Там, где правит Рандом

На стенах, как и в предыдущей комнате, служившей торговым залом, было развешано оружие. Но какое это было оружие! Мама, роди меня обратно... Я не думала, что когда-то я увижу своими глазами предметы, существовавшие до этого лишь на страницах книг, телеэкранах, или и вовсе описанные в легендах и мифах!

— А почему не можешь? — спросил Кирилл, прикрыв рукой открывшийся как и у меня от удивления рот.

— Я не смогу объяснить. Эти предметы невозможно перенести в наш мир. Теоретически — может и можно, конечно, но у меня на это не хватит сил и мастерства. Я пробовал с некоторыми, когда только начинал. Одни артефакты, подобно якорям, держат меня в том мире, который я пытаюсь покинуть. Другие просто отказываются переходить в наш мир. Не для него они созданы и все тут! Некоторые я даже в "Годвилль"-то не мог протащить. Они созданы для своего мира и ничего с этим не поделать. А третьи переносятся, но становятся простыми железками. Оставляют всю свою силу здесь. Ну, или там, где были созданы — с этим я тоже сталкивался.

— Но ведь я же перенес в наш мир Тяву, моего прежнего питомца?

— Начнем с того, что не ты, а Ложкин. Да и то случайно. Думаю, что и для меня это не составило бы проблемы. Но предметы, наделенные Силой — гораздо сложнее. Тява был не против, а вот Молот Тора будет возражать.

— Кстати, странный этот молот. Разве не один лишь Тор может его поднять?

— Главное — найти с артефактом общий язык! — хитро улыбнулся Семен. — Я — нашел. С каждым из предметов в этой комнате. Выбирай, пока я не передумал, а то тебе ничего не достанется. Твои друзья сейчас все самое лучшее расхватают.

Я, тем временем, шла вдоль стены, любуясь удивительной коллекцией. Некоторые предметы я узнавала сама. Некоторые — после прочтения всплывающей подсказки. А названия некоторых мне не говорили ровным счетом ничего. Например, слова "Голубой Меч Хагена" были для меня тарабарщиной. Кто такой этот Хаген? Из какой легенды? А вот Кирилл, судя по всему, узнал его с первого взгляда — это было видно по тому, с каким трепетом он взял его в руки.

— Это в самом деле он? Тот самый Голубой Меч?

Оружие ожило в его руках, лезвие засветилось голубым светом, заиграло, просясь в бой.

— Да, он самый.

— Но как? Как ты его добыл?

— Все смертны...

— Ты... Ты убил Хагена?!!

— Нет. Он умер своей смертью. Мне оставалось лишь забрать его оружие.

А вот облачный клинок, лезвие которого подернулось серой рябью, как только я прикоснулась к нему, я узнала. Когда-то я зачитывалась сагой "Свод равновесия" Зорича, и не раз представляла себя с этим оружие в руках.

Гламдринг — знаменитый Сокрушитель Орков, в лицо я, конечно, не узнала, но когда мой взгляд вызвал появление всплывающей подсказки, я охнула от неожиданности и с трепетом погладила его рукоять. Тот самый меч... Меч Гэндальфа... Если быть точнее, то это меч Тургона, короля Гондолина, конечно, но для меня он все равно меч Гэндальфа.

— А этот? — спросила я у Семена. — Как к тебе попал Гламдринг? Насколько я помню, Гэндальф забрал его с собой, уплывая из Серой Гавани.

— Не во всех реальностях! — загадочно ответил тот. — В одной этот меч достался мне.

Я не стала переспрашивать. Все равно ничего не пойму. Я пошла дальше вдоль стены, надеясь увидеть и подержать другой меч из мира Средиземья. Если он здесь — я знаю, какое оружие я выберу.

— Ищешь Андурил? — спросил меня Семен, словно прочтя мои мысли. — Его здесь нет. Он не захотел покидать свой мир, его место там.

Жаль... Не подержать мне в руках меч великих королей Гондора! Меч, который отсек палец Саурону и привел Арагорна к победе и воцарению на троне Белой Крепости...

— Не взял я в свою коллекцию и Оркрист. Ни к чему тревожить покой мертвых.

"Справедливо", — подумала я, вспомнив, что меч Торина покоится в недрах Одинокой Горы, в гробнице своего владельца.

Для героев из нашей команды мудреные имена мечей были пустым звуком, но и они восхищенно ахали, взяв в руки облачный клинок, булаву Ильи Муромца или... невероятно, тут была даже Зеленая Судьба — чудесный меч из "Крадущегося тигра, затаившегося дракона"! Впрочем, восторг героев был обусловлен прежде всего качеством исполнения оружия (еще бы, где бы они в "Годвилле" увидели мечи эльфийской работы), да боевым бонусом. Всплывающая подсказка каждого предмета коллекции Семена сообщала о том, что его боевой бонус не поддается исчислению. Эффект от удара такого оружия я уже видела, ну а Кирилл в полной мере испытал на себе.

И тут мой взгляд упал на лук... Простой лук, для стороннего взгляда не примечательный ничем. Да и я-то обратила на него внимание только потому, что я состою в клубе исторической реконструкции и моя область реконструкций — луки! Без хвастовства могу сказать, что я неплохо стреляю из лука, и у меня дома даже есть подобный тому, что я видела сейчас на стене — английский длинный лук из тиса! Вот только мой, как бы он ни был близок к настоящему, как бы ни пытались наши доморощенные оружейники создать точную копию оружия тех времен, все же был современным луком, стилизованным под старинный. А этот... Этот дышал стариной и мощью. Он был живым, он был настоящим.

"Лук Робина Гуда", сообщила мне всплывающая подсказка. Ишь ты, какой раритет! Вот только не припомню я, чтобы лук Робина Гуда обладал какими-то магическими свойствами, да и не натяну я его тетиву. Не для моей комплекции английские длинные луки — ни в реальности, ни здесь. Робин Гуд не был похож на Шварценеггера, но мускулатуру имел крепкую. Чтобы бить из такого лука, руки нужно иметь очень сильные.

Но глаза мои, при взгляде на лук, загорелись. Честно признаться, на протяжении всех моих приключений в "Годвилле" толку в драках от меня было мало. Я же девушка, в конце то концов! Что удивительного в том, что при необходимости пырнуть кого-то остро заточенным карандашом у меня начинают трястись поджилки? А уж как они начинают трястись у меня при мысли о том, что меня сейчас пырнут огромным когтем, мечом или тесаком? Не то, что Шакки или другие герои, которых хлебом не корми — дай подраться от души! Или даже Кирилл, который, кажется, ежесекундно ищет способ красиво умереть. Не видела я еще человека, который так притягивал бы к себе неприятности, и который с такой яростью кидался бы на эти неприятности в атаку.

В общем, я чувствовала себя бесполезной. А учитывая, что у нас впереди была большая драка — мне от этого становилось еще грустнее. Что мне толку от всех этих чудесных мечей, если я не умею ими пользоваться? Для меня любое холодное оружие — как нунчаки. Как говорится: "Нунчаки — очень опасное оружие! Дай врагу нунчаки, и он убьет себя сам!" Это про меня! Зарубить саму себя Гламдрингом — разве можно представить себе более глупую смерть?

А вот с луком я могла бы оказаться очень полезной. Ну, если бы смогла справиться с этой громадиной.

— Возьми, примерься! — сказал Семен, кивая на лук.

— Я ж его даже не натяну!

— А ты попробуй!

"Боевой бонус — неисчислим!" — привычно сообщила мне всплывающая подсказка, когда я сняла лук со стены.

Английские луки не зря именуются "длинными". Длина этого была, на глазок, около 1,7 метра, то есть где-то на пол головы выше меня. Но при своем огромном размере он был удивительно легок. Мои пальцы легли на шелковую тетиву, показавшуюся теплой и приятной. Как и все предметы в этой комнате, лук был создан для войны и просился в дело.

— А почему боевой бонус — неисчислим? Ладно, остальные артефакты, но этот-то никакой магией не обладает.

— Да? А какой, по-твоему, магией, обладал Андурил?

Я задумалась. И в самом деле, никакой. Он был легендой, но на нем не лежало никаких заклятий, делающих этот меч непобедимым.

— На оружие накладывают отпечаток люди, владевшие им. Оставляют на них кусочки ауры, если хочешь. Этот лук помнит несравненного лучника. Андурил — помнит руки короля Гондора.

Я взяла из висящего на стене колчана стрелу, уложила ее на тетиву и попыталась натянуть. Тетива шла туго, но я смогла! Я натянула ее и была готова целиться и стрелять, не смотря на то, что мои мышцы протестующе заныли.

— Я с ним часто выходил на охоту... — мечтательно произнес Семен. — С таким луком — хоть на дракона выходи, хоть на медведя.

Толщина стрелы была 3-4 миллиметра. Я не Робин Гуд, конечно, но с пятидесяти метров попадаю в мишень, пусть и не всегда в ее центр. Такой стрелой да из такого лука я и в реальности смогла бы успешно обороняться от нескольких нападающих, а уж здесь, в игре, с неисчислимым бонусом моего оружия... Я повеселела! У меня было оружие, и я была готова к бою! Я больше не буду обузой для команды.

— Мифрильную кольчугу одень, лучница! — улыбнулся мне Семен. — Тебе она как раз по размеру будет! А Кириллу я шардевкатрановый доспех отдам. Вам прорываться придется...

Я послушно положила лук, сняла со стены сияющую кольчугу из мифрила, легкую, как шелковая рубашка, и надела ее на себя, прямо поверх гидрокостюма. В самый раз! Как будто по мне плели!

Остальные, насколько я могла судить, тоже выбрали себе оружие под стать. Лем прилаживал на поясе ножны с Голубым Мечом Хагена, Шакки — любовалась солнечными бликами на лезвии Зеленой Судьбы, Ниволль — вертела бабочку облачным клинком, а Маффит, как истинная женщина, уже отложила в сторону выбранную ей катану Хэтори Хэнзо (всплывающая подсказка так и именовала этот меч: "Меч работы Хэтори Хэнзо") и уже вертелась в кабинете Семена, примеряя прямо на голое тело шкуру Нимейского Льва. Смотрелась она в ней настолько эффектно, что мне даже стало завидно.

Кирилл, отложив в сторону Молот Тора, примерялся к Булаве Ильи Муромца. Поймав мой удивленный взгляд, он пояснил:

— Привык я уже как-то к своей самопалице. Мечом я драться не обучен — нет во мне грации мечника. Молот — какой-то непривычный и неправильный. А булава — самое то! Как раз для меня!

— Держи! — сказал Семен, протягивая ему бардовый доспех из кожи шардевкатрана. — Надевай, и давай я тебя помогу его сзади застегнуть!

Когда все были готовы, Семен выдворил героев на улицу, велев нам остаться в кабинете.

— Слушайте внимательно! Сейчас я наложу на вас заклинание переноса. Вы ничего не почувствуете, но оно будет на вас лежать и продержится около суток. А у вас, я думаю, счет идет на часы, если не вообще на минуты. Сработает оно как механизм лифта. Вас просто поднимет обратно в реальность, как только вы ступите в шахту лифта, которой является созданный Ложкиным портал! Все, что требуется от вас — встать четко в то место, на котором вы оказались в момент переноса.

— Насколько четко? — спросил Кирилл. — Какова погрешность? Каков размер этой шахты лифта.

— Метра три — пять. Это очень приблизительно, так как я не знаю количества энергии, которую затратил Ложкин, создавая портал.

— А, ну это еще ничего. Я уж думал, нам придется свои следы искать и в них вставать.

— С кругом в три метра вы тоже намучаетесь.

— Ничего! Побегаем. Примерное место переноса я помню. Найдем. Оля, а ты?

— И я — более-менее.

— Все! Заклинание — на вас. Теперь — главное.

— А, то есть все, что было до того — это мелочи! — съязвил Кирилл.

— Ты не перебивай старших! А то старшие тебя перебьют. Главное! Портал — блуждающий. Он перемещается. Об этом говорит тот факт, что сначала он дернул тебя, потом — Олю. И запросто может дернуть еще кого-то, кто будет соответствовать заданным требованиям, то есть быть писателем и сидеть в момент переноса перед экраном с открытым "Годвиллем". Как только вы вернетесь — я об этом позабочусь, закрою портал, а то как бы сюда не затянуло Акунина или Лукьяненко. Вдруг и у них есть герой в "Годвилле"? В общем, о главном. Портал неподвижен здесь, но перемещается там. И вас с вероятностью 99% выкинет не в ваше удобное кресло в вашей же квартире. Вас выкинет туда, где в этот момент будет находиться портал! И я искренне надеюсь, что это будет не середина Индийского океана.

— С моим везением это будет кратер Эребуса в Антарктиде! — проворчала я.

— А с моим — точно Индийский океан или Атлантика. Я плавать толком не умею, — откликнулся Кирилл.

— В общем, на то, куда вас выбросит в реальности, я не могу повлиять никак. Когда окажетесь в нашем мире — полагаться сможете только на свое везение и свои силы. Выбирайтесь домой, как умеете. Предположительно выбросит вас в том виде, в каком вы были в момент переноса в "Годвилль". Никто из вас, я надеюсь, голым за компьютером не сидел?

— Нет! — хмуро ответила я. — Зато кое-кто сидел за компом в гипсе. У меня в реальности нога сломана.

— Сочувствую. В общем, когда вернетесь, если останетесь живы — позвоните мне. Кирилл, особенно это тебя касается. Ты мне будешь нужен для закрытия портала. Напрягите память и запомните мой телефон...

И Семен продиктовал нам семизначный номер.

— Городской? — удивился Кирилл. — Ты уверен в его работоспособности?

— Уверен. Я связей с реальностью не терял.

— А код? Город-то какой?

— 846. Самара.

Мы несколько раз повторили номер. Я посмаковала его в памяти, подбирая даты и цифры, которые позволили бы мне лучше его запомнить. 14 — возраст, когда, как я считаю, у меня закончилось детство. 50 — легко запомнить: полтинник, полжизни. 30 — аналогий не подбиралось, но вроде не так уж сложно. Ну а первую цифру уж как-нибудь запомню... Вроде ничего...

У Кирилла, как оказалось, мнемонические методы запоминания тоже были на высоте.

— Четырнадцать полтинников делили тридцать человек, — изрек он. Подумал и добавил: — Двое в результате не выжили. Запомнил!

— Я буду переживать за вас, — сказал Семен. — Удачи!

Сказал и исчез. Без хлопков и спецэффектов, без открытия голубых порталов, которые так любят фантасты, без лучей света с небес. Просто взял и исчез. Как Библьбо на своем дне рождения, надев Кольцо Всевластия.

Кстати, интересно, а этого артефакта у него тут не завалялось?

Мы переглянулись, синхронно пожали плечами.

— Впервые вижу такого деда, — сказал, наконец, Кирилл. — И впервые меня так бьют девяностолетние деды. Хороший он мужик все-таки... В глубине души.

"Ты тоже в глубине души, наверное, хороший", — подумалось мне, но говорить я этого не стала.

— Ну что? Пойдем? — спросила я.

И мы пошли...

Время-то не резиновое. И сколько его оставалось до перезагрузки — мы знать не могли. Могли только надеяться, что успеем.

— Глава 13. Битва.

Мы вышли на крыльцо, словно старшие дружинники, вышедшие из княжьего терема, чтобы сказать своим воинам волю правителя. Молчаливые, обдумывающие увиденное и услышанное, в блестящих (ну, в Олином случае — в блестящих, в моем — просто в дорогих и красивых) доспехах. На этом сходство заканчивалось, потому что во дворе эйфелева терема нас ждали не дружинники, а команда героев-раздолбаев, агентов энтропии и хаоса.

Вроде и недолго мы пробыли у Эйфеля, а снаружи наша бравая команда уже развлекалась вовсю. Шаккин бармаглот загнал в угол между двумя сараями корову и безуспешно пытался укусить ее за задницу, не получив при этом копытом по физиономии. Брысь — спал на заборе, положив голову на улегшегося тут же хомячка-берсеркера Лема. Милое такое животное, когда спит зубами к стенке, а как встретишь в поле — хоть вешайся на ближайшем дереве.