Радомир усмехнулся.
— Я им говорил, что они криворукие, и два десятка горшков мимо запустили, но как руку набили так и дело пошло. Первое корыто загорелось после шестого попадания, а второй корабль с четвертого попадания сожгли. Вот только потратили на это дело почитай четыре десятка горшков.
— А где твои хлопцы, что горшками со смолой кидались?
— Да вон там добычу делят — махнул рукой Радомир.
— Давай зови их сюда, и пусть забирают все горшки с наших кораблей — я встал — так воеводы, нет у нас времени лясы точить, сейчас на каждой чайке нужно заготовить по три десятка горшков со смолой, будем жечь вражеский флот, а уже тех кто бежать соберется возьмем на абордаж.
— И как же мы биться будем? — спросил Радомир.
— Да все просто, разделимся на две части — отмахнулся я — первая часть в заливах (виках) спрячется, пропустит ворога и тихо в спину им выйдет. А другая часть путь перекроет, и начнет огнем кидаться. Нам нужно самые медленные корабли поставить в огневой заслон, а самые быстрые поставим в засаду во фьорде.
— Нет, неправильно это — прошептал мне на ухо Радомир.
Я отошел подальше, так как понял, что Радомир не хочет рушить мой авторитет своими сомнениями, но я ведь тоже сомневался.
— Ведь, готландцы парни крутые, и если они бежали, то бежали от более сильного противника. Нам нельзя разделяться, у нас и так раненых уже полно. Пусть раненые забирают пять-шесть взятых с боя кораблей и уходят домой — тихо прошептал Радомир — а с теми, кто остался мы вместе встанем и долбанем по первым вражеским кораблям огнем. Ежели, что, то мы и сбежать успеем.
— Насчет раненых я тоже думаю, что уходить им нужно именно сейчас, а то потом будет опасно — согласился я — но насчет того, чтобы встать вместе на передовые корабли врага. А что если они, увидев нас не нападут, а будут ждать подхода всех своих сил, а Радомир? Что потом? Ведь мы потеряем всё преимущество внезапного удара. А так хоть десяток кораблей пожжем, а остальные убояться и уйдут.
— А мы спрячем за нашими галерами маленькие корабли, враг то и не увидит, что нас много, нападет, тут мы ему и наваляем.
К нам подошел Аркх.
— Что вы вожди такие хмурые, аль не верите в нашу победу?
— Да все это как то неправильно — с грустью сказал я — Брат вот предлагает не разделятся, а стать всем вместе. И что? Ну выйдут юты со сконцами, и увидят несколько наших кораблей, что мы в заслон поставим, а почему они должны атаковать, неж то они дурные?
— А я думал вы не поймете — усмехнулся Аркх — тут вы правы и неправы. Не нужно ставить сразу все наши корабли, неправильно все это. Враг увидит нас, посчитает, обойдет частью сил мористее, покажет будто бы мы им не интересны, а как подойдут основные силы, то тут уже враг и будет давить нас со всех сторон. А если мы начнем огнем кидаться, так они же не идиоты. Я бы не стал нападать на такие корабли днем. Как первый огонь увидят, так и отойдут сразу, будут нас блокировать до темноты, а ночью навалятся всеми силами и тогда нам конец.
— Да Аркх тут ты прав — я посмотрел на изрезанный ландшафт каменного побережья — ночью нам не продержатся, побьют нас.
— А что тут думать — удивился Аркх — пусть Радомир на берегу сидит, костры жжет, а как враг появится, так пусть на корабли садится и бежит на север, тут уж вороги ничего не заподозрят, подумают, что это готландцы убегают и в погоню за Радомиром пустятся. А ты Радомир их будешь только стрелами да болтами бить и идти себе вдоль берега на полночь сколько сможешь, пусть вороги на весла налягут и силы свои потратят, у тебя ведь паруса, ты все одно быстрее идти будешь. Вороги самые сильные вперед вырвуться, а самые слабые отстанут. Нам их нужно растянуть, что бы мы смогли на отставших напасть.
— Прав ты Аркх — Радомир стукнул речного пирата по плечу — я знал, что с тебя выйдет хороший ватажник. Ежели нас догонять начнут, то я их баллистами вдарю, чтоб не расслаблялись и опять в бега. А вы там у острова Оланд встаньте, пропустите основную группу и нападете на отставших.
— А ежели они не пойдут к Оланду?
— Пойдут, тот остров не обойти — отмахнулся Радомир — ежели вы на северной окраине острова свои корабли спрячете, то сможете встретить врага внезапно, по морю тот остров не обойти.
— Да ты прав Радомир — задумчиво проговорил я — вы получается будете зайцем, что загоняет волка на охотника. Тогда вы тоже не долго бегайте, скажем так, убегайте до ближайшего большого фьорда со скалами, а там сразу развернитесь, да и топите тех кто вперед вырвется, лучше всего скопом на них навалитесь и арбалетами, да баллистами бейте. Откусывайте по три-четыре вражеских корабля, на основные силы не лезьте и огонь пока не показывайте, они должны подумать, что у вас безнадежное положение и вы решили сбежать на север. Только не заигрывайтесь, а то побьют вас, и мы даже не успеем на помощь прийти.
— Не боись, братец — теперь Радомир уже меня вмазал по плечу, да так, что аж ключица заныла, вот же кабан — Я такие хитрости на Славутиче еще сызмальства пробовал, и все время получалось — засмеялся Радомир — человек он как волк. Коль кровь почуял и увидел подранка, что начал убегать, так у ворога сразу как у зверя только одна мысль работает, как бы догнать и порвать. Никто назад даже не оглянется, а вы там не спите, сразу задних бейте, у них силенок поменьше будет, раз отстали.
— Я хочу тебе Радомир всю дружину ободритов передать, а сам останусь с Аркхом, Алларатом и Олафом.
— Нет Чеслав, Олафа не бери, а ну как он на тебя же нападет, как бой начнется. Ведь этот свей говорил, что хочет дружбу с конунгами сконскими завести и проход себе в северное море выкупить.
— Так если я его с тобой отправлю, то он сбежит и бросит вас одних.
— А пусть бежит, что нам с того, мы за ним пойдем, ведь эти скалы лучше его никто не знает. А если на виду у врага побежит, так еще лучше, может враг разделит свои силы.
— Смотри как бы он тебя в засаду не заманил, и к своим союзникам не привел.
Подготовка к новому бою началась быстро, несмотря на усталость, люди работали споро, вот только я с каждым часом все меньше верил в возможность положительного для нас исхода боя.
Уже через пару часов мы отправили пять кораблей с ранеными и захваченными трофеями домой, через море к Рижскому заливу.
Я проинструктировал всех 'капитанов', еще раз напомнил как пользоваться намагниченной стрелкой, как выдерживать направление на восток, нарисовал примитивную карту побережья Балтийского моря и потом долго стоял на берегу, смотрел за уходящим маленьким караваном. Если честно, я уже был сам не рад, что ввязался в эту авантюру, с каждым часом я приближал гибель своего морского флота.
В этом мире, люди еще очень плохо понимают такие слова как 'тактическая целесообразность', 'военная хитрость' и все другие красивые фразы из моего будущего прошлого времени. Тут все эти фразы воспринимаются как банальная трусость. Погибнем, ну и что? Ведь так мы быстрее попадем в рай, а там сорок девственниц и куча бесплатной выпивки, ну и все такое.
Олаф стоял неподалеку и о чем то говорил с одним из своих людей. Я пытался его слушать и меня зацепило какое то слово, о чем это он говорит. Что бы отвлечься от давящих мою душу мыслей, я решил поизучать местную историю.
— Что ты сейчас сказал Олаф? — спросил я секонуга свейского.
— Что? — не понял Олаф и повернулся на своего собеседника.
— Я слышал, что то про руотси говорил, что за руотси.
— А — протянул Олаф — я говорил, что нам нужно найти большую скалу, что выступает в море, и там встретить вражеский флот.
— Так, что руотси это скала по вашему?
— Ну да — удивился Олаф — а что?
— Блин, да я думал что руотси, это гребцы на ладьях.
— Может и так, только у нас руотси означает скала, а моя земля называется Ruotsimaa, то есть 'Страна тысячи скал'.
— Скажи Олаф, а откуда вы тут? То есть как ваш народ попал в эту страну скал, не верю я, что вы тут рай земной нашли и решили поселится.
— Нет Чеслав — проговорил Олаф, а толмач перевел — не наша это земля, наши предки жили раньше у самых проливов, но наши вожди позарились на золото ромейское и пошли войной в земли гальские.
— Не понял я тебя, как так на галов? — спросил я — ваших вождей что ромеи подкупили?
— Ну да, поднесли много золота ромеи нашим вождям, и они пошли бить галлов, однако обманули ромеи вождей и золота не дали, а взамен платы натравили на наших предков отряды вандалов. Вот и не смогли наши воины вернутся с похода, и пошли в землю гишпанскую, а уже там задружились с вандалами и вместе с ними напали на ромеев.
— Так а вы как же? — спросил я.
— Давно это было, ромеи побили князя Норика, и тот со своими родами ушел на север и изгнал со своей земли сконцев, и те бежали на наши земли и изгнали нас на север. А после смерти конунга Норика пришли гёты, это те которых ты ютами зовешь и изгнали уже родовичей Норика, которые опять погнали наших предков в страну снегов и скал. А потом пришли саксы, и изгнали уже юттов. А еще варанги были, бургунды, франки, кельты, белгы и многие другие. Были и боши, что саксов и англян изгнали, так и сидят теперь они на той земле, что раньше нашим предкам принадлежала.
— Боши? — переспросил я — это что германцы что ли?
— Слышал я это слово от купца ромейского, что с кельтами к нам приходили — Олаф замолк и задумался — Те народы германцами только ромеи называют, а мы их бошами зовем. Вот так все народы по земле носит, как судно по волнам, и кто его знает, может и германцев тех кто небудь с земли погонит. Вот только нам теперь отступать некуда, мы и так в землях снежных троллей живем, не ровен час придавят нас, так и уходить уже некуда будет, разве что в земли саамские.
— А вы не уходите — сказал я и задумался, вот опять варанги какие то, а не варяги ли это, но сказал я другое — если это ваша земля, так и бейтесь за нее, нечего вам с волками договариваться. У волков нет ни совести ни чести, они будут резать вас ради добычи, куда бы вы не сбежали.
— Мы можем уйти в землю Саамов, там нас никто не достанет, только там жизни нет, там есть только выживание, да и землю ту готландцы себе присмотрели, вот мы и воюем с готландскими купцами.
— Не дрейф викинг, мы вам поможем и ютов со сконцами разбить, и англов приструнить сможем, и до германцев доберемся, очень уж мне они интересны. Сейчас мы с тобой союзники и ворог у нас один, никто не имеет права закрывать проливы в Северное море, и мы будем бить любого ворога, кто станет препятствовать нашей торговле.
Я посмотрел на Олафа.
— Только сразу предупреждаю тебя конунг свейский — я сделал серьезное лицо — земли чуди, эстов, мери, води и веси мои, если захотите торговать, то милости просим, но дань брать с моих земель не позволю.
Олаф усмехнулся.
— А я сразу понял, что ты не просто так пришел к готландцам. Видно они полезли туда, где их не ждали. Я ведь помню как четыре зимы назад купцы готландские людей в поход собирали, так с того похода никто и не вернулся, а теперь вот ты пришел.
— Ты умный вождь Олаф, все правильно ты понял, пришли они в мои земли и сгинули безвестно все в болотах, да только не поняли готландские купцы ничего и стали опять в мои земли хаживать. Вот теперь и я пришел к ним, что бы самым тупым все разъяснить и земли меж нами по правде разделить.
Олаф покивал головой.
— А что, есть у тебя чем торговать?
— Есть, как не быть, железо, керамика, мед, меха. Да много всего у меня есть, только эти товары вам не нужны, у вас тоже все это есть. Я хочу свои товары ромеям по морю возить, вот там настоящую цену за товар взять можно.
— Не всё, что ты назвал у нас есть, а мне продашь свои товары?
— Продам, конечно — я посмотрел на Олафа — забери под себя земли тысячи скал, вот тогда и торговля станет более выгодной. Согласись, нет смысла твоим соседям — конунгам морским дань платить с каждого корабля. Лучше будет, если все земли в одних руках останутся и плату за мирный проход один владетель земли брать будет.
— А как же Алларат? — Олаф посмотрел на меня — я думал, что все земли ты ему отдать хочешь.
— Алларат пусть со сконцами и ютами разбирается, его земли южнее от Готланда, а ты займись северными секонунгами до самой земли саамской. А там далее, где карелы и чудь живет, там уж моя земля.
Физиономия Олафа расплылась в улыбке.
— А потом что, что будет когда мы втроем останемся, вы меня вместе с Алларатом с земли сгоните?
— А потом будет уже потом — покачал головой я — нам так далеко загадывать, только богов смешить.
Теперь уже я растянув рожу в улыбке.
— Согласись, что лучше быть одним из трех великих конунгов, чем одним из тринадцати маленьких. Да и зачем нам твои земли воевать, мне выгоднее тебе малый откуп за проход заплатить, чем потом гонятся за сотней морских бандитов, что в вашей земле появятся.
— То правда Чеслав, втроем можно и договорится как не будь, только ведь этот Алларат — гетт, и он может с гетами сговориться против меня да и против тебя тоже.
— Ты не забывай про руянцев, бодричей и про поморов, они не любят ни гетто-готов, ни сконцев, ни юттунгов. И любой, кто объявит себя другом сконцев с ютами сразу станет врагом руянцев, а те парни богатые, с ними не стоит ссориться. Так, что не боись, если что у нас есть сильные союзники.
— Дааа — протянул Олаф — они раньше злее были, лютый народец.
— Кто, они?
— Да ругии ваши — ответил Олаф — ладно Чеслав пора мне, ты только на дружбу с лютыми варингами не надейся, хитрые они и продажные, как купцы готландские.
Вот козлы упоротые, никто меня князем не называет, все только по имени зовут, ну и хрен с вами золотые рыбки, привыкните и еще царем-императором звать будете.
Разговор окончен и мне тоже пора заканчивать этот исторический аспект моего приключения, но все таки, чтото не давало мне покоя, я второй раз слышу про каких то варрангов. Я нашел глазами корабль ободритов и пошел к нему. У самого корабля я увидел здоровенного воина, что был заместителем вождя и спросил — а скажи воин, знаешь ли ты кто такие варанги?
— Воин посмотрел на меня как то странно — так у нас половина воинов варанги.
— Как это так? — не понял я.
— Да так, вар это вода по нашему, а варанг, это человек моря, то есть помор, вот руянцы и бодричи варанги, и ты тоже теперь человек моря. А те, кого ты поморами зовешь, так те пришлые в наших краях. Они, раньше за проливами жили, там с ромеями воевали, вот только погнали их ромеи с земли, так они в наши земли и прибились, а теперь уже и богов наших привечают, да и слово наше знают.
Еб-тить, вот же я дурак, да я раз двадцать слово 'Вар' слышал, но я думал, что вар это типа воин, ну по английски вар-война, а тут ведь англичан то нет, значит слово вар что то другое должно обозначать. Вот и выходит, что варанги-варяги это поморы-мореходы, а может поморы-воины, а может просто морячки, что сейчас прямо рядом со мною живут. И ведь я у них крепость в болотах купил. И мне еще тогда, что то не понравилось, язык был не наш, то есть воевода, что крепость мне отдал, он то по нашему говорил, но как то с акцентом, выходит, что язык ему не родной, но живет он рядом с прото славянами, и понятное дело, что язык соседей знает.
