Путешествие с дикими гусями

Студент поднял сразу как-то осунувшееся, бледное лицо, но глаза так и остались прикованными к коленям:

— Хороший. Ты же понимаешь, Денис, что при таком раскладе будет неправильно, если ты останешься у меня. Завтра я позвоню...

— Не надо! — я рванулся из пледа, не удержался на краю и рухнул с дивана прямо под ноги студенту. — Я это все прямо сейчас придумал, правда! То есть ты, конечно, отличный парень, даже слишком, но... Блин, я вообще даже не знаю... в смысле, я не уверен, что я гей.

Теперь морда у Ника пошла пятнами. Наверное ему очень хотелось убить меня на месте, но он просто смотрел сверху вниз, смотрел, пока я не отвел глаза, а мой нос не выдал жалостный хлюп. Тогда он нагнулся и помог мне наконец выпутаться из пледа.

— Не знаю, как ты, а я зверски хочу есть, — парень поднялся и поставил стул на место. — Если тебя устроит подгоревший рис с тунцом из консервов, можем накрыть стол здесь. На балконе стоит пластиковая елка с гирляндой. Притащишь ее сюда? — он ткнул на тумбу рядом с телеком.

Я кивнул и облегченно метнулся к балконной двери.

О моем "подарочке" мы больше не говорили. Пахнущий гарью рис с соевым соусом и тунцом из банки показался мне королевским блюдом. Мы лопали его, развалившись на диване. По ящику шел совершенно отстойный рождественнский концерт: в зале одни спящие старички, весело только ведущим, да и то, потому что им за это платят. Рядом подмигивала огоньками кривоватая елочка. Ник болтал о том, о сем, будто ничего не случилось.

Я узнал, что Бандерас не родился трехногим — он попал под машину год назад. Вообще-то, это был пес Магды. Породистый, с родословной. Она назвала щенка Бандерасом в честь любимого актера. Но после несчастного случая как-то охладела к собаке. Не пойдешь же с инвалидом на выставку? Экстерьером не похвастаешься. Можно было, конечно, просто усыпить пса, но у Ника язык не повернулся попросить об этом врача. Так вышло, что именно он гулял с Бандерасом, когда все случилось, и именно он повез собаку в клинику. В общем, после выздоровления кобелек плавно перешел в собственность спасителя. Ник не возражал.

Еще студент рассказывал о своей семье. Оказалось, родители его развелись пару лет назад. Мать снова вышла замуж — за датчанина. Отец уехал в Лондон, где ему предложили хорошую работу. Завтра, в первый день рождества, нас ждало продолжение банкета. Мы должны были быть у матери Ника уже в полдень.

— А она... ну, знает про меня? — забеспокоился я.

— Только то, что ты под моей опекой на каникулах, — успокоил меня Ник. — Многие датчане берут на каникулы или выходные детей из проблемных семей. Тут нет ничего особенного.

— То есть я теперь из проблемной семьи? — хмыкнул я, наворачивая тунца.

Студент пожал плечами:

— Как тебе больше нравится: папаша-алкоголик или замотанная мать-одиночка, которая не справляется с сыном-тинейджером?

Я закатил глаза:

— Может, лучше — наркоман, бросивший школу и пойманный за кражу?

— Мою маму мало чем удивишь, — Ник собрал стопкой пустые тарелки. — Жалеть она тебя точно не будет, учти. У нее старая закалка. Давай-ка, отнеси это на кухню и помой. А я пойду пока перекурю.

Ну вот, совсем я студента довел. Скоро по пачке в день смолить будет. И зачем это он на лестницу курить пошел? Балкон же есть. Хотя на площадке теплее, конечно.

Когда я вернулся в комнату, на тумбе у елочки выстроился ряд коробок с бантиками — некоторые из них я уже видел в багажнике. Опять?! Вот значит, как мы курим, да?! Увидев выражение моего лица, Ник поднял руки, будто сдаваясь:

— Это вообще не от меня! Правда! Сам посмотри, что на карточках написано.

Я с подозрением ощупал первый сверток — маленький и легкий. Действительно, на нем болтался картонный квадратик, на котором аккуратным почерком значилось по-русски: Денису от Милы. От Милы?! Но как?! По ходу, студенту придется кое-что объяснить!

— Я заезжал в Грибсков, — разродился наконец Ник. — И ребята передали подарки для тебя. Они не успели отдать, сам понимаешь. Так ты не посмотришь, что там? — он кивнул на сверток.

Я аккуратно разорвал бумагу со снежинками и шариками. Ух ты! Крутейшие перчатки без пальцев! Черные, длинные, с красиво вывязанными узорами. К ним прилагалась открытка с танцующим снеговиком. "Привет, Денис! Надеюсь, мой подарок не кусается. Я старалась подобрать шерсть помягче. А то у тебя вечно руки обветренные. Носи и вспоминай меня. Все ребята передают тебе привет. Постарайся не драться в новой школе. Хотя бы не в первый день, ладно? Напишу тут свой номер. Заведешь телефон — звони. Счастливого рождества и с наступающим, Мила".

Ах...еть! Я цапнул большую коробку, косо перевязанную серебряной ленточкой. Судя по наклейке сердечком она была от Ахмеда.

— А он нашел мой подарок? — я повернулся к Нику, тряся коробкой: шуршит, не шуршит?

— Ловца снов? — студент улыбнулся. — Нашел там, куда ты положил. Под подушкой. Только не понял сначала, что это такое. Подумал, украшение. На шею надел.

Вот тут меня от ржача пополам сложило. Ахмед — настоящий индеец, это жесть.

— А к-кто, — кое-как удалось выговорить мне через клокочущий в горле смех, — ему объяснил? Нашелся добрый человек?

— Один из учителей, — хихикнул Ник. — Кстати, очень красивая вещь получилась, Ахмед мне показывал. Как ты только такое придумал!

Я смущенно отвернулся:

— Да я не сам... В интернете нашел, как делать. — Всего-то и пробить: "Что помогает от плохих снов". — А перышки в лесу собрал, делов-то. Так как, понравилось ему?

— Очень. Ловец теперь над кроватью у парня висит.

В коробке Ахмеда оказался холст в красивой рамке. Наверное сириец ее выпилил в мастерской. Холст был пустой. Такой намек: давай, Денис, рисуй. У тебя неплохо получается.

А что в этом подарке? Уж не краски ли? Написано: от Абдулкадира. В коробчке оказалось... печенье. Зайчики, елочки и звездочки, пахнущие ванилью.

— Ребята сами его пекли, — пояснил Ник. — Кто на каникулы не уехал.

Меня снова согнуло в приступе смеха. Брутальный Абдулкадир вырезает формочкой зайчиков из теста... Это еще жестче, чем его брат в перьях.

— Можно? — Ник подошел и запустил лапищу в печенье.

Я шлепнул ему по пальцам, но студент все равно успел ухватить елочку и отправить себе в рот.

— Вкуснятина! — он похлопал себя по животу. — Чаю или кофе?

В последней коробке нашлись-таки краски с набором кистей. Это было уже от Ника, но у меня сил не осталось на него ворчать. До глубокой ночи мы валялись на диване, щелкая с одной рождественской комедии на другую. Русских каналов у Ника не было, зато имелась целая коллекция видеофильмов, и под конец мы перешли на них. Пока я не вырубился на диване, даже не раздеваясь.

Американский психопат-2

Проснулся я от табачной вони. Не сразу сообразил, что я не в камере, а у Ника на диване. Под головой — плюшевая подушка, на пузе — плед. В шею что-то упирается неудобно. Блин, коробка от видеофильма. Я заворочался, пытаясь вытащить ее из-под подушки. В горле заскребся кашель. Не, ну точно я парня довел до ручки, раз он уже по ночам смолить начал. Да еще прямо в зале! А как же хрупкое десткое здоровье?!

Фигура в кресле шевельнулась, и я увидел, что это не Ник! Мигающая на елке гирлянда высветила гладкую темную макушку, заросшие щетиной щеки, мощные плечи... Ян затянулся, и огонек сигареты окрасил оранжевым нижнюю часть лица, не доставая до глаз. Но даже не видя их, я понял, зачем он пришел.

Надо было вскочить, закричать, но тело охватило странное оцепенение. Я ни пальцем не мог двинуть, ни губами шевельнуть. Смотрел тупо на хоязина и слушал, как грохочет в ушах зашедшееся в панике сердце. Он скривил губы в усмешке, будто знал, что со мной происходит, и затушил окурок прямо об стол. А потом встал и шагнул ко мне.

Я отчаянно замахал руками, но кулаки встретили только пустоту. Я сидел на диване, мокрый от пота и задыхающийся. Мирно мигала елочка. В воздухе пахло разве что гарью, и то совсем слабо — из кухни. Что-то шуршало по панорамным окнам — по ходу, ночью пошел снег. Блин, это был обычный зло...бучий кошмар! Пора мне уже себе самому ловца снов делать. А то так точно скоро кукушка улетит.

Стоп! А что это за шорох там, в коридоре у туалета? Мля, что, если Ян все-таки нашел меня и пробрался в квартиру?! Ведь как-то же он узнал, что меня отправили в Грибсков. Почему бы ему и Ника не вычислить? Может, он просто копам на лапу дал? Вот и с ключом сегодя были проблемы. Вдруг потому, что Ян с замком уже поработал? Блин, что делать-то? Да хоть что, только не лежать бревном!

Я соскользнул с дивана. Плед шуршал, будто был из фольги. Пружины скрипели горнами. Я скрючился на корточках под прикрытием столика. Блин, тоже мне, Спайдермэн! Стоит включить свет, и я тут буду как на ладони. Огляделся в поисках подходящего укрытия. Ни одного шкафа, куда можно залезть. Разве что на балкон выскочить. Так там снег. И еще — оттуда очень удобно столкнуть одного мелкого придурка, который со страху чуть в штаны не ссыт.

Нет, надо найти что-нибудь такое... увесистое. Ага, вон на полках книги стоят. Давай, Денис, замахай злого дядю энициклопедией! Или вот, диски на столе. Можно их метнуть в стиле ниндзя. Только тут не мультик. А ты не супергерой. Стоп! А кухня? Там ножей у Ника целый набор. Надо только проскочить коридор: зал и кухня — дверь в дверь. Но шум-то я слышал именно из коридора. Правда, из другого конца.

Блин, вот снова! Будто шкрябается кто-то, то ли возле уборной, то ли у спальни. Ну конечно! В спальню-то Ян и попрет первым делом! А там — Ник... Я подхватился и на цыпочках прокрался к выходу в коридор. Теперь один бросок — и я уже на кухне. Темно, может, Ян меня просто не заметит. Или он вообще уже в спальне. Нет! Только не там...

Полтора коридорных метра я пролетел птичкой. Смотреть в сторону жутких шорохов духу не хватило. Оказавшись в кухне, я тут же рванул к стойке с ножами — благо торчала она на самом видном месте, у окна, а там — фонари. Рванул первую попавшуюся рукоять на себя, развернулся лицом к двери. Лезвие мерцает перед грудью и ходит ходуном — это у меня рука трясется. Я ее второй перехватил, сжал крепко-крепко. Блин, чего я так пыхчу? На весь дом наверное слышно. Спокойно, спокойно, давай, глубокий вдох и вперед!

Снова у спальни шкрябается. Может, Ян там уже Ника на части распиливает, чтоб потом удобнее было в мусоропровод... Давай, Денис, соберись! Да, в туалет охота до ужаса, но ты жопу сожми и вперед!

Уговоры помогли. Вот я уже в коридоре. Там окон нет, темно, как у негра в кишке. Придерживаюсь за стенку, чтобы не навернуться, нож держу перед собой. Вот и туалет. Тихонько толкаю дверь и тычу рукой в темноту. Никого. Теперь ванная. Она больше, придется туда зайти.

Снова шорох и вроде как тоненькие стоны. Про ванную можно забыть. Это точно из спальни! Дверь закрыта. Нажимаю очень осторожно на ручку. Толкаю. Нож прямо перед животом. Дыхание застревает в горле. Шаг. Блин, и тут, как в чернильнице: на окне, наверное, плотные шторы. Неужели Ян меня увидел? Затих, сука. Затаился. Если бы мне только чуток света...

Что-то хватает меня за ногу. Я подскакиваю на месте, лягаюсь, ору. Нож вспарывает темноту. Если бы Ян был там, я бы точно его на кружева порезал. Но сопротивления нет. Вообще ничего нет, только рычит кто-то на полу. Неужели...

Щелчок, и свет бьет в глаза, заставляя зажмуриться.

— Твою ж ма-ать...

Ник! Он жив! И даже ругается. Решаюсь приоткрыть веки.

Парень, живой и невредимый, но несколько помятый сидит на кровати. Морда бледная, хаер торчит. А взгляд... очень испуганный. И смотрит Ник на нож, который я все еще сжимаю в кулаке. Здоровенный такой тесак. Даже зазубренный. Но главное — в комнате никакого Яна. Вообще никого, кроме меня, студента и... Бандераса. Который на моих глазах подбегает к двери, шкрябает ее лапой и протискивается в расширившуюся щель. Пи...де-ец! Денис, как же ты облажался!

— Что это? — к Нику наконец вернулся дар речи, но голос немного дрожит. — "Американский психопат два"?

— Чего? — я нервно зевнул и сунул нож за спину.

Студент жестко потер ладонями лицо.

— Нет, мне это не снится, — покрасневшие глаза уставились на меня. — Денис, ты кого пришел зарезать — меня или Бандераса? Хотя нет, наверное меня. Молилась ли ты на ночь, Дездемона? Кстати, а почему хлебным ножом?

Я глянул через плечо на свое оружие. Что, правда, что ли хлебный?! А чего такой большой?

— Я это... — блин, в башке каша какая-то. — Мне плохой сон приснился. То есть я вообще спать не мог. То есть мне показалось, что Ян... — Я сдался и уставился на свои носки. Все, теперь мне уже не интернат грозит. А психушка.

— Иди сюда.

Не веря своим ушам, я вскинул глаза. Ник похолопал по кровати рядом с собой. По ходу, он совсем не сердился. Я подошел и осторожно сел на краешек постели. Парень протянул ко мне ладонь:

— Дай мне нож. Пожалуйста.

Я неловко передал ему рукоять.

— Раздевайся и ложись.

Губы у меня расползлись в жуткую гримасу — то ли заплачу сейчас, то ли засмеюсь.

— А ты?

Ник вылез из-под одеяла. Спал он, оказыватся, в одних трусах. Прикольных таких, с муравьями.

— На полу лягу. У меня тут спальник где-то был, — и утопал с ножом.

Надо было наверное отговаривать его. Сказать, что я и на диване могу. Я же гость, и все такое. Но тело у меня будто в желе превратилось — желтенькое такое, от студня. Пальцем ткни — затрясется. И слезы потекут. Сил только и хватило кое-как тряпки стянуть и залезть под одеяло. Когда Ник вернулся, я уже лежал, как пай-мальчик, натянув его под самый подбородок. Бандерас проковылял в дверь вслед за хозяином. С бороды у него капало. Навреное костей объелся на праздник, вот ему пить и захотелось среди ночи. Он скребся, чтобы его на кухню выпустили. Скулил даже. А я-то думал... Блин, как я мог забыть про собаку! Идиот.

Ник, между тем,вытащил из шкафа спальный мешок и еще одно одеяло. Расположил все это на полу между кроватью и шкафом. Расстегнул молнию и поднял на меня серьезное лицо:

— Если тебе снова что-то приснится... Или просто страшно станет, буди меня, не стесняйся. Только вот ножей больше не надо, ладно? Ян тебя тут никогда не найдет. Ты веришь мне? Тебе не нужно больше бояться.

Я кивнул. А что мне оставалось делать? Ник хозяина и в глаза не видел никогда. Только на фотороботе. Буду и дальше психовать, снова к врачу отправят, головку лечить. И потом... Может, он прав, Ник. Может, Ян смотал из Дании давно, поджав хвост. Поднимает бизнес на новом месте. И не до меня ему сейчас.

Я снова зевнул и пробормотал:

— Спокойной ночи.

Блин, когда я это говорил в последний раз? Лучше не думать. А то я точно не выдержу и разревусь.

— Спокойной ночи.

Ник потянулся к выключателю бра. Свет погас, зашуршал спальник. Процокали по полу когти, снова зашуршало. По ходу, Ник эту ночь все-таки проведет не один. В постели с Бандерасом — это круто.

Селедка с конфетами

Будильник не прозвонил. Или он прозвонил, но его никто не услышал. Разбудили меня лай и ветер. Лаял Бандерас. Сквозняк создавал Ник, мечущийся между шкафом, кроватью и, судя по звукам, ванной.