Астариот. Версия окончательная.

Но я не слушал. Я искал в душе какое-то сочувствие, сомнение или неуверенность. Я не верю, что могу так спокойно убить человека! Возможно в схватке, где на принятие решения остаются мгновения, где или ты или тебя. Но сейчас передо мной сидит беспомощный в данной ситуации человек, для своего времени и положения вполне достойный уважения. И цели он преследует не самые плохие. Но у меня нет ни капли жалости, моя рука не дрожит, всего одно мгновение отделяет Исара от смерти. И только одна мысль заставляет откладывать его. Это уже не я.

Когда то давно я читал книгу и согласился со многими изложенными там мыслями. Автор считал, что любое убийство, даже вызванное серьезной необходимостью, должно даваться с трудом. Если на тебе лежит ответственность за жизни многих людей, то принятие тяжелых решений не должно становится для тебя обыденностью. Иначе ты просто недостоин вести кого-то за собой.

Неожиданно на грани сознания возник смех. Он ширился, заполняя все сознание, комната поплыла перед глазами и смазалась в простое черное пятно.

— Забавные у вас представления о правителях,— за моей спиной стоял человек. Высокий мужчина с хищными чертами лица и темными вьющимися волосами. Его одежда казалось частицей окружающей нас тьмы, она непрестанно менялась: вот на нем плащ, который превращается в рубашку с высоким воротом и джинсы. — Только ты забыл, что не стоит жить мерками другого мира. Элрос куда старше, мудрее и злее. Годами Императоры вкладывали в меня частичку себя, чтобы их приемники не разрушили то, что они создавали всю жизнь.

— Кто ты?

— Ты держишь меня в руке,— мужчина усмехнулся. — Раньше я не мог с тобой говорить, лишь в редкие моменты мне удавалось донести до тебя хотя бы ощущения. Но ты менялся. Часть этих изменений спровоцировал сам Элрос, часть моих рук дело. Теперь мы стали ближе, ты уже можешь слышать меня. Скоро, очень скоро, я стану тобой, а ты мной. Станешь тем, кто достоин имени Императора Астариота! Черный Меч после этого станет обычным оружием, хоть и могущественным.

Вроде бы мне следовало возмутиться. В конце концов мне прямым текстом сообщили, что перекроили мою личность. Я слабо различал где собственно я, а где тот самый Император. Но к моему удивлению эта мысль вызвала лишь легкую досаду. Мужчина исчез, темнота стремительно светлела, возвращая меня обратно в кабинет к продолжавшему гнуть свою линию князю. Все сомнения отступили, словно что-то внутри встало на свое место. Все уже решено, все мои действия не имели смысла при живом Исаре, так зачем страдать пустыми угрызениями совести? Клинок покинул ножны и пробил горло несостоявшегося Великого Князя.

— Охрана, похороните его по местным обычаям,— я вытер меч полоской ткани, которую позаимствовал со стола, и покинул кабинет. — И вызови мне Логейма, я буду в своей комнате.

"...— Сегодня темой нашего урока будут нечеловеческие расы. Пожалуй начать стоит с эофинов. Я даже объясню тебе почему именно с них, цени. С одной стороны крылатые самые простые в изучении и понимании. Это связано с их обществом. И в тоже время пока до тебя не дойдет, что они не люди, ты ничего не поймешь,— Лекиар удобно привалился к огромной ели. Найти такого гиганта оказалось непросто даже в этом огромном лесу. Но я все-таки справился с этой задачей. Поисковые чары растянулись на несколько гектаров земли. — Всегда следует помнить, что они не люди. Если орки, эльфы и даже элементали не отвергают логику и к ним вполне применимы наши понятия "выгода", "необходимость", вопрос разве что в цене, то крылатый в ответ даже на самое выгодное предложение воткнет тебе в живот пару метров доброй стали и будет искренне считать, что поступил верно. Все мировоззрение крылатых строится на поклонении Линас. Эта богиня олицетворяет для них вечное небо. Не буду утомлять тебя цитатами из священных книг, но очень важно знать, что их общество четко поделено на касты. Сменить свое предназначение невозможно никоим образом. К примеру управлять государством могут только эофины с белоснежными крыльями, стать воинами — с черными, чтобы познать тайны магии нужно обладать золотистым оттенком перьев. Вроде бы это должно создавать напряженность в их обществе, но нет. По крайней мере имперской разведке не удалось найти никаких следов недовольства. Никто не запретит ремесленнику заниматься искусством боя, но это не одобряется и в сражение он никогда не попадет. Эофинов нынешний порядок полностью устраивает. К чему я тебе это рассказываю? Ты должен понять, что это разделение у них в крови. Если при первой встрече ты покажешь себя ремесленником, то на иную ступень в их глазах никогда не поднимешься. Будешь убийцей и иной роли тебе никогда не дадут. Но если поставишь себя правильно, то ни один крылатый не побрезгует подать тебе руку помощи, даже сиди ты по шею в сточной канаве..."

— Звали, милорд? — в дверь раздался деликатный стук, затем показался и сам Логейм.

— Да, скоро прибудет отряд крылатых, я хочу, чтобы меня сразу позвали к воротам. И постарайся, чтобы часовой умел держать язык за зубами и не сболтнул лишнего за эту пару минут,— торговец ничем не выдал своего удивления. Наверняка у него было много вопросов: от "что делать?" до "какого аргариса я до сих пор в этой мышеловке?". Но воин молчит, похоже победы все же добавили ему немного веры в меня. Поэтому он просто отдал честь и покинул комнату. Надеюсь он спешит к воротам.

"...— Эофины очень строго следуют своему кодексу чести. Фактически он руководит их жизнью, предопределяет многие поступки. Но тот, кто писал эти книги, не ставил перед собой цели создать утопию. Объясню на простом примере. Представь, что ты крылатый. И кроме всего прочего обучения — школы, мастера, родителей — ты должен составить книгу своих принципов. Ты должен понять, как будешь поступать в той или иной ситуации. Ты должен читать книги, которые, по историям твоего народа, принесла на землю богиня. И вот тебе дают книгу под номер таким-то...к примеру "О Лжи". Ты читаешь длинный список твоей допустимой реакции на вранье. Ты можешь гордо удалиться и никогда больше не общаться с этим субъектом, можешь убить его, но точно не можешь сделать вид что ничего не заметил или просто забыть. И из этого списка тебе нужно выбрать то, что ближе именно тебе. Я, конечно, огрубляю, но все примерно так. Говорят что у царя и тех, кому он дал личное разрешение, особенный кодекс, а может он вообще отсутствует. В общем им ничего не мешает, к примеру, проигнорировать обман и сделать вид, что они в него поверили. Но это доступно лишь избранным. Рядовые граждане боготворят своего правителя и не видят в его обмане никакого нарушения древних правил..."

— Милорд, там эти...нелюди у ворот,— с легким простонародным говором донеслось из-за двери после стука, выдернувшего меня из воспоминаний.

Нелюди у ворот присутствовали в количестве четырех штук. Если судить по цвету крыльев, то двое из них были воинами, один магом — скорее всего охрана. Они удостоились лишь беглого взгляда. Хотя, наверно, не стоило так быстро сбрасывать их со счетов. Рукояти мечей, закинутых за спину воинов, были обмотаны красной кожей, это говорил что они достигли высокой степени мастерства. К сожалению какой именно вспомнить не удается. У мага одна рука была сплошь закована в металл: узкие пластины наслаивались друг на друга подобно чешуе — это указывало на то, что передо мной стоит минимум магистр. Но сейчас куда важнее была фигура с белоснежными крыльями и узким серебряным ободом в волосах. Уж это я помнил — на такое украшение имеют право лишь члены царской семьи. Видно Форт крылатым ну очень нужен. Что же, мне это только на руку, больше шансов, что ограничения кодекса в данном случае будут действовать не столь остро.

Я вышел из ворот неспешным прогулочным шагом. Один. Разбить моих змеек и не пытались, я обещал сам их убрать когда накоплю достаточно силы. Попытка разломать монолит кирками и другим инструментом была заранее обречена на провал. Поэтому посольство стояло на изрядном расстоянии от крепости, следы штурма не могли не насторожить их. Нет, крылатые не боялись, но и бессмысленно рисковать жизнью им тоже не хотелось.

— Приветствую детей неба. Я новый хозяин замка, мои люди зовут меня Дайеном,— я едва заметно наклонил голову, выказывая почтение царской крови. Однако эофины никак на мою вежливость не отреагировали.

— Значит это ты заставил Исара вызвать нас. Где сам князь? — крылатый говорил холодно, после первых слов записав меня в колонку смертников. Благо в данном случае реакция эофинов не блистала разнообразием вариантов.

— Умер,— да, вот такой я идиот, подписываю приговор сам себя и при этом стою с глупой улыбочкой и радуюсь прохладному ветерку в лицо. С тихим лязгом клинки охранников покинули ножны, воины разошлись в стороны, будто ожидая какую-то ловушку.

— Ясно. Сейчас я уйду. Но долго ты не проживешь. Ты совершил ошибку, человек. Нам не все равно с кем иметь дело. Убийца,— произнеся это, эофин расправил крылья. Но подняться не успел, мои слова словно огрели его пыльным мешком по голове.

— Я знаю, где Форт. Я знаю что покоится в его сердце, я знаю как открыть двери уровней. И я знаю, что вы его ищете.

Ох зря я это сказал. Меня буквально смело. Поймав грудью воздушный молот, я упал на земли. Клинки воинов поймали меня в этакий капкан, стоило мне пошевелится и горло украсит парочка красивых разрезов.

— Откуда? И не надо врать, что об этом тебе поведал Исар, он просто этого не знал. Быстрее, пока не кончилось мое терпение,— из состоянии презрения управленец мгновенно перешел в то, что можно было назвать холодной управляемой яростью.

— Ну, мне приснилась девушка. Она назвала себя Линн и рассказала мне историю Форта. Она боялась, что я расскажу вам о том что видел. Но ситуация сложилась таким образом, что пришлось ее советом пренебречь, — с максимально честным видом поведал я.

— И ты решил, что мы тебе поможем?— крылатый тихо рассмеялся. — Как я потом смогу смотреть в глаза окружающим? Нет, сейчас мы тебе спеленаем и доставим в Царство. А там ты все расскажешь. Считай, что твоя гнусная попытка шантажа провалилась.

Теперь уже я неприятно улыбнулся.

— А вот этого не выйдет. Я просто умру, все равно концом моих мучений станет смерть, так что не все ли равно. Да и не факт, что у вас получится меня спеленать,— я потянулся к клинку. В последнее время этот жест стал естественным, похоже все Императоры реагировали на опасность именно так. Буквально несколько часов назад я силой выдирал энергию из артефакта, а теперь с легкостью черпал из этого колодца, пропуская яд через плетение короны.

От мага эта взявшаяся вроде бы из ниоткуда энергия не укрылась. Он что-то тихо проговорил на ухо родственнику царя. Тот нахмурился, судя по всему прикидывая насколько им нужен этот Форт, стоит ли рисковать моей смертью. Оставалось надеяться, что он из тех крылатых, которые личным позволением царя могут перешагивать свой кодекс. А это, судя по всему, именно так, иначе бы никакого выбора и не было бы.

— Возможно поможет то, что Исар умер сам. Он выбрал свою смерть, но свободу для всей семьи. Я предлагал ему просто посидеть в темнице, но он, по каким-то своим причинам, отказался,— это был очень скользкий момент. Не реальный аргумент, а скорее способ облегчить муки совести управленца. И он сдался.

— Хорошо, мы попробуем прийти к согласию...

Следующие три часа были чуть ли не самыми напряженными в моей жизни. Нам удалось прийти к согласию лишь по одной причине. Я знал за что торгуюсь, а крылатым дракон был ну очень нужен. Уж не знаю, по какой причине их так припекло, но уже то, что на переговоры прибыл племянник царя, о многом говорило. Итогом переговоров стало передание в мое подчинение аж двух тысяч крылатых и полусотни их магов. Я имел право использовать их для покорения и объединения Северных Княжеств, для поддержания в них порядка. Но даже о своей охране мне придется заботиться самому. И я должен уложиться в два месяца. После этого я передавал все сведения о Форте крылатым и мы расходились в стороны.

Вспыхнули синим пламенем печати на магическом договоре, и крылатые поспешили откланяться. Они и не думали скрывать, что им неприятно мое общество. Ну и аргарисс с ними, на большее я и не рассчитывал.

Глава одиннадцатая.

План постепенно принимал окончательные очертания.

Следующим шагом я вытащил из тюрьмы сына какого-то князя. Уже через час он покинул крепость. Я хотел поговорить с князьями восставших. Пришлось открыть, что с этого момента крылатые выступают на моей стороне, иначе бы послали меня далеким лесом.

Переговоры состоялись через три дня недалеко от замка. К моему удивлению явилось всего трое владетелей, обличенных особым доверием. Я же захватил с собой Ксанда, в приказном порядке вытащив его в Толлед.

Немаленький шатер раскинулся посреди равнины. Хозяева переговоров ждали нас у входа. Мы спешились, раскланялись, представились.

— Дайен, князь Толледа,— все трое поморщились.

— Ксанд, князь Саар, барон Империи.

— Меродан, князь Меродана.

— Валх, князь Норги и Санталье.

— Ним, князь Угодий.

Обстановка в шатре оказалось по-спартански простой. Сказывались обстоятельства встречи: и мы и князья очень торопились. Поэтому вокруг грубо сколоченного стола стояли того же качества стулья. Отдавая хоть какую-то дань вежливости, на двух золотых блюдах лежали фрукты, присутствовали бокалы и хрустальный графин с вином. Все чинно расселись.

— Итак, о чем вы хотели с нами поговорить? — несколько напряженно поинтересовался Меродан. Видимо на языке у него вертелись совсем другие слова и только сообщение о поддержке крылатых заставило его быть вежливым и приветливым.

— По-моему это очевидно. Я хотел предложить вам присоединится ко мне и возродить Ниан,— я изобразил искреннее удивление от их непонимания ситуации. Впрочем, никто на это не купился.

— К вам? Я не спорю, вы сильная фигура. Вам удалось захватить Толлед, почему-то вас поддержали крылатые. И в тоже время вы никто! Да я скорее умру, чем поддержу безродного выскочку! — вперед рванулся князь Валх. Он сразу мне не понравился. При первом, да и втором взгляде его лицо не казалось облагороженным интеллектом. И дело было не в полноте, двойном и небритом подбородке или маленьких глазках. Тот же Исар хоть и огрузнел, но умел внушить невольное уважение. Этот же элемент не вызывал ничего, кроме легкого отвращения.

— Мой друг, хотя и несколько грубовато, но верно сказал — князья не пойдут за простолюдином. Да и крестьяне не поймут, с чего бы это ими должен править один из них,— более мягко выдал свой аргумент Меродан. Но не успел я возразить, как свою мысль решил высказать Ним.

— Давайте будем честными друг с другом. Ключевым в данном случае является не наличие или отсутствие благородного звания, а средства для достижения власти. У нашего собеседника они есть, давайте не будем строить из себя формалистов. А перейдем к действительно важным вещам,— эта довольно разумная речь, да еще адресованная в мою поддержку, заставила меня рассмотреть князя Угодий внимательнее. Прежде всего в глаза бросалась простота. Сначала я не обратил внимания на широкие намозоленные ладони, нос картошкой, густую бороду, приятные и располагающие черты лица. Не было в нем аристократичной утонченности. Была хватка крепкого хозяина.