Карета неторопливо ехала по спящему городу. Ночь уже почти закончилась, и город постепенно просыпался, не дожидаясь рассвета. На улицах уже встречались не только старательные дворники, но и булочники, спешившие испечь хлеб к первым покупателям. Пару раз проезжали мимо патрулей стражи, нас тоже обгоняли спешащие по службе курьеры.
А вот этот спортсмен, бегущий намного впереди кареты, выглядит чужеродно в утреннем царстве. В одной лёгкой рубахе и подштанниках чуть ниже колен, зато с мечом в руке, пусть и не наголо, а в ножнах и обёрнутый портупеей, он привлекал к себе внимание. Из переулка, откуда выбежал молодой человек (а, судя по фигуре, человек не просто молодой, но ещё и тренированный), донёсся крик "стой, сволочь, уж я тебе покажу!.." Что крикун хотел показать, осталось неизвестным, он сбил дыхание и не смог закончить предложение.
Бегун представлял из себя классическую иллюстрацию к "возвращается муж из командировки, а любовник — в окно". Во мне взыграла женская солидарность. Это ж кем надо быть, чтобы заметить любовника только под утро? Или сам только-только домой заявился? А преследователь не унимался, всё же крики "стой" постепенно приближались, а спортсмен бежал как раз в том направлении, куда минуту назад свернула стража, не думаю, что он обрадуется встрече.
Я приказала кучеру ускориться и догнать парня. Когда карета с ним поравнялась, приглашающе открыла дверцу. Бегун быстро сориентировался и заскочил внутрь.
— Благодарю, леди, вы спасли меня, — поблагодарил он, едва переведя дыхание. А форма у него и правда неплохая, столько бежал, а почти не запыхался.
— Не за что. Только вот думаю, рано радуешься. Я как раз думаю, сдать тебя Крису, чтобы прочитал лекцию об аморальном поведении или сам проникнешься? — уже в карете я узнала бегуна. Эрик, мой телохранитель, только завтра должен был официально вернуться из поездки.
— Не надо де Вена, пожалуйста, — парень сделал жалостливую физиономию, еле узнав меня в платье, с причёской и ещё накрашенной.
— Тогда пообещай, что подобное не повторится. А если бы он тебя догнал?
— Ну, вызвал бы на дуэль, — Эрик потеребил и без того растрёпанную шевелюру. — Хотя нет, этот не вызвал бы, не то сословие.
На улице, тем временем, всё затихло. Рогоносец совсем затих, видимо, отчаявшись догнать беглеца. Либо выскочил на широкую улицу, но никого не увидел и плюнул на дальнейшее преследование. Стража, тоже слышавшая крики, уже гремела сапогами в том направлении, но останавливать карету с императорскими гербами на дверцах поостереглась.
Осеннее солнце заливало кабинет приятным золотистым светом. Я сидела за столом и изучала сводки и донесения с северных и северо-западных провинций и недовольно хмурилась. Слишком всё тихо и гладко. После рейда сектанты будто никогда не существовали — о них с тех пор не доносилось ни слуха. Северный сосед тоже подозрительно притих. Значительно сократилось количество приграничных конфликтов, а торговцы стали замечать усиление гарнизонов и военных лагерей. Пока в пределах разумного объяснения, но и мы стали потихоньку подтягивать войска к границе. Слово "война" ещё не прозвучало, но что-то такое уже витало в воздухе. Полгода, год максимум, и оно станет реальностью.
Паук лежал на подоконнике и грелся. За лето я привыкла к его виду и даже выпускала гулять по кабинету, хотя для возвращения его в клетку приходилось просить о помощи.
— Тено, — в кабинет вошёл Крис с листом бумаги в руках. — Вы не забыли, что завтра бал дебютантов?
— Забудешь тут, когда каждый день напоминают, — я притворно проворчала. Идею ежегодного бала для вывода в свет молодёжи из отдалённых мест и небогатых родов, не имеющих возможности сделать это самостоятельно, горячо поддержали. Приглашения разослали ещё в начале лета и всё это время Лесной Каприз усиленно готовился к многолюдному балу.
— Я набросал вам приветственную речь на открытие, — советник протянул бумагу. Я пробежала по ней глазами. Витиевато, слегка пафосно, но подходящее к моменту. В этикете, игре слов и подобным многословным речам меня поднатаскали, так что проблем запомнить и произнести не будет. Пока я изучала текст, паук заинтересовался гостем и перебрался с подоконника на стол. Если не присматриваться, то можно представить, то это кошка. Пушистая шестиногая кошка с четырьмя глазами-пуговками. И, всё равно, шаг от стола, куда залез паук, я сделала.
— Вижу, вы смогли справиться со своим страхом, — заметил Крис.
— Да, я уже не прыгаю от него на стены, — с улыбкой ответила, кладя бумагу с речью на стол, стараясь не приближаться без нужды к мышелову.
— Погладить не хотите?
— Страшно, — честно призналась, и покосилась на мохнатую чёрную с белыми полосками спинку.
— Не бойтесь, я буду рядом.
Крис подошёл сзади и встал на одно колено, сравнявшись со мной ростом. Левой рукой обнял за талию, прижимая к себе, правой взял мою руку.
— Закройте глаза и представьте что-нибудь приятное, — тихо произнёс под ухом, поднимая мою руку. Я напряглась, но послушалась совета. С закрытыми глазами, в надёжных объятиях стало спокойно и совсем не страшно. Рука, ведомая Крисом, коснулась мягкойшерсти. Я непроизвольно вздрогнула и попыталась отстраниться.
— Всё хорошо. я рядом, — мужчина мягко не дал отдёрнуть руку, удержав её на животном. Преодолевая слабое сопротивление, он провёл ей по шерсти.
— Он тёплый, — с удивлением произнесла я, уже самостоятельно гладя паука.
— На солнце нагрелся. Попробуйте открыть глаза.
Я осторожно посмотрела на животное под моей рукой, но ожидаемого укола страха и брезгливости не почувствовала.
— Спасибо, Крис, вы — чудо!
— Что вы, тено, вы всё сделали сами, — мужчина поднялся. — Я лишь помог сделать последний шаг.
То, что пауко-лечение провели вовремя, стало понятно уже на следующий день. На бал, как и предполагали, пришло несколько дам с ручными питомцами. Как раньше у нас ходили с левретками и болонками, так и тут с пауками. И, когда двое из них решили выяснить отношения, и проигравший счёл меня более подходящим объектом для побега, я не устроила представление с прыжками и визгом. Терпеливо, хоть и напряжённо, дождалась, пока мохнатое членистоногое снимут со спины.
В целом, бал удался. Приятно было видеть счастливые лица девушек из провинций, которым при обычных обстоятельствах светило знакомство только с ближними соседями. Для их родителей и сопровождающих тоже получился своеобразный праздник. Многие не покидали свои имения годами — не было повода. А тут я заметила в голубиной галерее, переоборудованной из любовных гнёздышек в полу деловые кабинетики, обсуждение как торгово-экономических тем, так и предварительных брачных соглашений.
Под утро гости разъехались. Мне подали экипаж в такое время, когда уже светло, но природа ещё не проснулась. За три часа до замка я планировала вздремнуть и доспать уже в своей постели. Оставаться в Лесном капризе никто не хотел. За ворота выехали малым составом — всего три гвардейца сопровождения и Эрик. Де Граф со своим отрядом задержался по каким-то срочным делам, пообещав догнать через час. Де Вен же на бал не поехал и ждал нас в замке.
Я мирно дремала в карете. Неплохие рессоры (кузнец весьма быстро понял, что я от него хочу и на королевское транспортное средство установили первый экспериментальный образец) и мягкие подушки сглаживали неровности дороги. Неожиданную остановку я проспала, сонно открыв глаза только на какой-то шум, не сразу поняв, что он мне не снится. Некоторое время пыталась разобраться, что там происходит, и вспомнить, что полагается делать при нападении. Судя по крикам и звону мечей, произошло именно это. Вспомнить мне не дали. Дверца распахнулась, какой-то небритый мужик появился в проёме, схватил за руку и вытащил наружу.
Положение выглядело удручающе. Впереди поперёк дороги лежало дерево. Кучер свесился с козел со стрелой в шее. Двое гвардейцев уже лежали на земле. Один со стрелой в груди, другой с мечом в руке и ужасной раной на голове. Оставшийся вместе с Эриком отбивался от нападавших. Сколько их было, я не знаю. По ощущениям — много. Увидев, что меня вытащили из кареты, Эрик сменил позицию, подскочив к мужику и, пронзив того мечом, крикнул мне.
— Бегите назад по дороге! Я их задержу!
Два раза повторять не пришлось. Без оружия и в бальном платье я не боец. И Эрик, каким бы ни был гениальным мечником, против толпы долго не выстоит. Одна надежда — сбежать и встретить отряд де Графа. Должен же он нас уже догнать?
Далеко я не убежала. Пышное платье сильно затрудняло движение даже с подхваченными до самого пояса юбками. Скрыться в лесу мешали густые кусты на обочине. Через них дольше продираться, чем выгадаю время. Догнали меня уже верхом. Я узнала лошадь из замковой конюшни. Разбойники взяли одну из тех, что была под гвардейцем. После короткого и безуспешного сопротивления меня, как мешок картошки, перебросили через седло и галопом припустили назад.
— Всё, она у меня! Отходим! — схвативший меня мужик прокричал товарищам, когда скакали мимо места побоища. Сражение уже прекратилось и разбойники занимались мародёрством, обыскивая тела и потроша карету. Я с ужасом заметила знакомую зелёную куртку Эрика посреди дороги. Парень лежал ничком в грязной красной луже, сжимая рукоять меча. В спине белели оперением две стрелы.
Не останавливаясь и не проверяя выполнение приказа, мужик всё тем же галопом погнал лошадь дальше. Я больно ударилась животом и боком о седло, когда она перепрыгнула перегораживающее дорогу дерево. И в остальное время эти части тела страдали при каждом скачке животного. Минуты или две скачки, и мы остановились возле крестьянской телеги. Мужик грубо стащил меня с лошади и толкнул вперёд. Крестьянин уже опустил борт, открывая узкую щель двойного дна.
С грязной руганью меня в четыре руки засунули в эту щель. Сопротивляться двум бугаям было бессмысленно, но пышные юбки долго не поддавались, но и они уступили грубой силе. Похитивший меня мужик расположился рядом. Борт поднялся, закрывая второе дно. В шею упёрлось холодное лезвие.
— Лежи тихо! Пикнешь — прирежу!
От мужика несло потом, пивным перегаром и гнилыми зубами. Я завозилась, пытаясь отстраниться от источника вони. Нож сразу же прижался плотнее.
— Я что сказал?
Пришлось замереть и смириться, стараясь дышать ртом и, вообще, через раз. Телега пришла в движение. Колёса нещадно скрипели, скрывая возможные звуки из второго дна. Все камни и неровности на дороги сразу отзывались в теле. Через какое-то время телега остановилась. Нож незамедлительно вернулся к шее, требуя не чудить.
— Кто-нибудь догонял? Кого-нибудь встречал?
Требовательный голос де Графа глухо донёсся через поклажу телеги и доски дна.
— Нет, господин, никого не было, — крестьянин отвечал подобострастно, но уверенно. Так, что даже я ему поверила.
— Вот, везу овощи в город продать, господин, — продолжал лебезить он.
— Проверь, — короткий приказ. На телеге закопошились, перебирая мешки. Крестьянин не соврал, и ничего подозрительней репы или что там у него, не вёз. Ещё бы! К похищению основательно подготовились, чтобы проколоться на такой ерунде. Ещё несколько неразборчивых команд, и стук копыт удалился. Мужик рядом со мной облегчённо выдохнул и ослабил давление на нож.
В тесном тёмном и душном пространстве я быстро потеряла счёт времени. И, когда телега прибыла на место назначения, даже примерно не предполагала. как далеко находимся от места нападения. Похитители не стали возиться с вытаскиванием платья из узкого ящика второго дна и просто сняли несколько досок сверху. Не дав времени оглядеться, не церемонясь, затолкали в одноэтажный бревенчатый домик. Внутри на грубых полатях сидело пятеро. Кто-то обрабатывал свежие раны, кто-то, уже перевязанный, точил и правил оружие. Мужик, что ехал со мной в телеге, обвёл их хмурым взглядом.
— Это всё?
— Да, командир, — ответил один из серьёзно раненых. — Остальные там остались. Этот пёс больше десятка положил!
— Значит, наша доля стала больше, — нервно хохотнул другой, сидящий на полатях напротив.
— Отставить! — рявкнул командир и повернулся к юркому парнишке. Кажется, он тут единственный, если не считать самого похитителя, кто не получил ранений. — Шило! Бегом к заказчику, скажи, что товар у нас. А вы, — он снова обвёл взглядом остальных, — чтобы без шуточек. И головой отвечаете!
Командир толкнул меня вглубь домика, на дальнюю свободную лежанку, покрытую шкурами. Я забралась на неё и, забившись в угол, обхватила колени руками. Командир ещё раз одарил всех суровым взглядом, обещающим кару любому, кто ослушается, и вышел.
— И вот ради этого столько хороших людей полегло? — один из разбойников неприязненно посмотрел на меня. И, пусть он говорил про своих товарищей, мне на ум пришли погибшие гвардейцы, ни в чём не повинный кучер и Эрик. Он, давая мне шанс уйти, только зря погиб. Хотелось реветь в голос, но я настойчиво и привычно загоняла эмоции внутрь. незачем посторонним знать и видеть, что у меня на душе. Так легче всем. Вернее, спокойнее.
— Все знали, на что шли, когда соглашались на эту работу, — меланхолично ответил другой, с силой проводя правилом по клинку. Раздался противный скрежет.
— Хватит этот огрызок терзать! — не выдержал резкого звука его сосед. — Брось его, потом нормальный меч купишь. Сможешь позволить.
— Вот, когда заплатят, тогда и куплю, — всё также меланхолично ответил разбойник, продолжая терзать чужие уши. — А пока оружие всегда должно быть готово.
А с оружием и обмундированием у них проблемы. Хоть вооружены все, но качество явно не лучшее. Неудивительно, что потеряли столько людей, сражаясь, по факту всего с двумя — два гвардейца погибли в самом начале, ничего не успев сделать. Одеты разбойники тоже кто во что горазд, основной защитой используя стёганые куртки. У некоторых кроме неё и штанов больше ничего не было.
— Если вам нужны деньги, — я воспользовалась подходящим моментом и паузой в разговоре, — то предлагаю втрое больше.
— А что не сразу вдесятеро? — насмешливо спросили из другого угла.
— Не думаю, что вам предложили больше трёхсот на всех.
— На тысячу, значит, намекаешь. А есть ли у тебя столько? Или ждать попросишь, пока цацки не продашь?
— Найдётся и без продажи, — я уверенно ответила. Примерно столько сейчас находится в казне. Империя, называется. Свободных денег едва хватит на пару-тройку месяцев оплаты отряду наёмников. У эрлов месячный доход и то больше!
— Слышь, Лютый, — подал голос один из раненых, что лежал на полатях. — Мож, правда, того. Ну, отпустить? Лишняя сотня не помешает.
— А ну, молчать! — рявкнул Лютый. — Вы наёмники или сброд подзаборный? Взялись за дело — выполняйте! Кто ещё с вами свяжется, если вас перекупить можно?
— А ты, — он повернулся и направил меч на меня, — заткнись. Ещё одно слово про деньги, кляп в рот засуну!
Ворча на несправедливость, похитители демонстративно вернулись к прерванным на время разговора занятиям. Я молча сидела в своём углу и, видимо, задремала, так как когда снова осознанно посмотрела на разбойников, они уже азартно играли в кости. Во времени я окончательно потерялась.
