Хотя генерал Эрл Г. Уилер, начальник штаба армии США, объявил в феврале 1963 года: «Мы добились ощутимого прогресса во Вьетнаме», пресса начала оспаривать такую оценку.20 Репортеры не подвергли сомнению фундаментальную предпосылку Уилера о том, что американцы выступают за свободу против коммунистического рабства в стратегически важной части мира. Вместо этого они указали на коррумпированность правительства Дьема и неэффективность южновьетнамской армии после многих лет американской подготовки и снаряжения на миллионы долларов. Когда США официальные лица в Сайгоне объявили об очередной победе над Вьетконгом в деревне Ап Бак (в 40 милях к юго-западу от Сайгона), репортера Нила Шиэна это не убедило. Он был свидетелем тяжелого урона, нанесенного легковооруженным отрядом НФО из 350 партизан, против которого было 2000 неохотно действовавших войск АРВН, поддерживаемых американскими вертолетами, истребителями-бомбардировщиками и бронетранспортерами. Корреспонденты слышали, как американские военные советники, которым надоела некомпетентность Южного Вьетнама, изливали свой гнев. Хотя американское командование знало, что Aп Бак — это катастрофа, оно приказало советникам оставить оценку операций вышестоящему руководству. В общении с журналистами, инструктируемыми армией США, работа сотрудников службы информации заключалась, по словам популярной песни Джонни Мерсера, в том, чтобы «подчеркивать положительное и устранять отрицательное».21
Администрация Кеннеди разделилась во мнениях о том, как действовать дальше. Она хотела, чтобы правительство Южного Вьетнама покончило с коррупцией, заручилось поддержкой народа и следовало инструкциям из Вашингтона. Вместо этого Дьем и его влиятельная семья выступили против увеличения присутствия американских военных, преследовали свои личные интересы и весной 1963 года обратились к Хо Ши Мину с просьбой о возможном прекращении огня. Посол Кеннеди в Южном Вьетнаме Генри Кэбот Лодж-младший, республиканский внук заклятого врага Вудро Вильсона, призвал к перевороту. В конце октября Вашингтон дал добро ЦРУ. После того, как удался переворот, южновьетнамские военные офицеры без одобрения Кеннеди убили Дьема. Вместо него Южным Вьетнамом управлял ряд военных диктаторов, зависящих от Соединенных Штатов. На своей последней пресс-конференции 14 ноября 1963 года Кеннеди определил цель во Вьетнаме: «вернуть американцев домой, позволить Южному Вьетнаму сохранить себя как свободную и независимую страну и позволить действовать демократическим силам внутри страны».22
Джонсон: Эскалация
ПОСЛЕ УБИЙСТВА ПРЕЗИДЕНТА КЕННЕДИ в ноябре 1963 года президент Джонсон унаследовал запутанную ситуацию, поскольку американские политики боролись между собой за определение цели Америки во Вьетнаме. Пятнадцать лет прошло с тех пор, как Ачесон провозгласил Хо Ши Мина «откровенным коммунистом». Джонсон считал, что коммунизм должен быть сдержан во Вьетнаме, но не был уверен в том, как это сделать. Он отреагировал на противоречивые советы военных и гражданских советников, выбрав средний курс постепенной эскалации. Объединенный комитет начальников штабов выступал за национальную мобилизацию, привлечение миллиона человек в течение семи лет и тотальные бомбардировки Севера, но Джонсон опасался, что значительное расширение войны может спровоцировать советскую или китайскую интервенцию, как это произошло в Корее. Он также не хотел быть первым президентом, проигравшим войну, и поэтому отверг вариант вывода войск. Он решил использовать военные средства, чтобы убедить вьетнамских коммунистов в том, что они не могут победить и поэтому должны вести переговоры, под которыми он подразумевал принятие цели США, некоммунистического Южного Вьетнама.23 Преисполненный решимости продемонстрировать свою силу и уверенность, Линдон Джонсон счел за лучшее отложить эскалацию до президентских выборов в ноябре 1964 года.
Зная, что, согласно опросам, 63 процента американцев уделяют Вьетнаму мало внимания или вообще не уделяют его, администрация хотела, чтобы так и оставалось. «Для большинства американцев это легкая война», — сказал президент. «Процветание растет, изобилие увеличивается, нация процветает».24 Он беспокоился, что, если республиканцы обвинят его в мягком отношении к коммунизму, он не сможет заручиться политической поддержкой, необходимой для его дорогостоящих и амбициозных реформ в области гражданской права, образование и здравоохранение, известные как Великое общество. Он думал, что Соединенные Штаты достаточно богаты, чтобы позволить себе как его внутренние программы, так и войну. На 1965 финансовый год (с июля 1964 по июнь 1965) правительство заложило в бюджет 100 миллионов долларов на военные действия в Юго-Восточной Азии. Хотя в итоге на это было потрачено 800 миллионов долларов, администрация не хотела повышать налоги, потому что это означало бы усиление необходимости поддержки войны в Конгрессе и среди общественности.25
Продвигать войну, не привлекая к ней большого внимания, было непростым заданием для чиновников Пресс-службы Белого дома, Совета национальной безопасности (СНБ), Информационного агентства Соединенных Штатов, отделов по связям с общественностью Государственного департамента и Министерства обороны, а также отделов общественной информации вооруженных сил. В разное время они организовывались под такими безобидными названиями, как Комитет по политике в области общественных связей и Вьетнамская информационная группа. Они пришли к выводу, что «группа быстрого реагирования» в Белом доме была бы более гибкой, чем отделы по связям с общественностью в Государственном департаменте и Министерстве обороны. Призывая к осмотрительности, Гарольд Каплан, глава Вьетнамской информационной группы, предупредил, что некоторые репортеры считают это «миниатюрным управлением военной информации».26 Эти чиновники предпочитали оставаться за кулисами, в то время как они предоставляли информацию репортерам, редакторам, издателям, лидерам Конгресса и влиятельным гражданам. Следуя методу, использованному администрацией Трумэна во время Корейской войны, эти информационные группы использовали метод убеждения «просачивания», который опирался на поддержку лидеров общественного мнения, чтобы повлиять на общественность в целом.27
Чтобы улучшить отношения между прессой и военными в Южном Вьетнаме, администрация и Пентагон начали операцию «Максимальная откровенность». С 1964 по 1967 год три тысячи американских военных и гражданских сотрудников в Южном Вьетнаме предоставили информацию 600 аккредитованным журналистам, освещавшим войну. Джонсон назначил Барри Зортиана главным сотрудником по связям с общественностью миссии США. Зортиан тесно сотрудничал с генералом Уильямом К. Уэстморлендом, новым военным командующим США, который прибыл во Вьетнам с героической репутацией за свою службу во Второй мировой войне и Корее. Они сделали информационное бюро MACV, базирующееся в Сайгоне, единственным источником официальных новостей. Репортеры договорились не разглашать информацию, которая нанесла бы ущерб военным операциям. Уэстморленд еженедельно проводил неофициальные брифинги и брал с собой репортеров в поездки на места, направляя их внимание на благоприятные истории. Уэстморленд и Зортиан организовали для политиков и знаменитостей турне по Южному Вьетнаму, чтобы они стали свидетелями достижений США и вернулись домой, чтобы дать интервью о том, что они видели. Чиновники предпочитали предоставлять средствам массовой информации огромное количество избранных новостей, а не предоставлять репортерам самим выяснять, что происходит.28
Главный недостаток операции «Максимальная откровенность» заключался в том, что ее цель, распространять позитивные новости, вступала в противоречие с ее приверженностью открытости и точности. Вернувшись в Вашингтон, администрация утверждала, что ее усилия по созданию Южного Вьетнама увенчались успехом. Поэтому, когда в новостных сообщениях из Сайгона говорилось о низком мнении американских военных советников о своих коллегах из АРВН, Министерство обороны выразило свою обеспокоенность Уэстморленду, который смог ответить только то, что сообщения были правдивыми. Члены информационной группы Белого дома обсуждали ценность откровенности. Джеймс Гринфилд, помощник госсекретаря по связям с общественностью, отметил, что американский народ и пресса «примут наше участие в этой проблеме, если им расскажут, что происходит. Но они глубоко возмущены, и правильно, намеком на сокрытие». Он настаивал на том, что информирование прессы идет на пользу администрации. Кроме того, отметил он, используя «фоновое устройство», официальные лица могли бы распространять много информации о Вьетнаме, не подвергая излишней критике политику США и не ставя правительство США официально в известность. Осознавая, что количество «неточностей», о которых сообщили представители правительства в Сайгоне и Вашингтоне, повлияло на их авторитет, Белый дом полагал, что он может восстановиться с помощью президентской речи, правильного брифинга или удачной утечки. Корреспондент «Лос-Анжелес Таймс» Уильям Туохи подытожил последствия операции «Максимальная откровенность»: «Мы тонем в фактах, но нам не хватает информации».29
Чтобы получить одобрение Конгресса на запланированную эскалацию, администрация намеренно исказила конфронтацию в августе 1964 года между ВМС США и Северным Вьетнамом в Тонкинском заливе. Эсминец «Мэддокс», участвуя в тайных операциях вблизи побережья Северного Вьетнама, вступил в перестрелку с северовьетнамскими торпедными катерами. Несколько дней спустя и «Мэддокс», и эсминец «К. Тернер Джой» сообщили, что они снова подверглись нападению. Позже капитан «Мэддокса» признал, что их сообщения о втором столкновении, которое произошло ночью, были основаны на ненадежных показаниях гидролокатора и радара и что не было никаких определенных доказательств враждебной активности со стороны Северного Вьетнама. Хотя в Пентагоне существовала неопределенность относительно того, что именно произошло, министр обороны Роберт Макнамара предпочел объявить, что нападение имело место и что оно оправдывает ответные меры против Севера. Президент Джонсон попросил резолюцию Конгресса, дающую ему полномочия «принимать все необходимые меры для отражения любых вооруженных нападений на силы Соединенных Штатов и предотвращения дальнейшей агрессии». Макнамара ввел Конгресс в заблуждение, заявив, что северные вьетнамцы без всякой провокации атаковали «Мэддокс», когда он выполнял «обычное патрулирование в международных водах».30
В резолюции по инциденту в Тонкинском заливе говорилось, что неспровоцированное нападение было частью «преднамеренной и систематической кампании агрессии» коммунистов на севере и что Соединенные Штаты, без каких-либо территориальных, военных или политических амбиций для себя, хотели, чтобы народы Юго-Восточной Азии «оставили в покое, чтобы они могли работать и вершить свои судьбы по-своему».31 В Палате представителей голосование за резолюцию было единогласным, а в Сенате только двое проголосовали против нее. Один из несогласных сенаторов, Уэйн Морс, попытался заинтересовать коллег-сенаторов тем, что он услышал от источника в Пентагоне, который сказал ему, что нападение не было неспровоцированным. «Черт возьми, Уэйн, ты не можешь ввязываться в драку с президентом, когда все флаги развеваются, и мы собираемся отправиться на национальный съезд», — предупредил его один из них. «Все, чего хочет Линдон, — это клочок бумаги, в котором говорится, что мы поступили правильно и поддерживаем его». Сенатор Дж. Уильям Фулбрайт, который протолкнул резолюцию, позже объяснил, что он не думал, что президент будет лгать, и, в конце концов, он принял основную посылку политики. «Эти люди сдались бы, если бы мы просто разбомбили их по-серьезному», — верил он. Резолюция по Тонкинскому заливу дала Джонсону то, чего он хотел, демонстрацию национального единства, чтобы показать Северному Вьетнаму, что он должен отступить перед США, решимость и демонстрация действий, которые повысили его рейтинг одобрения с 42 до 72 процентов, одновременно противодействуя призыву кандидата в президенты от Республиканской партии Барри Голдуотера к увеличению военной силы. В то же время Линдон Джонс заверил избирателей: «Мы не хотим, чтобы наши американские мальчики сражались за азиатских мальчиков».32
Немногие союзники поддерживали политику США. Гринфилд заметил, что одно из оправданий администрации, «Наши друзья не будут доверять нам, если мы покинем вьетнамцев», доставило им неприятности, когда «иностранцы публично заявили, что хотят, чтобы мы убрались из Вьетнама». Государственный департамент инициировал кампанию «Больше флагов», призванную продемонстрировать международную поддержку Свободного мира, выступившего против коммунизма в Юго-Восточной Азии. Но союзники Америки, Великобритания, Франция, Западная Германия, Япония и Канада, не считали Вьетнам стратегически важным и не думали, что у Южного Вьетнама есть большое будущее. Они предпочли политическое решение расширенной войне. Великобритания, наиболее желанный союзник, отказалась посылать сухопутные войска. «Взвода волынщиков было бы достаточно», — сказал Линдон Джонсон премьер-министру Великобритании Гарольду Уилсону, но безрезультатно. Кампания «Больше флагов» провалилась. В конце концов, только Австралия, Новая Зеландия и, за значительную плату от США, Южная Корея, Филиппины и Таиланд направили войска и советников. Их помощь была необходима скорее в символических, чем в военных целях.33
Политика Джонсона во Вьетнаме вызвала небольшую, но четко выраженную оппозицию. Летом 1964 года пять тысяч ученых опубликовали петицию в защиту нейтрального Вьетнама. Их представитель, политолог из Чикагского университета Ханс Моргентау, сторонник реалистичной внешней политики США, основанной на национальных интересах, объяснил, что наилучшим результатом было бы то, что Вьетнам останется сам по себе, без доминирования ни Китая, ни Соединенных Штатов. Генерал Дэвид М. Шоуп, недавно вышедший в отставку комендант корпуса морской пехоты, повторил критику генералом Смедли Батлером интервенций США в 1920-1930-е годы. Американцы, по его словам, должны «держать наши грязные, кровавые, скрюченные долларовые пальцы подальше от дел этих стран, где так много угнетенных эксплуатируемых людей». Морские пехотинцы были обучены сражаться, полагал обладатель Медали Почета, а не завоевывать сердца и умы.34 Президент, однако, больше беспокоился о критике справа, чем слева. Например, консервативный обозреватель Джозеф Олсоп назвал политику вывода войск умиротворением. Потеря Южного Вьетнама, предупредил он, будет означать потерю всего, за что Соединенные Штаты боролись во Второй мировой войне и в Корее. Превзойдя критиков внутри страны и за рубежом, Джонсон заручился поддержкой Конгресса, средств массовой информации, военных и «мудрецов», двухпартийной консультативной группы старших государственных деятелей, в которую входил бывший госсекретарь Ачесон.35
