— Да, сэр, — хором ответили бойцы.
— Отлично. Встаём завтра в шесть утра, чтобы к началу операции все были готовы. Вопросы есть?
— Ссобойку брать? — спросил Дэниэл. — Авелю лишняя шоколадка точно не помешает.
— Только чтоб не мешала. Ещё? Тогда все свободны.
Бойцы начали расходиться, а Элиот моментально вцепился в руку Алистера и потащил в коридор. По лицу омеги ясно читалось, что сейчас Алистер услышит всё. Не не разругались бы капитально... перед операцией!
— Сэр... — Дензел, внутренне обмирая, поднялся со своего стула. — Мне надо с вами кое-что обсудить. Это важно.
— С глазу на глаз?
— Да.
— Хорошо.
Гиллиан слушал своего подопечного молча, и было видно, что на него признание оказывает довольно сильное впечатление. Закончив, Дензел сел и приготовился выслушивать не самые лицеприятные высказывания в свой адрес. Однако...
— Интересно... — Гиллиан задумчиво погладил свой подбородок. — Очень интересно...
— Что именно, сэр? — рискнул поднять голову Дензел.
— То, что ты рассказал... Нет, я не собираюсь тебя крыть последними словами, хотя мой омега так бы и сделал. Причём делал бы это долго, со вкусом и с применением подручных средств, пока не остынет. И это притом, что крыть тут совершенно не за что.
— Как это не за что? — удивился Дензел.
— Да дело в том, что у Рейгана была пара теорий относительно природы и особенностей импринтинга, но пока у нас не было поводов их проверить на практике. И одна из этих теорий гласит, что импринтинг — это отнюдь не приговор для конкретного альфы. Да и в церковных хрониках известны случаи "излечения" от этого "проклятия", которые мы, если честно, считали обычными выдумками, призванными доказать всемогущество Церкви. Однако Рейган считал иначе. Тут всё дело, говорил он, в сочетании голых инстинктов и психологии личности. Объяснять лучше с использованием записей нашего покойного вождя, но если попытаться изложить всё попроще, то это выглядит так.
Импринтинг призван для того, чтобы альфа заимел как можно больше детей от конкретного омеги, чтобы оптимальная наследственность распространилась в популяции как можно шире, так? — Дензел кивнул. — Однако тут есть одна проблема. А именно — что будет с генетическим потенциалом альфы, потерявшим своего Истинного? Ведь импринтинг срабатывает только при их встрече, когда феромоновый сигнал распознан. Если до встречи со своим Истинным альфа успел обзавестись потомством — неважно, случайно или намеренно — то, если этого не происходит, а Истинный гибнет до того, как их совместный потомок будет зачат, генетический потенциал этого альфы просто пропадёт. А ведь Флоренс не терпит беспорядка, верно?
— Верно.
— Следовательно, чтобы потенциал таких альф не попал втуне, он должен быть реализован, и тут на помощь приходит психология. Импринтинг — это сочетание генетического программирования на уровне физических и физиологических реакций. А ведь мы не только ими живём. Существует ещё и высшая нервная деятельность. Проще говоря, у нас высокоразвитый мозг, мышление и всевозможные психологические заморочки, которые при тех или иных обстоятельствах срабатывают сами собой либо после соответствующего толчка извне. Рейган предположил, что так называемый "эффект отвращения", когда альфа перестаёт воспринимать всех остальных омег как потенциальных партнёров для производства потомства, в том числе и во время течки, несёт не только инстинктивную нагрузку, но и психологическую. Фантомное восприятие запахов наносит на каждого человека свою индивидуальную метку, завязанную на подсознательные реакции и ассоциации, привязанные к конкретным вещам и ощущениям. Что касается альф, то поскольку их подчинение инстинктам сильнее, чем у бет, то эффект импринтинга проявляется у них особенно сильно. Тем не менее, подобный эффект проявляется и у бет и у Двуликих. Не менее сильный порой, однако это не мешало им время от времени иметь отношения и с другими, иначе бы в древности не были в ходу большие семьи, когда в них бывало по нескольку супругов. Ты пока не знаешь, но в семье Мариусов подобное тоже было — мужем Тобиаса и Салли, пусть и недолго, был Рейган Хелль.
— Кто??? — не поверил услышанному Дензел.
— Да, тот самый. На счёт эффекта импринтинга сомневаться не приходится — Тобиас в своих дневниках об этом пишет достаточно подробно, и вплоть до того дня, когда они позвали Хелля к себе третьим, сторонних связей у него не было. Первым толчком принять третьего стало решение позволить Хеллю стать дублёром Тобиаса во время течки, когда он сам был в университете — братья Лайсерги уже изобрели и испытали первые презервативы. Именно Хелль их и испытывал первым. Салли тогда ощутил притяжение и к Хеллю, но считал это исключительно обычным природным Зовом, ибо Хелль был Двуликим. Очень быстро Салли начал задумываться о возможности заиметь и чистокровного ребёнка, и с каждым годом это решение крепло и зрело, но Салли не хотел решать это в одиночку, без одобрения любимого супруга.
Хелль стал настолько естественной частью их быта не только как надёжный и верный друг, что Тобиас, который принимал решение о дублёрстве скрепя сердце, очень быстро перестал ревновать и начал считать это совершенно естественным. Даже когда Салли, увлекаясь, миловался с Хеллем у него на глазах. А перед той самой экспедицией, когда отыскался и в тот же день погиб Адам Баал, случилась пренеприятная история. Хелль после той самой течки дал клятву уединяться исключительно с проверенными партнёрами, чтобы ненароком чем-нибудь не заразить Салли, однако однажды во время исполнения очередного поручения Эркюля Мариуса случилась накладка, и кто-то его за этим занятием сфотографировал, а сами снимки прислал Мариусам. И реакция Тобиаса и Салли, пусть и разная по проявлению, была на редкость единодушной — они восприняли это как полноценную измену. А ведь Хелль, по сути, был им просто другом, хоть и любил Салли, а до того на полном серьёзе подбивал клинья к самому Тобиасу, и только нежелание портить дружбу тогда удержало Тобиаса от секса с Хеллем. А потом в его жизни появился Салли. Когда полностью разобрались с присланными фотографиями, Тобиас дал согласие на чистокровного ребёнка, но только после рождения их с Салли первенца. Потом погиб Адам Баал, и Тобиас с Салли полностью осознали, насколько им дорог Хелль. Сразу, как приехали домой, они позвали его к себе третьим. И Тобиас, который жил с Салли вполне благополучно и не думал даже заглядываться на других, имел вполне нормальные полноценные супружеские отношения с Хеллем. Рейган в своих записях разбирал это подробно и со всеми тонкостями, которые мне сейчас некогда пересказывать. Вернёмся — прочитаешь сам, в том числе и в дневниках самих Мариусов. Словом, если подобное возможно в союзах бета-омега, то почему невозможно в союзах альфа-омега? И логика тут совершенно не хромает.
Если принять во внимание, насколько генофонд нашего народа ухудшился, верх всё больше берут голые инстинкты, и, само собой, эффект импринтинга становится куда сильнее. Особенно, если инстинкты входят в противоречие с личностными установками и психологическими тонкостями. Это естественно — Флоренс стремится всеми силами исправить накопившийся брак. А если учесть, как именно импринтинг толкуют уже не первый век, то встреча с Истинным способна стать не слабее удара кувалдой по голове. Такой сильный стресс не может не отразиться на физиологических и инстинктивных реакциях. И он отражается. Однако если учесть рациональную и личностную составляющую, то при соответствующих настройках превозмочь этот эффект становится вполне реально. Нельзя исключать и такое развитие событий, что альфа и его Истинный могут просто не подойти друг другу в личностном плане. Разные характеры, привычки и всякое такое, что может стать серьёзной помехой в совместной жизни. Ну, договорятся они, родят совместного ребёнка, а дальше что? Заставить их жить вместе? И где гарантия, что их непереносимость друг друга не пересилит инстинкт по защите, и альфа не убьёт своего Истинного? А подобное то и дело случалось прежде. И в наши дни тоже. Мой отец в день моего ухода из дома убил моего оми, своего Истинного. Даже если это произошло случайно, и ему потом это аукнулось, то почему он, когда оми бросился ему навстречу, чтобы остановить, не отшвырнул пистолет в сторону, чтобы случайно его не задеть? Убивать оми ему не было никакого смысла или нужды — отец был достаточно силён, чтобы справиться с ним голыми руками. И я сильно сомневаюсь, что он не понимал, насколько опасно размахивать пистолетом, уже снятым с предохранителя. Раз таскал пистолет с собой, то всяко умел с ним обращаться. Моего отца можно обвинить в цинизме, в жестокости, но не в отсутствии здравого смысла, иначе бы он не держал изрядную часть нитей власти в своих руках так долго. Почему он не признаёт необходимости кардинальных перемен — это уже другой вопрос. И всё же отец застрелил оми, а потом я сам видел, как он смотрел на него мёртвого, как будто не осознавал, что натворил. Значит, какие-то накладки или подсознательные вещи способны на время превозмочь эффект импринтинга, и твой рассказ это подтверждает.
Думаю, что ты отреагировал на Риана по нескольким причинам. Во-первых, угроза разоблачения. Во-вторых, ты был на задании. В-третьих, с Рианом явно творилось что-то не то, и он передал тебе инстинктивный сигнал "мне нужна помощь". В-четвёртых, у него течка на носу. И ты под воздействием всех этих факторов отозвался, но потом быстро взял себя в руки. И это вполне может стать доказательством теории Рейгана Мариуса по поводу импринтинга. И... — Гиллиан смерил будущего зятя с ног до головы долгим изучающим взглядом. — я думаю, что ты и сам вполне можешь быть ребёнком импринтинга. Слишком много признаков указывает на это.
— Но у меня два сводных брата по отцу... — попытался возразить Дензел.
— Верно, но мы не знаем деталей того, как именно они были зачаты, как и подробностей, как Армин жил с ним вообще. Ты большую часть времени был в школе, приезжал только на выходные и каникулы, практически сторонился отца с отчимом и вполне мог не замечать чего-то. Потом было училище, служба. Да и у твоих братьев внушительная разница в возрасте. Так что, как только заберём Риана и вернёмся на базу, будем разбираться.
Риан сидел в ванне, обхватив колени руками и уткнувшись в них лбом. Надо бы ложиться спать, вода уже практически остыла, Пламмер дрыхнет без задних ног, на дворе глубокая ночь, а он всё никак не может унять думы о сегодняшней встрече.
Калеб Варбург.
Если он из повстанцев, то наверняка это не настоящее его имя. Если парень из повстанцев, то за ним уже приехали. Скоро будут вынимать со студии или откуда-то ещё. И Авеля будут освобождать в тот же день, иначе потом его просто не найдут. Но как эти парни вычислили место, на изучение пути к которому сам он потратил почти полтора года? Так или иначе, но скоро весь этот кошмар закончится.
Должен закончиться!!!
На счёт причин, по которым повстанцы могут желать его освободить, Риан особо не заблуждался. Он прекрасно понимал, что если повстанцы собираются пропагандировать учение Рейгана Мариуса, то им нужны доказательства. И он может их дать, подтвердив некоторые выкладки мятежного учёного. Как и рассказать всю горькую правду о шоу-бизнесе. О самой грязной его стороне.
Чем больше проходило времени после выписки из клиники, тем более ясной становилась голова, чётче мысли, однако то, что в его голову вбивали психиатры "Сивара", никуда не делось. Благо почва уже была готова. Риан, стараясь изо всех сил, чтобы его не разоблачили раньше времени, то и дело так погружался в проклятую роль, что в какой-то момент мог запросто забыть, что это всего лишь маска, личина. В такие моменты Аполло набирал такую силу, что тело действовало само, и только какие-то мелочи и глубинные ощущения помогали кое-как выкарабкиваться из этого омута, в котором легко было сгинуть с концами. Неоценимой в такие случаи была помощь Фандора — альфа заботился о нём как никогда ревностно, произнося нужные слова вовремя.
Весь основной шоу-бизнес в Ингерне держали три крупнейшие спонсорские организации — Фонд Культуры Барри, Фонд министерства культуры и ассоциация студий рангом помельче. В остальных знаменитостей вкладывались частные компании и центральные телеканалы. Однако на самом деле хозяева у всех были общие — те, кто задавал тон всей работе в строгом согласии с царящей идеологией. Все проекты, а так же сопровождающая их шумиха старательно режиссировались — от дебютов до скандалов, призванных подогреть интерес. Именно главные хозяева после просмотра кандидатов и пробных номеров или видео решали, кто именно получит пропуск наверх, а кто быстро вылетит на обочину. Каждой новоиспечённой знаменитости лепили образ, если было нужно — корректировали биографию. С ними работали мастера своего дела, которых разыскивали по всей стране. Узнав правду о Людвиге Шмидте и Билли Кинге, Риан начал понимать, как много его коллег на самом деле сидит на цепи. Возможно, что и он не единственный в своём роде, но как узнать, кто ещё был попросту куплен и легализован после испытаний в полуподпольных студиях? Может, повстанцы уже знают, сколько их? Скорее всего.
Судя по тому, как уверенно Пламмер с ним работал с самого начала и заставил-таки поставить нужные подписи, система была создана и отлажена давным-давно. Задолго до того, как юный Риан Девро угодил в эту яму, и чему был свидетелем ещё Билли Кинг.
В раскрутку новых "звёзд" активно вкладывались крупные производители разных товаров — знаменитости были ходячей рекламой. Аполло был лицом сразу нескольких брендов и организаций — спортивные клубы, ювелирные магазины, косметика, нижнее бельё, обувь, вечерние и повседневные наряды для омег. А поскольку средства в знаменитостей вкладывались большие, то своей воли у них практически не было. Лишь немногие могли позволить себе диктовать условия, да и то не факт, что это не было частью пиар-кампании.
Узнав, что он не один такой, Риан уже ни в чём не был уверен — чуя злость и цинизм многих коллег во время работы или на частных вечеринках, он не всегда понимал, чем это могло быть вызвано. Из-за строго регламентированных отношений с окружающими и фальшивой личины, в которой он жил, нередко омега знал о коллегах только то, что знали зрители и слушатели. Но он знал чуть больше — умел слушать и смотреть. Он знал, что из заявлений коллег было правдой, а что ложью, замечал нюансы, которые не видели другие. Вся эта рекламная мишура практически не была способна запудрить ему мозги... И тут вдруг выясняется, что многие проходили через подобие того, что приходится регулярно терпеть ему самому! Как часто? Не оттого ли они становятся такими, какими Риан их то и дело видит на крупных мероприятиях? И чем их кабала отличается от его? Открытие не отменяло сложившегося отношения к большинству окружающих — Риан их презирал за то, насколько низко они порой падали, а кого-то откровенно ненавидел. И те, кто сходил с дистанции по самым разным причинам, почти не вызывали в нём сочувствия — слишком часто он видел, как эти люди унижали тех, кто случайно подворачивался под руку, с огромной охотой и без оглядки на показную конкуренцию.
