— И часто у вас так? Театральные обозы всегда такой рекламой сопровождаются? Но сейчас это незачем делать — местность довольно безлюдная. Кто этим любоваться будет?
Исуторн очередной раз поморщился и стал рассказывать этому человеку о недавних событиях и своих сомнениях. Может, такую откровенность опытного инквизитора вызвало то, что называют — эффектом попутчика (иногда рассказывают неизвестному человеку, с которым случайно встретились, а потом навсегда разойдутся, то, что не сказали бы никому). А может, этот человек, с незапоминающейся внешностью, оказался очень внимательным слушателем, участливо поддакивающим в нужных местах? Ему Исуторн и выложил все свои сомнения по поводу этой непонятной рыжей святой. Услимт внимательно выслушал, а потом, когда потребовалось высказать мнение по поводу услышанного, предложил-посоветовал:
— Может, ничего и не надо предпринимать? Если эта девочка святая, то есть посланница Ирхи, она это скажет. Если же нет, то поступает совершенно правильно, не упоминая о том, что имеет какое-то отношение к вашему богу.
Инквизитор очередной раз поморщился, его покоробило то, как сказал этот чистильщик о светлом Ирхе, хотя... Этот человек из другого мира, возможно, светлый Ирха там известен под другим именем. А чистильщик из другого мира, чуть заметно улыбнувшись (он заметил реакцию соседа на своё высказывание), словно подтверждая мысли Исуторна, произнёс:
— Творец — один, но имя его в разных мирах произносится по-разному, — Услимт, сказав это, не стал добавлять, что вряд ли Ирха — это творец, скорее всего, какой-то местный божок, не более. Пока Исуторн и Услимт беседовали, во втором фургоне девочки утихли, может, устали, а может, надоело, но скорее всего, их заинтересовал рассказ о могучих и прекрасных существах — драконах. Девочки да и Суритэн слушали этот рассказ чистильщицы с необычными волосами как красивую сказку, ведь все знают, что таких зверей не существует. В мире Велена об этих мифических существах только слышали и считали рассказы о них красивыми сказками.
Уже ближе к вечеру, когда ещё не начало смеркаться, но дыхание вечера уже чувствовалось, театральный обоз въехал в довольно большое селение. Вообще-то ночевать лучше в гостинице, где есть хоть какие-то удобства, но иногда фургон предпочтительнее, и не только из-за цены ночлега. Когда проезжали ворота, Исуторн обратил внимание, что на надвратной площадке нет караульного, Услимт это тоже заметил, и оба мужчины, переглянувшись, насторожились: они поняли друг друга без слов. На улицах, на удивление, было мало людей, и они шли по каким-то своим делам, совершено не обращая внимания на проезжающие фургоны. Исуторн и Услимт снова переглянулись и одновременно кивнули. Инквизитор не понял, что хотел сказать своим кивком чистильщик, но было видно, что он догадался или знает, в чём дело. На центральной площади Исуторн насторожился ещё больше, у храма, где должен был толпиться народ, так как подошло время вечерней службы, никого не было! В этой деревне могли жить эльфы или гномы, но это вряд ли, эти народы живут компактно и в центральных областях Саланы не селились, а если бы они и были, то всего несколько семей. Но если есть храм, то должны быть и прихожане, а они обязательно собрались бы на службу, для неё было самое время!
Кабатчик, выскочивший из своего заведения, в отличие от остальных жителей деревни, выглядел деятельным и не в меру суетливым. Он радостно приветствовал сидящих на козлах первого фургона, словно давно их ждал, и стал многословно рассказывать — какой он замечательный ужин приготовил для дорогих гостей и что уже всё давно готово для отдыха и ночлега: бочки горячей водой с душистыми травами наполнены, постели с чистым бельём и мягкими перинами... Не обращая внимания на этого человека, разливающегося соловьём, Услимт чуть тронул рукой Исуторна и одними губами произнёс:
— Не останавливаемся, едем дальше.
Почти выехав из селения, молчавший Услимт, при этом с беспокойством оглядывающийся по сторонам, произнёс:
— Надо подальше убраться от этой деревни, здесь опасно! Я скажу, когда и где остановиться
Уже в почти в десятке ал за селением Услимт, указав на большую поляну, скорее, поле, предложил свернуть туда. Когда фургоны были составлены в круг, но не привычный, а двойной, более тесный, чем обычно, чистильщик из другого мира пояснил свои странные действия собравшимся артистам театра и инквизиторам:
— Прорыв той нежити, о которой мы говорили, произошёл раньше, чем мы думали. Нападению подверглась та деревня, через которую мы проехали, нападение было успешным.
— Но как вы это определили? — удивлённо спросил Гистаро, Услимт пояснил, что эта нежить необычная для этих мест и не похожая на ту, с которой чистильщики сражаются. Внешне она, пока не нападает, мало чем отличается от человека, или другого разумного, увидеть, что это нежить, может только охотник или маг, который видит ауру, то есть — сильный маг. Представители этой нежити убивают свою жертву, выпивая у неё кровь, но бывает, что не умерщвляют, а превращают в себе подобных, тем самым увеличивая свою численность.
— Вам не показались странными жители той деревни? — продолжая рассказывать, спросил Услимт. Услышав положительные ответы, он объяснил: — Эти люди превращены в так называемое стадо. Они уже укушены той нежитью и потеряли волю. Они ещё ходят, дышат, занимаются своими делами, но если их не освободить от зависимости от вампиров, так называется эта нежить, эти люди умрут, но не сразу, а где-то через полгода. А окрепшая нежить захватит другую деревню, а может, и город. Кстати, тот гостеприимный трактирщик — вампир, вы ничего не заметили в его поведении?
Артисты да и некоторые инквизиторы отрицательно замотали головами. Гистаро и его чистильщики ждали, что предложит их товарищ из другого мира, более опытный в этих вопросах. А Исуторн так прямо и спросил. Услимт ответил:
— Драться! Мы должны уничтожить тех вампиров, что на нас нападут, а потом зачистить деревню. Если бы мы там остались, это было бы очень трудно сделать, но здесь мы можем сами устроить на них засаду. За нами проследили и знают, где мы остановились на ночлег. Все люди забираются в те фургоны, что стоят в центре, мы будем снаружи — Услимт показал на свою подругу и чистильщиков, потом, кивнув Исуторну, сказал: — Вы и ваши люди, как обладатели огненно-ледяными бичами, тоже будете снаружи. Прижмётесь спиной к фургону и не подпускайте вампиров к себе на расстояние вытянутых двух рук, лучше подальше.
— А мы? — спросила Листик, стоявшая рядом с Кираниэль. Вмешалась охотница по имени Сайли:
— Сделаем так: обладающие ледяным огнём будут снаружи так, как сказал Услимт. Молодой человек, — охотница кивнула Суритэну, — и чистильщики будут в фургоне, им противопоставить вампиру нечего, он быстрее и сильнее. А вот лапы, если кому либо из них удастся прорваться к фургону (а они если прорвутся, то пробьют стенку и попытаются достать тех, кто внутри), будете рубить. У вас же серебряное оружие? Посеребрённое? Это тоже подойдёт.
Глава четырнадцатая. Вампиры, или что надо защищать
Артисты театра и чистильщики разместились в двух фургонах, поставленных задними бортами друг к другу. А эти фургоны задвинули в центр круга, что образовали остальные театральные повозки. Определивший по каким-то одному ему известным признакам, что слежки больше нет, чистильщик из другого мира (его напарница с ним согласилась) скомандовал перестроить фургоны не в двойной (как они были поставлены сразу), а в обычный круг. А два наиболее крепких поставить в центр этого построения, оставив между этими фургонами и остальными довольно большое открытое пространство. Потом Гурумас, как человек, хоть и теоретически, но знакомый с магией, с помощью специального амулета очертил вокруг лагеря защитный круг. Услимт сказал, что этот круг, довольно действенный против местной нежити, не задержит вампиров, но покажет им, что всё происходит как обычно и никаких особых мер предосторожности в театральном лагере не принято, следовательно, люди не ожидают нападения. Нападения именно вампиров, улыбнувшись, пояснила девушка с волосами цвета стали. А на вопрос Гурумаса, хорошо знавшего теорию, — не видит ли такая нежить ауру, Сайли ответила, что в большинстве случаев именно аура служит ориентиром, указывающим вампирам, где находятся их будущие жертвы. Но Гурумас может не беспокоиться, девушка показала связку амулетов — вот они, разложенные по пустым фургонам, создадут ауру-обманку, показывающую, что там спят люди. Гистаро, не вмешивающийся в действия своих коллег из другого мира, только покачал головой — эти чистильщики знали, как бороться с этой необычной и опасной нежитью из иного мира.
Вечером, как обычно, была сварена, а потом и съедена каша. Надвигающаяся опасность не испортила, а может, и усилила аппетит. Затем люди забрались в два фургона-убежища, поставленных друг к другу задними бортами, а у их открытых сторон, там, где расположены козлы возниц, встали Листик и Кираниэль, инструктируя их, девушка с необычными волосами сказала:
— Ваша задача не сражаться с вампирами, а защищать фургоны, не подпускать вампиров близко, понятно? Поэтому целиться в них не надо, побольше огня — и всё.
— А как же мы? — поинтересовался Суритэн, гордо державший перед собой выданный ему серебряный кинжал. Сайли усмехнулась: — Вы — последняя линия обороны.
— Можно сказать — жест отчаяния, — тоже усмехнулся Гистаро и пояснил, почему он пришёл к такому выводу: — Судя по вашим приготовлениям — противник более чем серьёзный и если вы обладателям огненных плетей отводите роль пассивно обороняющихся, то мы со своим серебряным оружием вряд ли что-то успеем сделать.
Сайли согласно кивнула и сказала, больше обращаясь к девочкам, чем к чистильщикам:
— Ваша задача — продержаться какое-то время, это будет начало атаки. Вампиры атакуют весь лагерь, в первую очередь, фургоны с обманками — спящие люди лакомая добыча и не оказывают никакого сопротивления, даже теоретического. Я с Услимтом постараюсь уничтожить как можно больше этих тварей и отсечь тех, что попытаются напасть на фургон. Чтоб они уйти уже не смогли, потому что окажутся в ловушке, должны оказаться!
Пока Сайли инструктировала тех, кто прятался в фургонах, Услимт расставил инквизиторов вдоль бортов снаружи и тоже объяснял, что делать:
— Вампиры намного быстрее человека, даже тренированного, я имею ввиду тренированного для обычных сражений с себе подобными. Поэтому не старайтесь их атаковать, всё равно не попадёте, разве что очень повезёт. Поэтому, активировав своё оружие, просто, беспорядочно и быстро размахивайте огненными лезвиями перед собой. Если попробуете как-то упорядочить свои действия, то вампир быстро вычислит систему и доберётся до вас. Поэтому, повторю, чем хаотичнее будут двигаться ваши огненные лезвия, тем больше надежды на успех.
Чистильщики-иномиряне закончили инструктировать жителей мира Велена и скрылись в фургонах с амулетами, имитирующим ауру спящих людей. Гистаро, которого немного удручала роль пассивного наблюдателя, тихо спросил сам у себя:
— А не рано ли мы засаду организовали? Если судить из рассказа наших друзей из другого мира, эта нежить разумна, а следовательно, имеет чувство самосохранения. А разумная и полуразумная нежить нападает, когда ей кажется, что жертва уже или ещё крепко спит. Или немного раньше, большинство представителей кровососущей нежити, а как я понял, мы имеем дело именно с такой, не любят солнечного света.
— Ага, — ответила Листик не оборачиваясь и стала подробно объяснять: — Вообще-то, ну, вы это и сами знаете, то, что нежить боится солнечного света — враки, в смысле, миф! Не любит — да, но не боится. То же самое касается и вампиров, ну разве что самые молодые, только обращённые боятся. Не столько из-за опасности для них солнечного света, сколько из-за неприятных ощущений им вызываемых. А там, в деревне, молодых не было, только старые и, судя по всему, довольно голодные. Вообще-то, может, и были — новообращённые, но это вряд ли, вампиры здесь недавно и ещё не успели, как следует осмотреться. Поэтому они ждать не будут, а нападут сразу, как только долетят. А полетят они, как только стемнеет. Не потому, что света боятся, ну, это я уже говорила, а чтоб их не видно было, вот! Ну и это я говорила уже — голодные они, вампиры, в смысле, жителей деревни им не хватило, они их только понадкусывали, ну, как бы — понадпивали. К тому же деревню им беречь надо — всех выпьют, что потом кушать будут? Да и вдруг кто туда приедет? А там все мёртвые? Вот! Вампиры хоть и злые, но не дураки! А мы вроде как бы мимо ехали, ехали и ехали, и уехали, никто искать не будет, в этой деревне — так точно! Ведь то, что мы в деревне ночевать остались, потом уже определить не получилось бы. А вампиры потом сымитировали бы отъезд нашего обоза. Вот! Чтоб от нас и следов в той деревни не осталось. А тут мы сами уехали, да ещё в таком глухом месте остановились, здесь точно никто искать не будет, а если и найдут пустые фургоны — то их обитателей дикие звери съели или какая местная нежить, ага?
— Так они ещё и летают? — удивился один из чистильщиков команды Гистаро. Второй тоже удивился, но спросил о другом:
— Листик, а откуда вы это всё знаете?
— Действительно, Листик, про эту нежить даже в академии нет сведений, а у тебя такие глубокие знания в этом вопросе. Понятно, что об этом хорошо знают наши друзья из другого мира, как я понял, это их специализация. Или та чистильщица, которая с вами ехала, тебе успела рассказать? — задав Листику вопрос, Гистаро посмотрел в сторону Кираниэль, ожидая, что та подтвердит его догадку. Но эльфийка ответила отрицательно. Гистаро снова поинтересовался — где рыжая девочка могла получить такие знания? Листик пожала плечами, но поскольку этот жест в наступившей темноте увидеть нельзя было, сообщила, что просто об этом помнит, но источник этих знаний не назвала, вместо этого девочка произнесла громким шёпотом:
— Летят!
Те, кто стояли ближе к Листику и Кираниэль, стали вытягивать головы, надеясь увидеть эту неизвестную, но такую страшную нежить — вампиров, но ничего не видели. Вампиров не увидели и инквизиторы, стоявшие вдоль бортов фургона, с его внешней стороны. Скорее всего, инквизиторы погибли бы подвергшись внезапной атаке, так ничего и не успев сделать. Вампиров увидели чистильщики из другого мира, и по их команде воинствующие жрецы светлого Ирхи замахали своими плетьми. Это у них получилось так, как им было сказано — хаотично и в разные стороны, к тому же крайне бестолково. Огненная преграда была создана, но атака вампиров была столь стремительна, что троим из них удалось прорваться к боковой стенке фургона. Страшная кровососущая нежить не стала атаковать инквизиторов, бестолково махающих своим оружием (видно, решила оставить на потом этих хоть и упитанных людей, но могущих доставить неприятности), а постаралась добраться до беззащитных жертв, очень удобно собравшихся в двух больших фургонах — как обед, выставленный на праздничный стол. Удар когтистых лап пробил доски (повозки инквизиторов имели толстые деревянные стены, в отличие от театральных, накрытых брезентовым тентом), вампиры начали было ломать стенку, но удары мечей чистильщиков и кинжала Суритэна рубили когтистые лапы, которые падали на пол и превращались в пепел. Всё-таки оружие, что применили против вампиров, было посеребрённое или с серебряными вставками. Кираниэль, в отличие от Листика, не била огненными плетьми или лезвиями, она просто создала два огненных цветка, непроходимых для кровососущей нежити. А Листик, вопреки рекомендации чистильщицы другого мира, била прицельно — тонкими иглами ледяного огня, срывавшимися с её растопыренных пальчиков. Каждая такая иголка находила свою цель — попадая в вампира, она взрывалась, сжигая этого представителя опасной нежити. Таким же огнём прицельно били и чистильщики-иномиряне. Они быстро расправились с теми вампирами, что атаковали пустые фургоны с аурными обманкам, а теперь, расположившись на крышах повозок, скупыми ударами прицельно выбивали пытающихся улететь растерявшихся кровососов. Огненные иглы охотников затерялись среди буйства огня, созданного инквизиторами и Кираниэль. Удары Сайли и Услимта, если можно так сказать, были скупыми, не больше чем это необходимо, но при этом были очень точными. При всей его напряжённости бой с вампирами продолжился не больше десятка ударов сердца, настолько стремительно те атаковали. Этот бой окончился так же внезапно, как и начался. Инквизиторы ещё некоторое время размахивали своими плетьми, но увидев, что исчез купол-цветок Кираниэль и огненный веер Листика, тоже убрали свои лезвия-плети. У Сайли, спрыгнувшей с крыши фургона, Гистаро спросил:
