Гермиона промолчала. Снейп тоже не спешил продолжать. И когда она решила, что он уже больше ничего не скажет, он снова заговорил.
— Вам известно, что у него была сестра?
Гермиона кивнула.
— Он мог ее спасти, — жестко произнес Снейп. — Дважды. И тогда, когда она потеряла контроль над магией после нападения. И тогда, когда она подвернулась под проклятие Гриндевальда. Кстати, я не исключаю, что Гриндевальд проклял Ариану умышленно — хотел заставить Альбуса воспользоваться родовой магией, чтобы спасти ее. Альбус, старший мужчина рода, был единственным, кто мог это сделать. Аберфорт умолял его... Но Альбус был гриффиндорцем. Вызов Гриндевальда он воспринял именно как вызов — и выдержал этот натиск. С честью... — Снейп криво усмехнулся. — Принципиален и непреклонен... Но совесть — страшная вещь. Его принципы стоили жизни невинной девочке. Разве об этом можно забыть?
Гермиона с ужасом смотрела на Снейпа. Она знала эту историю, конечно. В разных исполнениях. Но она и подумать не могла, что Дамблдор мог спасти Ариану. И не сделал этого. Чтобы не запачкать руки темной магией.
Мерлин...
— В своей ненависти к темным искусствам он находил оправдание себе? — тихо спросила она.
— Скорее, убежище, — ответил Снейп. — Совесть — страшная штука. Можете мне поверить. Спасаясь от нее, иногда совершаешь такие странные поступки...
Гермиона удивленно посмотрела на Снейпа. Он сидел на диване, запрокинув голову и закрыв глаза. Совесть... Странные поступки... Да, она с легкостью готова была ему поверить.
— А Волдеморт, — осторожно произнесла она и заметила, как Снейп вздрогнул. — Он ведь тоже был полукровкой...
— Но при этом обладал колоссальной магической силой рода Слизерина, — ответил Снейп. — Возможно, при скрещивании с магглами магическая доминанта проявляется ярче. А может, магическая неполноценность заставляет больше работать над собой.
— Комплекс полукровки.
Снейп приоткрыл один глаз и удивленно глянул на нее.
— У магглов считается, что полукровки гораздо более непримиримые ксенофобы, чем чистокровные, — пояснила Гермиона. — Комплекс неполноценности. Простите, профессор, ничего личного. Но это иногда действительно доходит до психоза.
Снейп усмехнулся.
— Но я так и не поняла главного, профессор, — сказала Гермиона.
Снейп насмешливо приподнял бровь.
— Почему родовая магия был признана темной и...
Она сделала неопределенный жест.
— А вы никогда не задумывались, зачем магам палочки, мисс Грейнджер? — спросил Снейп.
Гермиона насторожилась.
— Это как костыли для инвалида — правда? — продолжал Снейп. — Отнимите у хромого его костыль — и он в ваших руках. Понимаете? Родовая магия требует палочки лишь в редких случаях. Раньше она всегда применялась как вспомогательное средство — для передачи части магической силы или использования магической энергии сущности, заключенной в палочке. А теперь палочка для мага — это сама магия.
Гермиона сглотнула. Так вот о чем говорил Прелати...
— Значит, это просто способ контролировать мага?
Снейп кивнул.
— Своего рода конвенция. С волшебниками маггловского происхождения. Да и с магглами.
— Поэтому вы так любите зелья? — с улыбкой спросила Гермиона. — Глупые помахивания палочкой — не для вас.
— Вам известен такой Филипп Ауреол Теофраст Бомбаст фон Гогенгейм, мисс Грейнджер?
— Парацельс?
— Именно.
— Но... он, кажется, врач...
— Потому что маггл. А вообще ему по сей день нет равных в некоторых аспектах зельеделия. В ядах и противоядиях, например. Раймонд Луллий был сквибом. Но если бы не его теоретическая алхимия, у вас с вашим другом Поттером в школе было бы на одно приключение меньше. Потому что великий маг-алхимик Фламель никогда не создал бы философского камня. Маггловский и магический миры далеко не так хорошо изолированы друг от друга, как мы предпочитаем думать. И периодически у обоих миров возникает потребность в конвенциях.
Снейп потянулся, забросил за голову руки и вытянул ноги под стол — казалось, он с трудом борется со сном. Голос его звучал все тише, все глуше, — и Гермиона сама почувствовала, что засыпает. Или, скорее, впадает в странное состояние — полного детского доверия, будто маленькая девочка, которой рассказывают сказку перед сном. Вот только то, что говорил Снейп, было совсем не похоже на сказку.
— За все приходится платить. И за спокойствие, и за безопасность, и уж тем более за разнообразные конвенции мы всегда платим непомерную цену. Мы приручили часть магии, загнав ее в палочки, научились ею управлять. И теперь делаем вид, что всей остальной магии не существует. Мы предпочитаем не думать и не знать магии в ее полноте — мы предпочитаем ею просто пользоваться. Спросите у любого выпускника Хогвартса, имеющего "превосходно" по теории магии, каков магический механизм простейших заклятий вызова или трансфигурации.
Гермиона подумала, что она сама вряд ли смогла бы ответить — хотя она-то как раз имела "превосходно" по теории магии. Или это он ее и имеет в виду? Нет, у нее есть кое-какие допущения. Флуктуации... Демон Максвелла... Кстати, почему демон, а не ангел? Нет, термодинамика — это из Пола. А не из теории магии. И уж конечно, не из Снейпа...
— В результате мы имеем массу возможностей в любой момент схватить за руку любого мага. Но магия стихий, скажем, для нас навсегда потеряна, — продолжал между тем Снейп. — И родовая тоже вот-вот будет потеряна.
— Чем это нам грозит? — спросила Гермиона, сбрасывая оцепенение.
— Потерей связи между магом и магией, — отвечал Снейп. — Тем, что наши собственные магические силы, свойства, особенности, наши индивидуальные магические интонации не будут значить ничего — это умрет в нас, не родившись. Все отличие мага от маггла будет состоять в том, что один может использовать палочку, а другой — нет. А это уже не магия, мисс Грейнджер — это фокусы. Как в маггловском цирке.
Гермиона задумалась. Она вспомнила удивительное чувство, охватывавшее ее во время прогулок по Тупику Прядильщика — ощущение заполненности магией, которая никак себя не проявляет, которую невозможно использовать. Которая просто есть.
— Почему я могу это чувствовать — магию природы? — спросила она.
Конечно, риторический вопрос.
Но Снейп ответил:
— Потому что вы магглорожденная. Чистокровный маг не замечает этого ощущения — он с ним родился. Поэтому ваш опыт осознания магии по-своему бесценен. Так что, — Снейп вдруг поднял голову и улыбнулся — ну совершенно по-человечески, — считайте, они просто иногда нам завидуют. Им никогда не понять и не почувствовать магии так, как нам.
Гермиона засмеялась. Ей вдруг стало удивительно легко. Снейп посмотрел на нее, вскинув бровь. Она покачала головой. И вдруг, сама не зная почему, спросила:
— Профессор, а вы что-нибудь слышали о таежной веланике?
Ей показалось — или его лицо дернулось, словно он пытался удержать маску?
— Это в "Придире" было, — затараторила она. — Там было сказано, что это растение покровительствует магглорожденным... И еще о волшебных палочках...
Она оборвала сама себя. Прелати... Говорить или нет? И, боясь смотреть на Снейпа, она осторожно произнесла:
— Профессор, на самом деле вас ищет не только аврорат. Мне так кажется. Хотя я не знаю, кто они и зачем... И вообще я ни в чем не уверена, — еле слышно закончила она.
Какое-то время в комнате было тихо. Казалось, находящиеся в ней люди боялись даже дышать, чтобы не спугнуть тишину. Наконец, Снейп зашевелился и произнес:
— Да, мисс Грейнджер, я снова должен признать: вы изменились. Гермиона Грейнджер, которая не уверена.
Потом он наклонился вперед, заглянул ей в лицо и почти шепотом спросил:
— А почему вы думаете, что они ищут меня?
— За мной снова хвост, профессор, — с сердцем ответила она. — Не спрашивайте, что за хвост и откуда я знаю. Знаю. Этого достаточно.
— Допустим. Но почему именно ищут и именно меня? — сказал он. — Может, они просто интересуются магией моего дома, магией рода Принц. Вернее, тем, что от нее осталось, — он снова откинулся на спинку дивана и нехорошо усмехнулся. — В таком случае они не отстанут от вас, пока не убедятся, что этот дом умер. В магическом смысле умер. Да и в физическом это не заставит себя ждать после того, как развеется наша родовая магия.
Гермиона сгорбилась в кресле. Она не должна говорить о Гарри. Она не должна даже думать о нем. Лучше о Прелати. Или о таежной веланике. О чем угодно. Тролль бы его драл, этого Снейпа! Этот разговор... Ей теперь так хочется доверять ему. Рассказать ему все. Попросить совета. Но... Нет. Он же играет с ней. Покупает ее... Как сказал бы Рон: это же Снейп! Ох, Рон...
— А может, им нужен вовсе не я, не вы и не наша с вами семейная магия, — продолжал обыденным тоном Снейп. — А нужен им Стен Смотрицки. Я бы не удивился, знаете ли.
Гермиона живо развернулась к нему всем телом.
— Вы его знаете? — спросила она. — Что он за человек?
— Знал — так будет правильнее, — ответил Снейп. — Мы давно... расстались. Теперь, думаю, вам лучше знать, что он за человек — вы же с ним переписываетесь.
— Это деловая переписка, — сказала Гермиона, пряча глаза.
— О качествах арманьяка разных лет? — насмешливо поинтересовался Снейп. — О способах борьбы с похмельем? О соседке, сметающей мусор вам под дверь? О сотруднице, которая после ссоры с вами ходит к бабке снимать порчу?
— Да как... — она задохнулась от возмущения и даже забыла на время о своих опасениях. — Как вы посмели читать мои письма?
— Не все, — небрежно бросил Снейп. — Только письма Стена. У меня есть для этого основания. Вы моя жена и я отвечаю за вашу безопасность — насколько это в моих силах. А Стен всегда был... опасным знакомым. Я работал с ним одно время.
— И присвоили себе его разработки, — как бы между прочим ввернула Гермиона.
Снейп кивнул.
— Это был взаимовыгодный обмен, — заверил он. — Можете спросить у Стена. Впрочем, не знаю, что он вам ответит теперь... Но тогда он не жаловался.
Снейп хищно усмехнулся, и у Гермионы появилось подозрение, что жалобы Смотрицки могли ему слишком дорого стоить.
— Он был в ближайшем окружении Волдеморта, — продолжал Снейп. — Никто толком не мог понять, какую роль он при нем играл. Стен, определенно, был узником. И в то же время — серым кардиналом. Но то, что он делал для Лорда... Делал он это добровольно, или нет? Каковы его мотивы? Его страхи? И потом его работа на Орден Феникса... В этом не было никакой логики.
— Он работал на Орден? — удивленно спросила Гермиона. Она была уверена, что знает об Ордене если не все, то почти все.
— На Лорда, на Орден и еще на кого-то... Думаю, он сам под конец не знал, на кого и зачем работает — просто работал, — равнодушно ответил Снейп. — Только потому и не засыпался нигде. Вроде игры — понимаете?
О, это Гермиона понимала превосходно.
— Он, наверняка, и теперь играет, — продолжал Снейп, внимательно глядя на Гермиону из-под полуопущенных век. — И снова у меня возникает вопрос: на кого он работает и что им движет.
Гермиона избегала смотреть на Снейпа. Легилимент все-таки. А она совершенно не собирается с ним откровенничать на предмет игры. Она и так сказала сегодня больше, чем следовало. В конце концов, Снейп-то точно ее использует.
— А вообще, если вам захочется расспросить кого-то подробнее — вдруг возникнет необходимость... — Снейп сделал паузу. — Обратитесь к Малфою. Люциусу Малфою.
Вот этого Гермиона не выдержала — она вытаращила на Снейпа глаза и открыла рот. А Снейп — словно и не заметил — встал и отошел к окну.
— Вы сами понимаете — делать это следует лишь в случае крайней необходимости. И еще надо постараться его заинтересовать...
Он распахнул окно и глубоко вздохнул.
— Скоро начнет светать. А вы не ложились, — тихо сказал он. — Вам следовало все это знать, мисс Грейнджер. Иногда сном приходится жертвовать ради того, от чего, не исключено, скоро будет зависеть жизнь. Ваша жизнь.
Он снова пересек комнату, подошел к стеллажу, за которым скрывалась пока нерабочая в игре "дверь в тайную комнату". Стеллаж повернулся, пропуская его в коридор. Гермиона сползла с кресла и на цыпочках двинулась следом. Снейп быстрым шагом подошел к двери, взялся за кованую ручку и оглянулся на Гермиону.
— Не вздумайте совать сюда свой нос, Грейнджер. Голову оторву, — сухо произнес он, распахнул дверь и кинул через плечо:
— И помойте за собой тарелку.
Гермиона не успела рассмотреть, что там за дверью. Но, определенно, там было довольно светло. И еще, когда дверь закрылась, в коридорчике остался запах. Аромат разогретой солнцем степи и морского ветра. Гермиона осторожно приблизилась к двери, нажала на ручку, толкнула, навалилась всем весом, пнула, применила одно заклятие, другое. Дверь не шелохнулась.
— Чертов Синяя Борода, — пробормотала она и пошла спать.
Глава 21
Великий шеф сверлил взглядом стол. А Гермиона боролась с искушением вынуть палочку и произнести "Фините инкантатем". То, что говорил шеф, не лезло ни в какие ворота. Разработка игры продвигалась семимильными шагами. Посещаемость достигла показателей стабильного роста. Маркетологи осторожно забрасывали удочки на предмет релиза на дисках. По сведениям Пола, которые он принес из очередной вылазки в свой персональный туалет, суммы прибыли вполне могли поразить воображение провинциального Билли Гейтса. И что? Вот, перед ней сидит Великий Шеф, и вместо большого человеческого спасибо в пухлом конверте одаривает ее такой головомойкой, какой она в жизни не получала. Даже в школе. Даже от Снейпа. Потому что по его начальственному мнению вся группа разработчиков — и она в первую очередь — занимается "цацками-пецками, а не работой!
— А можно поконкретнее? — с досадой поинтересовалась Гермиона. — А то, знаете, "цацки-пецки" в моей профессии — это почти комплимент.
Шеф дернулся, словно хотел поднять голову и одарить ее взглядом, что твой василиск, но в последний момент передумал.
— Вы тормозите разработку основных локаций и образов, — монотонно произнес он.
— Мы сейчас дорабатываем геймплей! — взвыла Гермиона. — Вы сами подписали календарный план — и мы в него укладываемся. Вы лично утвердили войну — и я сейчас заканчиваю с ней возиться. Локации — те, которые уже подключены — все в рабочем состоянии. Образы функционируют. А развивать их можно потом — хоть до второго пришествия...
— А Синяя Борода? — рявкнул шеф. — А тайная комната? Она по-прежнему недоступна!
Гермиона сделала два глубоких вдоха. Так, значит, Прелати охмуряет Великого Шефа... Да что там — уже охмурил. Может, все-таки "империо"? Она еще раз с сомнением осмотрела напряженную фигуру за столом. Не может нормальный взрослый человек, съевший зубы на игровом бизнесе, нести такую ахинею. И, главное, если это рука Прелати — хоть с "империо", хоть без оного — нет никакого смысла упираться...
— Значит так, — веско произнес шеф, по-прежнему не поднимая на нее глаз. — Или вы в ближайшее время долизываете основную локацию...
