Зародыш мира.Колыбель

У меня всё потухло внутри. То, от чего я хотел уйти догнало меня и тут. Маша оживила сгустки, не пропустив их через чашу, и теперь в мой мир прокралась мерзость. И я эту мерзость должен теперь извести! Я повернулся к Порфирию.

— Прими мою благодарность, смелый и честный труженик! — я положил свою руку ему на плечо и по всему его телу заиграли золотистые искорки, — будь таким и далее и достигнешь истинного счастья на земле моей.

— Спасибо, господин мой, — по щекам мужика потекли слёзы, он начал кланяться, постоянно дёргая свою дочь за руку, — да кланяйся ты, дурёха, кланяйся господину нашему!

— И ты прими благословление моё, — я положил руку на склонённую голову девушки, — пусть путь твой будет долгим и светлым.

Девушка озарилась сиянием, которое осветило весь свинарник, и было поприветствовано радостными визгами хаврошек, и с хрупкой и неказистой девушкой произошли разительные изменения — она стала выше, более статной, у неё округлилась попка, поднялась грудь, а лицо приобрело настолько совершенный и милый образ, что было заметно смущение солдат.

— Кто тебя хоть мыслью своей злобной тронет, — я посмотрел в глаза девушки, — тому смерть станет в радость.

Солдаты, которые начали было краснеть при виде преобразившейся красавицы, моментально побледнели и постарались спрятать глаза подальше, а пока я их рассматривал, не замелил, как Даша взяла мою руку и поцеловала, в знак благодарности.

— Я вас ещё навещу, — я погладил девушку по щеке, — надо вам помочь в хозяйстве. Гвардеец, веди меня к своей королеве!

Солдаты споро выскочили из свинарника, и побежали по направлению к городу, а я дёрнувшись было за ними, остановился и посмотрел на подобие алтаря.

— Кто это сделал? — я указал рукой на камень, — и почему стоит тут?

— Дык не пущаю людей к Алтарям-то, — Порфирий поёжился, — а некоторые Алтари и сами к себе не пущают всех-то.

— Не пускают к себе? — это был интересный поворот, — как это?

— Дык, как королева начала камни-то оживлять, — Порфирий опять поёжился, — Тан Рекс не сразу вмешался, он всё подле Вас был, охранял, стало быть, а как сцепился с королевой-то, так она уже много успела оживить, тыщу, не меньше! А то больше, мне не ведомо, но народу стала — тьма по окрестностям шариться.

— А когда Тан вмешался, что поменялось? — мне уже интересно стало, что было дальше, — камни перестали оживать?

— Истинно говоришь, господин, — Порфирий перекрестился, — вот те крест!

— Крест тут не работает, но я тебе верю, — я почесал подбородок, дурацкая привычка, — а потом?

— Потом половина алтарей перестала людей к себе пускать, да и в долине не все работать могли, — Порфирий опять поёжился, — в основном поселения теперь дальше от города, — там, на юге.

— Почему так? — я начал понимать, что произошло, — не смогли возрождённые королевой жить в городе?

— Поначалу жили, вот, как и я с дочкой, — Порфирий посмотрел на похорошевшую дочь и покачал головой, — потом с Мастером Гансом договорились и ушли за город ферму поросячью ставить. Не все, кого королева оживила плохими-то стали, много хороших людей, вот тот же Ганс — толковый мужик. А сброд туда ушёл, к морю, говорят.

— К морю? — я немного порадовался, что им не нашлось тут места, — а чем им тут плохо стало?

— Дык гвардейцы хулиганить не дают, — Порфирий опять поёжился, — да и Дашеньку мою снасильничали охломоны, да ты девка не хнычь! Тебя теперь сам Создатель благословил! Тебе за терпение твоё!

— Снасильничали? — я уставился на Порфирия, — Как это? Кто допустил?

— Дык я ж толкую то о чём, — порфирий прижал к себе насупившуюся дочь, — гнилые люди совсем появились, те кто поначалу в городе были, они другие совсем, и королеву не так сильно слушают, особенно как связалась она с каким-то хлыщом из новеньких, но я вот чего тебе скажу — это он её с ума сводит, и из-за него всё началось! Потому сила неведомая из отцовского дома то её и выставила!

— А алтарь ты сам сделал? — я рассматривал странный камень, было видно, что неизвестный мастер не очень умело выточил алтарь из целого куска туфа, стараясь вырезать статую создателя из мягкого материала, — или помог кто?

— Помог один парнишка, — Порфирий цыкнул на беспокойных свиней, — из цеха Мастера Сулеймана, Семёном кличут, он к моей Дашке всё ходит, помогает, стало быть, к юбке присматривается! Ты не думай чаво, он парнишка хороший, из старых поселенцев, добрый, лишнего слова зря не скажет. Так вот пожалился я как-то ему, что мол не пущают солдаты до алтарей, батогов вот дали, так он мне из куска горы и вырезал алтарь малый, дескать помощи у создателя просить. Мол, вернётся, всем счастье будет!

— Так значит? — интересный парнишка, этот Семён, — а что с Первым Рыцарем моим?

— Разноглазый который? — Порфирий прищурил один глаз, изображая Ромула, — так тот со своими сородичами и Бабой своей в храм пустые коробки от булыжников всё таскали, а потом как смута началась, так и вовсе в храме заперлись.

— Заперлись? — Я удивлённо поднял бровь, — так он снаружи запирается же?

— Так оно, конечно, да, — порфирий отряхнул с туники несуществующую пыль, — только заперлись они в храме, и дверь открыть теперь никак не можно, говорят. Я не знаю, в городе давно не был.

— А можно я твой алтарь посмотрю? — я присел возле странного сооружения, и мне стало понятно, что задумал мастер, — может поправлю чего?

— Так оно конечно, — Порфирий снова поёжился, — так пожалуйста, господин…

Я увидел в этом камне фигуру Тора, держащего на руках поросёнка, вот только выполнено было всё очень примитивно. Резать сейчас камень я не хотел, но несколько рун нанести могу. Поэтому я взял в руки писало и по краю «алтаря» написал: «Алтарь храброго свинопаса. Придаёт силы рукам и здоровья телу. Помогает растить свиней, приносит удачу в фермерстве. Можно подносить каштаны, жёлуди и злаки. Неуничтожим, нельзя перенести». Давно я не видел, как туф превращается в адамант, и как из непонятного куска камня появляется совершенная статуя. Теперь это был не бесформенный кусок камня, а круглый постамент, на котором стоит статуя совсем молодого Тора с маленьким поросёнком на руках.

— Это тебе Порфирий для помощи в делах, — поднялся на ноги, — подноси всякие свинячьи лакомства и увидишь, как всё изменится. А теперь до встречи, мне пора. Нужно очень многое поправить.

— Ну ты это, заходи если чё, — Порфирий утёр неловкую слезу, — мы всегда рады будем!

— Да, господин, заходи к нам! — Даша вцепилась в мою руку, — Мы тебя очень ждать будем!

Я представил себе окна, выбрал то, в котором было видно деревню на берегу моря, и шагнул туда.

Деревня больше представляла собой сильно разросшийся хутор. То, что в пелене окна показалось мне домами, на самом деле больше походило на большие африканские шалаши. Но в остальном — деревня жила! Я слышал весёлые крики, даже какое-то подобие музыки, если так можно назвать настукивание ритмичной мелодии на барабане. Хорошо, я вышел не в самой деревне, а не некотором удалении от неё. Впереди блестела широкая водная гладь, переливаясь в лунном свете. Если бы я не знал, что тут происходит, то всё может показаться вполне мирным. Запах моря едва чувствовался, вечерний бриз ещё не набрал свою силу, и наступила пора вечернего затишья. Однако некоторые нотки в «ароматах» деревни мне не сильно понравились. Нет, это не был запах фекалий или мочи, как можно было ожидать, это был запах беды, тот самый, который сопровождает все войны, запах гниющего человека…

Когда я подошёл ближе к домам, то стали видны отблески костров, и ритм барабанов стал отчётливее, а крики, которые я принял за радостные больше напоминали рёв болельщиков на стадионе. Надо полагать, что сейчас в центре хутора происходило что-то, на что мне было любопытно взглянуть. Совершенно никем не замеченным я прошёл к месту событий, оставаясь в тени шалашей и растений. За хруст веток я не переживал, так как звуки барабанов перекрывали любые другие. Так и оставшись незамеченным я пробрался к месту, откуда было видно всё, что происходило сейчас в посёлке. А посмотреть было на что.

Прямо посередине посёлка была выкопана яма в форме бублика, шириной метра три, не меньше. В центре ямы возвышалась достаточно большая площадка, метров шести в диаметре, а в самой яме были натыканы заострённые колья. По всему периметру извивались в первобытном танце совершенно обнажённые и перемазанные какой-то тёмной жидкостью женщины, принимая самые отвязные и похабные позы, чем периодически пользовались такие же голые и перемазанные мужчины, совокупляясь прямо у всех на глазах. Запах конопляного дыма, человеческого тела и гениталий вполне отчётливо доносился до меня. Но самое страшное, что к этой симфонии запахов примешивался ещё и отчётливый запах крови!

Кроме всеобщей оргии меня привлекло ещё и то, что происходило на площадке, я бы даже сказал арены. Там двое мужчин, не сказать, что крупных и мускулистых, пытались покалечить друг друга с помощью деревянных палок. В какой-то момент один из бойцов преуспел, и достал палкой по голове соперника. Убить таким образом он смог бы врятли, однако противник упал в круговую яму, и оделся на несколько кольев сразу. Сначала арену огласил вой побеждённого, а через мгновение рёв толпы поглотил победный крик чемпиона. Дальше начало происходить совершенно невероятное — несколько мужиков схватили повисшего на кольях бедолагу и потащили его к безумствующей толпе, где несколько совершенно обезумевших баб начали кромсать бедолагу маленькими, кривыми ножами. Периодически кто-то подбегал к ещё живому человеку и обмакнув руку в зияющую рану, затем мазал себя свежей кровью. Какая-то безумная девка подскочила к корчащемуся бедолаге и отхватила ему член, а затем засунув его себе в рот продолжила свои демонические пляски.

Сказать, что я был шокирован нельзя, я почему-то предполагал, что-то подобное, именно поэтому тщательно очищал кристаллы, не допуская развития подобного в своём мире. Но моя дочь попалась на уловки одного из этих отбросов, и не думая ни о чём, стала инструментом в его руках, но этим я займусь позже. Сейчас нужно исправлять ситуацию здесь. Сотни четыре беснующихся тварей нужно было как можно скорее уничтожить. Они не понимали, что таким нельзя больше жить, и с радостью жарили кусочки ещё живого соплеменника на костре, в то время как на арене началась очередная схватка. Действо было в самом разгаре. Девки отдавались всем желающим, мазались кровью, устраивали жуткие пляски, несколько человек лупили в импровизированные барабаны из кожи, натянутой на корявые деревянные обручи, а двое безумцев лупили себя палками, под дружные, одобрительные крики толпы.

Если я сейчас начну их убивать, то они разбегутся во все стороны, и мне придётся их искать по всем окрестностям, значит нужно сделать так, чтобы они ни куда не убежали.

«Великий Земной Дух, ты меня слышишь?» — начал мысленно звать земного духа, если, честно не особо надеясь, что он меня услышит, однако меня очень порадовал его ответ.

«Слышу господин! Я рад, что вы снова с нами!» — слова духа звучали в моей голове радостными нотками.

«Приди ко мне, мне нужна твоя помощь!» — у меня появился план, как избавить мир от возникшей напасти.

«Я уже с вами, господин» — голос в голове прозвучал как-то чётче и увереннее.

«Возведи высокую стену вокруг деревни, чтобы никто не мог убежать» — я решил воспользоваться Земным Духом, чтобы изолировать это место. И у меня это получилось. Разгорячённые смертью очередного неудачника, беснующиеся твари не замелили, как вокруг их хутора понимается кольцо земли, образуя неприступную, прочную стену. Мои ноздри начали раздуваться от ярости, и я поднял руку, призывая свою смертоносное копьё. Я мог просто закопать их живьём, но мне захотелось, чтобы перед смертью они осознали неотвратимость наказания за содеянное, и испытали настоящий страх, прежде чем раствориться в великом ничто, ибо их души я не хотел возрождать к жизни.

Звук бубнов из человеческой кожи ещё не успел стихнуть, но моё копьё уже начало свою победную песню. Наконечник глефы плясал в воздухе рассекая тела как коса смерти. Я не рубил головы, и не хотел дарить кому-то лёгкую смерть. Невиновных тут нет. Все должны познать боль смерти и ужас ожидания. Поначалу всё шло быстро, ведь одурманенные твари ни как не могли понять, что их праздник закончился, и ни куда не убегали, но когда смолкли бубны, когда крики разрубленных разумных стали перекрывать гул возбуждённой толпы, оставшиеся в живых начали разбегаться по разным углам и прятаться. Искать этих тварей по углам? Нет, есть способ лучше. Я поднял копьё вверх, и усилием воли заставил его собрать как можно больше энергии из эфира, а затем я её высвободил. Кольцо, подобное взрывной волне, наполненное энергией и жаром планеты, разошлось во все стороны, заставив земляные стены содрогнуться от удара.

В воздухе запахло дерьмом и жареным мясом. И я услышал шум прибоя, холодный осенний бриз играл в моих волосах, было слышно, как шумят ветви раскачивающихся деревьев. Ни один вздох не мешал этой первозданной идиллии. Я подошёл к одному из разворочанных шалашей, и увидел внутри подобие мясного фарша, в который превратились разумные, под воздействием ударной волны чудовищной силы. Жаль, что они не успели в полной мере прочувствовать всю свою мерзость и познать настоящие муки смерти. Им повезло и их перемололо в мгновения, не дав ни чего осознать. А я посмотрел на немного переливающееся копьё, и улыбнулся. Такой возможности своего оружия я не ожидал. Хотя может быть дело не в нём, а в том, что я ощутил настоящую ненависть к этим выродкам, которые гадят мой мир? Но это уже не важно. Осталось только отчистить землю.

«Великий Земной Дух, можешь убрать стены»

Я не услышал ответа, но высокие, прочные стены начали рассыпаться прямо на глазах, вновь открывая потрясающий вид на море. Почему я не стал строить свой город здесь, а построил его в горах? Но это уже не важно. Весь этот мир мой, поэтому я могу строить там, где мне самому захочется, и когда-нибудь я построю город на берегу моря.

«Благодарю тебя, Великий Земной Дух Нерушимых Стен! Прими благодарность от своего создателя!»

— Спасибо тебе, Создатель! — невысокий крепкий мужик оказался совсем рядом со мной, и крепко прижав руку к груди поклонился мне, — ты позволил мне стать младшим богом, дай мне имя, чтобы я мог занять своё место в твоём пантеоне.

— Дай мне подумать, — я напряг всю свою память, но ни чего путного мне в голову так и не пришло, — мне нужно немного времени.

— Я подожду, Создатель…

«Про, ты здесь?»

«Да, создатель, рада что вы вернулись»

«Ты спала вместе со мной?»

«Да Создатель, я не смогла остаться в эфире»

«Ты можешь дать мне справку по Земным богам, которые отвечали за землю и природу?»

«Вам подходят два бога Радегаст и Озем. Радегаст в мифологии вашего бывшего мира является не просто богом земли, но и хранителем всего живого, Озем же является хранителем земных недр и не любит людей»