| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
— Я подумаю над этими предложениями, — бесстрастно молвил Пишегрю.
Антон встал со стула и спросил:
— У Вас есть пистолеты?
— Зачем Вам? — опешил Пишегрю.
— Так есть?
— В ящике стола, — мотнул головой хозяин.
Антон подошел к столу, достал два пистолета и порох из них высыпал в окно.
— Во избежание соблазна, — сказал он и положил пистолеты обратно.
Уже в дверях он добавил:
— Утром ночные страхи часто кажутся преувеличенными. Но я не советую обманывать себя и продолжать активную оппозиционную деятельность. Этим Вы подставите под пули своих друзей. Надеюсь, больше мне не придется увещевать Вас.
После чего вышел из спальни и ушел через входную дверь.
Глава семьдесят шестая. Опять война!
Наспех начертанный антироялистский сценарий стал выполняться: Баррас, чуть не мурлыкая, согласился на замену Мену Бернадотом, Пишегрю стало не слышно в Совете Пятисот, был заменен ряд ключевых министров (в том числе внутренних дел и юстиции)..... Однако слежка за Пишегрю показала, что он забросил все свои развлекаловки и сконцентрировался на тайной деятельности, каждый вечер проводя в клубе Клиши. Дом его был теперь под усиленной охраной из добровольцев-роялистов, но Антон рассмотрел пункты этой охраны и посмеялся: проникнуть в квартиру Пишегрю со стороны крыши было элементарно, да и тихая нейтрализация части охранников была вполне возможна.
Он, впрочем, оставил Пишегрю пока в стороне, а как-то вечером устроился со штуцером на крыше одного из домов улицы Сент-Оноре, дождался депутата Вилло (тоже генерала и претендента на должность военного министра в правительстве Пишегрю), всегда ходившего из дворца Тюильри по этой улице, и, тщательно прицелившись, прострелил ему плечо. Оставив штуцер лежать на крыше, Антон переполз на сторону дома, выходящую во двор, и спустился по тому же дереву, по которому полчаса назад на крышу забирался.
Наутро Пишегрю передали в Совете Пятисот (заседавшего, кто не знает, в том самом Тюильри) записку с одной фразой: "Это был вовсе не промах, а жест человеколюбия". Неизвестно, как отреагировал бы на этот "жест" президент Совета, но в этот же день произошло событие, которого во Франции давно ждали, а оно все равно произвело эффект удара молнии: Священная Римская империя и Российская империя присоединились к Османской империи и объявили войну Французской республике! Члены Директории тотчас забыли свои распри и собрали министров на заседание, в результате которого Карно вновь получил право на организацию обороны и наступательных операций в пику всем внешним и внутренним врагам.
Бернадот, с которым Антон встретился вечером, чтобы пойти к Карно, обрушился на него с упреком:
— Вот чем обернулась твоя инициатива! Моя дивизия в Италии сейчас вступит в дело, а я буду прозябать здесь. Не хочу!
— На наш век военных кампаний еще хватит, Шарль, — заверил Антон. — Но представь себе: вы, боевые генералы, будете добывать победы на полях сражений, а в это время какой-нибудь очередной Мену захватит Париж и объявит республику низложенной! Не-ет, Парижский гарнизон всегда будет во Франции воинской частью номер 1, то есть самой важной. И возглавлять ее должен самый доблестный, самый верный и самый хитроумный генерал.
— Самый хитроумный среди нас — ты, Фонтанэ. Вот и возглавь эту самую важную часть!
— Рылом не вышел, — хохотнул Антон. — В том смысле, что я еще не генерал и вряд ли им стану. Мне удаются, в основном, операции, производимые из тени....
— Это да, — согласился Бернадот. — Отважные броски в лоб неприятелю тебе явно не по душе.
— Таким образом, можно сделать вывод, что мы вместе должны занимать центр Республики: отважный ты и хитроумный я. Ну, и конечно, рациональный Карно.
— Ладно, пока ты меня уговорил. Но я оставляю за собой право на взбрыкиванье в будущем. А пока идем к Карно?
Карно их сразу удивил, показав рапорт Пишегрю о командировании его в действующую армию — хотя бы даже рядовым офицером.
— Я склонен удовлетворить его просьбу, — сказал он. — Только мне не хочется направлять его на Германский театр, под начало к его другу Моро.
— Направьте в Италию, — тотчас предложил Антон. — Там и дивизия свободная есть. Та самая, которой командовал мсье Бернадот.
— Хм, — почесал нос Карно. — Вариант неплохой, хотя Пишегрю совсем не знает Итальянского театра. Да и с Массеной ему будет не просто ужиться....
— Не уживется — тотчас отзовете, — буркнул Антон. — И предупредите его об этом во время назначения. Генералов-то в нашей республике уже пруд пруди....
— А Вы что думаете об этом, Шарль? — спросил любезно Карно.
— Я думаю, что сам могу возглавить мою дивизию! — идал крик души Бернадот, но тут же осекся и добавил: — Черт с ним, пусть командует. А Массена, действительно, не подарок, к нему подход нужен. Но это хорошо: Пишегрю полезно будет побыть в подчиненном положении и понять, наконец, что хорошо, а что плохо.
— Скажите, Лазар, — встрял Антон, — русские корпуса уже вошли на территорию Цизальпинской республики?
— Вошли пока австрийцы под командованием Меласа и Бельгарда. Но из Вены нам сообщили, что это части новообразованной Итальянской армии, в которую будут включены русские корпуса Розенберга, Нумсена и Шембека. И командующим этой сводной армией назначен русский фельдмаршал Суворов.
— Кранты, — непонятно выразился Антон.
— Что, простите, Вы сказали?
— Я говорю, что мой друг Шарль вовремя уехал из Италии. Суворов — самый умелый и удачливый русский полководец. Массене с Пишегрю и прочими генералами хреновато в ближайшее время придется.
— Я опять не все понял....
— Побьют их, скорее всего, русские с имперцами. Одна надежда на армии Германского театра: если они повторят прошлогодний успех, то Суворов в Италии будет блокирован, а имперцы тотчас его предадут. Этим все и кончится.
— Откуда у тебя сведения об этом Суворове? — спросил Бернадот.
— Мне рассказывал о нем неаполитанский офицер, — на голубом глазу стал врать Антон, — который служил по контракту в турецкой армии и воевал против России. Так вот Суворов, будучи командиром всего лишь 7-тысячной дивизии, умудрялся побеждать корпуса, а под Рымником опрокинул и рассеял даже 100-тысячную армию (правда, действуя вместе с 18-тысячным корпусом имперцев). После этого его стали называть "генерал Вперед".
— У нас тоже найдутся дивизионные генералы, которым подходит такое прозвище, — заверил Карно. — Например, Жубер, Ожеро, Лефевр, Дельма, а на корпусном уровне Массена, Ферино, Дезе, Сен-Сир, Клебер — всех не перечислишь. А, я забыл еще Бонапарта, командующего армией: вот уж кто постоянно рвется вперед.... Так что мы еще посмотрим, кто кого победит....
Эпилог.
В начале октября 1797 г из Александрии отплыли в направлении Тулона два французских фрегата: "Мюирон" и "Каррер". На них разместились генерал Бонапарт и его ближайшие сподвижники: генералы Бертье, Мармон, Мюрат, Бессьер, Ланн и Андреосси, а также секретарь Бонапарта Дюрок, Эжен (сын Жозефины Богарнэ) и еще двое ученых — Монж и Бертолле. Египетская армия Франции продолжила воевать против турецких войск в Сирии под командованием генерала Клебера, но Бонапарт осознал, что он теряет здесь время понапрасну: основные события происходят на полях Германии и той самой Италии, которую он лишь год назад сумел завоевать. По сведениям, которые к нему поступили, было ясно, что Италия почти потеряна ("проклятый Суворов!"), но в Германии имперцы вновь терпят поражение. "Ничего, — бормотал про себя Наполеон, расхаживая по палубе корабля и досадуя на его тихий ход, — я вновь сумею создать из этих растерянных баранов победоносную армию.....".
Вдруг он увидел, что наперерез курса их маленькой флотилии движутся тоже два корабля, но имеющие значительно больше парусов и, стало быть, пушек.
— Кто это там?! — крикнул он капитану фрегата, стоящему на мостике.
— Ростбифы.... — угрюмо ответил капитан и добавил. — Похоже, что они намерены нас досмотреть....
— А....— сплюнул за борт Бонапарт. — Черт с ними, пусть полазят, если делать нечего. Мы, слава богу, с ними сейчас не воюем....
Однако когда из досмотровой шлюпки на палубу бодро поднялся молодцеватый английский лейтенант, а за ним вооруженные карабинами матросы, Бонапарт ощутил встревожился.
— Что Вам угодно, лейтенант, на борту мирного французского фрегата? — спросил он чуть вызывающе по-английски.
— Нам угодно взять вас на буксир в качестве приза, — отчеканил лейтенант по-французски.
— По какому праву? — перешел на французский язык Бонапарт.
— По праву военной добычи, мсье. А, Вы, вероятно, не знаете, что Великобритания три дня назад объявила войну Франции?
— Войну? — растерялся Бонапарт. — Но у войны должен быть повод!
— Повод нам дали ваши инженеры, которые начали расчищать древний канал между Нилом и Красным морем — несомненно, чтобы создать морской путь к сокровищам Индии. Но вы забыли, что Индия принадлежит британской короне.... Кстати, ответьте, с кем я разговариваю?
— Как видите, с дивизионным генералом.
— Я знаю ваши знаки различия. Каково Ваше имя?
— Наполеон Бонапарт.
Лейтенант вскинул вверх брови и расплылся в улыбке:
— Так за Вами-то мы и гоняемся по всему Средиземноморью! Уж как доволен будет наш адмирал....
— А кто ваш адмирал? — пересиливая себя, спросил Бонапарт.
— Горацио Нельсон! — сказал торжественно лейтенант. — Пожалуйте в шлюпку, генерал Бонапарт. Для Вас война уже окончена.
Красноярск, апрель 2019 г.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
