— Корпи! Я нашел! Иди сюда! — Крик Гарри, успевшего усвистать далеко вперед, отвлек меня от созерцания столь варварски испорченного исторического артефакта. Покрутив головой, я обнаружил Поттера, стоящего у двух одинаковых подставок... На одной из них, красовалась диадема, а на другой... перстень с вульгарно огромным черным камнем. Охренеть!

— Только, их два... — Растеряно проговорил юный волшебник, оглядывясь на меня. А то я не вижу. — Корпи, а сколько вообще этой гадости, наделал Волдеморт?

— Много. — Ответил я. — Дневник Риддла, диадема и перстень, медальон, что я отыскал на Гриммо среди "сокровищ" Кричера, должна быть еще чаша Хельги Хаффлпафф, но если верить воспоминаниям Даблдора, она находится у Лестрейнджей. Точнее, у кузины Сириуса, Беллатрисы.

— Все? — Ровным тоном спросил Поттер.

— Полагаю, да. — Я пожал плечами.

— Но ты не уверен. — Утверждающе проговорил Гарри. Эмпат чёртов, научил на свою голову.

— У меня есть некоторые мысли, но я бы не хотел обсуждать их прямо сейчас. — Я постарался увильнуть, но...

Поттер на миг замер, потом внимательно посмотрел на крестражи, потер лоб и перевел взгляд на меня.

— Шестой крестраж, это я? — К моему удивлению, в глазах Гарри не было и намека на страх. Лишь ожидание.

— Может быть. — Я вздохнул. — Но эту проблему, если она есть, мы обязательно решим, Гарри. Обещаю. А пока... давай займемся перстнем и диадемой. Нужно их уничтожить.

— А... а чем? — Хлопнул ресницами мой подопечный, выплывая из невеселых мыслей.

— Ну, Гарри, в первый раз, что ли? — Развел я руками, после чего накинул на нас с Поттером мантию-невидимку, подхватил крестражи и перенесся в Тайную комнату.

— О, нет... Опять? — Скривился Поттер. Понимаю, запашок там не ахти, но...

— А у нас есть варианты? — Вопросом на вопрос ответил я, и Гарри, обреченно вздохнув, грозно уставился на статую бородатого мужика.

На этот раз, правда, сонного и ленивого змея пришлось подкупать. И одним обещанием отделаться не удалось. Впрочем... вопрос был решен быстро и просто. Хотя для этого мне и пришлось, сначала выбраться в Запретный лес, а потом и побегать по нему, в поисках "вкусняшек". Полюбовавшись на обитателей этого "недонационального парка Волшебной Англии", я с легкой душой трансгрессировал обратно в Тайную комнату и, призвав пару увиденных мною в лесу, судя по габаритам, сыновей Арагога, тут же утянул испуганного Поттера за пределы зала, под веселое шипение василиска. А уж как стрекотали пауки... бр-р.

Спустя полчаса, я рискнул заглянуть в зал и, обнаружив прямо-таки излучающего сытость и довольство василиска, привел к нему Гарри.

Болтали они минут десять, но, в конце концов, змей соизволил-таки понадкусывать принесенный ему "десерт", после чего мы откланялись и, пообещав ему повторить визит с подарками, переместились обратно под балдахин кровати Гарри. Пара заклятий, сотворенных мальчиком, моментально убрали неприятный запах Тайной комнаты и непонятно когда успевшую нацепляться на нас грязь.

— Сегодня, мы сделали большое дело. — Улыбнулся я. — Твоя удача, это что-то.

— Да ладно, какая там удача... — Отмахнулся Поттер.

— О, юный падаван, поверь мне, удача, вовсе не эфемерность. Про Феликс Фелицис читал? Вот-вот. — Возразил я. — В древности, неудачливого предводителя, те же викинги могли запросто и убить. Зато удачливых хевдингов уважали и всегда стремились попасть на их драккары. И это не было суверием. Да и у волшебников, удача, как и дар прорицателя, считаются хоть и трудноопределимыми, но реальными талантами. Имей это в виду, и... Ну об этом, мы с тобой поговорим позже, на выходных. Ага?

— Договорились. — Кивнул Поттер. — Корпи, а когда у нас будет первое занятие по ЗоТИ?

— Хм... Как насчет среды и пятницы? — Вспомнив расписание подопечного, предложил я. — После обеда... и до ужина.

— Здорово. — Гарри улыбнулся и, зевнув, принялся укладываться спать. — Спокойной ночи, Корпи.

— И тебе, падаван. — Я хлопнул завернувшегося в одеяло мальчишку по плечу, и трансгрессировал в свою лондонскую берлогу.

* * *

Сириус расхаживал из угла в угол, по гостиной, а Кричер наблюдал за ним из темного угла, не прекращая недовольно ворчать по поводу магловской одежды хозяина дома.

— Заткнись, старая развалина. — Рявкнул Блэк, но его голос заглушил истошный вопль портрета.

— Сириус Орион Блэк! Немедленно иди сюда!

— О-о-о, ну что еще тебе от меня надо, а?! — Простонал тот, но к портрету матери подошел. А Вальбурга, увидев сына, глубоко вздохнула и стала пристально его рассматривать. Откровения странного гостя дома надолго заставили ее молчать, но все когда-нибудь заканчивается. Ступор Вальбурги прошел, как, кажется, и влияние Кощеича, при котором она не позволяла себе не то что голос повысить, она и рот-то открывала лишь при большой необходимости. Но все проходит, и вежливость Вальбурги, как оказалось, тоже не вечна. Так что, уже почти неделю она вновь третировала сына своими воплями. Но сейчас... сейчас Сириус загривком чуял, что что-то изменилось.

— Сын. Дом умирает. — Неожиданно спокойным голосом проговорила леди Блэк. — Я знаю, что ты собираешься завещать все мальчишке Поттеру...

— Именно. — Растянул губы в ухмылке Сириус. — И ты ничего не сможешь с этим поделать.

— Сириус, я позвала тебя не для того, чтобы ругаться. Я прошу тебя, выслушай. — Медленно, с расстановкой произнесла Вальбурга.

— О, как? — Ядовито ухмыльнулся Блэк. — Впервые в жизни, ты просишь о чем-то. В Запретном лесу сдохло что-то большое? Помнится, раньше, я от тебя слышал только приказы и наставления о том, что приличествует и не приличествует наследнику. А тут, целая просьба...

— Да заткнись ты глупый мальчишка и выслушай в кои-то веки мать! — Вдруг рявкнула Вальбурга и, сбившись, проговорила уже нормальным тоном. — Пожалуйста, сын. Это очень важно.

— Хм... Слушаю. — Нехотя проговорил Блэк. Просящая Вальбурга, это уже удивительно, но вежливая с сыном?! Нонсенс. Но факт, как говорится, налицо. Неудивительно, что в Сириусе взыграло любопытство.

— Наконец-то. — Вздохнула леди Блэк. — Итак. Ты слышал, слова нашего... родственника. Он явственно дал понять, что родовой камень умирает. И я, скажу тебе то же самое. Но не это главное. В конце концов, камень можно зачаровать и новый, вот только, если это и поможет, то очень ненадолго. Его состояние, это только симптом, свидетельствующий, что род Блэк находится в полном упадке, и уже не за горами тот день, когда магия нашей семьи угаснет окончательно.

— И кто тому виной? — Не сдержавшись, хмыкнул Блэк. Но вместо ожидаемого уже крика...

— Сириус, дослушай, пожалуйста. — В который раз вздохнула Вальбурга, и Блэк неожиданно даже для себя, покраснел. — Так вот, если ты хочешь оставить своему сыну-по-магии наш род, ты должен понимать, что вместе с имуществом и титулом Блэков, он получит и все, понимаешь, все без исключения его проблемы. В том числе и с иссякающей магией рода. Хлопотный подарок выйдет, не находишь?

— Пытаешься меня отговорить? — Криво усмехнулся Сириус, делая последнюю попытку вернуться к привычному для них стилю общения. Но леди Блэк только покачала головой.

— Глупый, я только хочу сказать, что оставить здоровое наследие будет куда лучше, чем вручить лишь титул, сейфы и умирающий дом. И ты можешь это сделать. Нужно только принять главенство и заняться, наконец, делами рода, как ты, кстати, не так давно и обещал. И, думаю, я не ошибусь, если скажу, что наш гость с Урала придерживается того же мнения. — Тихий тон Вальбурги заставил Сириуса вздрогнуть. А когда до него дошел смысл сказанного, Блэк и вовсе впал в ступор.

Гарри мог бы гордиться своими успехами в эмпатии. Ему до самого возврщения из Выручай-комнаты, удалось скрывать от Корпи свое настоящее настроение, а оно было не таким уж радужным. Иными словами, юный волшебник был порядком напуган тем, КАК отозвались крестражи на его зов... Это не было больно или противно, но чувствовать, как на темную и откровенно тяжелую, давящую магию этих страшных предметов откликается такая же тьма в н у т р и тебя... вот это было действительно пугающе. Настолько, что даже новость о том, что он сам может оказаться носителем точно такого же крестража, на фоне этих переживаний, почти не произвела на Гарри впечатления.

Хотя, конечно, потом, когда он спрятался за пологом балдахина в своей постелью, и Корпи, убедившись, что Гарри ложится спать, ушел, это известие все же добралось до взбаламученного сознания Гарри и тот судорожно вздохнул.

Мысли в голове будущего мага метались, словно всполошившиеся птицы, так что уснуть удалось далеко не сразу, так что утром он встал с постели таким разбитым, будто и не спал вовсе. Очевидно, вчера, все его силы ушли на то, чтобы закрыться от Корпи, так что сегодня, Гарри не обманул бы даже Трелони...

Впрочем, на его отвратительное состояние обратили внимание лишь Невилл, да Гермиона. Но первый, задав вопрос о самочувствии однокашника и получив невнятное бурчание в ответ, не стал навязываться, а Гермиона приняла состояние Поттера за обычную хандру из-за ссоры с Роном, который с упертостью осла пытался доказать Гарри, что его крестный — темный маг, Блэк и вообще, сидел, как настоящий Пожиратель.

Гермиона подозревала, что рыжий просто обзавидовался появившейся у Гарри возможности проводить выходные дни вне Хогвартса. Идиот!

У мисс Грейнджер просто слов не было, чтобы полно, образно, а главное доходчиво выразить, что именно она думает о поведении "лучшего друга Поттера"... Гермиона, вздохнув, вспомнила летние наставления матери и совсем недавний разговор с Гарри, подумала... и не стала лезть со своими советами и нравоучениями, дав себе слово ограничиться лишь поддержкой своего единственного друга.

Да, единственного! За лето она успела разобраться в себе, да и мама никогда не отказывала дочери в совете, так что у нее было достаточно времени и мозгов, чтобы понять, рыжий мальчишка другом ей не является. В лучшем случае, приятель, да и то... хм!

А Рон? А что, Рон? Он был слишком занят, сначала предвкушением завтрака, а потом и его поглощением, чтобы обращать какое-то внимание на гневные взгляды Грейнджер... равно, как и на явно больной вид своего лучшего друга.

— Мистер Поттер, если вы не желаете, чтобы кто-то из окружающих недоумков принял вас за карпа бледного, чьи плавники, как должен бы знать мистер Лонгботтом, входят в состав нашего сегодняшнего зелья, вы перестанете оскорблять мой взор своим видом снулой рыбы, и возьметесь, наконец, за приготовление основы, пока вас не разобрали на ингредиенты! — Голос зельевара буквально сочившийся сарказмом, не заставил Гарри даже на миг вынырнуть из омута мучавших его сомнений и подозрений. Юный волшебник вперил отрешенный немигающий взгляд покрасневших глаз точно в переносицу профессора и кивнул.

— Да, сэр, простите, сэр. — Скороговоркой, на автомате, как привык в Литтл-Уининге, проговорил Поттер, и нож в его руке заработал со скоростью и сноровкой шеф-повара, мелко шинкуя веточки златолиста... точно по рецептуре, наискосок.

Снейп, как собственно и добрая половина класса, недоуменно уставился на эту странную картину, но уже через секунду взял себя в руки и, скривив губы в брезгливой улыбке, перевел взгляд на ошарашено наблюдающего за мельканием ножа в руке одноклассника и друга, Рональда.

— Мистер Уизли, вам нужно особое напоминание? Пожалуйста. Десять баллов с Гриффиндора за лень и нежелание работать на уроке.

Подействовало. От рыжего полыхнуло злостью и яростью и он, скорчив гримасу отвращения, принялся вяло ковыряться в разложенных на столе ингредиентах, время от времени недовольно поглядывая, то на преподавателя, то на "лучшего друга", чего последний, в своей странной отрешенности, вовсе не заметил.

Наблюдавший за "унижением грифов", Малфой хихикнул, но, поймав предупреждающий взгляд Снейпа, удержался от... большего, и урок пошел своим чередом.

Северус Снейп еще несколько раз пытался выбить из колеи Поттера, но всякий раз напарывался на безразлично протараторенное "да, сэр, простите, сэр" и, в конце концов, оставил эту затею, поняв, что находящийся в таком состоянии, гриффиндорец абсолютно индифферентен к любым внешним раздражителям... вплоть до выплескивающегося ему на руки кипятка, что успешно доказал Лонгботтом, очередной котел которого, не выдержал "таланта" внука Августы. Под занавес урока, он вздрогнул, загудел и взлетел вверх, рсплескивая вокруг свое содержимое. Крики, дым, зловонный пар...

Поттер же, оказавшийся единственным пострадавшим, лишь недоуменно взглянул на начавшие стремительно краснеть ладони и, нахмурившись, что-то прошипел. А когда Снейп подскочил к нему, руки этого "тормоза" уже были вполне обычного телесного цвета... и никаких ожогов! Северус подавил порыв выругаться и уставился на Гарри с интересом энтомолога, увидавшего неизвестное ему прежде насекомое.

— Грейнджер, Уизли, отведите это...го в Больничное крыло. — Эта фраза совпала с окончанием урока и загомонившие ученики принялись выбираться из-под столов, где только что укрылись от "таланта" Лонгботттома с вызывающей уважение скоростью, демонстрирующей изрядную тренированность в этом странном виде спорта. Впрочем, иного было бы трудно ожидать от людей, второй год подряд приходящих на уроки зелий в компании с гением деструкции, Невиллом Лонгботтомом.

— Спасибо за беспокойство, сэр. Но в этом нет необходимости. — Тихо проговорил уже пришедший в себя Поттер, и продемонстрировал чистые, не обваренные руки. — У меня только мантия пострадала... я как раз хотел передвинуть котел, и обернул ладони ее полами, чтобы не обжечься.

— Мистер Поттер, вам известна такая вещь, как правила техники безопасности?! — Прошипел Снейп, тем злее, что и сам не раз поступал схожим образом...

— Но ведь помогло. — Невозмутимо пожал плечами юный волшебник.

— Десять баллов с Гриффиндора, Поттер. — Сказал, будто выплюнул Снейп и, парой взмахов палочки приведя залитую варевом Лонгботтома мантию ученика в порядок, устремился к своему столу, усевшись за который, провозгласил уже для всех, — сдаем работы. Мистер Лонгботтом может не утруждаться. "Тролль" за урок и эссе на два фута о правилах использования опасных ингридентах в зельях второго порядка. Остальным, к следующему занятию подготовить разбор по сегодняшнему зелью... Свободны!

Дважды повторять ему не пришлось. Учеников в момент вымело из класса. Зелья были последним уроком на сегодняшний день, так что дорожки Гриффиндора и Слизерина разошлись в разные стороны... до следующего дня. И вот, пока красно-золотые добирались до своей гостиной, под пыхтение закипающего чайника, роль которого взял на себя Рон, недовольный снятыми баллами и общей подлючестью декана Слизерина, Гермиона не сводила странного взгляда с Гарри, под которым тот чувствовал себя словно под микроскопом. Ну да, уж мисс Грейнджер-то, сидевшая за столом слева от Поттера, точно видела, что Гарри не собирался двигать свой котел и, соответственно, его руки вовсе не были обернуты полами мантии, так что достаться им должно было по полной... но не досталось. А это значило, что юного волшебника ждет допрос... то есть, беседа, конечно, от которой просто так не отвертеться. А кто говорил, что все будет просто?!