В шатре царил полумрак, разгоняемый лишь двумя крохотными масляными светильниками. У входа на медной тарелочке курились благовония. Тарона сидела на коврах в дальнем углу, неподвижная, словно статуя. Ее черная кожа почти сливалась с темной материей, только в белках глаз взблескивали огоньки. Тилос медленно шагнул вперед и остановился.
— На колени! — приказала сзади Зула, тяжело положив руку ему на плечо. — На колени перед королевой, и не вздумай дергаться!
Тилос не шелохнулся.
— Здравствуй, Тара! — мягко сказал он. — Давненько мы не встречались на твоей территории. Рад тебя видеть.
— На колени, я тебе сказала! — яростно прошипела Зула. Она выхватила из ножен кинжал и рукоятью ударила Тилоса по затылку. Тот слегка отодвинулся, перехватил и выкрутил ее руку в воздухе. Зашипев от боли, симана затанцевала на цыпочках, одновременно нашаривая свободной рукой эфес сабли.
— Зула! — властно сказала Тарона. — Хватит. Ты хорошо выполнила свою работу. Я довольна. Теперь выйди из шатра. Все выйдите!
Она глянула на двоих телохранительниц, сидящих по бокам. Тилос осторожно выпустил руку Зулы и отступил в сторону.
— Но, королева! — запротестовала телохранительница, с ненавистью глядя на него. — Это опасно! Он опасен!..
— Я знаю его не хуже, чем ты, — все так же жестко ответила Тарона. — Выйди!
Телохранительницы неслышно выскользнули наружу. Зула, поколебавшись, вышла вслед за ними.
— Помни — я рядом! — угрожающе сказала она Тилосу, уже откинув полог. Тот молча кивнул.
Полог упал за ней, и в шатре воцарилась тягостная тишина.
— Здравствуй и ты, Тилос, — наконец тихо сказала Тарона. — Не ожидала увидеть тебя в моих владениях после... после всего. Зачем ты здесь?
— Все за тем же, — Тилос подошел к ней почти вплотную и опустился на корточки. — За тем же, зачем брожу по югу последние годы. Турабар занес свой топор над миром, и я не хочу, чтобы дочери Назины стали лезвием его оружия.
— Так, значит, именно ты болтался по моим соседям, вынюхивая и рассказывая небылицы? Я подозревала тебя, хотя не всегда ты назывался настоящим именем. Значит, хочешь, чтобы тарсаки остались в стороне, позволив другим захватывать для себя новые земли?
— Сахарная пальма захиреет в северных лесах. Так же и тарсаки заболеют и умрут на холодном Севере. Тот снег, что белеет на горных вершинах, бывает, ложится и на северные пастбища. Назина не предназначала тарсакам те земли. Вы не должны воевать.
— Кому-то ты рассказывал, что северные князья жестоки и кровожадны, что они едят людей живьем и не пощадят ни одного напавшего на них, — усмехнулась королева. — Другим ты обещал золото, что северные владыки не пожалеют как выкуп за мир. Меня ты пугаешь холодами? Я ожидала чего-то большего, посланник. Кстати, не назовешь ли ты имена пославших тебя? Северные князья — как-то слишком загадочно.
— Меня послал князь Каралет! — Тилос отвел взгляд в сторону. — Он не хочет войны...
— Ложь! — хлестнула его голосом Тарона. — Вождь Каралет, как докладывают лазутчики, поднимает рати по всему Тапару! В большом городе Саламире, где он живет в каменных домах, грашские торговцы ограблены и брошены в тюремные ямы! Ты лжешь мне и даже не заботишься о том, обманусь ли я! Кто тебя послал?
— Не все ли равно, Тарона? — грустно спросил Тилос. — Что, если я пришел сам по себе? Просто для того, чтобы увидеть тебя...
Тарона запрокинула голову и горько рассмеялась.
— Ты? Меня? И приволок свою юную потаскушку? Тебе не нужны старухи, как я, да?! Пока я оставалась нежной девочкой, ты ласкал меня и говорил красивые слова. Когда я повзрослела, ты бросил меня, словно рваные штаны!..
— Не надо устраивать сцен, Тара. Остаться с тобой — слабость, недостойная настоящего мужчины. Я никогда не превращусь в игрушку тарсачки, пусть даже в любимую игрушку.
— Не зови меня Тарой! — Тарона вскочила на ноги и сжала кулаки. — Только на вашем проклятом Назиной Севере женщины — рабыни, а мужчины повелевают ими! Мужчины тарсаков знают свое место, и любой из них давно поплатился бы головой за такие слова.
— Но я — не тарсак, — развел руками Тилос. — Я приходил к тебе, пока ты не успела почувствовать меня своей собственностью. Когда я понял, что ты считаешь меня своим навсегда, я ушел. Ты судишь меня сердцем, но попытайся подумать...
— Я не собираюсь думать! — разъяренно прорычала Тарона. — Ты оскорбил меня тогда, в последний раз! Ты оскорблял меня с тех пор при каждой встрече! Ты настолько нагл, что едва ли не имеешь свою костлявую подстилку прямо у меня под носом! Я убью тебя! Мои жрецы!..
Тарона задохнулась, обнаружив, что Тилос стоит перед ней, сжимая ее руки в своих.
— Не надо сердиться, милая, — грустно сказал он. — Сердце обиженной женщины пылает, словно огненная гора, но ты несправедлива ко мне. Девочка — моя ученица, и она...
— Рассказывай сказки кому-то еще! — Тарона попыталась вырваться, но безуспешно. — Мужлан!
Внезапно она упала на ковер и тихо заплакала, безуспешно пытаясь сдержать слезы. Тилос, не выпуская ее рук, присел рядом.
— Не надо, — беспомощно попросил он. — Пожалуйста, не надрывай мне сердце.
— А оно у тебя есть, сердце? — зло всхлипывая, осведомилась королева. — Я не верю!
— Есть, — Тилос нежно погладил ее по волосам. — Хотя, ты права, мало кто в это верит. Не плачь, Тара, малышка. Кроме меня, в мире много мужчин. Тебе ведь нужен не я. Ты просто впервые столкнулась с кем-то, кто идет против твоей воли. Ты лишь хочешь доказать, что никто в мире не может выступить против тебя. Сознайся самой себе, и тебе станет легче.
— А ты знаток женского сердца? — королева попыталась насмешливо выплюнуть слова, но вышло жалобно. Против своей воли она потянулась к Тилосу, но тот осторожно отстранился.
— Не надо, — вздохнул он. — Мне не стоило приходить к тебе, но я должен предупредить тебя — не начинай войну. Забудь про северных князей, забудь про снег и холод, про волю Назины и прочие глупости. Война опасна лично для тебя. Если тарсаки выступят в поход, ты погибнешь.
— Не откован еще клинок, что сразит меня, — высокомерно поморщилась королева. Как-то сразу она овладела собой и отодвинулась от Тилоса подальше. — Назина всегда дарует мне победу в бою. Жрицы обещали мне милость богини, а их предсказания сбываются.
— Нет, Тара, — покачал головой Тилос. — Назина и ее жрицы здесь ни при чем. Если тарсаки нападут на Север, тебя убью я. Твоя смерть окончательно разобьет мне сердце, но ты умрешь от моих рук. И никто меня не остановит — ни Назина, ни Турабар, на даже сам Валарам.
— Вот как? — усмехнулась королева. На сей раз в ее гримасе явно мелькнула издевка. — Ну что же, попробуй. Зула! — крикнула она, выпрямляясь во весь рост.
У Элизы затекла спина, и она осторожно поерзала на месте, стараясь не привлекать внимания сидящей напротив королевской охранницы. Кажется, таких называли симанами... да, Тилос употребил такое слово... а вооруженную девку звали Хасарой. Именно так Элиза расслышала ее имя.
— Что, ножки устали? — ласково осведомилась охранница на общем. — Видно, правду говорят, что северные женщины хуже наших мужчин. Мужчины хотя бы саблю в руки взять могут, а тебе и ножа много — не удержишь.
— Удержу не хуже некоторых! — буркнула Элиза на тарси. Насмешки тарсачки окончательно достали ее. За время, что Тилос сидел в шатре наедине с Тароной, Хасара успела пустить в ее адрес десятка два подобных шпилек, и девушке ее подначки страшно надоели. Поначалу сдерживаясь, она потихоньку начала огрызаться. — Зато я слышала, что тарсачкам мужики вообще не нужны — они и сами неплохо друг дружку любят.
Кожа Хасары побурела. Она скрипнула зубами и сплюнула.
— Тех, кто такое говорит, мы обычно на куски режем! — Она демонстративно сжала рукоять кинжала. — Да тебя и тронуть-то страшно — сама рассыплешься. Ручки-ножки ровно лучины, раз — и переломятся! В твоем возрасте тарсачки уже убивают своего первого врага, а ты, небось, и суслика-то зарезать побоишься!
— Пока что ты боишься, — съязвила Элиза. — Всё пугаешь, а сама дрожишь, как тот заяц. Что, неужто я такая страшная? Не бойся, не обижу.
— Ах ты... — выругалась Хасара. В тот же момент сверлившая гостью взглядом Зула, выхватывая саблю, бросилась в шатер на оклик Тароны, и телохранительница, резко наклонившись вперед, попыталась отвесить Элизе оплеуху. Вспомнив уроки Бараташа, та, не вставая, подшагнула в сторону и крутнулась на колене, подхватывая руку обидчицы. На тренировках прием завершался тем, что партнер кувыркался через голову, уходя от добивающего удара, но Хасара просто с размаху ткнулась носом в пыль. Немного растерявшаяся Элиза попыталась вспомнить, что полагается делать в таком случае, но так и не сообразила и просто запрыгнула на симану, заворачивая той руку к спине. Женщина, зарычав, другой рукой вытащила кинжал и попыталась ударить через плечо в надежде зацепить Элизу. Но та лишь сильнее нажала ей на локоть, и тарсачка снова ткнулась лицом в редкий здесь ковыль. Девушка испуганно огляделась по сторонам, но вторая телохранительница — Кумка — сидела неподвижно, с интересом наблюдая за дракой и не делая попыток поддержать товарку. Еще несколько тарсачек неподалеку прекратили лениво трепаться и тоже уставились в их сторону.
— Что такое? — рявкнула Зула, выходя из шатра, все еще с обнаженной саблей в руке. — Хасара! Кумка! Я сказала следить, а не драться!
Элиза испуганно выпустила руку Хасары и быстро отпрыгнула в сторону. Телохранительница тут же вскочила на ноги и бросилась на девушку, размахивая кинжалом и явно собираясь прикончить обидчицу. Ее испачканное пылью лицо перекосило от ярости. Лезвие взблеснуло перед глазами Элизы раз, другой, позади что-то повелительно кричала Зула, Тарона с Тилосом застыли у шатра, изумленно наблюдая за схваткой. Тилос сделал шаг вперед, но Элиза уже провернулась на пятках, оказавшись за спиной потерявшей равновесие симаны, и, захватив ее горло сгибом локтя, в развороте бросила на спину. Хасара тут же перевернулась на живот, явно собираясь встать, но Зула с силой пнула ее сапогом в бок.
— Убью! — рявкнула Зула во весь голос. — Хасара, отец твой степной шакал! Что за бардак! Почему драка? Совсем распоясались! — Она снова пнула Хасару. Та мешком свалилась на траву, уже не пытаясь подняться. — Взять ее!
На сей раз ее палец ткнул в Элизу.
— Хватит! — ледяным голосом произнесла Тарона. — Я вижу, мы совсем забыли, как должно принимать гостей. Зула, если симаны не выполняют твои приказы, виновата ты, а не чужая девка. Я накажу тебя, но не сейчас. Убери эту слабачку с глаз моих!
Она презрительно мотнула головой в сторону Хасары, из носа которой на землю стекала струйка крови.
— Да, момбацу сама, — покорно склонила голову Зула. — Хасара, отправляйся в третий такх и ожидай моих приказов.
Побитая телохранительница понуро поднялась на ноги и, не оглядываясь, побрела вниз с холма. Тарона подошла вплотную к напрягшейся Элизе и заглянула ей в глаза.
— Ты выросла за последние полгода, девочка, — непонятно сказала королева. — Ты уже дерешься с моей охраной. Не бойся — сегодня ты уйдешь отсюда невредимой. Ты! — она резко повернулась к Тилосу, спокойно стоящему в стороне. — Забирай ее и исчезни. Зула!
— Да, момбацу сама?
— Пошли гонцов в тараманы. Пусть параданы собирают свои парады. Через двадцать дней большой сбор. Наши женщины засиделись, от безделья они устраивают мелкие свары с чахлыми северными девчонками и даже тех не могут одолеть. Пора позволить их клинкам как следует напиться крови. Мы выступаем на Север. Да, и пошли кого-нибудь к Зуру. Думаю, гуланы обрадуются новости.
— Да, момбацу сама! — поклонилась Зула. В ее глазах блеснула радость. — Я немедленно посылаю гонцов.
— Доволен? — королева резко обернулась к Тилосу. — Кто бы ни послал тебя, ты провалил свое задание. Убирайся отсюда. Ты пришел как посланник, а потому я позволю тебе уйти живым. Но следующая наша встреча станет последней, окажись ты хоть посланцем самой Назины!
— Я запомню твои слова, о Тарона! — кивнул Тилос. — Но путь на Север долог, а у меня нет коня. Или ты предпочтешь ударить моим хозяевам в спину, сонным и недоумевающим?
— Тарсаки не северяне, они не опускаются до войны со спящими, — процедила Тарона. — Кто-нибудь, дайте этому... дайте коня и проследите, чтобы он как можно быстрее добрался до наших границ.
— Двух коней, — спокойно уточнил Тилос. — Нас двое.
— Хорошо, двух коней, — поморщилась Тарона. — Все, что угодно, лишь бы ты побыстрее исчез с моих глаз. Думаю, впрочем, что больше я тебя не увижу. Тени, что следят за тобой, о тебе позаботятся.
— Говорящие статуэтки? — быстро переспросил лже-посланник.
— Не понимаю, о чем ты! — отрезала королева. — Убирайся.
— Спасибо, моя королева! — Тилос посмотрел Тароне в глаза. — Но и ты помни о моем предупреждении. И прости за все. Элиза! Пошли, у нас мало времени.
— Элиза... — почти прошептала Тарона. — Я помню твое имя, девочка.
Взглянув в ее горящие янтарные глаза, Элиза вздрогнула и поспешила вслед за размашисто шагающим Тилосом. Посланник не оглядывался.
Привал сделали, лишь когда сгустившаяся тьма окончательно скрыла землю. В Граше Элиза привыкла, что ночь наступает почти мгновенно. Но здесь, в саванне, небо после захода еще долго светилось каким-то мутным неярким светом. Элиза уже обратила на это внимание в предыдущие ночи, но спросить как-то не довелось. Теперь же, в отчаянной попытке рассеять тяжелую тишину, она попыталась выяснить у спутника причину.
— Пыльные бури на юге формируют пылевые облака в тропосфере, — буркнул Тилос, не поворачиваясь. — Рассеивают свет зашедшего за горизонт солнца.
Его тон явно не располагал к новым вопросам, и девушка умолкла. Впрочем, ей и так оказалось не до болтовни. Ехать на лошади оказалось не слишком тяжело — Элиза уже приспособилась к тарсачьей сбруе — но все еще непривычно. Попона, прикрывающая круп смирной кобылки, норовила сползти вместе с всадницей, и ремни не слишком-то этому препятствовали. Тилос сидел на коне непринужденно, в своей обычной манере поджав пятки под седалище. Элиза вдруг сообразила, что за все время совместных путешествий так и не видела никого, сидящего тем же способом, но любопытствовать не стала.
— Да уж... — сказал Тилос, когда они, устроившись на ночлег и стреножив коней, жевали сухое, как доска, вяленое мясо и затхлые лепешки. — Куда ни сядь — всюду ежик. Тебя как, обрадует известие, что мы едем к тебе домой? В Тапар?
— В Тапар? — Элиза не испытала никаких чувств, услышав давно позабытое название. — Здорово... наверное. А зачем?
— Не обрадовало, — хмыкнул Тилос. — Ну и ладно, делать все равно нечего. Я собирался оставить тебя у Тароны, но не вышло. Не там и не так встретились. Скажи-ка мне, умница-красавица, какую главную ошибку ты допустила в драке с той несчастной тарсачкой?
— Ошибку? — растерялась Элиза. — Ну... не знаю... Бараташ не успел показать, как из полного приседа фиксировать противника...
