Зеркало надежды

Тетя Варя встретила Матильду на подходе к дому. Малена тут же отошла вглубь сознания — с давними знакомыми Матильды она общаться не рисковала. Все же они давно друг друга знают, изучили привычки, жесты, слова, даже взгляды...

Точно так же Матильда не рискнула бы поговорить с монастырскими знакомыми Малены. Разные люди, разные характеры....

Хотя сейчас и Малена могла удивить кого хочешь. Все же первые семь лет она росла и воспитывалась, как герцогесса. Это потом девчонку придавило, как ту иву, и кого бы не подкосило на ее месте? Смерть матери, предательство отца, мачеха, сводная сестрица — те еще твари...

Монастырь тоже не способствовал развитию гордости и самоуважения в человеке. Вот и согнулась, спряталась в ракушку, не желая ни видеть никого, ни слышать. Если бы не Матильда, может, Малена так и не решилась бы на сопротивление. Или поддалась бы Лорене, или сбежала обратно в монастырь при первой же оказии, доживать век на грядках. Там-то спокойно и тихо.

Не получилось. Девушки встретились, и стоило Малене поверить в себя...

Стоило ей оказаться полезной кому-то другому?

Обрести сестру, поддержку, цель в жизни?

Продолжая аналогию с той же ивой — с нее упал тяжкий груз и ветки развернулись с такой силой, что по морде досталось всем, кто был рядом. Душевно так, с оттяжечкой.

Особенно — Рисойским.

Пусть с непосредственной помощью Матильды и ее же идеями, но девушки отлично понимали условия договора. Так, словно их кто-то вывел светящимися буквами на белой стене.

Если одна не согласна — вторая ничего не сделает.

Малена могла не пустить Матильду руководить, могла в любой момент отказаться от дружбы, выставить наглую захватчицу из своего тела, могла навсегда забыть о зеркале, равно как и Матильда.

Девушки поступили иначе. Они были нужны и важны друг другу, они поддерживали друг друга, и думать не думали о разлуке.

У Матильды таких проблем, как у Малены, не было. Но ей и своих хватало.

— Теть-Варя, добрый вечер! — от души улыбнулась Матильда.

— И тебе вечер добрый, — согласилась тетя. — Как дела-то?

— Да, потихоньку. Завтра в суд иду...

Тетя Варя сдвинула брови.

— Вот ведь... твари божии. Тильда, если что — ты меня вызывай, как свидетеля! Весь дом знает, что мамаша твоя шалопутная умотала невесть куда еще сто лет назад, мать бросила, дите не пожалела. За мужиком понеслась, задрав хвост!

Матильда вздохнула.

— Посмотрим завтра, что там за суд и дело. Думаю, за одно заседание ничего не решится?

— Не должно. А если что — и апелляцию подать можно...

Матильда неуверенно кивнула. В судейских делах она не понимала ровным счетом ничего. Разве что могла сформулировать ехидное 'закон dura, но это закон*'.

*— Матильда издевается, смешивая русский и латынь во фразе duralexsedlex, т.е. закон суров, но это закон. Прим. авт.

— Наверное. А что случилось, что вы меня встретить решили?

Матильда уже поняла, что соседка ждала именно ее. И не была удивлена следующими словами.

— У меня ничего а вот у тебя что-то произошло. Точно.

Матильда только рот открыла. Не считать же явление Антоновой матушки? Да и не знает тетя Варя про Антона?

— У меня?

— Шум, грохот, топот... соседка снизу... ну, ты ее знаешь, светленькая такая, даже полицию вызывать хотела. Мало ли... Я ее остановила.

Матильда отлично знала всех соседей.

Внизу под квартирой девушки жила неплохая семья — мать, отец, двое детей. Мать, правда, нигде не работала, а отец разрывался на части, чтобы обеспечить жену и шалопаев, младшему из которых было уже двенадцать лет. А это возраст, когда все горит.

И когда нужен тщательный присмотр за мелочью.

Упустишь — и не заметишь, как подсядет на разную дрянь, хорошо, если просто на порнуху, табак и вино. А если на наркоту? Или сайты для самоубийц?

Так что мать бдила, а отец обеспечивал.

Хорошо ли, плохо ли — семья была всем довольна, и Малене они проблем не создавали. Даже помогли пару раз.

Две женщины в доме — это в некоторых отношениях сложно. Прокладки в водопроводных кранах поменять, воду из батареи слить... да много чего.

Вот, пару раз сосед снизу и пообщался с сантехниками. Матильда даже записать хотела его речь. Смысл сводился к тому, что за работу вам зарплату платят. А если чего добавить — заходите, мешок звездюлей отсыплю.

— Да у меня вроде все спокойно...

— И дверь новая, и заперто все, мы смотрели, да... но все же решили тебя встретить. Мало ли?

Матильда аж задрожала от ужаса. И Малена тоже.

Ворье — твари такие, могут и через окно пролезть, и с крыши спуститься, и....

Беся!!!!

Все остальное было не столь важно, но вот маленькая кошечка...

Матильда дрожащими руками отперла дверь.

Шаг. Второй.

— Беська!!! Твою зебру!!! Убью, тварь хвостатая!!!

Матильда ругалась от всей души, тиская кошку, и был повод. Да еще какой....

Маленькие котики — они как дети, и требуется им забота, любовь, уход и полноценное восьмиразовое питание. Или двенадцатиразовое, как повезет. А вовсе не хозяйка, которая уходит на целый день.

Котенок жить по принципу 'поспал-поел-поспал-поел' не будет, у него априори моторчик в попе. Хвостом заводится...

Беська носилась по комнате так душевно, что видимо, влезла на карниз. Судя по фигурно искромсанной когтями занавеске. Оттуда перемахнула на шкаф.

Карниз сорвался. Хорошо хоть шторки остались целы.

Кошка подумала — и решила поохотиться на люстру. А чего она висит, такая, котособлазнительная и с висюльками?

Ширина комнаты — три — четыре метра. Шкаф — около семидесяти сантиметров. Может ли кот перепрыгнуть метр тридцать?

Как выяснилось — да.

Видимо, разбежалась, или как-то еще, но до люстры Беська долетела. Не учла лишь, что вешали ее в советские времена и основным элементом крепежа служила совесть электрика.

Кошка оказалась тяжелее.

Люстра, к счастью, с пластмассовыми подвесками, которые и привлекли внимание, соблазнительно мотаясь, не разбилась. Даже лампочки уцелели. И мелкую гадкую морду не треснуло током. Все были живы и здоровы, а провода...

А, черт с ним. Починим!*

*— описание реального котоподвига. Кисе было около четырех месяцев, прим. авт.

— Ужас какой! — ахнула соседка снизу, которая материализовалась неизвестно откуда. У глазка, что ли, караулила, или в окно увидела? Черт ее знает! — Матильда, что ж это такое?

Варвара Васильевна фыркнула и показала на кошку, которая млела под почесываниями девушки.

— Любуйся. Вот ведь зараза!

Кто бы не согласился с этим тезисом?

Соседка только головой покачала.

— Лучше уж собаку завести. Дети просят, а я еще котенка хотела... только через мой труп!

И звучало это конкретно. Увесисто так звучало.

Матильда только вздохнула. А что тут скажешь? И что сделаешь?

— Простите, пожалуйста. Она еще маленькая, безмозглая...

Соседка посмотрела вокруг — и махнула рукой.

— Ой, ладно... бывает. Ты вот что, запри пока эту паразитку, а я сейчас Олежку пришлю.

— Олежку? — не поняла Матильда. Зачем ей тут сосед снизу?

— Ну да. Пусть хоть люстру с карнизом тебе на место повесит. Ты-то сама не сможешь....

Спорить было сложно.

Сможет, вообще-то, но раз предлагают помощь, с чего отказываться? Матильда и не стала. Поблагодарила, подергала Беську за ухо и заперла в туалете. В качестве наказания.

Правда, наказала она в итоге сама себя. Тихо киса сидеть не умела. В унитаз не свалилась, тот был закрыт, но рулон туалетной бумаги переработала на труху за полчаса.

Олег покачал головой, повесил Матильде в три минуты и люстру, и карниз — благо, перфоратор у него был мощный и руки росли из нужного места, от предложенных денег отказался, повертев пальцем у виска и ушел.

Матильда оглядела разнесенную комнату.

— Ну что — убираемся?

Малена только вздохнула.

Герцогессе с уборкой проще, у нее слуги есть. А тут все надо ручками, ручками, тряпкой, шваброй, веником...

Есть и плюсы.

Пока ты занята уборкой, тебе не лезут в голову гадкие мысли о судебном заседании. Никакие не лезут. Тут важнее самой под шкаф залезть. Или за унитаз, выгребая оттуда бумажное крошево — хоть на работу бери паразитку, идеально справится вместо шредера.

Спать девушки легли чуть попозже, измотанные, но довольные.

Беська, которую в воспитательных целях спихнули с подушки и вообще с кровати, покрутилась немного рядом, на коврике, дождалась, пока дыхание хозяйки станет тихим и размеренным, и нырнула на кровать. Поближе к уютной родной руке.

А что?

Она маленькая, ее любить надо... и не прогадала.

Матильда подгребла во сне кошку поближе, почесала — и отключилась окончательно.

Мария-Элена Домбрийская. Море

— Бээээээ...

— Малечка, держись.

— Бээээ...

Матильда в жизни не страдала от проблем с вестибулярным аппаратом, но Марию-Элену морская болезнь не пощадила. Не успев проснуться, герцогесса свалилась с острым приступом, и тем обиднее это было, что Ровена выглядела отвратительно здоровой и цветущей.

Но этот гадкий корабль!

Который сначала со всей дури ныряет носом на три метра вниз, а потом медленно и мучительно выкарабкивается из очередной водяной ямы! А иногда он ныряет на пять метров вниз!

И тогда ваши внутренности сотрясаются так, словно нашли себе местечко поудобнее и хотят наружу. Романтика?

Ага, полной порцией!

Матильда попробовала перехватить контроль над телом, но только что дала отдохнуть Малене. Тело продолжало выворачиваться наизнанку, разве что душа поменялась. А тошнило так же.

Пришлось отослать Ровену на палубу, чтобы не услышала неподобающих леди реплик, и общаться в тесной каюте с Матильдой и тазиком без посторонних глаз и ушей.

— Тварьский корабль! Бэээээ...

— Да уж, корабли у вас — песцов возить.

— Согласна. Бэээээ...

— Вообще, организму требуется от двух до десяти дней на пристрелку, потом ты страдать не будешь.

— Два дня? ДЕСЯТЬ?! Мотя, я тут сдохну! Бэээээ...

— Не исключается.

— Мотя, а какие средства вы знаете от морской болезни?

Матильда задумалась.

Вариантов было много. От знаменитой Джеромовской гимнастики* до таблеток. Но первое — это откровенное издевательство, которое можно посоветовать только другу и только на суше, а таблеток тут нет. Не доросли. Разве что народные средства, которыми еще бабушка Майя пользовалась? Ее в самолетах укачивало, а полетать довелось. Да, леденцы 'Взлетные' не предлагать. Леденцы бабушка не ела принципиально, считая, что диета лучше стоматолога.

*— Джером К. Джером, 'Трое в лодке не считая собаки'. Рекомендация — становитесь на палубе, лицом к носу судна, когда нос корабля поднимается вверх — вы наклоняетесь вперед. Опускается — наклоняетесь назад. Подробнее см. первую главу книги, прим. авт.

— Имбирь. Лимон или корица. Либо в чае, либо просто сосать, или жевать... можно еще мяту понюхать, кстати говоря.

— Что есть у нас?

— Имбирь точно. Лимоны были, мята...

Марию-Элену подталкивать было не надо. Даже тошнота отступила.

Через полчаса, все еще бледная, она лежала на койке, посасывая кусочек корня имбиря. Перед этим жутким вкусом отступила даже тошнота, и возвращаться пока не собиралась. Корабль так же выделывал кульбиты на гребне очередной волны, но желудок уже не порывался выскочить наружу через горло. Видимо, боялся что в него имбирь попадет.

Горько? Противно?

Лучше так, чем тошниться всю дорогу!

— Странно, что ты об этих средствах не знала, — сейчас девушки могли уже общаться нормально.

Малена фыркнула.

— Матильда, вообще-то имбирь и корица у нас дороги и далеко не каждому по карману. Как и свежие лимоны. Это мы с собой два десятка взяли, а другие-то и штучку себе позволить не могут.

— А-а, — сообразила Матильда.

Пряности же в средние века стоили очень дорого. Да и лимон — это экзот.

— Так что ничего удивительного. Хорошо еще, что у вас об этом знают...

— А у нас таблетки дорогие, в перестройку половины не было, да и побочных эффектов у них выше ушей. Проще народными средствами обходиться, если уж не вовсе вилы. Графу подсказывать будем?

Мария-Элена оценила свои запасы имбиря и лимона, и покачала головой. Мяту, по совету подруги, она держала у носа.

— Если на корабле есть запасы — пусть подсказывают. А мне самой мало.

— Да, знала бы — больше захватила бы. О, Ровена возвращается...

Матильда замолчала, а Мария-Элена встретила компаньонку улыбкой.

— Как дела?

— Погода отличная... вам легче, ваша светлость?

— Да, Ровена. Мне уже легче. Как остальные?

— Господин граф свалился, и миледи Астела и Даранель. А госпожа графиня и виконт отлично себя чувствуют.

— Посмотрим, может быть, я присоединюсь к ним за обедом. А пока хотелось бы полежать...

— Я сейчас тут приберу, и окно открою, — засуетилась Ровена.

Действительно, с притоком свежего воздуха стало чуть полегче.

— А на палубе будет еще лучше, — прорезалась Матильда.

— Чуть позже пойдем, погуляем, — так же неслышно ответила ей Малена. — А что за Джеромовская гимнастика, о которой ты рассказывала?

Матильда замялась.

— Я тебе потом почитать дам. Там своими словами не перескажешь...

— Ладно. Завтра?

— Да, завтра...

Морская болезнь еще не отступила до конца, она еще возвращалась, мучая тошнотой и головокружениями при особо резких запахах или особо крупных волнах, но Малена уже не мечтала кинуться головой в воду, лишь бы прекратить эти мучения.

А забегая чуть-чуть вперед, Джером К. Джером, с его описанием путешествия в лодке троих героев, вознаградил девушку за все ее морские страдания.

Более того, Малена начала его переписывать и по чуть-чуть зачитывать своему окружению. Окружение оценило.

Такого здесь еще не писали и не читали. Так что плавание проходило вполне уютно.

Читали, вязали...

Правда, потом круг читателей-почитателей расширился. В него как-то незаметно вошли капитан, корабельные офицеры и даже часть матросов. Но никто не возражал, даже господин граф, на третий день оправившийся от морской болезни. Слишком хороша была книга, чтобы не ознакомить с ней окружающих, хотя часть понятий и приходилось заменять на соответствующие эпохе.

Эти дни оказались самыми спокойными из всех, которые девушки провели вместе.

А вот Лорене так не повезло. Ее организм было устроен так, что не помогли ни имбирь, ни лимон... да и не знала она про имбирь. В результате вдовствующую герцогиню тошнило почти все время пути до Аланеи. И на берег она сошла в таком виде, что усомниться в ее горе не смог бы и самый жестокий и предвзятый человек.

А иначе с чего красавица вся исхудала,, высохла, позеленела и обзавелась шикарными лиловыми кругами под глазами?

Только с тоски по мужу!

Леди ведь не потеют, не пахнут, не ходят в туалет и их не тошнит. И морской болезни у них тоже не бывает... их убивают доведенные до отчаяния окружающие.

Лорану и Силанте повезло больше. Их не тошнило. Но нервы им озверевшая от непрерывной тошноты Лорена вымотала до такой степени, что все трое вздохнули с облегчением, завидев на горизонте шпили и крыши Аланеи. Впереди предстоял новый раунд борьбы за герцогскую корону и доходы от земель.