Никогда не прощу! (Чужой свободы господин))

Сгорая от стыда, боясь вампира до ужаса, я рычала и отбивалась изо всех сил. А сил-то, как оказалось, было не мало! И скорость существенно возросла. Или это вокруг все замедлилось?

— Какая ты сильная,.. — уже с трудом бормотал вампир, все заметней задыхаясь. Однако, мне казалось, что он старался не причинять мне вреда. Потом ему, видимо, надоело это изматывающее противоборство — и меня с силой швырнули в сторону застланной клетчатым покрывалом кровати.

— Ох! — воздух вышибло из груди, когда спина встретилась с отнюдь не мягкой поверхностью. Видно, вампир считал, что на твердом спать полезно. А еще он явно предпочитал использовать нечестные методы.

— Знаешь, чем я отличаюсь от Вира? — поинтересовался он, скручивая мне руки веревкой и привязывая их над головой. В этот момент я отчаянно подпрыгивала, пытаясь скинуть сидящую на мне тушу. — Он бы мягко обхаживал тебя, всячески отвлекал... да, вот так. Теперь крепко... И уговаривал не выходить на солнце. И знаешь что? Упустил бы в самый ответственный момент. И что? Прощай, любимая — здравствуй новый предмет экстерьера? А я вот привяжу тебя покрепче — и никуда ты не денешься! Пройдешь превращение до конца, как миленькая. А и правда, миленькая вампирша получается.

И со злорадной ухмылкой он погладил меня по щеке, а потом нагнулся и провел своим вампирским языком по шее, вызывая дрожь... отвращения, я надеюсь.

— Еще немного осталось, маленькая. Потерпи, — он что, бывает ласковым? — А потом ты меня еще раз укусишь, правда? Это было просто восхитительно! А представь, какого кусать меня в порыве страсти, когда находишься уже практически на пике удовольствия? Мммм.

Бррр! Ужас! Кошмар! Ни за что больше! Никогда!!!!!!

Но, видимо, когда мне отшибло память, я забыла главное правило всей моей жизни: не зарекайся!

Увы, синеглазого засранца мне пришлось кусать еще много раз. Даже тогда, когда я все вспомнила, и когда поняла, что он разлучил меня с дочерью и обманул Вира, даже тогда, когда ненавидела Лукаса лютой ненавистью.

Оправдание было одно: кушать хотелось. Интересно, а есть ли еще на свете вампиры, кусающие вампиров?

Вир

Лукас не соврал. Но все оказалось еще хуже, чем он сказал. С юга к центральным землям тянулись толпы беженцев, а в больших городах подданные поднимали одно восстание за другим требуя защиты от короля. Причем защиту требовали не только от таинственного поджигателя, но и собственно от обнищавших беженцев, заполонивших все вокруг.

Как ни хотелось все бросить и отправиться туда, где прохлаждалось сердце, но впереди ждало что-то уж совсем неприятное. А у меня ответственность не только перед королевством, но и перед самыми любимыми существами.

Судя по слухам, расползающимся по округе, словно тараканы, нападения происходили преимущественно на границе с пустыней Забвения. Эти земли носили множество названий, но суть у них одна — туда ходят умирать. И по словам бегущих в панике людей и вампиров, именно из пустыни вылезло нечто страшное, несущее смерть, ужас и разрушения.

Честно говоря, я уже и сам начал сомневаться, что пара плешивых магов может обладать столько огромной силой. Все-таки маги — всего лишь люди.

Неприятным открытием было и то, что я сам никак не мог встряхнуться и взять себя в руки. Противник был еще не вполне реальным, а две мои девочки — очень даже реальными. Такими реальными, что перед глазами почти все время стояли, и когда я распущенное, было, войско в срочном порядке собирал, и все время, пока наша громада двигалась на юг, пересекаясь с движением потока, двигающегося нам навстречу.

И вот смотрю я на оборванных, прокопченных людей, жалких в своем стремлении выжить любым путем (вампиры, особенно высшие, все же выглядят гораздо лучше), а перед глазами хрупкая фигурка на огромной постели, такая, какой я оставил Рину, спешно покидая замок. Или еще лучше: сижу у костра в палаточном городке, разбитом на ночь, слушаю мягкий говор своего друга и советника, и скабрезные шутки воинов, а в голове звучит какой-то первобытный ритм, а Рина смеется и танцует, чувственно изгибаясь... обнаженная. Или с зеркалом беседует...

С такими воспоминаниями и наказания за все содеянное не нужно. А еще я вдруг обнаружил, что безумно скучаю по малышке... Но об этом лучше не стоит, а то болезненный комок в горле встает и отдавать приказы мешает.

Да еще мой невидимый собеседник пропал куда-то. Нет, в каком-то смысле я рад данному обстоятельству. Замечательно чувствовать себя, наконец, психически здоровым. Только что значит фраза "ты справился, я тебе больше не нужен", выданная им напоследок? Можно ли надеяться, что превращение прошло успешно? И как там Рина? Справился ли Лукас? А если нет?.. Об этом тоже лучше не думать, а то трезвый расчет сразу делает ноги.

Закат был кроваво-красным. Не ухнувший еще в небытие диск агрессивного нынче светила сноровисто подкрашивал и расходящиеся лучами туманные дорожки перистых облаков. Впереди чернела стена леса, тонкой полосой очерчивавшая край безопасных земель. Прежде безопасных. Но мы предполагали, что здесь нам ничего не угрожает, а потому, отправив вперед разведку, устроили привал по всем правилам. Надвигалось наше время. Как всегда, мы планировали выступить ночью, когда получим существенное преимущество перед врагом. Это, конечно, еще бабушка надвое сказала, но не следовало подрывать дух войска подобными сомнениями.

— Что планируешь делать, когда разберемся с этим поджигателем, — Мирт медленно покачивал походной кружкой, пристально глядя мне в лицо.

Я нехотя пожал плечами и сделал большой глоток придающего силы коктейля.

— Что и прежде.

— Вир, ты прости, конечно, но ты в своем уме? У меня не было возможности высказать тебе это раньше, но сунуть королевство в руки этого... охламона и исчезнуть в неизвестном направлении,.. — он развел руками. Вокруг сидели навиры из моей личной охраны, а потому нас не мог подслушать никто из сидящих неподалеку. Да и в том ровном гомоне, что стоял над стоянкой, невозможно было незаметно что-то подслушать. Но все равно было как-то не по себе.

— Тише ты. Мирт, ты же знаешь, к власти я никогда не рвался. У меня наконец-то будет своя жизнь, без этой грызни и под ковёрных интриг. Если надо будет, разыграю несчастный случай. Корона перейдет Лукасу. Пусть пока учится.

— Хорошо учебное пособие, — фыркнул советник. — Как бы нам всем ноги не протянуть от его экспериментов.

— В смысле, — я нехорошо прищурился. — Судя по донесениям, все было в порядке.

От меня отмахнулись:

— Да я ж не про это. Вроде все, действительно, было в порядке. Это и подозрительно: Лукас и порядок — вещи несовместимые. Его младшее высочество был гадким мальчишкой, потом — пакостным подростком, затем — мерзким юношей с поволокой во взоре, а теперь вдруг заделался в тихони. И что-то мне подсказывает, что это неспроста.

Я вспомнил о том, что Лукас сейчас с Риной и кожу словно морозцем пробрало.

— Да нет. Все нормально будет. Он понял, что тут выгодой пахнет, так что все в порядке.

Мирт даже поперхнулся.

— Ты, правда, такой наивный или притворяешься? А-а-а, я понял! Ты что-то задумал и потому делаешь вид, что доверяешь этому засранцу, — могучая рука с силой опустилась на мое плечо. — Уважаю! Так его! Поймаем на горяченьком.

Я только хмыкнул. Если бы ты, друг, знал все мои скрытые мотивы, насильно заставил бы обратиться к врачу, специализирующемуся на душевных болезнях. А потому пусть думает, что хочет.

Взгляд бессмысленно задержался на одной из палаток. Их установили некоторые из навиров и простых солдат, чтобы отдохнуть перед решающим броском. Многие из них уединялись с вполне конкретной целью. И эта цель сейчас выползала, в прямом смысле, из-под навеса. Довольно молодая еще деваха привстала сначала на четвереньки, затем, шатаясь, поднялась на тонкие ножки, едва прикрытые драным подолом. Потом поправила шейный платок, прикрывающий свежие укусы и старые шрамы и пошла прочь. Очевидно, на сегодня для нее подвиги закончились. Ничего удивительного, шлюшки, как привязанные путешествовали вслед за войском. Это были деревенские девушки или бывшие рабыни, пристрастившиеся к укусам вампиров и ко всему, что они за собой влекут.

Надо сказать, что подсаживаются на наш яд далеко не все. Только те, у которых уже есть некоторые отклонения по части секса. "На передок слабы", — так сказала бы какая-нибудь деревенская бабка. Я даже чуть не рассмеялся, поняв, что уподобился такой вот бабке. Шлюшки меня никогда не интересовали. Хорошо, конечно, что вампиры не подвержены тем болезням, что хорошо распространяются среди людей, однако здоровое чувство брезгливости никто не отменял. Странно, что кто-то на этих несчастных (по-другому и не назовешь) ведется.

В этот момент умаявшаяся за вечер дева обернулась, словно почувствовав мой изучающий взгляд и вдруг замерла. Затем присела и, прижав к опухшему рту худенькие кулачки, огласила притихший лагерь громким визгом.

Я подскочил едва ли не раньше всех остальных и смазанным движением обернулся к лесу.

Все происходящее далее могло вызвать только одну эмоцию: одуряющий ужас. А я смотрел поверх деревьев и думал лишь о том, как же я от ЭТОГО сумею спасти Рину и нашу малышку?

ЭТО можно было сначала принять за огромную тучу, подкрашенную заходящим солнцем и неуклюже ворочающуюся над острыми пиками деревьев. Но уж больно ворочалась она странно. Как-то медленно, но неуклонно увеличиваясь в размерах. И вот уже прямо на наших глазах за лесом выросла настоящая гора, покрытая небольшими переливающимися пластинами. А потом эта гора... подняла голову.

— Фррр, — радостно сказало чудище, увидев подоспевший поздний ужин.

Бравые воины спешно засобирались, очевидно, вспомнив о неотложных домашних делах.

— Ой, мама, — это кто сказал? Я завертел головой в праведном возмущении. Мирт? — Что делать будем?

— Искать слабые места.

Монстр, словно в насмешку, разинул огромную пасть, украшенную разномастными острыми зубами, мигнул желтыми глазами с узкими вертикальными зрачками и чихнул, погрузив все видимое (или теперь уже невидимое) пространство в небытие. Безостановочно кашляя и пригибаясь к земле, в надежде спастись от дыма, вылетевшего из примечательных ноздрей чешуйчатого гостя, мы метались по лагерю, как слепые котята, натыкаясь друг на друга. А сверху громко шипело нечто.

— Хо-хо-хо! — это ОНО сказало? Дым слегка рассеялся налетевшим порывом ветра и стало понятно: действительно, ОНО.

Нагло посмеиваясь, это, несомненно разумное, чудище, мееедленно поднимало массивную лапу. Бум! Тягучий шаг — и лапа встретилась с землей. Земля подпрыгнула ей навстречу. И мы все тоже. Бум-бум! Шагали явно в нашу сторону.

— Навиры! Слушай команду своего короля! — как ни странно, силы моих легких хватило, чтобы перекричать поднявшийся шум. — Стройсь! Держаться своих командиров! Навиры! В атаку!!!!

Войско привычно выполнило приказ. Низшие в разнобой заорали, кто "вперед", кто "на врага", кто просто невнятное "У! А!", высшие же смазанными тенями кинулись на неведомого и ужасного противника, способного раздавить одной левой.

Рывок — и деревья хлещут в лицо, еще рывок — и я, не раздумывая, лезу на движущуюся, дышащую и, главное, думающую, цель. Цепляюсь одними руками за острые края чешуек, режа ладони и буквально взлетая все выше и выше. Последний рывок — и вот уже подо мной длинная спина, переходящая в верткий, украшенный шипами хвост. Кстати говоря, вдоль всего хребта тоже шли опасные на вид шипы. Зато за них было удобно цепляться, передвигаясь по направлению к голове, увенчанной двумя изогнутыми рогами. Зверюшка была уже сплошь покрыта карабкающимися на нее вампирами и, как могла, усугубляла ситуацию, все время находясь в движении. А потом, кажется, вообще начала подпрыгивать. Мои навиры тоже подпрыгивали вместе с ней. Не успевшие закрепиться на спине падали гроздьями. Цепляясь за шипы и передвигаясь прыжками, я выхватил меч, еще толком не зная, что буду делать. Ясно одно — нужно найти у этой громадины слабое место. Но мало поставить цель, ее еще выполнить нужно, а сюрпризы на данный момент еще не закончились. Монстр вдруг сделал резкое движение — и в небо буквально взмыли огромные черные крылья.

Теперь стало понятно, к чему были эти прыжки — зверь взлетел! Боги! Неужели это исчадие Бездны еще и летать умеет?! И как с этим бороться?

Еще одна неприятная новость: это недоразумение явно видело в темноте не хуже вампиров, так что мы лишились еще одного своего преимущества.

Но тут я заметил нечто интересное: между самыми первыми шипами, практически на самой шее сидел некто. Он был одет весьма странно. В мягкий костюм из блестящего материала, украшенный явно фрагментами из гигантских чешуек животного, которые делали его незаметными. И этот кто-то явно чувствовал себя здесь хозяином положения. Еще бы! Гигантская ящерица (определенное сходство явно присутствовало) закладывала такие виражи, что навиры слетали с ее спины, как спелые груши. Оставалось надеяться, что поднялись мы не слишком высоко и большинство из них выживет после падения.

Очередным порывом ветра сорвало и унесло в неизвестность мой плащ, да и я сам едва успел вцепиться за одну из чешуек. Потом перепрыгнул хребет и с другой, более удобной для маневра стороны подобрался к мужчине, сидящему на странном сидении, к которому он был пристегнут крест-накрест черными ремнями.

— Поиграем! — одним движением я срезал ремни — и неизвестный судорожно вцепился в подлокотники, чтобы не вылететь из кресла. Как ни странно, тут же ящер стал очень спокойным и даже снизил скорость, делая размеренные взмахи кожистыми крыльями. Я был прав, когда подумал, что зверь слушается этого наездника.

Мужчина тем временем вскочил на ноги и, обернувшись, достал странное оружие, блестящее и короткое. И держал он его странно: направив прямо на меня... Ах, ты ж! Только запредельная скорость помогла уйти от того, что вылетело из глядящего в мою сторону отверстия. Оглянувшись, я увидел, как это что-то со свистом отсекает верхушку одного и шипов. Оно же стреляет! Тут же вспомнилась информация о старинном оружии, с помощью которого в древности люди поражали удаленную цель. Это были луки и арбалеты. Видимо, блестящая штука в руках наездника чудовища представляет собой нечто похожее. Только более совершенное.

Мы такими вещами не пользовались. У вампиров была масса преимуществ, позволяющих обходиться без таких вот хитростей. И я собирался их продемонстрировать.

Кто-то из подданных сзади неуверенно пискнул "Ваше величество!", очевидно намекая, что не царское это дело, когда я с запредельной скоростью рванул к стреляющему в разные стороны мужчине. И пока тот растерянно озирался, оглушил его ударом рукоятки меча. Даже и не сильно ударил, но он свалился, как подкошенный. Какое убожество! Ни силы, ни реакции, ни скорости. Обычный человечешка, только странный на вид: довольно-таки смуглый, словно загорелый, с разноцветными, будто раскрашенными, прядями волос, а в мочке уха блестит какой-то предмет. Драгоценный камень что ли? У нас таких нет, странного черного цвета, в обрамлении тусклого серебристого металла.