У эльфов нет публичных домов. Падших не убивают, но общественно порицают и порой изгоняют, с другими извращениями тоже борются ради выживания нации, здоровье и процветание уже вторичны. Секс-рабынь вызволяют и лечат, порой стиранием памяти, а вот эльфийских шлюх убивают как позор нации, несмотря на ценность каждой эльфийской жизни, особенно женской, способной принести потомство. И я даже могу сделать предположение, почему — дело в порче энергетики. Эйноли бьякуган видит яркой и цветущей, так сказать, а эта куртизанка словно грязная и увядшая, словно растратившая себя...
Обделенная вниманием господина и не удовлетворенная статусом, наложница Сейна сбежала с возлюбленным Дуасаном, но их поймали и с позором изгнали (хотя сироте из другого Дома, некогда откупившегося ею, это изгнание стало за благо). Более трех десятков лет счастливая пара скиталась, живя душа в душу, но потом настали Смутные Времена... После потери возлюбленного, так и не зачавшей от него Сейне почти удался суицид, однако стечение обстоятельств свело ее с Офалой Шелдарстон. Владелице публичного дома как-то удалось вернуть новой подопечной тягу к жизни и привить ей страсть к плотским утехам, изначально послужившим причиной грехопадения юной наложницы, имевшей радужные перспективы в Эльфийском Дворе, но которой по несмышленой молодости захотелось приключений на одно место... Обзаведясь вставленным в пупок золотым колечком с мелким бриллиантом, содержащим контрацептивные чары, эльфийка активно и с удовольствием включилась в жизнь публичного дома, постепенно сглаживая остроту памяти и тоску по Дуасану.
Сейна невзначай подтвердила мои предварительные выводы касательно нынешнего положения эльфов на Фаэруне. Культурный и просвещенный народ эльфийского государства Кормантир давно думал покинуть неблагополучные земли континента с его ненасытными, дерзкими и агрессивными людскими империями, и вот двадцать восемь лет назад Эльфийским Двором под предводительством королевы Эмлараэль было решено начать переселение на идиллический остров Эвермит. Эльфы и раньше не славились единством, имея множество общин, разбросанных по Файэруну, а тут и вовсе центральная власть переехала на далекий остров, добраться до которого крайне сложно. Так что... Сейна так же подтвердила мое суждение о некоторой инертности мышления эльфов: при нынешней разобщенности и, так сказать, дефиците населения, ее никто убивать не будет, а длинноухие клиенты вовсе не собираются сдавать ее блюстителям чистоты нравов и крови, сбежавшим на райский остров. Впрочем, что позволительно простонародью, то губит честь благородных, решивших посетить бордель, даже такой завуалированный, как "Маска лунного камня", даже с учетом иномирского происхождения...
Во время отступления от намеченной программы развлечений еда вполне улеглась. Последние сведения Сейна ворковала столь провокационно, да к тому же пощипывая нежными губками чувствительные места ушей и вовсю играясь в моем паху, что плюнул на остальное, обернулся и жадно целовал. Облапив похотливую попку, приподнял лесную рысь и понес в спальню, чтобы предаться страстному, ненасытному сексу. Откинувшаяся на кровать девушка была столь соблазнительна в своем фривольном наряде из скрепленных паутинкой листьев-лодочек, что я не выдержал и под ее блудливый смех легко сорвал облачение, набросившись сверху. Внутри Сейна оказалась такой горячей и кайфово узкой, что рыкнул и раскрепостился, специально поддавшись инстинктам с желаниями, отдавая управление нижней голове.
Потом была огромная ванная с создаваемыми магией пузырьками — джакузи. Доев ужин, предался забавам в пузырящейся воде и эротическому массажу, открывшему существование на моем теле ранее неизведанных эрогенных зон. Прямо парад чувственных блаженств. Меня ублажали необычайно искусно, если бы так сразу началось, то забыл бы обо всем на свете на сутки вперед... На четвертый раз я сам стал ублажать партнершу, изучая и познавая ее. Бархатная кожа была отзывчивой на поглаживания, телом с совершенными пропорциями страстно хотелось обладать, но я старался сдерживать себя, распаляя обоих. Старался, но мой опыт и ее — две большие разницы... Однако у меня нашлось, чем ее удивить. Сумев надолго придержать свой оргазм, я в пик обоюдного удовольствия высвободил пенисом еще и чакру, многократно усиливая и раскрашивая эйфорию. Магия стен поглотила наш крик... Фееричная концовка сотрясла так, что неутомимая наездница, испытав острое и поистине всеобъемлющее наслаждение, буквально упала бесчувственной на обессиленного меня, тяжело задышав мне в шею. Эх, если бы она умела так же...
С великим трудом собрал волю в кулак. Преодолев соблазны, несколькими касаниями усыпил страстную Сейну и выкроил оставшийся час времени, чтобы в одиночестве первой комнаты выполнить тай-комплекс накопления сил, взбодриться перед сложным днем и настроиться на деловой лад. С головой, пустой от пошлых мыслей об Эйноли, это удалось сравнительно легко.
Глава 20.
Подозрительно прищурившаяся Эйноли красноречивее слов сообщала мне о своем неумении обращаться с нашей обоюдной связью. Улыбка сама собой выползла на мою просветленную и счастливую физиономию. Кевэ как мог сдерживал свое любопытство — тоже не понял, а вот гном спрятал понимающую ухмылку под своим длинным носом. Едва набрал воздуха на приветствие, как:
— Где ты был, Неджи? — Под словом "был" вполне угадывалась фраза "шлялся всю ночь". — И почему не отвечал мастеру Боддиноку? Леди Арибет отправила мне магическое послание срочно прибыть в здание суда, а мы вот уже битый час ждем — одного тебя.
— И вам доброго утра... — выдыхаю.
— Ой...
Напарники-мужчины поздоровались одновременно:
— Привет, Неджи.
— Здравствуйте, сэр.
Боддинок с Кевэ пребывали сегодня в весьма благодушном настроении, как я погляжу. Видимо, первый добился успехов в своих исследованиях. Надо будет осведомиться, как он сводит свидетельства недосыпа. А еще на палец Кевэ перекочевало гномье кольцо из красного золота, овитое лунным серебром. То из двух, которое послабже и всего с двадцатью витками. За какие такие заслуги? По сравнению с ним Эйноли болтлива и пытлива, она могла и разговорить, и раскрутить, и разжалобить, если уж на то пошло. Ладно, позже узнаю историю.
— Привет, Неджи, — в образовавшейся тишине нашлась Эйноли, мило смутившись. Хочет быть первой, но лидерских качеств...
— Я проходил сеанс лечебной терапии, — выдаю, не моргнув глазом, отмазку, придуманную на обратном пути сюда. Гном закашлялся, сделав вид, что подавился орешком. — Вам тоже пойдут на пользу расслабляющие ванны с пузырьками и тонизирующий массаж с втиранием эфирных масел. Я уже договорился о совместном посещении, осталось утрясти несколько нюансов, чтобы расплатиться за услуги по высшему разряду. Напомню, я не восприимчив к ментальной магии, а ветра-посланники завязли в густом магическом тумане и у самого дома устроили мне невнятную какофонию звуков.
— Вы уверены — магическом? — Настороженно переспросил колдун. — В Невервинтере часто стелются туманы. Я по прибытию исследовал этот вопрос и пришел к следующему выводу. Феномен повышения естественного фона магии суть результат испарения вод, насыщенных маной огненных элементалей, обитающих в сердце леса под спящим вулканом Хоутенау. — Развернуто и охотно пояснил ученый, доселе буквально выдавливавший из себя информацию, казавшуюся ему лишней.
Прокрутил в голове вопрос с туманом. Я не просто сталкивался с "Нинпо: Киригакуре но Дзюцу", а несколько раз целенаправленно тренировал в нем додзюцу, упорно пытаясь научиться прозревать сквозь влагу, напитанную чужой чакрой. Помянув свою безответственность, я только сейчас напрягся и для сравнения сфокусировался на точке за стеной дома, для всех четко сформулировав свой зрительный образ:
— Туман словно вата, — радушное настроение стремительно покинуло меня. — Я по дороге не ощутил чужой воли, но если предположить опосредованное создание, то дела плохи.
— Эээ, р... Клевер, нам надо поспешить к майору, — прянув ушками, напомнила Эйноли о просроченном исполнении приказа. Судя по добродушной реакции гнома, его уже просветили о названии команды. — Мы ведь уже собрались, осталось тебя баффнуть.
— Неджи, — поспешил вставить Кевэ, упреждая мое намерение подняться в мансарду, — я уложил твои высохшие вещи к себе, и бутерброды тебе на завтрак сохранил. Будешь, пока мастер Боддинок баффает?
— Да, спасибо, — с благодарностью принимаю питательный и относительно вкусный не черствеющий хлеб, с наструганным сверху сыром, огурцом и откуда-то взявшимися свежими листьями чего-то кисло-сладкого, похожего на щавель. Стоило бы еще переодеться из пристойного в рабочее да обговорить результаты трудов зельевара, но время не терпит.
На сей раз Эйноли тоже поучаствовала, робко огладив мне плечо: "Защита от мировоззрения — злого", 1-ый круг, школа Ограждения-отрицания. Как добрый клирик доброго бога ее версия этого заклинания обладала лучшими защитными эффектами, уступая арканному по длительности из-за ее четвертого уровня развития как клирика супротив четырнадцатого у Боддинока. К тому же, плюсуются божественный и магический факторы отклонения, как позже узнал. Магу нужно являться крутым специалистом в школе Ограждения-отрицания, чтобы складывались однотипные магические бонусы от разных арканных заклинаний, иначе будет действовать наибольший модификатор, а в худшем случае произойдет конфликт, и накладываемое заклинание вместе с наложенным расплетутся. А еще Эйноли, так и не убрав руку с моего плеча, прошептала минутную молитву, благословив "Устойчивостью к стихиям". Она, кстати, пока ждала, наложила на себя, Кевэ и Боддинока "Медвежью выносливость", а так же все остальные улучшения (я всю шестерку на себя наложил перед выходом из "Маски лунного камня", потому задержался дольше планируемого).
Опоздавшие на шторм облака мешали солнцу растопить туман. Видимость составляла полста ярдов, а если напрячь зрение, то сотня. Слышимость и того меньше. А вот тошнотворный запах болезни, казалось, пропитал все и вся. Кое-где виднелись свежие следы крови и копоти, вызывавшие во мне долю недоумения: стихийная чакра Хи оплавила бы камень, а примененная здесь огненная магия сожгла только органику, совсем не оплавив камень. То ли сыграло роль мастерство мага, то ли у заклинания продвинутый модуль наведения на цель, то ли я чего-то недопонимаю.
По дуге широкой улицы мы вышли на Купеческую площадь, занимающую центральное место в районе. Ее главная достопримечательность — большой фонтан с освежающе прохладной водой, испоганенной некогда плававшими тут трупами. Здесь же, друг напротив друга, находятся известные в Невервинетере трактиры: "Звонкая бутылка" и "Пенная кружка". Бульвар Стошаговый соединял Купеческую площадь с шумной и обычно многолюдной Рыночной, а по его бокам раскинулись скверы, густо засаженные ранетками и акацией. У меня сложилось стойкое впечатление, что некогда это была одна огромная площадь, разделенная на три неравные части. На Рыночной площади сейчас царила разруха похлеще Базарной, более-менее прибранной. От Рыночной площади до Базарной вытянулся проспект с незамысловатым названием — Торговый. И все это укутывали клубы теплого и влагонасыщенного тумана, от парилки которого меня защищал плащ, а остальных нательное белье со схожими чарами кондиционирования.
Ночное удовлетворение либидо не замедлило сказаться на внимательности. Напрягая глаза, на пределе видимости различил колыхание тумана, характерное для дыхания, втихую открыл головную пару врат Хачимон и:
— Берегитесь! — Кричу длинную, но понятную команду. Одновременно приседаю и с двух рук метаю пару трассирующих в тумане сюрикэнов — исключительно показать своим направление, откуда ждать атаки.
Кувыркаюсь в сторону Эйноли, а гном отскакивает назад и вправо, поторопившись выстрелить. Но те двое и не целились ни в него, ни в меня. Два арбалетных болта чиркнули по брусчатке, отклонившись защитой замешкавшихся рядовых. Биджу, еще двух по бокам проморгал! Эти выпустили целый смертоносный град по двум лучникам. Четыре болта звонко отскочили от каменной пленки, но бьякуган разглядел магические инъекции, разрядившиеся в ауре по СЦМ. Ярко вспыхнули кольцо с поясом, и к Эйноли зараза не пристала, голову только мотнуло от удара да повело в сторону от попадания в тело. А вот Кевэ не хлопал ушами и метнулся вбок, однако маневр запоздал: два болта отклонились защитой, еще один воткнулся в рюкзак, а четвертый отскочил от бока. Устоявший на ногах эльф охнул, рефлекторно схватившись за левый бок.
Дезориентированная Эйноли замешкалась, но через пару секунд выкрикнула на эльфийском:
— Ой, щит!
— Мой шар! — Вместе с ней воскликнул Боддинок, одновременно делая замысловатый пасс левой рукой.
Спущенное им "Рассеяние магии" на подлете ликвидировало раздувшийся из окна огненный шар. Болты оперением взвихряли туман, прочерчивая маршрутные дорожки — это облегчило мне задачу: бросил кунай под добивающий болт. Второй издалека исправно отклонила все еще действующая защита Кевэ, третий в него я отбил кунаем, от выпущенного издалека четвертого он сам успел уклониться.
А я быстро достал сюрикэны и метнул веера по бокам:
— Влево! — Камень подо мной хрустнул, когда я взвился в прыжке направо. Грубого ускорения не понадобилось — друг слепо подчинился моей команде, бросившись строго влево, не разбирая дороги. — Глинкл, с ними!
Еще несколько трескучих и длинных прыжков ломаной линией с сальто на стену: три стилизованных под стрелы огненных образования пронеслись мимо, безвредно размазавшись вспышками по мостовой, а два арбалетных болта высекли искры из камня, в ногте разминувшись с порхающими полами плаща, таки сбившего прицел. В миг переворота высмотрел, как Боддинок что-то выкрикнул на гномьем, найдя исключительно верное решение: вытеснил чужой туман своим, совершенно непроглядным аморфным облаком более дюжины ярдов в поперечнике — "Облако тумана" белесого цвета надежно скрыло всех трех.
Забегая по стене на крышу, одновременно спустил "Воздушные оковы" и сложил печати для "Канашибари но Дзюцу", обездвиживая и вдобавок парализуя выхватившего короткие мечи убийцу, вдруг ставшего призрачным и для обычных глаз почти растворившегося в тумане. Помня о биджевом убийце с дальнобойной магией, засевшем внутри здания, стремительно выхватил вампирские кинжалы и воткнул в обе глазницы застопоренного врага, при этом, повинуясь взвывшему чувству опасности, непривычно выворачивая свою голову вбок. Б**, яйца биджу!..
Гудящий "Огненный шар" врезается в скованный воздухом труп и гулко взрывается, пытаясь удивить меня кольцом огненного вала, съевшего три валявшихся арбалета. Мягким боевым искусством выполняю толчок маначакрой, высвобожденной из тенкецу передней половины тела — "Джукенпо Оши", "C"-ранговый вариант "B"-рангового "Джукенпо Ичигекишин". Огонь, ослабленный влажным туманом и препятствием передо мной, благополучно обогнул меня с боков, в слепом гневе сорвав черепицу с крыши.
В этот же момент краем сознания отмечаю, как облако внизу дырявит и на четверть сдувает взрывной болт, ударивший по нему конусом каменной картечи и волной порожденного магическим взрывом огня. Второй взрывной болт, поздно выпущенный по мне левым арбалетчиком, раскурочивает грудь трупа передо мной, окончательно срывая воздушные оковы и опрокидывая горящего мертвеца.
