В преддверии нулевой мировой войны (продолжение Попаданцы в страну царя Петра)

Аза́н (араб. ‎ — объявление, приглашение‎) — в исламе: призыв к обязательной молитве.

Разноголосые крики плывут по бездонно-голубому и безоблачному небу, чтобы затихнуть где-то вдали, посредине реки. Во рту загорчило, Александр досадливо сморщился и выплюнул размочаленные остатки травинки. Нетерпеливо обернулся. Успеют к плановому сроку, нет?

С вершины холма доносился незатейливый солдатский матерок, мелькали, вгрызаясь в сухую почву, стальные лопаты, пыль столбом. Расчеты двух мастерградских орудий торопливо готовили артиллерийскую позицию. Солдаты уже заканчивают, почти все готово к артиллерийскому налету. Стараются. За удачные стрельбы Петром обещана большая премия. В неглубокой яме ждали своего часа подвезенные обозными ящики с снарядами. Положили отдельно а то не дай бог взорвутся! Похоже к сроку успевают. Такую же позицию, но смешенную артиллерийско-минометную готовили с другой стороны крепости в километре от ворот. Внизу, построившись в два каре, сверкал сталью лат второй батальон преображенцев. Фузеи заряжены, острия штыков зловеще блестят. Гвардейцев назначили в пехотное прикрытие.

Неожиданно к шуму ветра и криками птиц добавился новый звук. Откуда-то с неба доносилось едва слышное жужание. Александр поднял взгляд. Над городом закружилась темная точка мотодельтоплана.

— Наконец! — Александр вскочил на ноги и приложил к глазам бинокль. Изображение рукотворной летающей птицы рывком приблизилось. Довольная улыбка пробежала по губам офицера. Техники наконец подготовили авиацию к вылету. С высоты двухсот метров расположение турецких войск летчик видел как на ладони. С таким корректировщиком выполнить задачу будет попроще. Солдаты на секунду остановились. Приложив руку козырьком к глазам разглядывают. Первым опомнился старший сержант-командир орудия, заругался. Вновь замелькали лопаты.

— Самохин! — Александр повернулся к расположившемуся позади радисту, — вызывай мне летуна.

— Есть! — радист склонился над ящиком рации, торопливо забубнил в микрофон:

— Орел, Орел! Я Третий. Как слышно, прием!

Выслушал ответ, повернулся к Александру:

— Товарищ капитан, Орел на связи!

Поднявшись с травы Александр, отряхнулся от налипших к полевке травинок и мусора. Шагнув к радисту, торопливо надел на голову гарнитуру.

— Орел, я Второй, как обстановка?

— Наблюдаю скопление войск противника...

Между тем на стенах и бастионах Азова наконец обратили внимание на воздушного лазутчика. Вот один дозорный застыл в столбняке с отвисшей челюстью и рукой протянутой к небу. Его заметили. Второй поднял голову, глаза остекленели от страха. Через считанные мгновения ужас охватил дозорных турок. Отчаянный, дикий многоголосый крик: Иблис! повис над городом. Теряя тюрбаны и фески, мушкеты и ятаганы суеверные турки в панике бежали со стен и бастионов. Только через десять минут и то не все, защитники крепости вернулись на позиции.

Без пяти минут восемь артиллеристы доложили о оборудовании обоих позиций. Александр удовлетворенно кивнул. Все по плану.

— Ровно в восемь ноль, ноль, огонь! — произнес в микрофон. Обернувшись назад продублировал старшему сержанту-командиру орудия.

Минутная стрелка часов торопливо бежала по циферблату. Темная точка мотодельтоплана сместилась от города, закружилась над галерами и фрегатами турецкой эскадры. Наконец, время. Позади послышались зычные команды старшего сержанта:

— По кораблям, первое орудие, прицел... угломер... уровень... взрыватель осколочный, зажигательным снарядом, огонь!

Александр поднял бинокль к глазам. Позади, где стояли орудия, послышалось резкое и басовитое:

'Бабах!'

Взрывной волной резко ударило по ушам. Эхом бумкнуло недалеко от крепостных стен. Два взрыва, два огненных цветка разрывов поднялись к безоблачному небу. Один посреди залива, недалеко от громадин морских судов и галер. Второй — немного не долетая до крепостной стены. Недолет и там и там, в досаде поморщился Александр. И вновь:

'Бабах!' — на этот раз снаряд попал. На палубе стоявший с краю эскадры фрегата начал разгораться огонь. Вначале лениво. Вершина холма взорвалась торжествующими возгласами и криками. Александр навел бинокль на летавший над эскадрой мотодельтоплан. С него сыпались черные горошины зажигательных бомб. Там где они касались палуб, разгорался неугасимый огонь. Вокруг него засуетились по-летнему полуголые матросы. Льют воду пытаются сбить пламя, но тщетно. Наивные. Хотели просто так погасить термитную смесь. Батарея перешла на беглый огонь.

'Бабах!, перезаряжание и 'Бабах!, потом снова 'Бабах!'

Каждые несколько секунд два зажигательных снаряда отправлялись к неосторожно стоявшей у берега вражеской эскадре. Артиллеристы работали с максимальной скоростью. Перелет! Недолет! Попали! Уже несколько турецких судов объяты огнем. Вот объятая пламенем галера врезается в стоявший по соседству фрегат. Страшный треск! От удара на фрегат рушится горящая как свечка мачта. Матросы прыснули в стороны как тараканы из-под веника. Огонь перекинулся на новую жертву. По палубе замельтешили обезумевшие от страха и неожиданности матросы, пытаются потушить огонь. Дикие крики, вопли! Все бесполезно, от зажигательных смесей из двадцать первого века нет лекарства. Полуголые фигуры горохом посыпались в воду. Дон не широкая река, берег совсем недалеко, кому повезет, спасутся.

Александр повернулся. Лица артиллеристов, рябые от пота и волнения, напряженные, злые. В глазах читается главное: пьянящее чувство победы, турки горят. Его испытывал он сам, все командиры и солдаты русской армии.

Огонь достиг порохового погреба объятого пламенем корабля. Галера взлетает в воздух, разбрасывая тела людей и горящие деревянные обломки. Часть падает на соседние корабли, создавая новые очаги пожара.

'Бабабах!' — доносит ветер.

На турецких судах паника. Кто-то, еще не потерявший разума, торопливо рубит якорный канат, пытаясь побыстрее убежать от страшных урусов, но перепуганное большинство просто мечется по палубам даже не помышляя о спасении корабля. Воды Дона украсились деревянными обломками мачт, рей и головами плывущих к берегу людей. Над пытающимися удрать кораблями кружит мотодельтоплан, черные точки маленьких полукилограммовых зажигательных бомб падают на очередную жертву. Все, турецкий флот Азовского моря перестал существовать. От берега рванули казачьи лодки. Хоть что-нибудь да прихватить, правда спасти хоть один корабль вряд ли получится. Термит штука серьезная...

Александр перевел бинокль на азовскую крепость. Все, по его мнению, шло неплохо. Злая улыбка на миг скользнула по лицу, сделав его совсем незнакомым. Там, где стояли обшитые толстым железом массивные ворота, теперь бесстыдно зиял неровный пролом, а 76-мм. орудие успешно терзало ближайшие артиллерийские башни. На стены и бастионы крепости каждые несколько секунд с ужасающим воем падали 120-мм мины. Поначалу турки еще старались отвечать, но убедившись, что их пушки не добивают до позиций мастерградских артиллеристов, затихли. Взрывы! Взрывы! Не успевшие сбежать турки гибнут. Летят в разные стороны каменные обломки брустверов, обнажая боевой ход. Вот взлетает, подкинутое близким взрывом и рушится на землю вражеское орудие. Вскоре на позиции, позволявшие обстреливать крепость, подкатили упряжки с русскими пушками. Артиллеристы спрыгнули на землю, торопливо отцепили пушки. Черные мячики ядер полетели в сторону крепости, частой дробью задолбили по верху стен и бастионов. Задача все та же: сокрушить прикрывающий защитников бруствер, выбить у турок пушки. Толку от полевых орудий не так много, но...

— Перевести огонь на крепостные стены, — опустив бинокль и обернувшись к артиллеристам, приказал Александр.

— Есть! — ответил сержант-командир орудия, — ну че стоим? В цирке что ли? — с уральским акцентом, и достаточно многообещающе поинтересовался он у подчиненных.

— По стенам, первое орудие, прицел... угломер... уровень... взрыватель осколочный, осколочно-фугасным снарядом, огонь!

Через считанные секунды орудие ударило по Азову.

Орудия и минометы терзали крепость до одиннадцати часов дня. Ближайшие к воротам башни засияли дырами в стенах, вот-вот обрушатся. К небу поднимался густой, черный дым. Вести из башен огонь стало невозможно. На сотни метров вокруг стены и бастионы крепости почти лишились бруствера. В обнажившемся боевом ходу вперемешку валялись опрокинутые орудия, кучи каменного мусора, окровавленные тела броско одетых янычар и топчу. Артиллерия на обращенной к русскому лагерю стороне крепости выведена из строя. Обстрел прекратился. Наступила неестественная, удивительная после грома артиллерийской подготовки тишина. Испуганное воронье с карканьем носится над крепостью. Видимо не верят, что все кончилось, но не улетают, чуют близкую поживу.

У берега Дона радостные крики: 'Виват!' Две отбитые турецкие галеры с разбегу ткнулись носами в прибрежный пляж. Казаки сумели захватить их и потушить огонь. Теперь от царя полагается обещанная щедрая награда!

Тишина взорвалась барабанным боем. Напротив бывших ворот, там, куда не достать из мушкета, останавливались колонны бойцов. Считанные минуты и выстроилась длинная стальная гусеница двух гвардейских полков. За спинами щиты. В глазах решительность. Победить или умереть! Даже не так, сегодня только победить, а умрут турки! В руках фузеи и вязанки дров для забрасывания крепостного рва. Фитили уже тлеют в зубах у гренадеров, на боку сумка с гранатами. Перед строем солдат проскакал всадник со пышной свитой: царь Петр. Остановился посредине, загоревал. Жестикулируя, кричит что-то неслышимое любимой гвардией. Вспомнил собственную речь перед Полтавской битвой в той истории, какая уже не случится, решил повторить.

Позер, беззлобно прошептал, слегка усмехнувшись Александр. Впрочем, время такое, пусть. Государи все еще сами ведут полки в бой, бывает и погибают в сражениях. Как бы он хотел оказаться вместе с бойцами, которым предстоит идти в бой, но нельзя. Каждому свое место. Кому-то штурмовать, кому-то командовать.

— Ура! — оглушительный крик идущих в бой полков слышен даже на холме, где стоял Александр, эхом загулял между берегом и рекой.

Над крепостью взвилась сигнальная ракета. Не успела она упасть как прозвучала команда. Войска безмолвно двинулись на крепость. Триста шагов. Вновь забабахали минометы, огненные цветы словно стальной метлой вычищали бастионы и стены от смельчаков. Когда колонна приостановилась перед глубоким крепостным рвом, послышались одиночные выстрелы храбрецов-янычар. Вот гвардеец со стоном упал на землю, товарищи помогают ему подняться. Пуля не пробила добрую мастерградскую сталь. Вот упал другой, но уже не встал. Мало, слишком мало чтобы остановить стальную лавину полков. Вязанки хвороста водопадом полетели вниз. Ответный огонь по стенам! Вот один из храбрых турок ткнулся носом в камень стены, вот другой. Мастерградские винтовки с оптическим прицелом поражают на немыслимом для семнадцатого века расстоянии.

Едва преодолели ров, из пролома с яростным криком 'алла' вывалилась лавина магометан, ударить в сабли. Турки, а тем более янычары искусны в обращении с холодным оружием. Где прятались, бог весть, но летчик их не углядел, видимо в домах рядом со стеной. Опасно! Сердце Александра забилось в бешенном темпе, пальцы до боли сжались в кулаки. Первые ряды мгновенно гвардейцев упали на колено.

'Залп!' 'Залп!' 'Залп!'

Гренадеры выхватывали гранаты, скусывали, поджигали, бросали в налетающую толпу. Разрывы ручных бомб разбрасывают людей! Над стеной закружил мотодельтаплан, черные мячики осколочных гранат полетели вниз.

'Бабах!' 'Бабах!' 'Бабах!'

Подкрепление контратакующим туркам разогнано! Картину штурма заволок пороховой дым. Александр злобно выругался, не видно и помочь никак. Артиллерией заденешь и своих. Все надежды на выучку и стойкость русских удальцов. Турки падали, падали, но продолжали неистово рваться вперед.

— Братцы! За мною! — рванул навстречу врагу гвардейский полуполковник. В глубоком выпаде вонзил клинок в грудь высокого турка, замахивающегося саблей. Обливаясь кровью тот упал. Гвардейцы рванули вслед за офицером. 'Ура' ревели яростно разинутые рты. Сшиблись. Словно два бушующих моря столкнулись. Одно стальное, другое разноцветно одетое. Турки и русские смешались в яростной драке, когда неважно чем, неважно как, главное убить недруга. Раненные, погибшие, падают на утоптанную землю, но штык длиннее сабли, преимущество за русскими. Удержались перед яростным азиатским натиском! Возобладавшие крики 'ура' указали, на чью сторону склонилась победа. Вбили янычар в пролом ворот. Следом в них кувыркаясь полетели мячики ручных гранат. Взрывы! Осторожно прикрываясь щитами в брешь в стене проникли гвардейцы. Через час русские заняли внешние укрепления Азова. Турки отчаянно оборонялись укрывшись за баррикадами и в каменных домах, но тщетно. Действия пехоты в городском бою гвардейцы знали на отлично. Встретив сопротивление, они останавливались. Вперед выдвигалась полевая артиллерия. Несколько выстрелов и баррикада или дом с вражескими бойцами превращались в груду мусора или вперед выдвигался огнеметчик. С змеиным шуршанием огненный росчерк касался очагов сопротивления. Горящие заживо люди выскакивали, воя от нестерпимой боли. Через считанные минуты падали наземь все еще тлеющими трупами. Гвардейцы, глядя на это, украдкой крестились и упрямо шли вперед.

В три часа дня укрывшийся в последнем незанятом квартале управляющий городом Гассан-паша выбросил белый флаг. Гордый Азов, пал перед русским могуществом!

* * *

Турецкая империя уже миновала пик могущества, когда ее непобедимые янычарские орты и конные гвардейцы-сипахи от Каспийского моря до далекого западного Атлантического океана наводили на врагов ужас, когда ее армия штурмовала в центре Европы Вену, столицу Габсбургов. Но она все еще очень сильна и напоминала дряхлеющего льва, которого шакалы, собравшись вместе, еще могли прогнать, но по одиночке хищник способен перегрызть горло любому из них! Совсем недавно, десять лет тому назад девяностотысячная армия султана Сулеймана II осаждала столицу трусливо сбежавшего из Вены австрийского императора Леопольда. Только объединенные польско-немецко-австрийские войска под командованием короля Польши Яна III Собеского сумели нанести ей поражение. Но Великая Турецкая война между Османской империей и союзом христианских европейских государств известным как Священная лига еще продолжалась. Речь Посполитая, Священная Римская империя, Русское царство, Венецианская республика и Мальта напрягали все силы в попытках одолеть последнюю из великих мусульманских империй. К 1694 году османы устали и утратили многие территории. Интенсивные военные действия шли по всей центральной Европе. Противостояние с Россией было на периферии внимания османов, гораздо больше их заботила ситуация в Венгрии и Сербии. Удача медленно, но неотвратимо переходила на сторону их противников. Австрийские войска угрожали последним ещё оставшимся у турок опорным пунктам в Трансильвании, осаждали Белград.