У вышедшего третьим Крама тоже не ушло много времени — но, если судить по шуму и не слишком высокой оценке, он натворил что-то не то. Его проблемы... Хендри отбросил все посторонние мысли, поудобнее перехватил палочку и вышел из палатки... под гладиаторский марш. Луна, патефон и Сонорус — жуткое сочетание, впрочем, с неё бы сталось и что-нибудь похлеще запустить.
Венгерская хвосторога сидела рядом с гнездом, обнюхивая яйца и время от времени презрительно шипя. Было очевидно, что ей всё это абсолютно не нравится — но к гнезду она никого подпускать не намерена. Ну и не надо...
— Акцио волынка!
Волынка, припасённая Гермионой мелькнула в воздухе, Хендри поймал её и принялся играть. Правда, совсем не то, что планировал изначально — не иначе, под влиянием Луны...
Усыпить дракона не так уж и сложно — а вот попробуйте его переплясать!
Хвосторога отпрыгнула от гнезда, насколько позволяла цепь, и принялась прыгать, хлопать крыльями и вертеться, рыча в такт музыке. Зрителей на ближайших трибунах тоже зацепило, хоть и не слишком сильно — недостаточно, по крайней мере, чтобы броситься танцевать, но приплясывать на месте — вполне. Сам Хендри тоже пустился в пляс — во-первых, надо было подобраться к кладке, а во-вторых, не стоять же на месте, если собрался переплясать дракона?
Потихоньку подобравшись к гнезду, Хендри подгадал момент, вытолкнул ногой золотое яйцо и отпихнул его в сторону, отошёл на несколько шагов и, протанцевав ещё несколько минут, прекратил играть. Хвосторога обиженно фыркнула, вернулась на гнездо и уставилась на Хендри взглядом, преисполненным разочарования.
— Вот специально выберусь к вам в заповедник, — пообещал Хендри, — и тогда попляшем!..
Идея станцевать с драконом была достаточно идиотской, чтобы её реализовать — но всё-таки не сейчас. Подняв яйцо, Хендри продемонстрировал его судьям и отправился в палатку к остальным чемпионам и ждавшим там же друзьям. Золотое яйцо, первое место — несмотря на усилия Каркарова пропихнуть Крама и утопить остальных — и ждавшая его Гермиона определённо позволяли считать день удачным...
— Потрясающе! — Гермиона обняла Хендри, и тот как-то неожиданно заметил, что фигура у лучшей подруги успела вполне оформиться... — Мерлин, такого никто не ожидал! Ха! Сплясать с драконом — да до такого даже Луна не додумается!..
— Анри, это было поразительно, — покачала головой Флёр. — Летнее Дитя, ты действительно достоин этого имени... Я признаю твою победу.
— Да, маэстро, это было действительно круто! — Седрик от души хлопнул его по плечу. — Научишь?
— Не выйдет, — покачал головой Хендри, одновременно пожимая руку Краму, — тут нужен абсолютный слух, а у тебя его нет. Да и ты же ни на чём не играешь...
В этот момент в палатку ввалился Бэгмен и толкнул речь — как обычно, эмоциональную и бессмысленную. Единственное, что удалось из неё извлечь — в яйце содержалась подсказка ко второму туру.
Мысленно пожелав Бэгмену нарваться на Весельчака Робина, Хендри, не обращая на бывшего спортсмена внимания, предложил:
— Пойдёмте, что ли, праздновать...
Предложение было встречено с восторгом, но, увы, оказалось слегка преждевременным — публика желала видеть героев. Пришлось показаться...
Луна и тут не подвела — музыку Хендри узнал сразу, и хорошо ещё, что без слов, потому что предугадать реакцию немцев на эту песенку он бы не взялся... Очень уж всем был памятен рыцарь-сквиб из Франконии. К тому же, с учётом своеобразного чувства юмора Луны — типичного для Неблагих — она могла выбрать и что-нибудь похуже...
К счастью, до музыки никому дела не было — всё внимание было приковано к чемпионам. Зрители орали, размахивали руками, флагами, мантиями и бельём, старались протиснуться и пожать руки... И некоторым это даже удалось — правда, исключительно членам клуба. Собственно, с их помощью и удалось более-менее спокойно выбраться с арены и добраться до гостиной Гриффиндора — причём гораздо быстрее, чем гости сообразили, куда все идут.
— Неожиданно, — Крам почесал нос. — А зачем сюда?
— А почему бы и нет? — отозвался Хендри. -Чем гриффиндорская гостиная хуже всего остального? Ну ладно, добро пожаловать...
— Что это? — Флёр застыла на пороге, уставившись на Джастина Финч-Флетчли, который играл на терменвоксе с таким видом, словно на Гриффиндоре учились все его предки со времён короля Артура.
— Это терменвокс, музыкальный инструмент такой, — просветил вейлу Хендри. — А это Джастин Финч-Флетчли, которого, видимо, выгнали из гостиной Хаффлпапфа и которого кто-то сюда пустил.
— Да просто мне неохота было тащить эту штуку! — возмутился Джастин, не прекращая играть. — Кстати, маэстро, поздравляю!
— Гермиона, как ты полагаешь, он достаточно наглый придурок для нашей ложи? — поинтересовался Хендри.
— Пойдёт, — кивнула Гермиона. — Джастин, считай, что получил официальное приглашение в "Белый Лотос".
— Ура! — Джастин извлёк из инструмента какой-то совсем уж невероятный звук. — Теперь могу с чистой совестью сказать дома, что меня приняли в студенческое братство!
— Можешь, — согласился Хендри. — Правда, это тебе не какое-нибудь "Череп и кости"... Но тоже ничего, это я тебе, как основатель, гарантирую. А теперь самый главный вопрос: ты уйдёшь отсюда, или будешь вместе с нами праздновать?
— Буду!
— Вот!.. — произнёс Фред.
— Ответ!.. — подхватил Джордж.
— Истинного!..
— Волшебника!
Праздник удался — в этом никаких сомнений не было. При этом, невзирая на полное отсутствие алкоголя, все, а особенно старшекурсники ухитрились развеселиться так, что явилась Макгонагалл, судя по её виду, уверенная, что в гостиной происходит пьяная оргия с массовыми беспорядками. Отсутствием чего-то подобного она, кажется, была разочарована... Но присоединиться отказалась.
С другой стороны, безалкогольность вечеринки означала отсутствие похмелья — и это было оценено по достоинству. Особенно Крамом — у болгарской сборной было обыкновение пить из кубка чемпионата. А он был весьма объёмным... Словом, чемпионы остались довольны.
А вот директора особого восторга не испытывали — особенно Каркаров. Если мадам Максим лишь благодушно пожурила Флёр за то, что та её не предупредила сразу, а Дамблдор, ухмыляясь в бороду, погрозил пальцем Седрику и Хендри, то Каркаров закатил скандал.
Самого Крама он, конечно, не трогал, и на Делакур особо наезжать не посмел — всем известно, что Летний Двор хоть и благой, но ни разу не добрый — а потому сосредоточился на Седрике и Хендри. И нет, он не орал — он патетически проклинал Гриффиндор, воздевая руки и потрясая бородой, словно пьяный пророк, призывал на их головы казни египетские, дементоров и кобальтовые бомбы, обвинял в растлении малолетних и геронтофилии, взывал к совести и Визенгамоту...
Луна зачарованно конспектировала.
Хендри сперва внимательно слушал — но Каркаров был лишён фантазии и довольно быстро начал повторяться. Заскучав, Хендри принялся вертеть золотое яйцо, пытаясь сообразить, как оно открывается — и вскоре ухитрился открыть...
Яйцо разразилось диким пульсирующим визгом, Хендри от неожиданности выронил его, Каркаров осёкся на полуслове и выскочил прочь, а Рон, беззаботно спавший на диване в дальнем углу, открыл глаза и замогильным голосом изрёк:
— Амплитудная модуляция, — после чего снова задрых.
— Ta ma de! — выругался Хендри, подняв и закрыв яйцо.
Утро резко перестало быть добрым...
Междуцарствие
Ажиотаж вокруг победы Хендри в первом туре стих через пару дней, и "Белый Лотос", собрался в одном из пустующих классов, изучая трофеи и пытаясь разобраться в подсказке.
Оба яйца голосили крайне мерзко и абсолютно одинаково. Понять, что это должно значить, было абсолютно невозможно, но ничего, кроме записи, в яйце не было, и оставалось предположить, что подсказка заключена в визге.
— Нет, по-моему, это всё-таки частотная модуляция, — заявил Рон, по обыкновению что-то считавший.
— Блин, Рон, даже здесь едва четверть хоть как-то понимает, что ты сказал! — тряхнула головой Гермиона. — А у нас, вообще-то, Бэгмен. Ещё бы сказал, что это двоичный код...
— Это совершенно точно не двоичный код, — отмахнулся Хендри. — Это похоже на очень сильно ускоренную речь, вот что я скажу. Если переписать это на магнитофон... Нет, всё не то. Всё это должно быть гораздо проще и предполагать только подручные средства, поэтому магнитофон там точно не нужен. С другой стороны, мы знаем, что организаторы Турнира — идиоты, особенно Бэгмен, поэтому здесь может быть любая хрень. Есть какие-нибудь идеи?
Идей не нашлось даже у Луны, и яйцо решили пока оставить в покое. Впрочем, какая-то мысль у Хендри в голове крутилась — что-то насчёт частоты, но для этого нужно было добраться до энциклопедии, а потом долго в ней копаться...
— Когда я займусь политикой, — неожиданно заявил он, — обязательно включу в программу создание электронной энциклопедии на базе Британской. Можно даже сетевой и бесплатной... Но это будет потом. Чем сейчас-то займёмся?..
Никаких по-настоящему грандиозных идей не было даже у близнецов. Идея нашлась у Джинни — но требовала привлечь Дамблдора...
— А давайте позовём Мэг, — предложила Джинни, — пусть про историю магических тварей расскажет.
— А это мысль... — Хендри поправил очки. — Правда, она произведёт на гостей неизгладимое впечатление — но оно и к лучшему. С Дамблдором, конечно, придётся договариваться... А Мэг согласится, не вопрос — правда, не знаю когда именно. Экспедиции, сами знаете...
Донести до Дамблдора идею отправили младшего Криви — просто потому, что он первым подвернулся. Дамблдор ответил, что он постарается...
Ответ Хендри не устроил, но сделать с ним было нельзя ничего, и он вернулся к яйцу. И, сидя на нумерологии и таращась на формулу скорости звука, неожиданно сообразил, в чём дело...
— Мистер Маклауд! — выдернул его из размышлений голос профессора. — Насколько мне известно, действие заклинаний никак не связано со скоростью звука...
— Прошу прощения, профессор, это касается Турнира, — Хендри вычеркнул формулу и принялся за уравнение.
Если он прав, то подсказка, во-первых, элементарна, а во-вторых, настолько недоступна чистокровным магам, что остаётся только заподозрить Сириуса в её создании... Одна загвоздка — где найти достаточно воды. Нет, можно, конечно, поизвращаться, но... Есть ванная старост, есть староста — проблема решаема, надо только собрать все компоненты.
Созвав сразу после уроков "внутренний круг" и Седрика, Хендри сообщил:
— Нам нужна вода. Много воды, иначе мы ничего не выясним... При большей скорости звука эта какофония, как я надеюсь, превратится в осмысленную речь, в связи с чем официально прошу предоставить доступ к ванной старост.
— По идее, должно быть наоборот, — заметила Гермиона — при меньшей скорости звука и частота должна быть ниже.
— По идее, а по факту здесь наложение нескольких частот, и мы слышим далёко не всё, — сообщил Рон. — Я сам почти досчитал, но маэстро обогнал меня на чистой интуиции...
— И ты туда же! — фыркнул Хендри. — Так, ладно. Седрик!
— Сосновая свежесть, встречаемся перед отбоем у картины с Борисом Бестолковым, — ответил Диггори. — И, полагаю, всем остальным об этом маленьком эксперименте знать не стоит?
— Именно так, — согласился Хендри.
По дороге Рон честно пытался объяснить, что не так с завываниями яйца, но поняла его разве что Гермиона. Хендри, конечно, наукой интересовался, но до Гермионы — или Рона, с головой ушедшего в математику и примеривавшегося к физике — ему всё-таки было далеко. Единственное, что он понял совершенно точно — он пришёл к правильному выводу из ошибочной посылки, и это, конечно, здорово, но впредь стоит быть внимательнее...
Ванная старост впечатляла — там имелась не ванна даже, а самый настоящий бассейн, правда, впечатление портила куча кранов, выдававших воду и пену самых разнообразных цветов и ароматов. Ещё изрядно отвлекала Гермиона в школьном купальнике... Причём всех — даже Рон отложил свои вычисления и приобрёл такой вид, что Хендри захотелось его стукнуть. Сама же Гермиона, делая вид, что её интересует исключительно обстановка, косилась на Хендри... Зря, ибо плавки Хендри всё-таки надел, причём самые банальные.
— Ну что, погружаемся? — Гермиона соскользнула в воду, Хендри взял яйцо, кивнул Седрику с Роном, и несколько секунд спустя все четверо нырнули.
Хендри оказался прав — под водой завывание действительно превратилось в нормальный звук. Сильно лучше от этого, правда, не стало — яйцо пело. Мерзким голосом и полную чушь... Хотя догадаться, что имелось в виду, было вполне реально.
— М-да, это явно сочинял Бэгмен... — протянула Гермиона, усевшись на бортик и высушивая заклинанием волосы. — Думаю, всем всё понятно?
— Не всё, но главное очевидно, — мрачно ответил Седрик. — Нам придётся отбивать у русалок нечто ценное, и времени у нас на это ровно час.
— Я бы предложил скинуть туда тонну торпекса, но увы, — вздохнул Хендри, — так мы уничтожим не только противника, но и цель.
— У тебя есть тонна торпекса? — подозрительно прищурилась Гермиона.
— У Сириуса, — уточнил Гарри. — Как ты помнишь, после девяносто первого у нас образовалась масса списанного военного имущества... А ещё больше по складам валяется со времён войны, и Сириус время от времени туда залезает. Он подозревает, что где-то до сих пор хранятся мушкеты и шпаги времён Кромвеля... А я подозреваю, что у него где-нибудь ядерная бомба припрятана.
— Это всё очень здорово, но всё-таки, что мы будем делать, маэстро?
— Ну, план у меня уже есть...
— И какой же?
— Это, — Хендри возвёл глаза к потолку. — Секрет!
Строго говоря, плана у него не было — так, наброски. Правда, превратить их в нормальный план было относительно несложно — но для этого требовались вещи, отсутствующие в Хогвартсе... но зато гарантированно имеющиеся у крёстного. Тем более, что второй тур явно предполагал домашние заготовки — и никак их не ограничивал. Следовательно, по кустам будет расставлено столько роялей, сколько вообще найдётся... И не им одним, если уж на то пошло.
Тут Хендри представил себе чемпионов, сражающихся верхом на роялях посреди леса, и демонически захохотал.
Следующий день никак не предвещал приключений — обычные уроки, плюющийся ядом Снейп, лекция Флитвика... Ничто не предвещало не то что беды, а вообще хоть чего-нибудь интересного — и вечер преподнёс сюрприз.
По какой-то причине слизеринцы в музыкальных вечерах не участвовали — скорее всего, возомнили, что это ниже их достоинства, и потому появившийся на сцене Блейз Забини моментально приковал к себе всеобщее внимание. Оглядев зал, он глубоко вздохнул и обратился к Хендри:
— Мистер Маклауд, вы не могли бы поддержать?
— Возможно, мистер Забини, — осторожно согласился Хендри. — Конечно, если мне известна соответствующая мелодия.
— О, она вам несомненно знакома...
Снова глубоко вздохнув, Блейз подождал, пока Хендри не надул волынку, а затем запел:
