Она старательно отгоняла от себя черные мысли и неуклонно усиливающуюся клаустрофобию, концентрируясь на управлении. Бортовой клон Звездочета справлялся идеально. Вероника в очередной раз порадовалась секретным соглашениям с "Альфой-Омегой", благодаря которым некоторые корабли оказались оснащены экспериментальной технологией. Приходилось признать, что новые квантовые акселерометры, созданные людьми, на голову превосходили всё, что Стремительные вынесли из родного мира и постепенно улучшали два с половиной местных века. Штанги с внешними датчиками пришлось втянуть в корпус, чтобы не нарушать маскировку. Однако они неплохо работали даже внутри корабля, в условиях безынерциального движения, улавливая те практически нечувствительные ускорения, что просачивались в измененное внутреннее пространство. Только благодаря им стала возможна безмаяковая навигация, позволяющая в режиме полного стелса и без опоры на внешние сигналы, подавленные врагом, выходить к цели на расстоянии тераметров с точностью до нескольких кликов. Квантовые акселерометры — и квантовые вычислители, умещающиеся на компактных чипах.
Сплав технологий людей и Стремительных — вот ключ к победе, о котором не подозревают конкистадоры. Вероника всегда любила людей (некоторые ехидцы посмеивались, что больше, чем своих соплеменников) и с большим удовольствием воспринимала результаты сотрудничества. У нее до сих пор морщилась шкура на хребте, когда она вспоминала о дискинах, еще недавно считавшихся чудовищами, а теперь вдруг ставшими если не друзьями, то союзниками. Однако же страшные стариковские легенды следовало изгонять из подсознания, да и из сознания тоже. Мир сейчас совсем другой, чем тысячу лет назад, во времена Войны на выживание. Старые стереотипы належало как следует пересмотреть и сломать, если так требовалось.
Концентрация на навигации и одновременно на контроле за происходящим в гермоконтуре отвлекала от мрачного напряжения и страха. Но чем больше "Тройная спираль" сближалась с точкой обмена, тем сильнее становилось скверное предчувствие. Древние инстинкты хищника, подавленные, казалось, воспитанием и цивилизацией, снова просыпались и требовали внимания. Пасть против воли открывалась, защечные резонаторы посылали в никуда короткие звуковые импульсы, отражающиеся от стенок скафандра и только усиливающие клаустрофобию. Впереди ожидало что-то скверное. Очень скверное. Слишком легко все получилось. Враг не причинил Стражам никакого существенного вреда, зато Стражи нанесли ему заметный ущерб. Можно относить успех на счет превосходства технологии, косности противника или чего-то в том же духе... но тот, кто недооценивает противника, неизбежно проигрывает. У Стражей не имелось никаких сведений о технологиях врага — зато враг, чьи шпионы, как оказалось, присутствуют на Терре достаточно долго, чтобы завербовать целую террористическую сеть — мог хотя бы приблизительно догадываться о технологиях Стражей. Ничем хорошим такое кончиться не могло. И хотя найти крошечную точку обмена в бескрайних ледяных пустынях казалось принципиально невозможным, и хотя их точные орбиты оставались наиболее охраняемой тайной даже среди Стражей, кто знает, что могло случиться...
И вот — время для контакта. Чтобы связаться с крохотным устройством, передающим в бездну Вселенной короткие лазерные импульсы, следовало снять щит хотя бы с одной стороны. А снятый щит означал излучение — то излучение, которое мог заметить враг. А еще враг мог заметить корабль даже в максимальном стелсе, как заметил сторожевые дроны у водоворота.
И не только у водоворота. Как вообще экипаж Далилы умудрился заметить тщательно замаскированную "Тройную спираль"? Пленные отказались говорить. Они отказались сотрудничать в какой бы то ни было форме, за исключением временного перемирия на борту. Ну, спасибо и за то. Бронебойные иглы из пушек в скафандре Вероники с легкостью разорвали бы чужаков в клочья, но Вероника совсем не была уверена, что сумеет хладнокровно их пристрелить. Одно дело — активировать резонатор, когда враг выглядит как несколько значков на тактическом экране, и совсем другое — видеть изувеченные тела, своими глазами наблюдать их агонию, своими ушами слышать предсмертные хрипы...
Пленные не сказали ничего. Но, тем не менее, они обнаружили "Тройную спираль". И, вполне возможно, успели передать описание метода главному флоту конкистадоров. И даже если не успели, сам факт ловушки наверняка заставил вражеских тактиков задуматься. А значит, они могли и повторить размышления разведчиков и додуматься до того же самого.
Так, а если подумать? Что делал катер перед обнаружением? Выключил двигатели. Именно потому он не превратился в облако плазмы и оплавленных обломков. Зачем?
Зачем?
Интерференция! Интерференция от двигателей всегда влияет на датчики, собирающие информацию о мире. Двигатели нарушают саму структуру пространства вокруг корабля, искажают все проходящие сквозь него сигналы. Когда-то, на заре дальней навигации, корабль с работающими двигателями превращался в слепца, не способного заметить даже планету перед самым столкновением с ней. В те времена приходилось перемещаться в рваном режиме, совмещающим периоды работы двигателя с периодами отключения, чтобы осмотреться. Табу, запрещающее сближение с планетой на безынерциальных двигателях, пошло именно с тех времен. Технологии сделали гигантский шаг вперед, изощренные методы компенсации искажений позволяют неплохо видеть даже сквозь вибрирующее пространство, но... Но в любом случае часть получаемой информации теряется. А значит, отключив двигатели, экипаж катера-разведчика заметно улучшил свои когнитивные способности. И в точно такой же ситуации сейчас Вероника — с той только разницей, что на ее борту сейчас три десятка живых пассажиров, за жизнь которых она отвечает.
Она быстро включила связь с Звездочетом и в нескольких словах обрисовала постановку задачи. Сразу же, без какой-либо заметной паузы, перед глазами появилось полное решение: баллистическая траектория подхода с выключенными движками, с абсолютно возможным минимумом излучений и с максимальной чувствительностью внешних сканеров. Вход в зону уверенного обмена потребует лишних двадцать две вминуты времени, но позволит остаться незамеченными для тех, кто может прятаться в засаде неподалеку. Правда, придется отключить внутренние гравикомпенсаторы и подвергнуть пассажиров небольшим, до трех вжэ ускорениям при минимальных коррекциях курса маневровыми движками. Но ничего страшного, переживут. Внезы привычны, землянин тоже не новичок в космосе, соплеменники — профессиональные пилоты. Остается только та молодая терранка, Лиза. Но ей помогут.
Итак, время Т минус 48. Программа пошла. Что-то еще? Ах, да. Надо предупредить пассажиров, чтобы держались как следует. Какие слова подобрать, чтобы не слишком подействовать им на нервы? Достаточно на корабле и одного параноика на грани нервного срыва. Ага, примерно так.
— Слушайте сюда, мальчики и девочки!..
Пока она говорила, все ее восемь глаз нервно скользили по диагностике и тактическим дисплеям скафандра. Скользили все вразнобой, как у лучших пилотов из легенд — раньше она и не подозревала у себя таких способностей, с трудом разделяя их даже на четыре независимых пары. Видимо, проявление сверхспособностей в состоянии стресса и в самом деле не легенда. Нет, все чисто. Никаких даже самых отдаленных признаков наличия чужих кораблей. Звездочет тоже следит за обстановкой и не упустит ничего подозрительного. Т минус тридцать. Двадцать девять... Двадцать восемь...
— ...время пошло, — закончила она и уже почти отключила связь с салоном.
— Нет! Нельзя! — переводчик передал даже отчаяние в голове говорящего, одновременно идентифицируя его — ее — как Лизу.
— Что? — машинально переспросила Вероника, чувствуя, как быстро начинает биться сердце. Эмоционально она уже поняла, но разум все еще по инерции сопротивлялся.
— Ника, беги отсюда, быстро! На максимальной скорости! Это ловушка!
Девчонка не может знать. У нее нет связи с окружающим миром. Да и люди не способны проникнуть сквозь маскирующие поля Стремительных.
Или может?
Мгновенный канал связи в ее мозгу!
Вероника еще не успела додумать мысль, а напряженные трели и быстрые движения когтей уже активировали программу экстренного бегства. Стелс-системы отключились. Зато двигатели включились на полную мощность, изменив вектор тяги на противоположный. "Тройная спираль" ринулась от Солнца на максимально доступной ей сейчас скорости — и тут тактические экраны синхронно замигали знаками опасности.
Три, пять, восемь неопознанных объектов возникли вокруг ее корабля из ниоткуда. Ближайшие быстро сокращали расстояние, не оставляя никаких шансов сбежать. Движки на максимальной мощности. Максимальная для местного гравитационного фона скорость — ноль девяносто пять С. Но объекты сокращают расстояние со скоростью ноль ноль четыре С, причем двигаясь под углом по траекториям перехвата. То есть их скорость — не менее ноль девяносто девяти. Как это возможно? На таком малом расстоянии от звезды с ее гравитационно-пространственными возмущениями безынерциальный двигатель чисто теоретически не может перемещаться с такой скоростью!
Впрочем, неважно. Физический перехват — через двадцать пять секунд. Вот и все. Конец карьеры Стража, конец такой короткой пятнадцативлетней жизни. Попадать в плен она не собирается. Времени остается только на одно: активировать стирание памяти навигационных систем и разрушение систем связи. Скрываться больше не имеет смысла. Дальние каналы активны, Цитадель прайда Шпоры получает полную телеметрию. Наверняка Стражи сумеют сделать выводы из случившегося. Но ей они уже не помогут. В момент, когда первый из перехватчиков коснется несущих конструкций, она раскроет скафандр. В отсеке — ледяная смертельно ядовитая атмосфера. Ей даже не придется стрелять себе в грудь, рискуя не попасть в мозг, случайно остаться живой и бессознательной попасть в руки врага. Еще двадцать секунд наблюдения. Двадцать секунд жизни. А потом...
Интересно, насколько мучительно умирать от кислородного отравления?
Стерильная пустота окружающего космоса ничуть не волновала Шихо. Точно так же его мало волновал без малого мертвый, насквозь промороженный корабль-охотник, в паутине конструкций которого он висел, и его усиленный скафандр — маломобильная персональная тюрьма, из которой не выбраться до самого возвращения. Все, что его интересовало — утверждение инженеров о том, что совершенно новая конструкция в сочетании с новой активной защитой минимизирует риск обнаружения даже наилучшими сканерами любых типов. И именно потому он вызвался добровольцем.
Шихо умел и любил ждать. Он мог днями, застыв в неподвижности, ожидать, когда жертва войдет в радиус досягаемости его ловчих дронов, совершенно не замечая проходящего времени. Наверное, именно так древние неразумные предки-хищники могли ночи напролет висеть в засаде, бездумные и безразличные, чтобы в нужный момент внезапно свалиться на голову ничего не подозревающей жертве. Охота. Что может быть лучше и более естественным? Ждать, ни на что не надеясь, не волнуясь и не рассуждая. Если жертва появится, отлично. Не появится — таковы превратности жизни, получится в следующий раз. Ведь, в отличие от предков, его выживание не зависит от того, сумеют ли его клыки сегодня впиться в плоть жертвы.
Шихо не задумывался, откуда у штаба Флотилии точные параметры орбиты этого устройства. Возможно, их каким-то образом вычислили давно засланные агенты. Возможно, точку обмена обнаружили случайно. Какая разница? Главное, что в засаде возле нее резко возрастают шансы поймать одного из врагов. Отщепенцы решили поиграть в партизанскую войну? Замечательно. Не они одни в ней искушены. Слежка, засады, догадки, погони — во Флотилии хватает опытных в таких играх личностей. Командира Четвертой эскадры подвела самоуверенность. Он заплатил за свою ошибку своей жизнью и жизнью своих солдат. Но такое больше не повторится. И отщепенцам еще предстоит на собственной шкуре узнать, насколько далеко продвинулись технологии за время их отшельничества в дальнем захолустье.
Когда тактический сканер мигнул значком неизвестного корабля, Шихо не почувствовал никаких особых эмоций. Случилось. Долгие вчасы ожидания окупились. Неизвестная сигнатура чужака еле ползла по экрану, практически невидимая для сканеров. Практически — но, в конце концов, не невидимая. Мудрые мозги ученых Флотилии, основываясь на обрывках телеметрии с погибшего катера-разведчика, вычислили правильно. Полное отключение всех бортовых систем, создающих интерференцию с пассивными сканерами, существенно повышает чувствительность даже без дополнительных улучшений. И такого повышения вполне достаточно для обнаружения кораблей даже в наилучшем стелс-режиме отщепенцев.
Дождавшись, когда чужак войдет в зону уверенного перехвата, Шихо активировал программу захвата цели. Мгновенные вибрации каналов, соединяющих охотника с дронами, вряд ли мог заметить хоть кто-то. Дроны не видели чужака, их сканеры не могли пробиться сквозь его великолепное маскировочное поле, но тактический компьютер уже передал им все данные по траектории входа. Еще несколько секунд, чтобы лишить жертву даже последних, самых призрачных шансов бежать — и рой перехватчиков обрушится на нее со всех сторон. Главный экран показывал отсчет до точки максимальной вероятности: 10... 9... 8...
И тут чужак внезапно засиял на сканерах во всех спектрах.
Шихо не стал задумываться, что произошло и почему враг внезапно начал уходить на всех парах. С такими загадками пусть потом разбираются в штабе. Он просто подал дронам короткую команду: фас! И движки дронов и его охотника ожили.
Разумеется, даже с учетом преждевременного бегства у чужака не оставалось никаких шансов. Дроны-перехватчики, чудо новейшей инженерной мысли, имели современные движки, экранированные от влияния гравитационных возмущений в окрестностях крупных космических тел. Очевидно, отщепенцы ни до чего такого не додумались. Дроны могли перемещаться существенно быстрее, чем убегающий корабль, и лишь несколько десятков секунд отделяли их от контакта. Они парализуют беглеца, нейтрализовав его двигатели и сделав беспомощными. Разумеется, если отщепенцы сохранили хоть немного воспоминаний о кодексе чести предков, они успеют стереть память бортовых компьютеров и покончить жизнь самоубийством, прежде чем прибудет эскадра захвата. Шансов найти их главные силы практически нет. Но даже того, что останется, хватит для понимания уровня их технологий и, самое главное, столь совершенных методов маскировки. Двадцать пять секунд до контакта... Двадцать...
И тут окружающие его экраны, равно как и изображение в наглазниках, внезапно замерцали. Вместо четкой ясной картины их покрыла густая рябь помех. Чужак пропал в мешанине мечущихся пятен и линий, и вместе с ним пропали сигналы всех дронов. Шихо ошеломленно вглядывался в окруживший его хаос, пытаясь отдавать команды компьютеру, но не получая никакого отклика. Потом его ударило сразу со всех сторон: маневровые движки корабля сошли с ума. Безумные инерциальные векторы возникали из ниоткуда, взбалтывая мозг, заставляя утрачивать ориентацию в пространстве и само сознание...
