Салли вспомнил Артекс и Викторан. Неужели его отец тоже имеет какое-то отношение к работорговле? Или тесть имеет в виду что-то другое?
Орри слушал новоиспечённого родственника с улыбкой.
— Вот и ещё одно доказательство правоты моих предков — начали рождаться люди, способные всё изменить. Их становится всё больше, а с развитием науки сами основы прогнившей власти вскоре начнутся шататься и рушиться.
— Да что ты-то в этом понимаешь?!!
— Кое-что понимаю, — бросил на мужа презрительный взгляд Орри. — Не только Салли таскал у тебя из-под носа газеты, книги и журналы. Это делал и я — все эти годы. Я следил за ситуацией не менее пристально, чем ты, и многое понял. Эту способность анализировать мне прививали родители, когда я учился дома. Это часть семейного домашнего образования Спенсеров, и я учил своих детей тому же так, как мог. Дориан уже демонстрирует отменные качества тактика и стратега, благодаря которым так быстро продвигается по службе и пользуется заслуженным уважением своих солдат. Симон с отличием закончил частную школу, получил университетский диплом по финансовым дисциплинам и сейчас успешно ведёт свою часть семейного бизнеса, верно? Когда придёт время, он без проблем заменит тебя. А Салли смог сделать верные выводы и выбрать путь, на который уверенно ступали наши предки снова и снова. Господин Эркюль умный человек, опытный, и я уже много лет читаю сообщения о его успешных делах. Не знал лишь, что и его сын так же умён и предан своему пути, пока не познакомился с ним у Оттисов. Тобиас уже доказал свою полную состоятельность в исторической науке. Уверен, что и его друзья тоже добьются немалого со временем — такие люди сейчас крайне необходимы. Маховик запущен, и вы с этим ничего не сможете сделать, иначе получите новый бунт. Да, сейчас у вас в руках рычаги воздействия на огромные массы людей, но если можно построить плотину, чтобы изменить течение реки, то обильный паводок способен снести эту самую плотину ко всем псам. Вы слишком часто недооценивали и сейчас недооцениваете простых людей, кровь которых течёт в наших жилах, и уже недалёк тот день, когда вы в этом убедитесь лично.
— Орри, вы не хотите развестись с мужем? — почтительно обратился адвокат к Орри. Эркюль был весьма польщён оценкой, которую ему дал потомок Спенсеров. — Я готов вести ваше дело совершенно бесплатно.
— Не стоит, Эркюль, — качнул головой Орри. — Я уже прожил жизнь и сумел-таки выполнить свой долг. Пусть Салли живёт дальше, неся память наших предков. Вы уже много для меня сделали, подарив миру своего замечательного сына. И моя благодарность не будет знать конца и края даже тогда, когда Авалон и Асмос призовут меня в чертоги Мирового Дома.
— Но ведь твой муж, Орри... — обеспокоенно начал Елеазар.
— Я знаю. И я готов взойти в чертоги Мирового Дома, где меня уже ждут Сет, родители и братья. Моя душа спокойна. Вы только позаботьтесь о моём мальчике, хорошо?
— Об этом не беспокойтесь, — сказал Рейган, выходя из-за спины Дугласа. — Мы сбережём его.
Орри взглянул на парня и застыл, яростно принюхиваясь. Омега метнулся к Рейгану, отчаянно вглядываясь в него, ощупал его руки и плечи, решительно коснулся паха, и Рейган отшатнулся, покрываясь испариной.
— Господин...
— Ты... Двуликий? — прошептал Орри. — Великие предки... Неужели вы ещё рождаетесь?!!
— Сэр... — прохрипел Рейган, отступая под защиту Дугласа и видя, как на него уставился Арчибальд.
— Ой! Прости, сынок... но я уже так давно о вас не слышал... — опомнился Орри. — Прости. Как тебя зовут?
— Рейган Хелль...
— Сколько тебе лет?
— Де-девятнадцать...
— Дети есть?
— По-пока нет...
Орри продолжал принюхиваться, чему-то улыбаясь. При этом он поглядывал на сына и Тобиаса, которые тоже придвинулись ближе к другу. Салли даже решительно взял Рейгана за руку и крепко сжал.
— Вот и хорошо, милый. Вот и не спеши. Ты ведь не будешь рожать от кого попало, верно? И я уверен, что и твои дети будут чисты. Береги себя, дорогой, ладно? Сейчас чистая кровь особенно ценна.
Арчибальду, похоже, надоело это всё слушать. Поняв, что сейчас проиграл, альфа решительно вцепился в воротник мужа и потащил его к выходу.
— Мы уходим. И я это всё так не оставлю. Ещё ничего не кончено.
— Папа! — Салли рванулся было за родителем, но Елеазар успел его поймать.
— Салли, не своди наш труд впустую! Твой папа будет очень огорчён!
— Но отец убьёт его!
— Твой папа сделал свой выбор, малыш, — перестал улыбаться Эркюль. На лице адвоката отразилось облегчение, и он промокнул лоб платком. — Всё, чем мы теперь можем помочь твоему родителю — это продолжить миссию вашего рода. Орри благословил вас. Не стоит забывать об этом...
— ПАПА!!!
Салли всё же вырвался и помчался за родителями, забыв, что снаружи лютая зима. Он промчался мимо напряжённого и мрачного Урри, перепуганного Оскара, прижимающего к себе внука, выбежал на улицу и успел увидеть, как Арчибальд запихивает мужа в стоящую неподалёку карету конного экипажа. Он даже не обратил внимания на то, как пристально на происходящее смотрит кучер с поднятым высоким воротником.
— ПАПА!!!
— Я люблю тебя, Салли! — высунувшись из кареты на миг, крикнул Орри. — Живи!
— ПАПА!!!
— Трогай! — рявкнул Арчибальд кучеру, и тот тронул карету с места.
— Папа...
Салли побежал было за ними, но поскользнулся и упал на дорогу. Он даже не почувствовал боли и холода вдыхаемого воздуха — изнутри буквально разрывало и жгло, выдавливая из глаз горькие горячие слёзы. Салли знал, что видит горячо любимого родителя в последний раз.
Морозный воздух и страшный полумрак вечера прорезал дивный аромат сирени, и Салли начали поднимать и укутывать в тёплую шинель ласковые надёжные руки.
— Салли, любимый, идём домой. Холодно же, ты заболеешь.
— Папа...
— Понимаю, любовь моя, но мой отец прав, — продолжил уговаривать его Тобиас, хотя и сам был огорчён таким концом. — Твой папа передал нам свою миссию, и мы должны довести дело до конца. Мы ему ничем не поможем сейчас.
— Но что мы можем? Без него?
— Как сказал один мудрец: "Дорогу осилит идущий." — Тобиас поднял мужа на ноги и привлёк к себе, плотнее закутывая в свою шинель. — Что бы не попыталась противопоставить истине новая власть, она не сможет предусмотреть всё. Мир уже меняется, и рано или поздно всё встанет на свои места. Мы ведь не одни такие — нас много. Это и наши друзья, и Рейнольдсы, и мои родители и дядя Декстер... Надо только помочь новому миру — подготовить почву для изменений в большем масштабе. И мы сделаем это, а потом новое знание будет посеяно и даст обильные всходы, возвестит тем самым новую Радужную Весну. Шаг за шагом, но путь будет пройден. Обязательно. И память о твоём папе сохранится в веках. Его великий труд не пройдёт незамеченным. А то, что не успеем сделать мы, продолжат наши дети.
— Наши дети...
— Да, наши дети. А потом внуки и правнуки. И не только они. Идём домой, Салли.
Омега молча кивнул, утираясь. Только теперь он начал чувствовать, как холодно на улице и болят ушибленные колени. От аромата сирени боль потихоньку унималась. Салли заметил сияющие тёплым светом окна их полуподвальчика и вспомнил о друзьях, которые наверняка волнуются.
— Ты ведь будешь рядом?
— Всегда.
— Ты не отступишь?
— Никогда.
— Ты не бросишь меня?
— Я люблю тебя.
— И я... люблю тебя.
С неба начал неторопливо падать снег, засыпая следы уехавшего экипажа. Салли прильнул к мужу, и они пошли к распахнутой настежь двери дома Рейнольдсов, в окнах которого виднелись огоньки и силуэты других жильцов, что наблюдали за ними.
ПЕРВЫЕ ШАГИ
— Ну, долго вы ещё будете копаться?! — возмутился Кайл, заглядывая в квартиру Мариусов. — Или Салли опять приспичило?
— Не приспичило. Сейчас поднимемся, — ответил Тобиас, помогая Салли с шарфом. На улице заметно потеплело, но без шарфа было нельзя. Тем более, что к празднику Салли сделал себе такую красивую причёску с маленькими косичками, что совсем прятать было жалко.
Кайл увидел, во что одет омега, и восхищённо присвистнул.
— Ого! Папа одолжил?
— Да, — смутился Салли, поддёргивая полы алого сюртука с вычурными застёжками. — И я верну сразу после праздника.
— Так ведь Елеазар...
— Нет, мы сами заработаем, — решительно мотнул головой Салли. — А сегодня Новый Год всё-таки.
Салли выглядел очень эффектно, и Тобиас на его фоне заметно терялся. И всё же Салли гордился своим мужем — они до сих пор жили в мире и согласии. Даже странно было, что всё так хорошо складывается! С поддержкой мужа и друзей Салли кое-как пережил окончательное расставание с Орри и вернулся к обычной жизни... если не считать любопытных косых взглядов соседей.
В тот печальный вечер многие слышали шум на нижнем этаже и видели богато одетых гостей в окне. Очень скоро они поняли, чьи это были гости, а также откуда взялся Салли, и теперь вовсю гадали, что же произошло. Салли было не слишком-то приятно ловить на себе эти взгляды, но зато не спрашивают, и на том спасибо.
После визита Арчибальда прошло не так много времени, могли быть проблемы, но их почему-то не было. Тобиас по-прежнему работал в университете, командировочное жалование пообещали выплатить после праздников, зато выдали небольшую годовую премию, и денег пока хватало — супруги примерно рассчитали ближайший семейный бюджет. Оставалось только как-то пережить трудности, а там...
Учитывая непростое финансовое положение молодой семьи, их друзья, не сговариваясь долго, решили в качестве подарка к празднику устроить Салли настоящее гуляние. Тем более, что на площади Справедливости обещали устроить нечто интересное. Тобиас сперва хмурился, узнав, сколько для этого друзья собрали денег, но всё же принял такой подарок. Особенно после того, как Альвар, когда забирал свою новую рубашку, даже рот другу, чтобы возразить, открыть не дал.
— Это не для тебя, а для Салли, — категорично заявил он. — Повеселиться как следует на празднике ему не помешает, так что не спорь.
Тобиаса по-прежнему уязвляло, что он не может обеспечить своему любимому омеге достойный уровень жизни. Тобиас боялся, что Салли всё же начнёт скучать по прежней жизни в родительском особняке и бросит его ради кого-нибудь побогаче. Сам Салли и не думал жаловаться, а прилежно подсчитывал все расходы, старался готовить супругу достойный стол и был невероятно ласков и щедр в постели. Он уже занялся перешиванием кое-каких вещей мужа, и на праздник Тобиас надел подогнанную его руками запасную шинель, которую Салли приводил в порядок особенно старательно. Шинель сидела на худощавой фигуре историка как влитая! Рейган даже позавидовал, сказав:
— Флоренс Вечно Живой! За что ты послал Салли такого потрясающего мужа?! Хочу себе такого же!
— Да ладно тебе... — смущённо попытался отмахнуться Тобиас.
— Что "да ладно"? Я сам за тебя выйти хотел, а тут пришёл их сиятельство и увёл тебя, как телка на верёвочке! А мне что достанется?
— Так ведь в нашей компании полно достойных кавалеров, — сказал Салли, убирая иголки и нитки. — Чем не женихи? Например, Дуг. Симпатичный, почти непьющий, работящий, надёжный. И мне кажется, что он вполне тебе подходит — когда вы сидите рядом, то ваши запахи неплохо сочетаются.
Дуглас, который тоже присутствовал на примерке вместе с Альваром, едва не поперхнулся чаем.
— Я?
— А что? Вы бы были хорошей парой — очень даже хорошо ладите, часто работали вместе.
— Ты нас сватаешь что ли? — покраснел альфа.
— Нет, просто сказал для примера. Ещё Ал отличный парень, и близнецы тоже... Выбирать есть из кого.
Рейган насупился.
— Ну, конечно, Спенсерам всё самое лучшее, а нам, убогим, остаётся только в сору копаться.
— А за меня бы пошёл? — нахально приобнял Двуликого Альвар. — В койке ты меня более чем устраиваешь, много не ешь, готовишь тоже неплохо...
— Обрыбишься! — возмутился Рейган, хотя глаза его смеялись.
— Что ж так-то? — состроил обиженную физиономию альфа.
— Не хочу. И вообще, рано мне ещё замуж.
На том тема и заглохла.
Снаружи ждали все, включая Рейнольдсов. Чуть позже договорились встретиться и со старшими Мариусами. Со стороны площади Справедливости уже доносились звуки большого праздника.
— Салли, ты, как всегда, неотразим! — восхитился Оскар, всплеснув руками. Сам омега выглядел более чем скромно, пусть и надел самое лучшее, что у него было. Урри придерживал за руку внука, которому уже не терпелось посмотреть, что есть на площади. — Снова и снова убеждаюсь, что Тобиасу досталось настоящее сокровище!
— И, как и за любое сокровище, за него стоит повоевать, чтобы не забрали чужие, — хитро подмигнул другу Рейган.
— Ну, воевал в основном мой отец, — пожал плечами историк, натягивая вязаные перчатки, которые ещё год назад подарил Оскар — он связал их сам.
— Так ведь первое сражение выиграл ты, — пихнул его локтем Кайл. — Забрал Салли из родительского дома, привёз сюда в целости и сохранности...
— Не совсем из родительского, — поправил Тобиас. — Там был загородный дом, который принадлежит всей семье.
— Это мелочи, — ничуть не смутился журналист. — А самое главное — ты сумел покорить его сердце.
— Это тоже было не слишком трудно, учитывая его тогдашнее окружение. Особенно Барнса.
— Не надо про эту сволочь, — поморщился Салли, крепко держась за локоть мужа.
— Всё, больше не будем, — пообещал Кайл. — Ну, идём?
Вечерело, и начинались главные мероприятия новогоднего гульбища.
Камартанг приоделся к празднику. Все центральные улицы были освещены электричеством, столбы и дома украшены гирляндами из разноцветных фонариков, еловыми, сосновыми и можжевеловыми венками, перевитыми нарядными ленточками и медными колокольчиками. До завтра ни одна машина не появится на дорогах, и по проезжей части важно раскатывали извозчики на красивых санях. Альвар хотел напроситься на ночную смену, чтобы прокатить Салли по всему городу, но ему отказали — поймали-таки на "благотворительности", когда альфа подвозил бедняков задарма. Особенно ребятишек. В новогоднюю ночь, по его словам, можно было отлично заработать, и Альвар только вздыхал об упущенной возможности. И ведь попался глупо — его поймал с поличным один из конторских, самый мерзкий лизоблюд, случайно оказавшись на той самой улице. И всё же о сделанном Альвар нисколько не жалел.
Недостроенный монумент укутали огромным парусиновым полотнищем, старательно закрепив его и выставив пару полисменов, чтобы присмотрели. Никто не должен был увидеть будущий шедевр раньше срока! Сама площадь была украшена высоченной живой елью, убранной игрушками и электрическими разноцветными лампочками. То тут то там разносчики предлагали всевозможные лакомства, ароматные травяные чаи, пиво, шутихи... Поговаривали, что нынешний фейерверк будет гораздо богаче прошлогоднего. Салли не терпелось посмотреть на это чудо — праздники Руднева были куда скромнее, а фейерверки беднее. По краю площади уже устанавливали специальные пушки, такие же были расставлены на крышах самых высоких зданий, исключая собор Святого Андрюса. На недавно сколоченной сцене настраивал инструменты городской оркестр, собранный из самых лучших музыкантов столичных театров. Двери ближайших кафе были приветливо распахнуты.
