Эпизод I: На границе двух миров

Ты вот — серединка на половинку. С запада звезды сошлись правильно — и ты родилась с аномально сильным Даром, насколько мне известно, ты — сильнейшая из людей. А с востока вот не заладилось — и твоя мощь мешает в полной мере контролировать свои способности, что отражается на проблемах с тонкими операциями или, скажем, с контролем стихийных выбросов. В детстве у тебя наверняка было много неудобств...

Я не договорил — случился тот самый "стихийный выброс". От Керриган явственно потянуло горечью пополам с тоской и чувством вины. А следом все эти эмоции заглушил гнев, мгновенно поменяв цвет ее глаз с глубокой зелени на хищное золото.

Кажется, я, увлекшись лекцией, случайно наступил на больную мозоль...

— Неудобств?.. — прошипела она.

Неосторожно заглянув девушке в глаза, я уловил образ, всплывший в ее памяти — одно из самых страшных воспоминаний в ее жизни.

Она проснулась посреди ночи, отчасти — из-за приглушенных голосов, доносящихся с первого этажа, но в основном — из-за облака удушающей злости, смешанной со страхом. Пару минут она неподвижно лежала на кровати — в последнее время мама и папа часто ругались — из-за нее. Они боялись: папа боялся ее, мама — за нее.

Она бы и рада быть обычной девчонкой, неспособной читать мысли и двигать предметы взглядом — но ничего не могла с этим сделать. Она бы и рада не знать, что неделю назад папа втайне купил пистолет, а мама прячет бутылку виски на верхней полке кухонного шкафа — но выбора у нее не было.

Увы, ее надежды пошли прахом, ссора лишь набирала обороты, донося до Сары уже не бессвязные голоса — обрывки фраз.

Вздохнув, Сара слезла с кровати и, закутавшись в одеяло, направилась к лестнице, ежась от холода, с каждым шагом вгрызающегося в голые пятки.

-...Еще раз скажешь такое, и, клянусь, я...

— Что?! Хочешь сказать, я не прав? Вчера она едва меня не убила — клянусь, этот шкаф упал не просто так!

— Она случайно! Ради бога, Алекс, она же просто ребенок!

— Ребенок? А помнишь случай с волками? По-твоему ребенок на такое способен?

Сара вздрогнула, виновато опустив глаза. Три месяца назад, когда они гостили у бабушки с дедушкой, она убежала в лес и, конечно, заблудилась. Мама с папой столько раз предупреждали ее, что на этом континенте хищников даже наполовину не выбили — она не слушала. Уже под вечер, исцарапав лицо и руки о ветки, стерев ноги до крови в новеньких не разношенных кроссовках, она наткнулась на шесть мохнатых здоровенных тварей, названных "волками" за отдаленное сходство со своими земными собратьями.

Она смутно помнила, что было дальше. Она испугалась — до подкосившихся коленок, до стука зубов и громкого детского рева, хотя всего пару недель как пообещала больше не вести себя "как маленькая". После — все заволок багровый туман.

Ее нашли на той же поляне уже утром — едва в сознании, измазанную в крови, в окружении шести уже остывших трупов лесных тварей. У многих были оторваны лапы, одного разорвало пополам, двое недосчитались голов.

Сказать, что она была в ужасе — значило сильно приуменьшить реакцию на случившееся. Даже ее родители испугались меньше — они-то далеко не сразу поняли, ЧТО именно произошло на той поляне. А вот она знала — тогда в ней впервые проснулась Проклятье, властно потребовав в уплату за спасение спокойный сон и, пусть далеко не сразу, любовь отца.

— Она превратила их в куски мяса! Ради бога, Дина, она залила кровью все вокруг! Я сам видел кишки на ветках!

— Ей что, надо было позволить себя съесть?!

— Люди не должны быть способны на такое, — категорично заявил отец. — Последний раз тебе говорю, Дина, давай позвоним по тому телефону! Люди из "Призрака" знают, что делать...

Сара вздрогнула от хлесткого звука пощечины.

— Она — твоя дочь! А ты хочешь отдать ее в руки этих живодеров?

— Моя ли?.. — тихо спросил отец. — В моей семье не было монстров.

Сара съежилась на ступенях лестницы. Обхватив руками голову, она тихо заскулила, отчаянно пытаясь остановить темную волну, поднимающуюся откуда-то из глубин ее разума, заполняя взор знакомым багровым туманом. Бесполезно — она всегда была слабее Проклятья, чутко реагирующего на каждый всплеск ее эмоций, готового выплеснуться наружу каждый раз, стоило ей испугаться, обрадоваться или, как сейчас, расплакаться от боли, разрывающей на куски сердце.

Она помнила лишь одно — два смачных хлопка и влажных звук, будто кто-то выплеснул на стены ведро воды.

Сара так и не решилась заглянуть на кухню, ведь она прекрасно знала, что она там увидит — с мамой и папой произошло тоже самое, что и с волками, которым не повезло наткнуться на монстра пострашнее себя...

Я молчал, неловко отводя взгляд от девушки напротив. Молчала и она, осознав, что нечаянно показала мне то, что не следовало.

Не выдержав тяжелой тишины, я открыл было рот, чтобы что-то сказать... и тут же его закрыл, осознав простую истину — если я сейчас ошибусь в выборе слов, Сара ударит и бить будет насмерть, наплевав на дипломатический иммунитет и все остальное.

Вместо этого я медленно отвернулся от девушки, чтобы не смущать ее пристальным взглядом — хороший жест, если твой Дар позволяет смотреть во все стороны одновременно.

— Мне жаль, — наконец сказал я. — Я неправильно подобрал слова, ты не...

— Ошибка эволюции?.. — перебила меня Сара и сейчас я при всем желании не смог бы сказать, что она чувствует, настолько сухим и безжизненным был ее голос. — Брось, это же правда.

Я промолчал, не зная, что должен ответить. Впрочем, может это подойдет...

— Я не расскажу об этом ни одной живой душе. Никогда.

Медленно подойдя ко мне, Сара потянулась к поясу, медленно вытащила пистолет из кобуры на поясе... Когда она прижала толстый ствол к моему затылку, мне оставалось только гадать — успею ли я создать пси-барьер и перегородить дуло? Впрочем, питание масс-драйвера она все равно не включила — иначе нежелаемая мной схватка уже началась...

— Разумеется, ты не расскажешь. Чертов инопланетянин, презираешь меня за генетическое уродство, да? Тебе-то все легко давалось...

Вообще-то куда сложнее, чем другим протоссам... но явно легче, чем ей.

— Наше генетическое совершенство — не наша заслуга, — спокойно ответил я. — Нас такими создали. Гордиться тут нечем. А вот тебе можно себя и похвалить — ты справилась, несмотря ни на что.

— Слишком поздно.

— Поздно — это когда ты мертва.

Она с силой надавила на мой затылок стволом, заставляя чуть склонить голову, а затем развернулась и пошла к выходу, засовывая пистолет обратно в кобуру.

Расслабиться я позволил себе только после того, как за Сарой закрылись толстые гермоворота, покрытые слоем изолирующего пси материала.

— Когда я научусь следить за языком? — пробормотал я себе под нос. — Я же чертов дипломат, с такой профессией без этого полезного навыка меня точно однажды пристрелят...

Глава 9.3. Тебе дадут знак

Она проснулась от того, что что-то сжало ее в объятиях — всего на мгновение, едва ощутимо сильнее, чем секунду назад, но этого хватило, чтобы ее подсознание подало сигнал тревоги. Ее ладонь скользнула по обнаженному телу врага, покрытые мозолями сильные пальцы коснулись шеи... и только после этого, уже готовая вырвать кадык, Сара наконец осознала — никаких врагов рядом с ней нет.

Горячее дыхание мужчины, с которым она провела ночь, взъерошило ей волосы на макушке, заставляя кожу покрыться мурашками, чтобы хоть как-то оправдать выброс адреналина. Запрокинув голову, она еле слышно чихнула, мазнув носом по жесткой щетине. Не человек, а какая-то машина по выращиванию волос, честное слово, — вчера же заставила побриться!

Прикоснувшись к вялому, податливому сознанию спящего, она вынудила его покорное тело разжать руки и осторожно сползла с мужчины, усевшись на край кровати.

— Что же ты делаешь, спецагент Керриган? — пробормотала она себе под нос. — Тебе полагается быть бесчувственной машиной смерти, приложением к винтовке, а ты...

"А ты втрескалась в едва знакомого мужика, как малолетняя дура" — закончила она про себя, не решившись произнести это вслух.

Сказать, что она неопытна в амурных делах — значит сильно преувеличить. В центре подготовки Призраков, а затем и на их же секретной базе на черной стороне второй луны Тарсониса не было места чувствам: сексу было, а вот эмоциям — нет. Если совсем невмоготу — тебе приведут специально обученного человека и он (или она) обслужит тебя по высшему разряду, а поговорить, обратиться за поддержкой, поделиться эмоциями — это, будь добра, к штатным психологам... тоже специально обученным, чтоб им всем на самой жаркой сковородке.

После побега — не до того как-то было, да и ее окружение в тот момент вызывало скорее рвотные позывы, нежели желание. После того, как она присоединилась к Сынам Корхала — тоже были другие проблемы: Арктур, сильно ограниченный в "призрачных" ресурсах, вынужденный подбирать дезертиров, отправлял ее на одну миссию за другой, на основной базе мятежников она, бывало, не показывалась месяцами.

И тут — вот оно, девичье счастье: неподдельно честный, подлинно благородный и самое главное — не боящийся ее, осужденный по абсурдному обвинению шериф заштатной планетки по имени Джеймс Рейнор.

Она думала — виновато долгое воздержание, что достаточно всего один раз поддаться, получить свое и можно будет вернуться к такой привычной одинокой жизни: от перестрелки к перестрелке, от одного убийства к другому, как и раньше забываться тяжелым медикаментозным сном без сновидений во время перелетов от одной планеты к другой. Жить лишь яркими вспышками сражений, бросая в жаркую топку личной мести все новые и новые жизни, далеко не всегда заслужившие казнь без суда и следствия, совершенную убийцей, что даже не задавала вопроса "за что?" после получения приказа.

Ага, как же.

Оказалось, что стоило поддаться искушению всего один раз — и обратного пути не стало.

Спроси ее кто-нибудь всего пару месяцев назад, способна ли она на такие чувства как нежность и любовь — она рассмеялась бы в лицо сумасшедшему. А теперь... Сара Керриган, самый результативный Призрак в истории, силой своего Дара гнущая танковые стволы, не боящаяся, кроме себя самой, никого и ничего в этой Вселенной — каждую корабельную ночь, втайне от всех, бегает в каюту почти незнакомца и возвращается лишь под утро. Ее никто не заставляет, никто даже не предлагал — она делает это, потому что хочет. И даже не секса, нет... уснуть в его крепких объятиях, в тепле и уюте, ощутить эмоцию, которую не испытывала с детства — чувство безопасности.

Ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы отвести взгляд от тихо сопящего, даже во сне довольного, Джима. Взглянув на коммуникатор, Сара поняла, что проснулась очень вовремя — до подъема оставался всего час. Как раз хватит времени, чтобы прокрасться в свою каюту на противоположном конце корабля.

Натянув на себя сплошной комбинезон из плотной обтягивающей ткани, Сара присела на корточки возле неопрятной кучи керамики и металла, сваленной в углу в нарушение всех и всяческих инструкций по эксплуатации и хранению боевой брони стоимостью с небольшой самолет. Проведя кончиками пальцев по гладкой матовой поверхности, бывший Призрак тихо хмыкнула пришедшей в голову мысли: скорее всего, никто во всей Вселенной еще не использовал сверхсекретную военную разработку для того, чтобы пробраться ночью к любовнику.

Стараясь не шуметь, она перебирала детали доспеха, раскладывая их перед собой в ведомом только ей порядке — чтобы удобнее было одевать.

"Ночных Охотников" у нее было два: первый стоял в арсенале корабля, а второй — в ее личной каюте. Именно в этой броне три года назад она сбежала от конфедератов — сразу после очередной операции и до сих пор гадала, в какой мере ее поступок был спонтанным, а в какой — тщательно спланированным, вынашиваемым годами.

Наконец, она нашла то, что искала — широкий пояс с длинной змеей контактов. Еще раз оглянувшись на Рейнора, она защелкнула пояс и активировала кусок систем брони, уже спустя мгновение ощутив, как плотно прилегает к спине позвоночный "шлейф".

Функция "самосборки", дорогая, сложная и признанная излишней для большинства моделей — одна из отличительных черт "Охотника", ведь диверсанты далеко не всегда имеют возможность прибыть на место проведения операции при полном параде. Частенько бывало, что ее броню доставляли в нужный город по частям, а потом она тратила пару суток на то, чтобы собрать свой доспех воедино из закладок. Так было во времена ее службы в корпусе Призрак — так осталось и сейчас, у Сынов Корхала. Ее раздражали мысли о том, как мало изменилось в ее жизни после ухода из корпуса.

Сара всегда сравнивала себя с оружием, ассоциируя в первую очередь со снайперской винтовкой, смертоносной рапирой, однако чем дольше она работала на Менгска, чем дальше выходила за пределы своей "зоны комфорта", состоящей из сражений, перелетов и тренировок, тем больше понимала, что ошибается.

Она не оружие. Она — пуля. Винтовка — это Сыны Корхала, механизм досылания патронов — логистическая служба революционеров, система наведения — сеть осведомителей, а человек, жмущий на курок — Арктур Менгск. А ей остается лишь короткий, но яркий и стремительный полет к цели, всегда заканчивающийся одинаково — смесью из крови, осколков костей и кусочков мозга на стене.

Услышав знакомый щелчок вставшего на место нагрудника, Сара не сдержала усмешку: мужчине, спавшему за ее спиной, в этой метафоре доставалась роль абсурдной для пули функции совести.

Джеймс заставлял ее испытывать эмоции, которых она жаждала... но еще сильнее — боялась. Он заставлял ее чувствовать себя не оружием, не пулей, не проклятым псиоником — человеком. Хуже того — женщиной.

Она понятия не имела, что должна делать в этом качестве.

— Уже уходишь? — раздался за ее спиной сонный голос.

— Через полчаса подъем, — бросила она, прилаживая шлем.

— Чертово расписание... — проворчал Рейнор. — Знаешь, я скучаю по Мар Саре... там я мог спать до обеда.

Сара не знала, что должна на это ответить, а потому промолчала.

— Ты придешь вечером? — тихо спросил Джеймс нейтральным голосом.

Так, будто ответ его не волновал вовсе.

"Кого ты пытаешься обмануть, шериф?" — улыбнулась под шлемом Керриган. — "Я же хренов телепат..."

Ответить что бы то ни было она не успела — разорвавший сонную тишину погруженного в корабельную ночь Г ипериона, рев боевой тревоги заставил вздрогнуть и подскочить даже ее.

— Нет, — все же ответила она, перед тем, как скрыться под маскирующим полем. — Скорее всего, я не приду.

Тарсонис. Жемчужина Конфедерации Терран, планета, на которой чуть больше трехсот лет назад, с приземления-падения корабля изгоев, началась история человечества в секторе Копрулу. Их было сто тысяч — сейчас на поверхности столицы проживало больше трех миллиардов человек.