Дс-14. Возвращение

"Кажется, я что-то вижу..." — неуверенно сказал Хельми, пока Дрок собирался с мыслями, что ответить Мирту.

Коннор привычно кивнул юному дракону: "Посмотрим", забыв, что разговор идёт неслышно для остальных присутствующих.

Подсказка старшего брата заставила Коннора и смолкшего Мирта приглядеться к подводным течениям ситуации. То есть — к личным пространствам всех странных участников странного действа.

Эти невидимые течения поразили: Абакар, как оказалось, насел на Тапани не только всем своим мосластым телом, но и накинул на него собственное пространство, которое громоздилось на бедолаге оборотне, словно тяжёлое облачное... одеяло. А трое оборотней — неожиданно даже для братьев, многое повидавших, — словно бы швыряли под это одеяло маленькие жёсткие молнии и раздирали пространство Тапани, вытаскивая его клочки и таща их к себе.

— Я вижу, что они делают, — медленно сказал Коннор, встав вполоборота к Дроку, так и промолчавшему в ответ на вопрос Мирта. — Но не понимаю значения.

И кратко описал действия всех оборотней.

— Тапани — бывший хозяин места, — негромко сказал Дрок. — У него ещё есть силы — как хозяина. Абакар пытается защититься им. А эти, помоложе, хотят, чтобы хозяин места, пусть и бывший, стал помощником для них, желающих сместить старого оборотня и стать хозяевами Серого Лабиринта. Поэтому Тапани — проблема для всех. Клятва Абакару не даёт ему возможности уйти. А эти трое не собираются его выпускать.

— Но вы-то Белостенные, — уже угрюмо напомнил о ненужном Коннор. — И вы взрослые. Почему сами не вмешаетесь в это дело? Мы ещё слишком неопытны для этого... — Он вспомнил Джарри и добавил: — Неопытны в делах политики.

— Мы не полиция, — тоже ненужно напомнил Дрок. — Мы застряли на этом эпизоде Серого Лабиринта и не понимаем, что нужно сделать. Обратились к вам, потому что свежий взгляд — это нетривиальные решения. Что делать? Ослабить Абакара до такой степени, чтобы он сам уступил этим оборотням, желающим занять его место? Ослабить Тапани, чтобы эти трое решили свою проблему с оставшимся без поддержки Абакаром?

— А кто они? — спросил Мирт, почему-то раздражённый до такой степени, что кривился и старался не смотреть на оборотней в целом. — Кто они такие?

— Это те, кто не принадлежит центральной семье, которая со смертью молодого Вейлина ослабела и осталась в лице лишь Абакара. Они — дальняя ветвь.

— Так сделайте то, что выгоднее вам! — не выдержал Коннор. — Абакар доигрался до того, что решил противопоставить вам личную власть. Значит, вы должны сыграть против него! Почему же вы медлите? Ждёте, когда они растерзают Тапани?!

— Тапани сейчас похож на артефакт, который нужен обеим сторонам, — всё так же медлительно определил Дрок.

— И что? — не понял Коннор.

И лишь после этих слов руководителя из Старого города начал догадываться, чего, какого решения от братства ждут здесь.

Дёрнулась рука — врезать Дроку под челюсть. Белостенный отшатнулся, хотя Коннор даже не поднял кулака.

— Ты что? — поразился Мирт, тоже шарахнувшись от мальчишки-некроманта.

— Белые одежды, а благородства — ни на грош! — рыкнул Коннор, с ненавистью глядя на Дрока, и, оттолкнув изумлённого Ильма, выбежал в коридор, а потом и на улицу — к скамье, где терпеливо дожидались их выхода Теренс и его сыновья.

— Что там? — беспокойно спросил Теренс, отодвигаясь так, чтобы подбежавший Коннор мог сесть.

Мальчишка-некромант рухнул на скамью. Отдышался.

От крыльца подошли к нему братья. Присели перед скамьёй на корточки, несмотря на то что смущённые парни Теренса встали, уступая места эльфу и дракону.

— Я ничего не понял, — признался Мирт, глядя на Коннора. — Может, объяснишь, зачем они нас... заставили войти в ту комнату?

— И почему ты х-хотел ударить Дрока? — добавил вопрос Хельми.

— Всё то же, что и с защитой Абакара, — хмуро сказал Коннор. — Я всю дорогу думал, откуда Абакар узнал, что Белостенные приедут к нему в дом. То, что он послал своих боевиков в деревню, было естественным ходом его мысли. Он обуян гордыней и думает... думал, что может силой заставить нас отдать ему Вади. Он думал об этом уверенно. Он просто не мог думать иначе. Значит... Значит эта странная защита была организована не им, не Абакаром.

— Понял, — тихо сказал Мирт, оглядываясь. — Эту защиту организовали те, кто решил, что может занять его место. Они привели тех, кто был им подвластен. Те трое... Думали застать Абакара врасплох... Только Тапани всегда был рядом с ним. Помните? Мы ведь и вчера его видели вместе с Абакаром.

Он замолчал — и Коннора снова затрясло от замысла Белостенных. Хельми прищурился на него и, не впервые сообразив, почему он злится, чуть ли не велел:

— Говори, ш-што они придумали!

— А что говорить? — Коннор хмуро ссутулился, свесив руки на колени. — Ты сам что хотел сделать, когда увидел ту картинку? С Тапани, когда он закрывал Абакара? Ну, вспомни первое своё движение!

— Я х-хотел... — юный дракон осёкся.

Мирт помолчал, а потом кивнул.

— Я тоже. Как увидел его, сразу хотел помочь ему — дать силы.

— И они рвали бы его снова на части, — закончил Коннор. — Нет. Пусть всё идёт естественным порядком. Клятвы Абакару он не будет предавать. Но скоро у него не будет сил — и тогда... А растягивать его агонию, как хотели эти, потому что хотели его предательства, потому что не верят в благородство оборотней... Они думают, что благородны только они, а ведь...

Он не договорил: оборотни с крыльца закричали торжествующе, поднимая руки...

— Вот и всё, — тихо сказал Коннор, поднимаясь. — Давайте уходить отсюда. Сейчас здесь будут разбираться полиция и новые хозяева Серого Лабиринта. Думаю, Абакар... умер.

Выходя за пределы подворья бывшего владетеля Серого Лабиринта, мальчишка-некромант не удержался и оглянулся. И прикусил губу. Братья, почувствовавшие всплеск его горечи, тоже обернулись. И ускорили шаг, чтобы быть подальше от этого места. Те трое оборотней, держа под руки, с триумфом вели с крыльца еле ступавшего по ступеням Тапани. Как свою личную добычу.

А за ними шли, спокойно обсуждая происшествие, шагали Белостенные.

Когда братья и Теренс с сыновьями сели в машину, Мирт безразлично спросил:

— И что теперь будет?

— Ну, со стороны Белостенных — они теперь снова поверили в собственное могущество, — с усмешкой ответил Коннор. — Их больше не будет преследовать мысль о том, что их ученика могут использовать презренные оборотни — простите, Теренс.

— Нет, не надо извиняться, — задумчиво отозвался тот. — Я понимаю...

— За Ирму и Вади мы сумели отомстить, да ещё персонально. Серый Лабиринт обрёл новых хозяев — и полиция города вряд ли сумеет предъявить им претензии из-за всех преступлений Абакара, которого больше нет. Как вы думаете, Теренс, какими ещё будут последствия от сегодняшнего дня?

— Жаль Тапани, — покачал головой взрослый оборотень. — Но... — Он снова ненадолго задумался. — Мне любопытно: принесёт ли Тапани клятву верности новым хозяевам? Вспомнят ли они, что он должен это сделать? Заставят ли его... И как скоро?

— Почему он не уйдёт, пока с-свободен от клятв? — с недоумением спросил Хельми.

Севший за руль, Теренс выглянул из кабины.

— Разве вы не знаете? Кланы Димира и Абакара — это ветви его собственного клана. Просто так судьба распорядилась, что его собственный клан постепенно редел и уходил в небытие, а второстепенные ветви постепенно наливались силами, в то время как его личная семья... В общем, он остался один.

— А что будет, если он всё-таки уйдёт? — настаивал Хельми.

— Будет решена судьба Серого Лабиринта, — усмехнулся Теренс. — Его не станет.

— Судьба... — повторил Коннор, кивая Теренсу и его сыновьям и с братьями уходя к трофейным мотоциклам.

В пригороде они разъехались. Теренс — в свою часть пригорода, братья поехали к деревне. Не сговариваясь, они встали на дороге, перед спуском на кукурузное поле.

— А каков результат того, что было сегодня в доме Абакара, для нас? — не глядя на всех, спросил Мирт.

— Мне кажется, для нас результат тоже неплох, — задумался Коннор. — К Вади теперь никто не будет иметь претензий. Но мне всё равно не нравится, что Белостенные...

— Забудь, — хмуро посоветовал Хельми. — Мы вс-сё равно с-смотрим на их белые одежды и думаем, что их помыс-слы чис-сты. Но внеш-шность — это одно. А мы уже не в первый раз видим, что они... обычные с-сущес-ства с-со с-своими взглядами на жизнь...

— Селена всё ещё верит, что Белостенные лучше всех остальных в Старом городе, — заметил Мирт, глядя на поле и дальше.

— С чего ты взял?

— А помните, она мечтала, что Гарден однажды пойдёт учиться в храм Белой Стены?

— Ты об этом... — отрешённо проговорил Коннор и вдруг ухмыльнулся. — А никто не пробовал узнать у самого Гардена, хочет ли он учиться в Старом городе?

— Ты имеешь в виду — после вольницы в компании с Ирмой? — уточнил нисколько не обиженный мальчишка-эльф. И пожал плечами. — По мне, так рядом с нею он узнаёт о жизни больше, чем где-либо в другом месте... А уж учиться он может и в пригородной школе. Я не то чтобы смирился с этим... Практически он прав.

— Поех-хали домой! — попросил юный дракон. — Ес-сть х-хочется! Мы не обедали, так х-хоть поужинаем вовремя!

Три мотоциклиста быстро добрались до калитки в деревенской изгороди. Мотоциклы решили оставить в деревне до поры до времени, когда их потребуют. Если потребуют, конечно...

Дальше ехать не стали. Довели машины до Тёплой Норы и оставили их пока под крышей Микиной мастерской. На ужин, конечно же, опоздали. Но сидели вместе, ели и размышляли каждый о своём. Или об одном и том же.

— Странно... — высказался Мирт. — Мне сейчас очень хочется пойти в детскую гостиную и посидеть там среди нашей малышни... Очень хочется. Даже если там нет Гардена или Оливии.

— С-считал с-с меня, — усмехнулся Хельми. — Допьём чаю и пойдём. Коннор, ты с-с нами? Или у тебя ещё дела?

— Хочу сходить в учебку. Посмотреть, как там Ирма.

— О! — обрадовался Хельми. — Я с-с тобой! Как-то не подумал, что она обрадуетс-ся пос-сетителям! Да и лежать там ей одной, когда вс-се здес-сь, наверное, обидно...

— Фи! — высказал Мика, внезапно появившись в столовой и услышав их разговор. — Вот уж кто скучать не собирается! У Ирмы сейчас там вся компашка! Уроки делают!

— Я допил чай, — встал Мирт. — Пойду-ка, посмотрю, как там, у Ирмы, Гарден.

Мика остался в Тёплой Норе, в то время как старшие братства поспешили в учебку. По дороге, под мелким дождиком, который почти не ощущался, пока не облил братьев достаточно, Хельми задал неожиданный вопрос:

— Хм, получаетс-ся, Вади — тоже из отдалённой с-семьи Тапани?

— Всё ещё думаешь о нём? — откликнулся Коннор.

— Думаю...

— А вот что интересно... — начал Мирт и тут же заткнулся, заставив братьев шутливо обозлиться на него:

— Договаривай!

— Просто подумал, что там без Тапани не могут обойтись, а ведь Вади...

На этот раз злиться не стали, догадавшись, о чём умолчал мальчишка-эльф.

— Мне кажется, у нас-с он рас-стёт с-с с-собственной с-силой, — предположил Хельми. — Той с-самой, из-за которой в Тапани вцепилис-сь его дальние родс-ственнички.

— А ещё... — задумавшись, Коннор не заметил, что мысль, которую он обдумывал, оказалась без магического прикрытия.

— Что-о?! — ахнул Мирт, немедленно считав её.

— И ты молчал?! — поразился Хельми.

Мальчишка-некромант охнул, но поздно: птичка вылетела.

— Как ты узнал?

— Может, потом? — попросил Коннор. — Мы уже дошли до школы.

— Нет уж, — покачал головой Хельми. — Да я лопну, ес-сли ты с-сейчас-с не расскажешь обо вс-сём!

— Давайте зайдём в школьную гостиную или в библиотеку? — предложил мальчишка-некромант. — Не на улице же стоять!

— В библиотеку, — решил Мирт.

Уселись за первым же столом так, чтобы держать под контролем дверь в книжное царство. И нетерпеливо затормошили Коннора.

— Ну?! Рассказывай!

— Помните — Ирма сказала, что Ашнир ей очень даже знаком?

— Помним. И?

— Я посмотрел сны Ирмы. Ашнира не нашёл. Но нашёл кусочек сна, в котором... Помните, как мы привели Вади в Тёплую Нору? Точнее — привёл Колин?

— Помним.

— Было раннее утро, когда мы вернулись. Колин ждал, когда Бернар осмотрит Вади, раненного тобой, Хельми. А Бернар всё занимался наиболее тяжёлой пациенткой — твоей сестрёнкой, Оливией, Мирт. Помните, как тогда было?

— Ещё бы не помнить, — вздохнул Мирт.

— Колин сидел в одном из двух кресел, а Вади прятался между ними. В гостиную вбежала Ирма, сразу кинулась к брату. Почуяла, что кто-то прячется между креслами, и посмотрела вниз. Вот этот кусочек сна я и увидел у неё. Я видел, как Ирма склонилась над креслами, между подлокотниками, но не видел, как именно там прятался Вади. Зато видела Ирма. Он поднял голову посмотреть, кто ещё появился. А три года спустя Ирма увидела тот же взгляд, когда с пола на неё взглянул Ашнир. Он, кстати, очень похож на тогдашнего Вади. Только выглядит сейчас несколько иначе, потому что одичание его не коснулось. Да и внешность... Тогдашний Вади был длинноволос, довольно лохмат, и в его лице постепенно проявлялись признаки одичания... Думаю, через три года Ашнир всем напомнит сегодняшнего Вади.

— Значит, Тапани прятал Ашнира всё это время, а потом решил спрятать у нас, — медленно, раздумывая, протянул Мирт и покачал головой.

— Поэтому он так внимательно всё ос-сматривал у нас-с...

— Да ещё зная, что у нас живёт Вади... — закончил Коннор. — Интересно, он собирался говорить о том, что они братья? Или удовольствовался тем, что спас Ашнира и промолчал о Вади при своих?

— С-селене с-скажем?

— Обязательно. Пусть она, как старшая, решит, говорить ли Вади и Ашниру, что они братья.

— Скажет, — вздохнул Мирт. — Они оба какие-то потерянные. Вади-то уже легче — в компании Ирмы, да ещё будучи её семейным, — на последнем слове он улыбнулся. — А вот Ашниру, который, как мне кажется, всю жизнь провёл в разных приютах...

— Подерутся! — затрясся от смеха Хельми.

— Почему ты так думаешь?

— С-селена же с-сказала, что младш-ший с-стес-сняется с-своего проис-схождения. А тут Вади... Недавно почти одичавш-ший...

Теперь рассмеялся Мирт.

— Попробует только младший хоть слово сказать об этом Вади!.. Да Ирма его убьёт за своего семейного!

— Тогда остаётся ещё одна преграда в их отношениях. Точнее — нет, иначе как-то, — задумался и Коннор. — Как им сказать, что клан... Или сказать только Вади?

— Понял, о чём ты, — отозвался Мирт. — Думаю, надо обязательно сказать Вади, что он теперь в безопасности и может спокойно ездить в школу. А до того, как он узнает об Ашнире, предупредить, чтобы младшему брату о том — молчок! Вот когда младший подрастёт и будет больше понимать в жизни, тогда можно будет рассказать ему историю Димирова клана.

— И всё-таки жаль Тапани...

Братья замолчали. Желание пойти к волчишке слегка притихло. Не хотелось навещать болезных в таком настроении — печали и даже горечи. Хотелось посидеть немного и успокоиться, приводя суматошные мысли в подобие упорядоченности.