Ветер из Междуморья. Книга 1. Джай

— Спасибо... — Мужчина взял, улыбнулся и сразу принялся за еду — голоден.

— Откуда ты знаешь, что я Одаренный? — спросил Адонаш. — Киислист рассказал или смотрители?

— Нет. Я вижу, — просто ответил тот. — Ты боец. Мастер Меча, есть в тебе Дар Стратега, но разрушать ты не можешь.

— О каком разрушении вы все талдычите?..

— Я тебе потом покажу.

— Хм... Вино будешь?..

— Да.

Вином делиться не слишком хотелось, но если он не поделиться, но опять напьется допьяна, и Адонаш отдал кувшин новому соседу.

— Ну и как ты это видишь? Ты сам-то кто?

— Сейчас я новый боец Киислиста.

— Сейчас? А кем ты был вчера? Я вот — наследником! Отвергнутым и проклятым своим народом...

— За что же тебя прокляли?

Адонаш покосился на соседа. Задумался: "Почему я так много говорю? Напился все-таки... или вчерашнее не выветрилось?.."

— А я, наверное, такой родился, — ответил, наконец, он. — Просто открылось это лишь два года назад, в яме. Все увидели кто я такой — демон! Кровавый тигр! Отмеченный проклятием слышать песню меча!

— Проклятием, значит?..

— Да. А что, скажешь — Дар?..

— Сила. Просто Сила. Твоя рука — проклятие или дар?

— Зависит от того, что я ей делаю. А своей этой Силой, о которой ты говоришь, я только убиваю...

— Все зависит от того, кто кому подчиняется. Ты этой Силе, или она тебе. Я тоже иной раз сетую на свою судьбу, ты не одинок в этом.

— Ты не отсюда?

— Нет. Из Междуморья. Обычно люди сразу узнают из каких я мест: внешность у нас, междуморцев, приметная.

— Я не видел раньше междуморцев... — пожал плечами Адонаш, принимая кувшин с вином назад сквозь прутья и делая глоток. — Я сразу понял, что ты чужеземец. Кос у тебя нет... Хотя, ты мог бы оказаться и простолюдином, который не отмеряет четвертей прожитых веков...

Собеседник его задумчиво усмехнулся:

— Четверти прожитых веков?..

— Тебе тоже больше ста?

— Тоже? Мне казалось, ты совсем еще юн. Тебе лет двадцать — не больше.

— Так и есть — мне двадцать. А в твоей клетке до тебя был Мастер, которому сто пятнадцать. Вот я говорю... тоже...

— Погиб?..

— Эфф убил... — Адонаш печально опустил голову, рассматривая каменный пол. — Вернее Киилист.

— Вернее?.. Может и так... Почему ты считаешь, что Киилист?

— Мы вдвоем одолели одного эффа. Очень легко и быстро получилось. И Киилист выпустил второго... Неожиданно... Никто не думал... Специально выпустил, чтобы...

— Понятно...

— Интересно, в следующем бою он поставит тебя против меня или нас обоих против эффов? Может теперь ему взбредет в голову выпустить сразу нескольких?

— Поглядим...

— Если будет больше одного, то глядеть придется не долго: у нас быстро закроются глаза... навсегда... Видел ты когда-нибудь эффа? Эта тварь из преисподней, потухни мой огонь! Нет ничего хуже!

— Эфф по своей природе наиболее близок к обычному животному. И поддается трансформации. Так что он самый безобидный из всех "тварей преисподней", как ты выразился.

— Ты просто никогда не дрался с эффом! Я прав? Ты с ним не дрался?

— Нет. Мне незачем, — улыбнулся сосед.

— Ты — глупец!.. — Вот, теперь он обзывает новичка, — ничего не знаешь! Эфф убьет всякого Одаренного, если Одаренный не убьет его!

В ответ мужчина лишь рассмеялся, совершенно иначе, чем смеялся Эрий: весело, беззаботно, легко, как будто не был рабом и не сидел в клетке.

И Адонашу стало легче на сердце: все-таки как плохо человеку быть одному... даже такому дикому зверю, как он...

— Как твое имя?

Сосед усмехнулся.

— Как хочешь, так и называй.

— У тебя что, нет имени?

— Есть. Слишком много имен. Киилист знает меня под одним именем, но его я выдумал специально для Киилиста. Ты называй так, как тебе нравится.

— А настоящее?

— Если я назову свое настоящее имя, мы с тобой будем связаны навсегда.

— Я не понимаю.

— Я и не называю настоящего имени никому, кроме самых близких, а те, кто знает мое имя, всегда рядом со мной.

Адонаш удивленно пожал плечами.

— Как-то все сложно у тебя... Меня тоже по-разному называют, но означает это одно и то же. Мое имя — Адонаш, иной раз величают Тигром, но Адонаш на древнем языке и есть "тигр". Порой зовут меня диким зверем. А разве тигр не дикий зверь? Эрий вот, часто называл меня глупцом. А разве не глуп зверь, попавший в клетку?

Слова его снова рассмешили незнакомца.

— Ты прав, все наши имена всегда означают одно и то же. Зови меня междуморцем, раз представители нашего народа так редки здесь на Хвосте Дракона — ни с кем не перепутаешь.

Этот странный человек слишком легкомысленный, слишком наивный, хотя и старше его. Ведет себя он как-то... беззаботно, может еще не понял, что его здесь ждет?

— Ты раньше сражался в яме? — спросил его Адонаш. — Кем ты был, до того как попасть в лапы Киилиста.

— Ты знаешь, — он задумчиво потер подбородок, — я прожил много жизней, но в яме сражаться не приходилось...

— Так ты не боец? Сможешь хоть эффа одолеть?

— Об этом не беспокойся.

Адонаш вдруг подумал, что рассказал междуморцу почти все о себе, а о нем так ничего и не узнал, он ушел от ответа, и не сказал, как его пленили, сколько ему лет, даже имени не назвал. Но Адонаш почему-то доверял ему... или просто не хотел оставаться совсем один...

Ранним утром Адонаша разбудили голоса. Около клетки нового его соседа стоял Киилист, точно так же, как стоял, беседуя с Эрием, месяц назад. За спиной его с каменным невозмутимым лицом и злыми пылающими глазами — Мастер Вунд, чуть поодаль — еще один телохранитель, скорее всего, неодаренный.

Междуморец сидел в клетке и спокойно улыбался, так, будто это он — хозяин, а Киилист — раб. Сам же господин Киилист выглядел раздраженным. Его громко выкрикнутая фраза: "Что ты возомнил о себе?!", разбудила Адонаша.

— Мне сказали, — продолжил Киилист, — что ты опытный боец, Биеркон, — вот какое имя он придумал для хозяина. — Что не раз сражался с другими Одаренными и можешь контролировать Силу. Мне нужно, чтобы ты провел быстрый и красивый бой, но мальчишку не убил. Вышиби мечи из его рук, если сумеешь. Звереныш не контролирует себя в сражении. Насколько ты силен?

— Может, лучше начнем с эффов? — беззаботно спросил междуморец.

— Лучше начнем с того, что я — твой хозяин, а ты — раб! И будешь делать то, что я скажу!

— Всегда не любил рабства. Но худшее в тебе не это, а то, что ты позволяешь смаргам и прочим тварям убивать людей.

— Ты сумасшедший?.. — нахмурился Киилист. — Продавший тебя не предупреждал об этом. Тогда лучше будет, если Тигр тебя раздерет в первом же бою. Эрий говорил, что наследник очень силен, а пережив переломный отток, стал просто непобедим. И его не нужно уговаривать кого-либо убить, он просто не может без этого. Вот и посмотрим, чего ты стоишь. А после я подумаю, выпускать ли мне эффа... или нескольких. Знаешь, до меня дошли слухи, что после того, как Чатанские Мудрецы нашли этим псам лучшее применение и научили их охотиться за любым, на кого укажут, — их стоимость безмерно возросла. Один эфф в специальном ошейнике теперь стоит дороже двух, а то и трех таких рабов, как ты.

— Слушай меня, Киилист! — вдруг резко, но по-прежнему без ненависти, раздражения или ярости, спокойно произнес междуморец. — Я предоставляю тебе возможность.

Киилист застыл, выпучив глаза, изумленный его наглым тоном.

— Ты даешь мне слово, что отпустишь на волю всех своих рабов и Одаренных и неодаренных, в Шиисинсе, в Тиангисе, в Байтше, в Ниидиске, в Чатане, да и во всех городах, где у тебя есть ямы. Мне, видишь ли, не по нраву, когда убивают для развлечения толпы. Золота у тебя достаточно, голодать ты не будешь. Кроме того, ты уничтожишь всех смаргов, эффов, слышал, у тебя есть пионта... его тоже, лучше сжечь их огнем. Всех до единого. Нельзя, чтобы эти твари были здесь, на западе, и имели к тому же доступ к пище. Ты не представляешь, что начнется, если они расплодятся. Закроешь свои мерзкие балаганы по всему Хребту Дракона и в Аре!

Киилист не мог произнести не слова — его душил смех. Охранники вторили ему. Адонаш же огорчился: жаль, что новый сосед не в своем уме, но ведь человек здравомыслящий не стал бы такое плести.

— Вот это да!.. — наконец, выдавил из себя хозяин, отсмеявшись. — Никогда подобного не видел! Чаще всего, вы — Мастера Смерти, крайне угрюмы, агрессивны и нелюдимы, ты же, как я погляжу — весельчак! Или просто сумасшедший? Что ж это к лучшему. Может, выкинешь чего интересного в яме ко всеобщему удовольствию зрителей. Так значит, уничтожить купленных мною дорогих тварей?.. Закрыть ямы?.. Отпустить всех рабов?..

Междуморец кивнул с легкой хитрой улыбкой на губах.

— А что взамен? Мне интересна степень твоего безумия: обычно тот, кто лишается разума полностью, не понимает значения слова "следка". Ты понимаешь?

— Посмотри на меня, — Пленник усмехнулся шире, — я — междуморец. Сделка — у меня в крови! Взамен — ты будешь жить. Более того, я не стану унижать тебя перед всеми Правителями Хвоста Дракона, коих ты собрал в Шиисинсе. И не стану отдавать собранное тобою золото твоим же рабам. Проживешь остаток жизни в мире и благоденствии, и даже с чистой совестью, что не многим дано.

Киилист снова подавился смехом.

Адонаш прикрыл ладонью лицо и опустил голову... А он ведь только начал привязываться к этому междуморцу.

— Еще одна такая выходка, и я стану сожалеть, когда тебя убьет Тигр. Ты можешь рассмешить до коликов в животе. Это талант!

— Подумай... — Междуморец стал серьезен, хотя выражение его глаз, наверное, никогда не бывало серьезным. — Я тебя предупредил. А не согласишься — так приготовься к выступлению. Зрители увидят нечто необычное, чего никогда еще не видели. И главный герой — ты!

— Клянусь, потухни мой огонь, я никогда не пожалею ни об одной монете, что уплатил за тебя, Биеркон! Хорошее настроение с самого утра дорогого стоит. Если выживешь, возьму тебя в дом — будешь травить свои байки, и веселить меня!..

— Когда бой? — громко спросил Адонаш, чтобы прекратить этот балаган. Неужели междуморец не понимает, что унижается, выставляя себя дураком? Он таким образом надеется избежать смерти? Или он просто сумасшедший... Хороша парочка: безумец-весельчак и кровожадный дикий зверь...

— Сейчас! — ответил Киилист, не глядя на Адонаша. — Убей, если сможешь, звереныш! Я жду от тебя зрелища — не разочаруй!

И хозяин с сопровождающими его телохранителями удалился.

— Я не хочу тебя убивать... — прошептал Адонаш так тихо, что междуморец услышать не должен был, но тот обладал острым слухом.

— Так не убивай...

— Не знаю... Я могу потерять контроль...

Друг

1174 год со дня основания Города Семи Огней. Хвост Дракона. Город Шиисинс.

Адонаш не слушал напыщенных слов Киилиста, расхваливающего на все голоса достоинства своих бойцов, предвещавшего интереснейший бой, который останется в легендах. Он пропустил мимо ушей опостылевшую ему историю собственной жизни, изложенную в интерпретации хозяина, как повествование о юном наследнике, отвергнутом собственным народом за чрезмерную кровожадность. Не так все было... Или так?

Он обратил внимание лишь на слова, касающиеся междуморца. Узнал, что Биеркон сражался с детства и еще мальчиком убил двоих взрослых воинов в яме, а возмужав, стал дланью смерти для любого, против кого выходил. Междуморец говорил, что сражаться в яме ему не приходилось. Врал? Впрочем, чего ждать от сумасшедшего? Может через десяток лет и Адонаш тоже сойдет с ума, может, и его глаза перестанут быть опасными, больше не предупреждая людей о грозящей им беде, о смерти от ненасытной стали. Его взгляд станет веселым, беззаботным, с озорными искорками, а убивать он будет так же легко и жестоко?..

Киилист закончил. Оружие, как обычно в бою между двумя Одаренным лежало на стойках у стен ямы. Мечи Адонаша — слева, меч междуморца — справа. Адонаш, как когда-то Эрий ему, показал междуморцу, где ждет того оружие, и направился к своему.

"Братья" позвали сразу, и он не колебался, беря их. Кровь вскипела, Сила ожидаемо разлилась по жилам. Его захлестнула жажда убийства. Он с удивлением подумал, что в тот день, когда они с Эрием перебили смаргов и стали ожидать эффа, мечи не просили его убить соратника. Почему? Сейчас же он готов был на все, лишь бы напоить "братьев".

Где-то очень-очень глубоко теплилась искорка сожаления — он не хотел убивать. Может междуморец отобьется?

Время замедлилось, Адонаш оказался лицом к лицу со своим противником. Но междуморец стоял прямо, опустив меч, не атакуя, а внимательно разглядывая Адонаша. Пламя Мастера Оружия загорелось в глазах нового соседа-противника, но оно было спокойным и ровным, не излучая ненависти. Адонаш же ненавидел! Так, словно именно этот человек лишил его всего, словно именно междуморец убил его отца, бросил его в яму. Гнев захлестнул его, и Адонаш, слушая, как поют клинки: "Напои нас! Убей! Кровь пусть прольется! Спляши, Тигр, спляши!", — напал...

Что сделал междуморец, он так и не понял: молниеносным движением перехватил его руки, вывернул, и оба меча Адонаша оказались у врага, свой же клинок, тот отбросил.

Адонаш стоял пораженный, зрители заулюлюкали и засвистели минуту спустя, когда разглядели, что произошло, а междуморец застыл, прикрыв глаза. Адонаш был выброшен из состояния, в котором мог повелевать временем. Теперь он в руках этого человека, которого только что ненавидел, и жаждал убить. Совершенно беспомощный... И Биеркон сейчас завершит его жизнь. Как же он ловок и быстр!..

Но вместо того, чтобы напоить "братьев" кровью своего же хозяина — Адонаша, междуморец улыбнулся и произнес:

— Злые клинки" Они немало попили крови! Ты до сих пор ни в чем им не отказывал? Вот возьми, послушай теперь, — он протянул межи Адонашу рукоятями вперед, обращая на рев толпы, требующей покрошить наследника-демона на мелкие кусочки, не больше внимания, чем на лающих собак.

Адонаш принял мечи, Сила привычно хлынула в руки, он услышал песню, но та была совершенно иной. Братья подчинялись, а не пытались подчинить, они готовы были служить ему... "Мы принесем тебе победу! Кого назовешь врагом, крови того мы напьемся. Танец наш опасен, мы когти сражающегося Тигра!" Ненависти он не испытывал, ум был свободен и чист, кровавая пелена не плясала перед глазами.

— Я изменил песню, — улыбнулся междуморец, поднимая свой клинок. — Думаю, сражаться нам незачем. Начнем веселье?

Адонаш не ответил — настолько он был поражен. Кто это такой?

— Эй, Киилист!.. — закричал междуморец громко, громче, чем можно было ожидать. — Боя не будет! Спускайся сюда!

Киилист, в этот раз не расположенный к шуткам, взмахнул рукой, подозвав распорядителя, что-то шепнул ему, и тот убежал, выполнять поручение. Толпа гудела, требуя битвы, недовольная тем, что происходит в яме. Киилист нервничал. А междуморец спокойно уселся на решетку, глядя вниз, где копошились плененные смарги.