— Здравствуйте, — вежливо улыбнулся незнакомец. — Надеюсь, вы не пострадали?
— Нисколько, — поспешно сказала я.
Он наклонил голову и изучил меня пытливым взглядом.
— Вы не задумывались над служением богине? — с бухты-барахты начал он.
У меня вытянулось лицо и я честно помотала головой, прикидывая как бы отделаться от нового знакомого. Да, точно ненормальный.
— Возможно, стоит, — предложил он. — Вы не против, если я вас провожу?
— Нет, — я обреченно кивнула и взялась за предложенную руку.
— Сирэй, — представился он.
— Очень приятно, — кивнула я, осторожно отодвигая кисть от чего-то острого, спрятанного в рукаве.
— В самом деле? — несколько иронично спросил он. — Обычно люди или не знают кто я, или опасаются иметь со мной дело.
— Ну не отбиваться же мне от вас прямо посреди улицы, — хмыкнула я.
— Ну что вы. Я вам ничего не сделаю, — он улыбнулся. — Посреди улицы.
— Ну, значит, не будем никуда сворачивать, — рассмеялась я и представилась: — Элис.
— Как вы смотрите на чашку кофе, Элис?
Я вопросительно подняла бровь.
— Мне интересно, — правильно расшифровал мой жест жрец. — Интересно пообщаться с незнакомой, интересной женщиной, которая меня не боится.
— А если я не знаю, что нужно бояться? — поинтересовалась я. — Утром я вообще не знала о вашем существовании.
— Полагаю, ваш спутник вас просветил?
— Немного, — не стала скрывать я. — Я никогда не встречала даже упоминания о вашей богине. Во всех книгах о ней ни слова.
— Умеющая читать женщина — это приятное разнообразие, — весело протянул мой спутник.
— Вижу, вы не слишком высокого мнения о женщинах.
— Совершенно невысокого, — подтвердил Сирэй он. — Именно поэтому служу одной из них. Как вам это место?
— Неплохо, — я принюхалась к кружащему голову аромату кофе. — Только давайте сядем на улице. Жара страшная.
— Как пожелаете. Вы уже пробовали здешний кофе? — я покачала головой, и жрец сам сделал заказ подбежавшей девушке. — Вам должно понравиться. Достаточно интересный вкус.
— Сейчас проверим.
— Вы очень интересная девушка, — Сирэй разглядывал меня с неподдельным интересом и легкой иронией в глазах. — Необычная.
— Если это комплимент, то спасибо.
— Что ж, за комплименты, — он поднял принесенную чашку.
— Взаимно, — я машинально проверила кофе на посторонние вещества.
— Вы обо мне такого плохого мнения? — в серебристых глазах мелькнуло и моментально пропало странное выражение.
— Нет, — я передернулась от воспоминаний, едва не расплескав напиток.
— Неужели нашлись желающие травить такую прекрасную женщину?
— Вы удивитесь, если я скажу, кто нашелся, — хмыкнула я.
— И кто же? — или мне почудилось, или он действительно заинтересовался еще больше. — Жадные родственники? Ревнивый любовник? Может быть, неизвестные враги?
— У меня несколько странный учитель, — я с удовольствием отпила глоток пряного кофе. Действительно интересный вкус.
— Учитель? — кажется, собеседника такой ответ сразил наповал. — И вы стерпели?
— Жить захочешь... — пробормотала я и уже громче добавила: — Зато такой урок я точно не забуду.
— Не сомневаюсь. Думаю, вы и другие запоминаете. Кофе хорош, верно?
— Да. Можно спросить? — дождавшись кивка, я осторожно начала: — Вы ведь хороший воин?
— Да.
— Вы потому носите такой заметный наряд?
— Нет, — я позавидовала его спокойствию.
— Тогда почему?
— Вас непременно интересует сама суть? — казалось Сирэя разговор, откроено забавлял.
— А вас интересует что-то другое? — поддержала разговор я. — Разве есть смысл схватить горсть воды с поверхности, не взглянув в глубину колодца?
— Не боитесь утонуть? — мягко спросил мои визави. — Колодцы бывают глубокими.
— Я хорошо плаваю, — спокойно произнесла я, хотя и понимала, что ввязываюсь в опасную перепалку.
— Вы уверены настолько, что готовы рискнуть?
— Я уверена настолько, что готова попробовать воду.
— Каждая информация имеет свою цену. Иногда горсть воды бывает очень дорогой.
— Непременное условие, — согласилась я.
— Вы готовы заплатить эту цену?
— Нет, — улыбнулась я. — Мне не интересен ваш колодец. Бывает ведь и так, что цена неоправданно высока, а знание бесполезно.
— Бесполезных знаний не бывает. Каждая его крупица по-своему бесценна, каждое написанное слово достойно прочтения, а каждая мысль способна изменить мир.
— Возможно. Но что, если эта мысль приведет наш мир к гибели? Что, если написанное слово, — будет словом темного мага, желавшего смерти? Что, если священная крупица знания попадет к лжецу, способному продать её за куда более низкую цену?
— Поэтому для каждого цена своя, — пояснил Сирэй. — Вы удивительно точно сформулировали главный вопрос мудрецов. Кто достоин решать? Кто может с уверенностью сказать, что эти знания можно доверить этому человеку? Кто достоин самого знания? Решает только богиня, мы же, как слуги Её способны только следить за исполнением воли Её.
— А кто решает, кому быть слугой, а кому нет?
— Богиня.
— Вы в это действительно верите?
— Недостойный не переживет встречи с Ней, он погибнет от Её прикосновения. Если дух твой мятежен, и ты не уверен в своих силах, ты волен не вступать на путь Её. Судьба человека только в его руках.
— Вы не верите в божественное вмешательство? Разве боги не должны карать и миловать?
— Только сам человек решает, как поступить, — Сирэй отставил чашку и посмотрел на меня серьезными глазами, разговор явно перестал его забавлять. — Сотворить добро и идти дальше по озаренному светом пути Такхен, или совершить зло и навлечь на себя Её гнев.
— А если кто-то ошибется?
— Достойному Богиня даст второй шанс. Грех можно искупить. Не каждый, но раскаянье способно смягчить Её. Каждый, кто принимает Такхен в свое сердце, получает новую жизнь, забывая прежнюю, он открывает дверь в будущие и там все решает только его воля. Вы спрашивали, почему я ношу такую одежду? Это знак того, что я вступил на последнюю ступень, и Богиня посчитала меня достойным.
— Что такое "последняя ступень"?
— Последняя из ступеней доступных живым по дороге к Богине. Это самый последний шаг к Ней. Желающих ступить на нее довольно мало, даже среди верных братьев и сестер.
— Женщины тоже становятся воинами? — удивилась я.
— Вы удивлены? Наша Богиня — женщина, было бы странно, если бы Её дочери не служили Ей.
— У нас есть поговорка "Две женщины на одной кухне...", — протянула я.
— Достойный ответ, — рассмеялся он. — И такое тоже бывает, но мы стараемся не держать зла на свою семью.
— Сколько вам лет?
— Для вас это так важно?
— Или вы неисправимый юный романтик, или обретший надежду старый воин.
— Или слишком мал для таких слов, или слишком стар чтобы верить им? — рассмеялся Сирэй.
— Примерно. И все же?
— Пятьдесят семь.
— Не чужды магии, — сделала я вывод.
— Иногда, — он пошевелил пальцами. — Примерно так.
В его руке соткалась иллюзия бабочки. Сначала схематическая, потом яркая, а там и неотличимая от живой.
— Как вам это удается? — я даже ощущала её как живое существо, с аурой и силой.
— Простая иллюзия способна обмануть зрение, более сложная и иные чувства, а эта обманывает и чутье сильного мага. Тем более такого неопытного, как вы.
— На каждого сильного мага найдется еще сильнее, — предупредила я собеседника.
— Вашего спутника мне бы не удалось обмануть, — подтвердил он. — Но вы — другое дело.
— Намекаете, что и в некоторых других вопросах я также наивна?
— Предполагаю, — тонко улыбнулся Сирэй.
— Люди предполагают, а боги располагают, — грустно рассмеялась я. — Зачем же вы тогда предлагаете мне воду из своего колодца?
— Понятия не имею. Просто сегодня я знал, что должен пойти на ту улицу и ждать там кого-то, чтобы передать послание.
— Тогда не смотрите на меня, — попросила я, с ужасом ощутив, что неприятности еще не закончились.
— Поздно, я уже вас увидел. Богиня просила передать, что, когда из мира исчезает равновесие, белый цвет становится не символом добра, а символом невмешательства. Чтобы вырастить что-то хорошее, нужно запачкать руки.
— Именно поэтому вы носите черный?
— Белый мне не идет. А на черном не видна кровь.
— Исполняете волю богини, подрабатывая наемным убийцей?
— Меня никто не нанимает. Я прихожу сам.
— Это еще хуже.
— Вы слишком молоды, чтобы понять.
— Извините, — тихо перебила я, поставила чашку на блюдце, выложила несколько монет и поднялась. — Я поняла уже достаточно. Прощайте.
— До свидания, — спокойно поправил меня Сирэй. — Мы еще встретимся, и может тогда, вы поймете.
— Надеюсь, нет, — с этими словами я вышла на улицу.
Желание гулять, как рукой сняло. Разговор оставил после себя неприятный, тяжелый осадок и гнетущее чувство беспомощности. Как будто, я все же упала в тот колодец и выплыть будет очень сложно.
Я свернула на первом же повороте и оказалась на улице полной разнообразных лавочек, которые торговали всякой всячиной.
По сравнению с этой толпой рынок Орлена представлял собой образец спокойствия и неторопливости. Тут каждый торговец норовил поймать тебя за руку, а то и запустить эту руку тебе в карман. Я проводила очередного претендента задумчивым взглядом и усмехнулась. При попытке присвоить себе мой кошель он раскалялся и возмущенно вибрировал, что несказанно огорчало любителей легкой наживы. Походив еще немного, я нашла браслет с коралловой розой (накопитель) и бусы из розового жемчуга (исключительно для души). На этом я решила остановиться, и пошла к выходу. Тяжесть с души никуда не делать, но тучи будто немного посветлели.
— Садись, — кто-то вцепился в мою руку железными пальцами.
— Спасибо, но я, пожалуй, пойду, — пробормотала я, разглядев молодую женщину в белом платье.
— Садись! — властно повторила она и подняла на меня глаза.
Я осеклась на полуслове и послушно села. Её глаза были абсолютно белыми, только зрачок выделялся серым цветом. Она перевернула мою руку и провела пальцем по линиям на ладони.
— Погадать тебе?
— А нужно? — усомнилась я. Хватило мне за день одного идиота в... О черт!
— Так хочет моя Богиня, — уверенно ответила женщина. — Задай вопрос и ты получишь ответ.
— Любой вопрос? — уточнила я, напрягшись.
— Ты уверена, что твой вопрос такой? — скупо улыбнулась гадалка.
— Не совсем, — призналась я. — Но я не хочу задавать никаких вопросов.
— А ты подумай, может, найдешь верный. За ответ платы не берут. Ты же его не просила.
Я посмотрела на белую хламиду женщины, словно по ней змеи ползали. Вот же, пусть я и не поверила Сирэю, но все равно нервничала. Когда я уже собиралась невежливо выдрать руку обратно и уйти, женщина подняла на меня пустой взгляд и улыбнулась. Меня пробрало до костей, потому что эту улыбку я очень хорошо помнила. Ладно, пусть Сирэй катится со своими предупреждениями на все четыре стороны: прежде чем решать, на чьей ты стороне, нужно выслушать обе стороны конфликта. Жрица моргнула и вернула себе обычное выражение лица.
— Что пригодится мне в жизни? — спросила я, поскольку остальные вопросы показались мне глупыми. Да и этот, если вдуматься, был не лучше.
— Достойный вопрос, — тихонько рассмеялась женщина и подала мне колоду карт. — Согрей и перемешай.
Я подержала карты в руках и осторожно, стараясь не повредить хрупкую бумагу, перетасовала. Женщина невозмутимо забрала колоду назад и принялась раскладывать замысловатый узор.
— Сложный вопрос, — признала она. — Тебе в жизни многое понадобится.
Она положила руку на ворох карт и закрыла глаза.
— Ты трижды будешь гореть в огне. И первый раз еще до захода солнца. Во второй раз примешь удар тебе не предназначенный, заслонив собой ту, что связана с тобой. В третий раз сама шагнешь в огонь за тем, кого любишь, и никто тебя не скажет, возвратишься ли. Это будет только от тебя зависеть, — она подняла голову, безошибочно поймав мой взгляд. — Торопись, а то не успеешь.
— Спасибо, — ошеломленно сказала я.
Если честно, то я ждала чего-то другого. Мне до полного комплекта проблем только предполагаемого добровольного аутодафе и не хватало. Приснившийся мне еще в моем мире сон ярким пятном встал перед глазами.
— Потом поблагодаришь, — странная женщина впервые улыбнулась по-настоящему. — Когда выживешь. Все в твоих руках, научишься не гореть в огне — будешь жить, а не сможешь — сгоришь заживо.
— Спасибо, — я сняла с шеи бусы и протянула ей.
Гадалка провела по жемчужинам тонкими пальцами и принялась перебирать их как четки.
— Какого они цвета?
— Розового, — я помолчала немного, но все же решилась спросить: — Это того стоило?
— Да, — просто ответила она.
Я пошла к выходу, оставив за спиной слепую женщину, променявшую способность видеть мир на умение заглядывать в будущее.
На душе было неприятно, будто все мои принципы внезапно перемешали и они слиплись в один сплошной ком, который непонятно с какой стороны надо резать. Побродив немного, я вышла на пристань и пошла искать нужный поворот. После получаса мне начало казаться, что поворот где-то в другой стороне.
Решительно развернувшись, я пошла обратно, когда мое внимание привлекло странное оживление впереди — там с корабля со всевозможными предосторожностями снимали огромный ящик. Молоденький маг передвигал его по воздуху, а команда мужчин страховала понизу. Еще за несколько десятков метров я ощутила исходящую от ящика угрозу. Если быть точнее, то от того, что было внутри ящика. Поняв, что миновать опасный участок не выйдет, я ускорила шаг.
Пройдя мимо грузчиков, я поборола желание перейти на бег и подивилась спокойствию молодого мага. Толи он точно знает, что совладает с угрозой, толи слишком глупый, чтобы бояться.
Второй вариант.
Я похолодела, услышав за спиной хруст ломающихся досок и страшный рев.
Мир будто раскололся надвое, и я увидела...
Молодой дракон расправляет крылья, и злобный рев летит в небеса. Золотой зверь поводит головой и плюет сгустком огня в самонадеянного мага. Тот бросает заклинание, и дракон мотает головой, выплевывая следующий сгусток не туда...
Стоящая посреди улицы маленькая девочка в голубом платье. На маленьком лице испуганные глаза кажутся огромными...
Отчаянный крик мужчины, бросающегося на помощь...
И ярко горящий факел, который мгновение назад был живым ребенком.
Мне оставалось мгновение, чтобы принять самоубийственное решение. Я бросилась вперед даже не успев подумать. Схватила малышку в охапку, прикрывая собой, и бросила назад щит, уже зная, что не успею.
Сознание от боли я потеряла почти сразу...
Глава 22
Девяносто девять лет я жил спокойно, без волнений, проблем и опасностей.
И надо было ляпнуть: "Пусть так и остается"?!
В нос лез легкий, как перышко, но стойкий, как одеколон запах дыма. Поскольку хозяйкой я была аховой, варенная картошка у меня регулярно поджаривалась, а пригорать умудрялась даже кипячённая вода (точнее чайник, в котором она кипятилась), я сперва принюхалась, а потом уже проснулась и задумалась.
