— Мы все понимаем, мистер Болтон, можете не беспокоиться на этот счет, — Бруствер красноречиво посмотрел на Сэвиджа, который уже хотел было открыть рот и высказать свое мнение по этому поводу, но все-таки прикусил язык.
— Благодарю за понимание, джентльмены. А теперь я отдаю вас в распоряжение мистера Генри Кроули. Генри будет вашим куратором на всю неделю, по всем вопросам обращайтесь именно к нему.
— Тогда мы не будем терять время, мистер Болтон, — с некоторой долей подлизывания обратился к начальнику тюрьмы наш куратор, — я проведу с новоприбывшими инструктаж, помогу им расположиться, а затем мы непосредственно приступим к исполнению служебных обязанностей.
— Хорошо, Генри. Можете идти, я вас больше не задерживаю.
Наша группа теперь уже в количестве четырех человек под предводительством Генри Кроули покинула кабинет начальника стражи Азкабана. Кроули вывел нас опять во внутренний двор, и направился к одной из дверей. За этой дверью оказалась казарма, но спальное помещение здесь было не общим, а разделено на кубрики. Помимо спальных отсеков в казарме находились бытовая комната, комната отдыха, душевая и туалет. Генри провел нас в один из кубриков. Обстановка в кубрике была хоть и скудной, но довольно уютной, если учитывать, где мы сейчас вообще находимся: три кровати, небольшой столик, два шкафчика и приличных размеров для такого маленького помещения люстра. Со свечами само собой.
— Это ваша комната, — сказал Генри. — Если что, мой отсек находится рядом с вашим. А сейчас можете оставить здесь свои вещи и не бойтесь, никто их не украдет, и пойдемте в комнату отдыха, где я расскажу вам ваши обязанности, распорядок дня и прочее.
Джон, как маленький ребенок, помчался занять кровать у окна и теперь с улыбкой победителя смотрел на меня. Кингсли же бежать не стал, а просто одним метким броском швырнул свою сумку на другую кровать у окна, и хотя темнокожий волшебник сохранил серьезную мину, в его глазах я разглядел озорные искорки. Вроде здоровые мужики, а ведут себя как дети малые. Разобравшись с койко-местами, мы проследовали в комнату отдыха. Кроули сел в одно из кресел, а мы втроем расположились напротив него на диванчике.
— Как я понимаю, вы все находитесь в Азкабане впервые, тем более в качестве охранников? — спросил нас Кроули, на что мы синхронно кивнули. — Понятно. Ну в принципе, никаких премудростей наша работа в себе не содержит, поэтому особых проблем у вас возникнуть не должно. Охрана Азкабана занимается выполнением двух основных задач: периодические проверки всех заключенных на их наличие и состояние здоровья и контроль за дементорами.
— Контроль за дементорами? — с некоторым испугом переспросил Сэвидж.
— Именно так. Дементоры — прекрасные стражи, но имеют привычку забываться и терять над собой контроль, чрезмерно увлекаясь высасыванием эмоций у заключенных, тем самым преждевременно лишая тех рассудка. Вот и приходится напоминать дементорам держать себя в руках. Но не волнуйтесь, дементоры отнюдь не тупые, как думают некоторые волшебники, поэтому обычно хватает лишь присутствия человека-охранника для их усмирения.
— Это успокаивает, — с облегчением сказал Джон.
— А сейчас перейдем непосредственно к распорядку дня. Он довольно прост. Проверки заключенных проводятся каждые шесть часов: в полдень, в шесть вечера, в полночь и в шесть часов утра. Завтрак у нас с восьми до девяти, обед с двух до трех и ужин с восьми до девяти. Остальное время — свободное, но хотя бы пару часов следует уделить работе. Как видите, все просто.
— Но если все так просто, мистер Кроули, почему такая большая текучка? — с интересом спросил Кингсли. — Все из-за дементоров?
— Во-первых, называйте меня Генри, я вам не начальник все-таки, а что касается текучки, скоро сами все поймете, когда ощутите на себе всю тяжесть и давление стен Азкабана. Я один из немногих, кто не испытывает дискомфорт от нахождения здесь, поэтому я и люблю эту работу. Толком ничего не делаешь, а платят довольно неплохо плюс увеличенный отпуск. О, чуть не забыл, еще надо добавить, что мы и еще одна бригада отвечаем только за Северо-Западную стену, а за другие стены обязанность лежит за остальными четырьмя группами.
— Генри, а что насчет одиночного передвижения по Азкабану, оно разрешено? — спросил я.
— Да, оно не возбраняется, но я тебе не советую ходить в одиночку, хотя бы потому, что ты новенький, и есть шанс, что дементоры могут не признать тебя и напасть, но это, конечно, навряд ли. Вообще им разрешено заходить на территорию тюрьмы только с полуночи и до полудня, чтобы в оставшееся время заключенные могли прийти в себя. На время проверок им также запрещено находится в здании тюрьмы, но все равно находятся особи, нарушающие эти правила. Но я не думаю, что у кого-то из вас возникнет желание бродить по Азкабану ночью. О, через десять минут у нас обед, предлагаю вам распаковать свои вещи и пройти в столовую. Вход в нее вы найдете во внутреннем дворе, дверь первая же справа от нашей.
Кроули вышел из комнаты отдыха, и мы последовали его совету. Пока что из полученной информации я сделал вывод, что не все так безнадежно. Даже если Блэк окажется вне зоны юрисдикции нашей бригады, я смогу обшарить Азкабан и отыскать этого подонка, но вот времени, конечно, у меня в обрез, потому что ночью лазить по тюрьме очень рискованно из-за обилия разгуливающих по казематам дементоров, а днем полно посторонних и любопытных глаз. Разложив свои нехитрые пожитки, я, Бруствер и Сэвидж направились в столовую. Столовая не отличалась уютом и богатством обстановки. Все ее убранство составляли десять дубовых столов, вместимостью четыре человека каждый, с прилегающими к ним скамейками. Освещалась столовая несколькими люстрами с подсвечниками. Вот уж оно, настоящее средневековье. Столы были уже накрыты и сервированы, за некоторыми из них уже сидели другие волшебники и поглощали свой обед. Я с напарниками занял свободный стол. Вынужден признать, что еда оказалась не под стать помещению, и была очень даже вкусной. Пока мы обедали, я решил осторожно расспросить товарищей о волнующих меня вопросах.
— Джон, Кингсли, вы не могли бы мне подробнее рассказать о дементорах. В моей стране эти существа не водятся, а по книжкам многого не узнаешь.
— Дементоры одни из самых опасных тварей на земле, Минато, — могучим голосом размеренно пробасил Бруствер. — Созданий чернее душой не найти, если у дементоров вообще она есть. Эти темные исчадия ада питаются положительными эмоциями людей, оставляя нам только самые негативные моменты жизни. Немудрено, почему все заключенные Азкабана сходят с ума, ни один человек не способен выдержать пытку просматривать самые темные моменты своей жизни в течение многих лет.
— А откуда они вообще взялись, эти дементоры?
— Нет ни одного достоверного источника на этот счет. Говорят, что дементоры рождаются там, где пролилось много крови, а значит, и где было много страданий и боли, но это лишь догадки, никто воочию не наблюдал рождения дементоров.
— А вот я еще читал, что дементоров невозможно ранить или убить, это правда?
— Не совсем так, но дементоры на самом деле малоуязвимы для большинства атак. Самыми эффективными способами борьбы с ними являются огонь, правда, его мощь должна быть впечатляющей, и заклинание Патронуса.
— Заклинание чего?
— Заклинание Патронуса, — повторил Бруствер. — С помощью этих чар ты вызываешь Патронуса — магическую сущность, которая будет защищать тебя от дементоров. Патронус — это вид положительной силы, воплощение всего, что дементоры пожирают — надежду, счастье, стремление выжить. Но в отличие от человека, Патронус не знает, что такое отчаяние, и поэтому дементор не в состоянии причинить ему вреда. Теоретически, дементора можно уничтожить заклинанием Патронуса. Ну или сжечь его дотла, но только заклинанием Адское Пламя, слабее заклинание не поможет.
— Как я понял, Минато, ты не владеешь заклинанием Патронуса, и, однако, ты здесь? — задал риторический вопрос Сэвидж, а затем хмыкнул: — Еще одно доказательство, что все у нас в Министерстве, особенно в ДМП, делается через задницу.
— Джон, ты и сам знаешь, как и так нелегко приходится Скримджеру с нашим сумасбродом Министром, — немного потише сказал Сэвиджу Кингсли, чтобы кто-нибудь не услышал о том, как нелестно отзываются о Фадже авроры, стукачей везде хватает. — А Минато зарекомендовал себя только с положительной стороны, поэтому босс и доверяет ему любую работу. Но все-таки, Минато, постарайся овладеть заклинанием Патронуса, вдруг оно тебе пригодится когда-нибудь.
Я кивнул, а про себя подумал, что Кингсли абсолютно прав, и это заклинание может существенно облегчить мне жизнь, потому что стихией Огня я не владею, как и Адским Пламенем, а расенган дементору в голову может и не сработать.
Кроули зашел в столовую, когда мы уже почти закончили обедать. Генри сказал нам, что мы можем подождать его в комнате отдыха, что мы и сделали. Время до шести часов тянулось очень долго, не привык я сидеть столько времени без дела. Джона, Кингсли и Генри, наоборот, такая работа устраивала, вон, дрыхнут без задних ног, Сэвидж даже перестал жаловаться на свою нелегкую судьбу. А я сидел как на иголках все это время, дожидаясь момента истины — в нашем ли крыле Азкабане сидит Блэк. У товарищей я опасался про это спрашивать, боялся, как бы меня в чем-нибудь не заподозрили, да и не исключен такой вариант, что мне придется выкрасть Блэка из Азкабана. Поэтому чем меньше поводов для подозрения я им дам, тем лучше.
Ну вот наконец стрелки часов показывали без десяти шесть. Я уже успел до дыр пролистать одну из немногих здесь книжек — 'Сказки барда Бидля'. Целевая аудитория этой книжки была рассчитана явно на детей, но более ничего интересного в книжном уголке комнаты отдыха я не нашел. Я растолкал своих товарищей, и Кроули, сонно потирая глаза, встал и вышел из комнаты отдыха. Вернулся Генри с каким-то журналом в руках и позвал нас идти за ним.
— Всего в Азкабане сто одиннадцать заключенных, — начал рассказывать Генри, пока мы поднимались наверх по каменной лестнице, — ровно по тридцать семь человек в каждой из трех стен Азкабана. Чем заключенный опаснее, и чем более тяжелые преступления он совершил, тем выше он находится. Почему? Потому что скопление дементоров там больше, а соответственно и их влияние на заключенных сильнее.
Мы поднялись на третий этаж с первыми заключенными. На этаже стоял такой смрад, что у меня едва не начался рвотный позыв.
— Так-с, третий этаж, пятеро заключенных, — открыл журнал Кроули, начал его просматривать и ходить от одной камеры к другой, — Питер Бейкон, есть, состояние хорошее, Мадеус Гризло, на месте, состояние здоровья в норме...
Все пятеро заключенных были на месте, и даже мне от одного их вида стало не по себе. Пятеро мужчин выглядели такими подавленными, угнетенными, сломленными, да еще одеты были в какие-то лохмотья. Один мужчина сидел на полу, уткнувшись головой в колени, что-то бубня, другой бился головой о стену, в глазах третьего застыла такая тоска и безнадежность, что меня пробрало до костей. И это нормальное состояние здоровья... Даже на войне пленные не выглядели такими жалкими.
Так, этаж за этажом, мы поднимались и осматривали заключенных. И чем выше преступники находились, тем более плачевно они выглядели. Были, как и ходячие живые мертвецы, уже одной ногой в могиле, состояние которых Кроули пометил как удовлетворительное, так и откровенные психи, безумно вопящие и орущие всякую чушь. Я стал постепенно ощущать давление и непонятную тяжесть на душе. Вот она, гнетущая атмосфера Азкабана. Наконец мы поднялись на самый верхний этаж волшебной тюрьмы, а Блэка я так еще и не встретил.
— Слава Мерлину, последний этаж, — с облегчением выговорил Кроули. Я подметил, что несмотря на его браваду во время нашего инструктажа, он и сам испытывает дискомфорт от пребывания в казематах. — Здесь у нас сидят братья Лестрейнджи и жена старшего из них.
Проклятье! Блэка в этой части тюрьмы нет, и придется прочесывать Азкабан самостоятельно. Я с некоторым разочарованием прошел мимо темниц, где сидели братья Лестрейнджи. В отличие от других заключенных эти пленники хоть и выглядели неважно, но их взгляд был осмысленным и несломленным.
— Оооо, кто это у нас здесь! — внезапно прильнула к решетке последняя пленница на восьмом этаже, что я аж отпрянул от ее камеры. — Какой симпатяжка! Эй, Кроули, посади его ко мне в камеру, я уверена, мы с ним отлично поладим!
Женщина разглядывала меня хищным взглядом с фанатичным блеском в глазах и плотоядно облизывалась. Если бы не ее чрезмерная худоба, женщину можно было бы назвать красивой. Даже сквозь исхудалое лицо и впалые щеки в ней можно было разглядеть незаурядную аристократическую внешность, а черные как сама тьма глаза ярко сверкали в царившем вокруг полумраке. Пожалуй, Орочимару нашел бы в ней достойную преемницу, такую же шизанутую на всю голову. Я встал напротив женщины и тоже стал прожигать ее взглядом своих голубых глаз.
— Прости, Беллатриса, но я вынужден отказать тебе в твоей просьбе, — прервал нашу с миссис Лестрейндж игру в гляделки Кроули. — Парни, дело сделано, все узники в камерах, хотя, если подумать, куда они могут деваться? Но работа, есть работа, чтоб ее...
— Заходи ко мне в гости почаще, малыш! — проворковала мне вслед Беллатриса. — Ты не пожалеешь! Мы найдем с тобой способ хорошенько развлечься!
Признаюсь, эта чокнутая и довольно импозантная особа меня заинтересовала.
— А за что посадили эту женщину, Генри? — спросил я Кроули, когда мы вышли из тюремного блока.
— Официально Беллатрисе Лестрейндж предъявлено обвинение в использовании заклинания Круциатуса на чете Лонгботтомов, приведшее обоих супругов в состояние сумасшествия. Лонгботтомы и по сей день находятся в больнице Святого Мунго, но лечение до сих пор не дало никаких положительных результатов.
— И за что же она их так?
— Да Мерлин эту маньячку поймет! Она ж ебанутая на всю голову! Верная сторонница Сам-Знаешь-Кого, Пожирательница Смерти! Сколько людей они перерезали и запытали до смерти! Бррр... А еще она родственница Сириуса Блэка, а Блэки они все ебн...
— Сириуса Блэка? — с замиранием сердца переспросил я.
— Его самого, — подтвердил Кроули. — А что?
— Да так, слышал просто о нем довольно много всяких вещей, — ответил я, коря себя за несдержанность. Интересно, если Лестрейндж такая фанатичная маньячка, то Блэк так, наверное, вообще сам дьявол во плоти. Но ничего, я поставлю эту мразь на место, он ответит за то, что погубил родителей Гарри. Можно, конечно, выкрасть и допросить заодно и Лестрейндж, но я не хочу рисковать лишний раз, тем более Блэк должен рассказать мне все, что нужно.
'Минато, как ты можешь так поступать с нашим мальчиком? Умоляю, остановись!' — внезапно раздалось в моей голове.. Кушина!? — 'Я вернусь за твоим сыном, Четвертый Хокаге, и покончу с ним и с твоей жалкой деревней.. Он же будет страдать всю жизнь, Минато!.. Я убью твоего сына, Четвертый.. Минато, не надо, не делай этого! Минато!!!..'
