Камень 1

Слышу, говорят о чем-то. Я УАЗик так поставил, чтобы в мёртвую зону попасть, в том смысле, чтобы в боковые зеркала меня не было видно. Но и мне не очень видно, что там происходит, у капитана вижу только спину и правую руку. Ну и задница ещё выдаётся, но мне как-то неинтересно. О чём говорят, не разобрать, но довольно долго, и интонации какие-то, я бы сказал, приятельские.

И вдруг, смотрю, у капитана правая рука к кобуре потянулась. Ого, думаю, кажется, вечеринка удалась. И тут два выстрела:

Хлоп! Хлоп! — как будто и не стреляют, а мальчишки петарду подожгли. И сразу буханка завелась и задом своим УАЗику в передок — БАЦ!

Хорошо приложили. Если бы по привычке на скорости не оставил, отбросили бы меня и уехали. А так буханка заглохла, водитель дверцу открыл, выскочил. Вроде и не злодей, в ментовской форме. Участковый делся куда-то, как УАЗик в морду получил, я от него глаза отвёл, и не заметил, что с ним. Неужели, думаю, убили?

А злодей к ментовскому, тоже УАЗу, только Патриоту, бежит, но его ещё обогнуть нужно, чтобы за руль сесть.

Бац! — слышу, вот это выстрел, сразу узнал. Злодей в форме как бы запнулся, но не упал, хромает дальше.

Надо, думаю, руки высвободить, а то подвешены под курткой с одной стороны новый кинжал, с другой стороны обломок старого. Чтобы, значит, в лоб и не насмерть. Выскакиваю из машины, тётя Тася тоже вывернулась, выскочила, смотрит на меня с вопросом — кого хватать — не пущать?

А подстреленный тем временем в кабину забрался и завел, гад, машину! Вот тебе деревенская привычка ключи не вынимать! Второй злодей, тоже в форме, к нему бежит, смотрит куда-то за буханку и ещё стреляет туда, сволочь! Но зато и нас не видит.

Я собачке тихо командую — Взять! — а уж ей на форму только укажи, ГАИшников терпеть не может. С четырёх метров в два прыжка достала, повалила, держит. Пистолет улетел куда-то.

А первый назад сдаёт. Вася-то машину поставил носом к стене, так что развернуться надо. Вот я как его увидел через стекло, прицелился, и послал ломаный кинжал ему в лоб. Не очень сильно, но с пожеланием оглушить.

Так оно и вышло.

Правое стекло в мелкие дребезги, голова дёрнулась и откинулась на подголовник. Двигатель взвыл, но, видимо я угадал на момент переключения передачи, машина прокатилась по инерции с воющим двигателем меньше метра и встала. АннаВанна за моей спиной шустро к Патрику ментовскому проскочила, ключи из замка зажигания выдернула. Несёт аккуратно, кольцо на пальце.

— Осторожней — говорит — отпечатки не смажь — и положила на сиденье.

Подхожу к Таисии, та своего держит хорошо, грамотно. И ведь не учил никто, инстинкт, что ли? Мент в сознании, боится пошевелиться, тётя Тася временам порыкивает. Тут и АннаВанна с наручниками нарисовалась. Я Тасеньку оттащил — а она ещё вся в деле, уши прижаты, шерсть на холке дыбом — а милая старушка — Щёлк-щелк! — и злодей уже в наручниках. Ну, просто божий одуванчик!

Шагнул вперед метра два — лежит наш капитан, живой, но вроде как контуженный, или головой стукнулся. Голова в крови, но глаза открыты.

— Обоих взяли? — спрашивает.

— Взяли, оба живые.

— Помоги мне встать, фермер, а то голова кружится. Похоже, меня рикошетом задело. А Ваську навылет, надо перевязать. Фельдшер тут рядом, сейчас сама прибежит на выстрелы.

Доковылял с моей помощью до своей машины, связался по рации с начальством. Начальство, надо сказать, поверило не сразу, а когда поверило, то о/

* * *

/ело, но засуетилось.

Пока капитан докладывал начальству, из соседнего дома прибежала невысокая тётка с чемоданчиком, увидела капитана, подошла.

— Здравствуй, Света. Сначала Васю моего глянь, пожалуйста, потом этого — кивнул на тело в Патриоте.

— А ты, дядя Витя?

— У меня не опасно, потом перевяжешь. А Васю подстрелили. Кстати — он посмотрел на меня — а с этим что?

— Я ему камнем в лоб засветил — говорю — а вы, кажется, в ногу попали. Ему бы наручники не помешали.

Фельдшерица оперативно проверила пульс, подняла веко.

— Иду к Васе — и ушла со своим чемоданчиком.

— Вытащим этого? — спросил я.

— Нет, пусть приедут, сфотографируют. А вот браслеты наденем — он извлёк, казалось, прямо из воздуха наручники и прицепил злодея к рулевому колесу.

— Со вторым что?

— Собачка задержала.

— Слушай, будут щенки, я первый на очереди. Не повредила?

— Может, прикусила немного, но не ела.

— Так, у него был ствол. Нужно найти.

— Всё путём, Виктор Николаевич. Я на него сумку с продуктами поставила — подошла АннаВанна.

— Надо посмотреть, что с рабочими — спохватился я.

Подошли, открыли боковую дверь. Тут они, оба. Наручниками пристёгнуты.

— Так — капитан тоже заглянул внутрь — потерпевшие в порядке?

Узбеки молча смотрят на меня.

— Вы в порядке? — дублирую вопрос.

— Порядке, начальник, порядке.

— Только денги нету — подал голос второй.

— А где же они?

— Денги девка брал.

— То есть отправили?

— Девка брал, этот бумажка дал. Вот. — он показал на валяющиеся на полу квитанции.

— То есть они в сговоре, — сразу въехал в ситуацию полицейский — пошли на почту.

Мы вчетвером — это если тётю Тасю считать — пошли на почту.

— Нельзя с собакой! — взвизгнула операторша, но, увидев участкового, заголосила — Они меня заставили, они угрожали, я не брала, я не хотела...

— Да, Катерина, понимаю, не хотела. Ну-ка, покажи, что у тебя в кассе?

— Та зарыдала, но открыла пустую кассу.

— А в сумке?

— А в сумке оказалось двадцать новеньких двухтысячных. Ну очень похожих на те, которыми я зарплату выплатил. О чём я и сообщил капитану.

— А общая сумма?

— Не знаю. Заплатил всего триста тысяч, но сколько они отправляли, не знаю.

— Узнаем. В любом случае, это не премия за молчание, такие суммы за участие платят. Так что собирайся, Катерина, с нами пойдёшь. Закрой тут пока. Нет, сумку оставь, вдруг потеряется.

Вывели Катерину, закрыли почту. Привалов доложил в район, что задержал оператора, и нужен кто-то из почтового начальства.

Тут и начальство привалило.

Мы с АннойВанной спрятались в машине. Я попробовал завестись — двигатель работает ровно, только дребезг появился. Но капот пока не открыть, буханка мешает.

— Кто бы это мог быть? — недоумеваю вслух.

— Гайцы это, — отвечает божий одуванчик — ленинградские. Срубить лёгкую денежку решили.

— Откуда вы знаете?

— Так документы посмотрела — недоуменно посмотрела на меня старушка.

— Когда вы успели?

— Пока наручники надевала. И денег пачка, двухтысячные.

— Пальцев не оставили?

— Обижаешь!

Сидели мы там ещё часа три.

Сначала приехали нормальные полицейские, взяли показания, всё зафиксировали. Потом приехало районное начальство, внесло некоторый сумбур, тоже опросили нас и узбеков. Больше опрашивали нас, узбеков понять нелегко, и, мне кажется, они ещё и дурачка включили на всякий случай. Начальство отрапортовало в Петрозаводск, и уже оттуда выехало их начальство. Наш капитан, с перевязанной головой, смотрелся очень фотогенично. Я подумал, что участкового ототрут от заслуженной славы, и позвонил Евгению, чтобы тот оповестил журналистов о разбойном нападении заезжих ГАЙцов с похищением и раненом капитане Привалове.

Нас показывать Петрозаводскому начальству не планировали, поэтому отпустили и нас, и узбеков. Без денег, правда — вещественные доказательства, как-никак.

— Полиция всегда денга отбирает — не удивились узбеки.

Но по приезде я им всё возместил.

Глава 21

Получив компенсацию — возврат суммы, которую у них отобрали — рабочие воодушевились и работа закипела. Уже через три дня поставили сантехмодуль и принялись за сарай для дров. Пьер, наконец, освоил Интернет и зависал там не по-детски. Евгений учил его взлому, а я гонял Женьку по разным надобностям — то за греющим кабелем, то за витаминами, то за вкусненьким для Мальчика. Оказалось, что он обожает лук — мамонтёнок прямо трясся, когда его унюхивал. Ветеринары дали добро, и он теперь при каждой встрече обшаривал хоботом карманы — не завалялось ли хоть маленькой луковки.

Через неделю после приключений у почты приехал участковый. Привёз мой паспорт с новой пропиской и рассказ о событиях.

Журналисты всё же приехали, причём не только из Петрозаводска, но и разные блогеры набежали. Местный генерал рассвирепел, но прогнать их не рискнул, слишком много оказалось. Откуда-то обо всём знали, причём больше чем генерал, и по делу.

Капитан вопросительно посмотрел на меня.

— Только помощнику рассказал, — я развёл руками — а вот он вечно в Интернете сидит, с кем там общается, не знаю.

— Может, оно и неплохо. У генералов свои заморочки, наш, похоже, хотел дело на тормозах спустить. Хорошо, что ты потерпевших увёз, а то он устроил бы им канары.

— Так у них, вроде, всё в порядке.

— Всё, да не совсем. У бригадира патент на работу, но в Ленинградской области. У второго только гостевая регистрация, при желании их можно просто депортировать. Так что обилие информированных гражданских лиц и перепосты в Интернете заставили его отработать по закону. Васе, может, даже медаль дадут.

— Что с ним, кстати?

— Жить будет. Пуля попала в ключицу, и ушла через мышцы. Ключица вдребезги, но, может, железку поставят. Хотя инвалидность почти наверняка. Вторая в ногу, там в мягкие ткани навылет.

— А у вас?

— Совсем ерунда. Пуля вскользь оцарапала. Но меня реакция спасла, быстро увернулся.

— А медаль там, или дачу на Гавайях?

— Не, не светит. Если бы Васю уберёг, могли бы досрочно повысить, выслуга то у меня ого-го!. А так — спасибо, что без взыскания.

— А если Вася выздоровеет?

— Да ты что! Там сустав разбит, кто его у нас соберёт.

— Ну, чисто теоретически. Интуиция что подсказывает?

— Да я же тебе русским... а, понял. Если Вася будет здоров, и продолжит служить, то возможно.

— Привозите ко мне, как сможете, починим Васю. Только я заранее должен знать, чтобы здесь был. И Вася должен держать язык за зубами.

— Так что, прямо такого можно?

— Главное, чтобы он был в сознании.

— Могу сегодня.

— Давайте. Желательно, чтобы никого больше не было.

— А брат твой?

— Он в Питере. Везите Васю скорее.

— Полетел. Часов за пять обернусь, нормально?

— Нормально.

Капитан уехал.

Вернулся не через пять часов, а к вечеру. Но вдвоём.

— Пришлось медленно ехать, — объясняет — украл до утра.

Хорошо, что взяли носилки — фиг бы мы Васю вдвоём дотащили. А может, и дотащили бы, но с носилками лучше.

Внесли в павильон, как белые люди, через новую дверь. Носилки на камень поставили, я спрашиваю у Пьера

— Снимать с носилок, или так можно?

Тот подумал немного.

— Лучше снять, там железа много, искажает картинку.

Осторожно скатили Васю. Тот кряхтит, постанывает, но молчит.

Положили на одеяло. Теперь в павильоне тепло, калорифер жужжит, можно не укрывать.

— Вам на выход — говорю капитану.

— Может, я посижу?

— Только если снаружи — показываю на садовое кресло, на котором недавно сам сидел — вот, можете взять и сесть снаружи. Но жалюзи я всё равно закрою.

Капитан вышел.

— Ну что, Пьер, поехали?

— Да я уже начал.

Чтобы не смущать капитана, пришлось просидеть в павильоне все три часа. Но там теперь Интернет, так что провёл время не без пользы.

Когда мы с Васей вышли к капитану, тот чуть с кресла не упал. А Вася ещё носилки казённые несёт.

— Куда тяжёлое тащишь! — и пытается носилки отобрать.

— Да здоровый я, тащ капитан!

— Он здоровее нас с вами, вместе взятых — подтверждаю Васину правоту.

— Не может быть, — расчувствовался капитан — и что, нигде не болит?

— Не болит, вроде — Вася тоже засомневался.

— Ты попрыгай, — говорю ему — руками помаши.

Тот так и сделал.

— И правда не болит!

— А шрамы — ох и настойчив капитан — где?

— Нету шрамов! — Вася оттянул больничную рубашку.

И оба на меня смотрят, как бы с претензией.

— То есть у вас что, претензии? Можно, конечно, и шрамы сделать.

— Нет-нет, что ты.

— Спасибо, гражданин фермер — это уже Вася.

— Ну фермер, ты и молоток! — капитан протянул руку.

— Товарищ фермер — поправился Вася — вам в Москву надо. Академиков лечить. Народных артистов.

— Эх, Вася! Если я попаду в Москву, то буду лечить гемморой у генералов и половое бессилие у разных там депутатов. Или наоборот. Так что рот на замок и про меня ни слова. Понял?

— Ну как же...

— Если кроме капитана кому сболтнёшь — будешь неблагодарной скотиной. К тому же и вралём прослывёшь, я поклянусь, что ты всё выдумал. Понял?

— Я ему мозги вправлю, — пообещал капитан — а теперь обратно в больничку надо. Я обещал его вернуть.

— А надо ли? — удивился я — Если сразу его увидят такого, переполошатся, а если найдут недели через две, острота вопроса спадёт, обрадуются, что вообще нашли.

— А ведь и правда. Надо в больничку позвонить, что он домой сбёг. Только у тебя же связи нету.

— Через Интернет можно, если номер знаешь.

— А Интернет откуда?

— Спутниковый.

— Ишь, богато живёшь.

— А то! На самом деле, это оборудование дорогое, а связь безлимитка. Скорость у меня не очень, но хватает.

В общем, остались у меня капитан с Васей отметить выздоровление. В процессе отмечания мы стали звать друг друга по имени и на ты.

* * *

Ранний для меня, но не для Карелии, первый снег лёг уверенно, сразу установился небольшой морозец. Озеро у берега тоже прихватило льдом, граница открытой воды медленно удаляется от берега. Чернота и уныние поздней осени за ночь пропали, вокруг нарядно и чисто. Вот и зима.

Дом успели подготовить. Вкопали септик, приладили внешний санитарный блок. На чердаке установили бочку для воды, подвели к ней из колодца воду, сделали слив из кухни. Всё утеплённое и с электроподогревом. На случай обрыва ЛЭП есть генератор, а если и он выйдет из строя, Пьер поможет.

Выход из сарая Мальчику расширили, теперь опасение вызывает его рост в высоту. Но резерв еще большой, до весны должно хватить. А вообще-то сарай для него излишество, животное с удовольствием топает по снегу и дует в него хоботом. Вот тётя Тася подмерзает, приходится следить, чтобы много времени на морозе не проводила.

Запасли для Мальчика и сена, и опилок; не очень хорошо, что приходится хранить прямо на улице, но укрыли как следует. Да и сено он пока не ест, используем только для подстилки. Хотя уже замечен пару раз с травиной во рту.

Павильон для Пьера радует глаз, весёлый получился и удобный. Хотел кроме электрического обогревателя поставить и печку, так оказалось, печника в этих краях не сыскать. Нужно будет, железную поставлю, но пока воздерживаюсь.

Дорога сделана, мост стоит, на прошлой неделе электрики закончили установку столбов и куда-то все подевались. Промахнулся я, похоже, с требуемой мощностью, не нужно на хуторе столько, но уж что есть, то есть.