще не могу колдовать! Вербалика — наше всё! Основы основ, первая ступень Халлагена! При-дурок!

Вдавливающая меня в землю сила с бранным выкриком исчезла, позволив перевернуться набок и спешно подняться. Глазам понадобилось немного времени, чтобы адаптироваться к нормальному освещению — даже через плотно закрытые веки собственное заклинание неприятно резануло по глазам. А уж каково сейчас блондину! Судя по исходящим от него звукам — хреново! Эта мысль заставила меня мстительно улыбнуться. Будет знать, как руки магичкам выворачивать! Правая рука нещадно болела, но, к счастью, сломана не была.

Пока вампир окончательно не оклемался, я решила использовать своё временное преимущество по максимуму и двинула по нему воздушной волной. Назло всем защитникам окружающей среды старалась повторить давешний трюк с эффектным переламыванием деревьев летящим телом, но "тело" умудрилось на удивление ловко извернуться в полёте и приземлиться на обе ноги, не достигнув конечной цели. Моё разочарование едва ли из ушей не вытекало и единственное, что хоть как-то подслащивало эту горькую пилюлю, было выроненное Николасом оружие, которое я не постеснялась шустренько присвоить.

Взгляд карих глаз с противоположного конца полянки прям таки пылал от ярости, а верхняя губа совсем по-волчьи приподнялась, обнажая клыки. Никак обиделся? Ыыы! По венам разливался какой-то нездоровый азарт, щедро снабжая кровь адреналином (видать, частые удары по голове не прошли для меня бесследно, эх...). Не теряя более ни секунды, я потянулась к нитям силы и сотворила стену из плотно сжатого воздуха и едва успела закончить плетение, как в ней уже увяз направленный удар. Сжатая в кулак ладонь сначала замерла, а затем, хоть и медленнее, но продолжила своё движение вперёд, проходя стену насквозь и вызвав во мне тем самым неподдельное изумление.

Да сколько же в нём силы?! Стена была предназначена для защиты от физических атак и выдерживала напор от удара гномьим молотом, а он пробивает её голыми руками!

Не успеваю, — пронеслось в голове при виде ломающейся защиты. Я рефлекторно зажмурилась и приняла то, что на мой непрофессиональный взгляд должно быть блокирующей стойкой. Но ожидаемого удара не последовало. Опасливо подглянув приоткрытым глазом из горла вырвался облегчённо-радостный выкрик:

— Ларс!

— Беги, дура! — Носфер разошелся серией ударов, вынуждая противника временно уйти в оборону.

Несмотря на всё своё неприкрытое желание подчиниться такому настоятельному совету, с места я, тем не менее, не сдвинулась.

Будете убегать — умрёте вспотевшими, — опять вставил свой медяк противный внутренний голосок.

И откуда только взялся? Метко, конечно, подмечено, но вот эта его манера выражаться мне совершенно не нравиться. Надеюсь, это не моё подсознание тут юморит, иначе страшно подумать, что во мне может скрываться столько ехидства...

Начав плести атакующее заклинание, я прервалась на середине, озадаченная внезапно возникшей проблемой, и раздосадовано поморщилась. А как я в Николаса-то попаду? В мельтешащих на огромной скорости смазанных силуэтах две отдельные личности хоть и узнавались, но чересчур быстрая смена их дислокации исключала возможность точного прицела. Можно было бы зашвырнуть заклинание, положившись на удачу, но тогда я почти уверена, что его поймает совсем не тот вампир. Пришлось отбросить этот вариант и, скрипя шестерёнками в гудящей голове, придумывать другой. И придумывать быстро, потому как инициатива нападающего снова вернулась к ненавистному вражине. Думай, думай, Кэт!

Ааа, шрес!!! Бестолку! Пока эти двое так близко, да ещё и постоянно крутятся, я не могу рисковать! Согнутый локоть блондина просвистел аккурат в миллиметре от виска Носфера, и с языка сорвалось:

— Ларс, в сторону!

Тот среагировал мгновенно, рывком уходя влево.

— Опять ты лезешь! — гневно рыкнул второй вампир, увернувшись от запущенных в него ледяных стрел, и метнулся в мою сторону.

Быстрый пасс — и воздух пошёл рябью.

Сверхскорость — штука, несомненно, хорошая, но и у неё есть свои недостатки. Остаточная инерция, например. Не уверена, разгадал Николас мой ход или нет, но вовремя затормозить всё равно не успел, на полном ходу влетая в открывшийся на его пути портал. Где-то в нескольких десятках метров от нашей полянки раздался шум ломающихся веток и недовольное карканье спугнутых птиц, но я этого уже не слышала. Всё тело словно прошили сотни арбалетных болтов, заставив упасть на землю корчась от невыносимой боли. Как же медленно отпускает эта проклятая настойка! Онемевшие каналы ещё не до конца пришли в норму, поэтому такое энергоёмкое заклинание как портал едва не вывернуло меня наизнанку. Стараясь абстрагироваться от болезненных ощущений, я даже не сразу поняла, что меня поднимают.

— Надо уходить. Обопрись на меня, — сухо скомандовал Ларс, закидывая мою руку вокруг своей шеи. Я честно попыталась выполнить его требования, но получалось плохо, и первые пару минут нашего движения ему приходилось фактически тащить меня на себе.

— Я же сказал тебе бежать, — недовольно процедил он, когда мне немного полегчало и я смогла вышагивать самостоятельно. — У тебя вообще инстинкт самосохранения есть?

— Как раз потому что есть, и осталась. Думаешь, далеко бы я смогла убежать? — тишина вместо ответа была красноречивее любых слов. Оба прекрасно понимали, что живыми из Рощи нас выпускать не собираются. — Да и молчал бы ты. Если бы не я, из тебя бы уже отбивную сделали. А говорили лучший на факультете, лучший на факультете! — перекривляла я слова преподавателей. — Николас уделал тебя только так!

— Ты не понимаешь, — скривилось его оскорблённое достоинство. — Ник пил кровь разумных. Причём не единожды. Сейчас его возможности во много раз превышают свой прежний уровень.

Я это понимала. Как понимала и другую причину, почему Носфер не смог оказать должного сопротивления. Чувство вины. Щемящее и горькое, словно полынь, чувство вины за то, что между долгом и дружбой он выбрал первое. И будь это решение хоть тысячу раз правильным, легче от этого оно не станет и факта предательства не изменит. Я попыталась представить себя на месте Ларса. Что бы сделала я, окажись Лин на другой стороне закона? Каким бы был мой выбор?

Я зябко поёжилась и поплотнее запахнула концы разорванного блондином балахона.

— Как далеко ты установила точку выхода портала? — спросил вампир, отвлекая от депрессивных раздумий.

— Двадцать саженей на северо-восток и около пяти в высоту. Его должно было выкинуть над кронами деревьев.

Ларс хмыкнул.

— Это что, месть?

— Хотелось бы соврать, что да, но на самом деле я не успела толком просчитать координаты. Вы бегаете быстрее, чем я думаю.

Парень вдруг резко развернулся и уставился не меня в упор.

— А теперь слушай внимательно. Здесь мы разделимся. Ты с максимально возможной скоростью двигаешь на запад, — на этих словах он махнул рукой в сторону моего предполагаемого маршрута, — и где-то через час выйдешь к Пересечному тракту...

— План фигня, — не слишком вежливо перебила я. — И мы это, кажется, уже обсуждали. В одиночку тебе с ним не справиться и, уж прости, но на час тоже не задержать, а от твоего показушного геройства меня мутит, — грубовато, но пусть лучше обижается, чем своим неуместным благородством обливает. Мы ведь даже не друзья.

— Тогда, я полагаю, у тебя есть идеи получше? — недобро прищурившись, осведомился вампир. Идей у меня не было, но это ещё не значит, что я буду слушаться его.

— Как быстро Николас нас нагонит?

— Минут через пять, может меньше.

— Какова вероятность, что нас найдут магистры? Они ведь должны были заметить вспышку телепорта! Вычислить вектор переноса...

— Маловероятно. Знаешь, почему братство так долго не могли разоблачить? — я отрицательно качнула головой. — Потому что храм, в котором они собирались, сам по себе нечто вроде артефакта. Он искажает и рассеивает следы пространственных перемещений и не важно, направленные вовнутрь или вовне. Я понял это, когда попал туда. Магистры должны были отследить мой перенос и таким образом выйти на это убежище, но след затерялся и им понадобилось больше часа на его восстановление.

Я заметно скисла — стало быть, чудесная помощь со стороны нам не светит. Возможность справиться своими силами тоже не особо искрила на горизонте реальности. Странно, но такие пессимистичные прогнозы почему-то больше не вызывали у меня паники или страха. За последние сутки мысль "Я сейчас умру!!!" так часто посещала мою различной степени наркотического опьянения голову, что совсем утратила остроту и свежесть.

Вот так и становятся отчаянными храбрецами или бесшабашными самоубийцами что, в принципе, одно и то же.

Опять ты? Если подумать, то этот подозрительный голосок начал умничать внутри моей черепушки как раз после того, как эту черепушку хорошенько встряхнули. Неужто психическое расстройство на почве частого биения головой об пол? О, Творец, а ведь я ещё так молода! Собственно установленный и неподлежащий сомнению диагноз поверг меня в окончательное уныние.

Ларс устало облокотился на широкий ствол дуба и тоже о чём-то задумался, но по возникшей на месте лица традиционной каменной физиономии было сложно судить о направлении его мыслей. Я рассеяно повела взглядом вокруг, но, к сожалению, ни под одним из изобилующих тут деревьев универсальное средство решения всех моих проблем найдено не было. Только мелкие грибы, камни и чуть поодаль какие-то закорлю...чки...

Это же...

— У меня есть план! — эмоциональный фон внезапно выданного заявления зашкаливал, а пальцы больно впились в руку Носфера. Тот ошарашено и с недоверчивой опаской взглянул на мой откровенно взбудораженный вид и горящие, как у законченного психа, глаза и настороженно поинтересовался:

— Что за план?

Последовавшая вслед за вопросом улыбочка заставила вздрогнуть даже вампира.

* * *

Николас был в ярости. Нет, даже не так. Одна только мысль о бывшем друге и девчонке приводила его в почти неконтролируемое бешенство. Ларс, этот предатель! Змея подколодная! Архимагистрова ищейка! Из-за него всё рухнуло! ВСЁ! Николас уже практически слышал, как хрустит в его руках ломающаяся шея перебежчика.

И ещё эта магичка. Сколько же от неё неприятностей! Сначала гримуар, а теперь и этот шресов портал... На скулах вампира отчётливо проступили желваки, а кулаки сжались до побелевших костяшек. Но ничего. Он на ней отыграется. Так отыграется, что маленькая дрянь сама будет молить о смерти. А после он её выпьет. Всю, до последней капли крови. Отныне он разыскиваемый преступник, так что силы ему очень и очень понадобятся.

Оставленные беглецами следы уверенно вели Николаса вперёд, а предвкушение расправы ускоряло шаг. Уже близко!

* * *

Голубые глаза внимательно следили за приближающимся Николасом. Скрываться смысла не было, потому как обострённое благодаря крови разумных чутьё уже обнаружило свою цель.

— Ты не перестаёшь меня разочаровывать, Ларс, — криво усмехнулся Ник, останавливаясь на расстоянии от показавшегося впереди бывшего друга. — Прикрываешь тылы? Неужели так и не дошло, что я не позволю девчонке уйти?

— Попытаться стоит.

— Как глупо. Тебе следовало самому её выпить, пока была такая возможность. Кэт всё равно не жилец, зато у тебя появился бы шанс. Впрочем, теперь уже не важно. Ты подохнешь как последняя собака, так и не сумев пойти против своего папочки и всех этих малодушных принципов, которые он так ревностно бдит!

— Благодаря этим принципам мы можем жить, — не изменяя своему сосредоточенному спокойствию, ровно возразил Носфер.

— ЖИТЬ?! — вырвавшееся негодование огласило местность вокруг, спугнув мелкую лесную живность. — Мы добровольно посадили себя в клетку с момента подписания этого треклятого Мирного Договора! Наступить на горло собственному естеству, загнав его как можно глубже, и ЭТО ты называешь ЖИТЬ?!

— Вынужденная мера...

— Какой же ты упрямец, Ларс! Ты ведь тоже чувствовал это! Чувствовал, когда прокусывал её шею! Признайся! Зачем отрицать очевидное?!

— Мне больше нечего тебе сказать, Ник.

— Значит, ты ещё глупее, чем я думал, — лицо светловолосого вампира исказила презрительная гримаса, а корпус припустился, чтобы в следующее мгновение сорваться с места. Но, вопреки ожиданиям, Ларс не стал блокировать нацеленный в него удар, а, ловко увернувшись, бросился вглубь леса. — А на поверку ещё и трус! — раскатами смеха донеслось из-за его спины.

"Надеюсь, ты знаешь, что творишь, Релли", — мелькнуло в голове Носфера, быстро приближающегося к оговоренному месту и уводящего за собой преследователя.

* * *

Немногим ранее...

— У меня есть план! — внезапно воскликнула девушка и, сама того не замечая, крепко вцепилась в руку вампира, будто опасаясь, что тот может убежать не выслушав её. От неожиданности Ларс растерялся — весь вид его спутницы говорил скорее о новоприобретённом помешательстве, нежели о посетившей её голову гениальной идее.

— Что за план? — расплывшаяся на лице улыбочка только утвердила парня в своих догадках.

— Ведьмачий Круг! — сказала так, будто это должно было всё объяснить, после чего отошла чуть вперёд и, плюхнувшись на колени, заелозила ладонями по земле, разгребая опавшие листья. — Смотри, это его контур! — ткнула указательным пальцем в показавшиеся из-под желтой массы символы. Затем ненадолго задержала руку над одним из них и нахмурилась. — Подойди сюда, мне понадобится твоя помощь.

Ларс послушно приблизился и уселся рядом на корточки. Девушка протянула ему выуженный из складок своего одеяния кинжал Ника и принялась объяснять.

— Над контуром установлено что-то вроде антиударного покрытия, защищающего от физических повреждений. Я сейчас постараюсь его отодвинуть и когда скажу, ты перечеркнёшь лезвием один из символов.

— Какой именно?

— Любой. Просто перечеркни. Главное нарушить структуру, а остальное не важно. Готов? — получив кивок в знак согласия, упёрла ладони в землю и прикрыла глаза. Через четверть минуты раздалась команда: — Давай!

Вампир ударил кинжалом в камень и, высекая искры, прочертил глубокую борозду по диагонали одного символа.

— Хорошо, — прокомментировала результат магичка, смахивая со лба капельки пота. — А теперь слушай дальше. План таков: ты должен будешь заманить в Круг Николаса и на пару секунд обездвижить его. Справишься?

— Справлюсь, — после краткого раздумья уверенно ответил Носфер. — А что потом?

— Потом положись на меня. Только не забудь самому убраться из Круга, — она попыталась улыбнуться, но улыбка вышла какая-то вымученная и немного грустная.

* * *

Последние метры до Ведьмачего Круга Ларс преодолел в кувырке, уходя от настигающей его атаки. Быстрый перекат, подняться и сразу блок. Николас решил покончить с бывшим другом здесь и сейчас, поэтому не жалел вкладываемой силы. Удар, удар, комбинация, снова удар. Носфер всё ещё держал сопротивление, но уже с заметным трудом. Многочисленные внутренние повреждения и усталость давали о себе знать.

Николас мысленно хмыкнул. Ларс и впрямь оправдывал репутацию своей семьи. Старшей семьи. Ни один из отпрысков Младших не продержался бы так долго против nateri*. Такой талант и такая бесславная кончина... Если бы он только выбрал другую сторону! Но что есть, то есть. Он сам вырыл себе могилу, и бессмысленно сокрушаться над тем, чего уже не изменить.

Note: Nateri — пер. с игиса "отступник". Этим именем клеймят вампиров, пошедших на убийство представителей разумных рас с целью получения силы.

Следующий замах — и Носфер не успевает увернуться, получив удар в солнечное сплетение.

— Здесь всё и закончиться, — пообещал блондин, глядя на согнувшегося у его ног противника. Ни сожаления, ни сострадания. Только притупившаяся боль от разочарования и обиды.

— Ты прав, — хриплый ответ и блеснувший стальным росчерком клинок по самую рукоять входит в сапог блондина, пробивая ступню насквозь и уходя дальше в землю. А затем длинный прыжок назад и: — Давай, Кэт!

Что?

С тихим шелестом слетает укрывавший девчонку полог и затылок обжигает холодно-горячей волной, когда её ладони с хлопком касаются земли.

ЧТО?!

Попытка отскочить, но кусок металла крепко удерживает на месте.

Электрический разряд голодной змеёй оббегает круг и, достигнув кончика своего "хвоста", взрывается десятками устремлённых в одну точку колючих молний. Недолгая вспышка и контур тухнет, словно задутый огарок свечи.

Ларс опустил удерживаемую перед лицом согнутую в локте руку и постарался принять сидячее положение. Это, казалось бы, простое движение отозвалось резкой болью под рёбрами и вырвавшимся из горла свистящим стоном. Скривившись, вампир, тем не менее, смог усесться. В ноздри ударил пропитанный запахом озона воздух, местами потрескивающий от одиноко блуждающих искр, что было отчётливо слышно в наступившей тишине. Взгляд упал на бесформенным кулем лежащее в Кругу тело. Жизни в нём больше не чувствовалось. Скользнул дальше и в паре локтей от контура наткнулся на ещё одно. Каштановые волосы разметались по земле, а раскинутые в разные стороны края разорванного балахона открывали слабо, но мерно вздымающуюся в глубоком вырезе грудь. Жива. Просто без сознания. Ларс облегчённо выдохнул и откинулся на спину.

А на небе медленно всходило солнце, принося с собой новый день.

Глава 12.

Сон убегал с упорством незамужней девицы на ярмарку, а я с не меньшим упорством любящего, но очень строгого отца семейства, тащила его обратно. Как показывает практика, в обоих случаях (и со сном, и с девицей) занятие абсолютно бесполезное. Меня безжалостно выбрасывало в пучину реальности, которая иных желаний кроме как выпить быстродействующего яду не вызывала. Да... Не вдохнуть, не впитать через кожу, а именно выпить. И побольше. И неважно чего, главное ВЫПИТЬ! Может тогда удастся потушить пылающий внутри костёр. Судя по ощущениям, по венам вместо крови растекалась кипящая магма, в желудок затолкали горстку непотушенных угольков, а в рот песка насыпали. Ой-ё, как мне плохо-то! Что я такого миру сделала, чтобы заслужить эти муки?! Три кошмарных пробужденья кряду! И каждое последующее многократно горше предыдущего. Тенденция, однако... Какая к шресу тенденция?! Ещё привыкнуть к этому не хватало! Если так пойдёт и дальше, то вполне вероятно, что когда-нибудь я очнусь в гробу глубоко под землёй и с единственной мыслью в голове "Ну что ж, бывает...".

Уууу, плохо мнееее!!!

Я с трудом разлепила глаза и уставилась на простилающийся надо мной белый потолок. Беглый осмотр прилегающего пространства (всего, куда смог дотянуться взгляд, не отрывая головы от подушки) позволил выявить повсеместное однообразие в цвете: стены, пол, мебель и даже шторки на окнах — всё было цвета первого выпавшего снега. Значит в лазарете. Такую психоделическую обстановку в лучших традициях "того света" можно было встретить только здесь. Но это даже хорошо. И хорошо сразу по двум причинам: во-первых, это означает, что я наконец-то в безопасности, а во-вторых... здесь наверняка есть ЯД!

Впрочем, повторный и более тщательный осмотр заставил разум отбросить все мрачные суицидальные помыслы, а девичье сердце сладко затрепетать, стоило только увидеть примостившегося недалеко от моей больничной койки ЕГО. Ах, и почему я раньше не замечала, как он красив? Не просто красив, прекрасен! Меня так и подмывало прямо сейчас наброситься на него и, скользнув рукой по гладким изгибам его тела, жадно впиться губами! Ещё никогда и никого я не хотела так, как хотела сейчас его. Превозмогая боль, я изо всех сил потянулась к своей мечте. Такой близкий и в то же время такой недоступный. Ещё немножко, ещё чуть-чуть! Не дотягиваюсь... От невозможности прикоснуться к нему на глазах проступили слёзы. Не дотягиваюсь!!! Я закусила губу и с немым отчаянием воззрилась на стоящий на соседней тумбочке вожделенный пузатый кувшин с водой. И какой шрес ставит эти тумбы так далеко?! Решив, что заполучу его даже ценой собственной жизни, я на свой страх и риск предприняла попытку подняться. Осторожно спустила обе ноги с кровати, приподнялась, сделала шаг и... и, потеряв равновесие, грохнулась на пол. Сверху будто в насмешку победным жестом меня накрыло сдёрнутое при падении тонкое одеяло.

— Ммммммммннннннннн, — жалобно выдала я, путаясь в мерзопакостном куске тряпки, словно муха в липкой паутине.

— Эй, тебе плохо? — раздался рядом уже успевший приесться голос с лёгким намёком на волнение.

Ну почему он?! Я подняла голову и встретилась взглядом с холодными голубыми глазами. "Умираю!" хотелось выкрикнуть в ответ на его дебильный вопрос, но язык словно отсох и пошел мелкими трещинами, подобно передержанной на солнце глине. Всё на что я сейчас была способна, лишь указать дрожащей рукой на своё стеклянное водосодержащее сокровище и породить новый стон. Ларс (хвала Творцу!) разгадал сию сложную шараду и, переложив несопротивляющееся тело обратно на койку, протянул страждущей полный стакан божественной жидкости, к которому я незамедлительно присосалась, едва не откусив от него кусок. Каждый жадный глоток был подобен целительному нектару, охлаждающему горящее нутро. Но одного захода было явно мало, поэтому пришлось тянуться за добавкой.

Мысли о том, что жизнь всё-таки налаживается, пришли где-то после четвёртой встречи с дном стакана, когда пылающий вулкан был успешно затоплен, а внутренний микроклимат приведён в норму.

— Полегчало? — участливо полюбопытствовал вампир, возвращая пустую тару на их законное место на тумбе.

— Ты даже не представляешь насколько, — поделилась своей радостью я, блаженно откидываясь на спинку кровати под булькающие звуки желудка. И только после этого смогла должным образом рассмотреть гостя. В отличие от меня Ларс выглядел достаточно здоровеньким и о том, что его недавно отмутузили как тузик грелку, можно было догадаться разве что по лёгкой бледности.

Я насупилась. Мне не надо было зеркала, чтобы понять, что в отличие от него я выгляжу сейчас немногим лучше свежеподнятого зомби. В подтверждение этой идеи руки жутко болели и чесались под толстым слоем наложенных на них бинтов, как будто я с их помощью всю ночь прорывала себе выход из могилы. Брр!

— Почему мне так хреново? — вопросила неизвестно у кого, но Носфер принял это на свой счёт.

— Магистр Хезер сказала, что это из-за отката после активации Круга. Остаточная энергия обожгла каналы её тока и их полное восстановление займёт около недели.

— Охренеть! Это же целую неделю без колдовства! — стоило только проснуться, а плохие новости уже так и сыпятся, как г.... на голову не успевшему скрыться от стайки пролетающих птиц зеваке. Клыкастый равнодушно пожал плечами, мол, ему вообще пофиг, и снова затих, отказываясь реагировать на моё возмущение. И какого только припёрся? Добивать меня своей информированностью и бодреньким видом? Я неприминула озвучить предпоследний вопрос, опустив, однако, последний.

— Магистры просили передать, чтобы ты не распространялась на счёт произошедшего. Дело братства проходит под печатью "секретно" и если эта информация просочится в массы, могут возникнуть проблемы.

Нечто подобное и следовало ожидать. Хотя, признаться, это ёще больше осложняет мне жизнь. Вот, например, как я должна объяснять друзьям, почему я в таком состоянии и не могу неделю пользоваться магией? Врать им, сразу говорю, дохлый номер — устроят допрос с пристрастием и выведут на чистую воду. Если понадобится, то и шантажом с пытками не погнушаются. За три года так и не смогла обзавестись ни одним толковым секретишкой — всё прознали, проныры!

— Это всё? — уточнила, мысленно опасаясь очередных ещё более убийственных новостей. А то с вампирюги станется припасти всё самое вкусное напоследок.

— Всё. А ты думала, добавлю, что пришёл осведомиться твоим самочувствием? — насмешливо прищурился тот, очевидно немного иначе интерпретировав мой вопрос.

— Меня не настолько сильно по голове огрели, — скривившись как от лимона, опровергла его умозаключения я. Не новостями так логикой своей до комы доведёт.

— Вот и славно. Лечись тогда, а я пошёл, — после этих слов Ларс поднялся со стула, на котором сидел, и направился к выходу из лазарета.

— Э, стоять! У меня ещё куча вопросов! — спохватилась я его скорому отчаливанию. Во всей этой истории с братством было столько белых пятен, что я не смогу спать спокойно, пока не выясню их!

— Это не ко мне, — небрежно отмахнулся Носфер и скрылся за дверями.

— Вот гад! — вырвалось ему вслед в надежде, что слух у вампиров такой острый, как пишут в учебниках.

* * *

События же следующих нескольких дней заставили меня усомниться в том, что быть жертвенницей в сектанских посвящениях и отстаивать свою жизнь и честь в неравном бою с вампиром-отступником — худшее, что могло со мной произойти. Закосы под спящую, временно отлучившуюся, разбитую амнезией и прочие изощрения больше не могли сдержать напор двух страдающих от информационного голода друзей.

Официальная версия причин моего столь жалкого состояния выглядела приблизительно так: возвращаясь под утро, я случайно наткнулась на аномальный выброс энергии стихийного происхождения. Меня им, опять же, случайно задело по самое не хочу и вот она я на койке в лазарете! Заумно, мутно и, главное, нифига не понятно. Даже первогодки не купились бы на такой плохонький развод, что уж говорить об Лин и Даре. Но, так или иначе, а мне было велено придерживаться этой истории и в случае расхождений или несостыковок во всём ссылаться на стукнутую голову. Для особо докучливых и мнительных — продемонстрировать внушительных размеров шишку на затылке (к слову, уж не знаю, чего там намутили целители, но на шее не осталось даже намёков на следы вампирьего укуса).

Такое положение дел, надо сказать, сильно напрягало. Мне приходилось врать друзьям, они это прекрасно понимали, а я понимала то, что они это понимают, но ничего поделать с этим не могла. Кроме того, так и не прояснившиеся моменты касательно братства попросту изводили моё любопытство. На третий день своего унылого плеснивения в белых больничных стенах я наконец не выдержала и, по-тихому улизнув из-под строгого надзора магистра Хезер, отправилась на охоту за правдой. В конце концов, хоть это я заслужила за свои мучения! Добравшись до ареала, на котором обитает необходимая мне "дичь", робко постучала в высокую массивную дверь красного дерева. "Войдите" хмуро буркнули в ответ на мои взывания. Ну что ж, сами пригласили.

— Простите, если отвлекаю, — как настоящая воспитанная девочка извинилась милашка Кэт, переступая порог кабинета. Магистр Свеилз сидел за своим рабочим столом, расположенным как раз напротив двери, и с выражением безграничного недовольства на лице перебирал тонны наваленных перед ним бумаг. Завидев меня, куратор оторвал взгляд от очередной бумажки и удивлённо округлил глаза.

— О, Кэтрин! Не ожидал. А разве тебя уже выписали? — спросил он, жестом приглашая проходить и садиться.

— Ещё нет, — умостившись в предложенном кресле, я решила сразу перейти к делу. — У меня есть вопросы и я жажду получить на них ответы.

— Эээ... ну, понимаешь, сейчас я немного... ммм... занят, и если ты зайдёшь как-нибудь... эээ... попозже и я вдруг окажусь свободным... возможно тогда... — стушевался от такого бравого начала Свеилз и с удвоенным энтузиазмом зашерудел бумагами.

— Что вам известно о братстве? Откуда у Николаса взялся Кровавый гримуар Зайрана и настойка на цветках голубой фраи? А "глушилки"? Это же нелегальные артефакты! Что это был за храм? И каким боком там вообще оказался Носфер? — выпалила я первую очередь вопросов, не давая куратору времени придумать повод выставить меня за дверь. На пару мгновений в кабинете повисла напряженная тишина — информатор колебался с ответом. — Если я не разберусь в произошедшем, то, боюсь, не смогу гарантировать магистрам, что не сболтну ненароком чего лишнего, — аккуратно подтолкнула его к правильному выбору.

— Это шантаж! — возмутился Свеилз, грозно сведя брови на переносице, однако железной уверенности в его интонациях не слышалось.

— Что вы! Я просто говорю, что жизнь — штука сложная и непредсказуемая. Вот так выйдешь однажды свежим воздушком подышать, а потом бац! и очнёшься прикованным к столбу в кругу ненормальных сектантов, — продолжала нещадно давить на уже пустивший первые глубокие трещины лёд секретности. Магистр поморщился, покрутил в руках карандаш, подёргал мочку уха, бросил обречённый взгляд на дверь, горестно вздохнул, но всё-таки решился.

— По нашим предположениям гримуар попал к Хэсла более года назад через контрабандистов. Эти шакалы не упустят возможности подзаработать, невзирая на возможные последствия из-за использования проданных ими реликтов. Тем же путём он раздобыл и многое другое, в том числе и упомянутые тобой настойку и глушащие магию артефакты. Понимаешь, Николас был очень амбициозным юношей и, более того, придерживался несколько... ммм... радикальных взглядов. А книга развязала ему руки. Благодаря ей он смог не просто создать под своим началом братство, но и успешно скрывать его деятельность от глаз архимагистров. Зайран Найт был хоть и сумасшедшим, но всё же гением, а его гримуар — настоящий кладезь запрещённой магии. Кстати, из гримуара Николас и узнал о храме, в котором затем стали собираться сектанты. Кто бы мог подумать, что на территории столицы до сих пор сохранилось нечто подобное! Сам по себе...

— Мешает проследить пространственные перемещения, — не слишком вежливо перебила я, — это мне уже известно. Лучше расскажите, как сын архимагистра оказался во всём этом замешан?

— Здесь всё не так уж и сложно, — продолжил Свеилз, недовольный моим перебиванием, — Николас и Ларс были друзьями. Вполне понятно, почему он решил перетянуть его на свою сторону. Хотя тут следует отдать ему должное, действовал Хэсла очень осторожно при выборе новых членов и Ларс стал его единственным и решающим промахом. Дело в том, что Носфер давно начал замечать за другом некоторые странности, но поначалу не придавал этому значения. Затем странностей становилось всё больше и ему пришлось копнуть глубже. Так Ларс узнал о братстве и его причастности к нескольким исчезновениям в основном людей и парочки эльфов.

— И поделился своим открытием с магистрами, — высказала я очевидное.

— Не сразу, — покачал головой куратор. — Некоторое время он молчал, как мне кажется, пытался переубедить Николаса, но не раскрывая при этом своих карт. Попытки оказались тщетными и он был вынужден обратиться за помощью — братство постепенно набирало размах и могло повлечь за собой огромные проблемы. Среди населения всегда найдутся те, кто недоволен своими соседями. Как, думаешь, они отреагировали бы, дознайся, что какая-то вампирья секта убивает ради получения силы? Скандалов и стычек не избежать, а то, может, и чего похуже.

— Выбрал меньшее из зол... Значит, вы сделали Ларса подсадной уткой?

— Да. Члены братства никогда не собирались вне пределов храма. Да что там, мы даже вычислить этих "братьев" не могли! Конспираторы шресовы! Единственный шанс накрыть всех сразу был там, в зале, но для этого надо было знать, где этот зал находится. Для этого и нужен был Ларс.

— Но тогда вы ещё не знали о свойствах храма.

— Это стало для нас сюрпризом. Очень неприятным сюрпризом. Как только Ларс телепортировался, мы потеряли его след и чуть мозги себе не расплавили, пока снова его нашли.

— Долго искали, — буркнула я из своего кресла и на автомате провела рукой по шее, где ещё совсем недавно красовались две круглые дырочки от клыков.

— Ну уж извини, — в тон мне отозвался Свеилз. — А вообще, сама виновата. Вечно лезешь куда не просят.

— Что-о? — я аж обалдела от такого резкого перехода.

— А то! Сказал ведь спрятаться и носа не показывать, пока мы с сектантами не разберёмся! Какого тебя понесло геройствовать?! — теперь мы поменялись ролями — магистр сверлил взглядом, а я покаянно вжимала голову в плечи и прикидывала пути к отступлению.

— Но он собирался уйти с гримуаром! — гордо пропищала я в своё оправдание.

И тут его прорвало... Ё-маё! Туши свет, бегом в окопы!

— Да ты хоть понимаешь, что то, что ты до сих пор жива, просто нереальное везение?! Даже вдвоём с Ларсом ваши шансы совладать с отступником были до смешного малы! Скажи спасибо, что тебя ещё откатом Круга не угробило! Додуматься только! С полуотмороженными каналами энерготока она решила напитать контур сырой силой!

— Другого выхода не было, — продолжала я себя выгораживать.

Но куратор, к моему удивлению, стих так же быстро, как и разошёлся.

— Знаю, поэтому дурой тебя и не назвал, — уже спокойнее сказал он, — просто обезбашенной.

Противоречивое, однако, высказывание. Ладно, учитывая многие факты, сойдёт за комплимент. Я хотела спросить что-то ещё, но вопрос буквально застрял в горле при виде сосредоточенного лица магистра. Глаза смотрят куда-то вперёд в подозрительном прищуре, а сам замер, будто прислушиваясь. Я тоже притихла и вслушалась, но вроде ничего такого... Спустя пару секунд Свеилз вымученно возвёл взгляд к потолку над дверью и, простонав "Ну что за напасть!", звонко щелкнул пальцами. Одновременно с этим жестом на белой поверхности открылась круглая воронка из которой, сдавленно чертыхнувшись и ойкнув, вывалилось два тела.

— Вы знаете, что за это я могу на месяц отстранить вас от занятий? — мрачно спросил магистр, уперев локти в стол и глядя поверх скрещённых перед носом пальцев на спешно поднимающихся с пола Лин и Дара. Несмотря на угрозу, я едва не выпрыгнула из своего кресла от радости при виде этих двух родных мордашек. Можно было не сомневаться, что друзья попытаются докопаться до истины, вопрос был лишь в способе. — Одна шантажирует, другие прослушку кабинета магистра устраивают! Есть ли предел вашей наглости?!

Мы укоризненно потупились, но не стали подавать ложных надежд. Свеилз громко выдохнул и устало откинулся на спинку стула.

— Как много вы успели услышать?

— Начиная от "у меня есть вопросы и я жажду получить на них ответы", — сознался Дар.

— Весь разговор, — заключил куратор. — Надеюсь, вы понимаете, что должны держать рот на замке?

— Несомненно.

Воздух в комнате, казалось, даже сгустился и потяжелел от серьёзности момента, а я, наперекор всему, из последних сил сдерживала довольную улыбку. Мне больше не придётся врать друзьям! С плеч как будто свалился непомерный груз, мешавший дышать свободно. Магистр кинул на меня осудительный взгляд, но промолчал... Недолго, правда. Не найдя в сияющем облике следов раскаянья, мученическим жестом уронил лицо на ладони и душевно пожаловался (высшим силам, надо полагать):

— И за что только такие студенты на мою бедную голову!

— Расплата за грешки собственной студенческой молодости? — неуверенно предположила Лин.

— Ану, брысь из моего кабинета! Все трое! — рявкнул на нас этот грешник и выставил взашей.

— А как же отстранение на месяц? — решил уточнить Дар уже через захлопнувшуюся за нашими спинами дверь.

— Бегом на занятия, лодыри! — раздалось изнутри и стихло.

По коридорам Академии друзья шли чуть ли не вприпрыжку и почти срываясь на бег — так им хотелось поскорее добраться до нашей комнаты в общежитии и выведать у меня все подробности недавних злоключений. Понимаю их нетерпение. Окажись на моём месте кто-нибудь другой, и я сама с не меньшим интересом послушала бы столь занимательную историю. Чувствуя себя королевой ситуации, я из чистой вредности размеренно переставляла ноги и через каждые десять метров поправляла никак не желавший завязываться в красивый бантик шнурок на сапоге. Друзья пыхтели рядом, строили слёзные рожицы, но применять насилие к несчастному пациенту стационара пока не решались. Впрочем, ещё парочку бантиков и я уже не смогу утверждать наверняка.

Мы как раз покидали учебный корпус, когда внезапное ощущение холодной враждебности заставило меня резко обернуться. Никого. Я покрутила головой вправо и влево, но опять никого. Подняла глаза наверх и нашла. Из окна второго этажа Академии на меня смотрел незнакомый мужчина. В том, что мы с ним никогда раньше не встречались, я была абсолютно уверена — такую аристократическую внешность я бы запомнила. Хотя, что-то отдалённо знакомое в ней и было, но что именно, сразу на ум не приходит. На вид ему было немного за сорок и только слегка посеребрившая виски седина говорила, что он может быть старше.

— Кэт? Что-то случилось?

Я посмотрела через плечо на подошедшего Дара, а затем снова подняла глаза к окну, но наблюдателя там уже не было.

— Нет. Всё в порядке, — Мало ли что это за мужик? Но уж точно не мой знакомый. Выбросив странного типа из головы, я подхватила лучшего друга, а затем и лучшую подругу под руки и потянула в сторону общежития. — И кстати, рассказ обещает быть длинным и красочным, с многочисленными комментариями, а также описаниями тонких душевных переживаний и предсмертных откровений, так что заранее трясите заначки на предмет хавчика, ибо на пустой желудок даже бард не поёт!

Глава 13.

Скукота...

Вот ведь, противоречивая моя натура! Иной раз просто бредишь выходными, молишься на лишний часик свободного времени, а теперь, когда меня на неделю освободили от занятий и появилась прорва этого самого времени, я вся уже извелась, не зная куда себя приткнуть. Из лазарета я выписалась ещё на следующий день после разговора с куратором, чтобы продолжать чахнуть в своей комнате. Лин пропадала на парах, поэтому чахла я в гордом одиночестве.

Успев изучить потолок над изголовьем своей кровати до мельчайших трещинок, я перевернулась набок и приступила к разглядыванию большого кованого сундука возле шкафа. Этот шедевр неизвестных мастеров достался нам в наследство от предыдущих жильцов комнаты. Обычный, в общем-то, малопримечательный элемент мебели. Сразу и не обратишь внимания. Пока не попытаешься его открыть. Охо-хо! Вот тут-то и проявляются его шедевральные качества! На сундуке стояло примитивное, а от того и непоборимое заклинание-сторожилка. Иначе говоря, чтобы добраться до его содержимого, необходимо было сказать специальный пароль и только после этого крышка сама открывалась. Посягнувших же на сокрытые в нём сокровища без заветного словца сундук несильно, но ощутимо бил током. По негласным законам студенческого юмора нас с Лин, тогда ещё наивных зелёных первогодок, предупреждать о чудесных свойствах коварной мебели, естественно, не стали. Мда... Весело нам тогда было, чтоб не соврать, до кончиков стоящих дыбом наэлектризованных волос. Сундук жахнул по настырным ручонкам никак не меньше десяти раз, прежде чем эти ручонки опустились и пошли искать помощи у коменданта. Тот сказал, что снять сторожилку в виду её гениальной простоты невозможно и предложил попросту сменить пароль. Вот так и живём с тех пор в мире и согласии. Я, Лин и сундук. Между прочим, впоследствии оказавшийся очень практичной и незаменимой вещью в нашем интерьере. Что мы туда только не прятали! Начиная скромными финансами и заканчивая... эээ... а хотя не важно. Главное, что сундук ревностно охранял своё содержимое от всякого рода вторжений.

Отлежав теперь уже и бок, я решила всё-таки встать с кровати, и не просто встать, а ещё и пойти прогуляться, и не просто прогуляться, а в город. Да, вот такая я непредсказуемая. Собственно говоря, у меня были веские основания наведаться в город в ближайшее время, а именно — острая необходимость пополнить свой гардероб безвозвратно утраченными в суматохе последних дней элементами одежды. Особенно обидно было за любимые полусапожки. В коем-то веке разжилась хорошей шмоткой, так нате! Вместо них сектанты водрузили мне на ноги хлипкие сандалии (видать, чтоб с пеньюаром гармонировали), которые встретили свою бесславную кончину ещё в Роще. Для зимних сапог погода стояла слишком тёплая, поэтому в осенней обуви я нуждалась позарез. Да и штанами новыми было бы неплохо обзавестись... Благо, денег мне теперь хватало — небольшая материальная премия от Академии, так сказать. За проявленное благородство, смекалку и заслуги перед отечеством. Откуп, короче. Ну и ладно. Босые мы не гордые.

— Гагазюбра! — сундук уловил заветный пароль и распахнул свои недра, позволяя изъять оттуда кошель с премией. Быстро одевшись и нацепив на пояс приятно бряцающий мешочек, я отправилась в путь.

Столица нашего славного Рассветного государства никогда не жаловалась на пустынность улиц, а уж Торговые Ряды и подавно. Тут стоит отметить, что хоть и назывались они рядами, но на деле занимали площадь в несколько кварталов и представляли собой скопление плотно натыканных друг возле друга всевозможных зданий, мест и лотков, призванных обеспечить захожего к ним покупателя всем ему необходимым, если, конечно, оный не обделён звонкой монеткой. Здесь можно было найти все легальные и не только (нелегальные тоже, при умелом поиске) товары со всех концов материка. Передо мной стояли конкретные цели, поэтому я сразу направилась в вещевой переулок, решив пошариться и поглазеть на изобилие товаров на обратном пути.

О том, как я искала подходящую обувь, разглагольствовать можно бесконечно ибо рынки — понятие универсальное в любой части света.

Девушка, сапожки ищете? Так вот же ж великолепная моделька, прям на вас! И выделка под цвет глазёнок! Коричневая! Что? А, глаза зелёные? Ну так она тоже зелёная... если на свету! Зато смотрите какая колодка! В такой хоть в поход в горы идти! А как по ножке-то сидят! Настоящее эльфийское качество! А то, что на стельке "село Харлупка" написано, вы не смотрите! Это эльфийское село, да, зуб даю! Но вы пощупайте зато какое качество! Какая кожа! Да им сносу годами не будет! Правду говорю, у самой такие дома!

Ну и всё в таком же духе. После нескольких часов выслушиваний дифирамбов коже, колодкам и качественному их единству, препирательств о цене и прочих муторных ритуалов совершаемого акта покупки, я, наконец-таки, стала обладателем заветной обувки, а также новой пары штанов и осенней курточки на подкладке. Деньги в кошельке ещё оставались, а возвращаться в пустую комнату пока не хотелось, поэтому я не спешила покидать Ряды и, вооружившись свежеиспечённым крендельком, пошла глазеть вокруг. Заглянула к артефактникам, посмотрела на цены, ужаснулась, пошла дальше. Не удивительно, что гномы такие мрачные, с такими-то расценками фиг у них торговля пойдёт! Посетила и оружейные лавки. Неспособность хоть и временная пользоваться магией сильно угнетала и заставляла более практично смотреть на другие способы самозащиты. К своему огромному стыду поняла, что в оружии я не шибко профи и могу судить о нём лишь по внешнему виду и запрашиваемой сумме, которая в большинстве случаев изрядно обижала уши.

Следующим пунктом на повестке дня был Виварий. Пожалуй, самая интересная область Торговых Рядов. Стоило только завернуть к нему, как на меня тут же обрушилась целая какофония звуков, издаваемых огромным количеством всевозможных зверьков, настоящих зверей и пернатых, многие из которых были знакомы мне исключительно по картинкам в учебнике зоологии. Отловленные по всей Этерне, здесь они выставлялись на продажу, чтобы в скором времени пополнить чью-то коллекцию диковинок, приобрести статус домашнего питомца или ценного лабораторного экземпляра.

— Двадцать золотых?! — раздавшийся впереди голос просто кипел от возмущения.

— Достойная цена за достойный товар.

— Пятнадцать его красная цена!

— Агрийская куница очень редкая! Уважаемый илай не найдёт на неё цены лучше, чем у старого Вага.

Торговец со всем присущим его братии профессионализмом стойко сносил галлоны выплёскиваемого на него недовольства потенциального покупателя, не желая сдавать позиции и позволить выторговать у себя даже серебрушку. Но покупатель попался не менее упрямый и жадный, поэтому их спор грозился затянуться на часы. Сидящее в клетке яблоко раздора смешно повело пуговкой носа в сторону ругающихся двуногих, но быстро утратило к ним интерес и закрутилось на месте, позволяя солнечным бликам играть на своей шерстке. Агрийская куница. И впрямь редкость. От остальных своих сородичей этот экземпляр отличался нехарактерным для их семейства окрасом — белое серебро. Встретить такую в естественных условиях — огромная удача.

Я прошла немного дальше и опустилась на корточки возле установленного на земле аквариума, на усыпанном сеном и травой дне которого тоненько попискивали два живых комочка. Надпись на приклеенной к стенке их стеклянной тюрьмы табличке гласила: "Рысь Майру". Похоже, этот старый Ваг занимается преимущественно диковинками, причём с явным уклоном на необычную расцветку. Отличительной чертой этих представителей кошачьих была бурая полоса по всей длине хребта, но так как лежащей на траве парочке было не больше двух-трёх недель отроду, их полоса пока не проявилась. Пройдёт дней десять и котята отправятся к коллекционерам — рысь Майру ещё большая редкость, чем серебристая куница. Я протянула руку и легонько почесала за крохотным острым ушком. Писк сменился на благодарное мурчание.

— Сэя умеет ладить со зверем, — задумчиво произнесли у меня из-за спины. Торговец уже освободился от прошлого покупателя и теперь сосредоточил своё внимание на мне.

— Не так чтоб сильно, — огорчила его я и передвинула руку на соседнюю рыжую головёшку. Характеристика "зверь" меня позабавила. Где-то через пару лет они, скорее всего, и станут зверьми, а пока так, милые пушистики.

Старый Ваг хрипло хохотнул.

— Сильно-несильно, а вот у меня этих горластых унять никак не получалось.

За неимением вразумительного объяснения сему феномену, я просто пожала плечами и поднялась. Мой внешний вид не наталкивал на мысль о безграничной глубине кошелька, поэтому торговец редкими животными не задержался в моём обществе, побежав окучивать более состоятельных клиентов. Бросив прощальный взгляд на рысят, я продолжила прогулку.

Несколько поворотов спустя обнаружились выставленные на продажу бестии — в большинстве своём искусственно выведенные существа. В зависимости от целей их создателей всех бестий можно было условно разделить на декоративных и боевых. Первые создавались для удовлетворения прихотей богачей и любителей всякой экзотики и никаких иных функций, кроме как ублажать глаз, слух и чужое тщеславие не имели. Вторые же, как понятно из названия, были оснащены острыми когтями, длинными клыками, ядовитыми жалами и прочими прелестями необходимыми для применения их в качестве оружия. Чаще всего эти результаты чьего-то богатого воображения науськивали защищать хозяина и его имущество от искателей лёгкой поживы. Этакие зверушки-телохранители.

Из клеток на меня смотрели симпатичные мордашки и хмурые морды представителей обоих групп. Одни зазывно тявкали и чирикали, махали пушистыми хвостиками, хлопали большими добрыми глазами и цветастыми крыльями, в то время как другие предостерегающе рычали и шипели, стоило только к ним приблизиться.

В самом конце улицы я остановилась напротив невысокой клетки с незнакомым мне существом. Это сложно объяснить, но меня будто бы притягивало к нему. Никакой пояснительной таблички с названием рядом не наблюдалось, как и владельца или кого-либо ещё, кто мог бы ответить на мой вопрос. Размером существо было где-то со взрослого зайца и имело отдаленно похожие уши, правда, не стоячие, а висячие. На этом всё сходство заканчивалось. Белое, лохматое, с остренькой мордочкой и длинным хвостом, обвивающим четыре стройные лапки — выглядела эта бестия, словно игрушечная. Я подошла поближе, и та, почувствовав приближение, подняла свою заспанную голову и уставилась на меня угольками глаз. Сравнение с угольками показалось мне особенно удачным, когда в них начали проскальзывать красные искорки. Всё больше и больше... Через несколько мгновений глаза зверька если ещё и напоминали угольки, то уже раскалённые докрасна. Эээ? Так и должно быть? Я снова заозиралась в поисках владельца, но...

Ёптить! Испуганно шарахнулась, когда пушистое счастье с неожиданной для него силой врезалось в стенку своей клетки, от чего та сильно прогнулась. Какого?! Эти клетки ведь зачарованы! От второго удара прутья выломались сразу в нескольких местах, и тварь вырвалась на свободу. Да-да, теперь именно тварь, потому как выпущенные когти и клыки, ровно как и проступившие среди белой шерсти длинные острые колючки наподобие дикобразовых безвозвратно испортили весь игрушечный вид. Существо угрожающе зашипело, приподнимая длинные уши и хвост и не сводя с меня взгляда теперь уже ярко красных глаз.

— Х-хороший зверёк, — голос дрожал, а ноги медленно переставлялись назад, — ни разу не психованный.

Не то обидевшись на последнюю фразу, не то заметив моё отступление, тварь выгнула спину дугой и в меня брызнул рой колючек. Шреееес! Я едва успела отпрыгнуть в сторону, уходя от этой атаки, и на спринтерской скорости рванула прочь от взбешенной бестии. Уж не знаю, чем успела так сильно насолить ей за наше столь краткосрочное знакомство, но зверюга не желала отпускать свой объект для ненависти и припустила вдогонку. Помниться, я сказала, что на размере и ушах её сходство с зайцем заканчивается? А вот и нет. Бегает тварь не хуже. Не одолев и двадцати метров, меня обогнали и преградили путь.

"Ну почему я не могу колдовать именно в такой момент?!" — думалось мне, глядя на воинственно поднятый хвост, который, кстати, как-то странно набух и... Да она сейчас какой-то пакостью из него плюнет!!! Лихорадочно бросаемые по сторонам взгляды не выявили ничего, что помогло бы закрыться от плевка, оставляя надежду лишь на удачный манёвр по уклонению. Разгадав мои намерения, подлая зверюга выпустила когти и кинулась вперёд.

— Вниз! — одновременно с этим выкриком какая-то неведомая сила толкнула меня в указанном направлении, при этом практически впечатав в землю. Послышался короткий визг, глухой стук от падения, а затем всё стихло. Осторожно приподняв голову, я увидела лежавшее на земле пушное тельце с торчащей из его шеи рукояткой кинжала и расплывающейся вокруг алой лужицей. Ларс подошел к мёртвой тушке и, оттерев клинок от крови, вернул его в ножны на поясе.

— Как? — очень обобщенный вопрос с моей стороны.

— Просто мимо проходил, — очень туманный ответ с его и, будто в подтверждение своих слов, с самым невозмутимым видом пошёл дальше, скрывшись за ближайшим углом и оставив меня в полной растерянности.

Глава 14.

Где его носит?!

После происшествия в Торговых Рядах Носфера я больше не видела, хоть очень и очень активно его искала. Вот уже третий день. В Академии выловить его не удавалось, а в общежитие западного факультета, это обиталище вампиров, я пока не рисковала наведываться. Наверное, после случая с агрессивным белым пушистиком во мне начала пускать корни паранойя. А то! Случайно разрядилось укрепляющее клетку заклинание, случайно урла (название убитой бестии) приняла меня за угрозу и атаковала. Это всё объяснил мне и извинился случайно отлучившийся на тот момент владелец. Добавить к этому не иначе как случайно проходившего мимо Ларса — и я уже слышу, как едет моя крыша, насмешливо шурша шифером на прощанье!

И вот ведь несправедливость! Когда он не нужен, так на каждом повороте натыкаюсь, а как возникла необходимость поговорить, так днём с огнём не сыщешь! Специально что ли скрывается?

Я как раз выруливала на лестницу второго этажа центрального корпуса, когда судьба преподнесла мне просто фантастический подарок в виде пересекающего холл на первом этаже искомого объекта. Вот ты где!

— Сэй Носфер! — во всю глотку окликнула его я, перегнувшись через лестничные перила. — Не будете ли вы так любезны задержаться на минуточку, мне нужно с вами переговорить по одному очень важному вопросу! — кричала специально громко и душевно, расставляя ударения в нужных местах, чтоб и не подумал сделать вид, будто не услышал. Да меня все два этажа услышали!

Заметив меня висящей на перилах, Ларс едва уловимо поморщился, но быстро вернул себе морду кирпичом и прокричал в ответ:

— Простите, Сэя, но сейчас я спешу, так что как-нибудь в другой раз, — и отмахнувшись как от назойливой мухи, продолжил двигаться по своему маршруту.

Ах так! Врёшь — не уйдёшь! Я тебя три дня пасла!

— А ну замри, клыкастый! — наплевав на политкорректность и хорошие манеры с грохотом сбежала по лестнице. Ага, так он меня и послушал! Догонять зловредного вампира пришлось бегом. — Со-вести в тебе нет, Но-сфер, — ухватив его за рукав, пыхтела я, переводя дыхание после пробежки. — Заставляешь девушку за тобой бегать. А ведь я, между прочим, только с больничного!

— Вот и не бегала бы, — раздраженно бросил он, пытаясь вырвать элемент своей одёжки из цепких пальцев. Но когда Кэтрин что-то нужно, её хватке и клещ обзавидуется.

— Нам надо поговорить!

— Это ты так думаешь.

— И думаю правильно. Как ты там оказался?

— Мимо проходил.

— Я не верю в такие совпадения. Их в тот день было слишком много.

Ларс ничего не ответил, вперив мне между глаз какой-то непонятный взгляд.

От этого взгляда стало не по себе.

— Да что происходит-то?

— Возможно, я смогу вам помочь, — донесся до нас мелодичный голос. Повернувшись к его обладателю, я от удивления даже выпустила уже изрядно помятый рукав.

— Архимагистр Носфер...

Беловолосый глава Академии выдал одну из своих обворожительных улыбочек.

— Только давайте для начала пройдём в мой кабинет, — он сделал приглашающий жест.

Я решительно кивнула, Ларс тяжело вздохнул.

Кабинет Носфера старшего был раза в полтора просторнее знакомого мне кабинета куратора и обставлен (уж простит меня последний, но) с гораздо большим вкусом. Единственное, что было общим, так это расположенный напротив двери письменный стол и пара кресел, в которые нам и предложено было усаживаться. В отличие от меня Ларс проигнорировал удобные сидения, умостив свой зад на подлокотнике и для вящего эффекта скрестив руки на груди. Архимагистр тоже решил не обременять себя формальностями и, почти как сын, оперся о край стола. Кажется, несмотря на всю внешнюю несхожесть, я начинаю замечать в них родственные черты...

— Я догадываюсь, какие вопросы не дают вам покоя, — многообещающе начал архивампир, обращаясь ко мне, — поэтому, пожалуй, сразу начну на них отвечать. И первый ответ — да, происшествие в Торговых Рядах действительно не было случайностью. Более того, мы предполагали, что нечто подобное может произойти, поэтому попросили Ларса присматривать за вами некоторое время. И как оказалось, не напрасно.

— Что вы имеете в виду? — я переводила недоуменный взгляд с отца на сына, но последний сидел каменной статуей и не выказывал никаких эмоций. Начало оказалось ещё более многообещающим, чем я могла себе представить. Ох, копчиком чую, ничего хорошего мне не светит...

— Скажем так, с недавнего времени кое-кто стал очень заинтересован в вашем... ммм... скорейшем устранении.

— То есть, меня хотят убить?

Не знаю, чего в моей фразе было больше, удивления или скептицизма. С чего бы это вдруг кто-то желал мне смерти? Последние дни я вообще из комнаты практически не выходила, только в этот злополучный поход за одеждой и на поиски Ларса по Академии. И не припомню, чтобы успела насолить кому-то, причём настолько, чтоб меня захотели как можно скорее отправить на кладбище в качестве целевого клиента. Да и кто... В памяти вдруг всплыло ощущение холодной враждебности и аристократическое лицо в окне. Что-то неуловимо знакомое...

— Это как-то связано с братством? — попыталась я зайти с той стороны, куда подталкивала меня интуиция. Или здравый смысл? Архимагистр сказал "с недавнего времени", и если отбросить последнюю, богатую всего одним происшествием неделю, то выбор невелик.

— В какой-то степени. Скорее с его организатором.

— Николас! — вот кого мне так смутно напоминал тот мужик! Но моя радость от собственного открытия скоро вновь сменилась непониманием. — Только причём тут я?

— При том, что напрямую причастны к его смерти.

— Но это была самозащита! К тому же, Николас был отступником и даже если бы... всё равно...

— Я это прекрасно понимаю и ни в коем разе не обвиняю вас, — мягко перебили мои попытки оправдаться.

— Но тогда не понимаю я!

Клубок непонятностей всё никак не хотел распутываться, и от этого я начинала нервничать.

— Здесь, к сожалению, ситуация не так проста. Видите ли, семья Хэсла потеряла своего старшего отпрыска, наследника, и хоть они всецело признают его вину и не смеют обвинять в чём-либо Академию, тем не менее, оставлять это просто так, как оказалось, тоже не намерены. Возможно, будь замешана в это дело только семья*, и всё бы обошлось, но факт того, что к смерти Николаса причастен человек, их особенно ... ммм... удручает.

Note: здесь под словом "семья" архимагистр подразумевает всю расу вампиров.

— Хотите сказать, они решили выплеснуть всю свою месть на нас двоих?

Архимагистр слегка замялся и виновато улыбнулся.

— Нет, только на вас одной. Как бы там ни было, но Младшая семья не настолько безрассудна, чтобы пойти против Старшей, причинив вред кому-либо из её членов.

О-ба-лдеть... За что боролась, на то и напоролась. Правдолюбивая я моя. Хотела ответов? Получай! И почему я теперь не хочу их принимать?

— Мне кажется, вы ошибаетесь. То есть, может случай в Виварии и впрямь неудачное стечение обстоятельств? — не удовлетворившись истинным положением дел, я перешла на стадию всеотрицания и противоречия самой себе. — Ведь никто не мог знать наверняка, что я вообще подойду к той клетке!

Мужчина взял со стола пишущее перо и несколько секунд задумчиво крутил его в руках. Потом наконец спросил.

— Скажите, Кэтрин, а почему вы, собственно, к ней подошли?

Я растерялась от странности вопроса.

— Почему? Эээ... не знаю, просто проходила мимо, а там такой зверёк сидел... незнакомый... стало интересно... наверное...

— Только и всего? — вампир хитро прищурился, словно уже знал причину, но хотел, чтобы я сама до неё додумалась. Хотя, почему словно?

— Он меня чем-то привлёк... — хмурилась я, старательно припоминая. — Меня тянуло подойти и я... — я замолчала, а на лице отобразилась помесь удивления и досады, как всегда бывает, когда долго ломаешь голову над какой-то проблемой, а найденное решение оказывается до безобразия простым. — Манилка?!

Кивок подтвердил мою догадку, нанеся мощный удар по самомнению. Вот ведь дура! Мало того, что повелась на такую примитивную уловку, так даже не заметила этого, пока носом не ткнули! Привлекающее внимание заклинание, или просто "манилка", было одним из тех дешевых трюков, которыми не слишком честные продавцы приманивают не слишком бдительных покупателей. Стоит только "жертве" попасть в поле действия этого заклинания, как в ней внезапно рождается интерес и тяга к, казалось бы, абсолютно не нужному ранее товару. Для избегания незапланированных покупок ходоки на рынок обычно обзаводятся самыми простенькими защитными артефактами, а практикующие магию и вовсе обходятся без оных, так как их аура сама по себе что-то вроде защитного поля. Не слишком сильного, но достаточного, чтобы не переживать из-за всяких "манилок", сглазов, приворотов и прочей подобной лабуды. Но разве я вспомнила об этом перед походом в Торговые Ряды? Неееет. Я по привычке попёрлась наголо, даже не подумав вооружиться артефактом, раз моя собственная защита сейчас в режиме отключки. Беспечная идиотка! От стыда за саму себя я едва не застонала.

— Просчитав направление вашего маршрута, план покушения созрел, надо думать, довольно быстро. Отвлечь владельца, снять укрепляющее клетку заклинание и активировать "манилку" — минутное дело. А затем просто ждать, пока вы пройдёте мимо и попадёте под её действие.

Какой позор! Даже мои недоброжелатели вспомнили про эту уязвимость, а я нет! Лицо и уши стали пунцовые, а глава Академии тем временем продолжал:

— На тот счёт, что бестия проявит агрессию от вашего приближения, сомнений тоже не возникало. Урлы — очень малочисленный и пугливый вид. На любую, пусть и сомнительную угрозу реагируют сильными вспышками ярости — своеобразный защитный механизм. И хоть ваша аура была временно погашена, но запах мага никуда не делся. Существо уловило этот запах и, испугавшись, взбесилось. Кстати, яд из хвостовых желез урлы смертельно опасен — впитывается через кожу и растворяет мышечную ткань, за минуту добираясь до сердечной мышцы, — и после небольшой паузы добавил: — Отличный выбор, надо признать. Простите, конечно.

— Не стоит извиняться. Я чуть было не умерла из-за собственной непроходимой тупости, — просипела я, старательно вжимаясь в кресло, в котором сидела. Взгляд Носфера старшего стал полон снисходительного сочувствия, и мне вдруг нестерпимо захотелось провалиться сквозь землю.

— Вы зря так убиваетесь, Кэтрин. Поверьте, забыли вы про свою ауру или нет, это мало что меняет. Вас бы всё равно попытались убить, просто способ выбрали бы другой.

От таких жизнеутверждающих перспектив хоть сейчас за верёвкой и мылом беги. Угу, помыться и айда в горы, чтоб, значится, не нашли.

— Но ведь это больше не повторится, так? — встрепенулась я. Если они так хорошо осведомлены, то почему до сих пор ничего не предприняли? Ещё одна виноватая улыбочка кувалдой обрушилась на мои хрупкие надежды. — Но вы же знаете об их планах, тогда почему...

— У нас нет доказательств, — бессильно развёл руками вампир. — И уверен, что не будет. Хэсла постараются обставить всё под несчастный случай и Виварий яркий тому пример. Сами понимаете, доказать, что заклинание на клетке разрядилось не от старости или некачественной работы, а от чьей-то помощи мы не можем. Они хотят отомстить, но сделать это так, чтоб не вступить в конфронтацию с Академией.

— И что тогда остаётся мне? Сидеть и ждать нового покушения?

Если бы у меня были уши как у собаки, то уверена, сейчас они бы уныло свисали вниз от безысходной грусти.

— Нет, ну что вы!

— Тогда что? Насколько я поняла, избавить меня от этой вендетты вы не сможете?

— Вообще-то, есть у меня одна идея... — с лукаво-задумчивым видом протянул архимагистр, уперев в подбородок сжатый кулак, будто и впрямь в размышлениях. От этой новости я подалась вперёд, а молчавший в ходе всего разговора Ларс заметно напрягся.

— Что за идея? — с трепетом в голосе спросила, когда тот притих после сего подающего надежды заявления.

Собеседник обратил ко мне свой светлый лик и бесхитростно сообщил:

— Мы можем выдать вас за члена нашей семьи.

Я так и застыла в той позе, в которой сидела, позволяя расплываться внутри чувству... огорчения. Что за фигня? Я ожидала гениальной идеи, а тут... в лучших традициях эльфийских романов, где вся интрига плетётся вокруг группки действующих лиц, которые в кульминации нежданно-негаданно узнают о своём случайном родстве, как друг с другом, так и с целым городом, в котором им приходилось один раз проездом останавливаться.

— Боюсь, ничего из этого не выйдет, — постаралась как можно спокойнее ответить, чтоб не выдать истинного отношения к сказанному.

— Почему вы так думаете? — на лице трёхсотлетнего вампира читалось неподдельное и какое-то почти детское удивление.

О, Творец! Я когда-нибудь научусь въезжать в их специфический вампирский юмор?

— Эмм... Понимаете, — как же ему так объяснить, чтоб не обидеть в лучших чувствах? — дело в том, что я, как бы это сказать... ммм... не унаследовала ни одной вашей черты, — типа абстрактно намекнула я, а тот рассмеялся.

— Вы меня не так поняли, Кэтрин, — видимо, моё последнее высказывание очень его позабавило, потому как даже отсмеявшись, озорные смешинки из глаз не пропали. — Вообще-то я говорил об обряде дайри.

Название обряда сказало мне не больше, чем карта местности лягушке, а посему никаких эмоций кроме сдержанного ожидания дальнейших пояснений не вызвало. Уловив это, Носфер старший выразительно покосился на младшего, оставляя за ним право объяснять. Несколько мгновений вампиры сверлили друг друга взглядами, но у папани, стоит полагать, опыта в подобных дуэлях куда больше, потому что вскоре Ларс процедил:

— Отец имел в виду, что ты войдёшь в семью не как кровный родственник, а как названный.

В повисшей в кабинете мёртвой тишине, казалось, было слышно, как натужно шевелятся в моей голове извилины, обрабатывая последнюю фразу.

— Я не совсем понима... — начала я, но заметив просто таки засиявшее на лице беловолосого выражение родительского благословения, ляпнула: — Вы предлагаете нас поженить, что ли? — Ларса передёрнуло, я не сдержалась и рассмеялась — настолько уморительными показались мне собственные слова.

— Нет-нет, — архимагистру тоже стало весело, — всё не так радикально. Обряд дайри — это не свадьба, скорее... ммм... официальное признание вас в качестве пары, не более того.

Желание смеяться как рукой сняло, а выражения "уронить челюсть" и "войти в ступор" заиграли для меня новыми красками. Да так, что аж в глазах зарябило.

— Вы шутите? — а что ещё я могла сказать в этой ситуации?

— Это не налагает на вас никаких обязательств, — поспешил заверить отец жениха, пока я справлялась с потрясением. — Вы просто будете носить на себе метку семьи вот и всё.

— Но зачем?

Попытки самостоятельно понять такое эфемерное явление как вампирья логика привели к скукоживанию моей думалки, поэтому сейчас я чувствовала себя какой-то потерянной. Посмотрела на Ларса, но тот сидел камень камнем и если и дышал, то делал это очень незаметно. Мечта живописца, блин.

— Как я уже говорил, Младшая семья не посмеет причинить вред членам Стар...

— Я не об этом. Я спрашиваю, зачем это вам? — перебила, делая ударение на последнем слове. Подобная афёра, конечно, поможет уладить мои проблемы, но при этом почти наверняка создаст их Старшей семье, и причина по которой они решили пойти вразрез своим интересам, откровенно говоря, была мне непонятна.

Архимагистр замешкался, будто подбирая слова.

— Ответственность за деятельность братства целиком и полностью ложится на плечи семьи и меня, как её главы, в частности. Тот факт, что вы оказались втянуты во всю эту историю против воли уже ставит нас в долгу перед вами. Поэтому предложить свою помощь сейчас — это меньшее, что мы можем для вас сделать.

Красиво задвинул, ничего не скажешь. Да вот только недосказанного в воздухе витает столько, что хоть бери и ложкой черпай. Я недоверчиво прищурилась, но старый лис только выдал ещё одну из своих фирменных улыбочек. А ну и пофиг. Главное, что я смогу жить, не опасаясь удара в спину от мстительных родственничков блондина, а какие выгоды от этого получат остальные мне по барабану.

— Значит, никаких обязательств? — на всякий случай уточнила я.

— Никаких, — заверили меня.

— Хорошо. Тогда я не вижу причин отказываться и с благодарностью приму вашу помощь.

— Замечательно. В таком случае я дам вам знать, когда подготовлю всё необходимое для обряда, — папаша Носфер, судя по всему, остался доволен результатом.

На этом я посчитала сей сложный и полный малоприятных откровений разговор оконченным и стала подниматься... но как всегда ошиблась.

— Погодите, пожалуйста, уходить, Кэтрин. Теперь, когда вопрос вашей безопасности улажен, я наконец могу перейти к главному, — прервал мою попытку к бегству всё тот же мелодичный голос, сейчас показавшийся мне предсмертным проклятьем.

К ГЛАВНОМУ?! Это было ещё не всё?! Если покушение на мою жизнь и фиктивное вливание в Старшую семью вампиров всего лишь апперетивы, то я не уверена, что хочу знать, что приготовили на "главное". От одной только мысли об этом внутри похолодело, а взгляд затравленно метнулся к двери.

— К главному? — подивился Ларс со своего подлокотника. Слова отца также оказались для него неожиданностью, но в отличие от меня, ошарашено застывшей в полуподнятом состоянии над креслом, своё удивление он демонстрировал не так явно. Глядя на такую выдержку, я устыдилась собственной реакции и уселась обратно. В конце концов, магичка я или где? Почти дипломированная, между прочим. Нам ли бояться жизненных трудностей? Вот-вот. Закалка характера, новые ценности и так далее по списку. Подбадривая себя подобным образом, я уставилась на архивампира, как подсудимый на плаху, готовая выслушать приговор.

— Это касается недавнего инцидента. Как вам уже, наверное, стало известно, созданию братства немало поспособствовали добытые Николасом из нелегальных источников запрещённые артефакты, реликты, а также многое другое. Естественно, что этот факт не мог быть оставлен без внимания. На таком уровне деятельность контрабандистов несёт прямую угрозу безопасности государства и...

— ...раз уж Академия замешана во всё это дальше некуда, то Совет Старейшин потребовал с неё и разбираться с ситуацией, — закончил за него Ларс, а я тихо хмыкнула.

Такой исход был вполне предсказуемым — дело братства слишком провокационное, чтобы посвящать в него новые лица, поэтому нет ничего удивительного в том, что Старейшины решили уладить проблему при помощи Академии. Дескать, ваши студенты начудили — вам и расхлёбывать, а мы, если что, подсобим по мере сил.

— Именно, — словом и кивком подтвердил архимагистр. — Нам удалось собрать данные по главному поставщику контрабандных товаров в столицу и установить его связь с Хэсла, но на этом, к сожалению, пока всё. Таль он покинул около месяца назад и на сегодняшний день его точное место нахождения остаётся неизвестным.

— И наша задача его найти, — снова подвёл итог сказанному Носфер младший.

— Найти и по возможности представить перед судом. Информационно-разведывательная сеть нелегальных торговцев, как залог их успешной деятельности, не уступает государственной, поэтому из-за опасения быть раскрытыми и тем самым спугнуть цель мы не можем направить на поиски магистров. С другой стороны группа студентов на практике будет выглядеть куда менее подозрительно.

— Вы сказали, группа? — вскинулась я.

— Да. Студентов Корт и Нарин было решено отправить с вами. Как нам стало известно, они имеют... ммм... определённые таланты в сфере добывания информации, — сказав это вампир по-озорному сощурился, а я якобы стыдливо опустила глазки, понимая, о чём речь. — И ещё, важно, чтоб вы знали, эта миссия — не приказ, а скорее личная просьба глав Академии и вы имеете полное право от неё отказаться.

Образовавшаяся пауза была недолгой.

— Когда выступаем?

— Когда выступаем?

Синхронно осведомились мы с Ларсом и переглянулись, не ожидавшие такого единодушия. А вот беловолосый даже не удивился, что, в общем-то, и понятно — от таких просьб не отказываются.

— Через четыре дня. Подробности узнаете у магистра Свеилза, он будет вашим сопровождающим на этом задании, — после этих слов архимагистр оторвался от края стола, давая понять, что на этом всё и теперь мы можем быть свободны.

Когда за нашими спинами закрылась дверь кабинета, я повернула голову и снова встретилась взглядом с холодными голубыми глазами. Не знаю, о чём думал в это время Ларс, но так и не сказав друг другу ни слова мы молча разошлись в разные стороны.

Глава 15.

Ах, какая ночь безлунная-я-я-я... ай! Твайумать! И откуда здесь только все эти камни? Нормальному человеку не пройти, не пробраться в этой грёбаной темноте, по этим грёбаным дорожкам!

Даже несмотря на целый пузырёк валерьянки, который я единолично оприходовала всего час назад, нервозность не отпускала. Отведённые на сборы четыре дня пробежали в ритме галопирующей лошади, совершенно не оставив времени на переживания, отчего те по закону вселенской подлости навалились на меня сейчас всем скопом да ещё и с процентами за отсрочку.

Лин и Дар, как и следовало ожидать, известие о возложенной на нас миссии восприняли со свойственный им энтузиазмом искателей приключений на свою за... эээ... голову, что одновременно и радовало и огорчало. С одной стороны, поддержка друзей была для меня очень важна, но с другой — заставляла чувствовать себя виноватой за то, что втянула их во всё это. Всё-таки отлов государственных преступников — это вам не увеселительный тур по городам и окрестностям. Но друзья были непреклонны и на предложение отказаться брезгливо скривились, как породистые коты при виде тухлой рыбины. Зря, наверное, рассказала им про покушение. После этого признания меня не то что на задание, в уборную без сопровождения не пускали! О предложении архимагистра тоже пришлось расколоться, но тут без особых комментариев. Сама до сих пор не понимала в чём именно суть этого обряда и как он проходит. Впрочем, это ненадолго!

— Ёпрст! Скокыжможна! — сквозь зубы выругалась я, споткнувшись об очередной камень или что там мне под ноги попалось.

И почему этот дурацкй обряд должен проходить такой тёмной ночью да ещё и в таком месте? Время было где-то без десяти полночь, а я пробиралась извилистыми и колдобистыми дорожками вглубь небольшого парка при Академии, где во мраке единственной на всю его территорию деревянной беседки меня должна была ждать будущая вампирская родня в количестве двух штук. О месте и времени проведения обряда я была уведомлена полученной сегодня по полудню весточкой от архимагистра и оставшиеся полдня просидела как на иголках. Вот спрашивается, чего я так нервничаю, а? Ведь это же ради моей безопасности, так? Так. И не по-настоящему, так? Так. Никаких обязательств, правильно? Правильно. Я уже сотый раз прокручивала в голове эти вопросы и ответы на них, но успокоиться всё равно не получалось, вплоть до иррационального страха зажечь магический светляк, чтоб подсветить себе дорогу. А вдруг заметит кто? Мало ли! Сидят тут себе парочки в кустах, целуются или ещё чего делают под покровом ночи, а тут я со светляком! А они мне: "Стой! Куда идёшь?", а я им с перепугу всю правду: "За архимагистрова сына замуж!". Тьфу ты, дура! Сказали же тебе, что это не свадьба! Просто метку какую-то поставят и всё. Вроде. А что за метка интересно? А вдруг клеймо?! И сразу на лбу, чтоб издалека врагу видно было! Оой, мамочки, что-то очкую я... А, может, ну его, этот обряд, а? Правая нога в сомненьях зависла в воздухе, не завершив начатый шаг, когда на плечо внезапно что-то опустилось.

— Иииииииии!!! — не растерялось моё великое магичество и ударило в темноту высокочастотным звуком.

— Прекрати вопить! — прошипела в ответ темнота узнаваемым баритоном.

— Ларс? — отчего-то шепотом спросила я. Вокруг было черным-черно, поэтому даже стоящего всего в паре локтей от меня парня я смогла разглядеть не сразу. Но убедившись в правильности своих догадок, облегчённо перевела дух. И взъярилась. — Ты с ума сошёл?! Смерти моей хочешь?

— Сколько можно бродить? Ты до рассвета собралась тут своим черепашьим шагом круги наворачивать? — перекрыл он мои риторические вопросы-возмущения своими. — Почему не подсветила дорогу если теряешься?

— Конспирация, — хмуро буркнула я. А я то гадала, почему вдруг парк стал таким большим?

— Тебя по стуку зубов и ругани за версту услышишь, — обломал меня вампир.

Обижено нахохлившись, я зажгла светляк. Полученного света хватило, чтоб кое-как рассмотреть дорогу и моего собеседника. Хотя, чего его разглядывать? Морда лица стандартная, даже описывать не стану, наряжен во всё чёрное (как на похороны, право слово), так что и при большом желании фиг в темноте заметишь. Лучше под ноги буду смотреть.

— Ступай за мной, — скомандовал он и пошёл вперёд. Пришлось семенить следом.

Добравшись таким образом до указанного в весточке пункта назначения, я первым делом отметила, что беседка вопреки моим ожиданиям вовсе не была мрачной, а мягко иллюминировалась кружащими под её крышей голубыми светляками. Смотрелось довольно неплохо. Миленько, я б даже сказала. Архимагистр уже ждал нас там.

— Извините за опоздание, — пролепетала я, преодолев натужно скрипнувшие под моим весом деревянные ступеньки и вставая по левую сторону от остановившегося напротив отца Ларса.

— Ничего страшного, вы как раз вовремя, — успокоил меня Носфер старший и радушно улыбнулся. Я постаралась улыбнуться в ответ, но вышло как-то комкано. — Волнуетесь, — то ли спросил, то ли констатировал он, заметив мои потуги.

— Просто я плохо представляю себе процесс обряда, а потому немного нервничаю.

Не говорить же ему про стоящий перед глазами образ клейма на лбу?

— Понимаю, но поверьте, здесь нет ничего страшного, и обряд не займёт много времени.

Доброжелательный тон, которым это было сказано, подействовал благотворно. Со следующим вдохом пришло спокойствие и, взяв себя в руки, я выдала ещё одну, но уже более уверенную улыбку.

— Теперь, думаю, можно приступать, — одобрил результат моих стараний архимагистр и ловким движением заправского фокусника материализовал перед собой небольшую шкатулку, свободно умещающуюся в одной руке. Сначала мне показалось, что шкатулка была просто чёрной (популярный у вампиров цвет, надо полагать), но при ближайшем рассмотрении стало видно, что её крышка и стенки инкрустированы мелкой россыпью камней, скорее всего обсидиановых. Или гагатовых. Честно говоря, я не большой знаток в этой области, но выглядело красиво. Крышка с тихим щелчком приоткрылась, после чего Ларс развернулся ко мне лицом и протянул руку ладонью вверх.

— Положи свою сверху, — кратко проинструктировал он. Я так и сделала. Его ладонь была мягкой и приятно согревала в ночной прохладе.

Архимагистр начал читать нараспев что-то непонятное, а я, пользуясь моментом, наслаждалась расходящимся по замершей ручонке чужим теплом. Но вскоре речь смолкла и шкатулка полностью открылась, выпустив из своих недр маленький, размером с ласточкино яйцо, серый шарик. Шарик неспеша выплыл из своего хранилища и, слеветировав вперёд, замер в паре сантиметров над лежащими одна на одной ладонями. Металл? Внешне по крайней мере похож. Вот только металл не умеет так странно пульсировать. Очень захотелось ткнуть в него чем-нибудь, чтобы проверить свою версию. Складывалось впечатление, будто внутри этой сферы заключено какое-то маленькое существо, старательно упирающееся всеми своими крохотными конечностями в её стенки в попытке выбраться наружу. Затем серая поверхность вновь стала гладкой и от неё отделились две тоненькие вязкие струйки, резво заскользившие по рукам, обвивая запястья несколькими кольцами. А когда шарик полностью истаял, я с изумлением воззрилась на два абсолютно одинаковых широких узорчатых браслета.

Так вот что это за метка! И никакое не клеймо, а моднявое украшенице из неизвестного материала! Прям от сердца отлегло, скажу я вам. С нескрываемым облегчением и радостью перевела взгляд на Ларса. Его лица коснулась лёгкая понимающая улыбка, а рука аккуратно опустилась. Всё что ли? Это и был весь обряд?

— Вот и всё, — ответил на мой не высказанный вопрос Носфер старший и захлопнул пустую шкатулку. — Позвольте поздравить вас, Кэтрин. Отныне вы официально являетесь членом Старшей семьи и до тех пор, пока ваше запястье украшает этот браслет, всегда можете рассчитывать на нашу защиту и поддержку.

Я с благодарностью кивнула и осторожно провела пальцем по металлическому узору, словно опасаясь, что тот может снова зашевелиться и ускользнуть.

— Скажите, архимагистр, а что...

— Дамиан, — поправил он. — Раз мы теперь родственники, я буду рад, если вы станете обращаться ко мне по имени.

— Скажите, Д-дамиан, — ох, как неловко-то. Может и родственники, но факта, что передо мной трёхсотлетний архивампир глава Академии, это не меняет. Тем не менее, требующее удовлетворения любопытство такие мелочи не смущали. — А что это за металл? Или не металл вообще? А почему обряд надо было проводить в полночь? Это как-то связано с его, ну, в смысле шарика того, свойствами? Ии... — но тут мне в голову пришла мысль, заставившая оборвать свой залп вопросов. — Если не тайна, конечно.

Удивление на лице архимагистра быстро сменилось довольным смехом.

— А вы и впрямь очень любопытны, Кэтрин. Но могу вас обрадовать, здесь нет никакой тайны. Это действительно металл и его название дало имя самому обряду.

— Дайри, — вслух произнесла я.

— Да. Очень редкий и используемый лишь в некоторых ритуальных обрядах нашей расы. Что же касается времени, то дело не в полночном часе и на свойства "шарика" это уж точно никак не влияет.

— Тогда почему... — я не договорила, но меня и так поняли.

— Это была личная причуда отца, — ответил за него Ларс. Судя по ноткам в голосе ночная прогулка также не вызывала у него восторга. — И время, и место.

Что-о?! Значить тащиться в эту глушь, когда на улице такая темень было вовсе необязательно?

— Хотелось хоть как-то воссоздать атмосферу, — заявил в своё оправдание беловолосый и досадливо поморщился, явно обидевшись на нашу чёрствость. — Такие молодые, а нет в вас ни капли романтики.

Я выпала в осадок от этого заявления. Нет, нельзя мне с вампирами долго общаться. Их способ мышления повергает меня в прострацию.

Обратный путь до Академии мы проделали в полной тишине, нарушенной лишь единожды, чтоб попрощаться и пожелать нам завтра удачного пути. Дойдя до своего общежития, я остановилась на пороге и подняла глаза к небу. Луны по-прежнему не было видно, а звёзды тускло мерцали на холодном тёмно-синем бархате.

— Поспать бы хоть немного перед отъездом, — поделилась с ним своими планами я и, скрипнув входной дверью, проскользнула в пропитанный сладким запахом сна коридор общежития.

Глава 16.

Последние несколько минут прошли за разглядыванием моей хмурой невыспавшейся мины, отражаемой в наглых чёрных глазах. Я взирала на лошадь с немым укором, лошадь взирала на меня с кислым недовольством.

— Стой смирно, — дала я установку и, оторвавшись от продолговатой морды, подошла к крупу. С шестого раза мне таки удалось удержать на месте противную животину и закинуть на неё свой нехитрый багаж, теперь же оставалось самое сложное — закинуть в седло меня. Не то чтобы я с лошадьми плохо ладила, но вот с этой конкретной особью любовь у нас не заладилась с первого взгляда. А если учесть, что практически весь "поход на практику" нам предстоит проделать верхом, то сей прискорбный факт вгонял меня в уныние с самого утра.

Как объяснил магистр Свеилз, перемещения целых групп телепортами легко отследить, а так как в наши планы не входит уведомление всяких нехороших скрывающихся от правосудия контрабандистов о направлении своих поисков, то с этого момента мы — юные натуралисты, любители живой природы и конных прогулок. Академия милостиво выдала нам по коняшке и, помахав ручкой, выпроводила за ворота. Мне досталась рыжая кобылка с белым пятном на лбу, такая милая издалека и такая вредная вблизи. Правда, была ещё на выбор и чисто белая, но с некоторых пор я стала очень предрассудительно относиться ко всему белому и пушистому, а посему сразу её отвергла, и Белку (да, вот такое имечко у непарнокопытного животного) забрала Лин.

Омрачало сей безрадостный день также и то обстоятельство, что у всех остальных с их транспортом был полный ажур и лишь у меня одной как обычно. Эльфийка и вампир великолепно держались в седле, будь под ним хоть лошадь, хоть дракон — это умение заложено в них на генетическом уровне. Дария с детства обучал верховой езде отец -императорский гвардеец. У куратора Свеилза была настолько бурная молодость, что он успел наловчиться ездить даже без седла и уздечки, а при острой необходимости и на скаку на коня запрыгивать (опыт спонтанных побегов налицо). Мои же навыки эксплуатации верховых животных колебались на уверенном среднем уровне, но на фоне спутников выглядели откровенно жалковато. Да и Рыжая никак не хочет идти на контакт. Я на неё ещё не села, а она уже заноза в заднице, простите за резкость тона. Это всё от недосыпу. К слову, остаток ночи после возвращения из беседки я так и не смогла использовать с толком. Сон не желал забирать меня в свои мягкие объятья, оставив ворочаться и скрипеть кроватью до самого рассвета. С трудом подавив зевок, я предприняла новую попытку вскарабкаться на лошадь, а та, в свою очередь, не дать мне этого сделать — стоило ноге приблизиться к стремени, как оно трогалось вперёд.

— Залазь, я её подержу, — Дар перехватил поводья и похлопал мою мучительницу по белому лбу. Непременув воспользоваться такой щедростью, я умостилась в седле и приняла их обратно.

— Спасибо, — поблагодарила и снова зевнула в кулак, мысленно помянув недобрым словом архимагистра с его полуночной романтикой. Кинула взгляд на Ларса, но тот выглядел вполне свеженьким и выспавшимся, чем отбил всякое желание на него смотреть.

— В Радужное мы прибудем с закатом, так что постарайся до этого времени не уснуть на ходу, — посоветовал друг, запрыгивая на своего мышастого цвета жеребца.

Посёлок Радужное был определён в качестве пункта перекатновки на пути к исходной точке наших поисков — Тарино, крупному торговому городу в двух днях езды от столицы. Ключевое слово тут "торговый". Грубо говоря, всё Тарино представляло собой один огромный рынок разнообразных товаров и услуг, а его население — работников торговой сферы. Каждый второй содержал магазин или лавку, каждый третий — трактир или корчму для заезжих гостей, которых, понятное дело, всегда было предостаточно. А где ещё искать торговца как не на рынке? К тому же жизнь в городе всегда была сродни оной в муравейнике — все суетились, вечно куда-то спешили, что-то у кого-то перехватывали, крутились на месте и опять бежали — а посему сокрыть что-либо в этой суматохе было проще простого. Здесь можно было приобрести редчайшие яды, нанять убийцу или подделать документы без опасения раскрыть свою личность или планы. Ибо главное правило бизнеса — не совать нос в чужие дела. Короче говоря, идеальное место для осуществления всяких тёмных делишек. Туда-то мы и едем.

Столицу наша компания покинула ещё с первыми петухами и вот уже полдня тряслась по Пересечному тракту. Солнце стояло высоко и не по-осеннему жарко припекало, куратор скрашивал дорогу весёлыми байками, коих в его голове накопилось бесчисленное множество, Лин и Дар поддерживали ему компанию, Ларс молчал, а я мужественно боролась со сном и попутно старалась не думать о том, как болит мой зад после галопа. Как же красиво начинаются приключения в книжках и как прозаично в жизни! Может, прав был архимагистр, когда говорил, что нет во мне романтики? Кто-то другой, возможно, увидел бы в нашей поездке кучу занимательных вещей, а не как я — ухабистую дорогу, вредную кобылу и маячащую на необозримом горизонте вожделенную кровать. Я покрутила головой по сторонам и... с обречённым вздохом поставила крест на своём романтизме. Скорей бы кровать...

Согласно плану до Радужного мы добрались на закате. Из дальнейших событий мне запомнились только высокая изба, напротив которой остановились наши лошади, краснощёкая дородная хозяйка, наскоро проглоченный ужин и всепоглощающая радость при встрече с подушкой.

Утро нового дня началось для меня со звуков копошащёйся в комнате подруги.

— Проснулась? С добрым утром, — поприветствовала моё пробуждение Лин и продолжила сноровисто шнуровать сапог.

— Угу, доброе, — нечленораздельно промычала я в ответ, не отрывая лица от столь полюбившейся мне пуховой подушки и снова блаженно прикрыла глаза.

— Вставай и умывайся, соня. Внизу уже накрывают завтрак, сразу после него и отчаливаем.

Я выдала ещё одно протяжное мычание, призванное объяснить моё отношение к очередному дню, проведённому в этом устройстве пыток, по недоразумению именуемому "седло", но всё же, подгоняемая взыгравшей совестью, встала и вяло поплелась к миске для умывания (как тут не встать, когда эта совесть безжалостно стягивает с тебя тёпленькое одеяльце?). Холодная вода на удивление хорошо взбодрила и прогнала остатки дремоты, поэтому к завтраку я спустилась свежачком.

— Доброе утро, — поздоровалась с сидящими за столом спутниками и деловито расставляющей на нем съестное хозяйкой. Изба, в которую мы напросились на ночлег, была большой и светлой, очень уютной внутри и, скорее всего, принадлежала старосте посёлка.

— Доброе-доброе, милочка, — приветливо откликнулась женщина, вытирая руки о подол фартука. — Проходи, садись. Тебя уж заждались.

Благодарно кивнув, я плюхнулась на деревянную скамейку рядом с Лин и всецело сконцентрировалась над решением вставшей передо мной дилеммы: румяный пирожок с картошкой или хрустящий блинчик с мясом? Проблема требовала глобального подхода, но запахи были непозволительно аппетитными, поэтому выбор пал на третий вариант — оба сразу. Запивая всё это парным молочком, я, кажется, начала осознавать прелести походов за приключениями. О, а тут ещё и яблочный пирог!

— Выспавшаяся ты хоть на человека похожа, — лениво сообщил мне куратор, наблюдая за поглощаемой кусок за куском сладкой выпечкой.

— Ммм? — попросила конкретизировать своё последнее утверждение я.

— Вчера всю дорогу носом клевала, грозясь проклевать бедному животному дырку меж ушей. Знаешь, некоторые зомби и то поживее будут.

— Вы сильно преувеличиваете, — без единого намёка на обиду прочавкала я. Пирог был слишком вкусным, чтобы позволить ехидству магистра испортить мне настроение. До сих пор, что ли, из-за шантажа дуется?

— Тяжелая была ночка накануне? — эдак невзначай полюбопытствовал он, методично размешивая чай в почти пустой чашке. Я застыла, не донеся ко рту последний кусочек.

— А? — хлопаем глазками и изображаем непонимание.

— Да ладно, — не повёлся Свеилз и махнул головой в сторону Ларса, — мне известно о вашей ситуации. Дарию и Эллиниэль, уверен, тоже. Браслет хоть покажи.

Я покосилась в сторону вампира, но тот с самым невозмутимым видом приканчивал свой завтрак. Значит, не против. Закатав длинный рукав, протянула левую руку магистру и Дару. Те с выражением мэтров ювелирного дела принялись крутить её в разные стороны, пока не разглядели все завитки на широком, в пол пальца, браслете. Хорошо хоть на зуб пробовать не стали... но по глазам вижу, что хотели.

— Красиво, — заключили "ювелиры", выпуская руку. Я развернулась к Лин, но та меня опередила.

— Я уже успела рассмотреть.

— Когда это? — удивилась я.

— Утром. Пока ты спала, — и внесла для ясности: — Он из-под одеяла выглядывал.

Я скептически приподняла одну бровь, на что подруга ответила невинной улыбочкой. А впрочем, без разницы. Всё равно не собиралась скрывать. Да и не скроешь его особо, чай не маленький.

Наевшись ароматной сдобы и захватив с собой по настоянию хозяйки ещё чуток на дорожку, мы двинули в путь и достигли Тарино незадолго до прихода ночи.

— Смотрим все сюда и слушаем меня внимательно, — давал указания магистр, расстилая перед нами карту города.

Трактир "Подкова на удачу", в котором мы остановились по приезде, с самого утра радовал глаз полупустым залом, а желудок хорошим завтраком. Покончив с едой, Свеилз установил над нашим столом защищающий от случайных ушей полог и приступил к делу.

— Красными точками на карте обозначены места, где чаще всего собираются торговцы контрабандными артефактами. Наш объект — Даллери Сидэн, человек, 36 лет, уроженец островов, более известный в своей среде под прозвищем Скользкий Сид — время от времени наносит визиты вежливости коллегам по бизнесу и своим сошкам. Однако шансы встретить его в любом из этих мест близки к нулю, так что губу не раскатывайте. На данный момент наша цель — определить направление дальнейших поисков. Последние дела, клиенты, заказы — всё, что может дать намёк на его место пребывания. Вопросы? Если вопросов нет, тогда запоминайте свои точки.

Всего на карте было с десяток красных пятен, поэтому выделив на каждого по два, мы разбрелись в разные концы города и приступили к выполнению операции "развод бандюков на информацию". Первой в моём коротком списке значилась артефактная лавка на улице Больших Фонтанов, куда я и направилась. Поиск нужного места занял, признаться, куда больше времени, чем рассчитывалось изначально. А всё потому, что таблички с названиями улиц в четырёх из пяти случаев терялись под яркими вывесками и витринами, все прохожие напостой оказывались сами неместными и не могли толком указать дорогу, а такого ориентира как фонтаны здесь и в помине не было. Пробродив вокруг фиг знает сколько времени, я наконец остановилась перед красивым каменным зданием, фасад которого почти полностью скрывался под зелёным покрывалом разросшегося дикого винограда.

"Большие Фонтаны — Всё Для Вашего Сада" — гласила вывеска.

Ах, вот оно что...

Пройдя вдоль этой улицы, я нашла и артефактную лавку "Крылатая Ящерка". Установленный над дверью колокольчик издал короткую трель, сигнализируя о приходе посетителя. Открывшееся мне внутреннее убранство "Ящерки" на первый взгляд мало чем отличалось от остальных подобных лавок. На второй тоже. Полки, стеллажи, столы, тумбы... И все завалены пребывающим в творческом беспорядке ассортиментом. Да тут спрятать нелегальный артефакт, что нос почесать! Кинул в любой угол — вот и спрятал. Отыскать в этих дюнах что-то конкретное без помощи хозяина — шанс на миллион. Я подошла к ближайшему столу и взяла валявшуюся сверху продолговатую заколку в виде цветка лилии. Беглое сканирование позволило определить тип этого артефакта. Обычная охранка, ничего интересного. Положив обратно красивую безделушку, заметила лежащий неподалёку кожаный мешок с желтой вышивкой по горловине. Ещё одна заурядная вещица. Мешок был специальным образом зачарован, позволяя сохранять свежесть складываемых в него продуктов неделями. У нас такие тоже были. Штука полезная, тем более в дороге, но не шибко хитрая.

— При покупке трёх, четвёртый достанется вам абсолютно бесплатно! — торжественно возвестила меня показавшаяся над "барханом" седая голова хозяина лавки. Э, секундочку... Над?!

— Не гном?! — воскликнула я, но тут же прикусила язык и смущённо потупилась: — Ой, простите.

Лавочник рассмеялся каркающим старческим смехом, выходя из-за своего импровизированного укрытия. Видимо, уже привык к подобным реакциям. То, что владеть артефактным магазином или мастерской может кто-то помимо подгорного племени было так же необычно, как и встретить орка-вегетарианца.

— Как видите, — щупленький старичок развёл в стороны костлявые руки, призывая убедиться в правильности своего вывода, но быстро вернулся к делу, — А в комплекте с антипригарным котелком будет ещё и десятипроцентная скидка!

— Звучит заманчиво, — мило улыбаясь, соврала я. Знаем мы их скидки. Если он не гном, это совсем не значит, что не будет по-гномьи дурить, — но, к сожалению, ни мешки, ни котелок меня не интересуют.

— Тогда, может быть, Сэя ищет что-то иное? — пригорюнился от моих слов хозяин, но отпускать посетивший его кошелёк нетронутым ему не позволяла честь торговца. — У мудрого Камира великолепный выбор!

Мудрый Камир? Интересно, а представлять себя в третьем лице и обязательно с каким-нибудь эпитетом — это тоже у них профессиональное? Старый, мудрый... А как насчёт "честный"? Хотя нет. Слишком иронично.

— Возможно, — я не стала рушить надежды старичка и сделала несколько неспешных шагов вдоль стола, якобы разглядывая наваленное сверху содержимое. Остановилась и упёрла в подбородок кулак, подсознательно копируя виденную ранее позу архимагистра Носфера, призванную изобразить раздумья. Торговец сложил ладони в предвкушающе-услужливом жесте, а я мысленно улыбнулась. — Хотелось бы найти что-нибудь для самозащиты. Скажем, артефакт, способный уберечь от нескольких прицельных магических атак подряд, — начала издалека и, заметив пробежавшее по лицу собеседника удивление, пояснила: — Я практикующий маг, так что всякое может случиться.

— В таком случае могу предложить Сэе двухуровневые щиты и отражатели и, кстати, по самой низкой в городе цене! — поймал свою волну хозяин, но пришлось его оборвать.

— Нет, — поморщилась привередливая клиентка, — такое, чтоб не ограничивало мои передвижения и не лишало возможности одновременно атаковать самой. Иначе оно мне без надобности.

Лавочник задумался, но с ответом пока не спешил. Не надо было владеть телепатией, чтобы понять, какие мысли крутились в его голове — не иначе как жажда наживы вступила в диссонанс с присущей всем торгашам осторожностью. Хе-хе! А не нанести ли нам удар с тыла?

— Что ж, видимо, здесь я не найду искомое, — как можно более искренне огорчилась я и, извинившись за беспокойство, развернулась к выходу.

— Постойте, Сэя! — притормозили меня на полпути к дверям. Атака прошла успешно, мой командир! — Кажется, я знаю, что может удовлетворить все ваши требования.

— О, это было бы просто замечательно! — в голосе радость, в глазах заинтересованность. — Я готова выслушать ваши предложения.

Торговец зашел за невысокую деревянную стойку и облокотился на неё, от чего та вымученно скрипнула. Скрытые под густыми бровями узкие щёлочки глаз ещё больше сощурились, будто проводя оценку риска и моей платежеспособности. Вполне обосновано, учитывая какую сделку он собирается предложить. Следующая его фраза не стала для меня неожиданностью.

— Как насчёт глушащих магию артефактов?

— Разве они не запрещены? — заговорщицким шепотом "удивляюсь", подходя к стойке с противоположной стороны.

— На что только не пойдёшь ради своих клиентов. Тем более таких молодых и красивых, — хитро улыбнулся мне старикан.

— А что если я скажу, что таких клиентов у вас не один, а, допустим, семь?

— Тогда мудрый Камир очень постарается, чтобы не ущемить ни в чем ни одного из семи.

— Вы и вправду сможете достать нам необходимое количество глушилок? — решила для проформы посомневаться я.

— Если бы Камир не держал своё слово, то не держал бы и лавку на улице Больших Фонтанов, — назидательно поднял указательный палец торговец.

— Но я хочу быть уверена в их качестве.

— Обижаете, Сэя. Камир ведёт дела только с надёжными источниками. Никаких подделок! — оскорбился тот моей мнительности.

А вот отсюда, пожалуйста, поподробнее. Есть у меня соображения, какой именно источник у вас глушилками промышляет.

— Ммм... Надёжные, говорите... — протянула я, не отводя взгляда от морщинистого лица. — И насколько же глубоки ваши источники, уважаемый Камир?

Дедок ненадолго замолк и вскоре понимающе усмехнулся.

— Смею предположить, Сэю интересуют не только глушилки?

— Но, к сожалению, этот интерес не терпит посредников, — нацепив на лицо то самое сожаление, притворно вздохнула я.

В лавке снова повисла недолгая тишина. Владелец рассеяно оглядел набросанные рядом артефакты, выбрал среди них небольшой тряпичный мешочек и, вытащив из него чёрный глянцевый, размером с лесной орех, шарик, покатал его между тонких пальцев.

— Бусы Амелы, — задумчиво произнёс старик, глядя на шарик. — Каждая такая бусинка содержит относительно слабый взрывной заряд, но их горстки хватит, чтобы подорвать средних размеров дом. Говорят, придумавший эти бусы мастер нарёк их в честь своей жены. Такой же маленькой и хрупкой натуры внешне и взрывной внутри, — хрипло хохотнув над последней фразой, он перевёл взгляд своих глазок-щёлок на меня. — Занятная вещица, не правда ли?

Пару секунд я непонимающе смотрела на артефакт... пока до меня не дошло.

Ах ты ж старый пройдоха! Осознание реальной расстановки фигур на этой шахматной доске неприятно кольнуло. Ууу, тоже мне, интриганка, блин! Хотела перехитрить скрягу-лавочника, а в итоге это меня обвели вокруг пальца. Дед просёк мои намерения и, что самое обидное, ловко обернул их в свою пользу. Скрепя сердце и стиснув зубы, пришлось выдавить подобие улыбки и потянуться за кошельком.

А уже через четверть часа я была обладательницей как вышеупомянутых бус, так и горки всякого прочего барахла и несравнимо меньшего количества нужной мне информации, скупо выдаваемой после каждой покупки. Впрочем, полезные сведения в ней всё-таки имелись. Так, если верить пронырливому хозяину лавки, то последний крупный заказ к "источнику" поступил из города Парлес, который в недели пути на северо-восток от Тарино. Подробностей о товаре и заказчике старик не знал, как не знал и точной даты осуществления сделки, но намекнул, мол, время до неё ещё есть. Всё это разбавлялось изрядной порцией "воды", что в денежном эквиваленте составило в общей сложности почти три золотых.

Затянув ремешок на исхудавшем кошеле, я досадливо покосилась на сваленные передо мной покупки. Старикашка, надо сказать, вовсю пользовался подвернувшимся случаем и без зазрения совести впаривал опростоволосившейся разведчице всё, что попадалось под его загребущую руку, обязательно добавляя к каждой вещи либо характеристику её качеств и свойств, либо исторический обзор причин её создания и последствий использования, но чаще и то и другое. Причём чем дальше, тем более залежавшимся оказывался товар и длиннее речь. А перед тем как сцедить последние капли имеющихся у него сведений ушлый торговец вообще вконец обнаглел, выложив на стойку даже не артефакт. Маленькая серьга-гвоздик с головкой из огранённого в форме куба зелёного камня. Смахивает на изумруд, но серьга была без пары, а проведённое несколько раз сканирование не выявило в ней никаких скрытых свойств.

— А это ещё что? — устало спросила я, зная, что от покупки мне всё равно не отделаться, но может хоть цену удастся сбить.

— О, замечательнейшая вещь, — традиционно начал он свой трёп, картинно взмахнув руками, — самая компактная охранка, которую только можно найти!

— Ага, как же! На ней нет и следа магии, — всего лишь охранка? Тю... А я-то, фантазёрка, подумала, что дед ща сгенерирует мне холодящую душу историю про супер мистический зелёный камень в изголовье мега таинственного древнего украшения, с виду обычной пустышки, а на деле заправского оружия массового поражения а-ля "полный кирдык".

— В этом её уникальная особенность, — продолжал проникновенно врать он, — эту охранку невозможно заметить при обыске.

— Это потому, что она не работает, — и, подумав, саркастически добавила: — Если вообще когда-то работала.

— Камир не торгует поломанным товаром!

— Тогда как насчёт вы сейчас снимите все свои охранки и наденете эту, а я попробую наложить какие-нибудь слабенькие чары? Если не подействует, обещаю заплатить серебрушку сверх запрашиваемой за серьгу цены, — по-моему, очень даже честное предложение. А вот лавочнику отчего-то не понравилось.

— Отдам за полцены и то только потому, что вы давите на бедного старика, — проворчал тот, кто бесстыже взул наивную меня на изрядную сумму денег.

Получив друг от друга по максимуму из того, что каждый готов был отдать, я не без облегчения засобиралась уходить.

— Приятно было иметь с вами дело, Сэя, — любовно пряча в нагрудный карман последнюю выуженную из меня монету, проговорил старичок и снова посмотрел в мою сторону. — А хорошие клиенты всегда получают от Камира мудрый совет напоследок!

— За него платить не буду, — встрепенулась я, машинально прикрыв висящий на поясе кошель рукой. То, что у торговцев дармовым и снег зимой не бывает, я уже успела уяснить.

— Какая нонече молодёжь корыстная пошла, — сокрушенно покачал головой этот по всем понятиям бескорыстный тип, — Мудрый совет, он бесценен!

Я как раз хотела скривиться его последним словам, но, немного поразмыслив, сочла за лучшее всё-таки выслушать старика. А ну как расскажет тайны развода лохов на деньги? Или, например, как самому опять в этих лохах не остаться? Какой ещё совет можно получить от бывалого торговца? Кивком соглашаясь на предложение лавочника, я вся обернулась в слух. Тот, в свою очередь, узрев благодатную почву для насаждения ростков великой пенсионной мудрости, сконцентрировался, словно медиум на спиритическом сеансе, подался вперёд и, важно растягивая слова, продекламировал:

— Что делает малютка горностай, когда не находит выхода?

???

— Чё? — смысловую нагрузку моего глубокомысленного изречения можно было одновременно расценивать и как непонимание вопроса, и как незнание ответа на него.

— Он смотрит вперёд! — для большей экспрессивности сухой палец уткнулся в указанном направлении.

— И?

— Что "и"? — не понял дед.

— И что он там видит?

— Что-то да видит, — равнодушно пожал плечами тот и замолк.

— Это и есть ваш мудрый совет?! — опешила я, переполняемая чувством, что меня вновь надули. Какая-то байка из арсенала пьяных зоологов, а не совет!

— Молодая ещё, — покровительственно нахмурился мудрец и прицокнул языком. — Но не волнуйся. Мудрость, она как седина, с годами приходит. Подрастёшь — поумнеешь.

Ну вот, теперь и дурой обозвали. Знаете, обычно я с почтением отношусь к пожилым людям, отдавая заслуженную дань их возрасту и опыту, но сейчас... Всё. Пора сваливать из этой обители старческих нравоучений, пока лопающееся терпение не разнесло в пух и прах принципы толерантности. Подхватив свою сумку, я промаршировала на выход, звонко цвиринькнув колокольчиком на прощание.

Вторая по спску артефактная лавка оказалась ещё менее богатой на информацию, зато куда более труднонаходимой и нервотрепательной (вот тут уже хозяин был гномом), поэтому в трактир, где мы снимали комнаты, я вернулась мрачнее грозовой тучи. По-быстрому закинула вещи и, спустившись в зал, подсела к... нет, завалилась напротив сидящей за крайним столиком Лин. Подруга тоже выглядела вымотанной и я с каким-то подленьким удовольствием отметила парочку новых побрякушек в её внешнем облике. Всё-таки когда не одного тебя в лопухах оставили это не так обидно.

— Я боюсь старости, — поделилась сокровенным она, грустно опустив глаза, а я понимающе вздохнула — очевидно, подруге аналогично "повезло" нарваться на умудрённого жизнью старого жидомора. — Со старостью приходит ворчливость, желание поучать и порицать всех, кто младше тебя хотя бы на год, а умение капать на мозги оттачивается до поистине виртуозного уровня. Окружающие будут меня ненавидеть!

— Не переживай. Когда ты достигнешь этой пугающей жизненной стадии, в твоём окружении будут преимущественно такие же старпё... то есть, персоны почтенного возраста, у которых считается моветоном не ответить взаимностью, — я подпёрла щёку рукой и понуро уставилась на стоящую на узком подоконнике полузасохшую герань в надбитом горшке. Вяло свисающие листья как нельзя лучше гармонировали с текущим настроением.

— Выше нос, подруги! — подпихнул меня в бок появившийся Дар и приземлился рядом. — Что такие смурные?

— Скорее почему ты такой жизнерадостный? — пробурчала Лин, глядя на него исподлобья.

В противовес нашей подавленности друг просто таки излучал волны позитивных флюидов, будто и не к артефактникам вовсе наведывался, а на ярмарку какую. Мда, уж кто-кто, а наш башковитый отличник как раз получил массу удовольствия от этой интеллектуальной игры "кто кого первым надурит" и судя по лучезарной улыбке в проигрыше не остался. На вопрос подруги парень лишь неопределённо повёл плечами, мол, а чего мне такому-растакому унывать, и продолжил разгонять нависшее над нами чёрное облако депрессии своим довольным видом и выбиваемым пальцами по дереву задорным ритмом.

— Остальные ещё не вернулись? — поинтересовалась я, постепенно поддаваясь его заразительному воодушевлению. Киснуть рядом с таким соседом более не представлялось возможным.

— Свеилз пока нет, а Ларс сейчас наверху, но должен вот-вот спуститься. Он, по-моему, вообще раньше всех справился со своим заданием. А, кстати, вот и он, — Дар кивнул в сторону показавшегося на лестнице упомянутого вампира и приподнял руку, привлекая его внимание к нашему столу.

— Давно вернулся? — проявила я интерес, когда тот уселся напротив. Надо же было как-то завязать разговор до прихода магистра?

— Часа три назад.

Еле сдержалась, чтоб не присвистнуть от удивления и, не стану скрывать, толики зависти. Получается, когда я только приступила к прочёсыванию улиц в поисках второй выделенной мне красной точки, он уже успел посетить обе свои? Быстро, однако. И это в этом-то лабиринте! Настоящая паутина из миллионов ветвистых улочек и перекрёстков, подворотен и тупиков, а не город. Сама пока совершала круг трактир-лавка-лавка-трактир, успела сто раз потеряться. Теперь понятно, почему нанять извозчика тут стоит таких бешеных денег — заплутавшие заезжие и не такие суммы отвалят, только бы вернуться туда, где ещё утром остановились на постой. А вот Носфер, как видно, особых трудностей с выбором нужного пути не испытывал, поэтому и... о! Вспомнила!

— Ларс, давно хотела спросить, а как у вампиров с ориентацией?

Три пары обращенных на меня оторопелых глаз натолкнули на мысль о не совсем корректной формулировке вопроса.

— Я имею в виду на местности. Как вам удаётся так хорошо ориентироваться в малознакомом городе, например, — сконфужено перефразировала и слегка наклонила голову в надежде скрыть спадающими волосами горящие уши. Лин сдавлено хихикнула, Дар тактично спрятал улыбку в кулак. Угу. Завязала одна, называется, разговор. И кто только за язык тянул?

— Что-то вроде интуиции, — неохотно и довольно сухо пояснил Ларс. — Но ты сильно преувеличиваешь, если считаешь эту способность безотказным компасом.

Хотелось попросить подробностей, но я не рискнула, силой воли затолкав неуёмное любопытство куда подальше. Лучше как-нибудь в другой раз подопытываюсь, а то атмосфера... как-то не располагает.

Появившегося в дверях "Подковы" Свеилза я встретила с плохоскрываемым облегчением.

— О, все уже собрались! Вот и чудненько! — магистр был в приподнятом расположении духа и, жестом подозвав к себе юркую официантку, быстро распорядился на счёт перекусить. Точнее не перекусить, а плотно поесть — за полдня пеших блужданий по городу все успели изрядно проголодаться. Девушка игриво стрельнула глазками по сидевшим за столом особям мужского пола, кокетливо улыбнулась и побежала исполнять заказ.

Народу в зале всё прибывало, гул, соответственно, нарастал, поэтому по окончании трапезы обсуждение результатов сегодняшних вылазок было единогласно решено перенести наверх, в комнату "мальчиков". Их временное пристанище, в общем-то, практически ничем не отличалось от нашего с Лин, только что кроватей было на одну больше. А так тот же скудный интерьер, который, к слову, за такие-то деньги мог бы быть и не таким скудным. Но это я отвлекаюсь. Итак, рассевшись поудобнее и обезопасив комнату от прослушки, все по очереди принялись делиться добытыми сведениями. Часть информации из разных источников повторялась, тем самым косвенно подтверждаясь, часть наоборот опровергалась. Если же свести воедино все кусочки этой мозаики, то картина выходит приблизительно следующая: последний заказ к Сидэну поступил от какого-то богатого коллекционера из города Парлес, имя которого, как и интересующий его товар, к сожалению, не раскрывались даже среди своих. Хотя в этом можно выделить и положительный момент, а именно — повышенная секретность, как водиться, вызвала и повышенный интерес среди остальных акул контрабандного бизнеса. Что такого заказали Скользкому Сиду, если оно требует держать язык за зубами? Чем "тише" дельце, тем выше ставки, тем больше суммы — арифметика проста, как огурец. А кто в здравом уме откажется при таком раскладе разузнать подробности и, чего уж таить, попытаться перехватить заказ первым? То-то и оно, что никто. Слухи расползались с завидной стремительностью, любопытные носы вырастали, как грибы после дождя, что в итоге немало сыграло нам на руку.

Кстати, теперь понятно, почему старик из "Ящерки" так быстро меня раскусил — подобные диверсионные кадры к нему, небось, по пять раз на дню захаживают. Думается мне, продолжай он в том же духе, и успеет распродать весь свой товар ещё до назначенной даты сделки. Ах да, касательно даты. По неизвестным причинам сроки несколько раз отодвигались, но согласно последних данных крайняя отсрочка действует до конца этого месяца (ещё 15 дней, считая от сегодня). Что ж, вполне неплохо. При быстрой езде путь до Парлеса займёт около недели, а за оставшееся время необходимо успеть выяснить имя заказчика и место совершения акта продажи. Покамисть выходит, что удача на стороне добра, в смысле типа на нашей.

— Выступаем на рассвете, — подытожил магистр, потягиваясь на кровати и разминая засиженные в ходе разговора ноги. — И советую вам, пока есть такая возможность, вовсю наслаждаться урбанистическими благами, потому как следующие семь дней в вашем распоряжении будут исключительно природные.

И кто говорил, что быть добром легко?

Глава 17.

— А помню, было ещё дело, ехали мы, значиться, как-то раз...

Куратор травил очередную байку, я уже сбилась какую по счёту, а смысл воспринимала лишь поверхностно. Всё-таки не понимаю я этих отчаянных охотников за приключениями. Ну как, объясните мне, КАК кто-то может добровольно обречь себя на ЭТО? Пятый день тряски в седле убивал во мне оптимиста куда эффективнее, чем сон под открытым небом на лапнике, кустики на все случаи жизни и полевая кухня вместе взятые. Да, вот такой из меня разнеженный и привередливый герой, который привык перемещаться на дальние расстояния исключительно телепортами, а верхом выезжал... в общем, не так уж и часто выезжал. А зачем, когда почти в каждом крупном городе имеются телепортационные устройства? Но что-то я повторяюсь. Видать, наболело. Поёрзав на месте, я утвердилась в своих выводах — таки очень наболело. Вслед за сим философским открытием Рыжая развернула голову и скосила на меня недовольный чёрный глаз, в котором явственно читалось "нефиг вертеться". Постный вид наездницы ответил ей взаимностью.

"Сэя умеет ладить со зверем," — про себя перекривляла я вдруг вспомнившиеся слова торговца диковинками из столицы. То ли лошади — не звери, то ли моё умение распространяется лишь на новорождённых котят, но сейчас, глядя в затылок одной наглой кобыле, они казались мне едкой насмешкой. Полная коммуникативная несовместимость у меня с ней, а у неё со мной.

Желая отвлечься от печальных мыслей, я перевела взгляд вперёд, но наткнулась на другую "несовместимость". После той моей случайной оговорки в трактире с Ларсом мы больше почитай и не разговаривали. Так, перебрасывались иногда короткими фразами, не тянущими на полноценное общение. Он вообще не шибко болтливый. Говорит редко, рублено и только по делу. Даже не язвит и не подначивает, от чего, признаться, совсем скучно.

— Апчхи! — громко чихнули сбоку, выводя меня из размышлений.

— Простыл? — заботливо поинтересовалась я у потирающего покрасневший нос лучшего друга. Вот вам ещё одна прелесть ночёвки под луной в конце осени.

— Да нет, вроде, — покачал головой тот и выдал новый чих.

— Ты не последователен в ответах. Или говори просто "да", или не чихай.

— Апчхи!

— Вот-вот, — с умным видом покивала я и пригляделась получше. — Глаза красные и слезятся. Температура есть?

— Нету, — констатировал Дар, убирая ладонь со лба. — Правда нету, — клятвенно шмыгнул носом, заметив мой недоверчивый прищур.

— Может тогда аллергия? — предположила поравнявшаяся с другого бока Лин. — Если я правильно помню, ты неравнодушен к крокусам. Как только их завидишь — плачешь аки дитя, — и хохотнув под обиженный чих, добавила: — Сейчас как раз период их цветения.

— Симптомы подходят, — согласилась я, — вот только где он успел их нанюхаться?

— А хотя бы на прошлом привале! На той полянке ведь были поздние цветы. Вполне возможно, что среди них затесались и коварные крокусы.

— Дарий, ты там в порядке? — поглядывая через плечо, обеспокоился магистр.

— Ф полном, — мужественно прогундосил друг.

— У него аллергия! — в один голос возмутились мы с Лин и осуждающе уставились на это сопливое мужество. Очередное "апчхи!" стало нашей негласной победой.

— Если на ранней стадии напоить его противоаллергенным отваром и дать отлежаться хотя бы сутки, то уже послезавтра он будет как огурчик! Иначе сильно развезёт на полнедели не меньше, — начала я, а подруга подхватила нить мысли:

— Магистр Свеилз, согласно карте верстах в пяти отсюда будет небольшая деревушка...

— Какие заботливые, — после короткой паузы задумчиво протянул куратор, с подозрением вглядываясь в наши жалостливые мордашки. — В тёплой мягкой душистой постельке вместо жесткого лапника выздоровление, конечно же, пойдёт быстрее. И Дарию на пользу... — мы вдохновенно закивали, а он продолжил: — и вам приятно...

Мы запнулись, но вскоре снова энергично закивали. А смысл отнекиваться? Последние несколько ночей кровать и купальное корыто с горячей водичкой являются нам в каждом сне без исключения.

— Отвар можно сделать и на привале, — отрезал этот бесчувственный чурбан и отвернулся, чтобы не видеть наших с эльфийкой вытянувшихся физий.

— Магистр! — взбеленились мы и нахохлились, словно две квочки над крохой-птенцом.

— Апчхи! — повторился птенец и снова попытался изобразить из себя петуха: — Да в порядке я-я-пчхи! — но под взглядом двух пар страшных глаз благоразумно замолк.

Только я открыла рот, чтобы вновь воззвать к сокрытому глубоко внутри гуманизму Свеилза, как помощь пришла с неожиданной стороны.

— Я поддерживаю предложение заехать в деревню, — спокойно вмешался Ларс, натягивая поводья и притормаживая своего вороного жеребца.

От удивления я захлопнула челюсть, звучно клацнув зубами, и уставилась на вампира. Неужто проникся сочувствием к ближнему? Или самому кустики уже успели набить оскомину? А, в принципе, одна малина. В нашем нелёгком деле главное не причина, а результат. Особенно если этот результат в пользу страждущих и обиженных нас. Носфер, будто не замечая адресованных ему изумления и благодарности, тем временем принялся развивать свою мысль:

— К ночи погода обещает дождь, возможно с грозой, так что будет за лучшее сделать небольшой крюк и дать отдохнуть и себе, и лошадям.

Я с сомненьем подняла глаза к безоблачному голубому небу и слепящему полуденному солнышку, но оспаривать выводы вампира не стала. Не в моих интересах. Тем более, а вдруг предсказание погоды — ещё один из их врождённых талантов?

Оставшийся в меньшинстве Свейлз недовольно посопел, побурчал, попыхтел, что-то прикинул в уме, опять посопел, но сдался. Люблю я эти его моменты принятия решений, всегда по одному сценарию проходят!

— Дайте сюда карту, — хмуро пробубнил он, выхватывая оную из рук эльфийки и не обращая внимания на наше тихое (или не совсем) торжество.

"Село Хивлинка" — уведомила путников выцветшая надпись на перекошенной шильде, скромно примостившейся у обочины дороги.

Обычное, в общем-то, среднестатистическое поселение (как я оценила его на въезде) со стандартной же атрибутикой: домики и хатки разной степени ухоженности и запущенности, дворы и сарайчики, ограждённые накренившимися заборами, через которые то тут, то там виднеется мелкая домашняя живность и снующие рядом дворовые собаки. Ну и, конечно же, любопытно-опасливые взгляды, коими традиционно сопровождаются все заезжие.

— Доброго дня, уважаемый! — громко обратился магистр к вывернувшему на дорогу мужичонке и спешился.

— И вам доброго, — машинально отозвался тот, перебрасывая удерживаемый в одной руке полупустой холщевый мешок в другую и подслеповато щурясь из старания получше разглядеть собеседника.

— Не подскажете, есть ли в вашем гостеприимном селе корчма какая, чтоб путников пустить на постой?

— Была корчма, — почесав в затылке, припоминал хивлинковец, — да вот сгорела та ещё по весне. Назар, корчмарь наш, земля ему пухом, до выпивки был страшно охоч и однажды, надыть думать, не уследил попьяне да спалил всё к ядрёной фене, — досадливо махнул рукой рассказчик.

— Тогда, может, кто из жителей приютит на денёк-другой?

Мужичок ненадолго подвис, озадаченный вопросом, а затем, словно озарённый внезапной идеей, посоветовал:

— Дак, это вам к старосте надыть!

Получив указания, как проехать к нужному дому, мы тронулись в путь.

— Чем могу помочь уважаемым илайа? — выскочивший на порог высокий полноватый мужчина судя по всему и был хивлинковским старостой. Спохватившись, он запоздало представился: — Можете звать меня Тавий, я здешний староста.

— День добрый, илай Тавий. С дороги мы, ищем кров на пару суток, отдохнуть и подлечиться, — отрапортировал куратор, а Дар согласно чихнул, подтверждая его слова.

— Почитайте уже нашли! — отчего-то обрадовался староста, спускаясь с порога и приближаясь к нам быстрыми семенящими шагами. — Если у илайа нет возражений, я буду рад приветствовать вас в своём доме!

У нас возражений, естественно, не было. Спешившись, Свеилз, Дар и Лин проследовали за радушным хозяином в дом, а мы с Ларсом — в расположенную на заднем дворе конюшню, чтобы помочь расседлать лошадей и разобрать седельные сумки. Добравшись до сумок, я первым делом выудила из своего багажа небольшой свёрток, в котором хранила запас трав и, переглядев его, огорчённо вздохнула — как я и догадывалась, кое-чего для отвара не хватало. Надо будет наведаться к местной травнице, если такая тут имеется, конечно.

Немного подумав, сложила всё самое ценное и необходимое в одну сумку и наложила защиту от чужих ручонок на остальные. Надолго мы здесь всё равно не задержимся, а таскать груду вещей туда-обратно лишний раз не хотелось, так что пусть остаются в конюшне. Удовлетворившись результатом своих стараний, перекинула собранный скарб через плечо, скособочилась под его весом (как много у нас, оказывается, необходимого!) и слёзно покосилась в сторону Носфера. Тот поначалу предпринял совсем негалантную попытку отморозиться, но когда в ход пошли душераздирающие стоны, был вынужден сдать позиции и взвалить поклажу на себя. Ага, вот оно, благородное воспитание!

Глядя на запряженного вампира, настроение подскочило на несколько пунктов вверх и, направляясь к дому старосты, я даже начала насвистывать под нос какой-то весёлый мотивчик, пока...

— Уф! — неожиданный удар в диафрагму грубо прервал мои музыкальные изощрения как раз в тот момент, когда мы огибали пристроенный сбоку от дома сарай. Опустив глаза, я наткнулась на пепельно-русую макушку, которая, резко откинувшись назад, сменилась замызганной мальчишечьей мордашкой. — Эй, осторож...

— Смотри куда прёшь, корова! — беспардонно перебил малец, отстранившись на пару шагов. От такого вопиющего нахальства я, признаться, не сразу нашлась с ответом и несколько секунд ошалело хлопала ресницами.

— Ты как со взрослыми разговариваешь, маленький паршивец?! — наконец выдала я, отойдя от первого шока. Врезавшемуся в меня пацану на вид было лет двенадцать, а наглости, как у... у... я даже не знаю, у кого может быть столько наглости!

— Ду-ра! — пройдясь по мне каким-то надменно-оценивающим взглядом, резюмировал он. — Бее! — затем показал язык и, пока я давилась воздухом, пустился наутёк.

— Вот засранец! — сквозь зубы выругалась ему вслед, чувствуя, как заливает краской щёки. Меня ещё всякие деревенские малолетки оскорблять будут?!

— Прояви понимание, ты ведь тоже внезапно вывернула из-за угла, — Ларс поправил висящую на плече сумку, а сквозь внешнее безразличие проступила мстительная ухмылка. У меня чуть пар из ушей не пошёл.

— Не цитируй меня! — от переизбытка чувств я раздраженно притопнула. — К тому же, я тогда извинилась!

— Только после второго раза, — парировал вампир.

— Но я тебя не обзывала!

— И на удивление разумно поступила.

— А говорили, ты не злопамятный, — пробурчала, постепенно возвращая себе спокойствие.

— Это всё твои неоправданные домыслы на мой счёт.

— Таки неоправданные?

— Абсолютно.

— Значит, ты не злишься из-за вопроса про ориентацию? — меняя тему, ухватилась за возможность выяснить этот нечёткий момент я.

— Не злюсь, — легко ответил Носфер, от чего внутри полегчало. Всё-таки, хоть я и не считала себя виноватой в этом глупом недопонимании, но чувство напряженности никак не отпускало. — Меня ещё в детстве учили, что на дураков злиться нельзя, — добив меня последней фразой, он развернулся и ленивой походочкой двинул дальше к дому Тавия.

— Ах ты ж! — на смену недолгому эмоциональному затишью пришла новая буря, заставляя искренне жалеть, что я не умею испепелять взглядом. Кажется, ещё недавно моя непоколебимая вера в доброе и светлое сетовала на его неразговорчивость? Меняю приоритеты! Уж лучше пусть молчит, чем зубоскалит!

Остаток дня было решено игнорировать некий наглый клыкастый субъект, чтобы и дальше не отравлять себе и без того испорченное настроение, поэтому сидя на кухонке и распивая хозяйские чаи, я даже не смотрела в его сторону. Кстати, делать это было бы гораздо проще, если бы он не сверкал своей каменной мордой аккурат напротив. Стараясь придерживаться данной самой себе установки, мне приходилось постоянно выворачивать голову вправо, практически безотрывно пялясь на сидящего в том направлении и угрюмо хлюпающего красным носом Дара. Шея уже начинала болеть, а словоохотливый староста всё болтал и болтал, что-то спрашивал и рассказывал, прерываясь только затем, чтобы звучно отхлебнуть из своей чашки или раскатисто посмеяться.

— Тавий, прошу прощения, что прерываю, — наконец не выдержала я и приподнялась из-за стола, — но не могли бы вы сказать мне, есть ли в вашем селении травница? Мне не хватает кое-каких трав для отвара от аллергии нашему другу.

— Можете обратиться к старой Варме, — посоветовал он, с виду нисколько не обидевшись на моё перебивание. — Варма не совсем травница, но кой-какие травы и лекарства у ней имеются.

— Спасибо. А как мне её найти?

— А, ну так я дочку с вами отправлю, чтоб вы, значит, не блукали-то, — оживился староста и зычно позвал: — Майка! — и на случай, если его услышала только половина всех окрестных домов, повторил ещё громче: — МАЙКА!

Пока я справлялась с вызванным этим боевым кличем звоном в ушах, в дверях объявилась довольно миловидная девушка лет шестнадцати-семнадцати и покорно уставилась на отца.

— Майка, проводи Сэю к старой Варме, — приказал тот и снова отсёрбнул чаю.

Девушка послушно кивнула и пользуясь моментом украдкой обвела взглядом всех гостей, как мне показалось, особенно задержавшись на вампире. Лёгкий девичий румянец вызвал у меня мимолётную улыбку. Честно говоря, то, что наши красны молодцы породят повышенный интерес среди местных представительниц слабого пола, я поняла по томным ахам-вздохам из-за углов, ещё когда мы только добирались к дому старосты. Правда, ставки делала в основном на Свеилза, потому как Дар, на мой взгляд, довольно привлекательный в своём обычном состоянии, сейчас имел... ммм... не совсем презентабельный вид, а Ларс... его я хоть и считала красивым, но холодная отчуждённость во всём облике вампира действовала откровенно отталкивающе. А вот Свеилз другое дело! Общительный, улыбчивый, обаятельный, с шоколадными глазами, отросшим ёжиком густых и чёрных, как смоль волос и недельной щетиной! Ну чем не мечта всех встречных барышень? Эдакий благородный бандит с большой дороги. Крррррасавец мужчина! Так, что-то я увлеклась...

— Далеко до дома Вармы? — спросила, петляя за Майей меж дворов. Время близилось к вечеру, а тревожить пожилую женщину поздним часом мне казалось немного невежливым.

— Нет, недалече тут, — откликнулась та, — саженей триста ещё будет, — и чуть перегодя неловко перекинула толстую русую косу на другое плечо и робко поинтересовалась: — А вы ведь маги, да?

— Ага, — вопрос, в принципе, риторический — при нас не было оружия (кроме Ларса, у него я видела пару кинжалов), а безоружными могут позволить себе путешествовать только те, кто защищается иными способами.

— Все? — ещё больше смущаясь продолжала допытываться Майя.

Хмм... теперь ясно к чему она клонит.

— Нет, тот голубоглазый брюнет в чёрной рубашке не маг. Он вампир.

Алеющая девушка не то ахнула, не то охнула на моё заявление. Я как-то сразу и не поняла, она удивилась что ли? Неужели не признала в нём вампира? А хотя, может хивлинковцы в отличие от нас, столичных, не избалованы интернационализмом и другие расы видят редко? По крайней мере, все встреченные нами жители села были в основном людьми, иногда полукровками. Попросить Носфера собрать волосы в куцый хвостик, чтоб ушки на всеобщее обозрение выставить? А то вводит, понимаешь ли, в заблуждение наивных провинциальных девиц...

Было видно, что Майя хочет развить эту тему, но у меня к её великому огорчению не было ни малейшего желания ни говорить, ни даже думать о Ларсе, поэтому дальше мы шли молча.

Возле очередного переулочка до моего слуха донеслись звуки, в которых без особого труда угадывались универсальные для всех языков материка интонации — кто-то бранился. Подходя ближе, я скорее машинально, нежели из интереса повернулась на шум, да так и застыла, будто в стену врезавшись. Нет, ну это уже свинство. Открывшееся мне зрелище другим словом и не назвать. Неудобно поджав под себя одну ногу, на земле сидела закутанная в какую-то непонятную хламиду ветхая старушка и, понурив голову, выслушивала льющиеся на неё сверху, словно помои, ругательства от нависающей рядом необъятных размеров тётки. Чуть поодаль валялась перевёрнутая плетёная корзинка и выкатившиеся из неё краснобокие яблоки. Я, конечно, тоже не всегда могу найти общий язык со стариками, но когда тётка на неё замахнулась...

— Не смейте! — выкрикнула я, привлекая внимание к своему приближению, и грозно уставилась на рукораспускательницу. Та дёрнулась от неожиданности и развернула ко мне скорченное гримасой злобы одутловатое лицо. Боковым зрением я видела, как встрепенулась Майя и приоткрыла рот, чтобы что-то мне сказать, но так и не решилась. — Вы в порядке? — побеспокоилась я, опускаясь на корточки рядом со старушкой. Получив в ответ нечто вроде утвердительного кивка, снова накинулась на обидчицу: — Да что вы творите!

— Не лезь не в своё дело! — разъеретилась тётка, гневно сверкая маленькими глазками. — Кто ты вообще такая?!

Медленно поднявшись, я вынесла вперёд руку, где на кончиках пальцев предостерегающе чирикнул белый разряд. Толстуха вмиг утратила весь свой запал и опасливо отшатнулась. Знаю, что перегибаю палку, но сейчас скопившееся за день раздражение требовало выхода, а эта склочница стала последней каплей.

— Простите, уважаемая илайа, — пролепетала она, но в голосе не было ни капли уважения. Только страх и злость. Качнув головой в извинительном жесте, женщина поспешила удалиться, двигаясь прочь частыми тяжелыми шагами.

— Не бойтесь, уже не ударит, — заверила я старушку, протягивая ей ставшую неопасной руку, чтобы помочь подняться. Майя всё это время так и стояла столбом в сторонке, не говоря ни слова и не шевелясь. Странная девушка. Или это она моего разряда так сильно испугалась? Впечатлительная особа, однако. Но не это сейчас важно. — Чем вы её так разозлили?

— Ох, порой горе слепит почище белены, ой-йой, — уклончиво ответила бабулька, кряхтя и охая в процессе поднимания. — Спасибо тебе, дитё, помогла старухе.

— Не за что, — отмахнулась я, быстро собирая с земли рассыпанные яблоки и складывая их обратно в корзину. — Держите, — протянула плетёнку хозяйке... и в который раз за сегодня поражённо застыла, глядя на выбившуюся из-под бесформенного платка прядь волос. Зелёную прядь. — Не может быть... — не веря собственным глазам, ошарашено прошептала я. — Дерра?!

Вот вам и неизбалованное интернационализмом село. Дерры — очень малочисленная, а на сегодняшний день и вовсе практически исчезнувшая раса. Изначально дерры считались лесными хранителями, но многие обстоятельства вынудили их покинуть свои уделы и поселиться в расположенных вблизи лесов деревушках. Представители этой расы всегда живут парами, которые складываются ещё в ранней молодости. Такая вот лебединая моногамия. Внешне они походят на людей, но отличаются от последних насыщено-изумрудным цветом волос и своеобразной пигментацией кожи, отдалённо напоминающей леопардовые пятнышки. Я впервые видела дерру вживую, а не на картинке из учебника.

Старушка тихо рассмеялась и приняла корзинку из оцепеневших пальцев.

— Ещё раз спасибо, дитё.

— Может, вас проводить? — вырвалось у меня. Мало ли, всё-таки бабульку чуть было не побили.

— Ох, нет, что ты! И так с тебя достаточно, — отказалась та, перехватывая поудобнее свою ношу. — Да и спешите вы, так ведь? А за старуху не волнуйся, со мной всё хорошо будет.

Я ещё некоторое время поколебалась, но было в мягком взгляде дерры что-то такое, что заставляло ей верить.

— Как скажете.

Проследив за удаляющейся старушкой до первого поворота, я развернулась к притихшей дочери старосты. Майя едва уловимо вздрогнула, а на её лице отразилось какое-то умоляющее выражение.

— Прошу не гневайтесь, — выпалила девушка, заглядывая прямо в глаза.

— Не гневаюсь, — заверила я. Собеседница выглядела запуганной, отчего я немного смутилась. Неужели так сильно её напугала? — Прости, я не хотела тебя пугать, — извинилась, но та быстро закрутила головой в разные стороны, показывая, что я ошибаюсь. — А, ты о ситуации в общем? — поняла я и Майя согласно закивала. Пантомима какая-то, чес слово.

— Просто всё не так, как может казаться, — неопределённо промямлила девушка и упёрла взгляд в землю, чтобы не встречаться с моим вопросительным. И что это значит? Я выдала уставший вздох, от которого Майя ещё больше померкла. Судя по всему, ничего мне не расскажут. Ладно, взаимоотношения жителей Хивлинки — дело самих жителей и вмешательство чужаков вроде меня явно не приветствуется. Как говориться, со своим уставом в чужой монастырь...

— Скоро стемнеет, — нарушила я возникшее тяжелое молчание, — пошли скорее к Варме.

Село ненормальных, — мысленно возмущалась я, следуя за своей провожатой, — не удивительно, что тут дети такие наглые и грубые, без малейшего уважения к старшим — не иначе как со взрослых пример берут! А эта манера туманно изъясняться? Заехали, блин, отдохнуть путнички. Как же я вымоталась! Всё. Вылечим Дара, отмоемся, выспимся и завтра же сделаем ручкой Хивлинке с её заморочками.

А ночью, как и предсказывал Ларс, была гроза.

Глава 18.

— Странно...

— Согласна...

— Ты точно уверен, что всё сделал правильно?

— Вы уже в сотый раз спрашиваете, а я в сотый раз отвечаю, что ДА, я правильно приготовил отвар!

— Тогда странно...

— Определённо странно...

Мы с Лин в четыре глаза пристально всматривались туда, где по определению должно было находиться лицо лучшего друга, но видели лишь красное и опухшее нечто, которое разговаривало с нами подозрительно родным голосом. Когда я вчера вернулась от Вармы с пучком недостающей череды, Дар вызвался самолично варить противоаллергенный отвар, мотивируя это тем, что хоть мы, конечно, и крутые магички, и вообще он нас сильно любит, но такую хрупкую материю, как собственное здоровье, нам доверил бы в последнюю очередь. Крутые магички, само собой, для виду немного повозмущались, но обижаться не стали — призрачных иллюзий касательно своих зельеваренческих талантов мы уже давно не испытывали. Магистр Свеилз тоже вовсю хмурился, недоумевая по поводу разыгравшегося недуга Дария. С одной стороны, отвар от аллергии был из разряда самых простых, а зная парня, можно было не сомневаться, что он сумеет приготовить его правильно даже в полуобморочном состоянии. С другой же стороны, как говориться, против правды не попрёшь, и прошибающий на горючую слезу вид несчастного больного явственно свидетельствовал о допущенном просчёте.

— Придётся сделать новый отвар, — решила я, протягивая Дару чистый носовичок.

— Ингредиентов ещё хватает? — поинтересовалась Лин.

— На одну порцию.

— Хорошо, тогда я...

— Только не вы обе! — испуганно перебил её друг и громко чихнул в платок, от чего кровать, на которой восседала наша троица, легко запружинила. — Мне не настолько плохо, чтоб смерти желать. Лучше я сам.

— Сам ты уже доготовился! — отрезала эльфийка, а Дар разобижено сник. Он и так терзал себя больше остальных из-за сложившейся ситуации. Во-первых, неправильно приготовленный элементарный отвар больно бил по самолюбию отличника, а во-вторых...

— Кажется, мы вынуждены будем здесь задержаться, — словно отвечая на собственные мысли, проговорил подпирающий стену рядом Свеилз и провёл растопыренными пальцами по волосам, расфокусированно глядя куда-то в пол. Если бы лицо друга в данный момент имело свой обычный оттенок, то на нём отчётливо виднелась бы проступившая краска стыда — чувствовать себя обузой было противно и унизительно. Я перевела взгляд на окно, чтобы не выказать мелькнувшую в нём сочувственную жалость. Незачем делать близкому человеку больнее, чем есть.

— Значит, вы у нас ещё погостите? — обнадёжено уточнил хивлинковский староста, входя в комнату как раз на последних словах куратора, и все обернулись на него. Ну, почти все: умостившийся на краю большой дубовой тумбы Ларс без особого труда имитировал элемент интерьера и на вошедшего никак не отреагировал, хотя я была уверена, внимательно следил за происходящим. За порогом на мгновенье показалась и исчезла Майя, но заходить не стала.

— Простите за причиненные неудобства, — извинился за всех куратор.

— О чём речь! Мы вам только рады! — радушно заверил нас так и оставшийся стоять возле самого входа Тавий и слегка замялся, будто хотел сказать что-то ещё, но не знал с чего начать разговор. Я задумчиво следила за незнающими куда себя приткнуть крупными руками мужчины, а в голове блуждали пока смутные и не оформившиеся в конкретную мысль подозрения. Радость старосты по поводу нашего приезда, ранее расцененная мной как обычное воодушевление от появления новых объектов для сплетен, сейчас казалась несколько преувеличенной, а сопутствующая его словам и действиям надмерная услужливость только подкрепляла упомянутое ощущение. Да и это плохоскрываемое под маской вежливости ликование нашей вынужденной задержке... Я ещё раз окинула мнущегося Тавия взглядом (сразу видно, в кого дочь пошла) и только собралась подтолкнуть его в нужное русло, как магистр сделал это за меня.

— Илай Тавий, вы хотите нам что-то сказать? — от Свеилза также не укрылись душевные мытарства гостеприимного хозяина.

Мужчина удивлённо и одновременно растеряно встрепенулся, будто был застукан за чем-то непотребным, но быстро собрался с мыслями и воспользовался дарованной ему возможностью выговориться.

— Да, вы правы, — кивнул он, теребя низ рукава и переминаясь с ноги на ногу. — Раз уж так вышло, что вы у нас задерживаетесь... и... ну... если будет позволено, я, как староста Хивлинки, хотел бы просить помощи у уважаемых илайа.

Любопытство внутри меня (будь оно трижды неладно!) плотоядно облизнулось и закапало голодной слюной в предвкушении поживы. Честно говоря, вчерашние недомолвки Майи уже раззадорили этого прожорливого зверя и теперь, когда впереди маячила возможность копнуть поглубже, сдерживать его и дальше было бы просто насилием над личностью. Тем более что вопрос задал Свеилз, а потому в случае чего все шишки на его голову.

— Говорите, — милостиво разрешил магистр, а я подсознательно напряглась.

— Понимаете, дело тут такое, стали люди у нас в селе пропадать. Точнее не в самом селе, а в лесу, что рядом. Уходют туды и не возвращаются, — уточнил Тавий. — Уж девять человек сгинуло.

— Может, хищники какие у вас в лесу развелись? — довольно скептично предположил Свеилз. Мало ли чего люди в лесу пропадать могут? При самом банальном раскладе попросту теряются или на живность зубастую натыкаются. Вот вам и вся мистика. Любопытство разочарованно опустило мнимые уши.

— И давно пропадать стали? — тут же задала второй вопрос Лин, и рассказчик перевёл своё внимание на неё.

— Месяца четыре как буит, — посчитал он в уме и вернулся к предыдущему вопросу: — А зверь из глубинки-то и не показывается, да и наши далече подлеска никогда не ходят. Так что не он тому виной, а... — в этом месте староста помедлил, сделал страшные глаза и, понизив голос до громкого шепота, разоблачительно выдал: — Ведьма!

— Вы хотите сказать, в вашем селе есть маг? — недоумённо переиначила я.

— Ведьма она! — убеждённо воскликнул Тавий. — Живёт в лесу и захожих туда губит! А нам как в лес не ходить? По лещину, можжевельник, рябину да ягоды-грибы, а дров-то на зиму наготовить? — деловито перечислял он, загибая пальцы, и в конце подытожил: — Никак нам без лесу. А из-за ведьмы энтой проклятой страх берёт, поэтому низко просим почтенных илайа разобраться со злыдницей.

— Но зачем какому-то ма... в смысле, ведьме воровать людей? — не отставала я.

А потому что незачем. Это только в страшных сказках мерзкие некросы практикуют жертвоприношения и прочие жуткие штуки. На деле же им, как и остальным магам, достаточно просто потянуться к нитям силы своего источника. Пока существует Жизнь, будет существовать и Смерть — эти сущности универсальны и уравновешивают друг друга, являясь началом и концом единого цикла. Их энергия сокрыта во всём живом, так что некросам вовсе не обязательно гоняться с мачетой наперевес за заплутавшими в лесу селянами с целью получения этой силы.

— А нам по чём знать? Ворует и всё, — безразлично повёл плечами мужчина на мои сомнения.

Лин едва заметно поморщилась и я была с ней абсолютно согласна. Что может быть проще, чем найти крайнего и бездумно свалить на него все проблемы и непонятности? Взыгравшее внутри чувство солидарности неизвестному собрату подталкивало оспорить выводы живущих предрассудками хивлинковцев, а здравый смысл настоятельно советовал сделать это в вежливой форме, чтоб, значиться, не выперли из хозяйского дома раньше времени.

— Илай Тавий, — фальшиво-почтенно начала я, — скорее всего, вы заблуждаетесь, ни один маг не станет...

— Она не маг, — прервал мою на редкость продуманную речь робкий девичий голосок и из-за косяка наполовину высунулась его обладательница, приковав к себе всеобщее внимание. Так и знала, что она не ушла. Под удивлённо-вопросительными взглядами гостей и грозным отца Майя отступила немного назад, обратно под защиту деревянной балки, и спешно договорила: — Вчера при встрече Сэя назвала её деррой.

Ого. Никогда не догадывалась, что такие быстрые и синхронные развороты голов вообще возможны.

— Ты видела дерру?! — продолжая идею необычайного единодушия, одновременно воскликнули Дар и Лин.

— А, ну... угу, в смысле, ага, — созналась застуканная за подлым информационным укрывательством я, отчаянно желая тоже спрятаться за что-нибудь побольше и покрепче. Вот блин! Хотела ведь ещё вчера им рассказать, но стоило только собраться с мыслями, как фраза "вода для купания готова, Сэя" помутила мой легкомысленный девичий рассудок, нещадно затмив все прочие мысли. Нехорошо-то как получилось...

— И нам не сказала?! — изумление подруги сменилось праведным негодованием.

— Прости, как-то вылетело из головы, — оправдательно пропищала ваша забывчивая слуга, включив режим "чистосердечное раскаяние" по максимуму. Лин надулась от обиды, Дар постарался сделать то же самое, что на его и без того раздутой аллергией физиономии выглядело довольно комично.

— Если так, то обвинения тем более неверны, — прервал наши выяснения отношений Свеилз, обращаясь непосредственно к старосте, и скрестил руки на груди, — Дерры очень тихая и миролюбивая раса. Они не стали бы намеренно причинять кому-либо вред или прибегать к насилию. Это противоречит их природе.

— К тому же, исходя из виденного мной вчера, ситуация скорее обратная, — вернув себе относительно серьёзный вид, добавила я, глядя на растерянного Тавия. Тот в свою очередь развернулся к продолжавшей несмело выглядывать из-за дверного косяка дочери и сурово сдвинул густые брови, требуя пояснений. Хмм... Видимо, не я одна умолчала о вчерашнем инциденте... и, раз уж на то пошло, не я одна буду за это сегодня огребать.

— Сэя не так поняла! Фарима, она не... просто в прошлом месяце... сын пропал... в лесу... единственный... и она... ведь всё село... конечно злилась... поэтому... и ведьма...! — путано тарахтела Майя, сбиваясь с одной мысли на другую и одинаково опасливо косясь то на меня, то на вытягивающееся лицо родителя. Смысл этого множества изречений показался слушателям чересчур завуалированным, поэтому они выжидательно уставились на менее эмоционального очевидца случившегося, который для внесения ясности в массы вкратце пересказал вчерашние события.

— Значит, самосуд, — заключил Свеилз по окончании моей недолгой речи. В его голосе проскальзывали стальные нотки, но не достигая того допустимо нейтрального рубежа за которым приобретается оттенок угрозы. Хотя последние слова и были адресованы не мне, по спине пробежал противный холодок. Каким бы весёлым ни был нрав молодого куратора, нельзя забывать, что под этой благодушной мишурой он всё-таки магистр, мэтр шестой степени Халлагена и очень сильный некрос. Оторвав тяжелый взгляд от побледневшего старосты, он на мгновенье метнул его в мою сторону, припечатав к месту не хуже заточенного гвоздя. Холодок стал куда более ощутимым. Похоже, я и сама недооценила серьёзность ситуации.

Выдержав драматическую паузу, магистр продолжил:

— Самосуд без весомых доказательств и, что важнее, против представителя другой расы. Илай Тавий, вы ведь понимаете, чем это могло обернуться, не вмешайся Сэя Релли в происходящее?

Староста уже не просто побледнел — посинел. Межрасовые инсинуации и расизм в любых его проявлениях по всей Этерне преследуются законом и являются уголовно наказуемыми. А данный, казалось бы, пустячный случай смахивал как раз на оные.

— Й-йа...

— Но хорошо, что ничего подобного не произошло, правда? — неожиданно бодренько закончил магистр, перебивая с трудом разродившегося парой звуков мужчину, и дружелюбно улыбнулся, вмиг скинув маску жестокого тирана.

В комнате вновь повисла ватная тишина. Все ошарашено молчали, сбитые с толку подобной сменой настроения. То ли самое время перевести дыхание и облегченно вздохнуть, то ли наоборот, забиться под кровать и начинать громко молиться.

— Д-да, хорошо, очень хорошо! — эволюционировав с базовой фонетики до уровня формулировки предложений, наконец отозвался Тавий и, нервно подёргивая уголком рта, изобразил ответную улыбку.

— Вот и я о том же, — согласно кивнул куратор. — А с пропажами вашими мы постараемся разобраться. Где, говорите, исчезают? В лесу? Сегодня туда и наведаемся, — заверил он, недвусмысленно намекая, что просьба хивлинковцев принята к сведению и разговор на этом окончен.

— Премного благодарны, — неумело поклонился хозяин дома и попятился к выходу, спеша скрыться с глаз долой. Не удивлюсь, если сокрытие будет происходить в компании какого-нибудь местного спиртсодержащего успокоительного. Всего четверть часа в компании заезжих магов, а сколько стресса! Кажется, идея пустить нас на постой более не видится ему такой замечательной как раньше.

С закрывшейся за Тавием дверью в нашем временном пристанище в который раз за сегодня смолкли все звуки. Тишина неприятно давила, но нарушившее её в скором времени протяжное обращение было куда более неприятным.

— Кээээээтрин...

— Каюсь! — быстро выпалила провинившаяся, по-щенячьи заглядывая в суровые шоколадные глаза снизу вверх. — Я не думала...

— А следовало! В этом и корень всех твоих проблем, — перебил Свеилз. Виновато понурив голову, я настроилась на выслушивание заслуженного разноса по основным позициям. — Неужели за четыре года в Академии мозгов совсем не прибавилось? Или вмешательство в мелкие межрасовые стычки такое обыденное для студентки Релли дело, что не стоит даже упоминания?

Несостоявшаяся героиня пристыжено молчала, готовясь в паузах между обвинениями покаянно шмыгать носом.

— Ладно, теперь уже бессмысленно махать кулаками и отчитывать за безответственность, — тяжело вздохнув, магистр оторвался от стены и опустил руки. — Но я разочарован.

Последние три слова кольнули больнее, чем все предшествующие им вместе взятые и десятикратно помноженные. Я неосознанно сжала попавшийся под руку край одеяла, по-прежнему не смея поднять взгляд.

— Простите, — только и смогла вытолкнуть из ставшей очень узкой глотки.

— У тебя будет шанс исправиться, — заверил куратор и, подхватив оставленную на спинке стула куртку, неохотно надел её. — Чего сидим? — обратился он к остальным свидетелям нашего малоприятного диалога. — Пока учитесь в Академии и живёте за казенный счёт, устав обязует вас проявлять посильную помощь на благо государства и его жителей. Так что руки в ноги и марш на поиски таинственной пакости, губительницы местного населения. Дарий, ты остаёшься в доме и прилагаешь все реальные и нереальные усилия для скорейшего выздоровления. А будешь возмущаться — разрешу этим двоим варить тебе отвар, — пообещал, краем глаза заметив встрепенувшегося друга. Приструнённый подобной угрозой, Дар не рискнул возражать.

Похватав необходимые вещи, мы вчетвером поплелись прочёсывать лес.

Каждому новому унылому шагу сопутствовало шуршание опавших листьев, хруст мелкого хвороста и тихое сопение, вызванное мысленным порицанием собственной бестолковости. Что тогда в кабинете архивампира, что сегодня перед Свеилзом, чувствовала я себя паскудно и винить в этом могла одну единственную особу.

Вышагивающая по левую сторону Лин в очередной раз скосила на меня васильковый глаз и вздохнула.

— Слушай, может хватит уже упиваться самобичеванием, а? Я, конечно, уважаю твой скрытый мазохизм и другие нездоровые наклонности, но мы битый час тут блуждаем, а ты всё сопишь. Мне надоело! Давай хоть поговорим о чем-нибудь! — и немного сбавив обороты, добавила: — И не бери слова магистра близко к сердцу. Он так сказал, чтобы проучить тебя. Грош цена преподавателю, который никогда не ругает своих учеников, а Свеилз у нас крайне дорогостоящий экземпляр! — подруга негромко фыркнула и тепло улыбнулась, солнечным лучиком проскользнув под завесу мрачных дум. Невелика хитрость, но достаточная, чтобы гнетущее чувство начало постепенно отпускать. Как же я всё-таки рада, что друзья согласились на эту миссию...

— О чём ты хочешь поговорить? — оставила за ней право выбора темы я, вернув мягкую улыбку.

— Ну, не знаю. О чём-нибудь.

— Ммм... Солнце светит, небо голубое, в воздухе пахнет листвой, а кругом ни единого намёка на причину исчезновения селян...

— Я склоняюсь к версии про местную живность, — размышляла вслух эльфийка, — но сколько мы тут уже плутаем, а ёё присутствия пока не смогли почувствовать. Отсюда два варианта: либо не там плутаем, либо живность опознала в нас мега крутых магичек и, струхнув, предпочла поохотиться на Свеилза или Ларса, — и вдруг озарённая воскликнула: — О, кстати, есть тема поинтересней! А ну колись, что у вас там с архимагистровым сыночком?

Я обалдело уставилась на засиявшее лукавым любопытством лицо подруги и, не придумав достойного ответа, по-простецки созналась:

— Да ничего...

— Что, совсем-совсем ничего? — Лин заметно приуныла, словно дитё, которому отказали в очередной занимательной сказке на ночь.

— А чего ты ожидала? — не поняла я её разочарования.

— Говорят, экстремальные ситуации сближают... — якобы размыто намекнула она, переступая попавшуюся на пути корягу.

— По нам видно, что мы близки? — скептически скривилась я, и подруга была вынуждена согласиться. На мгновение попыталась представить себе, каким бы мог быть Ларс под маской холодного безразличия, но даже моё богатое воображение тут спасовало. Наверное, куда больше шансов побрататься за ручку с нагрянувшим обратно на Этерну Творцом, чем увидеть Носфера младшего сидящим на столе в кабаке и напевающим похабные частушки.

— А почему ты тогда вчера так демонстративно носом от него воротила? — не унималась эта жадная до любовных перипетий натура.

— Настроения не было, — пробурчала я, вспомнив предшествующий этим действиям разговор, и скуксилась. — Всё наше общение сводиться или к взаимному молчанию, или к обмену колкостями. К примеру, вчера он меня вообще дурой обозвал! — пожаловалась и для усугубления эффекта выложила как на духу: — А до этого ещё и шкет какой-то!

История про малолетнего нахала развеселила собеседницу не хуже свежего анекдота.

— Вот так, учишься-учишься, кропишь ночами над учебниками, зарабатываешь нервный тик на экзаменах у Акриса, получаешь диплом квалифицированного мага, а тебя все встречные-поперечные оплевывают, как последнюю доярку, — продолжала стенать на несправедливость мироздания я под звонкий хохот подруги. — И харе угорать! Это трагедия для современного общества, что дети такими невоспитанными растут!

— Ахахаха! Прости! — отозвалась она, смахивая проступившую от смеха слезинку. — Но ты тоже ведёшь себя как ребёнок, если всерьёз на него обижаешься.

Не добившись ожидаемого сострадания несчастной и незаслуженно поруганной мне, я досадливо надула губки и решительно опротестовала выводы о своей инфантильности:

— Враки это! И сама такая!

Лин снова прыснула со смеху. Мда... Такими темпами всё зверьё в округе распугаем. Охотнички, блин.

— О, смотри! Цветы тамянки! — вдруг одёрнула меня подруга, указывая пальцем куда-то вперёд и вниз, и быстрым шагом направилась к своей находке, на ходу поясняя: — Они ведь усиливают противоаллергенное действие череды! — добравшись до места, она присела на корточки и начала аккуратно обрывать мелкие белые цветочки вместе со стебельками. — Замешаем-ка их Дару в отвар.

— А ты пропорции помнишь? — с сомненьем уточнила я, поглядывая на активно обскубывающую местную флору спутницу.

— Конечно, — заверила та. — На глаз, — и прежде чем я успела отказаться от участия в этом заведомо проигрышном деле, снова воскликнула: — А вот ещё полезная травка! Подержи! — всучив мне крупный пучок, Лин сосредоточила свои вредительские амбиции на новой растительной жертве.

— Кого енто вы, милочки, травить-то собрались? — раздалось недалеко от нас, сопровождаемое кряхтящим старческим смехом.

— Вы?! — изумлённо выдохнула я, заметив показавшуюся из-за кряжистого дерева старушку в чёрной хламиде.

— Ой! Здравствуйте, — поздоровалась эльфийка, спешно поднимаясь на ноги. Думаю, исходя из моих недавних описаний, ей не составило труда догадаться, кто перед нами.

— И вам не хворать, деточки, — кивнула дерра и повторила вопрос: — Так кто сей несчастный?

— Мы лечить... — как-то неуверенно промямлили обе, теребя в руках надёрганный скарб.

— У нашего друга в дороге разыгралась аллергия и, несмотря на отвар, за ночь стала только хуже, — поделилась общим горем Лин. — А цветы тамянки ведь помогают...

— Тот отвар готовили не мы! — уточнила я, видя пробежавший по морщинистому лицу очевидный на первый взгляд вывод.

— Букетик ваш будет полезен ток опосля месячной просушки, когда цветки выпустят свою отраву, — просветила она неучей, продолжая покровительственно улыбаться. — А пока разве что желудок расстроит да головную боль подарит.

Горе-лекарки стыдливо завели ручонки за спины, типа незаметно избавляясь от их содержимого. Для полного сходства с провалившими очередную контрольную двоечниками не хватало лишь вдумчивого ковыряния земли носком сапога.

— Не проведёте ли старуху домой? Здесь недалече, — неожиданно предложила дерра, вызвав в нашем стане заинтересованное оживление. Эээ... Но ведь мы, вроде как, на задании... и, вроде как, нельзя... да... вроде как...

— С удовольствием! — в один голос выкрикнули не обременённые острым слухом по отношению к взываниям совести легкомысленные магички и едва ли не вприпрыжку поскакали за старушкой. Мда... Горбатого могила исправит. Хотя, посудите сами, разве можно отказаться от редкой возможности побывать в гостях у лесных хранителей, тем более когда сами зовут? Вот на том и порешили.

Путь наш и впрямь был недолгим и на удивление прямолинейным. То есть, пока мы с Лин тут блуждали, приходилось постоянно огибать, обходить и перепрыгивать различные деревья, кусты, пеньки, буреломы и прочие стандартные лесные препятствия, теперь же у меня возникало ненавязчивое ощущение, что насаждения сами убирались с маршрута нашего движения. А впрочем, может это я и выдумываю.

Вскоре впереди показалась крохотная опушка, с краю которой удобно расположилась зажатая между двумя массивными стволами небольшая изба. Ревностно удерживающие последнее золото листвы кроны заботливо простилались над ней своеобразным навесом, делая общую картину необычайно уютной. Внутри дома, как можно было догадаться, витал пропитавший все жильё насквозь амбре разнотравья. Сразу от узенькой прихожей начиналась квадратная комнатка, оборудованная выбеленной каменной печью и используемая под кухню, где гостям и было предложено усаживаться за добротно сбитый стол.

— Такой травнице как вы любое село обзавидуется, — проговорила я, умостившись рядом с Лин на длинной деревянной скамейке и разглядывая развешенный под потолком и на стенах гербарий. По сравнению с этой коллекцией запасы хивлинковской Вармы казались просто пародией на настоящий арсенал травоведа. — А вы... Ой, — хлопнула себя по лбу при очередном "выканье", — совсем забыли представиться. Меня зовут Кэтрин, а подругу — Эллиниэль. А как к вам обращаться?

— Все по-разному величают, — откликнулась орудующая возле печи хозяйка, — кто просто бабушкой, кто ведьмой... — на этих словах она бросила на нас хитрый взгляд и, накрыв казанок крышкой, задвинула его ухватом в разогретое жерло. — Выбирайте, что больше по душе.

— Мы не считаем вас ведьмой, — возразила Лин, насупившись, — более того, собираемся отловить расшалившуюся живность и развеять заблуждения селян! Между прочим, не страшно жить здесь, когда рядом голодный зверь объявился?

Дерра издала очередной хриплый смешок.

— Для нашего народа нет места безопасней леса, будь он хоть от кромки до кромки обжит острыми клыками.

Учитывая то, как приветствовали старушку в самом селе, я не могла с ней не согласиться. И раз уж зашел об этом разговор...

— Со слов старосты пропажи начались около четырёх месяцев назад. Скажите, вам ничего подозрительного за это время не приходилось замечать? — поинтересовалась я. Кому ещё как не хранителям знать о происходящих в лесу странностях? Кстати, если посмотреть на ситуацию с этого ракурса, то наш стратегический визит вовсе и не мешает, а наоборот, способствует выполнению задания. Это я так совесть успокаиваю, если кто не понял.

Из печи раздалось частое бряцанье крышки на быстро закипающем казанке. Повторив процедуру с ухватом, хозяйка сняла посуду с огня и неспеша разлила его горячее содержимое по чашкам. Вслед за ароматным чаем на столе выросла и глубокая миска с продолговатыми зажаристыми пирожками, чьё триумфальное появление было встречено двумя громкими сглатываниями. А завтрак был так давноооо...

Я дожевывала уже третий пирожок, когда услышала ответ на поставленный вопрос.

— Лес нынче неспокоен, — поделилась своими наблюдениями дерра, задумчиво вглядываясь в мерно плавающие на дне её кружки чаинки.

— Что вы имеете в виду? — подруга отложила надкусанную сдобу и упёрлась внимательным взглядом в старушку на противоположной стороне стола.

— Тревожно ему... Не идёт навеваемый близкой зимой сон, — бессильно вздохнула та и замолчала.

— Может ли быть причиной этого беспокойства объявившийся хищник? — высказывание про неспящий лес мало что прояснило и, откровенно говоря, было мне не совсем понятно, поэтому я решила попробовать метод наводящих вопросов.

— Может быть... а может не быть... — неопределённо покачала головой бабулька. — Здесь, девоньки, вам от старухи пользы чуть. Читать чувства леса, не его мысли.

— Но вам неизвестные или новые звери не попадались?

Отрицательный кивок.

— А как насчёт вашего мужа? Он ничего подозрительного не отмечал?

Дерра медленно подняла на нас тёмные и, несмотря на возраст, всё ещё выразительные глаза и печально улыбнулась самими краешками тонких губ.

— Сейчас ему открыто многое, но знания эти не предназначены для тех, по иную сторону.

Я ошарашено открыла и закрыла рот, к своему стыду не сумев даже извиниться за проявленную бестактность. Последнее откровение застало и меня и Лин врасплох, на время лишив дара речи. Помниться, ранее я упоминала, что представители расы лесных хранителей живут парами? Так вот, умирают они тоже парами. Связь между супругами настолько сильна, что вызванное смертью одного чувство одиночества и душевной пустоты за короткий срок неотвратимо иссушает и второго. Но как бы горько и прискорбно это не звучало, сами дерры считают подобную участь за благо — по их мнению, лучше скорая смерть и повторное единство с избранником за гранью, чем муки жизни с половинкой души. А ещё они при этом теряют своё имя, по традиции общее для обоих возлюбленных. Хозяйка не назвала нам его, когда представлялась, не потому, что хотела умолчать, а просто потому, что его больше нет. И будь я, шрес меня задери, хоть немного повнимательней...

— Простите... — неловкость, чувство вины и, наверное, немножко грусти.

— За что тебе извиняться, дитё? — махнула она сухой, с несколькими тёмно-коричневыми пятнами на тыльной стороне ладони, рукой, спрятав на мгновение вырвавшиеся эмоции обратно глубоко внутри. — К тому же, вам, поди, любопытно, почему старуха-то до сих пор жива?

На самом деле, ещё как любопытно, но разве мы могли об этом спрашивать? Дерра хрипло рассмеялась молчанию терзаемых моральными противоречиями гостий и их сосредоточенному разглядыванию разводов на деревянной поверхности стола, дескать, вот это вычурное колечко становит куда больший интерес...

— Подарок судьбы! — довольно поведала она, прекращая наши муки и развеивая доброй улыбкой последние следы недавнего казуса. Мы с эльфийкой непонятливо переглянулись, но необходимость в пояснении на удивление быстро отпала.

— Бааа! — пискляво протянули из прихожей вслед за звуком хлопнувшей двери и спустя пару секунд в кухню заглянула лохматая пепельно-русая макушка. Обладатель этой несомненно важной части тела машинально проделал ещё несколько шагов от дверного проёма и только после этого встрепенулся, словно застуканный в курятнике лис, заметив сидящих на скамейке девиц и непочтительно вылупился на них плошками глаз.

С гордостью скажу, что у меня беньки были куда шире, и я почти слышала, как под оптимистичным лозунгом "нет предела совершенству", оные трещат по швам, рискуя порваться до самых ушей.

— Ты?!

— Ты?!

На одном глубоком придыхании выкрикнули оба от радости негаданной встречи.

— Маленький нахалёнок!

— Слепая корова!

Представив друг друга самым радушным образом, первый этап можно было считать выполненным и смело переходить ко второму. Итак, этап второй — воспитательный.

— Когда врезаешься в других, следует извиняться!

Признаком того, что наставительная сентенция была пренебрежительно отвергнута адресатом, послужили непередаваемо противная мина и красноречиво нацеленная в борца за справедливость и высокий уровень культуры хитроумная комбинация из трёх пальцев.

— Вемий! — шикнула на пацана хозяйка.

Этап третий — карательный.

— Молись, шкет! — из лучших побуждений посоветовало то, что обычно приходит на смену лопнувшему терпению, закатывая рукава и разминая пальцы для пасса.

Видать-таки, помолился и, что самое обидное, был услышан.

— Ый!

— Ну что за непослушное дитя... — поворчала старушка, развернувшись обратно к столу и не глядя на недовольно нахохлившегося из-за схлопотанного подзатыльника мальца. — Али я не учила тебя быть вежливым и уважать других, коли ждёшь уважения взамен?

Тот молчал, как натренированный шпион на допросе, а на лице недвусмысленно читалось что-то вроде "можете меня пытать, но дух мой вам не никогда сломать".

— Извинись перед нашей гостьей и садить за стол.

— Но Ба! Это всё она! — жарко возмутился юный бунтарь, обиженный неожиданным предательством. Но "союзник" в своём решении был непреклонен и, мерно допивая остывающий чай, отказывался реагировать на негодующие восклицания и жалобные взгляды виновной стороны. Почти с минуту на кухне царила полная тишина. Наконец малый не выдержал (но не сдался), повернулся к взыскателю, тут же выразительно скривился, наткнувшись на мой победный вид, и не соизволив порадовать долгожданными покаянными речами, выстрадано плюхнулся на скамейку напротив и угрюмо уставился вниз. Вот упрямец. Интересно, всему виной переходный возраст или он вообще такой?

Дерра обречённо вздохнула (видимо, вообще) и, поднявшись, вернулась к печи, негромко шерудя связками трав и позвякивая посудой.

— Тебя Вемий зовут, правильно? — подруге первой надоело играть в молчанку. — Меня — Лин, а это — Кэт. Приятно познакомиться, — пацан не спешил заверять во взаимности чувств, я тоже рта не раскрывала, лениво подперев подбородок рукой. Настрой был совершенно неподходящий для ведения отвлечённых бесед ни о чём. Уловив это, эльфийка решила пойти иным путём. — Скажи, Вемий, а ты случайно ничего подозрительного в лесу в последнее время не замечал?

— Ищете, кто селян схарчил? — хмыкнул он, бесхитростно попавшись на её уловку. Если с вами не хотят говорить — значит вы выбрали не ту тему и стратегию.

— Ага. Так это всё-таки зверь?

— Не знаю. Я, во всяком случае, его не видел, — разочарованно посопел Вемий. — Иначе бы уже давно шкуру спустил!

Я еле сдержала насмешливую ухмылочку — как мило, подростковый максимализм во всей красе! Или не сдержала...

— А вы припёрлись, чтоб и вас сожрали? — заметил мою мимику малый и оскорбился. Хотел добавить что-то ещё, но получив от орудующей позади бабушки очередной "урок вежливости" ложкой по голове, передумал.

— Не волнуйся, мы сможем за себя постоять, — заверила его Лин.

— Да нууу, — театрально задрав бровь и потирая пострадавшую часть тела, засомневался наш не в меру скептичный малолетний собеседник. Подруга протянула вперёд руку, сформировав на ладони оранжево-красный огненный сгусток. — Ух ты! — последовала одобрительная оценка. — А она? — и кивок на моё меланхоличное магичество. От такого небрежного обращения я недовольно поморщилась и уже собралась предъявить кукиш вместо ожидаемого колдовства, как вспыхнувший на лице нахалёнка живой интерес заставил пересмотреть свои планы и вернуться к оригинальной задумке. С пальцев соскочил миниатюрный смерч и волчком забегал по поверхности стола, огибая расставленные на его пути препятствия-чашки. Пущай порадуется дитё.

Хозяйка одобрительно улыбнулась через плечо и продолжила своё кулинарное занятие.

Вемий в порыве истинно детского восторга заёрзал на месте, зачаровано следя за движениями вёрткого воздушного конуса. Пользуясь возможностью, я в рассеянной задумчивости разглядывала поглощённого забавой ребёнка. Довольно приятные черты лица, слегка миловидные (если отрастит волосы, можно за девчонку принять), создают обманчивое впечатление эдакого белого и пушистого, которое, тем не менее, разбивается вдребезги стоит ему только открыть рот или скорчить одну из своих гримас. Да уж, большое упущение со стороны матушки-природы, однако. Взгляд непроизвольно задержался на широко распахнутых глазах малого. Синие... нет, скорее какие-то темно-серые... с густым синеватым отливом... почти сизые... сизые... Сизые?

— Ли-ин, — дрогнувшим от волнения голосом позвала я, опуская подпирающую голову руку и в упор пялясь на своё открытие.

— Вижу, — в тон мне отозвалась не менее внимательная подруга.

Почувствовав резко подскочивший интерес к своей особе, Вемий оторвался от новой игрушки и опасливо отклонился назад, когда мы, наоборот, одновременно подались вперёд, сияя нездоровым исследовательским азартом, как два археолога при виде древней реликвии. Теперь была наша очередь ёрзать на скамейке и дышать через раз.

— Чего вылупились?! — распетушился пацан, пытаясь скрыть за привычной грубостью растерянность и смущение от такого внимания.

— Надо же...

— Кто бы мог подумать... — благоговейно перешептывались магички, пребывая в состоянии глубокого потрясения. Жизнь определённо полна сюрпризов, скажу я вам. Сизые глаза настороженно сощурились, став совсем по-взрослому серьёзными и зыркая из-под спадающей на лоб чёлки. Сизые... Столь редким цветом радужки могли похвастаться только одни жители Этерны.

— Двуликий!

Малец едва заметно вздрогнул и стиснул зубы, от чего отчётливее проступили очертания скул.

— Обалдеть! — это всё на что сейчас хватило Лин.

— Какая? — с жадным любопытством спросила я, по-прежнему не отводя взгляда. Сначала дерра, а теперь и двуликий. Бедняжка Дар позеленеет от зависти!

— Что "какая"? — не понял Вемий, недоверчиво косясь на нашу взбудораженную парочку. Кажись, он ещё не определился, как реагировать на бьющее фонтаном воодушевление по поводу его расовой принадлежности.

— Какая твоя вторая ипостась? — перефразировала, подивившись его несообразительности. Скорее всего, что-то такое же вредное и кусючее под стать человеческой форме.

Малый набычился и категорично отвернулся, а мы, не дождавшись ответа, разочаровано скисли и состроили слёзные рожицы. Так не честно! Я ведь показала ему фокус! Напор двойной дозы коварного женского кокетства, к сожалению, не возымел ожидаемого эффекта на непробиваемое мужское хладнокровие, вынуждая оставить тщетные попытки. На мальчишеской физиономии смешался странный коктейль враждебности и неуверенности, будто он хотел на нас разозлиться, но всё никак не мог найти подходящего предлога.

— Сложный же вам подарочек от судьбы достался, — наиграно посочувствовала Лин помешивающей в это время какое-то варево старушке. О том, как эта самая судьба свела под одной крышей представителей двух столь малочисленных рас, мы предпочли не спрашивать, догадываясь, что история может оказаться не слишком жизнерадостной.

— Иначе не бывает, — согласилась она не оборачиваясь. — Всему цена своя, — затем удовлетворённо фыркнула и, спустив с заставленной посудой полки небольшую склянку, до краёв наполнила её свежесваренным желто-коричневым отваром из казанка. — Когда остынет — подождёте с два часа и можно поить хворого. К утру аллергию как рукой снимет, — проинструктировала, ставя тару на стол, и заметив наше удивление, продолжила предыдущую мысль: — На всякий подарок — цена своя, а на всякое доброе дело — благодарность.

— Спасибо. Вы нас очень выручили, — я постаралась вложить в слова всю свою искреннюю признательность. От добра добра не ищут, но согласитесь, как же всё-таки приятно, когда оно само тебя находит.

— От нас не убудет, — легко отмахнулась травница и предложила: — А пирожков ещё будете?

День неуклонно близился к вечеру и незадолго до первых закрадывающихся на землю сумерек мы были вынуждены засобираться обратно. Свеилз и Ларс уже наверняка вернулись и теперь ждут нас. Зная магистра, заставлять его волноваться чревато травматизмом различной степени тяжести, поэтому, не затягивая с прощаниями, мы ещё раз поблагодарили гостеприимную хозяйку, поругались напоследок с вернувшим своё обычное нахально-вредное расположение духа маленьким двуликим и, захватив драгоценное лекарство, резво зашагали в сторону деревни.

* * *

Лес тихо шелестел вслед покидающим его пределы магичкам, но, к сожалению, ни человек, ни эльф так и не смогли распознать в этой игре ветра и листьев адресованное им скрытое предостережение.

Глава 19.

— Подъём! Кто долго спит, тот своего принца на белом коне проспит! — громогласным тайфуном вломился в комнату до противного бодренький Дар и принялся с садизским энтузиазмом расталкивать два укутанных в одеяла спящих тела. — Ну вставайте уже! — обижено поканючил, отработанным движением увернувшись от запущенных в него огненного и воздушного пульсаров.

— Изверг!

— Изыди!

Получив в ответ ласковые пожелания доброго утра, расплылся в довольной лыбе и бесцеремонно плюхнулся на ближайшую кровать, перед этим самозабвенно её помявши.

— Невоспитанный мужлан! — возмущённый плач с подвергнувшегося акту вандализма ложа и явление на свет всклокоченной светловолосой и крайне озлобленной головёшки. — Тебя в детстве не учили, что нельзя вламываться в чужие комнаты?! Тем более к девушкам! Тем более к спящим!

— Ага. Папа всегда предостерегал, "сына, — говорил, — я за свои годы многое повидал, и уж поверь старику, но вид заспанных прекрасных дам — тот ещё тест на мужество", — игриво раскачиваясь влево-вправо паясничал этот дерзкий покуситель на святая святых — девчачью спальню. — Но, что нас не убивает, то делает сильнее, — и сосредоточено замерев, уверенно кивнул: — Я вот прям сейчас ощущаю, как по венам растекается небывалая богатырская силушка...

— Смотрю, отвар подействовал куда лучше, чем следовало, — бурчала Лин, усаживаясь и лениво натягивая одеяло повыше. Старая дерра не обманула: за ночь от симптомов аллергии действительно не осталось и следа, что, в сущности, и послужило одной из главных причин маниакальной оживлённости друга с утра пораньше. — Но известие о твоём чудесном исцелении вполне могло подождать ещё с часок, а лучше с два. Только-только рассвело!

— Все претензии к Свеилзу, — простодушно перевёл стрелки Дар. — Начальство приказало будить подчинённый состав и гнать к завтраку. Через полчаса отправляемся на вылазку в лес, и если всё пройдёт гладко, то уже ко второй половине дня магистр планирует покинуть село.

Эльфийка досадливо шмыгнула носом, обречённо зевнула, мотнула головой, стряхивая последние капли дремоты, и кинула симпатический взгляд на соседнюю кровать, где с младенческой безмятежностью сладко посапывало ещё одно тело, совершенно равнодушное к происходящему.

— Кэт!

Не дождавшись какой-либо реакции на свой оклик, девушка озадачено почесала за острым ухом.

— Опять уснула что ли?

Тактично выдержав недолгую паузу, друзья загадочно переглянулись и, найдя в глазах напротив отражение собственных каверзных мыслей, с совсем неприличествующими почти дипломированным магам озорными улыбками сорвались с места.

* * *

Утро наполнило лёгкие стылым осенним воздухом, тем самым только усугубив впечатления от малоприятного пробуждения. Натянув рукава куртки пониже, так чтобы полностью спрятать под тёплой тканью кончики порядком подмёрзших пальцев, я недовольно поморщилась от боли в предплечье. И в плече. И где-то между третьим и четвёртым ребрами. И в бедре... Туда, кажется, угодило костлявое колено Лин, когда эта парочка буйно-помешанных "будильников" рухнула всем своим немалым весом на растворившуюся в сонной неге меня. Нет, ну каковы нахалы, а? Понаставляли синяков, а теперь смеют смотреть молящими глазками, как вернувшийся с рассветом супруг на скалку в руках своей благоверной! Продемонстрировав глубину пережитой обиды громким фырканьем, я картинно отвернулась от виновников моих увечий и зарылась носом в приподнятый воротник. Терпеть не могу морозную погоду...

И где там Свеилз копается? Выгнал всех во двор, а сам всё в доме торчит! В радиус обзора буравящего входную дверь хмурого взгляда случайно попала украдкой выглядывающая из-за тонкой занавески Майя. Хватило бы и одной попытки, чтоб угадать объект этой неумелой слежки — опершийся на перила крыльца вампир гармонично дополнял архитектуру данной конструкции, придавая особой пикантности экстерьеру. В очередной раз задумавшись о неподвластных пониманию некоторых воздушниц романтизме, горестных воздыханиях и прочих розовых банальностях, я неожиданно подловила себя на мысли, что взгляд девушки был скорее каким-то выжидательно-напряженным нежели влюбленным, как мне показалось вначале. Странно. С чего бы это? А, хотя, мне-то какая разница?

Хлопнула дверь, отвлекая от вялых размышлений, и на крыльце нарисовался магистр.

— Все готовы? — спросил он, коротким рывком поправляя наплечную сумку, и, не особо интересуясь ответами, коротко скомандовал: — Тогда двинули.

Лес встретил нарушителей своих границ традиционным шелестом и щебетом птиц. Куратор уверено вёл вперёд, сопровождение молчаливо шло следом. В отличие от нас с Лин вчерашняя разведка Свеилза и Ларса была куда более продуктивной, и им удалось отыскать гнездо тиврийской виверны. Судя по оставленным там следам, не так давно хищник обогатил местную фауну приплодом. Вот вам и причина "таинственного" исчезновения хивлинковцев: вечно голодные и необычайно прожорливые подрастающие детёныши, для которых необремененные острым чутьём и быстрыми ногами селяне просто манна небесная.

Отлов целого выводка виверн — дельце, откровенно говоря, не из лёгких, но если строго придерживаться разработанного вчера плана, то осечек быть не должно. Поэтому я не нервничала. Да. Не нервничала. А чего мне, скажите, нервничать, когда всё продумано до мелочей? Вот я и не нервничала, направляясь прямо в логово зубасто-клыкасто-когтистых голодных тварей в качестве классического такого живца. Бесстрашно переставляла непослушные ноги под героически выбиваемый зубами мотив реквиема. И даже когда спустя шрес знает сколько времени впереди (а эти кустики выглядели такими безобидными!) вынырнули сразу три пары пылающих исключительно гастрономическим интересом к моей худосочной особе выпуклых глаз, а вместе с ними и радостно скалящиеся в приветствии продолговатые морды, я... (нет, не драпанула со всех ног, как кто-то мог подумать) ...я застыла памятником своей безграничной храбрости и отважно проблеяла:

— Ух ты, т-тройняшки...

Ну а после уже драпанула.

Хороший стимул, как доказывает практика, способен безо всякой магии придать лёгкости и живости, отодвинуть на второй план усталость и промозглую погоду, а также выровнять ухабистую лесную тропинку, заставив порхать по ней аки младая газель на выпасе. Ободрённая же тройной порцией первоклассного стимула, первые пару минут я сохраняла завидное лидерство в нашем, в прямом смысле слова, жизненно важном забеге. Постепенно лёгкие стало сжимать, ноги предательски тяжелели с каждым следующим шагом, а в боку настойчиво закололо. Начинаю выдыхаться... За спиной и чуть ниже нетерпеливо клацнула захлопнувшаяся ни с чем челюсть, раздалось обиженное шипение. Это самое... Поторопилась я, кажется, с выводами... Открывшееся второе дыхание позволило снова уйти в небольшой отрыв.

Шшшшрес его задерррри! Когда Свеилз, этот мстительный гад, говорил о возможности для нерадивой студентки исправиться, я по своей клинической наивности даже подумать не могла, что придётся потом (надеюсь, без крови) зарабатывать себе искупление. Разве не должно всё самое сложное и опасное взваливаться на плечи старшего по званию? Единственное проявление беспокойства за моё хрупкое здоровье и сохранность полной комплектации конечностей вылилось в ободряющее "не бзди, Кэтрин, Ларс тебя прикроет" и пинок храбрости под зад. Бездушный тип! Сам так остался с остальными готовить и маскировать ловушку, а меня мало того, что обрёк на этот марафон, так ещё и пользоваться порталами запретил, чтоб малышню магией раньше времени не распугать! А их разве так просто распугаешь?! Наступающий на пятки молодняк клокотал и повизгивал от восторга, вовсю наслаждаясь нежданно нагрянувшим к ним съедобным "другом" и увлекательнейшей игрой в салочки. Повезло, что по причине юного возраста адреналин в чешуйчатый тельцах моих преследователей вырабатывался значительно активнее желудочного сока. Будь они чуть постарше да поопытней, и попытка заманить их в ловушку обернулась бы травлей меня самой.

До оговоренного места оставались считанные метры, когда пришпиленная к воротнику охранка в виде замысловато скрученной булавки предупредительно завибрировала. А вот и мамаша спешит к своим дитяткам. Как раз вовремя, надо сказать. На момент взятия мной низкого старта у логова, самка охотилась почти в полукилометре от него, теперь же, почуяв неладное, быстро сокращала разделяющее нас расстояние, о чём свидетельствовала неумолимо нарастающая частота колебания артефакта. Суть плана заключалась в том, чтобы заманить в ловушку всё семейство виверн и разом захлопнуть её. Твари практически неуязвимы для холодного оружия и имеют иммунитет к магии ниже четвёртой ступени, поэтому единичный отлов мог бы стать проблемой. Но если недоросль в пылу азарта скрытую угрозу даже не заметит, то взрослая особь, наоборот, и близко к ней не подойдёт. Другое дело, когда доминирующий материнский инстинкт погонит самку к потомству, будь оно хоть в эпицентре пожара. Свеилз сделал главную ставку на ещё не истаявшую связь с выводком, просчитав всё с предельно возможной точностью — малолетние хищники должны были пересечь незримую границу западни за несколько мгновений до того, как их нагонит помощь.

Замаячившая в радостной близости финальная цель возымела бодрящий эффект на подуставший организм, придав силы для последнего рывка. Где-то в это же время на краю сознания промелькнула мерзкая мыслишка, что как-то непривычно удачно всё складывается, типа "не наш стиль", но не успела я заткнуть языкатое подсознание куда подальше, как охранка резко смолкла. Ну вот. И кто меня за... эээ... извилину тянул? То, что я условно именую интуицией, нагло и покровительственно ухмыльнулось, победно втаптывая в пыль робко скукоженную надежду. Ноги продолжали машинально переставляться за неимением лучшего плана действий и подгоняемые ритмичным цокотом от соприкосновения с грунтом увенчанных острыми когтями шести жилистых лап. Молчание артефакта явственно говорило о том, что без пяти минут бездетная мать отчего-то передумала атаковать противника. По крайней мере сейчас. Неужели магистр просчитался и инстинкт самосохранения взял верх над материнским? Дождётся, пока ловушка захлопнется, и отомстит со всей горечью обиженного родителя? Хреновая перспектива, однако. Конечно, героическими расставаниями с жизнью тут и не пахнет, но вот травматизмом — эдак попахивает. А он в нашей миссии очень и очень некстат...

— Ииииии!!! — вырвалось из горла, логически завершая последнюю мысль. А хотя, какую там мысль? Когда в нескольких сантиметрах от лица внезапно материализуется двухметровая темно-зелёная туша с яростно горящими глазами и воинственно расправленными нетопыриными крыльями как-то не до мыслей. Охранка добросовестно задрыгалась на воротнике, на случай, если до хозяйки до сих пор не дошло, какой абзац ей светит. А светило, скажу я вам, с амбициями полуденного солнышка в разгар лета. Даже в глазах потемнело, и это не метафорически выражаясь. Что происходило после того, как отнюдь не дружелюбно скалящаяся морда врезалась в наспех выставленную воздушную стену, я понимала плохо. Меня отбросило откатом от проломленной защиты, по голове словно проехались кувалдой, а недавний завтрак чётко решил для себя сойти на ближайшей остановке. И, возможно, таки сошел бы, но к огромному разочарованию съеденных оладушек ожидаемой остановки не последовало. Резкий толи рывок, толи толчок кардинально изменил траекторию моего полёта, подарив непередаваемые ощущения встряхнувшегося под черепной коробкой извилистого тела и вынудив думалку окончательно капитулировать. В такие моменты было бы неплохо плавно уйти в обморок, но у меня почему-то ещё ни разу не получалось. А некоторым девицам хватает и одного вида плохо прожаренной котлеты для достижения желаемого эффекта... Аж обидно, чес слово.

Разлившаяся невдалеке остаточная энергия от только что активированного заклинания пробежала по коже ордой мурашек, а душераздирающий протяжный стон на несколько голосов заставил непроизвольно поёжиться. "Мышеловка" захлопнулась.

Кое-как совладав со звоном в голове, я приоткрыла глаза и осмотрелась. И озадачилась. Представший пейзаж поражал своей странностью. Понадобилась пара секунд, чтобы понять в чём именно заключалась вышеупомянутая странность, по окончании которых озарённая я удовлетворённо крякнула. Картинка-то перевёрнута! Эээ... И снова озадачилась. Решив не спешить с выводами, я для начала прислушалась к ощущениям. На троечку, в общем-то, но не это главное — с ужасом осознала, что ни с какой стороны не чувствуется соприкосновение с твёрдой поверхностью земли. И если уж развивать эту тему дальше, то ощущения далеко не самые приятные. Как будто... В страхе затаив дыхание, я ещё раз огляделась... и едва не заскулила от собственной смекалистости. Я ВИШУ! В смысле в воздухе! Башкой вниз! А до разыскиваемой ранее земли навскидку метра три-четыре будет! Или все пять... Да пофиг! Для сотрясения и трёх хватит! Ну в кого ж я такая везучая, итить его налево?!

— Прекрати дёргаться, — вмешался в мою философскую интракоммуникацию голос откуда-то снизу... то есть сверху... Короче, обратив взгляд в том направлении была обнаружена ветка. От дерева которая. Дуб, если не ошибаюсь. Ах да, меня ж сегодня по голове уже били... Тогда всё нормально.

— Шиза! — окликнула я свою новую знакомую в надежде наладить долгосрочные дружеские отношения и договориться о безопасном спуске меня на бренную землю. Не висеть же мне тут до зимы, в самом-то деле? Ага, уж где как, а в рациональном мышлении Кэтрин не откажешь.

Моё психологическое расстройство не ответило, но, надо думать, наклонилось слегка вбок, потому как из-за покрытой насыщенно-коричневой корой ветки стала видна черноволосая голова. Голубые глаза недоумённо сощурились.

— А, так это ты, — непонятно почему опечалилась я при виде сидящего на ветке вампира и по привычке, не особо задумываясь, озвучила первый пришедший на ум вопрос: — А почему я вишу?

— Потому что я тебя держу, — гениально просто пояснил Ларс.

Глуповатый ответ. Или это он типа "каков вопрос — таков ответ"? Вот язва. Ну да ладно. Лучше объясните мне, что значит "я тебя держу"? Спадающий на лицо широкий воротник от задирающейся вверх (или это вниз?) куртки сильно закрывал обзор видения, поэтому с горем пополам сдвинув его в сторону и прижав подбородком, я смогла собственными глазами убедиться в правдивости сего высказывания. О, таки да, держит. За правую щиколотку. Одной рукой и без видимого усилия, кстати. А мы ж чай не из пуха сделаны... Тем не менее, если наш силач и может сидеть так хоть до следующего утра, то у меня уже вся кровь из ног в голову перекочевала, поэтому, наверное, нижние конечности и потеряли чувствительность. Зато завтрак снова напомнил о себе. Знала бы — пошла играть в самоубийцу натощак.

— Опусти меня на землю! — требовательно попросила я, борясь с упорно поступающим к горлу желудком. Из-за общего тошнотворного состояния требования в голосе прозвучало больше, чем просьбы, отчего на лице Носфера промелькнуло оскорблённое выражение, и я поспешила вежливо добавить: — Только не покалечь! Пожалуйста!

Врут, что у вампиров хороший слух. Или это просто мне бракованный экземпляр попался? Что, в принципе, было бы не удивительно. Во всяком случае, последнего "пожалуйста" он очевидно не услышал и к сведению, соответственно, не принял. Покалечить-то "благородный юноша" не покалечил, но от мягкого и плавного наш спуск был, выражаясь цензурно, весьма и весьма далёк. Сначала мерзкий вампирюга коротким рывком подбросил мою несчастную тушку вверх, одновременно с чувством крутанув, чтоб придать голове и ногам их традиционные места, а затем перехватил поудобнее и белкой поскакал по веткам вниз.

Когда дрожащие ноги коснулись земли, я судорожно вцепилась в куртку гада с мстительной надеждой, что если сейчас стошнит то прямо на него.

— Оба целы? Руки-ноги на месте? Вот и славненько! — поставил диагноз приближающийся к нашей парочке довольный Свеилз.

Я медленно, опасаясь сделать лишнее движение, развернулась к нему зелёной миной, чтобы, так сказать, поделиться готовым вырваться наружу наболевшим, но взгляд лишь мельком пробежал по фигуре куратора и скользнул дальше, задержавшись на чёрном выжженном кольце метров восемь в диаметре.

Даже пепла не осталось, — безразлично отметила про себя.

Дыхание ночи, которым магистр зарядил ловушку, — заклинание пятой ступени и одно из немногих способных полностью поглотить физическую оболочку жертвы. Сложное в построении и удержании, тем более сразу на четырёх объектах, но для этого и нужны были Лин и Дар. Частично модифицировав плетение, Свеилз пропустил его через три опорных "центра", максимально сгладив колебания энергии и значительно повысив стабильность рисунка. Великолепное решение и, что немаловажно, найденное всего за один вечер. Сделав глубокий вдох, я почувствовала себя немного лучше и, милостиво выпустив из рук куртку клыкастого, перевела взгляд обратно на мужчину. Отросший ёжик волос спадал на усеянный бисеринками пота лоб, а на лице сияло задорное мальчишеское торжество от очередной победы. И это, скорее всего, будущий архимагистр... Ужас. Как страшно жить...

— А ведь какая умная гадина! — воодушевлённо продолжал Свеилз, отвечая на какие-то свои мысли и попеременно глядя то на меня и Ларса, то на поравнявшихся с нами друзей. — Сначала затаила атаку, чтобы заглушить охранку, а затем этот бросок! Даже я не ожидал, что она на тебя прыгнет!

Я скривилась, в деталях припомнив незабываемый момент судьбоносной встречи.

— Ага, если бы не стена, то садоводческими лопаточками отскребали бы мои остатки от земли! — саркастически восхитилась я, пародируя тон куратора. Внутри всколыхнулись непонятные раздражение и обида, требующие немедленного выхода. Конечно, магистр не планировал подвергать кого-либо из своих студентов опасности, но у меня тогда душа в пятки убежала да там и схоронилась, а он так весело об этом рассуждает.

— Самка до шреса башковитая попалась. Решила затащить в круг и тебя, понимая, что в таком случае ловушку мы не сможем активировать, — увлечённо тарахтел он, будто не услышав вовсе. Глухота нынче в моде или это я тихо говорю? — Но я же сказал, что Ларс прикроет! Когда стена аннигилировалась, он воспользовался ударной волной и вытащил вас оттуда. Кстати, забраться на дерево было отличным ходом, — похвалил он непосредственно нашего бравого тыловика, — энергетический откат может расходиться на метры вокруг, но при этом практически никогда не поднимается выше сажени в высоту. Так что вас и не задело.

Прэээлестно! Щас прям вся израдуюсь. Угу. До нервных колик. Теперь я этому вампиру ещё и обязана? Скосив осторожный взгляд на спасителя попавших в лапы озлобленных виверн девиц, я к своему большому недовольству наткнулась на встречный.

— Можно было и поаккуратнее, — невпопад ляпнула, стараясь скрыть от голубых глаз свою неуверенность и растерянность. Или в этой сцене откровений от меня ожидалось "спасибо"?

— Ты брыкалась, — бессильно пожал плечами Ларс, открыто показывая, что нисколько не жалеет о проявленной бестактности. Я для него что, не ранимее бревна?

— Да и ты был не больно нежен, родственничек, — пропела елейным голоском, вложив в слова добрую порцию ехидства, но практически сразу же об этом пожалела. Переусердствовала, кажись. Что-то не нравится мне, как он смотрит. Прямо как тогда в Академии, перед моим спаррингом. Холодно и остро. Это он на "родственничка" так среагировал? Всё интересней и интересней. Сколько меня заверяли, что обряд фиктивный и ни к чему не обязывает, но с Носфером не удалось пока и парой фраз на этот счёт перекинуться. Все пробные камни начать прелюбопытнейший разговор пропадали втуне. Но, главное, попала же вожжа под хвост заикнуться об этом в такой неудачный момент? О, Творец! Почему ты одарил меня языком, но забыл про мозги? К букету прочих гнетущих эмоций добавилось и тупое чувство вины.

— Возвращаемся. Нам сегодня выдвигаться, — выдал новые указания Свеилз, обрывая затянувшуюся недобрую паузу, и бодро зашагал в направлении села, увлекая за собой остальных.

Солнце ещё не достигло полуденной отметки, а день уже казался мне окончательно испорченным.

* * *

— У тебя запасные штаны есть?

— Да. А чего вдруг спрашиваешь?

— Просто в этих ты скоро огромную дырку на заднице протрёшь. Хватит ёрзать! Лучше скажи, ты всё собрал?

— Та всё-всё, — Дар недовольно нахохлился со своего табурета, но затем снова нетерпеливо вылупился на Лин, выражая щенячьим взглядом целую жизненную драму, достойную постановки на имперской сцене, и принялся воплощать в жизнь сомнительный актёрский талант. — Кроме трав. Представляешь, почти все закончились! А если кто захворает в дороге? А отвара и нету! Вот беда-то! Так может, где прикупить, пока не уехали? А?

Мы с эльфийкой понимающе переглянулись, продолжая утрамбовывать дорожные сумки. Нам и самим хотелось напоследок наведаться в гости к дерре и маленькому двуликому. Но если нам просто хотелось, то пропустившего вчерашнее веселье Дара аж распирало от желания. Скорее всего, другая возможность встретиться с представителями исчезающих рас представится ещё нескоро. Очень нескоро...

— Травы и правда заканчиваются, — протянула Лин, снизу вверх заглядывая в суровые шоколадные глаза, и жалобно захлопала ресницами.

— Погоды идут холодные. Простуда, ангина... — поддержала я, тоже стараясь изобразить подобие умильной рожицы.

— Понос... — внёс своё веское слово в список потенциальных недугов Дар и очаровательно улыбнулся. Собеседники внутренне вздрогнули. Подобное дополнение из уст заведующего полевой кухней звучало почти неприкрытой угрозой.

Свеилз немного помолчал, взвешивая в уме все за и против, ещё раз оглядел топчущуюся на месте троицу и, прейдя к определённым выводам, тяжело вздохнул.

— У вас есть полтора часа. Время пошло.

Два раза повторять не пришлось. Получив заветное разрешение, компания моментально растворилась в дверях и резво засверкала подошвами сапог в сторону леса.

— Про травы хоть не забудьте! — выкрикнул вдогонку молодой магистр, сомневаясь, впрочем, что его услышат.

— Может они скоро вернутся? — не слишком уверенно предположила Лин и опёрлась плечом о деревянную стену избушки.

Мы ничего не ответили, уныло умостившись на узких ступеньках у входа и восстанавливая сбитое бегом дыхание. Взяв с самого начала хороший старт, путь до дома лесного хранителя занял у нас не более трети часа, но поглощенные предвкушением от предстоящей встречи, мы как-то упустили из внимания возможность того, что хозяев может не оказаться дома. Гостей-то никто не ждал.

Драгоценное время утекало, как вода в песок, по капле унося с собой и общее воодушевление. Рисуемая в воображении упоительная картина, где мы довольно сообщаем старой дерре, что проблема пропажи хивлинковцев решена и все необоснованные обвинения сняты, постепенно теряла краски и блекла, грозясь так и остаться нереализованным желанием. Я ещё больше пригорюнилась и уткнулась носом в согнутые колени.

Спустя полчаса безрезультатного ожидания и пристального вглядывания в окрестные деревья в надежде заприметить среди них старческую и детскую фигуры Дар был на грани разочарования в жизни.

— Давайте проверим округу, — наконец предложил он, вскакивая на ноги. — А вдруг они где-то поблизости занимаются сбором трав? Разделимся и через двадцать минут встретимся на этом же месте. Может кому-то да повезёт.

За неимением иных идей эта была единогласно одобрена и приведена в исполнение. Разойдясь в трёх различных направлениях, мы поручили себя во власть вертихвостки Фортуны.

А последняя в тот день пребывала в крайне скверном расположении духа. Но разве мы могли об этом знать?

Глава 20.

Немногим ранее...

— Ба! Ба, ну ты там скоро? — Вемий со свойственной непоседливым детям нетерпеливостью перекатывался с носка на пятку и возмущённо сопел, дожидаясь пока бабушка сложит в плетёную корзинку необходимые ей для травосбора мешочки и склянки.

Дерра легонько улыбнулась, завершая свои приготовления, и скользящим движением поправила покрывающий голову бесформенный платок. Мальчик всегда сопровождал её в этих походах и всегда, точно также как сейчас, поторапливал, стоя у двери.

— Иду уж! — привычно откликнулась она и, подхватив собранное, слегка покачивающейся старческой походкой направилась к узкому покосившемуся от времени выходу.

С улицы пахнуло морозным осенним воздухом, а в глаза ударил просачивающийся сквозь полуоблысевшие кроны солнечный свет. Денёк выдался на редкость погожий. Чем не благоприятное время для травосбора? Возможно, последнего в этом году.

Солнце стояло уже высоко, и корзина была наполовину заполнена, когда заскучавший от однообразной работы Вемий уныло вздохнул, продолжая меланхолично поддевать шишкоподобные плоды разросшегося можжевельника, и чтоб хоть немного оживить этот нудный процесс, задал крутившийся со вчерашнего вечера на языке вопрос.

— Ба, а как думаешь, они, ну, магички эти, поймают того, кто селян сожрал?

Орудовавшая с противоположной стороны куста дерра недовольным взглядом упрекнула манеру внука выражаться, но всё же задумчиво протянула:

— Может и поймают.

Теперь недовольство пробежало в сизых глазах, гармонично дополнив кислое выражение на короткие секунды скривившее лицо их обладателя. Бабушка никогда не говорила наверняка, предпочитая уклончивые и двусмысленные фразы. Вроде бы и ответила, но поди пойми тот ответ. За четыре года, что они живут вместе, Вемий успел привыкнуть к этой странности, хотя до конца так и не смирился.

— Переживаешь? — после недолгой паузы полюбопытствовала старушка, продолжая невозмутимо собирать в холщевый мешочек салатные ягоды.

— Вот ещё! — мигом расхорохорился мальчонка, будто обвинённый в чём-то крайне постыдном, и, не рассчитав силы, едва не отломал от ни в чём неповинного кустарника кусок ветки. — Если с этими дурами что-то и случиться, то по их же собственной вине!

— А, ты об этом, — изобразила удивление собеседница и лукаво сощурилась, собрав в уголках глаз веер многочисленных тонких морщинок. — А я о том, что пакость авось сегодня и не объявится.

Попавший впросак паренёк пунцово вспыхнул и, уткнувшись перед собой, принялся ещё активнее дёргать плоды с несчастного растения. Вскоре последнее обзавелось зияющей проплешиной в месте сосредоточения стараний юного травника и, казалось, даже испуганно затрепетало игольчатыми листьями, когда оный переместился к новой ветке.

— Не наберёшь ли воды? — пришла на помощь зелёному другу проникшаяся сочувствием хранитель, кивком указывая на сиротливо притулившуюся с краю корзины флягу.

Вемий встрепенулся, словно только сейчас заметил насколько переусердствовал, но быстро подавил смятение и согласно кивнул. Худенькая рука ловко подхватила пузатую тару, а обутые в аляповато зашнурованные потёртые сапоги ноги резво припустили вглубь леса, сопроводив свой бег звонким выкриком:

— Я скоро!

Дерра удовлетворённо покачала головой, наблюдая за уносящимся в сторону родника ребёнком, коротко хохотнула и под благодарный шелест вернулась к прерванному занятию.

— Да какое мне дело до этих идиоток! — возмущённо пыхтел себе под нос маленький двуликий, пробираясь сквозь преграждающие его путь заросли. Переступил через выпирающий из-под земли толстый корень и убежденно буркнул: — Иногда с Ба невозможно общаться!

Быстро приближаясь к весело журчащему невдалеке живительному источнику, поглощенный раздумьями Вемий не сразу заметил, что оказался не единственным желающим посетить родник в этот час. К сожалению.

— Кого мы видим! — с едкой насмешкой протянул поднимающийся с корточек темноволосый паренёк лет тринадцати и, явно подражая повадкам взрослых, показушно скрестил руки на груди. Его светлая льняная рубашка небрежно выглядывала из-под коротковатой куртки, благодаря качественной работе сохранившей вполне приглядный вид даже после длительной носки. На тёмных штанах отчётливо виднелись влажные следы случайно оброненных на них в процессе утоления жажды капель. Чуть позади захихикали ещё трое детей — два лопоухих мальчишки похожих друг на друга, как зеркальные отражения, и рыжая девочка с виду на пару лет младше остальных — и тоже поднялись. Когда вся компания оказалась на ногах, зачинщик продолжил свою разоблачительную речь: — Никак сам Вемий пожаловал!

Новоприбывший тихо скрипнул зубами, мысленно костеря так невовремя проявленную беспечность, но быстро взял себя в руки и, игнорируя забияк, невозмутимо присел возле кромки, опустив флягу под холодную кристально-чистую воду.

Оскорблённый невниманием к своим подначкам темноволосый криво усмехнулся и перешел в более рьяное наступление.

— Как невеееежливо, — желчь в голосе плохо сочеталась с только-только начинающим приобретать подростковые угловатости и, по сути, ещё совсем детским лицом говорившего. — Мы с ним поздоровались, а он нас словно и не замечает! — он обернулся к выстроившимся за спиной подсобникам и, получив в поддержку очередную порцию смешков, перевёл взгляд обратно на двуликого. — Почто молчишь, а?

— Отстань, Прус, — спокойно отозвался Вемий, не глядя в их сторону, — не нарывайся. Раз уже побил и ещё побью. Давно синяки залечил?

Названный Прусом мальчишка побагровел не то от гнева, не то от вызванного упоминанием его поражения стыда и до хруста сжал кулаки. Но, видимо, всё же решил не уступать оппоненту в хладнокровии и, делано отмахнувшись, добавил в позу побольше непринужденности и лениво проговорил:

— Кстати, слыхал новости? Гостившие у старосты маги отловили и уничтожили целый выводок хищных тварей. Наши туда уже бегали. Говорят, колдунствовали страшно — окромя погорелья ничего не осталось. Всё село об том гудит.

Вемий старался ни жестом, ни взглядом не выдать вспыхнувшей внутри заинтересованности, хотя и с любопытством прислушивался к новой информации. Значит, всё-таки нашли...

— Жаль ток, что сколько люду пожрали, а ни одна тварь так и не сподобилась откусить твой длинный язык вместе с пустой башкой. Видать, побрезговала! — закончил свою тираду темноволосый и, довольный собой, заливисто рассмеялся. Свита незамедлила присоединиться, вливаясь в безмятежную лесную тишину по-детски невинным, но по-взрослому обидным смехом.

— Трепаться ты горазд, да вот дерёшься как девчонка, — Вемий поднялся, намеренно неспеша закрутил крышку наполненной фляги и только затем развернулся к ним, позволив губам изогнуться в пренебрежительной улыбочке. — Небось ещё побежишь в материну юбку реветь, когда я тебе нос разобью.

Хохотун вмиг растерял весь весёлый настрой, невольно демонстрируя окружающим мерно проступающие на лице и открытом участке шеи красные пятна. Секундное замешательство — и вырвавшийся из горла дрожащий от злости голос полоснул не хуже заточенной бритвы.

— Молчи безотцовщина! По крайней мере, моя мать не бросила меня подыхать посреди леса!

Всему рано или поздно приходит конец. Вот и сейчас, например, пришел конец терпению маленького двуликого. С глухим стуком упала на землю фляга, обиженно булькнув в конце своего недолгого полёта.

— Ты, придурок, никогда не поумнеешь! — прорычал Вемий, в один длинный прыжок преодолев разделяющее его и обидчика расстояние, и схватил того загрудки. То, что противник был его старше и почти на целую голову выше, мальчика не волновало. Внутри всё клокотало от гнева. Компания очевидцев разборок испуганно отшатнулась, благоразумно рассудив, что на этом их посильная помощь товарищу и закончится. Дружба дружбой, но схлопотать тумаков с горячей руки никому не хотелось.

— Да я тебя! — несмотря на гонор в словах, искривлённый рот и широко распахнутые глаза задиры явственно выдавали бурлящие внутри неуверенность и боязнь, которые спустя секунду сменились удивлением, а ещё через мгновение в переместившемся куда-то поверх взлохмаченной русой макушки взгляде расплескался неподдельный ужас.

— Чего...? — в растерянности Вемий слегка ослабил хватку. Прус, конечно, был трусоват, но такая реакция чересчур даже для него. Проследив за направлением застывшего взгляда, мальчик обернулся и оцепенел. Обе сущности двуликого, человеческая и животная, сплелись в едином немом крике, ледяной клешнёй сжавшим сердце.

Окрестность огласил истошный девичий визг.

* * *

Я зябко поёжилась и по привычке натянула рукава пониже.

Что-то идея разделиться уже не казалась мне такой удачной. Оставшись в одиночестве, в голову настойчиво повалили мысли, от которых я старательно отмахивалась последние несколько часов. Выплёскивать раздражение на Ларса было глупо, а учитывая, что именно благодаря ему меня не размазали по земле тонким слоем, то вообще крайней степенью слабоумия. Злость на собственную несдержанность и воспрявшие угрызения совести назойливо фонили на краю сознания, не желая отступать, удовлетворившись одним лишь раскаянием. Извиниться что ли при случае? Хотя, что-то мне подсказывает, что ему до моих извинений, как рыбе до атмосферного давления на прошлую пятницу. Если припомнить, то у нас ещё ни разу не получилось нормально поговорить. В смысле содержательно и без прицельного обстрела шпильками. А хотелось бы. Мне, во всяком случае, хотелось бы. Иллюзий не тему дружеских отношений не позволял строить сформировавшийся ещё в бунтарский период отрочества скептицизм, тем не менее, благодушно закрывающий глаза на робкую надежду на небольшой положительный сдвиг в этом направлении.

Приподняв левый рукав, я задумчиво провела указательным пальцем по витиеватому узору и едва заметно улыбнулась, почувствовав растекающееся от соприкосновения тепло. Единственным пока замеченным мной свойством браслета была постоянно поддерживаемая нехарактерная для металлов температура, всегда чуть выше температуры тела. Магии в нём не удавалось выявить ни грамма, поэтому сей факт был благополучно списан на особенности дайри. Возможно, никакими другими свойствами украшение и не обладало и служило всего лишь обычной формальностью, но мне почему-то хотелось верить, что это не так. В конце концов, не зря же этот металл выбрали в качестве обрядового?

— Уй! — слетело отрывистое с языка и, остановившись, я удостоила досадливым взглядом сбитый носок сапога, а затем обвинительным подло торчащий из-под земли корень.

Правильно Дар говорил, думать — вредно. Особенно если в это время надо под ноги смотреть. А то ещё занесут неизвестно ку...да... В этом месте я помедлила, огляделась, собралась с мыслями и, как результат, тихо выругалась. Шрес! А сколько времени-то прошло? Углубившись в пространные размышления, я потеряла счёт минутам. Наверное, пора уже разворачиваться и топать обратно, а то опоздаем, и Свеилз щедро раздаст на орехи всем не в меру задумчивым и иже с ними. Интересно, повезло ли друзьям в этом поиске больше чем м...

Слуха коснулся приглушенный расстоянием и смутно различимый звук, заставив оборвать мысль и замереть, не закончив шаг.

Крик?

Я прислушалась, и спустя некоторое время (за которое я уже было уверилась, что мне почудилось) крик повторился. Пронзительный детский крик. В ту же секунду ноги сорвались с места и понеслись в густую лесную чащу, откуда доносился этот зов о помощи.

Чем дальше я бежала, тем отчётливее и громче становились голоса, позволяя увереннее на них ориентироваться, а вскоре за деревьями показалась вусмерть перепуганная и быстро убегающая от невидимого преследователя группка детей.

— Вемий! — с силой вытолкнула я из глотки, разглядев среди них маленького двуликого. Хвала небу, меня заметили и бросились навстречу. — Вемий, что про...?

— Там! — перебил мальчишка, подбегая почти вплотную. — Там! Возле родника... мы были... когда оно появилось... я даже не почувствовал! И... и... — голос срывался не давая договорить, а ухватившая край моей куртки рука предательски дрожала, выдавая панику.

— Успокойся и объясни, что произошло? От кого вы убегали? — вопросы приходилось выкрикивать, чтоб перекрыть надрывный плач и всхлипы остальных детей, окруживших меня реденьким частоколом.

— Там Ба! — сизые глаза затопили мольба и отчаяние, от одного взгляда в которые туго сжало лёгкие. — Она пытается его задержать... чтоб мы... я не хотел... но она приказала мне уводить всех... она... она... я не... не хотел!

Я положила ладони на хрупкие плечи, подрагивающие в попытке сдержать рвущиеся наружу слёзы, и слегка встряхнула. Помогло. К мальчику начали возвращаться так необходимые ему остатки самообладания.

— Вемий, слушай меня внимательно. Бегите к вашей избушке. Там будут мои друзья и...

— Я пойду с тобой!

— Нет! — решительно отрезала, сильнее сжав пальцы на детских плечах. Но мальчик даже не вздрогнул. — Ты доставишь остальных в безопасное место и приведёшь ко мне друзей, — и, опуская руки, уже значительно мягче добавила: — Пожалуйста. Я рассчитываю на тебя.

На какое-то мгновение Вемий удивлённо замер. Затем крепко стиснул зубы и, приложив неимоверные усилия, коротко кивнул.

Молодец, малыш.

— А теперь бегите.

Приближаясь к роднику, я постаралась наскоро просканировать местность, но ничего кроме мелкой лесной живности и слабо пульсирующей бледно-зелёной ауры не обнаружила. Сердце гулко стукнуло и тотчас забилось быстрее, будто стараясь своим учащенным ритмом придать живости и без того едва касающимся земли ногам.

Путь в какую-то сотню саженей казался невыносимо длинным, а добравшись наконец до места, встревоженный взгляд хаотично забегал по узкому бережку, густо усыпанному клочками зелени вперемешку с ломаными ветками, словно здесь недавно с остервенением распотрошили целый куст, пока не споткнулся о неподвижно лежащую чёрную хламиду, трагическим контрастом выделяющуюся в этом бардаке. Непослушная мышца снова сбила свой ритм, пропустив несколько тяжелых ударов.

Бледно-зелёный быстро тускнел.

Подойдя совсем близко, я опустилась на колени и, стараясь держать себя в руках, осторожно позвала.

Но ответа не последовало.

Высвободившиеся из-под бесформенного платка изумрудные пряди разметались по земле и лицу, скрывая его мертвенную бледность и затянутые дымкой боли прикрытые глаза, а одежда оставила липкий алый след на коснувшейся её ладони.

Жизнь хранителя стремительно угасала, и даже специализируйся я на целительстве, уберечь этот крохотный огонёк от цепких объятий уже почти вступившей в свои законные права Костлявой было мне не под силу. Я это понимала.

Понимала?

Несомненно.

Но не принимала.

Не принимала с тем эгоистичным безрассудным и глупым упрямством, с которым бьется муха о толстое оконное стекло, заранее зная, что ей никогда его не пробить. И вытянутые вперёд дрожащие руки наперекор уверениям разума продолжали бессмысленно вливать силу в искореженное и изодранное тело, видя, как она тут же вытекает не задерживаясь, словно вода сквозь сито.

Чудес не бывает — простая истина, уяснённая шестилетней девчонкой без прошлого и не перестающая безжалостно напоминать о себе время от времени. Но я всегда была хорошей ученицей. А потому ещё ни разу не осмелилась забыть свой урок.

По щеке скатилась одинокая горячая капелька, когда последние блики зелёного окончательно истаяли.

Смахнув рукавом оставленную ей мокрую дорожку и сглотнув мешавший дышать тугой комок, я отстранилась от безжизненного тела и, сконцентрировавшись, снова просканировала местность. Все эмоции временно ушли, уступая место холодному расчёту. Сначала надо найти того, кто это сделал. Но как и в первый раз сканирование ничего не показало.

Где? Убийца не мог уйти слишком далеко...

Внезапная догадка ледяным штыком пронзила позвоночник.

Дети! А что если он последовал за ними?

Я рывком подскочила на ноги, как если бы подо мной была не каменистая земля, а раскалённые до красна угли, и развернулась готовая бежать обратно... но в этом не было необходимости.

Моя догадка оказалась не верна. И ответственный за смерть дерры стоял прямо передо мной.

Не менее четырёх локтей ростом, шкура тёмная, возможно чёрная, хвост как у ящера, только с каким-то шарообразным наростом на конце, морда вытянутая, — на удивление чётко всплыли в памяти, казалось, давно и благополучно позабытые слова караванщика из харчевни Марет. Единственное, в чём ошибся Марк, так это в том, что нарост был не шарообразным, а скорее напоминал погремок гремучей змеи и издавал схожий звук при плавном раскачивании массивного хвоста. Длинные крюкоподобные когти передних лап покрывал бурый налёт подсыхающей крови, чей металлический запах пропитал каждый миллиметр пространства вокруг.

Третье сканирование — и оно проходит тварь насквозь, будто пустое место.

Слишком реальна для иллюзии, слишком опасна и непредсказуема для необдуманных действий.

Тварь не спешила нападать, и у меня складывалось странное ощущение, что она увлеченно разглядывает нового противника. Что, как бы, весьма условно выражаясь, ибо глаз уродливой башке не наблюдалось. Пустые глазницы под выпирающими надбровными дугами были затянуты толстой кожей, и выглядело это откровенно жутковато. Тем не менее, я не сомневалась, что чудовище и так прекрасно видит. Почему, спросите? Да хотя бы потому, что зубастая пасть безошибочно поворачивалась в нужную сторону при каждом малейшем моём движении. Впрочем, длилось это недолго. Вскоре твари надоело следить за метаниями жертвы и, шумно втянув дырками ноздрей воздух, она опустилась на все четыре лапы, приобретая отдалённоё сходство с вараном переростком.

Охранка на воротнике молчала. И, как ни странно, но продолжала молчать даже тогда, когда чёрная туша с необычайной для подобных габаритов прытью метнулась в мою сторону. Я едва успела нырнуть в открытый портал, избегая фатальной встречи с комплектом заточенных когтей, а выныривая, ударила настолько мощным разрядом, на какой только была способна. Всё-таки сдержанность никогда не была моей сильной стороной. Воздух потяжелел от напитавшего его озона, одновременно по ушам резанул истошный вой, от которого в голове загудело, заставив искренне жалеть, что у твари вся морда не затянута кожей, как глаза. Но не прошло и пары секунд, как последовала новая атака — поперёк живота врезался увенчанный погремком мощный хвост, отбрасывая вставшее на его пути тело на несколько бесконечно длинных саженей в сторону.

— Не вставай! — громкий выкрик пресёк крайне болезненные попытки подняться, а где-то сверху коротко просвистело два серебряных росчерка, застывших резными рукоятками на стыке головы и шеи нависающего надо мной убийцы.

Сквозь новую волну оглушающего воя в помутившемся сознании отчётливо проступил тревожный шепот, не поддающийся мгновенному определению. Он доносился со всех сторон, и в то же время ниоткуда. Не столько слышимый, сколько воспринимаемый на грани чувствительности. Он мягко окружал тихим шелестом отголосков чужого страха, опасения, боли и печали, постепенно повергая разум в водоворот безнадёжно спутанных, словно старая пряжа, ощущений. Шелест...

Так вот о чём она говорила... Лес...

Окутавшее морду чудовища густое чёрное облако было последним, что я увидела перед тем как мрак поглотил всё вокруг, забирая меня в свои спасительные объятья.

* * *

Одновременно с пробуждением нос щекотнул запах, смесь терпковатой мяты и пряной корицы. Почему именно такая комбинация, я не знала, но могла догадываться, что это как-то связано с личными предпочтениями хозяев дома. Здесь каждая комната имела свой запах. Персик с кориандром, жасмин, базилик, розмарин...

В комнате же, которую временно занимали мы с Лин в доме хивлинковского старосты, пахло мятой и корицей.

Первое, на что я обратила внимание, открыв глаза, был зачинающийся за окном серый вечер, затопивший окружающее пространство мягкой полутьмой. Неловкая попытка приподняться на локтях отозвалась вымученным скрипом кровати и ноющей болью во всём, что не есть мизинец правой руки, и излилась в жалобном стоне, на который тотчас поспешили сбежаться взволнованные сострадальцы. Оперативность, с которой они заполнили крохотную комнатушку, польстила моему самомнению и значению собственной важности. Хотя особой радости и не доставила.

— Ты как?

Свеилз умостился на краю соседней кровати и смотрел на меня испытующе, будто собирался ловить на лжи. Носфер, изменив своим привычкам оккупировать столы и тумбы, тоже молча опустился рядом с ним. Впервые с момента знакомства голубые глаза не казались мне холодными. Возможно, царивший в комнате полумрак подшутил над буйным воображением, заставив углядеть в них участие, которого там на самом деле и не было, но сейчас мне было всё равно. Несмотря на отдых, чувствовала я себя разбитой и уставшей.

— Всё тело словно один большой синяк, но в целом терпимо, — старой кошелкой прокряхтела я, опершись на руку Дара, помогающего мне принять сидячее положение. Друзья традиционно расположились в подножье ложа больного.

— Это хорошо. Последствия удара мне удалось залечить, так что за день-два боль сойдёт, — кивнул магистр, как мне показалось, заранее уверенный в ответе.

— Чуть позже я заварю тебе настойку, которая поможет скорейшему выздоровлению, — пообещал Дар, ободряюще похлопав по спрятанной под одеялом голой ноге. Я ответила другу благодарной полуулыбкой.

В наступившей тишине куратор недовольно нахмурился.

— Что и никаких вопросов? Не похоже на тебя. Причём настолько, что заставляет усомниться в сносности твоего, Кэтрин, здравия.

Мой удивлённый и слегка обескураженный взгляд встретился с его вполне серьёзным. Хотя, он прав. Вопросы были. Причём столько, что я попросту терялась, не зная с чего начать.

— Где Вемий? — в итоге выбрала тот, который показался мне наиболее важным в данный момент. — Он...

И осеклась. Что я хотела сказать? "Он в порядке?" Глупее, наверное, и не скажешь в сложившейся ситуации. Разве может быть в порядке тот, кто только что потерял единственную родную душу?

Не в состоянии найти подходящую формулировку, я лишь растерянно уставилась на сложенные перед собой руки, почти такие же бледные, как и пододеяльник на котором они лежали. Но меня поняли и так.

— Ему надо немного побыть одному, — мелодичный голос Лин звучал поникшим, но уверенным в своих словах. — Он сильный. Он справится.

В носу предательски защипало и, нервно кивнув, пришлось на мгновение крепко зажмуриться, чтобы, вновь открыв глаза, собраться с мыслями и решиться на счёт следующего вопроса.

— Эта тварь... Что она? Я никогда не встречала описания ничего подобного. Но...

— Дарий и Эллиниэль уже рассказали, что вы слышали о ней раньше от караванщика в столице, — перебил меня магистр.

— Но не поверили.

Мне вдруг вспомнилось острое отчаяние в глазах незаслуженно осмеянного Марка, и в груди неприятно сдавило сожаление.

Свеилз хмыкнул и провёл растопыренной пятернёй по волосам, как часто делал, когда не мог найти устраивающего его ответа.

— Знаешь, не увидь я эту пакость собственными глазами, и тоже бы ни в жизнь не поверил. И не только потому, что ни в одной из прочитанных мной книг именно эта разновидность нигде не упоминается. А прочитал я про химер, сами понимаете, не мало.

— Химер? — практически хором переспросила наша кровать.

— А разве вы до сих пор не догадались? — магистр склонился чуть вперёд, уперев локти повыше согнутых колен и сцепив пальцы замком. — Искусственно созданные существа, но в отличие от тех же боевых бестий, их генетический код не задаётся изначально, а складывается произвольно. Это позволяет избавить конечные творения от многих дефектов установленного кода, — заметив наши одинаково хмурящиеся в размышлениях лица, Свеилз понимающе усмехнулся. — Если вкратце, то зародыш химеры использует вложенные в него ресурсы, как ему вздумается, при этом инстинктивно закрывая слабые места в своём коде и максимально выгодно используя сильные. В результате — крепкие, выносливые и очень опасные твари, практически не поддающиеся дрессировке. В каждой научной хронике тонны примеров, когда удачные экспериментальные образцы расправлялись со своими горе-создателями сразу по выходу из пробирки, — он ненадолго задумался и, рассеяно почесав щетинистую щёку, продолжил: — Пожалуй, единственными, кто мог совладать с этим непредсказуемым коктейлем, были дроу, но тёмные озаботились похоронить свои секреты вместе с жизнями. После Войны осталось мало смельчаков, способных решиться на такой риск, да и тех прижал только начинавший утверждаться Совет Старейшин. За последние четыре сотни лет не было известно ни одного случая встречи с химерами. До недавнего времени, во всяком случае.

— То есть, валяющийся под пологом невидимости в сарае труп химеры говорит о том, что появился какой-то сумасшедший, решивший возобновить их производство? — сформулировала общий вывод Лин.

Куратор уставился невидящим взглядом в пол, обдумывая имеющиеся у него соображения на этот счёт, и только спустя некоторое время, смог поделиться своими выводами.

— Здесь всё очень непросто и, как в плохой сказке, имеется несколько вариантов, один другого горше. Допустим, кто-то всё же оказался достаточно чокнутым, чтобы сыграть в игру с матушкой природой. Для этого ему, кроме собственного помешательства, нужны незаурядный талант в алхимии, деньги для создания и укрывательства лаборатории и, главное, знания. В свободном доступе эти знания, само собой, не имеются, а значит нашему "кто-то" нужна ещё и власть, чтоб добраться до нужных книг из архивов. Талант, деньги, власть. Ядреная смесь, не так ли? — в слабой улыбке не было и намёка на веселье. — Возможен и другой вариант, при котором фактор "талант" оказывается настолько весомым, что значительно убавляет роль оставшихся двух. Эдакий доморощенный гений, своим умом дошедший до тщательно скрываемых секретов. И даже неизвестно, что хуже: если этот гений окажется действительно Гением и сможет наштамповать целую армию подконтрольных тварей для сомнительных целей, или же, что более вероятно, падёт жертвой собственных амбиций и самомнения, выпустив перед смертью на волю энное количество опасных хищников. Так или иначе, а перспектива рисуется хреновая, с какого ракурса ни посмотри.

Воображаемые неоднократно стукнутым сознанием картины мрачного будущего издевательски крутились в моей голове, не давая конструктивно мыслить, пока их суетливое движение не было прервано раздавшимся неподалёку деловым баритоном вампира.

— Каков будет дальнейший план? Если не выйти на цель до назначенной даты сделки, то высок риск потерять его след на неопределённый срок. Второй раз с поиском может так не подвезти. С другой стороны, новые обстоятельства заставляют пересмотреть приоритетность задач. Дело с химерой не терпит отлагательств.

— Ехать в Парлес или возвращаться в столицу? — тихо резюмировала я, обращаясь скорее к самой себе.

Спутники вновь погрузились в молчание, на этот раз нарушенное лучшим другом.

— А что если нам разделиться?

— Я считаю это наиболее приемлемым выходом, — одобрительно кивнул Ларс, соглашаясь с высказанной Дарием собственной идеей.

Все обернулись на магистра, ожидая его решающего слова. Рука снова взъерошила отросший ёжик волос, проскользнув от лба до затылка и замерев на шее. Тяжело выдохнув, Свеилз поднял на нас уставший и, наверное, немного виноватый взгляд.

— Справитесь без меня?

— Магистр! — громким шепотом окликнула я склонившегося над мороком мужчину. В хилой пристройке используемой старостой под сарай было мрачно, местами тянуло сквозняком и пахло сеном и древесиной, что, тем не менее, нисколько не мешало куратору налаживать маскирующее заклинание над тушей убитой химеры. Домочадцев мы, по понятным причинам, извещать о принесённом с поля боя трофее не стали (у них и так нервишки слабые), так что было бы крайне неприятно, наткнись кто-либо из них на дожидающийся завтрашней отправки в Академию труп. Поэтому Свеилз решил перестраховаться и установить поверх морока отводящие глаза чары, а для полного успокоения совести ещё и охранный контур. Когда я зашла, он уже заканчивал приготовления.

Куратор отработанным пассом замкнул круг, несколько секунд полюбовался проделанной работой и только после этого обернулся ко мне, скромно жмущейся возле слабо освещаемого с улицы входа.

— Кэтрин? Ты чего здесь шатаешься? Я же сказал тебе оставаться в постели! — тотчас принялся распинать мою бессовестность он, выдерживая заданный заговорщицки-шепчущий тон. В темноте было не разглядеть лица, но я почти не сомневалась, что брови над шоколадными глазами сейчас сурово сведены. Была бы первокурсницей — обязательно испугалась бы. Хотя бы из приличия. Возможно...

— Будьте милосердны! Я полдня там провела, а впереди ещё целая ночь. Дайте хоть мышцы размять! — взмолилась я, попутно изображая праведное негодование вперемешку с жалостью к своей несчастной судьбинушке. Но единственный зритель отнёсся к разыгрываемому спектаклю с умеренным скептицизмом, вынуждая отбросить несбыточные мечты о завоевании большого театра и просто добавить: — К тому же, мне надо с вами поговорить.

На самом деле с мышцами был полный порядок, но оставаться в кровати остаток вечера было невыносимо. Физическое бездействие с лихвой компенсировалось усиленной мыслительной деятельностью, а при имеющемся объёме информации это вызывало лишь давящую на виски мигрень. Посему было решено, что раз я, как существо разумное, попросту обречена на этот возмутительно мучительный думательный процесс, то по крайней мере должна использовать его с толком.

Свеилз стоически молчал, вероятно, всё ещё колеблясь: поговорить с приставучим пациентом или же немедленно отправить в дом и поставить профилактическую общеисцеляющую клизму. Я мысленно встрепенулась, представив угрожающе склоняющуюся в пользу второго варианта чашу весов, и из-за опасений за своё психическое здоровье пустила в ход пресловутое женское коварство.

— Чайку? — робко предложила, высовывая из-за спины руку с зажатым в ней небольшим термосом. Для усиления эффекта выставила его вперёд и покачала в разные стороны, добившись соблазнительного бульканья.

Несколько напряженных мгновений повисшую тишину нарушали лишь слабые шорохи, издаваемые деловито копошащимися по углам мышами, спустя которые плечи объекта моих домоганий отрывисто дрогнули, и до слуха донёсся невразумительный хрюкающий звук. Магистр решительными шагами направился в нашу с термосом сторону, а приблизившись, мягко подхватил меня под локоть.

Могу ли я надеяться, что угроза клизмой миновала?

— Иногда перед твоими аргументами просто невозможно устоять, — оправдал несмелые надежды довольный смех. — Ладно, пошли. Здесь недалеко есть вполне подходящее для вечернего чаепития местечко.

Уже через минуту я поняла, что под "подходящим местечком" эта "чуткая" натура подразумевала подпирающее стенку соседней пристройки неотесанное бревно с видом на безлюдную улицу, но особо не привередничала. Собственно, мне было всё равно где вести разговоры, лишь бы не в приевшейся комнатушке.

Пока я умащивалась поудобнее, Свеилз успел завладеть термосом и с ловкостью прожженного мошенника выудить две припрятанные в глубоких карманах моей куртки глиняные чашки. Наполнив их ароматным содержимым, он протянул одну мне. Чашка приятно согревала стылые пальцы, а цветочный чай дарил умиротворённую расслабленность, помогающую привести в порядок царящий в голове бедлам.

Сделав несколько осторожных глотков, я опустила зажатый между ладоней горячий сосуд на ноги и, не отводя взгляда от тающей белесой дымки, принялась делиться своими наблюдениями, сделанными там, возле лесного родника, надеясь, что они смогут оказаться полезными. Рассказала о трижды оплошавшем сканировании, о молчавшей охранке, о странном поведении химеры, не спешившей атаковать, о малоэффективном против неё разряде четвёртой степени. Куратор внимательно слушал, запоминая каждую деталь, не перебивая и не вмешиваясь с уточнениями, за что я была ему искренне благодарна.

Вспоминания о произошедшем больше не вызывали страха или переживаний. Даже горечь от смерти старой дерры постепенно тускнела, оставляя по себе лишь лёгкий осадок грусти. Единственное, что было неизменным — это растерянность. Передо мной словно поставили ребус без ключа к разгадке, заставляя остро чувствовать свою беспомощность. В магии заключается главная сила и в то же время слабость любого мага. Магический дар позволяет создавать своеобразный защитный "панцирь", лишившись которого, некогда отмеченный силой предстаёт один на один перед собственными страхами. Слабый и уязвимый. Моллюск без раковины.

Тогда в лесу я была напугана. Возможно, не столько самой химерой, сколько осознанием своей беззащитности перед ней. "Панцирь" показал брешь, успех устранения которой напрямую зависит от разгадывания этого треклятого ребуса, в котором, к сожалению, неизвестных элементов пока насчитывалось куда больше известных. Это настораживает и одновременно вызывает недоумение. Зачем таинственному магу понадобилось создавать такого непростого и опасного в первую очередь для самого себя противника?

Я запнулась на этой мысли, пытаясь поймать какую-то ускользающую идею. А если...

— А если не только для мага... — тихий, чуть сиплый шепот, в котором я с некоторым удивлением признала свой голос.

Вопросительный взгляд магистра остался без внимания, так как вся сосредоточенность сейчас уходила на судорожные попытки ухватить до безобразия нечёткую догадку. От напряжения я неосознанно прищурилась и сильнее сжала остывающую глиняную поверхность чашки. Ну же!

Будто вняв моим мольбам, мысль обрисовалась настолько ясно, что я едва не подпрыгнула на месте, рискуя расплескать по ногам тёплую жидкость.

— Не только для мага! — победно выпалила, развернувшись к Свеилзу. И как я раньше об этом не вспомнила? На лице мужчины читалось непонимание, и я поспешила пояснить: — Когда я наткнулась в лесу на детей, Вемий сказал, что он даже не почувствовал приближение химеры. И это двуликий-то! У них же чутьё обострено! А ещё украденный конь! По словам караванщика, животное не издало ни звука перед нападением.

Я, признаться, ожидала, что магистр удивиться моему открытию или хотя бы задумчиво нахмуриться, но вместо этого он лишь откинулся на деревянную стенку сарая и глубоко выдохнул:

— Тоже...

— Что "тоже"? — обескуражено переспросила я, пристально вглядываясь в его профиль, будто стараясь отыскать там все ответы мироздания.

Свеилз потёр переносицу и одним глотком осушил остававшийся в чашке напиток.

— Ларс тоже в упор не "видел" химеру пока не столкнулся с ней нос к носу. И это при том, что присутствие виверны он мог запросто определить в радиусе порядка сотни саженей, — куратор хмыкнул собственным мыслям. — Кажется, создатель этой твари очень постарался, чтобы его детище оставалось незаметным абсолютно для всех.

— Как такое вообще возможно? — поразилась я. Насколько мне было известно, магическая разведка и животное чутьё вампиров и двуликих действовали по совершенно несхожим принципам.

— Препарируем — узнаем, — пожал он плечами. — Думаю, наши умельцы из лаборатории выпотрошат из тушки много чего интересного. И надо будет найти этого Марка, караванщика, и допросить. Я хочу лично исследовать место первой встречи с химерой. Может это даст нам хоть какие-то дополнительные наводки.

Мы оба замолчали, обдумывая каждый своё. Где-то вдалеке заливисто лаяла собака, и перекрикивались невнятные голоса, иногда разбавляемые радостным смехом. Остатки чая давно остыли и покрылись блестящей коричневой плёнкой, отбивая желание допивать его. Недовольно шмыгнув, я отставила чашку на бревно слева от себя и спрятала руки в длинных рукавах. На небе медленно собирались редкие тучи, обещая беззвёздную ночь и моросящий дождик под утро. Согласно новому плану, завтра на рассвете мы покинем село и через два дня быстрой езды окажемся в Парлесе, в то время как магистр отправится в ближайший город, откуда телепортируется в столицу. Как он собирается скрыть от досмотрщиков телепорта свой "багаж", я не имела ни малейшего представления, но что-то мне подсказывало, что способы могут оказаться не совсем легальными. Поэтому из вежливости предпочла не уточнять. Главным в отсутствии Свеилза был назначен Носфер, на плечи которого свалились обязанности куратора и ответственность за успех миссии. Груз, скажем так, не малый, но вампир и не подумал возражать. К слову, когда я, вооружившись термосом, уходила искать магистра, он как раз делал какие-то пометки на карте, вероятно, рассчитывая наиболее оптимальный путь до города с учётом подпорченной погодой дороги и выбора мест ночлега.

Тут мне вспомнился один крайне важный вопрос, который я за всё это время так и не удосужилась задать. Не девичья память, а самый что нинаесть настоящий прогрессирующий склероз. В мои-то годы... Эх...

— Магистр, — нарушила я его вдумчивый процесс созерцания темнеющего вечернего неба.

— М? — получила через пару секунд подтверждение того, что меня услышали.

— А как вы меня тогда нашли? В смысле, возле родника. Ведь чёрное облако вокруг морды химеры определённо принадлежало вам, а рукоятки врезавшихся в шею кинжалов, уверена, сейчас покоятся в ножнах на поясе Ларса.

Внезапно мужчина хрипло рассмеялся и, оторвав затылок от стены, повернулся ко мне, самодовольно сверкая глазами.

— А я всё гадал, когда же ты наконец спросишь.

Неожидавшая подобной реакции, я ошарашено захлопнула открывшийся было рот и сердито нахохлилась. Если знал, то чего молчал?

— Хорошо, видать, тебе досталось. Я ожидал этого вопроса намного раньше.

— У меня в голове каша похлеще пшеничной питательной, — недовольно пробурчала в ответ на его замечание, стараясь игнорировать расплывающуюся на лице собеседника ухмылку, и требовательно напомнила: — Ну так как?

— А почему у Ларса не спросишь? Как ты правильно заметила, он там тоже был, — ехидная улыбочка грозилась вот-вот добраться до ушей, а я мысленно пожурила себя, что забыла прихватить к чаю лимон. Сейчас бы так и скормила целый цитрус этой нахально лыбящейся физиономии.

— Потому что я уже спросила у вас, — медленно, как для трудных подростков и блаженных процедила я. Идти за пояснениями к вампиру почему-то не хотелось. Да и занят он там, то да сё, и вообще...

Свеилз издал очередной короткий смешок, а в шоколадных глазах на мгновение вспыхнул озорной огонёк. Не успев подумать над причиной такого веселья, я вновь услышала расплывшийся в сумерках приятный низковатый голос.

— Как хочешь. Хотя, полагаю, у него получилось бы объяснить лучше. Я и сам толком не разбираюсь в этих браслетах.

Произведённый его словами эффект был сродни оному от удара лопатой по голове.

— Браслетах?!

Выкрик получился слишком громким, и я машинально прикрыла рот ладонью.

Я знала! Знала! Таки есть в украшенице секретишко! От накатившего азарта запылали щёки, и я придвинулась поближе, не желая пропустить и слова.

— А поподробнее? Как они работают? Рассказывайте всё, что знаете!

Огорошенный таким напором куратор удивлённо вскинул брови, а затем понимающе хмыкнул.

— Смотрю, у Ларса просто талант держать в рамках твой не в меру любопытный нос, раз тебе до сих пор ничего не известно.

— Не больно-то много у него и спрашивала, — соврала я и насупилась, слегка поумерив свой пыл. Ну кто виноват, что младший Носфер такой неразговорчивый? Как нацепит маску безразличной вежливости, так хоть иди и в луже топись от его непрошибаемой сдержанности. А я раньше наивно полагала, что это Тихон у нас неболтливый... Вот и не согласись потом, что всё познаётся в сравнении. Пробегавшая в это время рядом серая мышь согласно пискнула и скрылась в одной их прогрызенных поколениями её собратьев дырок в стене сарая.

— Допустим, поверил, — Свеилз склонил голову набок, не давая усомниться в обратном. — Но, как я уже сказал, моя информированность в этом вопросе весьма ограничена. Наверняка ты уже заметила, что вампиры не слишком любят делиться своими секретами.

— И это мягко говоря, — со знанием дела подтвердила я и подтянула коленки к подбородку, заключив ноги в кольцо рук. С приближением ночи ощутимо похолодало.

Магистр тем временем продолжил:

— Так вот, браслет дайри — это не просто обрядовая безделушка, афиширующая твой новый статус в качестве па... ммм... члена Старшей семьи, но и довольно мощный амулет.

— Амулет? — ещё больше оживилась я и по-цыплячи вытянула шею в предвкушении лакомого кусочка. — А какой направленности? И если это так, то почему я не чувствую в нём магии? И... Ой... Извините, — виновато сжалась обратно, когда шоколадные глаза с деланной обречённостью закатились к небу, так неосмотрительно явившему им четыре года назад студентку Релли.

— Кхем, — получив от всевидящих небес наставление любить и проявлять терпение ко всему живому (или пока живому), куратор вернул взгляд на землю, то есть на меня, и предостерегающе кхекнул. Я невинно улыбнулась и пожала плечами, чем едва не спровоцировала повторное воззвание к божественным силам. Ладно, пусть не переигрывает. Сам чай не подарочек в розовой обёртке.

— Отвечу по порядку, — наконец начал он, выдержав паузу и убедившись, что его больше не будут перебивать. — Итак, первый вопрос пропускаем, так как он риторический. Что касается направленности, то я б, пожалуй, определил её как защитную. А магии ты в нём и не можешь чувствовать, потому что её там нет. И предупреждая следующий вопрос — нет, я не знаю, каким макаром он тогда работает.

Я досадливо вытянула губы трубочкой, делая себе зарубку на память, обязательно выяснить этот момент если не у Ларса, то у архимагистра Дамиана.

— Теперь вернёмся к исходному вопросу. Тебя интересовало, как мы тебя нашли, — в этом месте Свеилз закинул одну ногу на бревно, полностью развернувшись в мою сторону. Я, в свою очередь, тоже склонилась в его. Тон разговора опустился до заговорщицкого шепота, уподобляя нас двум старым сплетницам с замашками матёрых агентов контрразведки. — Откровенно говоря, это целиком и полностью заслуга Ларса. Браслет подсказал ему, что ты в опасности, я лишь телепортировал нас до подлеска. Вероятно, с его же помощью он определил, в какой стороне тебя искать.

— Что-то я не поняла. Как это "подсказал"? — всё-таки не удержалась я от вопроса. Но магистр был так увлечён, что даже не обратил на это внимания.

— Как мне кажется, — воодушевлённо вещал он, — браслеты дайри являются чем-то вроде приёмников, настроенных на ментально-эмоциональные эманации определённых источников. В данном случае тебя и Ларса, — в процессе говорения он возбуждённо жестикулировал, надо думать, изображая те самые исходящие из меня какие-то непонятны эманации. — Если эмоция достаточно сильная, то один браслет передаст её отголоски другому, а тот, соответственно, своему владельцу. Это я и имел в виду, когда классифицировал их как защитные.

— Э, секундочку, — снова вмешалась я, не в состоянии скрыть нарастающее возмущение, — это что же получается, Ларс теперь может в любой момент знать, что я чувствую?

— Вроде того.

Ну нифига себе новости! А почему тогда я ничего постороннего не ощущаю? Или из нас двоих я единственная загрязняю окружающую среду обильно брызжущими из меня эмоциями? Вон как, оказывается, струя далеко бьёт, за несколько верст долетает!

— Да не беснуйся ты так, — выставив вперёд ладони, попытался успокоить наливающуюся багрянцем меня Свеилз. — Эта штука на практике показала себя весьма полезной. Ведь именно благодаря ей мы успели вовремя.

Я не могла не признать его правоту, но и просто так смириться с тем фактом, что меня теперь читают как открытую книгу, тоже не могла. Особенно нервировала односторонность процесса. То ли у вампирёныша действительно дефицит эмоций, то ли это я такая толстокожая. В любом случае результат неутешительный.

Задрав рукав, я обвинительно уставилась на сдававшее меня с потрохами украшение. Металлический доносчик пристыжено молчал, услужливо лаская своим теплом тонкое запястье. Бесстыжий подлиза.

Мстительно понадеявшись, что если вампир сейчас что-то жуёт, то непременно поперхнётся, уловив старательно посылаемые в сторону дома старосты гневные импульсы, я поднялась с бревна и несколькими размашистыми движениями отряхнула налипшие к штанам опилки и прочий мелкий мусор. По всему выходит, что магистр с самого начала знал об этой способности дайри, но не счёл нужным мне сообщить, поэтому моя обида распространялась и на него. И вообще, я всё ещё до конца не оправилась, поэтому хватит на холоде торчать!

Куратор в сгустившихся сумерках гордо задранного носа якобы не разглядел. Поднявшись следом, он собрал оставленные чашки и подхватил подмышку пустой термос, а свободной рукой потрепал меня по макушке, как капризного ребёнка.

— Не злись, Кэтрин. Я не рассказал тебе этого раньше, так как был уверен, что скоро ты сама до всего дойдёшь. Тебе предстоит ещё многое узнать и понять, и будет лучше, если ты сделаешь это собственными мозгами, а не с чьей-то подачки.

Мне вдруг стало стыдно за свои детские обиды. А он как всегда прав.

— Я не злюсь, — тихо фыркнула, чувствуя смущение и неловкость. И благодарность.

— Вот и правильно. От злости на лице появляются ранние морщины, — убеждённо заверил меня магистр и неожиданно щёлкнул по носу. Я запоздало отшатнулась, чем заслужила довольный смешок. Блин, а я уже почти начала воспринимать его как серьёзного преподавателя и наставника. Какой облом...

Где-то неподалёку раздался звонкий девичий смех, и мы оба рефлекторно повернули головы к дороге. Вскоре к нему присоединились разномастные голоса других веселящихся, а по земле поползли слабые лужицы желтого света, какие обычно отбрасывают переносные лампы или горелки. Среди нарастающего гула приближающейся толпы стали прослушиваться нещадно фальшивившие напевы местного сочинительства под аккомпанемент халтурного бренчания какого-то струнного. Праздник, судя по всему, был в самом разгаре.

Заинтересовавшись, мы пошли посмотреть. А вывернув из тёмного проулка на хорошо освещённую улицу, пораженно застыли. Похоже, ни один хивлинковец не собирался отсиживаться сегодня в застенках. Взрослые, старики, молодёжь и дети заполонили всё свободное пространство перед домом старосты, возбуждённо галдя и что-то выкрикивая. На крыльце, напыжившись от важности, красовался и сам Тавий с женой. Сейчас он являл собою полную противоположность тому ссутулившемуся в почтенной предупредительности мужчине, коим выглядел после знаменательного разговора с магистром. Полные щёки вдохновенно алели, маленькие глазки блестели под влиянием принятого на грудь хмеля, а затянутый в белую парадную рубаху круглый живот авторитетно свисал над тугим поясом тёмно-коричневых штанов. Его жена, статная русоволосая женщина в расшитом занимательным узором сарафане, ухоженная и по-аристократически бледноватая, взирала на остальных благосклонно, но несколько надменно. За всё то время, что мы здесь гостим, её я видела лишь пару раз. Тавий оправдывал это слабым здоровьем супруги и донимавшими её хроническими мигренями, нередко укладывающими несчастную в постель на дни, а то и недели. Лично мне, правда, она казалась весьма здравствующей и если от чего-то и страдающей, то только от хандры. Но своё мнение я оставила при себе.

Майи нигде поблизости видно не было, и я решила, что девушка затерялась где-то среди гуляк.

— Уважаемый! — окликнул ближайшего к нам мужичонку Свеилз. — Не подскажете ль, что за светлый праздник благословил в этот день ваше село и его жителей?

Мужик обалдело вылупился на приближающихся к нему магов, затем покрутил головой по сторонам и, стало быть, не найдя никого более уважаемого, вновь обернулся к окликнувшим его. Костлявая рука нервно затеребила плешивую бородку, пытаясь простимулировать мыслительный процесс и понять, чаво такого заумного у него спросили.

— Что празднуем? — переиначил куратор, сжалившись над его потугами.

— А, так это, — сообразил наконец мужичок и махнул зажатой во второй руке кружкой с чем-то мутным. — Благо, стараниями почтенных илайа теперь могём мы в лес снова без страха ходить, — щербато улыбнувшись, он попытался изобразить нечто наподобие поклона и едва не зарылся носом в землю, взяв слишком большой угол. Вовремя появившаяся сильная рука ухватила падающего за расхлябанный воротник и помогла вернуться в исходное положение.

— Благодарствуем, — лаконично кивнул новый собеседник. Высокий мужчина средних лет с мышастого цвета короткостриженными волосами. Вслед за ним посыпались благодарности от десятков других окруживших нас селян. Мы с куратором лишь вежливо улыбались в ответ, с притворным сожалением отказываясь отведать лучшую во всём Рассветном медовуху или божественно нежный свежемаринованный почеревок, приготовленный по секретным эльфийским рецептам (вот уж действительно секретным, учитывая, что эльфы из мясопродутков только птицу едят), театрально охали и вздыхали, сетуя на скорый отъезд, и на протяжении всего этого фарса мелкими шажочками семенили к дому, уже жалея о столь опрометчивом решении поинтересоваться поводом для празднества.

— И вся мерзкая тварь передохла, и от ведьмы избавились!

Случайно вычлененная из общего гомона фраза огрела, словно кнутом. Я резко затормозила и, обернувшись, забегала глазами по толпе. Лица и цветастые одежды сливались в неярком желтом свете множества ламп, тем не менее, автора фразы я заметила почти сразу. Мужик был уже качественно на подпитку и продолжал прибавлять себе хорошего настроения, накрепко присосавшись к горлышку очередной бутылки. Оторвавшись от своего генератора позитива, он зычно прицокнул и по-хозяйски обнял стоящую рядом женщину. Вдруг заметив моё к нему внимание, радушно замахал свободной рукой и, оставив мадам, на заплетающихся ногах прошлёпал по направлению ко мне.

— Говорю, хвала магам, от мерзости всякой избавили! — ударил в лицо удушающий запах алкоголя. У меня чуть слёзы на глазах не проступили от такой убийственной концентрации.

— Она не была ведьмой, — стараясь не выказать накатившее раздражение и брезгливость, спокойно отозвалась я. — И заслуживает почтения даже большего чем мы.

Мужик уставился на меня так, будто я сморозила несусветную глупость и только безразлично отмахнулся.

— Ведьма она и есть ведьма. Сгинула и славно. Меньше проблем от её ведьмовства порядочным людям буит.

Сказав это, он раскатисто заржал и под одобрительные похлопывания по спине и плечам снова прильнул к бутылке.

Внутри словно взорвался пороховой снаряд.

— Зззаткнисссь!

Толстое бутылочное стекло дождём осколков брызнуло во все стороны. Гул голосов моментально стих, исчезла давка. Перепуганный люд поспешил отстраниться как можно дальше от разгневанно шипящей магички. Но я не обращала на них внимание. Развалившийся на земле мужик неуклюжими движениями вскинулся на карачки и побитой дворнягой попятился прочь. Побледневшее лицо покрывали разводы грязи, остатков спиртного и крови из разукрасивших его мелких порезов.

— Заткнисссь! Не сссмей так говорить о ней! Она не причинила вам и капли вреда! И всё что вы можете сейчас, это порадоваться её смерти?!

Его губы мелко подрагивали, а в глазах читался страх и недоумение. Я огляделась вокруг и наткнулась на десятки пар точно таких же глаз. Ни сожаление, ни печаль... недоумение. О, небо! Недоумение! Они даже не понимают!

Глубокий вдох помог унять злую дрожь в голосе.

— Дерра без размышлений пошла на смерть, чтобы дать другим возможность спастись. ОНА ОТДАЛА ЖИЗНЬ ЗА ВАШИХ ДЕТЕЙ!

Толпа "порядочных людей" не проронила ни звука. Женщины лишь крепче прижали к себе ребятню, боязливо прячась за широкими спинами мужей.

Лёгкие болезненно скрутило.

Похоже, для собравшихся здесь людей я была не более чем случайно забредшая в их огород псина. Большая, зубастая и опасная, но псина. Громкий лай пугал и раздражал, но трусость не позволяла замахнуться палкой и прогнать.

На плечо осторожно опустилась широкая ладонь.

— Пойдём отсюда. Твои слова для них всё равно бессмысленны.

Магистр подтолкнул меня в нужную сторону, и я сомнамбулой поплелась за ним, почти физически ощущая, как обжигают бросаемые в спину неприязные взгляды.

Кипящий гнев отступил, а на его месте осталась глухая пустота. Чего я хотела добиться, выплёскивая на них своё негодование? Раскаянья и извинений за несправедливые обвинения и злые слова? Разве они мне нужны? Нет. Ни мне, ни кому-либо ещё.

Этой ночью я так и не заснула. Добравшись до кровати, повалилась на неё прямо в одежде и накрылась одеялом с головой, будто желая таким образом отгородиться от вызываемого одним видом этого места омерзения и брезгливости. А незадолго до полуночи, я уже решила для себя, что должна буду сделать завтра.

Ещё засветло, опережая рождающиеся на горизонте первые золотые лучи, из спящего дома выскользнула серая тень и быстрым шагом направилась к лесу.

Поиск не занял много времени, так как я с самого начала знала, где искать.

За ночь здесь практически ничего не изменилось, разве что свежую могильную насыпь теперь покрывал сиренево-зелёный ковёр вереска.

— Через несколько часов мы отправляемся в Парлес. Ты можешь поехать с нами или остаться. Решать тебе.

Вемий не обернулся. По облепившим голову русым волосам уныло стекали мелкие дождевые капли, скользя по лицу и мокрой одежде, в тщетной попытке достигнуть земли.

Не обернулся он и когда лес остался позади, шелестя ему вслед свою прощальную песню.

К нашему возвращению лошади были уже оседланы и демонстрировали полную готовность к изнурительному дневному переходу. Завершающие финальные приготовления спутники никак не прокомментировали мою самоволку, но этого сейчас было более чем достаточно.

— А я нашла нам попутчика, — немного запоздало проинформировала я их.

Лин и Дар довольно переглянулись, магистр хитро хмыкнул, Ларс был как обычно равнодушен, а значит не возражал. После вчерашнего оставлять мальчишку здесь, зная, как отнесутся к "внуку ведьмы" суеверные хивлинковцы, было бы неоправданно жестоко.

— Вон та рыжая красавица с ехидной мордой моя, — я кивком указала Вемию на свою лошадь, недовольно передёрнувшую ушами из-за последнего уточнения. — Мы с ней всё ещё в процессе поиска почвы взаимопонимания, так что лучше не зевай, если не хочешь быть ненароком выкинутым из седла. Ну что, поехали, малыш?

На Ливинском тракте мы попрощались с куратором и взяли путь на север. Противный моросящий дождик стих, и небо постепенно очистилось от грязной пасмурности, повиснув над головами лазурным полотном.

Тяжесть последних дней медленно отступала вместе с плохой погодой.

Я с глупым удовольствием подставила лицо холодному осеннему ветру. Свежий, всё ещё сохраняющий послевкусие дождя, он создавал иллюзию свободы и играючи стирал из памяти запах терпковатой мяты и пряной корицы.

Глава 21.

— Куда тебя опять несёт?!

— Что? Разве мы не по этой тропинке шли?

— Глаза разуй! Тропинка вон! — тонкий палец раздраженно уткнулся в сторону лохматого куста, под которым действительно обнаружилась плохо заметная в сгущающихся сумерках лесная тропа. — Ты можешь хоть двадцать локтей пройти, чтоб не потеряться?

— Да вижу я! Просто случайно не туда свернула... опять... Темно же! И прекратишь ты наконец грубить?! Имей в виду, моё терпение не безгранично и если ты, малыш, ещё раз...

— Сколько повторррять, не называй меня малышом! — прорезавшее вечернюю тишину грозное рявканье спугнуло сидевшую на дубовой ветке серую белку, отчего та нервно передёрнула пушистым хвостом и поспешила скрыться в чёрном провале дупла.

А в это время, остановившийся под упомянутым дубом Вемий с завидным упорством пытался удавить собеседницу взглядом. В который раз за прошедшие сутки. Но, как и прежде, его ожидало сокрушительное фиаско. Категорически не желая удавляться, я лишь поудобнее перехватила зажатый в руках хворост и, живее всех живых, с упрямо задранным подбородком прошествовала по указанной тропинке, глухая к раздававшемуся позади сопению.

Ко всеобщему удивлению мальчишка оправился от случившегося довольно быстро и уже в первый вечер после отъезда из Хивлинки демонстрировал свой несносный характер во всей красе. Лин была права: Вемий не из тех, кто станет проявлять слабость на людях. Боль утраты, страх одиночества и обида — все до последней капли остались на мелких сиреневых цветках горького вереска. Понадобиться время, чтобы полученная рана прекратила кровоточить и превратилась в ноющий рубец. Неважно сколько, но рано или поздно это обязательно произойдёт. Потому что всегда происходит. С неотвратимостью безбрежной воды, стачивающей острые камни, дни и месяца сгладят память, растворят в себе рвущие душу чувства. И однажды немые слёзы просто высохнут, а ночь перестанет быть пыткой воспоминаниями.

А пока достаточно скрыться за непроницаемой маской естественности и плыть по течению.

Не помню, из-за чего началась наша перепалка тем вечером, но это и не важно. Никогда бы не подумала, что буду с родительским умилением и блуждающей по лицу блаженной улыбочкой радоваться нелестным эпитетам в свой адрес и наглым огонькам в сизых глазах грубияна. С одной стороны, пришло облегчение: всё-таки, несмотря на наши сложные взаимоотношения, подавленное состояние мальца меня огорчало, а его дальнейшая судьба успела стать в какой-то мере небезразличной. Впрочем, с другой...

— Да шевели же ты ногами! Плетёшься как корова с пастбища! До утра бродить тут собралась, курица слепая?

...с другой стороны, любая симпатия к малолетнему спиногрызу имеет свои границы. И как показывает практика — очень узкие границы.

— Послушай сюда, шкет, если не будешь следить за языком, то рискуешь обзавестись таким безотказным рычагом хороших манер, как сосулька в за...

— Ну наконец-то! Где вас носит? — возмущённое приветствие лучшего друга прервало меня на самом интересном. Мы как раз выбрались из густых зарослей и предстали пред гневные очи притопывающего от недовольства и угрожающе помахивающего поварёшкой Дария. Как и любой другой нормальный, но голодный мужик, он был несколько нетерпелив.

Угрюмо насупившись, несостоявшаяся воспитательница прошла к заготовленному под костёр месту и небрежно свалила принесённый хворост поверх брошенного Вемием.

Недобросовестность и забывчивость одного мелкого градоправителя попавшегося на нашем пути городка вылились в прогнившие подпорки переправочного моста и, как следствие, много стресса для одного зажравшегося чиноши (подробности, пожалуй, опустим) и вынужденный крюк для студентов-пратикантов. Время было безвозвратно потеряно, а опускающаяся на землю королева-ночь совершенно не желала считаться с планами обычных смертных и задерживать свой триумфальный приход хотя бы на минуту. Дорога терялась в густой вечерней синеве, когда в пределах видимости измотанных за день путников так удачно замаячил тёмный силуэт рощицы.

Лагерь было решено разбить на небольшой, укрытой в кольце деревьев полянке. Дар как обычно подготавливал место для костра и инспектировал сумки на предмет ужина, Лин снарядили котелком и отправили за водой, Ларс молча расседлывал устало фыркающих лошадей, а оставшихся двух членов команды со вздохом облегчения спровадили за хворостом, чтобы хоть на краткий срок дать ушам отдохнуть от практически беспрерывного переругивания последних.

— Я тоже по тебе соскучилась, — вяло огрызнулась я на слова друга, но тот был уже всецело поглощён готовкой и не обратил внимания на шпильку. Ну и ладно. Покинув неблагодарное общество, куда более заинтересованное в куске ветчины, чем в распрекрасных, но скромных барышнях, я присоединилась к замеченной неподалёку Лин. Подруга вернулась раньше нас и теперь обламывала пушистые хвойные ветки, заменявшие нам этой ночью постель.

— Поднажми! — под весом двух худосочных девиц подрубленная ветка с хрустом переломилась и плюхнулась на землю. — Думаю, ещё парочка и хватит, — прикинула подруга, смеряя взглядом насобиравшуюся кучку, и привычным жестом откинула со лба непослушную прядь пшеничных волос. Я согласно шмыгнула и потянулась за новой порцией лапника.

— Кстати, ты уже что-то решила на счёт Вемия? — полюбопытствовала она, критично осматривая очередную еловую лапу.

Ведь мы не можем тянуть его за собой, — вязкой тишиной повисло в воздухе недосказанное.

Ей не нужно было произносить это вслух, всё было и так очевидно. Малыш был тем единственным, что удерживало старую дерру в мире живых, и, самое меньшее, из уважения к её памяти мы не могли бросить его одного среди недоброжелательных селян. Но и втравливать мальчишку в собственные проблемы тоже не могли. Ради его же безопасности. Поэтому в Парлесе нашим путям суждено было разделиться.

— Если забыть про скверный язык, то он довольно толковый ребёнок. Скорее всего, сможет устроиться к кому-нибудь в подмастерья. Перед отъездом магистр подсказал мне парочку имён своих знакомых мастеров в городе, которые с радостью примут мальца в ученики и обеспечат ему кров. В конце концов, покинуть село было его решением, я лишь предложила помощь, — отчеканила я заранее заготовленную речь. Получилось не так бесстрастно, как планировалось, но в целом неплохо.

А в груди почему-то защемило.

Ещё одна отломанная ветка упала к нашим ногам.

— Знаешь, когда всё это закончится, надо будет обязательно вернуться и проведать его, — подруга вдруг сделала шаг назад, откинула голову и, прикрыв глаза, тоном пифии с многолетним стажем "предрекла": — Я вижу... да, я уже вижу эту кислую мину и — о, уши мне на тёрку! — и даже слышу ругань, с которыми нас встречают на пороге!

В неё тут же полетела случайно попавшаяся под руку шишка. Шишки, как известно, первейшее средство для выхода из предсказательского транса. Лин айкнула, прочувствовав на своём плече мою заботу, но не осталась в долгу и, вложив в замах безграничность ответного чувства, запустила снаряд обратно в отправителя.

Засевшие глубоко внутри тревоги и страхи таяли, быстрее снега на солнце, не в силах противостоять заразительной непосредственности и весёлости этого дражайшего для меня существа, а на губах неосознанно расцветала улыбка. Если друзья — наше богатство, то я, вне сомнений, была несказанно богатой.

— Откуда столько пессимизма, о Пресветлая Эллиниэль Вален-как-там-вас-по-батюшке Нарин? Возможно, небо услышит наши мольбы и смилостивиться, ниспославши рабу своему Вемию благословение и поэтичность речи достойную лучших эльфийских менестрелей! — пафосно затянула я, осторожно выглядывая из-за шероховатого ствола и проказливо шкирясь.

Эльфийка недоверчиво сощурилась.

— На чойт-та ты намекаешь, га-а?

Последняя еловая ветка треснула, как мне показалось, не столько от приложенных физических усилий, сколько от взметнувшегося до самых крон звонкого смеха.

* * *

До Парлеса мы добрались уже в первой половине следующего дня. Досмотр на въезде занял не так уж и мало времени, при этом фактически ограничившись называнием своих имён, липовой цели визита и внесением положенной по уставу мзды в пять медяков с лиц всех национальностей и лошадиных морд всех пород и мастей. Последнее ритуальное действо было наиболее важным из трёх и тщательно контролировалось скупердяйского вида старикашкой-казначеем, по нескольку раз пересчитывающим все въезжие морды-лица и струшенные с них кровные денежки. Согласно правилам свои математические извращения... ой, простите, изощрения дедок скрупулёзно протоколировал в огромном журнале, занимающим почти всё свободное место на казённом письменном столе, а по толщине уступающим разве что двенадцати томам Советов И Откровений Иллаира Словоохотливого, собранным в одной книге. Не прошло и получаса, как чернильное перо закончило вырисовывать финальную точку в конце строки и прокуренный бас дежурного вояки торжественно возвестил путников, что их безгранично рады приветствовать в прекрасном городе Парлес.

Ну, на счёт рады, а тем более безгранично, не уверена, но вот город был действительно прекрасен. Первоначально задуманный как крепостной форт, во времена Войны Парлес послужил также последним пристанищем для уничтожаемых одно за другим культурно-национальных достояний многих рас. Картины, скульптуры, книги, украшения — всё, что поддавалось перевозке, было свезено и спрятано за этими неприступными стенами, впоследствии сменив статус города с укрепления на культурную столицу.

Я всегда мечтала побывать в Парлесе, где даже воздух, казалось, имел своеобразный аромат старины вперемешку с современностью. Но стоило нам отъехать от центральных ворот, как окружающая архитектура начала ускользать от моего внимания, а вынашиваемое годами радостное предвкушение сменилось зудящим волнением, сродни предэкзаменационному. Красоты красотами, но не стоит забывать, зачем мы здесь. С этого момента начиналось самое "весёлое".

С учётом всех задержек путь до города занял без малого одиннадцать дней, а значит у нас остаётся ещё неполных четыре, чтобы выяснить имя заказчика, место совершения сделки и успеть подготовиться к ней. Маловато, особенно если брать в расчёт тот факт, что задание, по сути, сводится к поиску иголки в стоге сена. В Парлесе каждый пятый являлся коллекционером чего бы то ни было, и приблизительно у каждого двадцатого из этого скопища достаточно средств и фанатизма, дабы пуститься во все тяжкие ради получения желаемого объекта для коллекции. А чего вы ожидали? Если верить хроникам, то в военные годы из-за невозможности обеспечить всех деревом и углём их предки штабелями складывали свои жизни в бою с беспощадными зимними морозами, но ниодна книга и ниодин холст из множества собранных в городе так и не были пущены на растопку. Эстеты до мозга костей, они могли бы по праву гордиться своими потомками. Что ни говори, а кровь — страшная сила.

Занятая подобными мыслями, я не сразу заметила, как мы подъехали к постоялому двору, и поспешила спешиться вслед за остальными. Юркий мальчишка-конюх мигом выхватил из рук зазевавшейся гостьи поводья и, щербато улыбнувшись полученному медяку, потянул слабо упирающуюся Рыжую в стойло. Мельком отметив приятный глазу аккуратненький фасад и крупную вывеску с каллиграфически выведенной надписью "Сытый Охотник", я проследовала за друзьями вовнутрь.

Здесь обстановочка тоже не подкачала. Большой светлый зал на первом этаже использовался под ресторан и вмещал четыре ряда одинаковых осиновых столов с приставленными к ним скамьями. Так как время близилось к обеденному, пустовать им не приходилось и добрая половина мест были уже заняты. Вдоль правой от входа стены тянулась широкая барная стойка, за которой то и дело распахивалась ведущая на кухню дверь, впуская в зал облачка аппетитных запахов и проворных официанток с неизменно полными подносами. Лестница слева уводила на второй этаж, где традиционно находились сдаваемые жилые комнаты.

Чистенько, уютненько. Прям бальзам на сердце. А накрахмаленные и отглаженные скатерти вообще вызвали у меня скупую слезу умиления. Представив с тем же старанием подготовленную постельку и душистые полотенца, слеза чуть было не переросла в водопад рыданий.

Носфер тем временем на правах старшего тихо переговаривался с дюжим бородачом возле стойки. Владельцем, судя по всему. Оторвавшись на мгновение от разглядывания внутреннего убранства сего чудного заведения, я притормозила на первой ступеньке лестницы и задержала взгляд на вампире. Спокойный, уверенный в себе, организованный, рассудительный... Сейчас он особенно ярко казался мне живым воплощением тех качеств, в которых я сама нередко испытывала недостаток. Завидовала ли я ему? Возможно, в определённой мере. Но это было не то едкое чёрное чувство бедного к богатому, больного к здоровому, а скорее светлое, частично граничащее с восхищением. Так может завидовать мечтательный ребёнок, слушая рассказы о далёких странах бывалого путешественника, или ещё неоперившийся птенец при виде парящего в поднебесье сокола.

Глаз задумчиво скользил по точеным линиям профиля. Такого красивого, сильного и... холодного. Будто статуя. Казалось, дотронься — и ощутишь под пальцами стылую твёрдость камня.

Хотя я знала, что это не так. И кожа до сих пор помнила прикосновение чужого тепла.

В какой-то момент продолжавшейся беседы вампир, не оборачиваясь, коротко махнул рукой в мою сторону. Я моргнула от неожиданности и рефлекторно поймала брошенный им предмет. И несколько секунд заторможено смотрела на лежащую на ладони связку из двух ключей.

А уже в следующую секунду ноги несли меня на второй этаж. Красную, как вареный рак.

* * *

— Ну как?

Вместо ответа я прямо с порога завалилась на кровать, не удосужившись даже разуться, и со стоном несчастнейшего из существ зарылась носом в подушку. Лин понимающе вздохнула и откинулась на спинку своей кровати.

Второй день поисков подходил к концу, а у нас до сих пор не было ни единой зацепки. За это время мы успели облазить, наверное, все возможные и невозможные места сбора криминальных элементов различного пошиба и степени профессиональной компетентности, так или иначе связанных с контрабандой. Желающих отхватить свой куш от сделки Скользкого Сида и при этом не забыть подгадить конкурентам оказалось превеликое множество, вследствие чего информационная сеть просто разрывалась от обилия сведений касающихся злополучной афёры, но все они были заведомо ложными. Мошенническая братия безнадёжно тонула в собственноручно вырытой яме, с каждым днём становившейся только глубже.

При таком раскладе дальнейшая разведка теряла всякий смысл.

Я перевернулась на спину и упёрла взгляд в гладкий, чуть отдающий голубым потолок.

— Готова поставить свою стипендию за год, что это всё — не что иное, как хорошо спланированный ход. Наверняка Сидэн сам распустил слухи о секретности предстоящего заказа, забросил наживку, так сказать, а теперь сидит где-то и получает удовольствие, наблюдая за разворачивающейся грызнёй слетевшихся на запах крови акул.

Подруга немного помолчала, обдумывая мои слова, и в результате согласно фыркнула:

— Суматоха даёт ему отличное прикрытие — даже попадись среди слухов правда, отличить её от очередной фикции нет никакой возможности.

— Как думаешь, "главное блюдо" действительно в городе?

— В этом я практически не сомневаюсь, — Лин села, скрестив ноги как на уроке медитации, а васильковые глаза хищно блеснули. — Что-то мне подсказывает, что наш интриган обладает незаурядным, на его взгляд, остроумием и хочет потешить тщеславие, провернув более чем нашумевшую сделку прямо под носом у остальных коллег по бизнесу. Иначе к чему было затевать всю эту игру?

— Провести конкурентов как сопливых несмышлёнышей и с тем втоптать их в грязь, — поняла я ход её мысли и тоже приняла сидячее положение, развернувшись лицом к собеседнице. Наши кровати располагались параллельно друг другу, разделяемые низкой тумбой и нависающим над ней окном, сквозь которое в комнату уже стали пробираться алые предзакатные отсветы. — Более эффективной рекламы и способа поднять свой авторитет история ещё не придумала.

— В яблочко! — указательный палец подруги взметнулся вверх.

— Вот только мы оказываемся в том же "сопливом списке", — напомнила я и обе заметно приуныли. Видеть себя в рядах ослов, гоняющихся по кругу за сомнительной морковкой, было, мягко говоря, неприятно.

Дальнейшие обмозговывания ситуации ни к чему не привели, разве что к полной уверенности в том, что как для положительных героев и поборцев правопорядка справляемся мы пока из рук вон плохо.

В такой вот подавленной атмосфере грозился пройти остаток вечера, но тут, видимо, Судьбе надоело следить за вяло развивающимися событиями и оная, вся в своём обезбашенном репертуаре, соизволила выкинуть очередной фортель, по обыкновению сразу не поддающийся однозначной оценке. Не то рука помощи утопающим, не то булыжник на шею потяжелее им же.

А началось всё с того, что в дверь вежливо постучали. С ноги, если судить по мощности ударов. Не дожидаясь разрешения, хилая деревянная преграда широко распахнулась, впуская в комнату гостей. Дар мельком огляделся и, не найдя поблизости стула, счёл уместным потеснить эльфийку на её территории. С поправкой на откровенно взбудораженный вид парня Лин смолчала, решив отложить воспитательные беседы на потом, и только вытянула вперёд руку, проведя открытой ладонью над оставленными на тумбе огарками. Фитильки послушно вспыхнули оранжевыми лепестками, затопляя помещение приглушенным светом.

Остановившийся на пороге второй гость осторожно прикрыл за собой недовольно скрипнувшую дверь и учтиво кивнул. После секундного замешательства я передвинулась ближе к изголовью, как бы предлагая Ларсу тоже присаживаться на единственное оставшееся свободное место, но постаралась сделать это так, чтобы по возможности не пересекаться с ним взглядом. Застуканная накануне за неприкрытым разглядыванием его клыкастой персоны, я теперь ощущала какую-то глупую неловкость в присутствии вампира.

Но вернёмся, пожалуй, к делам более насущным. Нетрудно догадаться, что вышеописанное эпатажное появление в нашей комнате было лишь прелюдией к чему-то значительному.

Когда все расселись, Дарий заговорил:

— У меня есть для вас две новости: хорошая и плохая, — "хорошая в том, что после плохой вам будет уже всё неважно", закончила я про себя. А что? С моей-то удачей девиз "надейся на лучшее, готовься к худшему" успел, причём неоднократно, вознестись до статуса жизненного кредо. И, возможно, не только у меня: краем глаза я заметила, как напрягся Носфер. Похоже, он тоже был ещё не в курсе дела, — Начну с хорошей. Мне удалось взять след, который может вывести нас на цель, — на губах друга заиграла довольная улыбка. — Сегодня днём я ходил справиться делами Вемия, и да, кстати, у сорванца всё отлично, хозяин им доволен, — как бы мимоходом отметил он, лукаво поглядывая на делано невозмутимых дам, старательно скрывающих под ресницами искорки радости.

Вопреки нашим опасениям, мальчишка не стал артачиться, а в двух словах объяснив нянькам, какой он самостоятельный и какие мы бестолковые, сдержано поблагодарил за все и в первый же день отправился по оставленным магистром адресам. Слишком гордый, как для такого малыша, он не позволял себе полагаться на других и пользоваться их снисхождением ни единой лишней секунды.

В итоге выбор двуликого пал на аптечную лавку илайа Тора, одинокого старика полуорка с добрым нравом и просто феноменальным запасом нецензурной лексики, традиционно наследуемым всеми, в ком есть хоть несколько капель орочьей крови. Аптекаря, как выяснилось, на днях так удачно прихватил радикулит (да, я злорадствую и мне стыдно), что и заставило упрямого старца задуматься о бренности земного существования и необходимости в коем-то веке взять себе ученика и помощника, чтобы многолетний фармацевтический опыт, а также особо экспрессивные выраженьица его собственного сочинительства не истлели вместе с прахом.

Появление Вемия было встречено с искренним радушием. Острый на язык и, к тому же, благо стараниями почившей бабушки неплохо разбирающийся в лекарственных травах паренёк сразу заслужил искреннюю симпатию полуорка, и в результате ещё до прихода ночи скудные пожитки нашего попутчика перекочевали на новое место проживания, обучения и работы.

В общем, обе стороны остались довольны, а мы могли спокойно продолжать свои поиски, не отвлекаясь на посторонние заботы. Правда, пару раз всё же не удержались и, "случайно пробегая мимо", заскакивали поздороваться, чем давали Вемию повод пустить в ход новоприобретённые перлы из его словарного запаса.

Вот и попробуй после этого засомневаться в наличии у Лин задатков предсказательского дара...

Согнутый локоть эльфийки ненавязчиво напомнил боку лучшего друга, чтобы тот не отвлекался и продолжал говорить по делу.

— Так вот, — внял её аргументам понятливый Дарий, но на всякий случай незаметно отодвинулся чуть подальше, — едва покинув лавку уважаемого Тора, я стал невольным свидетелем одного любопытного разговора...

Из рассказа выходило, что во время очередного незапланированного визита к аптекарю друг наткнулся на подозрительную парочку, успевшую не раз засветиться в местном колорите нелегальных торговцев. Один — светловолосый тип лет двадцати трёх-двадцати пяти, человек. Холёное лицо и частое одёргивание отсутствующих на рукавах дешевой рубашки манжетов подсказывали внимательному наблюдателю, что парень явно не привык быть в облике среднестатистического обывателя. Второй — высокий смуглый шатен, очевидно разнокровка, поэтому сложно точно судить о возрасте, но на вид сверстник первого. Беглый осмотр позволял насчитать внешние признаки как минимум четырёх рас, что было нерядовым явлением: обычно одна генетическая линия становилась доминантной и значительно подавляла все прочие.

Парочка эта всегда держалась особняком, отслеживая новые сплетни, но у друга ещё тогда сложилось впечатление, что их интерес был продиктован скорее иными причинами.

— Наблюдатели? — предположила я, суммируя сказанное.

— Мне так показалось, — Дар кивнул, соглашаясь. — Во всяком случае, на обычных торгашей они не слишком-то похожи.

— Сидэн не может самолично следить за происходящим, поэтому вынужден искать "глаза" и "уши" на стороне, — у Лин была привычка в задумчивости теребить кончики волос, и сейчас тонкие пальцы бессознательно перебирали переброшенную наперёд светлую прядку. — Они собирают для него информацию.

— Только один, — вмешался в разговор мягкий баритон вампира. — Мне тоже доводилось видеть их ранее, и на мой взгляд разнокровка слишком хорошо двигается, — не сочтя нужным пояснять, что подразумевается под его "хорошо двигается", Ларс продолжил: — Думаю, маскирующийся аристократ — информатор, а второй — что-то вроде личной охраны. Что ещё удалось о них узнать? — обратился он к Дару.

— Я накинул на холёного шепталку, — друг состроил простодушную рожицу, а мы с эльфийкой не сдержали улыбочек: вот так в нашем деле и становятся "невольными свидетелями". Шепталка позволяет подслушивать разговоры выбранного объекта на расстоянии до пятидесяти метров. В Академии частенько использовали это заклинание в экзаменационных аудиториях, чтобы исключить возможность жульничества. — Исходя из услышанного, светловолосого зовут Тиран, а к спутнику он обращается "Койот", и не поймёшь, имя это или прозвище, — он на секунду замолчал и почесал висок, будто решая что-то для себя. — Не уверен также насчёт охраны, но по вольной манере их общения можно сказать, что эти двое если не друзья, то, во всяком случае, знают друг друга достаточно давно. Кроме того, на завтрашний вечер у них запланировано совместное посещение... ммм... одного места. Там-то мы и используем наш шанс обработать блондинчика и выведать у него необходимую информацию! — преувеличенно бодро закончил он и замер, как школьник перед объявлением результатов контрольной — приосанившись и сложив руки на согнутых коленях.

Я подтянула к животу лежавшую рядом подушку, подалась слегка вперед, перенося на неё часть веса, и из такого положения с подозрением уставилась на сидящего напротив "школяра".

Положительный момент в том, что новость всё же оказалась из разряда "рука помощи".

Но вот только меня почему-то никак не покидало ощущение, что ладонь этой самой щедро протянутой руки густо вымазана в чём-то коричневом и с характерным запашком.

— И что это за место? — вспомнила я про случайную заминку.

И, кажется, таки попала в заветную кучу.

Дар мигом сник и виновато втянул голову в плечи, чем только распалил плохие предчувствия, заставив сильно усомниться, действительно ли я хочу слышать ответ.

Говорю же, жизненное кредо не подлежит сомненью.

— А вот это и есть плохая новость. Боюсь, вам оно не понравиться.

Как выяснится позже, говоря "не понравиться", наш дражайший друг нехило преуменьшал.

Глава 22.

— Это точно здесь?

— А ты не мог ошибиться?

Мы с Лин в четыре глаза по-бараньи таращились на высокую арку, за которой начиналась мощённая камнем дорожка, ведущая через небольшой садик к парадному входу в здание. Опорные колонны украшала искусная резьба в виде тянущихся к небу шипастых стеблей, а с изогнутой вершины на всех прохожих бросала томные взгляды дамочка весьма фривольной наружности. Из одежды фантазия художника предусмотрела на ней только бусы, немыслимым образом скрывающие от похотливых глаз самые пикантные участки фигуристого тела.

"Летний зной" — раскрывала причину такой оголённости выплетаемая распущенной шевелюрой соблазнительницы надпись.

Сейчас, стоя в узеньком проулке напротив арки и глядя на "знойную деву", мне как никогда хотелось быть патологически наивной и думать, что это всё-таки вывеска бижутерной лавки...

И совершенно неважно, что могло понадобиться двум мужикам ночью в этой самой лавке женских украшений...

— Нет. Это здесь. И я предупреждал, что вам не понравиться, — беспрекословный тон друга лишал всякой надежды на спасение.

— Не понравиться? — Лин медленно перевела мечущий молнии взгляд на парня, а голос шипел от едва сдерживаемого негодования. — Дар, это же БОРДЕЛЬ!

— Между прочим, лучший в городе!

Если это была попытка подбодрить, то, надо признать, крайне неудачная.

— Не могу поверить, что ты заставишь нас пойти туда, — да простит меня Родина, но вид голой бабы на подвиги не вдохновлял. Попробовать, что ли, слезу пустить на публику?

Но Дар был стреляным воробушком и на женские хитрости не поддался.

— Во-первых, в связи со спецификой деятельности этого места охранная система настроена так, что ни один мужчина не сможет проникнуть внутрь здания незамеченным. Но на девушек она не распространяется, — он задумался, — что, в общем-то, и неудивительно: какая нормальная в своём уме захочет добровольно попасть в бордель? Вас это не касается, вы по делу, — быстро поправился, выставив перед собой ладони в примирительном жесте. — Во-вторых, операцию нужно провести тихо и не вызвав подозрений, поэтому мы с Ларсом здесь не годимся. Зато вы вдвоём в самый раз.

Повисла тяжелая пауза.

Я спрятала руки в карманах куртки и в безнадёжной попытке восстановить внутреннюю гармонию уставилась невидящим взором в ровный ряд навешанных вдоль центральной улицы фонарей. Создаваемое ими искусственное зарево окутывало всё вокруг, вместе с кислородом проникало в лёгкие, опьяняя и маня обманчиво тёплым светом, послабляя оковы приличий и обещая всем гостям нескончаемые развлечения. Одурманенные атмосферой вечного праздника многочисленные гуляки слетались на этот свет, как мотыльки на огонь, разрывая вечернюю тишину сотнями возбуждённых голосов.

С приближением ночи квартал Красных Фонарей кипел своей, особенной жизнью.

Тряхнув головой, словно сбрасывая наваждение, я откинулась на стену одного из двух образующих проулок домов и обречённо вздохнула. Как бы сильно ни претила мне сложившаяся ситуация, но стоило признать правоту друга — у нас с Лин было гораздо больше шансов добраться до развлекающегося в борделе информатора, не подняв при этом шумихи.

— Говори уже, — наконец хмуро буркнула подруга, очевидно придя к тем же выводам, что и я. Но всё же непреминула выразить своё отношение, угрюмо скрестив руки на груди.

Видя, что мы готовы к сотрудничеству, Дар облегчённо перевёл дыхание.

— Итак, план следующий, — он стал предельно серьёзен, — вы заходите, прикидываетесь... эээ... кхем... ну вы поняли кем, и охмуряете наших бандитов. Насколько я успел понять из подслушанного разговора, Тиран падок на блондинок, так что пока Кэт отвлекает Койота, Лин уводит первого в уголок поукромней и заговором дознания вытягивает из него нужную информацию. А потом ударная доза сонных чар, — хлопок кулака о ладонь должен был фигурально изобразить ожидаемый эффект, — для обеспечения похмельного синдрома и провалов в памяти на утро и вы сматываетесь. Всё просто.

— Ты с ума сошел! — от переизбытка чувств я даже оторвалась от каменной кладки и сделала шаг в сторону зарвавшегося стратега. — Как ты себе это представляешь?! — но не давая ему и рта раскрыть, тут же развернулась к молчаливо подпирающему противоположную стену вампиру. Пусть не думает, что может безнаказанно тут отмалчиваться. И вообще, на фоне общего истеризма его безучастность и расслабленность как-то бесили. — Сэй Носфер, а разве вы ничего не хотите сказать нам по данному вопросу? — тоном "где опять зарплату проворонил, ушлёпок?!" вежливо поинтересовалась я.

Сложно сказать, какой реакции я от него добивалась этим спонтанным выкидоном, но явно не той, что последовала.

Ларс лишь неопределённо пожал плечами.

— Будьте осторожны.

Как всегда спокоен и невозмутим.

А вот мне, наоборот, страшно захотелось прямо сейчас что-нибудь разбить. Об чью-то голову. Несколько раз.

— Прекрасно представляю! — друг снова перетянул основной огонь на себя, когда я уже всерьёз подумывала прогуляться до вон того приветливо открытого окошечка с цветочным горшком на подоконнике. Но потом отбросила эту идею. Что ж мы, звери какие? Чтоб горшочки о каменные головы зря портить?

— Неужели? И как же я по-твоему должна его отвлекать? Стихи наизусть читать или партийку в картишки предложить перекинуться? Или может на столе станцевать? — ирония пёрла, как пена из забытого на плите казанка с молоком.

— Нет необходимости, — надо отдать ему должное, сегодня Дар был воистину непоколебим. — Главное вам уединиться, а там можешь сразу накаутировать и накладывать чары. Думаю, имея за плечами три года в Академии, с этим ты справишься.

Я вдруг осеклась и, растеряв все мысли, замолчала. Плечи опустились, будто у марионетки, которой оборвали поддерживающие её ниточки. Ещё секунду назад искрящий внутри эмоциональный запал быстро догорал, осыпаясь чёрными хлопьями пепла и оголяя оставшиеся на его месте неуверенность и смятение.

— У меня не полууучится, — на почве безысходности так невовремя проступили девичьи комплексы. Всё-таки сожительство с остроухим эталоном красоты ещё ни для кого не проходило бесследно.

— Получиться. Хватит и средненького разряда, — непоколебим и непонятлив.

— Я не об этом, — я насупилась и отвернулась, уже жалея, что вообще завела эту тему. Спорить больше не было ни сил, ни желания.

Друг несколько секунд непонимающе хлопал глазами, а когда до него дошло -сдавленно рассмеялся. Бестактный хмырь.

— Нашла из-за чего переживать! Губки бантиком, глазки понаивнее, плечиком там голым поводить, — со знанием дела перечислял он и в сердцах воскликнул: — Придумаете что-нибудь! Я верю в силу вашего очарования, — и чуть тише: — или на крайняк в изобретательность, — а потом с новым оптимизмом: — Поверь, если два физически здоровых мужика приходят в место подобное этому, то вряд ли планируют всю ночь ромашковый чай пить. Так что лёгкий флирт — и он сам потащит тебя в ближайшую койку!

По количеству неудачных утешений друг сегодня бил все рекорды.

Я скисла, Дар прикусил язык и поспешил исправить допущенный прокол.

— Думаете, мне самому всё это нравиться? Да была б моя воля, я б вас и на сотню верст сюда не подпустил, — он подошел ближе и совсем по-отцовски положил ладони нам с Лин на предплечье. Ореховые глаза смотрели виновато и очень тоскливо, чем окончательно смели последние крохи сопротивления. — Но, к сожалению, это может быть наш последний шанс выйти на Сидэна. До сделки остался всего день.

Мы это и сами прекрасно знали.

Чего мы не знали, так это какой части тела впоследствии лишить ненавистного контрабандиста в отместку за все наши тяготы и мучения.

Но догадывались.

— Жизнь вынуждает нас многие вещи делать добровольно, так? — сверкнув в алом мареве шкодливой улыбкой, Лин ловко подхватила меня под руку и с энтузиазмом пироманьяка, завидевшего бочку пороха, потянула в сторону арки. — Ладно! Если долг требует, то, так уж и быть, очаруем, соблазним, приласкаем — всё сделаем в лучшем виде! Клиент останется доволен!

Когда хотела, подруга умела напустить страху.

* * *

Будучи от природы девушками скромными, парадный вход мы благоразумно обошли сторонкой, решив ограничиться для своего вторжения чёрным. Правда, заветная дверка так и не обнаружилась, и пришлось довольствоваться альтернативой в виде неопределённой формы окошка в паре локтей от земли. Это извращение архитектурной мысли стыдливо пряталось за широкими листьями какого-то экзотического кустика (остаётся надеяться, что не ядовитого) и было явно не предназначено для тех целей, в которых мы собирались его использовать. А потому очень нехотя пропускало через себя непозволительно крупных для его скромных пропорций визитёрш, отвечая на их певучий мат вымученным скрипом давно нуждающейся в покраске рамы.

Когда же мы наконец оказались внутри, я отчётливо осознала для себя две вещи: первое — хуже криворукого строителя только криворукий строитель уверенный в своём мастерстве, и второе — либо я выйду отсюда через парадную дверь, либо не выйду вообще.

В темноте раздался щелчок и под потолок взмыл маленький светляк, позволяя рассмотреть, куда же нас, юных взломщиков и путан на полставки, занесло. Кажется, это был чулан.

— Фууу, — Лин демонстративно зажала нос и скривилась. От стоящей в воздухе затхлости и пыли кружилась голова и хотелось поскорее выбраться наружу. Похоже, это место давно не использовалось. — Им бы прибраться здесь не мешало, — прогундосила она, осматриваясь.

— Знали бы, что мы нагрянем — обязательно снарядили бы батальон уборщиц, — одной рукой я прикрывала рот и нос, а другой пыталась нащупать дверь. Среди наваленного грудами хлама и при плохом освещении найти её визуально сразу не получалось.

— Есть! — нечто смахивающее на искомый объект обнаружилось на второй по счёту стене, почти в самом углу. Я подёргала, а затем и покрутила набалдашник ручки, но безрезультатно. Дверь была заперта.

— Дай я! — присев на корточки, подруга подтянула к косяку светляка и, зажмурив один глаз, принялась с умным видом разглядывать что-то через замочную скважину вторым.

— Ну? Чё там? — от волнения у меня даже засосало под ложечкой.

— Да темно как в гробу! — последовало жизнеутверждающее. — В замке с той стороны вроде бы что-то воткнуто, — Лин отстранилась и одним быстрым движением закатала правый рукав. — Будем надеяться, что ключ. А ну ка! — её ладонь легла рядом с замком и так и застыла. В спёртом воздухе чулана завитал резкий запах гари, и уже через минуту на том месте красовалась аккуратненькая сквозная дыра в обрамлении чёрного выжженного кольца.

— Да ты просто кладезь талантов! — похвалила я, наблюдая, как тонкая кисть проскальзывает в свежесделанное отверстие.

Послышался скрежет проворачиваемого в замке ключа и дверь поддалась.

— Внуки будут мной гордиться, — подруга как всегда была верх оптимизма и, довольно крякнув, вытерла испачканные ладони о собственные штаны.

За дверью обнаружился такой же мрачный, как и чулан, коридор. А в его конце ещё один, но значительно более иллюминированный и чистый. Спустя саженей пятнадцать мы вышли к развилке и, недолго думая, свернули влево. Чем дальше, тем богаче и разнообразней становился интерьер, и нам уже стали попадаться картины, панно, гобелены, расписные вазы, скульптуры и прочие элементы декора, правда, все весьма ограниченной тематики. Вот, например, эта статуэтка изображала двух изогнувшихся в сладострастном чувстве любовников. Чувство, видимо, слов нет описать какое сладостное и страстное, потому что так изворотиться не у каждого получится даже в эпилептических конвульсиях. Фигурка девушки на зависть всем гимнастам демонстрировала идеальный шпагат, умудряясь при этом закинуть одну ногу на мужское плечо, а головой упираться самой себе в поясницу. Но самая большая загадка для физиологии — это как рука её партнёра...

Ой.

Или это не рука?

Поставленная в идеологический тупик сюрреалистичесими взглядами скульптора на мир вообще и комплектацию человеческого тела в частности, я отвернулась, решив впредь смотреть исключительно себе под ноги.

Мыслей в голове, в смысле по делу, имелось не больше, чем монет в кошельке студента к концу месяца, поэтому оставалось лишь уповать на находчивость напарницы.

— У тебя есть какие-нибудь идеи, что нам делать дальше?

"Войдёте, прикинетесь, охмурите"... Это только на словах всё было просто. На деле же я б не отказалась от пошаговой инструкции.

— Понятия не имею, — честно призналась Лин, со стыдливым интересом разглядывая сцены бурной оргии на гобелене, — пробраться-то пробрались, но вот как теперь этих двоих найти?

Впрочем, очередной поворот избавил нас от необходимости поиска решения данной проблемы.

— СТОЯЯЯТЬ! — ударивший в спину грозный вопль прибавил ранней седины, и только закаляемая годами сила воли помогла не сделать всё наоборот, пустившись наутёк сию же секунду.

Попались! — позорно струхнулось мне, глядя на приближающуюся с другого конца коридора крайне разгневанную личность.

Женщина остановилась в паре шагов от нас, но продолжала вопить, как с дальней дистанции.

— Что вы тут делаете?!

Глаза на круглом лице опасно сверкали. На вид ей было немного за тридцать, невысокая, чуть полноватая, с собранными на затылке изящной заколкой тёмными волосами и в красивом бордовом платье из тафты с открытыми плечами и драпированным подолом. Фурия взирала на нас снизу вверх, но под этим взглядом я чувствовала себя маленькой птичкой рядом с притаившейся змеёй.

Пухлые губы женщины пренебрежительно искривились.

— Кипятка ему в штаны! Левий вас что, под телегой подобрал? — не дожидаясь ответа, она бесцеремонно ухватила обоих за подбородки и начала крутить так, что аж шея захрустела. — Грязный прохвост! Вечно всяких замарашек тянет, — раздраженно цедила, придирчиво разглядывая новые лица со всех ракурсов. Хотя про замарашек, это она загнула. Всего-то в пыли малость испачкались, когда в чулан пробирались. Но спорить не стали. По правде говоря, мы с Лин были так ошарашены, что не то что спорить — моргать опасались. И даже не знаю, чем больше: хозяйскими замашками вознамерившейся вывихнуть нам нижние челюсти тётеньки, или тем, что нас так до обидного запросто приняли за местных работниц. Оскорблённая честь тут же списала это недоразумение на специфику обстоятельств и прочих факторов земного и космического происхождения, но никак ни внешнего вида, с чем и успокоилась. — Чтоб у него всё отсохло! — от души пожелала дамочка неизвестному Левию по окончании осмотра, а нам коротко, но очень властно скомандовала: — Идите за мной!

Так и не проронив ни звука, мы покорно поплелись следом. Встречающиеся на нашем пути люди и нелюди, едва завидев суровую мадам, разлетались в разные стороны с прытью почуявших воду блох, а те несчастные, кто не успевал уйти с линии огня, склоняли головы в низких поклонах и отчаянно пытались прикинуться мебелью. Но к их радости, мысли фурии крутились где-то в другом месте, и на этот раз гроза прошла стороной.

Остановившись напротив одной из множества одинаковых дверей в длинном узком коридоре, женщина с силой распахнула её и втолкнула нас внутрь.

— Велла! — похоже, командный голос — единственный, который она использует для общения.

Сидевшая в комнате девушка прервала своё занятие и, отложив незаконченное шитьё в сторону, подняла глаза на вошедших.

— Возьми несколько девочек, я хочу, чтоб эти двое были готовы уже сегодня, — тут круглое лицо скривила кислая гримаса. — Только ради неба, не перестарайтесь, пустые ваши головы. Эти гости не терпят вульгарщины. Когда закончите — отправьте их в розовую залу, дожидаться вместе с остальными.

Пепельная чёлка качнулась в смиренном кивке и, встав с тахты, девушка рыбкой ускользнула в боковую дверь.

— А вы! — пухлый палец с аккуратным красным ногтем угрожающе уткнулся в нашу сторону. — Ещё раз замечу слоняющимися, где не следует — и отправитесь в портовые отели матросню ублажать. ВСЁ ЯСНО?!

Интересно, а знала ли история хоть одного смельчака, посмевшего усомниться в её словах? И долго ли бедняга после этого прожил? На государственное-то пособие по инвалидности ...

Когда фурия наконец ушла, мы смогли облегчённо выдохнуть. Собственно, только это мы и успели сделать. Потом вернулась шустрая Велла в сопровождении ещё трёх девушек с мисками для умывания, и нас с Лин растащили в противоположные концы комнаты, запихнув за ширмы.

— Раздевайся, — не глядя, бросила мне девушка, увлечённо копошась в ворохе каких-то тряпок.

— Зачем? — в памяти вдруг всплыло изображение дамочки в бусах, отчего пальцы испуганно вцепились в ворот рубашки, а вопрос прозвучал очень жалко.

— Приводить тебя в порядок будем!

Следующие полчаса пыток прошли под этим жизнеутверждающим лозунгом. Если насильственное раздевание кое-как удалось стерпеть, а умывание даже доставило удовольствие, то одевание оказалось поистине ужасающим процессом.

— Не так ту-го! — взмолилась я, но коварная Велла воспользовалась этим выдохом, чтобы затянуть шнуровку на корсете ещё туже.

От недостатка кислорода в голове помутнилось, поэтому дальнейшее я понимала плохо и более-менее оклемалась, только когда меня подхватили под руки и потащили в другую комнату.

— Жди здесь. Вас заберут, — напоследок проинструктировала Велла и убежала, затворив за собой дверь.

Сделав шаг без посторонней помощи, я с непривычки едва не навернулась на высоких каблуках. Благо стена оказалась рядом и помешала этому, послужив в качестве опоры. Приноровившись к новому распределению центра тяжести, я смогла доковылять до центра комнаты и осмотреться. В глазах зарябило от обилия всех оттенков цвета девичьих грёз, недвусмысленно намекая, что это и есть та самая "розовая зала". Единственным, что выделялось из общей гаммы, было большое зеркало в серебряной оправе и крутящаяся перед ним девушка. Заслышав мой приход, девушка обернулась, и на меня уставились родные васильковые глаза.

— Лин? — на всякий случай решила уточнить я.

— Подруга, да ты выглядишь, как продажная девка! — сразу начала сыпать она комплиментами.

— Спасибо. Я б сказала, что ты тоже неотразима, но в зеркале, вроде, отражаешься, — пока я говорила, взгляд нащупал розовый диванчик, с которым очень захотелось завести более тесное знакомство.

Но желанному рандеву помешала всё та же подруга, перехватив на полпути и подтащив к глянцевой поверхности стекла, откуда полными удивления зелёными глазами на меня смотрела незнакомка.

Разглядывать преображенную себя было диковато, но, в то же время, и чуточку приятно. Так, я не без удовольствия отметила, что выглядывающая из длинного разреза ножка вполне даже ничего, а возвышающиеся над корсетом два соблазнительных холмика мне определённо очень льстили. Шею и плечи прикрывали только волосы, прихваченные на висках маленькими инкрустированными заколками. Как и требовала фурия, косметики было минимум, но всё равно достаточно, чтобы лицо казалось чужим.

Лин встала рядом, и теперь в зеркале отражались две фигуры.

— Видели б меня сейчас родственнички — слегли б с инфарктом! — невесть чему обрадовалась она и, словно примеряясь к новому амплуа, испробовала несколько эффектных поз.

На нас были одинаковые белые наряды, состоящие из расшитого блестящей ниткой корсета и не слишком клешеной юбки в пол с далёким от целомудренного разрезом от бедра. Светлые волосы подруги удерживала крупная заколка в форме бабочки, оставляя свободно ниспадающими на плечи лишь несколько локонов.

— У эльфов не случается инфарктов, — возразила я, а моё отражение смешно нахмурилось.

— Всё бывает впервые, — резонно заметила Лин, пожав плечами. Хотела добавить что-то ещё, но тут дверь снова отворилась и у нас появилась компания.

— О! Привет! — прямо с порога поздоровалось рыжеволосое кучерявое чудо, подскакивая ближе и задорно сверкая большими изумрудными глазами.

Следом за ней вошли ещё пять девушек, все в таких же белых платьях, но аналогичного дружелюбия не проявили. Лениво смерив оценивающими взглядами, девицы потеряли к нам всякий интерес и поспешили умостить свои чресла на моём диванчике.

— Вы новенькие, да? — кудрявая голова смешно наклонялась то влево, то вправо, как у любопытного щенка.

— Ага, — согласилась подруга и представилась. — Меня можешь звать Лин, а это — Кэт.

Наша новая почти-знакомая внезапно переменилась в лице и поникла, словно цветок на морозе.

— Мы не используем здесь своих имён, — нарушила образовавшуюся растерянную паузу обладательница великолепной гривы густых чёрных, как зимняя ночь, волос и, подойдя к зеркалу, лёгким движением поправила безупречную причёску.

— Камелия — единое имя для всех девочек тут. Вы просто новенькие и вам, наверное, забыли сказать, — мялась рыжая. Терзаемая внутренними противоречиями, она закусила краешек губы, а на гладком лобике на мгновение проступила глубокомысленная складочка. Определившись с трудным выбором, девушка неожиданно выпалила: — А моё настоящее имя Тая! — и довольная собственной смелостью, продемонстрировала в улыбке ровный ряд белоснежных зубов.

Черноволосая неодобрительно прицокнула, чем вызвала новый эмоциональный бум у кудряшки.

— Ну Мори, они же назвали свои! — дивным образом сочетая праведное возмущение с виноватой робостью воскликнула она. И миленько ойкнула, когда брюнетка вымученно закатила глаза к потолку.

— Морриган, — нехотя представилась та, чье имя и так слетело с болтливого языка.

— Очень приятно, — Лин вежливо кивнула, но Морриган уже вернулась к изучению своего кукольного лица в зеркале. Диванные девицы лишь насмешливо фыркнули и продолжили делать вид, что нас в комнате нет. — Кстати, а вы случайно не знаете, чего мы здесь ждём?

— Ждём, пока приедут гости! — вспыхнула с новой силой Тая, и на бархатных щёчках проступил воодушевлённый румянец. Она подошла почти вплотную и, едва не хлопая в ладоши от восторга, как лучшим подругам по секрету сообщила: — Я слышала, что сегодня среди них будут настоящие красавцы!

— Красавцы? — изобразила я живейший интерес и даже ручками для вящего эффекта всплеснула, подражая её манере общения. Теперь перед нами стояла задача попасть к "нужным клиентам" и любая информация о гостях могла бы быть полезной. Но меня ждало разочарование.

— Ага, — девушка мечтательно прикрыла веки и томно вздохнула. И замолчала. На этом её осведомлённость, судя по всему, и заканчивалась. А жаль.

— Ух ты! А это что? — оторвавшаяся от любования отражения себя прекрасной Морриган неожиданно схватила меня за руку и резко потянула. Я неуклюже дёрнулась, и только чудо помогло ногам не подкоситься на заменявших обувь ходулях. Тонкие пальцы девушки шустро забегали по браслету, пытаясь нащупать застёжку. — Красиво, — оценила она, но так и не найдя искомое, разочарованно отпустила. — Откуда он у тебя?

Такое развязное и грубое поведение вызвало горячую волну раздражения. Но пришлось сдержаться.

— Бабушкино наследство, — не мигая соврала я бесцветным тоном.

— Врёшь! — ядовитая улыбочка только усилила неприязнь.

— Это подарок возлюбленного! — быстро вставила подруга, чем всех огорошила. В первую очередь меня. И прежде чем я успела открыть рот и что-либо возразить, многострадальная конечность была вновь захвачена.

— Правда? — Тая прижала её к своей трепещущей от волнения груди, как какое-то редчайшее сокровище. Редчайшее и очень прочное. Мне, кажется, даже послышался характерный треск ломающейся кости, а в голове промелькнула шальная мысль, что счёт придушенных в этих любвеобильных объятьях питомцев наверняка идёт на сотни.

— Просто всё это так трогательно и печально, — Лин картинно смахнула слезинку и, не обращая внимания на мои неестественно выпученные глаза, добила: — Их несчастная любовь была так прекрасна в своей трагичности и так трагична в своей прекрасности!

Каламбурчик остался без внимания, зато намёк на мелодраматичное прошлое разбудил бурный интерес и воодушевление в нашем стане, и теперь все без исключения головы в розовой комнате были повёрнуты к "разбитому сердцу", вопя "Расскажи!".

— Эээ... ну, это длинная история, — тщедушная попытка отмазаться. Похожий плотоядный блеск в глазах, помнится, я видела у выводка виверн.

Но не тут-то было.

— Так давайте сядем! — у рыжей кудряшки имелось своё понимание вещей.

Не дожидаясь ответных возражений, меня силком потащили к дивану.

Что-то меня сегодня вообще слишком часто туда-сюда таскают. Прям какой-то тыренный с соседского огорода мешок буряка, а не грозная магичка под прикрытием. Даже обидно.

— Что ты несёшь?! — прошипела я в острое ухо предательницы-подруги, пока девушки спешно теснились, освобождая мне место по центру.

— А что? — искренне удивилась та, широко улыбаясь и любезно подталкивая сзади. — Всё равно ведь ждать, а так хоть повеселимся.

Можно подумать, нам до этого приходилось скучать.

* * *

Управляющая несколькими быстрыми движениями расправила несуществующие складки на юбке и, приняв величественный вид, вышла навстречу гостям.

— Рада приветствовать уважаемых илайа в нашем доме услады! — хорошо поставленный голос и цокот каблуков о мраморный пол эхом разнеслись по просторному залу, приковывая внимание к невысокой темноволосой женщине в платье цвета бордо. Изящные руки раскинулись в широком жесте, показывая, что с этого момента гостям предоставлены любые утехи, щедро предлагаемые "Летним зноем".

Двое мужчин возле стрельчатого входа склонились в церемонных поклонах, завершая традицию.

* * *

— "А этот браслет, — говорит, — символ нашей бессмертной искренней и светлой любви. Я непременно вернусь, и тогда будем мы жить долго и счастливо в маленьком бунгало на берегу моря, любоваться прекраснейшими в мире восходами солнца в объятьях друг друга и растить наших семерых детей".

Я перевела дыхание, а бабьё дружно всхлипнуло, размазывая по щекам слёзы и потёки косметики.

Всё-таки недаром мы с Лин одно время зачитывались дешевыми любовными романчиками, часто-густо присылаемыми её тётушкой. Сердобольную родственницу не на шутку беспокоило будущее замужество любимой, хоть и с трудным характером, племянницы, и она втайне надеялась, что бульварное чтиво (в её понимании — образец высокой литературы) поможет девочке стать более утончённой и хрупкой, вот как, например, юные героини этой самой беллетристики. Уж не знаю, как насчёт пособия для начинающих кисейных барышень, но юморок в книженциях содержался отменный. Да и почерпнутый оттуда собирательный образ героя-любовника немало меня выручил в собственной "истории жизни". В итоге пропавший без вести возлюбленный получился настолько красочным и живым, его поступки во имя любви настолько возвышенно романтичными для юной девичьей фантазии, а разлучившая любовников коварная судьба настолько жестокой и несправедливой, что к концу этой брехливой сказочки не осталось ни одного незареванного и незасопливленного платочка.

— Так и сказал? — Тая зычно шмыгнула и потёрла раскрасневшийся от рыданий курносый носик. — Семерых?

— Дааа, — стон вышел весьма достойный обманутой и брошенной на брачном ложе пречистой девы. Теперь я понимаю, что имела в виду подруга, говоря "повеселимся". Войдя в раж, меня несло как от литра слабительного. — Просил родить ему восьмеры-ы-ых: пять мальчиков и пять де-е-евочек.

Розовые стены сотряс душераздирающий женский вой.

Я смеялась, не в силах больше сдерживать истерику, но тугой корсет искорёживал все вырывающиеся из горла звуки, уподобляя их хрипам и сотрясающим всё тело судорогам рыданий, чем только усиливал эффект от рассказа. Корсет гогочущей рядом эльфийки производил те же метаморфозы.

— Бедняяяяжечка! — в щёку уткнулись рыжие кудряшки, а их обладательница зареванным кулем повисла на шее.

В таком виде нас и застала прибежавшая на звук Велла.

— Что здесь происходит?! — застывшая на пороге девушка сама готова была вот-вот разревется, глядя на красноглазых, красноносых и растрёпанных искусительниц. Мужики при виде таких краль были бы сражены на повал. Испугом. — Аррргх! — стон похуже чем у меня будет, но тож неплохо. Главное — с чувством. — Что вы тут устроили, идиотки?! НЕМЕДЛЕННО умываться! Гости уже приехали! — а вот этого она уже у фурии набралась.

Поохав и поахав наше сопливое войско вскочило с дивана и наперегонки припустило восстанавливать красоту.

— "Его горячее крепкое тело прижимало меня к балконным перилам, а уста, такие желанные и в то же время губительные, обжигали непослушное сердце страстным шепотом: Я не позволю вам потонуть в долговой яме семьи. Мы сбежим вместе, только вы и я. И тогда, клянусь жизнью, даже боги не смогут разлучить нас..." — пока остальные спорили, кто первый в очереди на макияж, Лин, пользуясь моментом, подсела ближе и процитировала отрывок из моей же байки. — Серия "Алый шелк", книга третья "Любовь аристократа", — блеснула она великолепной памятью, — ты содрала оттуда половину сцен!

— Главное, что слушательницы остались довольны, — отмахнулась я, блаженно растягиваясь на опустевшем диванчике. Настроение было приподнятое и даже ноющие под корсетом мышцы не могли помешать мне наслаждаться минутами своего гаденького триумфа.

— Рано расслабляешься, подруга. Самое весёлое ещё впереди!

Хотя, может я и поспешила с выводами.

Глава 23.

Всю дорогу до пункта нашего назначения, носившего говорящее название Зала Выбора, вернувшая своё обычное воодушевление и боевой раскрас Тая не переставала тихонько щебетать, щедро раздавая последние наставления. Сам процесс просвещения неопытных кадров и подкармливающее его ощущение старшинства над новенькими несомненно доставляли ей удовольствие, о чем свидетельствовали премиленько алеющие щёчки наставницы. Впрочем, такая словоохотливость была нам только на руку. Обступив девушку по бокам, мы с Лин с живым интересом прислушивались к местами сбивчивой, но в целом полезной лекции.

Так, по словам кудряшки начало вечера являлось самой важной и ответственной его частью и сводилось, по сути, к игре женского кокетства с мужским тестостероном. Из вежливости обзовём это общепринятым эвфемизмом "искусное обольщение".

— Мало просто иметь симпатичную мордашку, — назидательно оттопырив указательный палец и раскачивая им в такт шагам, вещала рыжая, — нужно уметь произвести впечатление, — кивнула, будто соглашаясь сама с собой, и с нажимом добавила: — Зацепить, чтоб выбрали именно тебя.

Наверное, в моём взгляде слишком явно отразилось вызванное этим заявлением недоумение, потому что девушка прыснула со смеху.

— Вам совсем ничего не объяснили! — её тон стал очень снисходительным, таким же, как и появившаяся на красивом лице мягкая улыбка. — Если Камелия трижды кряду осталась без клиента, то она становится убыточной для заведения и продаётся в другой, более дешевый бордель, — внезапно изумруды в глазах померкли, а покатые плечики мелко вздрогнули, будто от испуга. Тая отвернулась и теперь смотрела прямо перед собой. — Уж лучше здесь, чем... там.

Не найдясь, как отреагировать на подобную смену настроения, я лишь растерянно уставилась вперёд, в спины других девушек.

В конце очередного пройденного коридора показались высокие двухстворчатые двери из матового стекла, расписанного тонкой сеточкой узора, похожего на тот, который обычно можно наблюдать на окнах в морозное зимнее утро. Все остановились, и сопровождающие наше движение цокот каблуков и шелест разлетающихся юбок мгновенно стихли. В наступившей тишине было отчётливо слышно, как рядом кто-то взволновано выдохнул:

— Пришли!

В этот момент створки неспешно поползли в стороны, приглашая пройти внутрь.

— Угу. Пришли, — нервно повторила я, но быстро взяла себя в руки. Сделала глубокий вдох и, приняв подобающий сердцеедке живот-втянуть-грудь-выпятить-подбородок-вверх вид, решительно переступила порог вслед за остальными.

"Кажется, подбородок был лишним," — успела судорожно подумать, когда нога промахнулась мимо запоздало замеченной ступеньки.

* * *

Управляющая пригубила вино и изящным жестом отвела согнутую в локте руку в сторону. Задумчиво обрисовала кистью полукруг, будто слегка взбалтывая содержимое бокала. В царившем в кабинете полумраке рубиновая жидкость казалась почти чёрной, и лишь оседающие на хрустальных гранях редкие блики света вспыхивали алым.

Сделав ещё глоток, она опустила бокал на край письменного стола и медленно подошла к установленному на противоположной стене высокому зеркалу. Секунда — и отражение словно подёргивается туманной дымкой, постепенно утрачивая чёткость очертаний, преобразуясь в нечто новое. Теперь вместо женщины в платье цвета бордо глянцевая поверхность показывала залитую светом круглую комнату, рассматриваемую как бы с высоты. Управляющая улыбнулась краешком губ, в очередной раз мысленно поздравив себя со столь удачным приобретением, и бегло оглядела Залу. Скорее по привычке, нежели из интереса. Да и откуда взяться интересу, если видишь одно и то же уже в сотый раз? Всё те же пять квадратных столиков на коротких ножках, выстроенные по широкой дуге вдоль стены. Настолько низкие, что потребность в скамьях попросту отпадала, замещая последние плоскими подушками в тёмно-красной шелковой обивке. Тяжелые портьеры на окнах в тон подушкам и белоснежный длинноворсный ковёр ручной работы на полу. Вот и вся меблировка. Управляющая никогда не скупилась в средствах для обеспечения комфорта клиентам, но и не приветствовала излишеств. "Чем больше, тем лучше" часто было лишь проявлением безвкусия, она же умела ценить свободное пространство, искренне считая его лучшим украшением любой комнаты.

Взяв в руку оставленный на столе недопитый бокал, женщина снова вернулась к зеркалу и сосредоточила внимание на находящихся в зале гостях. Теперь она могла неспеша и без смущения рассмотреть каждую деталь в их облике. За крайним правым столиком — торговец, о чём красноречиво свидетельствует вышитая на нагрудном кармане его жилета эмблема в виде бычьей головы. Знак даманской торговой гильдии. Старательно зачёсанные назад волосы и традиционный строгий покрой костюма делали его внешность несколько скучной и чопорной. Виски уже тронула первая седина, хотя в остальном старикашка ещё держал марку.

А вот где молодости в избытке, так это за соседним столом. Управляющая тихо хмыкнула. Эти ещё совсем сопляки. Хоть и пытаются держаться с достоинством и даже некоторым высокомерием, но видно, что посещение подобных мест для обоих в новинку. Богатенькие сыночки местных важных папочек решили сыграть во взрослых? Губ коснулся тонкий хрусталь, не сумевший скрыть очередную кривоватую улыбку, а взгляд тем временем переместился дальше. Центральный столик сегодня принадлежал короткостриженому молодцу. Рекрут, решила про себя женщина, оценив ширину его плеч и великолепную выправку. И поморщилась. Выросшая в семье капитана городской стражи, она не понаслышке знала об особенностях вспыльчивого нрава военных. Ещё раз с сомненьем оглядела крепыша. Отказывать клиентам — портить репутацию заведения, так что приходится время от времени идти на риск. Впрочем, этот выглядел относительно адекватным, а оттачиваемая годами интуиция подсказывала, что проблем удастся избежать.

Подавив нежелательно волнение, она продолжила своё занятие. Под ложечкой сладко заныло, словно в приятном предвкушении. Занявших два последних столика гостей ей доводилось видеть и раньше, но, к сожалению, всё же не так часто как хотелось бы. Щедрые, обходительные и весьма привлекательные молодые люди. По негласной иерархии завязанного на плотских утехах бизнеса эта парочка проходила как клиенты первого класса. Для Камелий настоящий глоток свежего воздуха в повседневном болоте.

Управляющая довольно чёкнулась с медной оправой зеркала и одним большим глотком допила остававшееся вино. Несмотря на скверно начавшийся день, сейчас фортуна ей благоволила, и этот вечер должен был непременно увенчаться успехом. Своей явной удачей она считала и так вовремя притащенных прохвостом Левием новых девочек. Особенно эльфийку. Не возникало сомнений, что блондиночка придётся по вкусу четвёртому столику. Тиран дер'Крист всегда отличался редкостным постоянством в своих предпочтениях. С его спутником, правда, сложнее. В полумраке кабинета женщина нахмурилась. К её огромному огорчению, все предыдущие попытки угадать, кого же выберет этот парень, оказывались провальными. Острый взгляд уткнулся в смуглого шатена в зеркале, будто стараясь прочитать его мысли. Потерпев неудачу, управляющая рассмеялась неожиданно звонким для себя смехом. Шрес его знает, что творится в голове у этого разнокровки, но ведь красив мерзавец! Красив той диковинной красотой, которая никогда не приедается, в отличие от классической эльфийской!

Покрутив в воздухе пустым фужером, она хитро прищурилась. Подогретый вином азарт требовал реванша. На кого поставить в этот раз? В голове промелькнуло несколько лиц, но их она почти сразу отмела. Нет, не то. Может на вторую новенькую? Девочка, конечно, не блещет, но вдруг ему именно такие и нравятся?

В этот момент двери в залу широко распахнулись, пропуская грациозно ступающих на ковёр эфемерных созданий в белых одеяниях. Быстро найдя искомое, наметанный глаз ещё раз смерил потенциальную ставку. Хорошая осанка. Женщина вдруг недовольно скривилась. Только с задиранием носа пигалица переборщила. Лучше б не на потолок, а себе под ноги смот... эээ... там же... СТУПЕНЬКА, ИДИОТКА!!!

С полминуты в полумраке кабинета управляющей царила мёртвая тишина, нарушенная лишь звуком жалобно треснувшего в сильной руке хрусталя.

* * *

Появление вышло у нас весьма эффектным, надо сказать.

За открывающим программу громким и матерным пожеланием долгих и отнюдь не радостных лет жизни разместившему там эту злополучную ступеньку архитектору, последовало сложное балетное па, но уже в групповом исполнении. Вы когда-нибудь наблюдали эффект домино? Забавное зрелище. Если смотреть со стороны. И не очень, если участвовать лично. В попытке предотвратить падение я рефлекторно хваталась за всё без разбора. Аналогично поступало и "всё", когда понимало, что пронзительным взвизгиванием и шипением от моего захвата не уйти и резко возросшее гравитационное притяжение не побороть. Для протокола отмечу, что валить с ног соседей у всех получалось почти профессионально. Как будто не первый раз уже таким способом развлекаются, честное куртизанское.

Так, визжа в широком диапазоне сопрано, мы скромно и ненавязчиво известили многоуважаемых гостей о своём приходе. Как там Тая говорила? Произвести впечатление? Я вот не совсем уверена, а выпученные глаза можно считать признаком пребывания под впечатлением? И пропорциональна ли сила впечатления силе выпученности? Беря в расчёт те убийственные взгляды, которыми меня, как куропатку стрелами, нашпиговали развалившиеся по полу остальные девушки, что-то в моей теории пошло не так...

Прибалдевшие от фееричного зрелища мужики наконец растормозились и, вспомнив про благородные манеры, бросились разбирать кучу-малу. Краем глаза я заметила рослого, чуть седеющего мужчину в тёмно-зелёном жилете и белой рубашке с воротником-стойкой, который, лопоча что-то нечленораздельное, помогал подняться Тае. Ещё один бугай с лёгкостью подхватил сразу два придавливающих меня тела, за что я тут же воспылала к нему искренним и светлым чувством. Хотела окликнуть Лин и поинтересоваться её здоровьем, но, обернувшись, обнаружила, что у подруги уже всё на мази. Морским узлом сплетя ручки вокруг шеи франтовского вида блондинчика, она поистине виртуозно изображала последнее издыхание. Содержимое корсета от такого издыхания выразительно и волнующе вздымалось-опускалось, чем вызвало глубокомысленное выражение лица у щеголя и справедливые опасения за прочность одёжки у меня. Секундочку. Блондинчика? А часом не наш ли это клиент? Судя по мёртвому захвату дражайшей подруженьки, он самый. От вздоха облегчения угрозе подвергся теперь уже мой корсет. Ну хоть нашли, кого искали! Одной проблемой меньше.

Так-с, а где же мой?

— Позвольте Вам помочь!

С замиранием сердца я обернулась на голос. А там облом. В смысле какой-то малолетний курносый пижон, не сильно смахивающий на известное мне описание второго разыскиваемого персонажа. Кстати, парниша, а не рановато ли тебе по таким злачным местам шастать? И на си... то есть дамский бюст пя... то есть... Э! А ну погодь, шустрый ты мой! Ррруки по швам!

Пока я сокрушалась над упадком морали в современном обществе и попутно старалась отлепить настырные ручонки от вовсе не нуждающихся в их поддержке округлостях, в поле зрения попал объект со всеми признаками бурных любовных похождений его предков на физиономии.

Вот ты где, радость моя!

Но счастливый огонёк быстро сменился возмущённым пламенем, стоило заметить повисшую на плече моей находки Морриган. Где-то в это же время произошло сразу несколько судьбоносных событий, на которые я впоследствии решила свалить вину за свои дальнейшие действия. Итак, при виде жмущейся Морриган меня с головой накрыла паника, рука пижона достигла-таки своей цели, а в мозгу что-то подозрительно щёлкнуло. Догадываюсь, это с таким звуком вырубилось здравомыслие. Потому что последовавший вслед за щелчком рывок продуманным стратегическим ходом могли бы назвать разве что санитары в доме для тех, кто давно и надёжно не в ладах с содержимым собственной черепушки. Просто им по специфике профессии положено со всем соглашаться и всё одобрять.

Отмачивать подобные финты на приклеенной к пятке высоченной шпильке, поверьте моему опыту, ни с чем несравнимый экстрим. Почти как бег с препятствиями от голодных виверн. А бег с препятствиями от виверн, будучи обутым в шпильки, наверное, вообще адреналиновая кома. Проверять лично, пожалуй, не стану, но всем врагам и извращенцам посоветую.

В общем, несомненный плюс такого отчаянного поступка с моей стороны заключался в том, что до цели я всё-таки добралась. Минус — в том, что "добралась" понятие... ммм... несколько обобщенное в данном случае. Если говорить начистоту, то не рассчитав силы рывка, я влетела в объятья обалдевшего от такого энтузиазма разнокровки, аки пушечное ядро в замковую стену. "Стена" ощутимо пошатнулась, но, к счастью, устояла.

Ахахаха! А дуракам везёт! — пронеслось в звенящей от столкновения голове туповато-истеричное ликование. Впрочем, представший перед носом рельефный торс в разрезе глубоко распахнутого ворота быстро перевёл мысли в другое русло. — А ничего так... пейзажик...

— Не ушиблись? — нарушил моё культурное времяпровождение участливый и слегка насмешливый голос.

Не без сожаления оторвав взгляд от живописного вида, я осторожно задрала голову, предварительно смастерив на лице виноватую робость. Серые, почти серебряные глаза, смотрят в упор. С такого расстояния были хорошо видны и необычный оттенок и пляшущие в них смешинки.

— Повезло удачно приземлиться, — брякнула не подумав. И дело даже не в том, что ответила спонтанно. Просто стоя в обнимку с незнакомым мужчиной, да ещё при довольно компрометирующих обстоятельствах и этом его распахнутом вороте, думалось как-то плохо.

Очевидно приняв моё временное отшибание мозгов за тонкое чувство юмора, сероглазый обворожительно улыбнулся. По спине пробежала орда колючих мурашек.

Ан-нет, это, кажется, не от улыбки, а от неприкрытой жажды убийства по соседству. Готова поспорить, что если б эти наманикюренные ногтики сейчас так не вцеплялись в мужской рукав, то уже б давно и с чувством исполосовали моё лицо вдоль и поперёк.

Пока буду спасать Родину, наживу себе кучу кровных врагов, — с грустью размышляла я, питоном обвиваясь вокруг второй руки тихо фигеющей от подобных знаков внимания жертвы, чем дала Морриган понять — отступать не собираюсь. В карих глазах чернявки в тот момент без труда угадывалось всё, что она обо мне думала. А думала она обо мне много, и часто в тех же мыслях мелькали кровь и пыточные орудия. Смотрит с вызовом. Похоже, она свой улов без боя тоже не сдаст. Прискорбно.

* * *

— Господину и вправду доводилось бывать в Пустошах? — со священным трепетом в голосе изумляется она.

— На самом деле всё не так ужасно. Слухи об этих местах зачастую слишком преувеличены, — без тени заносчивости уверяет он.

И чем я только не угодила этому миру? — задаюсь актуальным вопросом я.

Давно стала замечать, что от уныния во мне просыпается философ. Почему уныния? Да потому что жизнь — штука сложная и местами несправедливая, и даже когда кажется, что объём свалившихся на твою многострадальную головушку жизненных испытаний достиг своего предела и... хм... Стоп. О чём это я? А, да, так вот, Мори, значит, вовсю флиртует, умело и непринужденно, молодой человек, как там его... зверушка какая-то... Койот вроде, хотя здесь принято обращаться к гостям не иначе как "господин", улыбается, подыгрывая ей, а я безмолвным изваянием сижу за тем же столом, периодически ловя на себе торжествующие взгляды одной и насмешливые другого. Безмолвным, потому что в отличие от моей соперницы я, оказывается, понятия не имею, что и как надо говорить, чтоб закадрить мужика. В башке звенящая пустота, мыслей нет ни умных, ни глупых, только одиноко скитающийся где-то в районе темечка вышеупомянутый вопрос. Отсутствие глупых, кстати, досадно вдвойне. Я-то всегда полагала, что уж этого богатства у меня никогда не отнять. Чувствую себя ужасно неуютно и жалко. А ещё обидно. Такими темпами все приложенные до этого усилия пропадут втуне, а эта битва закончится для меня едва начавшись, причём полным разгромом.

Ликование, которое так и прёт из Морриган, раздражает. Что-то мне подсказывает, даже предприми я попытку привлечь к себе внимание, ей не составит труда пресечь эти робкие потуги. Не обращая внимания на моё хмурое выражение, девушка изящно перегнулась через стоящую на столе вазочку с фруктами, чтобы долить вина в кубок гостя. Вообще-то, истинная цель этой гимнастики — продемонстрировать свой шикарный бюст под другим углом, а вино только прикрытие, но все сделали вид, что не поняли коварного умысла. Таких хитростей в арсенале Морриган, как я успела заметить, имелось почти столько же, сколько у меня заклинаний, и она методично применяла одну за другой, постепенно доводя клиента до нужной кондиции.

Я поёрзала на месте. Сидеть, поджав под себя ноги, было до шреса неудобно и спустя полчаса даже подушки уже не спасали положение. Как назло это была единственная доступная поза в успевшем возненавидется лютой ненавистью наряде. Все остальные либо слишком вульгарны, либо просто физически невозможны. Поэтому приходилось героически терпеть. Тут я с завистью покосилась на вальяжно развалившегося рядом "господина". Затянутые в божественно удобные по сравнению с юбкой походные штаны ноги согнуты в коленях и перекрещены, правая подтянута к груди. Сидит себе, попивает вино с фруктами, чувствует себя комфортно и счастливо. Засранец. Кстати, нет ничего удивительно в том, что Морриган в него пиявкой впилась и не хотела уступать. Привлекательный гад. Возможно, из-за диковинности внешности или ещё чего, но это был тот типаж, на который всегда обернёшься в толпе, хотя и не влюбишься с первого взгляда. Смуглость, удачно подчёркнутая светлой рубашкой, и резкость черт лица выдавали в нём кровь степных племён. В то же время присутствовала и слабо уловимая эльфийская правильность в разлёте бровей и тонкой линии губ. Прямой узкий нос мог быть наследием сразу нескольких рас, а вот уши вполне обычные, человеческие. Волосы цвета дубовой коры, густые и даже на вид жесткие, собраны на затылке в короткий хвост. Фигура поджарая, торс что надо, но про него я, кажется, уже говорила. А, ну и конечно эти насмешливые серые глаза, в обрамлении угольно-чёрных ресниц кажущиеся ещё выразительнее и наглее. То, как он зыркал ими в мою сторону время от времени, утвердило меня в мысли, что сложившаяся ситуация для него нехилое развлекалово.

Было в нём и что-то ещё, что помимо воли притягивало взгляд. Сразу и не поймёшь что. Какая-то... хищность что ли. Я никак не могла отделаться от ощущения, что праздная небрежность в его движениях и то, как расслабленно он держится, лишь притворство. Знаете, как у котов. Ходит такой себе возле гнезда, внешне сытый и довольный жизнью, блаженно щурится на солнышко, а стоит глупой птичке отвернуться и — херак! — она тут же оказывается под когтистой лапой. Дохлая.

Морриган опять что-то спрашивает, но я уже не прислушиваюсь, продолжая украдкой выискивать черты хищности на мужском лице. В какой-то момент до меня доходит, что всё это время я подсознательно сравниваю его с Ларсом. Шарахнувшись этой мысли, как орк от безалкогольного меню, я уткнулась взглядом в самую большую фруктовую вазу в центре стола. Лежащее на её вершине яблоко вместо того, чтоб объяснить какого я вообще думаю об этом бессердечном кровопийце, партизански молчит и только сверкает аппетитным золотым бочком, чем ещё больше усугубляет моё положение. Блин, а как жрать-то охота...

А может плюнуть на всё, а? Очевидно же, что в кокетстве и умении флиртовать мне с Морриган не тягаться. А если выбрать другую тактику? Схватить приглянувшееся яблочко, вытянуть затёкшие ноги и громко чавкая предложить красавчику не тратить время на пустые разговоры, а сразу уединиться, чтоб без лишних свидетелей получить заклинанием по башке? Хотя про последнее, наверное, говорить не стоит. Впрочем, думаю, ему и без этого хватит с лихвой. Такое впечатление даже Морриган со своими нечаянными обнаженками фиг переплюнет. Как сказала бы в данной ситуации Лин, терять нам всё равно нечего, так что кто не спрятался, я не виновата!

Увлечённая подобными мыслями я и не заметила, что уже некоторое время безотрывно пялюсь на соседний столик, где как раз в это время вошедшая в образ суккуба подруга страстно нашептывала что-то, тесно прижавшись к размякшему от её умных речей франту. Однако заметил кое-то другой. Правда не понял.

— Предпочитаешь блондинов?

Вопрос прозвучал нарочито безразлично, но мне всё же почудилась промелькнувшая в нём недовольная нотка. Койот сделал большой глоток и, не отрывая от меня испытующего взгляда, отставил полупустой кубок в сторону.

— А? — не врубилась я. Голова всё ещё была занята вынашиванием дерзких планов, поэтому я не сразу поняла, что вопрос адресован мне. А когда поняла... — О нет! Пффф! — выразительно скривилась и помахала перед носом рукой, показывая своё отношение к столь смехотворному предположению, после чего самым чистосердечным образом заверила: — С недавних пор белобрысые абсолютно не в моём вкусе!

Немая пауза.

— То есть я не хотела сказать, вон тот уважаемый господин белобрысый, в смысле он вовсе и не белобрысый, а блондин, — замялась в судорожной попытке исправить глупость, которую только что сморозила. — Хотя это и не значит, что он мне нравится! — получалось плохо. — То есть я не говорю, что он страшный! Очень даже привлекательный, несмотря на то, что блондин! То есть... в смысле... просто... как бы... ну... — конфуз достиг предела, и бессмысленный словесный поток иссяк. Вот уж правду говорят, что некоторым лучше лишний раз рта не раскрывать. Кстати, теперь понятно, почему тихони первыми выходят замуж...

— Хмм... — протянул мужчина и, опёршись на локоть, слегка подался по направлению ко мне. Стол был квадратным и относительно маленьким, поэтому даже сидя с разных его сторон, расстояние между нами не превышало вытянутой руки. А теперь было и того меньше. — Блондины, говоришь, не нравятся? — он улыбнулся, словно мои слова его чем-то порадовали, а я машинально отметила, что эта лукавая полуулыбка совсем не походила на те вежливые, которыми он ещё минуту назад отвечал Морриган. — И какие же тогда по вкусу?

На этот раз я задумалась перед ответом. Правда не помогло.

— Эээ... Рыжие? — в итоге сказала наобум.

Сидящая напротив Мори едва заметно качнулась, будто с трудом проглотив готовый вырваться наружу смешок. Вопрос, похоже, был провокационным.

— Рыжие? — удивился он, явно ожидая несколько иного признания, и проникновенно так поинтересовался: — Значит, у меня совсем нет шансов? — брови на смуглом лице обижено изогнулись, но в глазах по-прежнему не было ничего кроме насмешки. Они смотрели изучающе, отчего я почувствовала себя очень неуютно. Игривый тон только подливал масла в огонь, и к щекам помимо воли стала подбираться краска. Сероглазый откровенно веселился, наблюдая за моим замешательством.

— Ты новенькая, — продолжал он, так и не дождавшись от меня ответа. — Как тебя зовут?

— К... — рефлекторно начала я, но тотчас запнулась. Нет, называть настоящее имя нельзя.

— К... — ааа, шрес! А назваться этим пошленьким "Камелия" язык не поворачивается!

— "К", а дальше? — терпеливо подталкивал меня к нужному сочетанию букв разнокровка.

— Клинит её! — не осталась безучастной язва Морриган и рассмеялась, жеманно прикрыв рот ладошкой. Кажется, она уже не сомневалась, за кем останется этот матч и готова была с лёгким сердцем списать неудачливую конкурентку со счетов.

— К-как будет угодно господину. Вы можете называть меня, как захотите, — выкрутилась я, оставив без внимания едкий комментарий чернявки.

Мужчина прошелся по мне задумчивым взглядом и хмыкнул каким-то своим соображениям.

— Тогда я буду звать тебя Котёнком, — проговорил, наклонившись совсем близко и намеренно растягивая слова. На миг я почувствовала исходящий от него аромат степных трав и креплёного вина, быстро истаявший, когда его обладатель спустя секунду отстранился. — Забавным маленьким Котёнком.

Фи, как банально, — первая промелькнувшая в голове мысль.

А хотя нет. Экак бедняжку Морриган скрутило-то! — вторая.

Злорадствовать нехорошо! — третья.

Ыыы! — четвёртая.

Я зарделась и скромненько потупила глазки. Чинно сложенные на коленях ручки смущенно затеребили ткань юбки. Ни дать ни взять, благовоспитанная барышня, неожиданно получившая предложение руки и сердца. Внутри бурлило мстительное удовольствие, и я еле удержалась, чтобы не предложить подозрительно посиневшей Мори стакан воды. Но вместо этого нанесла контрольный в голову.

— Если таково желание господина, — смиренно пролепетала медовым голоском. И вспомнив про наставления Дара, якобы ненароком повела оголённым плечиком. Зубной скрежет по соседству подсказал, что получилось неплохо.

В течение следующей четверти часа Койот продолжал одаривать Морриган неизменно любезными, ничего не значащими улыбками, а я, с каким-то радостным возбуждением, медленно, но уверенно убеждалась в том, что для меня ещё не всё потеряно. Всё чаще я ловила на себе его заинтересованный взгляд и это мне, признаться, до безобразия льстило. Правда, малину несколько портило то, что непривыкшая к такому откровенному вниманию, я никак не могла потушить предательски пылающие уши. Зато сероглазый прям умилялся, глядя на мои безуспешные старания.

Где-то на десятой проваленной попытке обуздать расшалившиеся эмоции к нашему столику подошла знакомая по розовой комнате светловолосая девушка. Кокетливо улыбнувшись, она наклонилась к Морриган и что-то тихо ей прошептала, дополнив слова коротким кивком в сторону. Передала приглашение, догадалась я, проследив за направлением кивка. Одетый по последней моде паренёк за вторым столиком (кажется, дружок длиннорукого пижона) напряженно следил за ходом переговоров и при этом семафорил ушами не хуже меня.

Мори выжидательно посмотрела на Койота, но тот лишь безразлично потягивал вино, не выражая даже намёка на протест. Сжав губы в тонкую линию, она была вынуждена подняться.

Эх, тяжко быть красавицей, от поклонников отбою нет... — млея от растекающегося по всему телу чувства облегчения, ехидненько подумала я, глядя, как зло чеканит шаг пересекающая Залу бывшая соперница.

Где-то на середине своего пути Морриган чуть не столкнулась с выскочившей ей навстречу весело смеющейся парочкой. Блондин удивлённо сморгнул неожиданному препятствию и, рассеяно выдав что-то вроде "пршунаспрстить", поудобнее перехватил свою избранницу где-то пониже талии. После чего оба, путаясь в ногах друг друга, продолжили двигаться по заранее намеченному маршруту. Лин тайком подмигнула мне перед тем, как они скрылись за одной из малоприметных боковых дверей.

Вскоре таким же способом, но через другие двери, Залу покинул и виденный ранее короткостриженный бугай в охапку с двумя девушками.

Пока я ломала голову над тем, как бы и мне так поделикатнее намекнуть своему подопечному, что пора бы уже тоже сваливать, и старательно выдумывала пристойную формулировку для непристойного предложения, он решил этот вопрос за меня.

— Пойдём.

Мужчина галантно протянул руку, предлагая помочь подняться.

Вот так. Лаконично и посуществу. Ему бы инструктором работать...

Я изо всех сил старалась быть грациозной, или хотя бы как можно естественнее собрать в кучку потерявшие вообще всякую чувствительность ноги, чем заслужила сердобольное:

— Может тебя понести?

Если бы не эта лукавая насмешка в серых глазах, то, пожалуй, можно было бы и согласиться, но увы...

— Господин очень любезен, — промурлыкала я, беря его под локоть. — Но лучше так, — и подумав, добавила: — Только без резких движений.

После первого десятка шагов идти стало значительно легче, и до заветной дверки я добралась уже достаточно уверенной поступью. За дверью оказался небольшой тускло освещённый коридорчик, ведущий в другую комнату. Или вернее будет сказать спальню. Первым, что бросилось в глаза прямо на входе, была огромная кровать, застеленная песочного цвета покрывалом с золотой каймой. Пара мягких кресел по углам, выполненные в таких же песочных тонах, узкая тумба с одной стороны кровати и торшер с плафоном в виде бутона — с другой. Стараясь не обращать внимания на охватывающее меня сильное волнение, я продолжила осматриваться. Ну, или делать вид, что осматриваюсь, потому что смотреть, на самом деле, было больше не на что, а сохранять спокойствие не так-то просто.

Мне нужен план, — запоздало спохватилась я.

Чтобы применить гипнотизирующие чары, приводящие к частичной амнезии, необходим прямой контакт с височной зоной. Но просто так подойти и положить пальцы ему на виски, уверена, не получится — этот жест слишком говорящий, и Койот попросту выломает мне руки прежде, чем я успею хоть что-то предпринять. В том, что реакция у него отменная, я ни капли не сомневалась. Значит надо его предварительно обездвижить или вырубить. Решено. Тогда сейчас я...

Опустившаяся поперёк живота сильная рука застала меня врасплох, а следом за ней спину обдало жаром от соприкосновения с чужим телом, окончательно добивая любые рациональные мысли. Второй рукой мужчина аккуратно убрал рассыпанные по плечу волосы и провёл тыльной стороной ладони от уха до ключицы. Ненадолго замер, а потом неожиданно рассмеялся, уткнувшись лицом в мой затылок.

— Котёнок, дыши!

Его слова подействовали на меня, словно отрезвляющая пощечина. Я ведь действительно стою, затаив дыхание. Более того, я буквально оцепенела, напрочь забыв о необходимости этого нехитрого действия.

Вот стыдоба-то, — как всегда вовремя решил поумничать внутренний голосок, — он тебя только обнял да по шее пощекотал, а ты уже застыла, как вкопанная. Что ж ты, святая невинность, будешь делать, когда он предпримет что-нибудь поинтереснее?

Ты это о чём???

А то ты не заметила, как дышать вдруг стало легко...

Оцепенение как рукой сняло, когда до меня наконец дошло, что причиной этому стремительно ослабевающая шнуровка на корсете. В панике я довольно резко развернулась, рассчитывая таким образом обезопасить спину от ненужной заботы. Но этим сделала только хуже. Оказавшись лицом к лицу с так и не разжавшим объятья мужчиной, я снова растерялась. А вот он, к сожалению, нет. На губах разнокровки заиграла порочная улыбка, а уже в следующую секунду они накрыли мои. В смысле, почти накрыли. Потому что в этот момент паника достигла своего пика. Сдавленно пискнув, я выставила перед собой руки и с перепугу запустила ему в диафрагму мгновенно сформировавшийся на кончиках пальцев разряд, целомудренно пресекая все неблагочестивые намерения. Мужчина ощутимо вздрогнул, и я успела заметить застывшее в серых глазах удивление, перед тем, как они закатились, а их обладатель начал оседать, заваливая меня вместе с собой.

Пыхтя от натуги, как стадо ёжиков, я смогла выбраться из-под бессознательного тела и подняться с пола. Лицо нещадно пылало, сердце колотилось как бешенное, и кровь тяжело пульсировала в венах, мешая думать. Понадобилось время, чтобы отдышаться и справиться с нервной дрожью в коленках. Более-менее приведя себя в чувство, я, как типичный преступник из дешевых бульварных детективчиков, принялась маскировать место своего злодеяния и путать следы. Для начала расстелила кровать и перетащила туда пребывающего в отключке клиента. Опять отдышалась. Затем присела рядом, прикоснулась к его вискам и сосредоточилась. В пальцах сразу почувствовалось жжение, весьма болезненное, но терпимое. Когда неприятные ощущения исчезли, я убрала руки и облегчённо выдохнула. Всё. Теперь его воспоминания о сегодняшнем вечере представляют один смазанный фрагмент, словно осознаваемый в сильном алкогольном опьянении. Наутро он будет помнить, что провёл вечер с девушкой, но в упор не вспомнит ни моего лица, ни лица Лин.

Я встала с кровати и, сделав глубокий вдох, снова посмотрела на спящего мужчину. Оставался ещё один важный момент, необходимый для придания ситуации убедительности. Щёки стыдливо заалели. Я, конечно, не знаю наверняка, но, по-моему, в борделях редко кто просыпается одетым. Потоптавшись на месте с пару секунд и позаламывав пальцы в нерешительности, я таки сделала над собой усилие и стянула с него рубашку и обувь. Со штанами было сложнее. Успокаивая себя мыслью, что это исключительно на благо Родины, а о моём бесстыжем поступке всё равно никто никогда не узнает, я в конечном счёте сняла и их, заботливо укрыв излишне привлекательные виды шелковой простынёй.

Вот теперь можно с чувством выполненного долга ретироваться. На всякий случай я ещё раз огляделась. Единственная дверь вела обратно в Залу, а значит для побега не годилась. На левой стене за драпированными шторами скрывалось двустворчатое окно. Открыв его, я выглянула наружу. В паре локтей внизу обнаружился черепичный козырёк, уходящий до конца стены, не больше сажени в ширину и установленный под наклоном, чтобы не позволять скапливаться дождевой воде. С такого можно запросто кубарем скатиться, стоит только неудачно шагнуть. К счастью, почти под самым окном проходил небольшой парапетик. Присмотревшись повнимательнее, я тихо выругалась. А рядом с парапетиком и упоминаемая Даром охранная система. Тонкая линия магической сигнализации была готова среагировать на любое проявление колдовства в непосредственной близости от неё, поэтому исключала для меня возможность использования левитации. Я закусила губу от досады. Идти, полагаясь лишь на своё умение балансировать, было рискованно. Тем более, что я точно не знала, как высоко нахожусь — ночь была как на зло безлунная, и даже козырёк я могла разглядеть только благодаря тусклому свету, что просачивался сквозь зашторенные окна. Но другого выхода всё равно не было.

Подумав, я приподняла подол юбки и завязала его вокруг пояса, чтоб не путался в ногах, разулась и, зажав в каждой руке по туфле, вылезла в окно. Босые ступни противно заныли от соприкосновения с холодным камнем, но маршировать здесь на каблуках было бы чистой воды самоубийством. Прикрыв за собой окно, я предельно осторожно зашагала вдоль стены, намереваясь таким образом добраться до угла здания, где на стыке козырьков виднелась отделка в виде зубцов, вполне подходящая на роль импровизированной лесенки. По пути миновала ещё три окна, идентичных тому, из которого вылезла сама. Доносившиеся из них звуки заставляли уши пылать, что несколько согревало на морозе, хотя и не спасало положения — по всему телу табунами бегали мурашки, а зубы выбивали мелкую дробь от холода. А ещё подсказывало, что Лин ни в одной из этих комнат нет. Надеюсь, с подругой всё в порядке и она уже выбралась отсюда.

До своей цели я добралась благополучно, лишь раз чуть было не потеряла равновесие, что стоило мне парочки седых волос, но хвала небесам, этим и ограничилось. К моему огромному огорчению, сигнализация проходила и здесь, причём не просто проходила, а многократно разветвлялась, уходя в разных направлениях. Спустившись по "лесенке", я оказалась на краю козырька и наконец смогла посмотреть вниз.

Лучше бы не смотрела. Судя по всему, комнаты находились на третьем этаже, и сейчас я сидела на крыше второго. До земли оказалось около трёх саженей, но самое страшное, что рядом не было абсолютно ничего, по чему можно было бы попытаться спуститься. В смысле совсем-совсем. Даже ближайшее деревце росло слишком далеко, чтоб до него дотянуться.

Ну и что прикажете теперь делать? Возвращаться обратно смысла нет, прыгать тем более — расшибусь если не насмерть, то уж ноги точно переломаю. Мне вдруг стало так обидно, что захотелось просто взять и разреветься. Я столько вытерпела, пробралась в этот грёбанный бордель, нарядилась девицей лёгкого поведения, отбила своего клиента у Морриган, его же потом вырубила и раздела, чтоб теперь так по-глупому застрять на этой шресовой крыше?! Взлохмаченная, босая, с задранной юбкой и в наполовину расшнурованном корсете, замерзшая и беспомощная, я казалась себе отвратительно жалкой. В носу защипало, не то от пробирающих слёз, не то от зачинающейся простуды. Сама не знаю зачем, я зашвырнула в темноту всё ещё удерживаемую в руках обувь, будто на ней лежала вина за все мои злоключения. Не полегчало.

— Умеешь же ты вляпываться, Кэтрин, — пожурила сама себя и уткнулась носом в согнутые колени. Впервые за долгое время я ощущала себя настолько истощённой морально и физически. Сил не было даже думать.

— И не поспоришь ведь, — донеслось в ответ уставшее.

Я вздрогнула от неожиданности и инстинктивно притаилась.

— Прыгай.

— Ларс? — прохрипела, наконец разглядев в темноте знакомый силуэт. Вампир стоял прямо под козырьком, задрав голову и скрестив руки на груди. При виде его я непроизвольно всхлипнула от разом нахлынувших чувств, а на губах расцвела совсем по-идиотски счастливая улыбка. Никогда в жизни я ещё не была так ему рада, как сейчас. — Ларс!

— Прыгай, я поймаю.

Смахнув осевшие на ресницах крохотные капельки, я живенько подхватила развязавшуюся юбку и перекинула ноги через край крыши, готовясь спрыгнуть. Но, вдруг вспомнив кое-что, замерла.

— В чём дело? — недоумение в голосе.

— Слушай, а тебе это ничего не напоминает?

Тишина.

— Релли, если ты сейчас же...

— Всё-всё, прыгаю! Только смотри поймай!

И сиганула с крыши. А когда приземлилась, в голове чётко обрисовалась только одна мысль: а почему я вообще подумала, что он может меня не поймать?