Я мимоходом подумал, что Карт всё ещё переживает из-за предательства своего бывшего командира, но рефлексировать было некогда, пришлось переходить ко второй части плана.
Основная опасность «Левиафана» для нас заключалась не в турболазерах или истребителях: осторожный Давик оснастил свою яхту замечательно мощными дефлекторными щитами. Пусть даже и с повреждениями, но уйти в гипер мы успеем. Проблема заключалась в дальнобойном тяговом луче флагмана ситхов, который мог затянуть нашу яхту в ангар «Левиафана».
Однако с учётом барадия проблема эта становилась обоюдоострой. Либо Малак рискует и врубает луч, тогда мы позволяем подтянуть себя поближе, скидываем автоматический брандер и ныряем в гипер. Либо «Левиафан» начинает расстреливать нас издалека — тогда мы просто уходим, до следующей встречи.
Знаю, знаю, жалкий плагиат: Лея Органа в гостях у Джаббы Хатта, термальный детонатор и так далее. Вопросы интеллектуального приоритета волновали меня крайне слабо: лишь бы сработало.
Основная, коварная тонкость плана заключался в том, чтобы взять на борт не слишком много барадия… уловили? Именно. Взрывчатки должно быть достаточно, чтобы повредить линкор, но заведомо слишком мало, чтобы его уничтожить.
Я чувствовал Малака. Я был уверен, что во втором случае Тёмный Лорд рискнёт, потому что будет уверен в ошибочности моего расчёта. Он рискнёт, потому что будет знать, что его флагману не угрожает ничего более серьёзного, чем временная потеря хода.
В случае подрыва брандера — Реван в твоих руках плюс неделя ремонта. В любом другом случае — Реван в твоих руках. Кто б не захотел рискнуть, ничем по сути не рискуя?…
Так я ребятам и объяснил.
Тут, конечно, все заговорили громко и неодобрительно. Тут, конечно, выяснилось, что план мой не сработает. Потому что одно, другое, третье, и вообще я просто самоуверенный дурак, которому почему-то всё время везёт, но никому не может везти вечно!… Когда народ выдохся и возражения иссякли, я объяснил, что план, ясное дело, черновой, детали будем дорабатывать все вместе. Но вот к приобретению взрывчатки и будущего брандера лучше приступить как можно быстрее.
— На какие шиши? — осведомился было Ордо, но тут же спохватился: — Ах да. Ну, тогда нам придётся прогуляться за кредитами.
Прогулка до банка «Цзерки» заняла меньше часа и обошлась без инцидентов. Я сознательно плюнул на остатки осторожности и выгреб всё, что могла предоставить местная убогонькая «сберкасса». Даже не побрезговал воспользоваться Обманом разума, чтобы обойти ежедневное ограничение на перевод средств.
Получили мы почти полмиллиона кредов. Деньги эти всё равно оставались виртуальными, записанными на палочки-кредитки, но рук с мечей и бластеров мы на всякий пожарный не снимали.
Добыть барадий неожиданно помог Фортуна. Он как раз собирался переехать на Кашиик и спешно избавлялся от избытков имущества. Откуда у охотника запрещённая взрывчатка, я не уточнял: видно, невозможно было жить на Татуине и совсем не обзавестись полукриминальными связями. Лига охотников праздновала упокоение задолбавших всех своей своей отмороженностью гаммореанцев, и сделка прошла незаметно для посторонних глаз.
К сожалению, барадия у Комада оказалось не слишком много. Достаточно, чтобы на некоторое время вывести из строя посадочную палубу или, допустим, рубку, но слишком мало, чтобы лишить шестисотметровый линкор подвижности на разумный срок.
Разумный — это чтобы нам хватило времени добраться до Лехона, отключить защитное поле Звёздной Кузни и вызвать флот Республики. Ну, что поделать, не собирался я геройствовать и решать все проблемы галактики в одиночку.
— А-а-а! — сказал Фортуна. — Я всё тебе отдал, Мак, больше нет. Но если ты заглянешь вот по этому адресу…
Ударили по рукам и разошлись: я чувствовал, что Малак всё ближе, я торопился. Старый знакомый, Джор Уль Куракс, получил небольшую взятку и занялся погрузкой. Мы закрепили первую партию взрывчатки в грузовом трюме и отправились «вот по этому адресу». Затем к полуслучайно знакомым шахтёрам. Затем в «Цзерку».
Везде было пусто. Барадий на Татуине, как йод на Украине — в лютом дефиците.
Отчаявшись, я пошёл к Мотте Хатту. После долгих уговоров он согласился привезти взрывчатку контрабандой. Крайне дорого (плевать!…), но не раньше, чем через месяц.
Хорошо, что я для брутальности брился налысо, а то бы все волосы выдрал от отчаяния. Такая ничтожная мелочь срывала такой великолепный план!…
Снова пришлось задействовать контакты Ордо. Мы полезли в ГолоСеть: искать возможные варианты в Мос Айсли. Городок был совсем рядом с Анкорхедом: прыгнуть, загрузиться, уйти с планеты…
— Сразу посмотри вторичный рынок кораблей, — попросил я. — Какую-нибудь баржу под брандер… Хотя занимайся взрывчаткой, я сам посмотрю. Бастила! Помоги мне посмотреть тут кое-что…
Вы не поверите: меня снова ждала неудача. Ни в Анкорхеде, ни в Мос Айсли, ни в Бестине… нигде на этой чёртовой захолустной планетёнке не было в продаже подходящей нам посудины!
— О, если немного подождать… — неуверенно протянула Бастила.
— Малак будет на орбите через пять-шесть дней.
— Раньше, — заметил Карт.
— Нет, — покачал я головой. — Я его чувствую.
— Его ты чувствуешь, — согласился Онаси. — Но флот всегда высылает вперёд авангард из наиболее быстрых кораблей…
Я откинулся в кресле, закрыл глаза и улыбнулся. Нет, я не пытался обратиться к Силе: мозгов она не заменит.
Зато может подтолкнуть в правильном направлении.
— Убедила… зараза всемогущая, — пробормотал я.
— Что?
— Я говорю: взлетаем.
Глава 9. Коррибан
61.
Последнее, что успели мы сделать перед отлётом — это отдать матери Бастилы голокрон.
Джедайка рассталась с реликвией удивительно легко. Словно чувствовала, что жизнь её входит в некий новый, чрезвычайно важный поворот, за которым многое из прошлого перестанет казаться дорогим и желанным. Наверное, так оно и было. Я только надеялся, что потом, если, не дай Сила, что-нибудь сложится не по-задуманному, девушка не станет винить во всём меня.
Так или иначе, мы заскочили в кантину, символически сбросили кожу, вернулись на «Варяг» и уже через час ушли в гипер.
Традиционно: к Манаану. Я собирался засветить уже известный Малаку идентификационный номер корабля в промежуточной точке: пусть хоть немного, но собьёт загонщиков со следа.
Мы вышли где-то ближе к орбите Навлааса, запросили посадку в Ахто и даже перевели часть платы за посадочное место. После чего забежали за одну из ближайших лун и с лёгким сердцем прыгнули к Коррибану.
Ага, к той самой знаменитой прародине ситхов, где располагалась та самая знаменитая Академия.
Вы спросите: в галактике миллионы планетных систем. Почему ты не нашёл варианта поумнее?
А я и сам не знаю.
Помню, что в тот момент не мог подумать ни об одной другой планете, кроме тех, что были прописаны в «Рыцарях Старой Республики». Видимо, как бы я ни пытался вообразить себя «над игрой», некоторые ключевые, фундаментальные ограничения мира сдерживали и меня самого.
Кроме того, я ведь обещал Карту вытащить из лагеря ситхов его сына, Дастила. И это, вероятно, самое благородное объяснение, какое я могу придумать постфактум.
Нет, я правда собирался его вытащить. И видел, как тщательно, словно за соломинку, держится за это обещание Карт. Но когда на одной чаше весов жизни миллиардов разумных, а на другой — благополучие одного единственного дурачка, возомнившего себя Тёмным… выбор, полагаю, очевиден. Да и проиграй я главную схватку, Дастилу всё равно крышка: как любая нормальная банда, ситхи не любят перебежчиков. Найдут, сабелькой по горлышку и в гравитационный колодец.
Так что вместо того, чтобы вприпрыжку ломиться в Академию, мы занялись более насущными делами.
Я смотрел на проплывающий под нами Коррибан со странным чувством. С виду — вылитый Марс, ржаво-коричневый, пустынный, холодный. Разве что побольше, немного светлее: кое-где мутно блестели нашлёпки водяного льда.
Но внешнее слабо меня трогало: от планеты разило Тёмной Стороной Силы.
— Ты тоже чувствуешь это? — негромко спросила Бастила, становясь рядом со мной возле узкого смотрового иллюминатора.
— Намоленное место, — согласился я. — Думаешь, здесь будет легче укрыться?
— Да… Тьма скрывает многое. Не знаю. Надеюсь.
— И не надейтесь, голубки, — сипло донеслось из-за спины: Кандерус готовил аппаратную к предстоящей посадке. — Кораблик мы засветили, теперь не отсидимся. В галактике на каждый глекк по сто шпионов…
— …Ришелье, — закончил я совсем уж тихо.
— Что?
— Да так, — пробормотал я, думая, что сейчас совсем не время тосковать по Земле. — Малак слушает свою разведку. Но не доверяет ей, презирает. Он Тёмный Лорд, он вообще всех презирает. Пройдёт немало времени, прежде чем он снова достаточно отчается найти меня сам.
— Как ты можешь это знать?
«Потому что теперь владею Силой. И начинаю очень хорошо понимать, как она меняет восприятие».
— Просто знаю, — сказал я вслух, поглядывая на Бастилу.
Она встретила мой взгляд, понимающе кивнула в ответ. Она знала, о чём я думаю.
Да. Насколько проще всё было дома, в привычном мире машин, логистики, причинно-следственных связей. Собери мощную армию, наклепай побольше танков и самолётов, пушек и ракет. Земные боги на стороне больших батальонов, а вот Сила не знает ни размеров, ни расстояний.
Я по привычке возлагаю надежды на технику: брандеры, взрывчатка… Всё решится совсем иначе.
«Владею Силой»? Нет. Это я сам ей принадлежу. И неважно, что продолжаю называть её «сюжетом», «сценарием», «авторским произволом»… это всего лишь инерция несовершенного сознания. Нет никаких сценариев и сюжетов. Есть только Сила.
Понимание пугало. И в то же время немного успокаивало: ведь если есть Сила, то смерти нет. А умирать почему-то совершенно не хотелось.
Карт вёл машину аккуратно, нежно: в трюме, тщательно закреплённый на репульсорных поддонах, ждал своего часа груз барадия. «Варяг» задрожал, соприкасаясь с атмосферой. Нас встречал холодный, неприветливый воздух Коррибана. Нас ждал главный и единственный космодром главного и единственного заметного поселения на планете.
Дрешде произвёл на меня гнетущее впечатление. Обычный портовый городишко, в меру грязный, в меру распутный… Несмотря на стальные тона и переливающиеся повсюду огоньки, было в нём что-то от декораций средневековой детской сказки, в которой жители запирают двери на три засова и не рискуют спать по ночам: ведь во тьме разгуливают страшные волки-людоеды…
По Дрешде бродили не волки, нет: здесь развлекались студенты Академии ситхов. Развлекались по-своему: соревновались в способах наиболее извращённого и болезненного убиения прочих разумных. Жизнь окружающих с точки зрения ситха не стоила ничего.
Нет, встречались среди здешних Тёмных и гуманисты: те ограничивались унижениями, избиениями, грабежом и прочим насилием. Но всякий нормальный урод прекрасно понимает, что истинной доблести полумерами не сыскать.
Возможно, это прозвучит цинично, но не могу сказать, что очень уж сочувствовал мирному населению Дрешде. Контрабандисты, проститутки, фарца, наёмники, просто ворьё и жульё всех мастей: кто ещё мог остаться в колонии, обслуживающей ситхскую кузницу кадров?… Так что термин «мирняки» в отношении этой публики мог использоваться лишь условно.
— Держимся вместе, — сказал я ребятам. — Место нехорошее.
— Не учи мандалорца раздавать и выхватывать, — ухмыльнулся Кандерус, который не без оснований полагал себя экспертом по нехорошим местам.
Ну да, подумал я, оглядывая команду, кого ни возьми, у всех своя… история. Эдак сравнишь: а я-то, братцы, ещё ого-го какой везунчик, спасибо призраку советской власти за относительно счастливое детство. Вот был бы я нормальным попаданцем, захватил бы по-быстрому верховную власть в галактике, да и начал строить коммунизм.
Так нет же: всю дорогу по кочкам, буеракам, трущобам.
Белка в колесе сансары.
Реван в круговороте Силы. Раз за разом: джедай-ситх-джедай, герой-предатель-герой… «попаданец-попаданец-попаданец»?…
Что за бред.
Я помотал головой, отгоняя морок, и вернулся к более насущным задачам.
В Дрешде постоянно прибывали абитуриенты, желающие учиться в Академии ситхов. «Вступительные экзамены» в это милое учебное заведение, равно как и педагогический процесс, отличались своеобразным брутальным очарованием, так что смертность среди абитуры немножко зашкаливала. А где дохлые студенты — там и пожитки дохлых студентов.
Мои расчёты оправдались: подходящая на роль брандера посудина нашлась практически сразу и очень недорого, всего за двенадцать тысяч. Бармен одного из здешних злачных мест занимался выкупом и перепродажей корабельного имущества. Он и сторговал нам препозорную на вид полуяхту-полубаржу, гордо носившую имя «Тёмный повелитель».
Я подумал и переименовал будущего смертника в «Ла Фудр». Безо всякого смысла, если честно. Не так часто в жизни выпадает возможность дать новое имя кораблю, да ещё и космическому, так зачем отказывать себе в удовольствии.
— Даже жалко, — сказал я, проводя ладонью по граням переднего обтекателя. Для этого пришлось встать на цыпочки: ростом «Ла Фудр» уступал «Варягу», но звездолёт есть звездолёт.
Кораблик был откровенно некрасив. Теперь, когда он перешёл в нашу собственность, мне вдруг расхотелось отдавать его на заклание, пусть и ради благороднейшей цели: собственного выживания. Наверное, как-то так чувствовал себя капитан Блад, отдавая приказ затопить «Арабеллу».
— Чего тебе жалко, этого уродца? — просипел Кандерус, безуспешно пытаясь разогнуть один из сегментов застрявшей в корпусном отсеке посадочной ноги. — Ладно, ситх с тобой… приварим на промежуточное шасси.
— Сверху?
— Нет, — мандалорец сложил ладони, показывая схему: — Днище к днищу. Гравитация на брандере всё равно ни к чему. Между кораблями поставим прокладку на пиропатронах, но надо будет проверить новый баланс, иначе Карт не осилит рассчитать гипер.
— Поручи это Тэтри, — рассеянно посоветовал я.
— Ха. Не учи мандалорца. Заалбар! Где там урна на колёсиках? Увидишь, скажи, чтоб подкатил.
— Давай я эту хрень мечом выпилю, — предложил я, заглядывая под брюхо «Ла Фудра»: нога застряла капитально, кажется, металл заварился при посадке.
— Нет. Зачем портить корабль…
Вот как. Стоило мне проявить сентиментальность по отношению к обречённому кораблику, как суровый мандалорец разделил мои эмоции. Против собственных привычек и воли, явно неосознанно, но разделил.
