В львиной шкуре

После того, как мужчины определились с задачами, началась серьёзная подготовка к путешествиям, ради чего пришлось задействовать все ресурсы страны. Для строящегося корабля и вновь приобретённых парусников делались пушки, обучались команды, сами суда модернизировались. Чтобы показать свою мощь, отправиться в путешествие на "Слоне" выпадало Руслану. На корабль планировалось установить восемь сорокапяток. В качестве сопровождения с ним будут идти "Лев", "Недотрога" и "Кокетка". Правда обеим "девочкам" в районе Сокотры придётся отделиться от каравана и повернуть в Индию. Туда отправлялся Олег Быстров, а вот Кириллу Орлову предстояло сойти намного раньше. Его ожидал султан Момбасы. Также вместе с Русланом до Ивана-Дальнего уходили Сомов с Красновым-младшим, один архитектор, двести солдат и куча инструментов и материалов. Из-за того, что Руслану придётся путешествовать по суше, пришлось конструировать надёжные крытые повозки повышенной проходимости. Одна из них предназначалась для трона, который отлили из чугуна и покрыли чёрной и золотой краской. Так как внутри он был пустотелым, и толщина его стенок не превышала пяти сантиметров, то общий вес изделия составил полторы тонны. При помощи пары домкратов это произведение искусств легко приподнималось и устанавливалось на раму, оснащённую колёсами. Благодаря данному приспособлению шесть рабов могли спокойно передвигать его по ровной и твёрдой поверхности. Несколько месяцев понадобилось мастерам, чтобы сваять этот шедевр, который даже жалко стало отдавать.

В Костину эскадру входили "Леопард", дау "Жемчужина" и "Три розы", а так же четыре захваченных в Гоа парусника: "Вера", "Надежда", "Любовь" и "Дарья", что по-персидски означало "море". Для дау и парусников изготовляли новые пушки по типу "Наполеон", которые могли стрелять ядрами, снарядами или картечью. Двухметровый ствол такой пушки имел калибр сто миллиметров. Максимальная дальность стрельбы ядром равнялась двум километрам. На каждое судно рассчитывали установить по шесть новых орудий. Солдат, моряков и диверсантов, что отправятся с Костей, отбирали наиболее тщательно и из тех, кто не любил распускать язык. А для Афанасия Никитина готовили два десятка бойцов, которые станут защищать его, как самих себя. Ради этого их пропустили через "комнату для бесед", где постарались внушить правильные мысли. К нужным мыслям ребятам шили тёплую зимнюю одежду, изготовляли прочные и удобные доспехи, плюс вооружение... Закруглённые прямоугольные щиты, копья и короткие мечи никуда не делись. Тяжёлых пехотинцев продолжали тренировать, как и раньше, только ко всему прочему их снабдили пистолетами, что позволяло до начала рукопашной сшибки сделать выстрел по противнику. А вот у застрельщиков поменялось абсолютно всё. Ружьё, сабля и кинжал стали их оружием. Несмотря на прочный бронежилет, внешне они выглядели, как горцы XIX века: у каждого к нагрудным карманам крепились газыри, все носили папахи и бурки. Вот такой получался контраст: один десяток выглядел, как элитные римские легионеры, если не брать во внимание пистолет, а другой шагнул на десяток веков вперёд. Почему так получилось? Просто правители ЮАР занимались показушничеством. Солдат, которые служили внутри страны, уже одевали и вооружали по единой системе, а тех, кому предстояло отправиться далеко, наряжали с неким шиком. Воины, сопровождающие Руслана, выглядели точно также. Правда, ничего не изменилось у матросов. А вот Костиным бойцам походить на кого-либо из представителей Южной Империи было крайне нежелательно. У них в загашниках, кроме доспехов, хранились арабские наряды.

— Дан приказ ему — на запад, ей в другую сторону... Уходили легионы на священную войну, — пел под гармонь слегка пьяненький Руслан.

На дворе угасал вечер, а на календаре значилось 9 октября 1474 года. В комнате вместе с Русланом сидели Костя, Илья Гладков и Афанасий Никитин. Остальные, отметив праздник, разошлись по своим делам. Женщинам нужно было укладывать спать детей, министру безопасности пошептаться с императором, у прочих тоже имелись свои резоны покинуть общую компанию.

— Ух! — схватился за правый бок Никитин.

— Что такое? — спросил сидящий рядом Илья.

— Закололо что-то, — ответил купец.

— Зря ты, Афанасий, столько котлет скушал. Жирные они слишком, да и настойка крепкая...

— У меня уже давненько правый бок покалывает, — признался мужчина.

— А раньше чего молчал? — спросил министр здравоохранения. — Осмотрели бы тебя, диету назначили.

— Да не беспокойся, дон Илья. Обычно поколет, поколет и проходит, — легкомысленно отмахнулся купец.

Однако не прошло. На другое утро болело так сильно, что Афанасий даже не мог вставать и только лежал да постанывал. Дело даже дошло до просьбы привести Марка Захаровича. Никитин захотел исповедаться. Вместо патриарха пожаловал Гладков и жена министра безопасности. Мужчину аккуратно осмотрели, ощупали и пришли к одному мнению — холелитиаз (желчнокаменная болезнь).

— Что с ним? — спросил с беспокойством Павел Андреевич у Ильи.

— Камень или камни в желчном пузыре.

— Это точно?

— Это понятно даже без аппарата УЗИ...

— Значит, операцию надо делать?

— Надо. Помрёт иначе.

— Илья, вы уж постарайтесь. Нам этот человек нужен живым.

— Я понимаю, Павел Андреевич. Сделаем всё от нас зависящее.

В этот же день Никитина прооперировали. Как Гладков и предполагал, желчный пузырь оказался наполнен камнями. Эвридика Буркова впервые ассистировала ему при такой операции. Кроме неё присутствовали оба эскулапа завербованные в Индии. Мужчины давно считали Илью чуть ли не Буддой. Особенно после того, как он при них сделал одной из женщин племени кесарево сечение. Роженица, как и ребёнок, осталась живой. И вообще, опыт проведения операций у министра здравоохранения набирался большой. Аппендицит диагностировался довольно часто, различные фурункулы и прочие воспаления тоже не были редкостью. А как он первое время боролся с глистами, которыми страдали практически все попавшие к ним дети и рабы... Когда из-за массы скопившихся аскарид возникает непроходимость кишечника, то никакое медикаментозное лечение не поможет. Случались, конечно, и летальные исходы. Особенно первое время, когда и опыт отсутствовал и необходимый наркоз. Далеко не сразу удалось получить нужный состав и вычислить его точную дозировку. Так что сердце во время операции выдерживало не у каждого. Все врачебные неудачи Гладков воспринимал тяжело. Мог потом сидеть часами и раз за разом прокручивать в голове свои действия и искать допущенную ошибку. Как бы то ни было, но у Никитина организм справился.

— Что со мной? — отойдя от наркоза, спросил он у Ильи, которых сидел неподалёку и устало глядел в окно на вечерний закат.

— Надеюсь, что теперь всё в порядке. Вот гляди...

И Гладков продемонстрировал Афанасию камни, которыми был забит его желчный пузырь. После чего постарался доходчиво объяснить мужчине причину данного заболевания. Также рассказал о восстановительном периоде, диете и прочем, успокоив купца тем, что боли, которые он ощущает после операции, в ближайшее время должны пройти. А чтобы их легче переносить, ему будут давать специальную микстуру.

— Храни тебя Господь, дон Илья, — сказал Никитин после всех объяснений.

— Лишь бы тебя хранил, — ответил, усмехнувшись, доктор. — Мы ему от оспы надёжную защиту поставили, а он решил с другого конца к смерти в дверь постучаться. Нет её дома, Афанасий, понял? Нету! Жить надо. А так как после операции тебе физические нагрузки противопоказаны, то напиши-ка ты книгу...

— Какую книгу? — удивился мужчину.

— Книгу о своих путешествиях, начиная с тех самых пор, как ты решился отправиться по делам купеческим в далёкие земли...

Глава 7.

Всполохи над океаном.

Обогнув по широкой дуге юго-запад африканского побережья, и пройдя экватор, эскадра русичей, состоящая из семи судов, приблизилась к берегам Сьерра-Леоне. "Леопард" шёл на несколько миль впереди основного каравана, выполняя разведывательные функции.

— Товарищ адмирал, вижу деревянную крепость на берегу, — крикнул марсовый.

— Большая крепость? — спросил Константин.

— Так себе... — услышал он ответ своего матроса.

— Передать сообщение на все корабли, встаём на якорь! Спустить шлюпку на воду! Мичман Носорогов, возьмите десять матросов и проверьте, что за хрень на берегу образовалась. Разведчикам облачиться в боевые доспехи и держать наготове оружие!

— Есть! — ответил мичман и приказал своему десятку снаряжаться в дорогу.

Вот шлюпка уже покачивается на волнах, а шустрые моряки, не смотря на доспехи, быстро спускаются по верёвочной лестнице вниз и занимают места на вёслах. Океан практически спокоен, на безоблачном небе ярко светит солнце, жарковато... Минут через двадцать шлюпка упирается носом в покрытый песком берег и останавливается. Восемь матросов во главе с мичманом покидают её, оставив двух товарищей для охраны. Вытянувшись цепочкой, они по зигзагообразной тропинке поднимаются к воротам небольшого форта, расположенного метрах в трёхстах от берега. Подойдя ближе, удаётся легко определить, что высота его стены, обращённая к океану, около четырёх метров, а длина не более тридцати.

— Стой! Иначе стреляю! — доносится из-за стены португальская речь и через маленькие бойницы становится видно направленные на них арбалетные болты.

Мичман, давно изучающий этот язык, тут же поднял вверх левую руку, тем самым подавая знак идущим позади него матросам остановиться. Все замирают.

— Кто вы такие? — звучит вопрос из-за стены.

— Мы хотим пополнить запасы воды. Не подскажите, где это можно сделать? — спокойно отвечает Вадим Носорогов, стараясь подражать произношению неизвестного.

— Это зависит от того, куда вы плывёте, — немного нахально, как показалось мичману, ответил невидимый оппонент.

— Плывём учить язычников содомской любви, — в тон неизвестному ответил младший офицер, — говорят, что так божественные откровения быстрее доходят до человека.

За оградой слышится громкий смех нескольких человек.

— А я смотрю, ты весёлый малый, — снова раздался голос неизвестного.

— Я то, может и весёлый, а вы чего попрятались за стенами, словно мыши? Не желаете показываться, так подскажите, в какой стороне здесь есть вода?

Но ответа не последовало, зато за стеной послышался негромкий спор, после чего раздался скрип убираемой с ворот перекладины, которой их запирали. Вот, одна из створок немного уходит в сторону и перед русичами появляется темноволосый мужчина лет тридцати. Его худощавое лицо, покрытое тропическим загаром, гладко выбрито. На голове бордовый берет, украшенный белым пером, а поверх синего пурпуэна надета старенькая стальная кираса. Смешные штаны в красно-белую полоску обтягивают ноги. Коротенькие туфли с длинными носами тоже вызывают улыбку. На поясе с левой стороны у появившегося щёголя висит меч, в руках же он держит арбалет, направленный в сторону непрошеных гостей.

— Я, фидалгу Жозеф де Камара, — слегка высокомерно начал представляться мужчина, — вассал Его Королевского Величества Португалии Альфонсу V, являюсь комендантом этой крепости. Кто вы такие и куда держите путь?

— Я, дон Вадим Носорогов, мичман правительственного флота ЮАР. Если уважаемый Жозеф де Камара хочет услышать более подробный ответ, то от имени моего капитана прошу вас посетить наш корабль.

— Мне надо подумать, — не сразу нашёлся с ответом фидалгу.

— Хорошо, только прежде, чем подумать, могли бы вы подсказать, где мы можем набрать воду?

— Эти земли принадлежат Португальской короне, поэтому за воду вам нужно будет заплатить, — с еле заметной усмешкой ответил Жозеф де Камара.

"Наглый и жадный" — подумал про себя Вадим, а вслух сказал:

— Что же, это ваше законное право. Назовите цену и мы привезём вам требуемую сумму.

Комендант, не ожидавший такого быстрого положительного ответа, слегка растерялся, но быстро взял себя в руки.

— Пять золотых крузадо, — заявил он.

— У нас нет денег с таким названием, — ответил Вадим, — может золотые лавры смогут их заменить?

После этих слов он засунул руку в карман штанов, вытащил поблёскивающую золотом монету и протянул её "таможеннику". Тот внимательно разглядел невиданную им до сегодняшнего дня денежную единицу, взвесил на ладони и, отдав обратно, сказал:

— К сожалению, ваша монета имеет меньший вес, поэтому вам придётся заплатить десять таких же монет.

— Договорились, — ответил мичман, — а теперь разрешите вас покинуть.

После этого он отдал стоящим позади него матросам приказ отправляться к шлюпке.

— Жозеф, — обратился к португальскому дворянину один из его людей, — не слишком ли много ты запросил? Это не дикари, они наш форт разнесут так быстро, что не успеешь прочитать "Аве Мария". Видел, какое у них оружие?

— Ты прав, на дикарей они совсем не похожи, однако выглядят очень необычно. А их золотой потяжелее нашего будет. Думаю, это очередные торговцы, прослышавшие о новых землях. Как ты знаешь, французские и английские купцы давно тут рыщут. Всех привлекают рабы и золото...

— А может им наших рабов продать? Чего зря кормить этих дикарей и ждать, когда из Кабо-Верде придёт очередная каракка? А мы тем временем ещё один рейд сделаем, я заприметил одно селение, когда прошлый раз ходил на охоту...

— Хорошо, когда они возвратятся, то я предложу им купить наших рабов.

Тем временем шлюпка достигла "Леопарда", и разведчики поднялись на его борт. Зайдя в адмиральскую каюту, мичман стал докладывать:

— Товарищ адмирал, это португальцы. Причём очень жадные. Некий Жозеф де Камара назвался комендантом крепости и объявил, что лежащие перед нами земли принадлежат португальской короне. А за то, чтобы набрать воды, потребовал десять золотых лавров. Мало этого, он лавр счёл меньшим по весу, чем их крузадо.

— Короче, решил развести нас на деньги? — усмехнулся Константин.

— Так точно, товарищ адмирал! Если бы я последний год активно не изучал историю Португалии и всё, что с ней связано, то легко бы купился на враньё этого дворянина, каким он себя считает. Кстати, я тоже титуловался доном, чтобы он сильно не задирал нос...

— Ничего страшного, думаю, со временем ты станешь доном... А пока слушай сюда. Задача такая... Не вызывая подозрения взять этих "хозяев" в плен. Всех взять! Чтобы никто не убежал и не доложил о нас. Затем нужно будет изъять все ценности и документы и доставить их на корабль.

— А что потом?

— Потом и подумаем. Задача ясна?

— Так точно, товарищ адмирал!

Через час к берегу причалили две шлюпки с тарой для воды. Мичман добросовестно рассчитался за неё золотом. Указанный источник располагался за крепостью, примерно в сотне шагов от дальней ограды.

— Дон Вадим Носорогов, — коверкая имя, обратился к мичману комендант форта, — а не желаете приобрести рабов?

— Рабов? — сделал задумчивое лицо моряк. — Сначала на них надо посмотреть. А то вдруг калеки какие-нибудь. Мне их что потом, перед церковью сажать, чтобы милостыню собирали? Хотя... Говорят, такие калеки объединяются в цеха, а собранные деньги отдают своему казначею, который вкладывает их в какое-нибудь прибыльное дело. Днём, например, перед тобой на церковных ступеньках сидит грязный урод, а вечером этот же хитрец чистенький и нарядно одетый развлекается с красоткой в большом доме да за щедро накрытым столом.