Хроники Эринии. Дракон стремится к морю.

— Упаси Покровитель, за кого вы меня принимаете? — искренне возмутился четвёртый курфюрст, — в Сервии для такого дела есть низшая раса — росы. Это, кстати, было удобней и для наших союзников.

— А разве постоянный портал в мир Чёрной Луны возможен? — в голосе Хоенштауфена послышалось сомнение, — ведь это противоречит всем научным законам.

— Считайте это фундаментальным открытием, которое полностью перевернёт наше представление о мироздании, — улыбнулся Модель, — если мы выступили против Творца, то почему бы не оказаться в чём-то выше самозваных создателей, которые доставляли нам до сего дня столько хлопот.

— Как вы осуществите ваш замысел? — сухо спросил Хеннинг.

— Нам снова помогут наши старые знакомые — Скитальцы "Валруса". Вернее два старших офицера их команды, которые покинули корабль и проникли в Сервию.

— Кто и почему? — требовательно произнёс фон Тресков.

— Жан д'Арджент и Филипп Авёгль. Мои офицеры постарались, чтобы к ним обоим попали нужные рукописи и фолианты.

— А почему к обоим? — уточнил второй курфюрст.

— А потому что у нас есть две рабочие гипотезы и два совершенно разных проекта, как открывать постоянный портал,— улыбнулся Модель, — почему бы не испытать одновременно оба?

— У нас будет два портала? — переспросил Хоенштауфен.

— Нам нужен лишь один, — покачал головой Модель, — так что все призы достанутся только победителю гонки. Кто не успел — тот опоздал. Я не поклонник азартных игр, но вы, господа, можете сделать ставки.

— И что это за Большой Приз? — поинтересовался фон Тресков.

— Скитальцам ведь не удалось пробить защитный барьер и проникнуть в Девятый Круг,— пояснил Модель,— а мы предоставим победителю такую возможность. Перед ним откроются многообещающие перспективы.

— Без всякого обмана? — спросил Хоенштауфен.

— Разумеется, — с достоинством произнёс четвёртый курфюрст,— союзники часто предавали Рейх. Рейх не предаёт союзников никогда. Да, между прочим, у д'Арджента есть особый мотив, чтобы попасть в Хёлльмунд. У него какая-то личная неприязнь к ле Гранду, и он пойдёт на всё, лишь бы отомстить тому. В чём причина этой ненависти я, если честно, не знаю, но советую вам всем, господа, ставить на него.

— Это, конечно, ценный совет, — с лёгкой иронией произнёс Хеннинг, — и всё же, что вам нужно от нас, кроме участия в тотализаторе?

— Всецелая поддержка на случай конфликта с Хёлльмундом, — хладнокровно ответил Модель, — мы можем не соглашаться друг с другом в различных вопросах, спорить, отстаивать наши точки зрения, это естественно — мы живём в цивилизованном обществе. Но во внешней политике, особенно, если это касается Тёмного Королевства и Элизиума — мы обязаны выступить единым фронтом. Вы согласны?

— У принцев будут основания начать войну? — поинтересовался Хоенштауфен.

— С точки зрения международного права никаких, — отрицательно покачал головой четвёртый курфюрст, — запрет на построение подобного портала не содержит ни одно из подписанных нами соглашений. Зато в них говорится, что источник — общий.

— Значит, война не начнётся,— констатировал Хеннинг,— и Элизиум не получит повода, чтобы вмешаться в наши дела. Уже созданный портал принцы воспримут как данность. Но,— многозначительно усмехнулся фон Тресков,— зная их характер, я более чем уверен, что они не станут сидеть, сложа руки, пока вы будете строить его. Они догадываются о ваших замыслах?

— У творческих личностей интуиция развита отменно,— несколько туманно ответил Модель.

— И поэтому вам нужна наша помощь? — вкрадчиво произнёс второй курфюрст,— вы же прекрасно знаете, что один из Скитальцев совсем недавно погиб в Эриннии. И убит он был в схватке один на один.

— Мне известны подробности этого боя,— подтвердил четвёртый курфюрст.

— Кто, кем? — встрепенулся Хоенштауфен.

— Это не наш Скиталец, — поспешил успокоить его Модель, — не волнуйтесь.

— Но он тоже был старшим офицером на "Валрусе", — напомнил фон Тресков,— кроме того, неизвестно куда пропали его золотые часы, а к его убийце в самый разгар боя пришла на помощь небезызвестная плита Гадеса. Я уже не говорю о морском офицерском мундире, в который облачился этот головорез. Разве всё перечисленное не наводит на мысль, что принцы Хёлльмунда положили глаз на эту особу?

— На их месте, я бы поступил точно так же,— нехорошо засмеялся четвёртый курфюрст, — уж что-что, а глаз положить на неё вовсе не грех. Полагаете, принцы уже начали контригру?

— Воислава Мортимер сразу же после схватки подала рапорт о выводе её в резерв Дружины Ирбиса,— многозначительно прищурился фон Тресков,— с чего бы это?

— А наши Скитальцы уже знают об этом бое? — спросил Хоенштауфен.

— Я сообщил о нём и д'Ардженту, и Авёглю, а также напрямую спросил их обоих, считают ли они Мортимер опасной для нашего плана. Оба ответили утвердительно, — сказал Модель.

— И как вы устраните эту угрозу? — требовательно спросил Фридрих.

— Если за Мортимер наблюдают принцы Тьмы — наше вмешательство недопустимо, — пожал плечами четвёртый курфюрст, — нападём на неё — получим войну. Не забывайте, что она — венеда, то есть априори их любимица.

— Мы не в праве открыто посягать на жизнь и здоровье эринийцев, — напомнил фон Тресков, — это запрещено.

— Так что же делать? — слегка наклонил голову Хоенштауфен.

— Д'Арджент задействует группу "Тоттенкомпф", — ответил Модель, — она укомплектована сервами, так что принцам не к чему подкопаться. Авёгль также привлечёт своего штатного исполнителя.

— Сервы против той, кто в одиночку победила старшего офицера "Валруса?" — в голосе фон Трескова безраздельно царил глубокий скепсис.

— Они — боевые некроманты, — холодно возразил Модель.

— Это кто ещё такие? — полюбопытствовал Хоенштауфен.

— Плод неуёмной фантазии наших оппонентов, — улыбнулся второй курфюрст, — ну, как те консервы на складе.

— Консервы на складе очень даже реальны, — невозмутимо парировал Модель, — и их реальность ещё сильней показывает, как неотразимо и мощно бьёт железный кулак нашей славной армии. А больная фантазия принцев Хёлльмунда наконец-то обернётся против них самих.

— Не особо обольщайтесь,— усмехнулся Хеннинг, — противостояние Мортимер и "Тоттенкомпфа" нисколько не противоречит фразе "Только паладин смерти остановит паладина смерти".

— Вот именно,— кивнул Модель, — только кто из них, по-вашему, кого собирается остановить?

— Это риторический вопрос, — фактически проигнорировал реплику Моделя фон Тресков,— подумайте лучше вот о чём — не собираются ли принцы перенести Воиславу к нам? Помощь плиты Гадеса, морской мундир, часы — не одно ли к одному?

— Я думал над этим, — очень серьёзно произнёс Вальтер, — именно поэтому я и пригласил сюда вас, капитан Кильб,— почтительно обратился он к первому курфюрсту Тьмы.

— Но я ничего не смыслю в боевой некромантии, — несколько удивлённо, но всё так, же холодно — вежливо произнёс капитан.

— Зато только вы знаете, как уничтожить плиту Гадеса, — ответил Модель, — она, ведь вам с самого начала пришлась не по нраву, не так ли?

— Так же, как и вся эта затея со Скитальцами, — подтвердил первый курфюрст.

— Откуда такая антипатия? — полюбопытствовал Хоенштауфен.

— Не люблю кровожадных особ, — пояснил капитан Кильб, — в частности тех, кого приводит в восторг распоротый женский живот.

— Отлично, — улыбнулся Фридрих, — значит, и к Воиславе вы тёплых чувств испытывать не станете.

— Почему? — спросил первый курфюрст.

— Ах, да, вы же не читали эту горе-писательницу, — снова улыбнулся Хоенштауфен, — так вот, в развязке её повестей главная героиня регулярно устраивает главной злодейке то, что в культурном обществе именуют интестин-гуро.

— Но-но, не путайте творческий вымысел с настоящей жизнью,— вмешался фон Тресков, — в реальности за ней ничего подобного не наблюдалось. Да и в её книжках до летального исхода эта процедура никогда не доходила.

— Похоже, я безнадёжно отстал от жизни,— с лёгкой улыбкой произнёс Кильб.

— Тем не менее, Фридрих в целом прав,— вновь вступил в разговор Модель,— их одинаковые, противоестественные наклонности объясняются очень просто — они родственницы.

— Как так? — озадаченно спросил первый курфюрст.

— В них течёт родственная кровь, — объяснил Модель.

— Ах, да — тот жестокий ритуал, — понимающе кивнул капитан Кильб.

— Плита, несомненно, испытывает определённую симпатию к Воиславе,— продолжил Модель, — возможно, даже привязанность. А это означает, что она почти наверняка поможет Мортимер попасть в наш мир.

— Для этого её и создали, — напомнил Хеннинг.

— Мортимер не должна появиться здесь, — отрезал четвёртый курфюрст,— нельзя, чтобы замысел принцев, независимо от их истинных намерений и целей, осуществился. Помешать им можно двумя способами: первый — разобраться с Воиславой. Этим займутся некроманты "Тоттенкомпфа" и специалист Авёгля. И второй — уничтожить плиту. Лучше вас с этим никто не справится, капитан.

— И вы хотите, чтобы я её...

— Взорвали. Вы — подрывник экстра-класса и не раз это доказывали. А я, в отличие от некоторых, — Модель бросил ироничный взгляд на фон Трескова, — в таких делах обращаюсь к настоящим профессионалам.

— Это очень верный подход,— согласился первый курфюрст, в свою очередь, бросая быстрый взор на второго курфюрста, в котором явно читалась какая-то странная, безнадёжно-горькая злость.

— Разрешите напомнить, — вмешался Хоенштауфен, — что плиту создали принцы Тьмы. Это их собственность. И если капитан лично попытается уничтожить её, да ещё в Эриннии.

— Но разве капитан не предусмотрел этого ещё тогда? — возразил четвёртый курфюрст, — вы ведь передали все расчёты и формулы нескольким жителям мира Чёрной Луны, чтобы они, в случае явной опасности, обезвредили бы жуткое творение Создателей.

— Передал, — коротко кивнул первый курфюрст.

— Эти люди создали тайную организацию — "Охотники за демонами". Насколько мне известно, она продолжает существовать до сих пор. Они помогали эринийцам в борьбе против некромантов. И всё это время безуспешно пытались отыскать их главное сокровище. Вы сможете связаться с их наследниками, капитан?

— Да, — ответил капитан Кильб, — они откликнутся на мой зов. Но их имён я вам не открою. Прошу меня извинить.

— Разумеется, — поспешно согласился Модель, — это ваше законное право. Итак, господа, полагаю, с плитой никаких дипломатических осложнений не возникнет. Кто-то возразит мне?

— Это всё прекрасно, — сказал фон Тресков, — но если Воислава всё-таки прорвётся в наш мир?

— Если ей это удастся, — холодно произнёс четвёртый курфюрст, — то нам останется только одно — уничтожить "Валрус" прежде, чем она захватит его.

— Как? — вежливо поинтересовался Хеннинг,— прямой атакой? Вы не забыли, это боевой корабль, а не грузовая баржа.

— Хотелось бы избежать ненужных потерь, — почесал подбородок Хоенштауфен, — а если "Валрус" атакуют мои рыцари или воины Вальтера — они, увы, неизбежны. Вот если это задание возложить на ваших людей, Хеннинг,— испытывающим взором посмотрел он на второго курфюрста,— их горстка, но каждый из них обладает огромной боевой мощью и надёжной защитой. Как раз то, что надо для такого случая.

— Я мог бы лично заняться этим пиратским рейдером, — задумчиво произнёс капитан Кильб.

— Вы его взорвёте? — уточнил Модель.

— Посмотрим, — уклончиво ответил первый курфюрст,— подорву, аннигилирую. В общем, разделаюсь с ним, как "Бисмарк" с "Худом". Воиславе он не достанется. Но прежде чем я дам моё согласие, я хочу получить ответ ещё на один вопрос.

— А может, легче обезвредить Воиславу, чем уничтожать "Валрус"? — не то спросил, не то предложил Фридрих.

— Исключено, — покачал головой фон Тресков,— с ней постоянно будет кто-то из принцев. Что вы хотели услышать, капитан?

— Вы дали понять, что принцы не желают пробуждать Покровителя. Что думаете об этом вы, господа? Если мы получим доступ к энергии, в этом деле мы обойдёмся и без владык Хёлльмунда. Вы ведь меня понимаете?

— Вполне,— ответил за всех Хеннинг.

— Итак,— коротко произнёс первый курфюрст.

— Покровитель всегда благоволил Рейху и его гражданам, — начал Хоенштауфен, — да что там говорить, он считает себя одним из нас. Это даже ле Блан отметил в его жизнеописании.

— Только Покровитель вернёт Рейху прежний блеск и могущество,— продолжил Модель,— мы ведь никогда не смиримся с потерей стольких земель. И Фридрих прав — при нём мы, а не принцы будем играть главную роль в жизни Инферно.

— Независимо от вышесказанного, мы просто по-человечески обязаны помочь ему,— пожал плечами фон Тресков, — он пожертвовал собой, спасая и защищая всех нас. Такой долг не грех и вернуть. Я так считаю. А что думаете, вы, капитан? — посмотрел он внимательно на первого курфюрста.

— Господа, — после некоторого молчания произнёс тот, — позвольте мне рассказать вам одну поучительную историю. Давным-давно на одной уже исчезнувшей земле жил плотник. Этот плотник очень отличался от своих собратьев по ремеслу. Вы спросите чем? Я отвечу. Его интересовал сам человек, а не его кошелёк. Он не думал о выгодных заказах, о том, как продать дороже своё мастерство и труд, где выгодней и дешевле купить дерево и необходимые инструменты, как избежать состязания с другими плотниками или как выйти из него победителем. Нет, его мысли были заняты совершенно иным. Этот плотник пытался постичь саму природу человека, его истинную суть. Он мечтал подарить людям счастье, мечтал, чтобы в их душах воцарился мир и покой. Его работа стала тяготить его. Но он ещё не находил в себе сил бросить её, не считал себя достойным проповедовать то, к чему пришёл в своих раздумьях и исканиях. И так уж получилось, что это мучительное противоречие с самим собой привело его в безлюдную, безводную пустыню, где он, после многих дней одиночества, повстречал странного незнакомца.

— Где-то там, за тысячи миль отсюда, потерявшая человеческий облик толпа ревёт во всё горло "Хлеба и зрелищ!!!" и с восторгом падает ниц перед тем, кто своей властью дарует им и то, и другое,— произнёс вместо приветствия незнакомец,— как я устал от этого безумия. Здесь так спокойно.

— Я всего лишь плотник, — ответил плотник,— поэтому меня не волнует то, о чём ты только что говорил. Но здесь и в самом деле царит покой.

— В таком месте,— не смутившись, продолжил незнакомец, — либо хотят забыть о прошлом, либо мечтают отсрочить будущее. Я ведь угадал?

— Даже если и так, что с того? — невозмутимо произнёс плотник, — и там, и там, человек лишь ищет ответ.

— И какой же вопрос не даёт покоя тебе?— открыто спросил незнакомец.

— Разве те, кто требуют сейчас еды и чудес не осознают, что отдают себя в руки зла?

— Добро и зло,— медленно и отчётливо произнёс незнакомец, — понимаю. Так ты хочешь понять, как люди отличают одно от другого? И способны ли они на это вообще?

— Не знаю, — тихо сказал плотник, — ведь я так и не разобрался в самом себе.

— Возможно, я смогу помочь тебе,— задумчиво проговорил незнакомец,— выслушай одну историю. Выслушай её внимательно, вдруг ты и в самом деле найдёшь в ней ответ.