— А что насчет соборов? — задал вопрос Алистер, не меняясь в лице.
— Все будет так, как вы и планировали, — позволил себе легкую улыбку старший... Племянник, — священники обеих церквей, не согласные с новой политикой, схвачены и перевозятся в столицы. Наши люди уже приступили к разрушению соборов.
— Не до конца, разумеется, — весело хмыкнул его брат, — мы собираемся, как и пожелал дядя, воплотить в жизнь его доктрину.
— Доктрину? — не выдержал я, — какую доктрину?
— Вы разве забыли, дядя? — удивился старший, — еще в детстве вы сказали, что истинное величие человечества состоит в его разуме, не прикрытом зашоренными представлениями, навязанными мракобесной религией андрастианского культа. И истинный рассвет нашей страны начнется в тот момент, когда последний камень последнего храма раскроит голову последнему священнику [2].
— Хорошо сказано, Эйден! — воскликнул Алистер, вставая с трона, — что-ж, мои дорогие сыновья, вы проделали поистине колоссальный труд, и впервые за века в Тедасе воцарился мир! Нам предстоит еще много работы, но сейчас мы будем праздновать победу и ваше возвращение! Честь и слава победителям!
Я поднялся со своего сиденья, рукоплеща. Я понимал, что все это — не более чем иллюзия, но проклятье, как же достоверно Праздность изобразил ее! Впрочем, несмотря на привлекательность, со спектаклем пора было заканчивать.
— Алистер, — обратился я к изображавшему короля духу Тени, — пока мы не начали отмечать нашу победу, мне хотелось бы сделать одно очень важное дело.
— Разумеется, Эйден, — улыбаясь, повернулся ко мне "король", — какое же?
— А вот какое!
С тихим шипением верный меч покинул ножны и, описав короткую дугу, снес изумленному "Алистеру" голову. Та, отделившись от тела, упала и с глухими звуками покатилась по ступеням. Тело "короля" еще стояло, а я уже метнулся вниз, занося меч. Старший "племянник" не успел подняться с колена, как мой клинок, опустившись на голову, развалил ее, как арбуз. Не издав ни звука, "сын Алистера" упал на каменные плиты.
— Дядя! — изумленно восклинул "младший" отскакивая и вытаскивая свой меч из ножен, — что ты делаешь?! Зачем?!
— Разве это не очевидно, "племяш"? — язвительно выделил я последнее слово, с удовольствием глядя на то, как на лице духа проступает понимание, — вы показали мне отличное представление, я, признаюсь, почти поверил. А что до дела, то оно, на мой взгляд, очевидно. Показанную твоим господином сцену осталось "всего лишь" воплотить в реальном Тедасе.
— Аааа! — в крике, изданном "младшим" уже не было ничего человеческого. Дух Тени, поняв, что скрываться нет смысла, ринулся в атаку. Я перехватил меч поудобнее, приготовившись к изнурительному бою.
И был разочарован.
Похоже, Праздность в стремлении к достоверности перехитрил сам себя. Видимо, демон, стремясь более аутентично показать моих несуществующих родственников, запретил подчиненным духам менять свой облик. Да, даже в таком виде дух был силен и ловок, но навыки фехтования, похоже, не были сильной стороной порождения Тени, да и опыта боя у него, скорее всего, не было. Чего обо мне сказать было нельзя. Итог был закономерен — превосходя духа в опыте и мастерстве, я довольно быстро выбил меч из рук твари и, не давая опомниться, всадил "младшему племяннику" меч в место, где у человека сердце. Дух завизжал от боли, а я, не теряя ни секунды, пинком ноги отбросил "актера", высвобождая меч, только за тем, чтобы после, подскочив к опрокинутому врагу, снять с него голову.
Оглядевшись вокруг, я увидел, как тела медленно истаивают черной дымкой, постепенно рассеиваясь в Тени. Похоже, на этот раз победа за мной.
— Вот теперь я точно верю, что все это — обман, — философски заметил я, убирая меч в ножны, — мои племянники, даже существуй они на самом деле, просто не могут сражаться ТАК хреново.
И тут мне в голову пришла немного дурная, но оттого не менее притягательная мысль. Улыбнувшись, я поднял голову и, набрав полную грудь воздуха, крикнул в грязно-зеленые небеса во всю мощь легких:
— И ЭТО ВСЕ, ЧТО ТЫ МОЖЕШЬ, ПРАЗДНОСТЬ?!!!! НЕ СМЕШИ МЕНЯ!!
Словно в ответ на мои слова, возле опустевшего трона появился пьедестал круглой формы, стоящий на тонкой ножке, которая делала его похожим на поганку-переростка. Хмыкнув от такого сравнения, я подошел к круглой части, на которой был высечен рисунок, больше всего похожий на созвездие, соединенное линиями. Дополнительное сходство придавали горящие голубым светом звезды, коих в настоящий момент было всего две. Улыбнувшись такому странному выверту то ли Тени, то ли демона-хозяина, я коснулся одной из звезд. В ту же секунду меня словно подцепили крюком где-то в районе солнечного сплетения и резко дернули вверх, отчего дыхание на секунду перехватило. В глазах на секунду потемнело.
* * *
К счастью, длилось это неприятное состояние всего секунду. Проморгавшись, я обнаружил себя посреди пейзажа, сделавшего бы честь Сальвадору Дали. Земля, предметы, растения были раскиданы в хаотичном порядке, порой переплетаясь в самые невозможные композиции. Но на этот раз я был не один — недалеко от меня сидел, опустив голову на руки, человек, одетый в цвета храмовников. Пожав плечами, я пошел к нему — кем бы он ни был, прирезать его я еще успею.
Услышав звук моих шагов, храмовник поднял голову, и, поднявшись, изумленно спросил:
— Кто ты? Откуда ты взялся? Ты демон? — присмотревшись, храмовник добавил, — нет, похоже, все-таки не демон. Что ж, поздравляю с освобождением.
— Освобождением? — скептично усмехнулся я, — я бы не назвал это освобождением, особенно учитывая то, что я до сих пор в Тени.
— Твоя правда, — признал рыцарь, — я и сам уже, кажется, целую вечность брожу в этом лабиринте. Кстати, меня зовут Ниалл.
— Ниалл, говоришь, — протянул я, подходя ближе. Храмовник, похоже, что-то заподозрил, но было поздно — мой кулак, закованный в латную перчатку, врезался в незащищенную челюсть воина Церкви, опрокидывая его на спину.
— Тыы! — взвыл храмовник, ворочаясь на земле — удар у меня был поставлен хорошо, — за что?!!
— Глим передает привет, — пояснил я — и твое счастье, что ты не встретил Садатта — в последний раз он страстно желал намотать твои кишки на меч.
— Ты не понимаешь! — поднялся, наконец, рыцарь, — я пытался спасти Круг, а этот демон...
Хрясь!
Храмовник снова летит на землю. Боги, как же я об этом мечтал — набить морду святоше, причем без каких-либо последствий! Пожалуй, за эту возможность я Праздность не больно убивать буду.
— Команды "подъем" не поступало, боец, — бросил я, разминая кулак, — так вот, продолжим. То, что ты пытался спасти Круг, мне более чем известно. А еще мне известно то, что ты бросил свою спутницу на растерзание очарованным братьям по ордену. Ты знаешь, что делают с женщиной трое взрослых мужиков, попавших под контроль демона Желания?
В глазах лежащего на земле Ниалла появилось понимание.
— Ты не понимаешь, — повторил рыцарь, — ее было уже не спасти, а я мог победить Ульдреда и вызволить всех нас. Разве одна жертва не стоит того?
Видимо, насчет понимания я поторопился. Ладно, продолжим.
Удар ногой в грудную клетку. И, пожалуй, еще парочку, по ребрам. Хорошо, что на Ниалле кольчуга, а не пластинчатый доспех, как на старших чинах ордена. Иначе бы он воспитательные меры бы не воспринял.
— Мне и моему отряду это удалось, трусливый ты сопляк, — спокойно сказал я, награждая лежащего еще одним пинком, — а ты ее бросил. Бросил ту, кто на тебя надеялась. Знаешь, в том, что ты попал сюда, есть некоторая ирония. Сбежал от одних демонов только для того, чтобы попасть в лапы других. Кажется, такое называется справедливостью. Ладно, прощай, урод. Надеюсь, мы больше не встретимся.
— Эй, куда ты?! — раздался крик за спиной, — я хочу помочь!
— Как это, куда?! — притворно удивился я, — вытаскивать своих из ловушки. Ах, да, точно, ты же не знаешь, что такое товарищество. И если ты хочешь помочь, сделай одолжение, сдохни. А впрочем, — задумался я, — лучше подожди. С тобой очень хотела увидеться Глим и Дьюти. Вам троим определенно будет, что обсудить.
Не обращая внимания на крики позади, я пошел вниз по тропе, которая сворачивала за угол полуобвалившейся стены. И уже подойдя к повороту, я услышал сзади болезненный вскрик.
Заинтересовавшись, я все же решил оглянуться. Причина крика оказалась прозаична. Оставленный за спиной Ниалл, похоже, окончательно отчаялся — задрав кольчугу, храмовник достал висящий на поясе кинжал и, встав на краю обрыва, вогнал его себе в грудь. Самоубийца еще пару секунд постоял, а затем, качнувшись, рухнул в бездну.
— Не думал, что он воспримет мое пожелание как руководство к действию. Впрочем, заслужил. Собаке — собачья смерть, — философски произнес я, — ладно, надо идти вперед — пора выбираться из этого поганого места.
Примечание к части
Бета: Отбечено. [1] Иммануил Кант — немецкий философ, автор "Критики чистого разума", рассматривавшей познавательную возможность разума, в отрыве от знаний, получаемых опытным путём. [2] Несмотря на расхожее мнение, данная фраза принадлежит Эмилю Золе. Заявки: Fallout: https://ficbook.net/requests/383389 Star wars: https://ficbook.net/requests/421146 Аватар (мультик): https://ficbook.net/requests/394640 Mass effect & Starcraft: https://ficbook.net/requests/434760 Песнь Льда и Пламени/ Игра Престолов: https://ficbook.net/requests/447584 ЛитРПГ (Альтернативная Система): https://ficbook.net/requests/454877 DC comics/Судья Дредд: https://ficbook.net/requests/455574 Berserk/Warhammer FB: https://ficbook.net/requests/468518
>
Миттельшпиль. Часть 8.
Тень
— Ааа! — меч, свистнув, рассек голову очередного демона. Воплощение гнева с ревом исчезло, и я, проводив его гибель усталым взглядом, прислонился к стене.
— Как же меня все за
* * *
о, — выдохнул я, — нет, с быстрой смертью для Праздности я поторопился. После всего, через что я прошел, эта тварь будет умирать медленно и в муках.
Поганый лабиринт, по которому я сновал уже часа три-четыре, надоел мне до зубовного скрежета. Причем больше всего меня бесила именно сама ловушка, созданная демоном по образу и подобую башни Круга. Как это ни удивительно, демоны и духи, обитающие в домене Праздности, опасности для меня не представляли. Почему сородичи тех монстров, которые в реальном мире были одними из самых опасных врагов, встречавшихся мне, в своем родном измерении были такими... Cлабыми, я объяснить не брался. Возможно, всему виной было то, что Праздность не давал им подняться выше определенного предела, дабы не опасаться восстания. А возможно, в Тени мои силы проявляются гораздо сильнее, отчего противники уже не кажутся мне столь грозными.
Увы, но главной трудностью в моем походе по домену было отнюдь не, хм, местное население. Поганый лабиринт, похоже, специально создавался с расчетом на то, что вырвавшийся из ловушки грез человек, побродив по нему, плюнул бы на все и вернулся обратно. По крайней мере, у меня порой проскакивали мысли, чтобы присесть и немного отдохнуть. Но окружающая реальность самим своим существованием напоминала о том, в чьем мире я нахожусь, а врожденное упрямство не раз и не два помогало встать с колен и, превозмогая себя, продолжать путь.
И, тем не менее, моральная усталость начала брать свое. С каждым новым кругом, пройденным в лабиринте, я все сильнее чувствовал себя хомяком в колесе — та же беготня, без какого-либо видимого прогресса. Наверное, демон изрядно бы повеселился, наблюдая за мной.
— Хм, а это что-то новенькое, — проходя мимо очередного пьедестала, я обнаружил, что в нем кое-что изменилось. Изначально "созвездие", замкнутое в одно кольцо, теперь получило второй, более широкий круг, соединенный с внутренним двумя-тремя линиями.
— Ну наконец-то, — облегченно выдохнул я, — хоть какие-то изменения. Может быть, перебив всех демонов, я открыл проходы на островки, где содержат других узников.
Касание новой точки и уже привычный рывок переместил меня в новое для меня место. Интересно, кого я встречу на этот раз.
* * *
На этот раз я оказался в большой и просторной зале, типичной для ферелденских замков, которая, несмотря на общий стиль, все же несла в себе ряд изменений, по большей части касавшихся внутренней отделки. Словно кто-то, не меняя общей планировки и не разрушая несущий каркас здания, постарался стилизовать помещение под долийскую архитектуру. Причем делал он это довольно топорно — будто знания неизвестного мне архитектора о культуре древнего Арлатана ограничивались лишь немногочисленными руинами, заросшими деревьями.
Кроме меня, в помещении присутствовало еще несколько разумных. Седой эльф с лицом, похожим на колоду, еще несколько неизвестных мне личностей и, к моему удивлению, Адайя Табрис. Учитывая ее присутствие, нетрудно было догадаться, кого Праздность держит здесь в качестве пленника.
— Эйден! — радостно воскликнула Каллиан, увидев меня, — не ожидала тебя здесь увидеть! Впрочем, я очень рада. Пойдем, я тебя кое с кем познакомлю!
Я удивленно моргнул — такого поведения от обычно язвительной Табрис-младшей я не ожидал. Эльфийка поспешила воспользоваться моим замешательством — схватив меня за руку, Каллиан поволокла меня к остальным присутствующим. Я не успел и глазом моргнуть, как оказался в окружении остроухих, приветливо мне улыбавшихся. И, честно говоря, меня это слегка напрягло — я не был расистом, но в последний раз встретившись с таким количеством городских остроухих, я чуть не был ограблен. Подруга тем временем, не переставала тараторить, взахлеб представляя своих знакомых:
— Мою маму ты знаешь! Это Дилуин — они с мамой давно знакомы! А это Валендриан, наш старейшина.
— Бывший старейшина, — мягко поправил Табрис-младшую старый эльф, — теперь эльфинажей не существует в Ферелдене. И все это благодаря тебе.
— Точно, — поддержала старика... Дилуин, кажется, — после твоей победы над порождениями Тьмы король выделил нам землю, где мы могли бы восстановить свою культуру.
— И уже начали, — добавила "Адайя", — с таким банном, как ты, дочь, наш народ придет к процветанию.
Ого, неожиданно. Каллиан открылась мне с неожиданной стороны — я никогда не задумывался о мечтах Табрис-младшей. Оказалось, моя остроухая подруга очень амбициозна — отхватить баннорн за заслуги перед страной и возродить свой народ как анклав. Хотя, в сравнении с тем, что показал Праздность мне, мечта Каллиан смотрится довольно скромно.
— Очень рад знакомству с вами, — легко кивнул я, — признаюсь, не ожидал вас здесь увидеть.
— А что тебя удивляет? — приподняла бровь Табрис-старшая, — после всего, что вы с моей дочерью совершили, подобная награда выглядит достойно.
— Меня удивляет не размер награды, а факт вашего, — кивком указал я на Адайю, — присутствия.
— О чем ты, Эйден? — недоуменно спросила Каллиан.
— А хотя бы о том, моя дорогая Каллиан Табрис, — повернулся я, одновременно слегка смещая ноги, — что Адайи Табрис, как и большинства мужчин, присутствующих здесь, давно нет в живых.
