Кей 018

И что теперь делать? Ждать возвращения лодки с поселковыми воинами? А если те долго не появятся, в отличие от возможной погони со стороны варов — тех могло быть не двое, а больше. Теперь одна надежда на ночную темноту, вряд ли враги будут его искать ночью.

Вилрих вернулся к месту, где оставил погибшего друга, и пока солнце полностью не зашло за верхушки деревьев, успел дотащить тело до берега. Теперь оставалось самое сложное — нужно втащить убитого в воду и, протащив его несколько сотен футов по воде, найти место, где можно вытащить обратно на сушу. Пусть преследователи, если те появятся, думают, что он увез тело на противоположный берег.

Так Вилрих и поступил. Сам вдрызг измучился, пока тащил тело друга, сильно вымок, так и не высушив одежду, но рассвет, дрожа от холода, встретил в полумиле от места, где была спрятана лодка. На чужой земле хоронить друга не стоит, лучше это сделать на территории тьютов. А ближайшее жилье — дом Атаульфа.

Свои силы он, конечно, не рассчитал. До истечения предельного срока похорон он не успел. Пришлось рыть ножом могилку, класть в рот Виценту монетку, насыпать приметный холмик и идти домой. Что там его могло ждать, Вилрих вполне представлял, но был настолько измучен, что почти об этом и не думал. В мыслях у него, скорее, было другое: успел ли Лигон через односельчан сообщить маме о том, что случилось. И что она думает: убили его или пленили? Если успел, то мама сейчас плачет, а это плохо. Но дома было спокойно. Конечно же, пришлось все рассказать. Мама заплакала, а взгляд наставника не выражал ничего хорошего.

Пока Атаульф ходил в поселок, Вилрих успел смыть грязь и выспаться. Потом пришлось несколько раз пересказывать про случившееся, показать односельчанам могилку Вицента, и только на третий день нежданные гости покинули их дом. А после... После он почти неделю пролежал в чулане, боясь пошевелиться: Атаульф не пожалел плетей. Наверное, правильно.

Глава 7

449 год. Пустоши. Земли тьютов.

Эта поездка для него была уже третьей на земли тьютов, одного из родов многочисленного терманского племени. Конрид тоже был тьютом по рождению. Был... Как же много времени прошло с тех пор, когда юный воин по призыву терманских вождей влился в большое и сильное войско, под предводительством фракса Вилмара. Больше четверти века минуло с тех пор. Вождь Вилмар завладел Ромулом, а он в качестве награды получил на шею кожаный ошейник, который снять можно только вместе с головой.

Хотя чего сетовать? Все эти годы он неплохо жил, богатства хоть и не накопил, но и бедным никогда не был. А останься он в роду? Смог бы так жить? Сейчас у него дом в Альбалонге, пусть не в центре ромульской столицы, но и не на окраине. Наложница, ласковая и послушная, сын подрастает и дочка имеется. Хороший конь, еще один — заводной, вооружение справное. А в Пустошах всё это имел бы? Вряд ли, если ты, конечно, не пэйяр, да и то еще неизвестно, кто богаче будет. Все-таки столица — это столица, а не глухое захолустье.

Но лишних денег все равно нет — жизнь в Альбалонге дорогая, да и сын подрастает. Ну и что, что от наложницы? Зато без ошейника. А ближайший родич Вилмара, Нук Латтий, ему пообещал снятие ошейника и патрицианское достоинство, если удачно выполнит поручение.

И что интересно — Вилмар терманец и он, Конрид, тоже терманец, а деньги и знатность обещал чужак — ромулец. Вот ведь как... И дел-то всего — привезти Латтию мальчишку, не простого, конечно, а сына самого Вилмара. Только где этот Вилмар сейчас? На смертном одре мучается, давно бы умер, да только боги почему-то не дают, продлевая мучительную жизнь.

Когда он узнал про задание, то взбрыкнул ошейник. Вот ведь мерзкая древняя штучка! Но глава сената Нук Латтий быстро успокоил — мальчишка ему нужен живым и невредимым, малец будет жить во дворце в тепле и достатке, не то, что в Пустошах. И дочь вождя Вильтина подтвердила слова своего родственника. Кем он ей приходится? Двоюродный дядя матери — не такая уж близкая родня, а вот поди ж ты — сумел прибрать власть к своим рукам, пока вождь угасал.

Задание не такое и сложное, главная проблема в Атаульфе, тот воин сильный и опасный, не случайно Латтий выделил целый десяток воинов, а Вильтина своего человечка добавила. Не совсем своего, а семейства Гришемов, чей родич недавно стал мужем старшей дочери вождя. Семнадцати лет не было молокососу, зато теперь никто вслух такое не брякнет — Вилмар-то при смерти, а значит, к власти придет Латтий и Гришемы. Мальчишка Зорин еще мал, все решают его дед с отцом.

В поселке его встретили настороженно. И все из-за одиннадцати неизвестных воинов. В прошлые разы он приезжал сюда вдвоем с Дарехом, а тут целый вооруженный до зубов отряд. Латтий не пожалел денег на новое оружие. Пришлось врать об опасной дороге. Путь сюда и в самом деле был не безопасен, и поверить такой отмазке должны бы... Да только ему не повезло. Год назад сюда уже заглядывали чужаки, охотники за головами. Одного тьюта убили, нескольких пленили. И как назло, те охотники оказались ромульцами. Да, не терманцы, как его люди, но все равно — из Ромула.

И этот десяток, точнее, одиннадцать человек — все хоть и терманцы, но среди них ни одного тьюта. А воинам из других терманских родов здесь не особо доверяют. Тем более все, как, впрочем, и он сам — с ошейниками на шее.

Прошлогодняя история с пришлыми ромульцами Конриду не понравилась. Было в ней что-то неладное. Опять же, мальчишка Вилрих в ней активно засветился. А может, те охотники приходили как раз из-за мальца? Год назад не получилось, теперь послали его, тьюта. А то, что ромульцы решили попутно еще пленников половить, то ничего странного здесь нет, дело обычное. Он сам, когда приезжал сюда с Дарехом, был не прочь уехать обратно с пленниками. В первое свое посещение он так и сделал. Правда, рабынь не захватил, а купил по дешевке, зато во второй раз собирался поохотиться за живым товаром. Тогда не получилось, зато сейчас после того, как схватит мальчишку, ему ничто не станет мешать охоте, благо под рукой приданный десяток воинов. Половину полона придется им отдать, зато вторая половина будет целиком его. А с таким отрядом можно многих наловить. Не здесь, не на земле тьютов, а на обратной дороге, которая лежит через полудюжину других терманских родов.

Атаульфа с его "семейством" на месте не оказалось, наставник мальчишки переселился на новое место, на самый край родовых земель. Причем сделал это вскоре после появления ромульцев. Видимо, неспроста. Почувствовал что-то? Теперь придется менять весь план по поимке мальчишки. Атаульфа теперь врасплох не застать, тут или придется открыто напасть, благо новый дом находится в лесной глуши, либо ждать удобного момента.

Так и не остановившись ни на одном варианте для исполнения приказа Нука Латтия, Конрид, взяв в проводники одного из местных мальцов, направился к жилищу наставника. В доме оказалась только Кальда, по ее словам, Атаульф накануне взял с собой Вилриха и отправился на охоту. Трогать женщину Конрид не стал — зачем настраивать против себя мальчишку? Не известно, как далеко тот поднимется, когда окажется под крылышком главы сената. Одно дело выкрасть пацана, исполнив приказ, другое дело — навредить его матери. Конечно, он к тому времени, когда Вилрих повзрослеет и станет сильным в политических раскладах (а как иначе — с такой-то кровью), уже будет патрицием. И не простым, а тоже влиятельным. Потому что Конрид не собирался останавливаться на достигнутом положении. Патрицианство — вещь хорошая, но без поддержки военных, ты — никто. Съедят, и не поперхнутся.

Конрид, как старый знакомец хозяйки, расположился в доме, а пришедших с ним воинов пришлось разместить в сенной постройке, что располагалась в сотне с лишним футов от дома. Первое, на что он обратил внимание, оказалось, что Кальда в положении. Интересно-то как! Никак, Атаульф постарался. А что скажет на это вождь? Хотя тот при смерти, но все равно информация жглась. И как ее обратить на пользу порученному заданию?

Мужская часть "семейства" отсутствовала долго, и чтобы как-то скрасить ожидание, Конрид расспрашивал Кальду о разных событиях, что происходили за последние два года, пока он отсутствовал. Особенно его интересовали прошлогодние чужаки. И чем больше он узнавал подробностей, тем сильнее хмурился. Уж больно легко местные их перебили. А ведь тех было семеро и воины, судя по рассказу, не из последних.

И мальчишка оказался слишком глазастым и сообразительным. Охотники именно за ним приходили, Конриду это было совершенно ясно. А раз пацан не глуп, то от второго варианта лучше отказаться — вряд ли мальчишка позволит увести себя в лес и там схватить. Конечно, обмануть можно, все же не взрослый, и Конрид сумел бы все-таки это сделать, но он здесь не один, а с людьми. Кто-нибудь да проколется, не то скажет, не так посмотрит. Значит, надо действовать напрямик. Как только они появятся со своей охоты, Атаульфа быстро убить, мальчишку схватить, а Кальду... А что Кальду? Достаточно сказать про ее грешок, что высовывается из-под сарафана, сразу замолчит. Ее можно и с собой взять. Ну это на крайний случай.

Как только Конрид принял решение, так сразу же отдал приказ своим людям. Двое из них неплохо обращались с луком, а у одного имелся хороший арбалет. Здесь главное не дать Атаульфу взяться за меч, боец он знатный. Против всех не выстоит, но нескольких человек положить сможет. А им еще возвращаться придется через половину Пустошей. И по пути полон прихватить хорошо бы.

Между тем мужчины уже отсутствовали четверо суток, и это немного нервировало. Где это они так задержались? К тому же у воинов, что расположились с оружием наготове в засаде в сенной постройке, стала проявляться расслабленность, как бы беды не вышло. Если Атаульф с мальчишкой заявятся в темное время суток или на рассвете, то их могут и прозевать. А находясь в доме, наставник вполне сносно сможет обороняться. И ведь не выкуришь и стрелами с болтами не закидаешь — мальчишка может пострадать, попав под злополучный выстрел.

А на четвертые сутки сидения Кальда исчезла. Вышла в ближайший лесок и не вернулась. Не станешь же ее всюду сопровождать? В первые часы еще оставалась надежда, что женщина задержалась и скоро появится, а потом Конрид явственно понял, что его обдурили. Догадалась распутница, вот и бросилась к полюбовнику и своему щенку.

Теперь Конриду ничего не оставалось, как тупо дожидаться. Кого? Он и сам не знал кого. Ну не возвращаться же в Альбалонг с пустыми руками? В поселке тоже делать нечего. Конрид видел, как неприязненно смотрели на его людей сородичи-тьюты. Сородичи! Он смачно плюнул. Атаульф, хоть и верих, но более близок тьютам, чем он. Да еще и этот проклятый ошейник. Как же хочется от него избавиться!

Поэтому с вынужденной обреченностью Конрид просто дожидался развития событий: а вдруг Атаульф все же появится? Одному находиться в доме Конриду явно не хотелось, куда ему против меча Атаульфа? Поэтому он перевел трех своих людей, включая лучника, в дом. Двое отдыхают, а один бодрствует, незаметно поглядывая в окошко на сенную постройку.

И ведь как чувствовал! На пятую ночь ожидания бодрствующий воин разбудил его и остальных: в свете неяркой луны у сенной постройки появилась маленькая фигурка. Конрид собрался отдать приказ лучнику, да вовремя остановился: а вдруг это Вилрих?

Тем временем фигурка что-то делала у двери постройки.

— А ну-ка стрельни поверку, но не вздумай попасть, только припугни, — приказал он лучнику.

Стрела ушла точно к цели, ударив в дверь пристройки на полфута выше согнувшейся фигурки. Человечек дернулся, упал на землю и ползком быстро направился подальше от двери к торцу постройки. Почти сразу же за этим с другого торца засветилось отблеском огонька, и Конрид догадался о причинах происходящего. Человечек, а это был, наверное, мальчишка Вилрих, припер дверь постройки, а его сообщник Атаульф ее поджег.

— Как только появится фигура взрослого человека, сразу же стреляй на поражение, — отдал он приказ лучнику. Атаульф не станет скрываться, ведь дверь постройки быстро выломают и воины хлынут во двор, наставнику мальца со всеми не справиться. Значит, тому нужно встречать их поодиночке у выломанных ворот. Кальда должна была сообщить своему полюбовнику, что в доме он один, а все остальные, прибывшие с ним, расположились в постройке.

Конрид не успел в предвкушении порадоваться на свой хитрый план, по которому он взял в дом лучника, как заднее окошко оказалось выбито, и в комнату перекатом ворвалась темная фигура. Атаульф! Но как тот смог? Он же только что поджигал постройку и незаметно не мог пробраться к дому! Пространство двора между сенным строением и домом удобно простреливалось. Кто же тогда поджигал?

Глава 8

449 год. Пустоши. У дома Атаульфа.

Чужаков Атаульф заметил случайно. Даже не заметил, а услышал. Точнее, не самих чужаков, а их коней. Какая-то лошадь почему-то подала голос, вот он и остановился на краю леса, придержав идущего рядом Вилриха. В конюшне были и их кони, но голос подал чужой.

Они на пару осторожно проползли немного вперед и, выбрав удобное для наблюдения место, залегли, настороженно всматриваясь в строения. Чужаков оказалось много — целых одиннадцать. Те тихонько сидели в сенной постройке, но гадить-то выходили! Вот на этом и прокололись. Еще один, на этот раз его знакомец — Конрид, расположился в доме. Если бы не подозрительность, усилившаяся у Атаульфа после прошлогодней истории с ромульцами, он, может быть, и не обратил бы особого внимания на гостей. Ну, приехали, так не сами по себе, а в качестве сопровождения Конрида, доверенного человека консула. В одиночку опасно разгуливать по Пустошам. Вот и взял знакомец себе охрану. Точнее, консул ее предоставил.

Почти двое суток они с Вилрихом, сменяя друг друга, наблюдали за участком, пока не дождались появления Кальды. Ее перехватили уже при входе в лес. Рассказ Кальды только подтвердил подозрения. Гости скрываются и явно что-то замышляют. Как поступить дальше, у Атаульфа имелись разные варианты. Можно обратиться за помощью к пэйяру. Но что он ему скажет, у него только ничем не подтвержденные подозрения. К тому же Конрид по происхождению тьют, а раз так, то сородичу и поверят. Поэтому пришлось решать проблему своими силами.

Одиннадцать человек в пристройке, Кальда это подтвердила, и один — Конрид в доме. Из вооружения у того только меч да кинжал. Поэтому Вилриху Атаульф велел незаметно приблизиться к постройке и припереть ее дверь. Опасности почти нет — из окошка лучникам и арбалетчику Вилриха видно не будет, тот быстро и споро припрет дверь заранее подготовленным колышком, запустит дым перед окном и юркнет в сторону. Кальда тем временем подожжет постройку.

Пока для чужаков дойдет понимание происходящего, он, заранее подобравшись к дому, да так, чтобы из окна постройки его не увидели стрелки, выбьет окно и ворвется внутрь. Конрид мечник неплохой, но ему не соперник. Его он убьет и успеет выскочить во двор, подгадав момент, когда чужаки закончат выламывать дверь. А там, не особо опасаясь стрелков благодаря дымовой завесе перед оконцем, он их встретит доброй сталью.