— Если предположение верное, и фокусы начинают порождать новые против часовой стрелки, начиная с максимальной интенсивности гравитации, то чиниться они будут в том же порядке. Если будет ясно, с какой скоростью восстанавливаются кристаллы, мы сможем оценить, сколько это даст нам времени.

— Если мы уничтожим другие фокусы? — поинтересовалась Феникс. — Или в другом порядке?

— Интересный вопрос. Если гипотеза о распространении фокусов верна, то новый шестиугольник начнёт формироваться в сторону северо-запада, там много холмов и оврагов, и я пока не рассчитал, где будет равновесное состояние. Это всё может уползти куда угодно.

— Нет-нет, — тут же покачала головой Гамаюн. — Это значит, что начнут формироваться новые тропинки, а оно нам надо? И смотрите вот ещё. Можно, да?

Она подошла к клавиатуре и вывела несколько карандашных рисунков.

— Мы видим это глазами, я не знаю, как сделать настоящие фото. Смотрите. Вот эти, эти и эти тропинки сейчас видны более тёмными, более детальными... не знаю, как сказать.

— Протоптанными? — предположила Симург, улыбнувшись.

— Да, точно. Именно так, по этим тропинкам мы ходили чаще всего. Но вон те две длинных за дорогой тоже очень протоптанные!

— Это как раз переходы от Сирина к Гаруде, и возможно, к Рухам, — тут же уточнила здешняя Алиса. — Рома, что ещё?

— Похоже, когда все фокусы активны и инкубатор запущен, когда он пытается выдать новых слизняков каждые сорок два часа, то начинается что-то ещё. Этот шатёр появляется, плюс становится жарче, плюс понижается влажность воздуха. Пока фокус восстанавливается, нет шатра, и снова идёт дождь, и не так жарко. То есть, что бы это ни было, мы можем выиграть время на исследование, пока чинятся фокусы. Ну, как минимум один фокус.

— Логично, — покивала Феникс, а за ней следом остальные. — Думаю, это план. Тогда нам нужно побывать во всех в наших фазах и удалить тот самый пятый фокус. Симург, что у вас с магической кислотой?

— От пяти до восьми литров в сутки, если будет сырьё, — тут же отозвался Роман-Симург. — Пол-литра на фокус, чтобы с гарантией. А лучше литр.

Его Алиса кивнула.

— И нам нужно сделать дозаторы, как придумал Феникс, по числу фокусов в обработке. И если мы собираемся сделать то же самое в нашей фазе, когда-нибудь нам придётся выйти наружу. Без вариантов, дрон только чудом вернулся, успела включиться автономная программа. А нам нужно наблюдать, что там с новым пятым фокусом и расставить датчики.

— У Сиринов и Гаруд тоже случился прорыв, — напомнила Феникс. — Я теперь понимаю, почему они ломанулись к нам, там можно отсидеться без шестиногих на хвосте. И закупиться, всё такое, у нас ведь идёт обычная жизнь.

— Логично предположить, что там они и останутся, или у Гамаюнов, или здесь, — предположила здешняя Алиса.

— Вряд ли, — покачала головой Гамаюн. — Те тропинки сильно натоптаны. Кто бы там ни был, они постоянно перемещаются между фазами. Понять бы, почему. Рома, прости — ты не закончил?

— План такой. Ну, стратегия, — окинул взглядом остальных здешний Роман. — Удаляем следующий фокус по списку, после этого смотрим на поведение тропинок, пока фокусы чинятся. Если по тропинкам можно так же ходить, повторяем те же действия во всех фазах. Везде ставим датчики, везде ставим мониторы на волны, приводим Чёрный Дом в порядок и выставляем там защиту. Гамаюны рисуют схему тропинок, мы находим остальных нас, включая Рухов, и потом заново обсуждаем планы.

— Что будет, если полностью удалить все фокусы? — тут же поинтересовалась Симург. — Гамаюн говорила, что во время прохождения волн тропинки становятся темнее, выраженнее, как-то так. И сейчас получается, что чем чаще мы ходим по тропинкам, тем они тоже становятся выраженнее. Вопрос, что это значит? Что тропинки будут работать вообще всегда, если мы потопчемся по ним подольше? И что будет, если удалим все фокусы?

Здешние Роман и Алиса переглянулись.

— Есть опасение, что если мы вырубим все фокусы, то тропинки могут квакнуться. А идея «натоптать» мне нравится, — заявила Феникс. — У нас в доме есть тропинки к Симургам и обратно. И у нас, и у Симургов сейчас безопасно, мы можем заняться натаптыванием. Ну, любые из нас, кто не занят. Рома, со стратегией ты прав. Кто-нибудь хочет дополнить? — Феникс обвела взглядом остальных.

— Тогда решаем о тактике, ладно? Алконосты, — посмотрела Феникс на здешних Алису и Романа, — занимаются моделью, текущими делами и конспирацией, следят, когда нужно сходить к бабе Груше, что-то там в магазинах заказать, верно?

— Сделаем, — согласилась здешняя Алиса.

— Мы обычным отрядом по двое, один из Симургов и один из Гамаюнов идём к нам и Гамаюнам, ставим мониторы и всё такое, растворяем фокусы. Я так поняла, это часа два на фазу, ну три, нам ведь тоже нужно выдерживать конспирацию. Плюс надо побывать хотя бы в одной фазе у Сиринов или Гаруд, куда получится. Тот из Гамаюнов, кто остаётся, осматривает здешние тропинки... Блин, их так много, и они видны только ночью, да?

— Проверим, вдруг затемнения хватит, — предложил её Роман. — Шлем, фильтры, все дела. Ну и сделаем простейший воздушный шар, посадим на якоре над Домом, чтобы сверху всё увидеть. Водорода, поди, добудем, и оболочку найдём?

— Сделаем, не вопрос, — заверила Симург. — Классная идея. Лиза, высоты не боишься? — посмотрела она в глаза Гамаюн.

— Боюсь, но справлюсь, — отозвалась та. — Сделайте мне, не знаю, парашют какой-нибудь...

— Шар-прыгун! — предложил Феникс. — Даже если ты с ним выпадешь, то просто медленно опустишься и не разобьёшься.

— Короче, это на мне и Симурге, — толкнул он локтем Романа-Симурга, и тот кивнул. — И шар для наблюдений, и остальное. Уже есть идеи.

— Отлично, все при деле. Осталась связь, — заметила Феникс. — Коммуникаторы работают только в Доме или в прямой видимости. Это классно, никто нас не отследит и не сосчитает. Но снаружи наши мобилки точно не будут работать.

— Спутниковая связь, — тут же отозвалась здешняя Алиса. — Дорого, но ничего, не убьют. Но народ, запомните, что только два аппарата одновременно включены. И на одном только Алиса, на другом только Роман. Иначе папа нас в момент раскусит.

— Логично, — покивала Феникс. — Симург, с тебя сейчас список реактивов. Закажем, где сможем. Если что есть у самих на складе, поможем принести. Всё? Есть вопросы? Тогда погнали!

* * *

— Ты ведь об этом подумал? — поинтересовалась здешняя Алиса, пока они шли в сторону Гороховки.

Родители Алисы сейчас с удовольствием отдыхали в пансионате, её мама точно счастлива. Ну и ладно. Сейчас «детям» не нужно ничьё внимание, даже если это родители. Особенно если они (тут Гамаюн права) узнают подробности — ведь тогда всю весёлую шайку детишек отстранят, пригонят военных и всё такое, и чем это кончится — не понять.

— Прости? Ты про удаление фокусов? — уточнил Роман, не сразу вернувшийся из раздумий.

— Ага. Вроде бы, если удалим их, всё это кончится. Ну, совсем кончится.

— А ещё наши фазы могут как-то объединиться. И мы сами тоже, — добавил Роман.

— Это мне точно не нужно, — помрачнела Алиса. — И тебе, и другим нам. Ну, если память станет общей, или друг о дружке забудем, ещё как-то можно жить. А если и впрямь все объединятся, то я не согласна. Но мы всё равно не знаем, откуда взялся первый фокус, да?

— Но мы знаем, где он мог быть, — возразил Роман. — Значит, там тоже нужно поискать. Если началось один раз, может и снова начаться. Привет, Адмирал!

— Видишь, я же говорила, ты ему понравился. Ну, почеши ему голову, он это любит. А дома просто сразу бросим всё в стирку.

Удивительно, но на этот раз не было никакого опасения или боязни, зато был поскуливающий и ластящийся Адмирал. Ему действительно нравилось, когда чешут голову.

...Когда они возвращались с покупками — в этот раз решили сами зайти в магазин, помелькать среди людей — то увидели медленно поднимающийся над домом шар.

— Чёрт, немного не рассчитали, — хлопнул себя по лбу Симург. — Вроде никто пока мимо не проезжал. Роман, поможешь? Всё готово — и якорь, и лестница, и корзина.

Но всё-таки кто-то проехал: едва только Гамаюн, с шаром-прыгуном и всем прочим, взобралась в корзину воздушного шара, позвонил Листьев.

— Лиза? — По голосу ясно, что он улыбается. — Не отвлекаю? Вы там, говорят, занялись воздухоплаванием?

— Нет, пока просто наблюдаем, — отозвалась Алиса. — Папа, тут всё схвачено. Страховка, шар-прыгун. Даже если корзина оборвётся, я не упаду прямо на крышу. Рома страхует.

— Уверен, что вы всё продумали. Мама просит прислать снимки. Будьте там осторожны и приятного отдыха!

— Кто-то уже заснял её и поделился в интернете, — покачала головой здешняя Алиса. — Чёрт, коммуникатор туда не добивает... или добивает? О, добивает! Лиза? Можешь говорить?

— Да, Лиза, тут всё отлично, — и тоже ясно, что Гамаюн улыбается.

— Слушай, сделай селфи — только в шлеме, чтобы папа не догадался. Ну и поснимай там, вообще...

— Для конспирации? Да, конечно.

— Фильтр работает?

— Ещё как. Всё вижу, как на ладони, уже вторую карту зарисовала. Всё, не отвлекай минут пять, ладно?

— Удачи. — Алиса повернулась лицом к Романам — Симургу и своему. — Рома, вы там делали ту волшебную кислоту, верно?

— Магическую, — уточнил Симург. — Да, и Лиза оставила ещё несколько поручений. Я тогда в лабораторию, если что — звоните.

* * *

Алиса закончила вносить данные в модель и запустила просчёт. Как интересно. Они с Феникс вчера успели обменяться несколькими идеями о природе волн.

— Смотри, это не электромагнитные волны, — указала Феникс. — Иначе они летали бы со скоростью света, и никаких тропинок не было бы. Ну, то есть по ним можно было бы обмениваться только световыми сигналами, и то если повезёт. Никакого материального перемещения.

— Откуда знаешь, что никакого?

— Гипотеза. Слушай дальше. — Феникс налила себе ещё кофе. — У нас на самом деле есть теория, но она совершенно безумная.

— После того, что тут уже случилось, мы и так все психи, — заметила Алиса. — Говори уже.

— Есть гипотеза. Не наша, очень старая. Что у нас не четыре измерения, включая время, а двенадцать, и каждое привычное измерение — это три собранных, компактифицированных. Пока понятно?

— Да.

— Так вот, наши фазы — это отклонение по одному или более таким скрытым измерениям. Если они такие же дискретные до планковского размера, то возможно реальное существование многих фаз. Ну просто их может быть обалденно много. Ты сразу говори, если что непонятно.

— Планковское — помню, это очень небольшие такие значения, да?

— Да-да. Самый маленький размер. И у нас есть гипотеза, что кто-то построил аппаратуру для частичной развёртки таких измерений, для переключения между фазами. Выходит, что приборами могут быть эти красные кристаллики.

Алиса-Алконост покачала головой и выжидательно посмотрела на Феникс.

— И вот мы что ещё заметили, когда подорвали фокус у Симургов: здесь был кратковременный всплеск и ослабление всех волн, примерно на полпроцента. А через час всё восстановилось.

— В каждой нашей фазе есть фокусы — наверное, на тех же местах — и все они связаны и влияют друг на друга даже между фазами, — покивала Алиса. — Примерно так?

— Да. Так вот, есть идея. При расчётах попробуйте учесть, сколько может быть фаз при таком ослаблении волн. Я понимаю, что мало данных. Данные мы соберём. Любые идеи нужны, а картинку фазовых координат я тебе пришлю. Ну, как мы придумали?

— А тогда что такое волны?

— Возмущение границы между фазами. Видимо, это как-то влияет на воздух и на материальные тела. Мы думаем пока, изобретаем идеи. Но по ослаблению сигналов от волн очень хочется знать, сколько фаз сейчас так связано. Я сейчас всё запишу, чтобы все идеи перед глазами.

— Поняла, — покивала Алиса, глаза которой загорелись. — Сейчас и начну.

— Нет-нет, — поймала её за руку Феникс и вынудила вернуться на место. Они с Фениксом сейчас одни — и Феникс через минуту уже надо бежать к Симург.

— Иди к нему. Правда, это важнее сейчас. Успеете посчитать. Ну, мы пошли.

— Удачи! — Здешняя Алиса обняла Феникс, и в который раз почувствовала странное ощущение, что обнимает сама себя. Затем добавила идею «от Феникс» в общий список — и последовала её совету.

...Алиса сидела и писала в тетради с такой скоростью и силой, что за полчаса трижды поломала карандаш. Да, ей и Роману нравятся именно карандаши, не авторучки или маркеры. Есть идея, определённо есть. И не одна. Минут через двадцать постучали — это был её Роман.

— Она спустилась, — пояснил он. — Шар мы тоже пока притянули к дому, чтобы ветром не болтало. Гамаюн сказала, что она пока обедом займётся, ей продумать нужно, что она там такое видела. Тебе помочь?

— Да, давай. — Алиса подвинулась. — Слушай, вот идеи от Феникс, вчера как раз выдала. Смотри...

Они сидели, обсуждали, спорили, строили графики, иногда отвлекались на терминалы, чтобы внести правки в модель, запускали расчёт. Открылась дверь, вошли довольные Фениксы, следом — Симург, тоже довольная. Феникс собралась было позвать, но Симург прижала палец к губам: «Не мешай им».

— И выходит, что мы наблюдаем свёртку здесь и здесь, — указала Алиса, глаза её горели, она не замечала никого, кроме своего Романа. — Давай, проверим. Запускай.

Они оба смотрели на экран. Цифры текли и текли, появлялись графики... Алиса вскочила из-за стола и радостно взвизгнула:

— Есть! Получилось! — Она выхватила Романа из-за стола и поцеловала. — Отлично, теперь только проверим...

Алиса словно пришла в себя — заметила стоящих у двери, улыбающихся зрителей.

— Ой. Да и ладно, ну вы поняли, да? Феникс, есть продвижение по вашей модели, но нужны данные. Много данных.

— Умнички! — Феникс быстрым шагом подошла и обняла обоих. — Приятно смотреть, как вы работаете. Будут тебе данные, мы принесли кое-что. У нас тоже всё по плану. Есть много странного, нужно поговорить. Делайте паузу, идёмте обедать.