— Бездельник! — Маг отнял руку и остро взглянул на мальчишку. — Скучно ему. Вот и развлекается!
— Я только город посмотреть хотел! — Пискнул Вовка. — Потом — сразу обратно. А этот меня еще на плацу доставал! Угрожал, что удавит, и герцогство будет принадлежать ему!
— Интересно. — Принц теперь смотрел прямо на мальчишку. — Значит, хотел посмотреть город? Собирайся. Мне как раз нужно на пристань. Поедешь со мной. И вообще... — Генрих перевел глаза на Вилдбаха. — Чем он занят, кроме твоих занятий?
— Да ничем. Только с чердака спустился. Избили его там крепко. А наш герр Штаф пожалел и приютил. Ну и в мастерской ему немного помогает...
— Не дело такому шустрому молодому человеку тереться среди женщин. — Генрих в раздумье потер длинные крепкие пальцы. — Что ты делал утром на плацу, среди гвардейцев Его Величества?
— Брат, Фридрих фон Шоттен, хотел со мной позаниматься. А то у меня мышцы слабые.
Принц скользнул взглядом по худенькому лицу и тощей фигуре.
— Тебе надо регулярно и хорошо есть. И только потом начинать занятия. Вообще, — принц перевел взгляд на Вилдбаха. — Что за ерунда творится вокруг этого мальчишки?
— Герцогство. — Тут же ответил колдун.
— Ну да... Вот что. — Черные глаза вдруг ярко блеснули. — С этой минуты будешь моим пажом! Жить станешь в комнатке при моих покоях.
Вовка подпрыгнул от неожиданности.
— Поручений у меня будет много. Надеюсь, ты не болтлив?
— Нет. Но герр Штаф...
— С ним сможешь видеться только в выходной. Раз в две недели. — Генрих прошел взад-вперед. — Но обязанности шута снять с тебя не могу. Так что все равно придется отрабатывать дипломатические пиры с балами.
Вовка кивнул головой и вскочил. Это совсем другое дело! Думать и бегать он очень любил!
Принц медленно ходил по комнате.
— Господин Вилдбах, пошлите, пожалуйста, своего слугу с уведомлением к закройщику. И пусть он отыщет Шоттена. Я буду ждать его после ужина. Заодно пусть сообщит моему камердинеру, чтобы подготовил для мальчика синюю спальню. Идем, Вальтер фон Шонн!
* * *
Сквозь щетки парковых деревьев виднелись яркие крыши столичного города. Осеннее хмурое небо неожиданно разъяснилось, и среди серых туч появились пронзительно-голубые пятна, в которые с удовольствием заглядывали солнечные лучи.
Принца сопровождала личная охрана. Двое гвардейцев ехали впереди, а еще трое — сзади. Рядом, совсем немного приотстав, на сером спокойном коньке ехал помытый и переодетый Вовка. Причем его волосы, затянутые в хвост и спрятанные под платок и капюшон, снова обрели свой естественный светло-русый цвет.
— Мой паж не может быть одновременно шутом. — Сказал мэтру Вилдбаху принц. — Сделайте что-нибудь, — он прищелкнул пальцами, — чтобы вот это не отсвечивало и никому не бросалось в глаза.
Уже через секунду довольный Вовка любовался упавшей с плеча светлой прядью. Потом его помыли и переодели две пожилые служанки прямо в башне колдуна. На смущенное Вовкино предложение сбегать к себе Генрих ответил отказом. Кто-то принес запасную одежду, и уже через полчаса в свите герцога мальчишка выехал из дворца в сторону города.
Принц ехал молча, накинув на голову капюшон. Лица его парень не видел. Гвардейцы дисциплинированно молчали. И только лошади вразнобой стучали кованными копытами по уложенной камнем дороге, да позванивала металлическими деталями сбруя. Вовка с удовольствием вдыхал свежий воздух, подставляя нос теплым солнечным лучикам. Деревья постепенно обнажались, готовясь к сезонной передышке. Когда порывистый восточный ветер встряхивал королевский парк, на дорогу сыпались оранжевые листья. Пахло ночным дождем и еще немного — дымом. Парню сразу вспомнилась сжигаемая на поле картофельная ботва, и он передернул плечами. На ферме Витька после осенних картофельных раскопок у него болело все тело.
— Что с тобой? — Внезапно спросил принц.
Погрузившись в воспоминания, Вовка не заметил, как Генрих, придержав своего жеребца, поравнялся с ним. И теперь в лицо мальчишке пристально смотрели черные глаза.
— Извините! — Улыбнулся парнишка. — Кругом так красиво! Я давно не был на улице вот так, свободно...
— Теперь будешь. Франц! — Окликнул он усатого гвардейца. — Этот конек пусть остается за мальчиком. Покажешь ему сегодня конюшни, зал для тренировок, ваше крыло... Короче все, что он должен знать, как мой посыльный.
— Да, Ваше Высочество!
— А также познакомишь его с остальными гвардейцами.
— Да, Ваше Высочество!
— Еще — с распорядком дня. И лично проследишь, чтобы этот ребенок ел хотя бы три раза в сутки. Понятно?
Покрасневший Вовка посмотрел на гвардейца. Ему стало стыдно, что перед этими молодыми парнями его выставили каким-то безответственным младенцем. И наверняка этот крепкий дядька будет в ужасе от навязанного ему воспитанника! Но тот, сменив невозмутимое лицо на ехидную улыбку, задорно ему подмигнул. У Вовки отлегло от сердца. Может, среди этих людей ему будет совсем неплохо?
Принц внимательно наблюдал за парнем. Мэтр Вилдбах рассказывал, что маленький герцог очень изменился с тех пор, как спустился вниз. И если раньше, прячась от людей, он боялся даже тени, то сейчас, напротив, с удовольствием знакомился с окружающим миром. Даже подружился со своим кузеном Шоттеном. А герру Штафу сумел понравиться до такой степени, что старик, не страшась сплетен, поселил его в своих комнатах. А что они выделывали с поваренком на вчерашнем балу... Это вообще отдельный разговор.
Тем временем кавалькада неторопливо въехала в столицу. Район богатых особняков с огромными парками и заборами сменили небольшие веселые коттеджи со светлыми окнами, обязательным перед ними газоном и разноцветными детскими площадками. Вовка не успевал вертеть головой: в этом чистом и ухоженном районе его поражало все. Но самое большое впечатление произвели крыши. Все они были разной формы и окраски, словно придумывал их какой-то авангардный художник. Над одним зданием взлетали в небеса высокие серебристые шпили с узорчатыми гребнями и круглыми смотровыми окошками. Над вторым кровля приподнимала одну свою половину и падала другим скатом почти до земли. Причем, высокая сторона была окружена изящными открытыми верандами, опирающимися на стройные колонны, а опущенная напоминала крутую горку. Еще он видел крыши полукруглые, синего и голубого цветов. Вовка про себя усмехнулся: здесь заботливая рука эмчеэсовца обязательно бы поставила значок радиационного заражения... Чуть в стороне, среди плачущих над озером ив, возвышались китайские пагоды, чьи крыши были пришлепнуты одна на другую. Однако под всеми этими стилевыми изысками стояли совершенно обычные, с окошками и дверьми, беленькие дома. Где-то за живыми заборами вечнозеленого кустарника бегали дети и разговаривали приглядывающие за ними няньки. Еще Вовку удивила повседневная одежда горожанок. Если во дворце дамы и служанки ходили в длинных юбках, то в городе женщины не чурались брюк.
Повернув голову, чтобы рассмотреть очередной шедевр кровельных дел мастеров в форме зеленого цилиндра с полями летающей тарелки, Вовка наткнулся на пристальный взгляд Генриха.
— Ты ведь это видишь впервые? — Даже не спросил, а утвердительно кивнул головой Его Высочество.
Вовка замялся. Он не знал, приезжал ли сюда Вальтер. Хотя зачем маленькому герцогу нужны прогулки по чужому городу, если у него был свой?
— Скорее всего. — Честно сказал парень. — Вот этот сиреневый огурец — точно первый раз. Я бы запомнил. А зачем все это?
— Есть одна старая-престарая легенда. В незапамятные времена, когда еще не было ни города, ни дворца, здесь стоял маленький поселок. Вон там, за домами, течет широкая река, впадающая в большое море. А поселок находился в ее устье. То есть, чуть ниже. И жила там одна дружная семья. Когда отец и старший брат уходили на промысел, а уходили они сразу на несколько месяцев, младшие ребята приколачивали к фронтону крыши большую доску и красили ее в синий цвет. Он означал пожелание удачи и попутного ветра. Через определенное время, если рыбаки не возвращались, они крепили доску оранжевого цвета. Этот яркий цвет был виден издалека и означал надежду на скорую встречу. Потом шла доска красного цвета — это цвет тревоги и переживаний. Но перекрывала все это сооружение широкая доска зеленого цвета. Веры в непременное возвращение.
— И отец с братом всегда возвращались?
— Всегда. Со временем к ним присоединились младшие братья. Потом семья выросла — мальчики переженились, а сестры вышли замуж. Их дети возвели 'Маяк веры' — так теперь называются в этих местах разноцветные надстройки на крыше. Тогда же соседи, увидев, что семье сопутствует удача, тоже начали делать подобные маяки. Со временем люди стали придумывать крыши разной формы и цвета, делая их непохожими на все остальные. Считается, что в таких домах живут счастье, мир и достаток.
— Красиво! Значит, когда строится новый дом...
— Да, семья придумывает для него свою неповторимую крышу. Вот здесь, — Генрих обвел рукой район, — как раз живут потомки тех самых рыбаков.
Вовка улыбнулся.
— В такой дом действительно хочется вернуться!
— А куда хочется вернуться тебе?
— Никуда. — Парень насупился и отвернулся. Но потом снова посмотрел на Генриха. — Скажите, Ваше Высочество, а моя работа не помешает обучению? Мэтр Вилдбах обещал заниматься со мной алхимией.
— Не помешает. Думаю, будет целесообразным заняться и другими науками. Смотри! — Принц кивнул головой вперед. Сейчас их маленькая группа въехала в старый центр города. Авангардных крыш и зеленых газончиков здесь не было, зато каменные здания поднимали над узкими улочками свои этажи. В некоторых их было целых четыре. Перед каждым входом в кадках росли декоративные кусты, а окна украшали ящики с яркими цветами. Ровная мостовая была чисто выметена.
— Мило! — Сказал Вовка. — Вечером, вероятно, здесь темновато?
— Видишь, на домах фонари? Так что ночами тут можно ходить без опаски.
— А во дворах? — Вовка внимательно посмотрел сквозь арку.
Принц усмехнулся.
— Деньги городским советом на освещение выделяются... Но временные трудности, связанные с войной, не дают выполнить необходимые работы в полном объеме.
— Что, власти воруют или фонарщики воюют?
— Случается. А вот наш знаменитый мост через реку Мечу. У молодоженов брак считается удачным, если жених перенесет на руках невесту с одного берега к другому.
— Красивый мост. Крутой. И длинный. А если невеста в теле? Она к свадьбе худеет, или жених мышцы качает?
— Думаю, у них есть время подумать о тяготах семейной жизни.
— Угу. Жених попробует и не донесет. Но если девушка выплывет, значит, никакие тяготы им не страшны!
— Интересный подход... Надо запомнить!
— Ваше высочество, если Вы свою невесту искупаете, воевать придется не только на настоящем фронте!
Когда кавалькада, перейдя мост, преодолела извилистые улицы, дорога постепенно расширилась. Близлежащие дома расступились, уменьшились и спрятались в древесных купах. Под ними наличествовали заборы, за которыми стояли телеги, сараи и какие-то ящики.
— Скоро порт. — Пояснил Генрих. — Именно туда мы и направляемся.
* * *
Глава пятнадцатая. Вальтер
* * *
Несмотря на сеющий дождь, Светка надела модные полусапожки с семисантиметровым каблуком и темный приталенный плащик с ярким шарфиком. Накрашенными губами она нежно улыбалась Вальтеру, который стал ниже ее почти на полголовы.
Парень вздохнул и забрал у девушки яркую школьную сумку, не соответствующую ее 'взрослому' наряду. А она тут же вцепилась ему в локоть.
— Жаль, что ты вчера с родаками был, — защебетала она, прижимаясь к его руке, — мне вчера подружка из Манчестера концерт 'Темного замка' скинула. Его еще не выложили, а она на нем была. Не сама писала, но запись четкая, словно студийная! Я бы слушала их музыку вечно! Пойдем после школы ко мне, посмотрим вместе!
Вальтер покосился на нее из-под капюшона. Он давно понял, что нравы тут достаточно свободные. И, судя по Светкиным блестящим глазам, одним просмотром дело не ограничится.
— У меня сегодня занятия с репетитором. — Парень остановился и поправил сползшую лямку сумки. — Чтобы учиться в этой школе, приходится нагонять программу. Так что, Свет, давай как-нибудь потом. Сейчас совершенно некогда.
— Да, конечно. — Светка приуныла. Даже цокот каблучков стал как-то глуше.
Они нырнули в арку, отделявшую двор от улицы, когда к ним подошла девушка под ярким красным зонтиком.
— Извините... молодой человек, — обратилась она к Вальтеру, — это ведь Вы мне посоветовали утром не ездить на работу? Я не ошиблась?
— Я. — Парень остановился, а Светка недовольно посмотрела на незнакомку. — Что-то случилось?
— Я хотела спасибо сказать! — Заторопилась та. — Там, где ставлю машину у офиса, с дерева упала ветка. Большая. Три машины пострадали... Вот. — Она протянула пакетик, перевязанный бантиком. — Это конфеты. Вкусные. Кушайте, девушку угощайте!
Сунув в свободную Светкину руку бумажный пакет, она улыбнулась и побежала на автобусную остановку.
— Какая ветка? — Не поняла Светка, развязывая бант. — О, 'тирамису'! Можно?
Не дожидаясь разрешения, она запихнула пальчики в пакет. Подхваченный ветром пустой фантик скоро зашуршал по асфальту.
— Смотри, вон топает Макс!
И точно, от угла школьного забора к ним навстречу быстро шагал в своей красной куртке Макс.
— Скоро меня перерастешь! — Он хлопнул Светку по макушке. — Здорово, Влад.
Навстречу Вальтеру протянулась широкая рука. Тот ее пожал и скинул со своего плеча Светкину сумку.
— Ну ни фига кирпичей навалила! — Подхватил ремень Чернов и пристроился рядом с Вальтером. — Еще не думал, куда на осенние каникулы поедешь? Батя по работе на Урал летит, предлагает с ним прокатиться. Хочешь с нами?
— Пока не знаю. — Вальтер вошел в двери школы и снял с головы капюшон. — Мой опекун работает, бабушка квартирой занимается. Да и учиться надо.
В холле Макс сунул сумку ее хозяйке. Затем, забежав в раздевалку, повесил куртки Вальтера и свою рядом.
— Мне тоже нужен репетитор. — Вздохнул Макс. — Отца к классной вызывали. Только он не пойдет. А мать после школы целый вечер пилит, как будто я виноват в том, что мне не даются языки. Слушай, а давай ты со мной дойчем позанимаешься?
Вальтер остановился на лестнице и посмотрел на Макса. Тот замер на ступени, словно скала в бурном море. Попробуй, сверни такого бугая! Ученики крикливым чайками облетали застрявших на лестнице мальчишек.
— Ты не думай, — испугался парень пристального взора серо-голубых глаз Вальтера, — отец тебе заплатит!
— Мы уже опаздываем на математику! — Напомнила Светка, которую толкали ребята, обходившие Макса.
— Чернов! — Раздался громкий голос учительницы русского языка. — Ты что за собрание на лестнице устроил?
— А это он Светку с новеньким делит... — ехидно сказал Латышев, неожиданно возникший рядом. — Выкуп предлагает!
— Ты думай, что говоришь! — Лапа Макса тут же шлепнулась на перила перед Латышевым. — Болтуны, бывает, спотыкаются да прикусывают язык.
