— Ваше величество, однако, совет считает, что секрет постройки нового корабля слишком мал за ту услугу, которую мы вам предоставим... Тем более что вам помешает в будущем продать этот секрет ещё кому-нибудь?

— Мне это помешает сделать договор, по которому все права на постройку подобных судов полностью перейдут к правительству Венеции. И ещё, освободив Морею от османов, я предоставлю венецианским купцам право на беспошлинную торговлю на её территории... Для начала сроком на десять лет. Кроме этого, у меня есть неплохие связи с Китаем, и многие товары оттуда могли бы попадать к вам по более низким ценам.

— И что это за товары? — спросил кто-то из присутствующих.

— Взгляните на мою корону, — с этими словами Византийский император бережно снял её с головы и, держа обеими руками чуть справа от себя, добавил. — Где вы ещё видели подобные камни?

Почти все присутствующие с самого начала встречи заинтересованно поглядывали на необычную корону императора. А кроваво-красный рубин, размером с верхнюю фалангу большого пальца, притягивал внимание больше всего. Справедливости ради строит сказать, что натуральным во всей короне был только жемчуг. В качестве алмазов выступали стразы из калиевого стекла, имеющие высокое содержание свинца. Вследствие высокого показателя преломления и дисперсии, они завораживали взгляды ярким блеском и цветной "игрой".

"Поиграв" короной в руках, император снова водрузил её на голову. После чего подал знак одному из своих телохранителей. Тот поднёс ему шкатулку... Открыв крышку, Андрей Палеолог продемонстрировал всем присутствующим вторую часть искусственного рубина, размер которой был побольше, и велел передать дожу для ознакомления. Юноша, одетый в азиатский наряд, очень трепетно взял шкатулку из рук императора и со всем почтением преподнёс её дожу.

— Синьор Мочениго, вы можете пригласить прямо сюда самого лучшего ювелира, и он даст точную оценку этому камню... Главное, чтобы потом молчал о том, что здесь увидит...

Все знатные гости столпились возле дожа, который держал в руках раскрытую шкатулку и, не отрываясь, смотрел на кроваво-красный рубин овальной формы, лежащий на бархатной подушечке фиолетового цвета.

— Откуда он, Ваше величество? — через силу оторвав взгляд от камня, спросил минуту спустя Джованни Мочениго.

— О, синьоры! — усмехнулся Андрей Палеолог. — Есть такие вещи, которые даже я предпочитаю не знать. Излишнее любопытство до добра не доводит. Да и те высокопоставленные люди при дворе китайского императора навряд ли бы согласились открыть мне свой секрет...

— Хм... А что же вы предложили им взамен?

— Во-первых: я вылечил любимую собаку одного знатного сановника, которая страдала от кишечных червей. А во-вторых: вот, — с этими словами император подозвал жестом ближнего телохранителя и велел ему снять с головы кожаный кабуто (японский тип шлема). Под ним оказались достаточно симпатичные кудряшки соломенного цвета. — Представьте, сколько будут платить итальянские красавицы, чтобы получить такой цвет волос...

— О-о!.. Ваше величество, не в обиду вам будет сказано, но вы говорите, как истинный торговец, — с уважением высказался дож, ибо знал, что в последнее время ради светлого цвета волос многие женщины готовы были часами сидеть на крыше с непокрытой головой, подставляя её солнечным лучам.

— У меня большая армия, синьор Мочениго и её на что-то нужно содержать, — улыбнулся Палеолог.

— А где же она у вас находится?

— Вы всё узнаете, но только после того, как мы заключим полноценный договор... Не будем, как говорят в Китае, бежать впереди коней.

— Что же тогда, если вы не против, я отправлю своего человека за ювелиром... Очень бы хотелось узнать цену камня...

— Да... да, — подтвердили слова дожа ещё несколько человек.

— Конечно, посылайте, — кивнул Византийский император и сделал жест телохранителю, чтобы тот забрал шкатулку с камнем обратно.

Глава 11.

Договор.

17 апреля 1482 года в кабинете министра безопасности Южной империи происходил следующий разговор.

— Артём Николаевич, — докладывал капитан Самшитов. — Пришло сообщение из Рима.

— Слушаю тебя, Василий.

— Во-первых: в Венеции состоялись предварительные переговоры Андрея Палеолога с правительством республики.

— И как успехи?

— По всем признакам венецианцы очень заинтересовались выдвинутыми предложениями, но по своей торгашеской сущности мнутся и пытаются выторговать для себя как можно больше выгод. Жаль, что сообщения из Венеции до Рима идут полмесяца. Возможно, уже имеются новые факты.

— Давай, Василий, пока пройдёмся по имеющимся фактам...

— Конечно. Первое: камень, который донья Галина подарила своему мужу, оценили в сто двадцать тысяч дукатов.

— Ого! Хорошая цена, — улыбнулся министр безопасности. — А тот, что на короне?

— Как и было оговорено, Андрей Фомич никому не разрешил прикасаться к короне и вообще как-либо её оценивать. Однако, исходя из стоимости большого рубина, подозреваю, что правительство Венеции оценивает её раз в пять дороже. Телохранители даже опасаются возможного нападения.

— Это навряд ли, — Бурков в задумчивости почесал подбородок. — Если только члены правительства не сговорятся между собой, о том, как будут делить похищенное? Скорее всего, они сейчас пристально следят друг за другом. Единственное, чего я опасаюсь, как бы венецианцы не выдали Андрея Палеолога турецкому султану. Типа и с него выгоды поиметь и захватить все секреты "византийца".

— Думаете, они рискнут пойти на такой скандал? Им же не двусмысленно намекнули, что в случае чего про это раструбят по всему миру. Захочет ли руководство республики, чтобы повсюду кричали: "Венеция продалась османскому султану"? К тому же есть те, кто непременно отомстит. Об этом на переговорах тоже дали ясно понять. Мне кажется, для них сотрудничать важнее.

— У них сейчас, Василий, другое: и хочется, и колется, и мама не велит... В Турции обязательно узнают, кто снабдил флотом армию Андрея Палеолога, вот этого венецианцы и опасаются больше всего. Не нужна им война в ближайшее время. Для них самое выгодное — торговать. Я уверен, они всячески будут затягивать переговоры, и склонять Андрея Палеолога именно к этому. Тем более нарисовалась прямая связь с Китаем...

— Совершенно верно, Артём Николаевич, связь с Китаем заинтересовала правительство республики больше всего.

— Вот видишь! Дож со своей камарильей рассуждают примерно так: "Чем дольше идут переговоры, тем сильнее Андрей Палеолог зависит от них, потому что его армия требует больших сумм на своё содержание..." Кстати, а что там по Ферраре? У нашего византийца не спрашивали, чем он может помочь?

— Про это даже не заикались. Видать у них и так всё хорошо. Если верить сообщениям, то венецианцы начали неспешное продвижение вдоль реки По к Ферраре, грабя и осаждая все встречные города на своём пути. Думаю, к концу лета столица герцогства будет взята, если не случится ничего неожиданного. Да, чуть не забыл! — воскликнул капитан. — Римский папа вышел из этой войны. Ему сейчас важна Флоренция, где он пытается без лишнего насилия подгрести всё под себя. Правда, у него племянник полный дебил... Как бы дело не испортил...

— А что случилось?

— Этот идиот проиграл в кости большую часть денег, которые выделялись для жалования солдатам.

— Ох, ты! — удивился Бурков. — А откуда про это стало известно?

— Вы будете смеяться, Артём Николаевич, но деньги выиграли наши люди. Помните таких: хозяин таверны Гаспар и садовник Марк Амбелас?

— Конечно, помню. Особенно садовника. Надеюсь, ему удалось избежать подозрений? Всё-таки Лоренцо Медичи перед своей смертью посещал дом его хозяйки...

— Врачи признаков отравления не выявили. У банкира просто остановилось сердце. Поэтому его кончину никак не связывают с посещением дома синьоры Лукреции. К тому же у них были замечательные отношения. Все про это знали.

— А эта Лукреция не заподозрила своего садовника?

— Думаю, что нет. Иначе бы он не действовал сейчас столь успешно во Флоренции.

— Это ты по поводу выигранных денег? — улыбнулся Бурков.

— Нет. Марк в таких авантюрах сам участия не принимает. Однако подобрал для Гаспара достаточно надёжную команду э-э... Даже не знаю, как их назвать. Они выполняют и охранные функции, и разведывательные, и конкурентов осаждают, и мошенничеством не брезгают. Эдакая банда универсалов. Все из бывших солдат. Сам Марк не любит выделяться, предпочитая находиться в тени.

— ОПГ это называется, — загадочно хмыкнул Артём Николаевич. — То есть: организованная преступная группировка. При толковом главаре и не глупых помощниках, такая структура может держать в страхе весь город, не привлекая при этом к себе излишнего внимания.

— Точно! Я помню, как вы читали лекции о подобных группах, уточняя, что очень выгодно держать там своих людей.

— Своих людей везде выгодно держать, — улыбнулся министр безопасности, но быстро посерьёзнел. — Надеюсь, римский папа поубавит пыл венецианцев, а его племянник не разбазарит все деньги... Да, ещё! Было бы неплохо, если по Венеции пройдёт слух, что некие силы с удовольствием окажут Андрею Палеологу необходимые услуги... Тем более в самой Османской империи не всё так радужно.

— А что там не радужно? — оторвался капитан от блокнота, куда записывал все указания своего шефа.

— Его брат Джем, который собрал стотысячную армию в степях Персии... Причём эту информацию нужно распространять везде: и в Италии, и в Египте, и в Константинополе, и в Индии... Чем больше её будет приходить с разных мест, тем лучше. Пусть неизвестность страшит турецкого султана, а его врагам придаёт уверенность... Кстати, Фёдор Рыбкин ничего по поводу исчезновения Джема не сообщает?

— Говорит, что мамлюки землю носом роют. Они-то Джема поддерживают. Хотя, судя по наблюдениям, сам Каит-Бай не придаёт этому большого значения, считая принца посредственностью...

— Короче, не заморачивается его исчезновением?

— Абсолютно.

— Понятно. А что ты скажешь о самом Константинополе? Как там дела у наших людей?

— На данный момент из пяти человек, которых мы туда засылали, в живых осталось трое. Один устроился к какому-то купцу счетоводом, второй подвязался чернорабочим при христианском храме. Третий занимается рыболовством. Связь с ними не частая. В лучшем случае раза три в год. Сами они не стремятся высовываться и большой активности не проявляют. Живут себе потихоньку, стараясь никуда не ввязываться...

— А на них полагаться-то хоть можно? — озаботился министр безопасности.

— Думаю, да. До сегодняшнего дня ничего подозрительного за ними замечено не было. Все поручения они выполняли добросовестно.

— Эх, в Константинополь бы парочку таких ребят, как Марк Амбелас, — мечтательно произнёс Бурков.

— Готовим, Артём Николаевич... Как раз двоих готовим именно для работы в Константинополе. Надеюсь, летом следующего года они уже окажутся там.

— Я тоже надеюсь. Но вернёмся к Италии... Кто у венецианцев за полководца?

— Они наняли Роберто Сансеверино д'Арагона.

— Что про него известно?

— Ничего особенного. Там таких кондотьеров пруд пруди. Принадлежит к знатной фамилии Сфорца. Марк Амбелас как раз и "обул" папского племянника, чтобы присоединится к венецианской армии.

— Ну-ка, ну-ка! — заинтересовался министр безопасности.

— Как я уже говорил, римский папа поспешил выйти из этой войны. У него образовалось куча других интересов. Однако многие молодые дворяне далеки от политики. Они хотят славы и военных трофеев. Марк нашёл одного такого буйного юношу. Однако парень хоть и знатен, но ужасно беден. Зато на выигранные деньги можно набрать хорошо экипированный отряд человек в сто-двести и присоединится в венецианской армии... Троянский конь, товарищ министр, — улыбнулся капитан. — Помните про такого?

— Хорошая комбинация, — улыбнулся Бурков в ответ. — А как он объяснит отлучку своей хозяйке?

— Не знаю. Но ему помогает молодая служанка синьоры, которой очень нравится ухаживать за цветами. Наверное, оставит её за себя. Думаю, Марку не составит труда придумать причину отлучки... У неё муж вообще месяцами дома не появляется.

— Эх, бедная женщина, — снова улыбнулся Артём Николаевич. — Ладно, передашь все, что я тебе сейчас сказал, и будем дальше ждать новостей.

— Слушаюсь, — ответил капитан и пошёл исполнять приказание.

Мы же перенесёмся на месяц вперёд и снова в Венецию. А конкретно в одну из комнат дворца дожа, где он, сидя в кресле, выслушивал своего советника.

— Синьор, — докладывал тот, — наши люди подслушали очень интересный разговор слуг Византийского императора.

— Да? И что там интересного?

— К сожалению, удалось подслушать его не полностью, но общий смысл таков: рыцари Ордена Христа, которые обосновались в Португалии, прослышали о проблемах Византийского императора и готовы ему помочь.

— И откуда рыцари про это узнали? — нахмурился дож.

— Этого мы не знаем, но пытаемся выяснить.

— Плохо, очень плохо! — забарабанил синьор Мочениго пальцами по подлокотнику кресла. — Эти особо торговаться не будут. Кстати, вы узнали, где находится армия Андрея Палеолога? И откуда она у него вообще появилась?

— Так ведь деньги на армию давал Его Святейшество, правда, не Андрею Палеологу, а принцу русичей дону Руслану. И уезжали они из Рима вместе. Это случилось года три или четыре назад. Вы должны помнить...

— Это те русичи, которые делают прекрасные зеркала и хрусталь?

— Совершенно верно, синьор.

— Какие у нас с ними отношения?

— В целом хорошие. Из донесений от наших купцов следует, что русичи стараются поддерживать с ними добрые отношения и в случае конфликтных ситуаций предпочитают договориться, а не действовать силой. Единственная к ним претензия — это их прекрасные зеркала! Но тут мы с ними соперничать не можем...

— А вы не пытались разузнать секрет изготовления этих зеркал? — дож поднял взгляд на своего советника.

— Их купцы лишь торгуют, — развёл тот руками. — За секретом нужно плыть к ним на родину... А её местонахождение, если честно, толком неизвестно. Где-то далеко на юге, между Африкой и Индией. А из наших людей даже в Индии побывали считанные единицы. Вся торговля происходит в Египте.

— Значит, только зеркала?

— Совершенно верно. А в остальном нам даже выгодно с ними торговать. На перепродажах мы зарабатываем в тысячу раз больше...

— Это хорошо, что больше... Только ты не ответил на вопрос, где находится армия Андрея Палеолога?

— Не знаю. Тем более большинство его слуг разговаривают на неизвестном нам языке. Тут даже деньги предлагать бессмысленно, так как мы всё равно не поймём друг друга.

— Плохо, — вздохнул дож. — А не пробовали выкрасть бумаги Византийского императора? Может там что-то есть? Заодно чертежи...

— Увы, синьор Мочениго, — развёл руками советник. — У него бдительная охрана и эти чёртовы собаки! Боюсь, похищение получится чересчур громким, так как для этого придётся задействовать слишком много людей.