'Точка столкновения' — не слышал такой термин? Точка столкновения интересов — та самая грань, за которой люди, то есть мы — вид к которому мы относимся, вынуждены позабыть про мораль и совесть. Грань в наших взаимодействиях с членами общества за пределами семейного круга неизбежно проступающая. Всем бы нам хотелось во всех проявлениях публичного взаимодействия придерживаться вежливости культурности все решать через улыбки, но приходит время или складываются обстоятельства, когда подобное становится невозможным. И люди, то есть мы где-то в глубине, вынуждены показать истинных себя, стать зверьми или наоборот проявить холодный разум ради защиты своих, своих собственных интересов, что возможно только за счет унижения интересов посторонних оказавшихся рядом. К сожалению, жизнь в этом мире и желание ее нормальное течение сохранить к подобному обязывает.
Вот и нам бы хотелось вести разумный диалог с обобщенным человечеством, во взаимодействии с ними быть вежливыми и культурными, все решать диалогом. Думаешь, кому-то из нас — причастных к внешней политике нравится постоянное противостояние, срывающееся боестолкновениями? Существование в поисках путей разрешения бесконечных проблем? Конечно, нет. Но в глобальном масштабе мы артэоны есть одна большая семья, а оставшееся человечество для нас это посторонние. Разбитые на два лагеря, слишком уж разные мы просто по факту оказываемся в состоянии противопоставленности, и логично спускаемся к точке столкновения, за которой вынуждены позабыть про приличие культурность улыбки и делать то к чему обязывает необходимость защиты интересов, необходимость выживания и желание благополучия. Для своего вида. Жаль, конечно, что сегодня все наше общение с человечеством протекает на 'точке' или уже давно за ней. Хотя, по-другому никак... Многие из людей к слову доходя до 'точки' моментально превращаются в животных, придаются инстинктам, не задумываясь. Мы же артэоны, в благополучии своего мира живя лишь лучшими сторонами людской сущности, вселенскому разуму хвала о подобном и не ведаем, устраивая свою жизнь разумно отталкиваемся от этого понятия только во внешней политике. Для которой он и был разработан. Поэтому радуйся тому, что живешь среди нас, — в завершении сопровождаемого курением пояснения пьяно веселый взор свой уперев в Роина, открыто посмеялся над ним Майлс.
— Да я и радуюсь, вернее радовался... То есть по-твоему все нормально и естественно, и якобы по другому никак... — пробубнил сжавшийся в сигаретном смоге Роин за отведенными в сторону глазами осмысляя мнение Майлса.
— Не надо заморачиваться. Нет никакой глобальной проблемы 'артэоны-люди', нет никакого кризиса. Есть только такая вот жизнь, смирись с этим, — пояснил Майлс с поднесенным к губам стаканом, который следом осушив одним духом.
— Убить всех людей разом, наслать на них какую-нибудь жуткую чуму, вытравить как тараканов — возможности нет. Есть Тьма, обращающая наши грехи против нас. И последствия такого греха не заставят себя долго ждать, — прохрипел Калеб разъяснение важного для себя аспекта 'глобальной проблемы'. — Прекрати, — от мысли о полном уничтожении людей наполняющей головы здешних военных Роину стало не по себе. О безумии такого масштаба он не мог даже помыслить, а теперь услышав подобное, почувствовал холодок, побежавший по спине. — Хорошо, что есть Тьма, хорошо, что мы в этом мире не единственное зло, — Рой выплеснул взбурлившие эмоции.
— Мы вынужденное зло, ясно! — Майлс заметно разозлился. — Все это — весь этот ужас, что мы тут творим — это все делается ради сохранения благополучия нашего общего дома, того мира что начинается за стенами нашего города, артэонского мира, — повысив голос раздраженно выпалил Майлс. — Ведь у тебя есть любимые глаза, бесподобные, невинные глаза которыми тебя пленил мир под Светом Духа? — Вынув из кармана последний безотказный аргумент, в одночасье заставил он Роина забыть обо всем и горько прослезившись вспомнить синюю бездну глаз Селины, на фоне счастья отражающегося в которых все остальное просто меркло, становясь неважным. — Все здесь творящееся делается, чтобы прекраснейшие из людей где-то там были счастливы, могли жить без страха, в покое и безмятежности. Быть радостными, наивными артэонами, — подумав о приятном смягчился разгневавшийся Майлс.
Рой, готовый на все ради безопасности прекрасных созданий даровавших счастье и любовь заткнулся, забыв про все свои моральные претензии. Задавленный навалившийся многосложностью большого мира мрачно зависнув налившимися влагой глазами в одной точке, в мыслях он видел образ своей любимой. И наполнялся ужасом от осознания недавней близости к полной невозможности вновь ее увидеть, от осмысления своего нахождения в шаге от того чтобы оставить ее в этом мире одну, к которым сам себя привел. На фоне клокочущего ужаса погружаясь в неизбежное сгорание от ненависти к себе вернее к своему безрассудству.
— Они говорят... типа посольство нужно там, где есть официальные отношения, которых не может быть с врагами, то есть с дикими людьми, — глядя перед собой, пьяно забубнил Майлс, сам того не ведая спасая Роя от навалившихся переживаний. — Южное посольство в отсутствии дипломатических отношений это... как будто бы идея правителя Кратона. Мы типа в это верим да... Так называемый 'южный посол' с функциями военного прокурора, в идее как будто бы правителя это, прежде всего адвокат людей преферийского юга перед артэонским единством. А также переговорщик, способный в случае необходимости поставить наших вояк на место, пытающийся абстрагируясь от этих безумцев за спиной говорить с однозначным врагом, искать точки соприкосновения. Как-то хоть местами договариваться, пытаться так называемого врага понять, сводя таким образом к минимуму никому ненужные боестолкновения.
Понятно, что вражда вечная, и мира не будет, но хоть немного сбавить напряжение нам вполне по силам. Собираясь на покой, последнее время я жил в тревоге за будущее нашего посольства. И когда мне предложили в качестве помощника-стажера того дикаря из Страны Волка, прописавшегося у нас... хм... я нервно рассмеялся, даже и слышать ничего не хотел. Но потом правитель, начав со мной все эти свои расслабляющие фокусы, сказал, что вся эта абсурдная на первый взгляд затея прежде всего мне самому нужна. Типа так я смогу самому себе напомнить, чем я занимаюсь и почему. Ну и... Так оно и получилось, — желая разогнать нависшую мрачность, в алкогольной неге разговорился, улыбчиво искривил окружающие глаза морщинки Майлс действительно в наивном Роине увидевший подобие молодого себя.
— Когда я увижу правителя, не знаю, я все ему выскажу. Зачем втянул меня во все это, почему именно я, пусть даст мне нормальный ответ, — отодвинув практически нетронутую тарелку с едой, позволил возмущения Рой. — Спорим, что в реале при встрече ты слова ему плохого не скажешь?! — посмеивался пережевывающий содержимое своей тарелки Калеб. — Выгоришь, успокоишься, в итоге просто поздороваешься, да и все. — Роин в ответ натянул улыбку, как бы говорящую: 'ну мы еще посмотрим'.
— Я уже пережил установленный срок, а нормальной кандидатуры на мою замену в Армидее нет, — решил ответить за правителя, вернее пьяно пробубнить Майлс периодически со смакованием прикладываясь к тлеющей в пальцах очередной сигарете. — Обязывать к подобному бессмысленно, тут как говорят люди: душа должна лежать. Наши военные не должны подчинить южное посольство себе, выставив в качестве посла одного из своих дегенератов, это уничтожит всю идею ныне развитую нами. Звать иноземца из Райноны подготовленного специально обученного значит снова дать внешним силам углубиться в управление страной, тут я с вояками согласен. Ты Рой пришелся кстати. Твоему сознанию не составило проблем выйти из кокона официальной лжи, потому как оно варилось в нем недолго. Ведь ты пришелец извне, уже знавший каким страшным бывает этот мир, — Майлс заставил себя посмотреть на обрекаемого Роина опустившего понимающие глаза. — Если тебе небезразлична Армидея, жизни людей на юге — считай теперь у тебя выбора нет. Не переживай — в тонкости со временем вникнешь. Вот теперь получив определенный эм... 'опыт', представь, если бы на твоем месте оказался какой-нибудь простодушный не знавший зла, не чухавший реальности цивильный артэон? Тут все! После проникновения ужасом действительности сразу блокировка эмоций и самоотключение как разумный выход, — сказавший Майлс и Калеб ехидно захихикали, собою напомнив Роину двух гиен, чем рассмешив его.
— Мы ничтожны как вид, — скривился в омерзении Калеб сквозь замутненный разум глядя на артэонскую общность.
— Это сейчас говорит безумец-Калеб или Калеб-алкаш? — посмеялся над здоровяком Майлс, превративший в пепельницу чуть отодвинутую в сторону свою тарелку с едой.
— Думаю, это одно и то же, — проявив в глазах холодный блеск безумия Калеб, хохотнул вместе с Майлсом.
— Майлис, помнишь ты упоминал Вэйнона, в контексте того что он легенда среди наших головорезов? — не понимая сейчас своих коллег прояснил свою задумчивость Роин. — Он спас меня уже дважды, просто интересно... кто он.
— Я подробностей не знаю, — пьяный нехотя засипел Майлс покручивая в пальцах дымящуюся половину сигареты, — свидетелем не был... Ну, сам посуди: он здесь прозябает годами, натурально здесь живет, а домой так заглядывает иногда, редко. То есть: ни семьи ни детей, никакой личной жизни и следовательно всего того что делает нормальным... — Майлс осекся, ведь все сказанное касалось и его тоже. — Он как я знаю полевой инструктор, — продолжал он о Вэйноне, — тренирует здешних бандитов под себя, а потом с их шайкой таскается здесь, где прикажут. Подобные мобильные группы из местных наемников управляемые нами нужны для совершения самой грязной работы, за которую даже наши погрязшие в крови спецслужбы браться не хотят, не из моральных побуждений само собой, из-за страха плохих статей о себе во вражьей прессе и прочих обвинений в свой адрес. Головорезы, возглавляемые Вэйноном убивают, сеют террор, на котором строится мертвое молчание южных правителей и элит, сам представь, что может быть на его совести? Он конченый грешник, что здесь нормально. Хотя вроде как я слышал он не дурак, от остальных своих коллег отличается, с ним даже поговорить можно. Короче Рой в твоем случае он просто... ангел-спаситель, не иначе. Ты должен судьбу благодарить, что он согласился помочь, удачно оказавшись рядом, спася твою задницу, в очередной раз, — без желания, но он все-таки выступил адвокатом.
От скрытого в темноте входа в просторное заставленное столами помещение столовой внезапно донеслись шаги. Приостановив всякое движение, осоловелые физиономии застыли в ожидании чьего-то появления. Майлс глянул на наручные часы, прикидывая, насколько они засиделись. — Здорово мужики! — возникнув из темноты, по-дружески настроенный подошел к их единственному освещенному столу белокаменный незнакомый полковник, внешне молодой, с положенной военным короткой стрижкой аккуратной бородкой якорем. В темно-синей невесомой для него броне, с черным офицерским плащом, за спиной свисающим почти до пят. — Приятного аппетита, — подсел он к ним за длинный стол, оказавшись на одной лавке с Роином, в ответ услышав тихое трехголосое 'спасибо'. — Простите, что отвлекаю от такого занятия, да и в такой час, — рукой отмахав от своего носа пары алкоголя и дыма сигарет, вкрадчиво начал он. — Но у меня тут такое дело... Дело срочное. Очень. Пока вы тут сидите где-то там, в северные болота у подножья Волчьих гор вошел своего рода экспедиционный полк ладгарцев. Ну, это которые Империя, — посреди ночи общаясь с нетрезвыми умами, пытался быть несерьезным он, сам не отрицая несуразность ситуации. — Так вот, Империя, получается, клюнула на эту удочку с болотными дикарями, — глядя на Майлса следя за восприятием им информации, пояснил он. — В сами болота они не полезли, решили аккуратно зайти на их северную оконечность, там постоять и посмотреть что будет? — успокоив полковника, хоть и изрядно выпивший все же соображал Майлс.
— Да там же ведь как раз Подгорное Королевство, королевство северных беженцев, дикое не интересное с тех пор как мы тамошнего мага-правителя устранили. Вот они туда вошли и сейчас размещаются, возводят форпост, ждут реакции болотных дикарей. И там ситуация такая: возглавляет это их войско один молодой имперский граф, впечатлительный и глупый. Мои люди уже давно вышли с ним на контакт, все обговорили. Короче он готов направить вверенных солдат по ложному приказу прямиком в болота и спровоцировать тамошних вооруженных вами дикарей. Но в обмен он требует гражданство Калиссии и триста золотых монет, плюс месячное пособие в размере пяти золотых. Ему нужны гарантии, он хочет видеть бумаги. Ну как, сможем это все организовать? — высокопоставленный военачальник СБК смотрел на Майлса, в момент собравшегося, деловито выпрямившегося сомкнув обвисшие онемевшие губы, придав себе рабочий вид.
— Ну, так оно даже лучше, — игнорируя полковника Майлс для начала оправдался перед Роином вперившим в него свой совестливый сонный взгляд. — Пусть уж лучше в болота вторгнется одинокое заблудшее войско, обреченное и преданное, чем подготовленная осознанная армия, — говоря посмеивался он от того что Роин фактически стал его неусыпной совестью. — Так-то да, все что вы просите устроить можно, — задумчиво покивав, Майлс ответил нарисовавшемуся посреди ночи высокопоставленному командиру. — Но только давайте встретимся завтра утром, — устало сморщившись, взмолился он, — а то я сейчас... как видите не в форме? — Отлично, — удовлетворенно ответил полковник. — Давайте тогда продолжим завтра утром, в восемь утра, в кабинете для брифингов? — предложил он. — Да сойдет, — дал добро Майлс, и получив, что хотел, попрощавшись, полковник ушел, дав армидейцам докончить содержимое начатых бутылок. Спустя минуту и еще один безмолвно влитый сверх нормы наполненный стакан господин посол врезавшись лбом в стол, отключился, ночные посиделки были окончены.
Утром в своем кубрике Рой с трудом разлепил глаза от непрекращающегося стука в дверь. С ноющей головой, едва ловя равновесие кое-как ее открыв. За дверью посмеиваясь над его нынешней разбитостью, смотрел на него Майлс, выглядящий обычно, будто вчера Калеб не тащил на себе его пьяное тело. — Вставай соня! — смеялся он. — Давай быстрее. Все, через час улетаем, я договорился, СБК нам выделят свою летучку. Полетим с удобствами. Проснись и пой солнце мое, мы едем домой! — радостно оскалился Майлс. — Похмельная помятость и полное бессилие сменились на лице Роя глубоким удивлением. — Как домой? — опешил он. — Все, пора отдыхать, впереди праздники, новый год. Поработали, и хватит! — начав уходить по коридору, с улыбкой говорил Майлс. — Если не хочешь остаться здесь, то советую поторопиться! — уходя, из-за спины кричал он. Роин после всего пережитого кроме дикого юга и его проблем обо всем мире позабывший, свой армидейский дом, будто в другой жизни оставив, был смятен такой внезапной сменой перспектив. Но делать было нечего, пришлось заставить себя пойти умыться, вернуться в осмысленное состояние.
