Один из Восьми (книга вторая закончена)

— Высота сто десять, топливо семь, — снова подсказал бортинженер. — Надо садиться, Юра.

— Знаю, — ответил командир. — Ну и пылища!

Гагарин решил еще немного потянуть, чтобы постараться сесть как можно ближе к 'Луне-6', но для этого нужно ее увидеть! В предполагаемом месте посадки нет ярких, выделяющихся деталей, и пылевая завеса портит вид. Но вот, кажется, слева что-то блеснуло на ярком солнце!

— 'Заря', я 'Кедр', вижу цель, садимся! — резко отрапортовал командир и заставил аппарат скользить с небольшим снижением в сторону восточного края кратера. Хорошо, что вал совсем не выражен, и подходящих ровных площадок много, даже выбор есть.

— Гаси горизонтальную, — подсказал бортинженер, с опаской глядя на свои приборы. — Высота пятьдесят, топливо пять.

— Все, почти прилетели, — еле слышно ответил Гагарин, и машина снова качнулась и зависла, дрейфуя чуть вперед. Пилот нарочно оставил небольшую горизонтальную скорость, чтобы видеть то, что находится впереди. Не хочется провалиться в какую-нибудь яму, пятясь вслепую посреди пылевой завесы...

— Высота тридцать, три вниз и полтора вперед, топливо четыре.

В отличие от другого мира, двигатели этого корабля располагаются выше. Поэтому проектировщики не боялись повредить их при посадке и не стали добавлять на опоры длинные щупы с датчиками. Контакт с лунной поверхностью означает свершившуюся посадку!

— Десять метров, полтора вниз и один вперед! — бортинженер уже не может скрыть свое волнение, а командир снова уменьшил скорость спуска, добиваясь плавного касания. Не хватает еще и 'козла' дать на Луне! Не по-нашему это...

— Касание! — почти крикнул Леонов, и командир спокойно щелкнул тумблером, выключая двигатели. Корабль совсем немного просел и замер.

— Шестьдесят три, авто-ориентация отключена!

— Отключена!

— Двигатели выключены, остаточное давление в норме.

— Есть норма.

— Взлетная ступень готова, давление гелия в норме.

Проверив еще несколько пунктов из посадочного 'чеклиста', командир наконец-то выдал самый главный доклад:

— 'Заря', я 'Кедр-1', корабль 'Восход-9' благополучно прибыл в район станции 'Луна-6'. Техника и экипаж в порядке.

Можно не рассказывать о нескольких минутах ликования, охвативших ЦУП и всю Землю, смотревшую прямой репортаж. Ликуют, впрочем, не только на Земле, но и в космосе, на орбитальных станциях. И конечно совсем недавно стартовавшие конкуренты Гагарина и Леонова тоже не желают им ничего плохого. Обидно, что опоздали, но что поделаешь! Опять же, разница в пару дней для истории не так важна.

И если честно, то у конкурентов парни тоже не промах. Борман и Андерс, оба сухопутные летчики, вытянули счастливый билет вполне заслуженно. А еще этой парочке и всем прочим астронавтам очень настоятельно посоветовали не брать с собой на Луну почтовых конвертов для последующей продажи. (В нашей истории экипаж Аполлона-15 за это сделали козлами отпущения, отстранив всех троих от дальнейших полетов. Судя по автобиографии, это личная заслуга Дика Слейтона — прим.авт.)

Протиснувшись в узкий надувной шлюз на 'спине' капсулы, 'Кедры' входили в скафандры тщательно, но немного быстрее, чем на тренировках. В тесном тамбуре нет собственной системы охлаждения, поэтому космонавты поспешили замкнуть дверцы скафандров, оказавшись в комфортном микроклимате. Пока они находятся на внешнем питании, ресурсы самих костюмов не расходуются.

Но вот проверки подошли к концу, и Земля разрешила стравить воздух из надувной камеры. Мягкие стенки ощутимо обмякли, Гагарин отсоединил разъемы внешнего питания скафандра и осторожно отстыковался от комингса люка, встав во весь рост на небольшой площадке. Сверяясь со шпаргалкой на рукаве, проверил страховку, ведь упасть с четырехметровой высоты, да еще и под прицелом телекамеры, очень не хочется.

— Берусь за поручень, — доложил командир, осторожно ставя ногу на верхнюю ступеньку лестницы и отстегивая страховочный карабин. — Меня хоть видно?

— Махмуд доволен, — прокомментировал Двадцатый. — Отличная картинка, хоть и без цвета!

Четырехметровая лестница никак не умещается в поле зрения телекамеры целиком, а ставить две камеры это расточительство, даже с учетом успехов электроники. Поэтому камеру решили сделать поворотной и дистанционно управляемой. Сейчас она пристально следит за спускающимся по лестнице командиром, а управляет ею оператор, находящийся на Земле, в ЦУПе. Зовут оператора, разумеется, Махмуд Рафиков.

— Я на середине лестницы, — продолжал докладывать Гагарин. — Лестница очень удобная. Подниматься тоже очень легко.

— Мы видели, ты пробовал, — с усмешкой заметила Земля, следившая за каждым движением.

— Я к тому, — ничуть не обиделся Гагарин, — Что две-три ступеньки можно сократить. Вот вам еще килограмм экономии!

— Будут звать на обед, мы и без лестницы запрыгнем! — вставил реплику Леонов, вызвав дружное гоготание в ЦУПе. Кто-то поморщился, ну и черт с ними! Не понять им военно-космического юмора!

— Все, я внизу! — выдохнул Юрий. — Стою на лапе опоры, она почти не вдавлена в грунт. Думаю, Луна меня выдержит.

Именно в этот момент, кажется, следует произнести фразу, которая войдет в историю. Что греха таить, были попытки взять этот вопрос под партийный контроль и подсунуть 'правильный' текст. Но Королев преодолел давление начальства средней руки, а с самого верха никакого давления, слава КПСС, не было. Захотят ребята что-то сказать, скажут, а нет, так нет! Помнить будут сам факт, и этого достаточно!

— Луна твердая! — сказал Юрий, пробуя ногой реголит, и многие, кто знает историю этой фразы, заулыбались. — Сверху словно серый порошок насыпан, легко сбивается при ходьбе, но ноги почти не проваливаются. Мягко, но крепко. Ходить очень легко, даже приятно. Никаких проблем с равновесием или координацией движений.

— Хорошо тебя слышим, молодец! — подбодрили с Земли. — 'Кедр-2', работайте по плану. Юра, нужны аварийные образцы!

— Да, приступаю, — отозвался Гагарин. — Блондин, спускайся уже.

— Есть спускаться! — Леонов, довольный таким приказом, стал отстегиваться от люка. Через пять минут он уже оказался на поверхности, помогая командиру с пакетами для образцов. Для аварийного набора в основном подобрали камни, пытаясь при этом сделать интересную выборку. Потратили еще два пакета, совочком зачерпнув грунт прямо под двигателями и метрах в двадцати в стороне. Аккуратно запечатали все в первый ящик для образцов и засунули в шлюз, для чего Леонову вновь пришлось ненадолго подняться по лестнице.

— Даже с одной занятой рукой подниматься легко, — прокомментировал свои действия бортинженер, и Махмуд ловко поймал его в кадр, чтобы все смогли в этом убедиться. Командир, тем временем, отстегнул от посадочной ступени первый 'чемодан', в котором помимо нескольких памятных табличек с автографами сильных мира сего находится флагшток и сверток с алым полотнищем.

Советские планировщики полета не стали повторять ошибки американцев из другого мира, закупивших 'лунные' флаги из нейлона по пять долларов в обычном магазине. Мы же хотим, чтобы наши дела остались в веках, не так ли? Поэтому, флаги заказали особенно стойкие, из стеклонитрона, того самого материала, из которого делают парашюты для автоматических 'Венер'. Теперь за сохранность можно не беспокоиться, нас с вами эти флаги точно переживут.

Учли еще одну ошибку первопроходцев из другого мира. Можно было потратить 25 миллиардов долларов на лунную программу и не подумать о том, что установленный флаг струей двигателя просто сдует при взлете! (Именно это и произошло с флагом Аполлона-11, сдуло! — прим.авт.) Поэтому флагшток сделали двухсекционным, нижняя часть вбивается поглубже в грунт молотком, а при накручивании второго яруса из первой вылезают 'якоря', не давая флагу завалиться. Тонкая, однако, механика!

К тому времени, когда Леонов вновь присоединился к командиру, тот уже вовсю машет молотком, вгоняя в грунт флагшток с хорошим запасом. Это Двадцатый им сказал, мол, орелики, забивайте поглубже, чтоб не улетело! И уж сын плотника и выпускник ремесленного училища не оплошал, забил на совесть! Потом вкрутили верхнюю секцию с перекладиной, закрепили флаг, и перед такой картинкой мир на минуту замер. Пусть полотнище кажется на экране серым, а серп и молот светло-серые. Все равно!

А в цвете все это обязательно посмотрим, но только после возвращения. Гагарин пока к своей камере не прикасался, даже не достал ее из укладки, а Леонов уже вовсю 'щелкает' исторический момент. Еще несколько минут позирования на фоне флага, и официальная часть закончилась. Работать, солнце еще высоко!

Да, про солнце никто не забыл. Вытащили солнечную панель, разложили, установили под нужным углом к светилу, подключили к борту корабля. Аккумуляторы на корабле хорошие, но вокруг мегаватты дармовой энергии, нужно пользоваться. Перед отлетом эту панель придется перенести подальше, для нее будут другие потребители.

В следующий час постепенно распаковывали научный груз и складывали под кораблем, в тенечке. Одновременно, осваивали технику перемещений. Довольно быстро стало ясно, что рассказы Двадцатого о лунной пыли не пустые слова, уже через полчаса светлые штанины скафандров превратились в черные. Пыль не просто оседает, она прилипает и въедается, и просто так ее отряхнуть непросто. К счастью, этот момент учли заранее и взяли с собой несколько жестких щеток.

— Здесь очень грязно, 'Заря'! — комментирует командир. — У меня скоро лампасы не будет видно!

Поскольку телекамера черно-белая, то лампасы, помогающие отличать космонавтов, имеются только у командира. Но от их ярко-красного цвета мало что осталось. В самую последнюю очередь выгрузили 'коляску' и тщательно все отсняли согласно подробному плану.

— 'Кедры', у вас время час пятьдесят, — подвела предварительный итог Заря. — Как самочувствие?

— Мы только раскочегарились, — высказался Леонов. — Я за продолжение.

— 'Кедры' готовы продолжать, — подтвердил Гагарин. — Ждем вашего решения, 'Заря'.

Нужно сказать, что в этом самом месте циклограмма выхода имеет ветвление. То есть, если космонавты сильно устали, есть вариант прекратить выход и отдохнуть, продолжив работу во втором выходе ровно с этого же места.

Воздуха в скафандрах хватит на семь часов, поэтому запас времени очень приличный. Но разумеется, окончательное решение за Землей. Впрочем, сомнений в способности двух здоровяков продолжать выход, почти ни у кого нет. Поэтому с разрешением никто долго не тянул.

— 'Кедры', я 'Заря', вам дается разрешение продолжать выход.

— Вас поняли, 'Заря'! — ощутимо радостным голосом отозвался Гагарин. — Действуем по плану, собираем инструменты!

Они собрали в большой мешок пакеты для образцов, электрическую отвертку, молоток, ножницы, совок, запасные магазины для фотоаппаратов, прочие мелочи и пошли на юг, в сторону 'Луны-6'. Двигаясь параллельно краю кратера, Леонов тащит мешок, а Гагарин успевает снимать то массивный Восход, то поблескивающий впереди металлический цветок 'лунника'. Посадочный аппарат не такой уж маленький, усы его антенн тянутся на уровень человеческого роста. Расстояние в сто метров космонавты преодолели минут за пять, и то лишь потому, что никуда не спешили.

— От нашей 'Луны' до края Клумбы всего метров двадцать! — воскликнул Алексей. — И как она туда не скатилась, ума не приложу!

— Повезло, — коротко заметил командир, заглядывая в шпаргалку. — Близко не подходим, клади мешок и бери камеру. Сначала все отснимем, как есть.

Это тоже предусмотрено планом и отработано на тренировках. В конце, концов, это исторические кадры первого аппарата, мягко севшего на Луну. Снимки нужны обязательно!

— Головка камеры не до конца вышла! — доложил глазастый Леонов. — Я аж отсюда вижу! Зеркало ниже среза торчит!

— Обязательно сфотографируйте! — настойчиво попросила Земля, в то время как группа создателей АМС принялась бурно обсуждать эту новость. Невыход головки камеры был в свое время главной версией, получившей подтверждение. Наконец, все отснято, и космонавты подходят к аппарату вплотную. Гагарин первым коснулся рукой длинной антенны и по-простому сказал:

— Ну, здравствуй.

Телекамера с корабля все еще может их видеть, хоть и на пределе угла поворота штатива. На максимуме увеличения и на самом краю поля зрения с трудом можно понять, что происходит, но картина все равно трогательная.

После этого, во имя науки пришлось совершить акт космического вандализма. С трудом, но отвернули крепление одной из антенн и вместе с кусками кабеля положили в мешок, предварительно откусив ножницами саму антенну и оставив всего сантиметров десять. Для изучения вполне хватит. Также не без труда, но сумели открутить крышку и вытащить застрявшую головку камеры. Это очень ценный улов, изучение такого артефакта после шести лет пребывания на Луне сильно продвинет материаловедение. Все находки упакованы в номерные мешки, и космонавты заново фотографируют слегка 'облегченный' аппарат.

— Леша, у меня по плану панорама, а у тебя образцы, — подсказал Гагарин, даже не заглядывая в шпаргалку, и напарник, молча подхватив инструменты с пустыми мешками, взялся за дело. Командир в это время сосредоточенно фотографирует окрестности.

— Здесь отличное место для забора образцов, — через пару минут нарушил молчание Леонов. — На краю кратера, то есть Клумбы, много выброшенного материала, но цвет очень ровный. Очень мало камней. Я беру первый образец верхнего слоя, светло-серый материал. Двадцать первый номер.

— Отлично, двадцать первый образец, — продублировала Земля. — Теперь с глубины.

— Да, я снимаю верхний слой, — ответил бортинженер, орудуя совком на длинной ручке. — Снизу грунт темнее и мелких камней еще меньше, почти нет. Это будет номер двадцать два.

— Леша, геологи напоминают, что нужно взять несколько камней, — напомнили с Земли. — Только с внешнего края вала, а не изнутри.

— Помню, — буркнул в ответ Алексей. — В кратер пока не лезем, но вид красивый. Камни пойдут в двадцать третий мешок.

— Я вот что думаю, — вслух рассудил командир, меняя кассету с пленкой. — Оболочка от нашей 'Луны' должна быть где-то рядом. Возможно, совсем рядом. Может, мы ее найдем?

— В программе этого нет, — строго ответила Земля. — Но у вас запас по времени.

Речь об амортизирующей оболочке, которую 'Луна-6' сбросила после посадки и которая не может находиться слишком далеко от аппарата. К сожалению, легко обнаружить черную ткань на фоне серо-коричневой Луны не получится, но экипаж не теряет надежды. И в самом деле, чудес не бывает, не могли же амортизаторы исчезнуть!

— Леша посмотри-ка сюда! — воскликнул командир.

— Куда? — переспросил Леонов, упаковывая образцы. — Я такой камень нашел, похоже на базальт с кристаллическими вкраплениями.

— Ладно, я сам, — не стал отвлекать друга командир. — 'Заря', я сейчас подойду поближе. Кажется, я нашел амортизатор. Метрах в двадцати от 'Луны-6' с обратной стороны от Клумбы есть крошечный кратер, номерной.