— Не знаю, кто такой голем, но если каменная глыба, напоминающая богомола, это он, то да, мне пришлось его уничтожить — кивнул я, понимая, что сейчас мне лучше быть искренним, чем начинать юлить. Хотя кто мне запретит разыграть хреновопонимающего.
— А освещение Искрой Истинного Пламени?
— А это что такое? — изображая удивление, произнес я
В место ответа маг просто отставил руку и, сжав пальцы в общую щепотку, растопырил их, изображая раскрывающийся цветок. Всего в сантиметре от ладони, из ничего, возник и расширился пейнтбольный шарик огня.
В ответ я также сотворил файербол. Понимаю, конечно, что хоть они внешне были очень похожи, разве что мой имел более интенсивное свечение, но их структура, как собственно и способ сотворения был иной. Ну не мог я позволить себе думать, что сидящий напротив меня маг, опустится до простой манипуляции силы. Наверняка он использовал более тонкую технику.
Хотя внешне он и остался спокоен, но я почувствовал, что с момента создания мною файербола, его отношение ко мне стало совершенно иным. Он стал более настороженным и собранным что ли.
— Потрясающе. Вы знаете, я впервые встречаю человека с таким мощным даром. Какому источнику вы посвящены? А то я ни как не могу определить, постоянно выходит, какая-та ерунда.
— Я не знаю? — честно сказал я, и сожаления мне даже не пришлось изображать, поскольку действительно было жаль. — Но надеюсь, в Мистерии мне помогут с этим вопросом разобраться.
— Я вижу огонь, скорее всего матрица Пламени Солнца, или же Нектар Огня. Странно талант к талисманству, очень редкий и .....
Маг хотел что-то сказать еще, но в залу по лестнице спустился герцог в сопровождении супруги и лысенького старичка, который нес, целую амбарную, так, что пришлось замолчать. А жаль. Когда они подошли мы, изображая вежливость, поднялись с кресел.
В этот же момент в комнату зашли слуги, неся два подноса. На одном был запеченный поросенок, на втором тарелка овощного салата, и два стакана, один с вином, а другой с корячим, исходящий паром напиток, имеющий ванильный запах.
Я чуть не лишился еды, но герцог, кивнув на низенький стол, дал добро на то, чтобы предназначенная мне пища достигла адресата, а не ушла кому-нибудь другому. Перебрасываясь фразами, и косясь на меня, эти господа, устроились поудобнее вокруг стола, а я с вожделением ждал, когда мне нарежут поросенка, потому как чувствовал, что телу требуется пища.
Ухватив длинную вилку, я начал за обе щеки уплетать нарезанное ломтями мясо, которое исходило соком. При этом я старался не заляпаться в жире, как собственно и не заляпать дорогую мебель. Удалось мне это относительно удачно.
Не скажу, что я невоспитанная свинья, но предлагать благородным, угоститься из моей тарелки, я не не решился, просто пожалел их самолюбие. Да и если честно скажу, мне казалось, что эти благородные издевались надо мною. Ну не может благородный, снизойти до желаний простого быдла. И потому наверняка мое насыщение было для него как поход в цирк. Да неприятно? Но как смешно.
Съев все мясо, а также салат, выпив вино и непонятный мне напиток, я обмыл руки в поставленную передо мной чашу, после чего откинувшись на спинку кресла оглядел ожидающих меня господ. Нет, чувствовал я себя замечательно, вот только на краю этого чувства, притаилось другое, кричащее, что я свинья не воспитанная.
— Ну что ж, документы я так полагаю, готовы? — прокомментировал я, разрывая повисшее молчание
Вместо ответа герцог кивнул лысому. И уже тот, раскрыл свой талмуд, и достал из него один листок, исписанный мелким, аккуратным почерком. Сначала бумага была представлена мне. Как всегда в этих случаях, мне пришлось вглядываться в текст, концентрируясь на каждом знаке, черточке, но приэтом попытаться охватить всю страницу, чтобы текст слегка дрогнув предстал в переводе. Точнее текст остается как всегда, вот только я начинаю понимать написанное.
Краем глаза, я отметил, как напрягся в этот момент маг, он даже слегка поерзал в кресле, а потом когда я удостоверился, что согласно этой бумаге мне присваивается титул графа, а также отписываются земли Пянкорской рощи (рощью быть переставшей), расположенной в Мертвых Землях, благодаря чему я становлюсь графом мертвой Земли.
Землица, распложенная в мертвых земля, переходит кстати не вся, а лишь ее половина. Уж больно герцог сильно торговался, а мне было все равно с какого размера земельного участка начинать. Ну, какая разница, что мне отписали тридцать два квадратных километра, или отписали бы сорок семь с половиной? Правильно особой разницы, как таковой нет. Я не вижу ее.
— Не ожидал я, что вы будете торговаться, когда речь идет о вашем ребенке — решил я воткнуть шпильку, уж больно гнетущая была атмосфера.
— Я бы отдал все, если бы это случилось лет тому назад — выдержав паузу, произнес герцог — Я бы успел нажить многое, восстановить свой род, пусть и не внынешнем положении. но всеже обрести богатства. Сейчас же поступи я так, то мой сын остался бы нищим, пусть и высокородным, с благородной кровью, но нищим. Так что уж лучше поторговаться, пусть и имея возможность лишиться жизни своего сына, чем обречь дитя привыкшее к роскоши и соответствующему положению в обществе на презрение и нищету.
Эк как завернул. Но, по сути, я его понимаю, собственному ребенку, привыкшему, что в ножки кланяются, не пожелаешь привыкать к тому, что вчерашний слуга богаче тебя.
Ухмыльнувшись, я посмотрел на герцога, потом перевел взгляд на герцогиню, секунду взгляда, и пристально глядим на мага. Сщурив глаза я посмотрел на бумагу. Там был последний пункт, который освобождал меня от воинской повинности, и звучал он так "Граф Мертвых Земель, Рагнос Аскор Дериус Демиус Вистур, не может быть принужден к участию в военных действиях, против своего желания. А если такое желание будет иметься, не обязан выставлять требуемое количество воинов".
Там еще должен был быть пункт о налогах, то, что я освобождаюсь от них, но герцог тогда костьми лег, уперся, и все, сказал мол дело принципа. Только и позволил, что освободил от единовременного коронного сбора. В общем скряга.
Удостоверившись в том, что договор не предусматривает ни чего лишнего, кроме оговоренного, я положил руку на лист бумаги. Тут же бумагу заволокло свечение, которое обхватив руку, будто впиталась в листок. К моему удивлению, мне тут же подсунули второй лист, а не стали разделять уже имеющийся лист, как это было на пароме.
Быстро просмотрев документ, я повторил процедуру, одновременно с герцогом, который также как и я, наверное, в десятый раз просмотрел документ, убеждаясь, что ему не подсунули какую-то хреновину.
— Поздравляю граф! — глядя на меня, произнес герцог, смотря как я, свернув договор в трубочку, прячу его за пазуху. — Вы не более месяца во Внешних землях — блеснул чешуей он, давая понять, что в курсе как их земли зовутся в Пустоши и Мертвых землях — а уже граф. Через год, наверное, станете королем.
— Кто знает, может быть и императором — смеясь, произнес маг.
— Что ж — произнес я, поднимаясь — Обе стороны выполнили уговор. Я доставил вашего сына живым и надеюсь невредимым, вы даровали мне титул, землю, и соответственно наличные, которые как понимаю, я могу забрать в ближайшем городском отделении банка.
— Все верно!
— Тогда я откланяюсь!
Направившись к выходу, я чувствовал их взгляды на моей спине. Мне казалось, что разговор, и вообще все произошедшее, прошло не правильно. Не было вычурных речей благодарности, а будто какую-то корову продали. Ну не так я себе представлял высокородных, недолжны они были мне позволить повести разговор в такой простой форме, должна была быть помпезность.
+++
Я гнал лошадь, нещадно, стремясь как можно быстрее попасть в схрон. Было там кое-что, что следовало уточнить. Первое, мне не нравилось, то, как сработал брошенный мною шар из чистой силы. До этого не было ни разу, чтобы он не продемонстрировал свое разрушительное воздействие. Второе, то странное существо, воспринятое мною, как оголодавший щенок. Не думаю, что это щенок, но мне кажется, я знаю, что это такое? Аналогичное чувство возникало в оазисе Пустоши. Правда там, было чувство будто ты в лесу, и сами деревья смотрят на тебя.
Мне все же пришлось делать привалы, иначе лошадь бы пала, а терять скакуна не хотелось. Так что когда я подъехал к схрону уже был полдень.
Быстро нырнув в зев входа, я сразу же получил ответ на свой первый вопрос. Все гранитные блоки были в трещинах и сколах. Еще недавно их состояние было идеальным, а сейчас будто развалины древних городов.
Прислушавшись к себе, я попробовал нащупать, то существо, которое меня так заинтересовало, и по моим выкладкам, это был дух-хранитель здешнего места. Если получиться разговорить его, то он может мне очень помочь, может грабану здешнюю казну, или укажет место расположения библиотеки.
Поняв, что в человеческом обличии моя чувствительность слишком низка, я вновь запустил преображения. Хорошо, что я такой умный, и в последнее время все, что не имеет отношения к одежде оставляю в сумках лошади. Конечно, есть опасность, что стырят, но зато не изорву в очередной раз, преображаясь, забыв или не имея возможности выложить забытые вещи.
Преображение еще не закончилось, а я уже почувствовал страх здешнего духа-хранителя. Он был на нижних ярусах.
Пробежав к шахте, я, не сбавляя шага, сиганул к противоположной стене, цепляясь в нее когтями. Зря я это сделал. Гранит под моими когтями, не только позволил мне закрепиться, но тут, же превратился крошевом, и прежде чем я смог остановиться, проскользил по стене метра два, прежде чем затормозил.
Быстро прикинув я напряг пальцы, и оттолкнулся от стены, рухнул вниз. Приземлившись на крышу кабины, но учитывая не только мой вес, но еще и тот факт, что крыша уже не имела своей прежней целостности, как и пол кабины, я ухнул, обдирая бока и выворачивая лапы прямо в черный зев шахты. Пролетая восьмой уровень, я уже смог прийти в себя, и растопырив лапы, начать торможение.
Не знаю как кто, но лично я, за одну секунду такого торможения, прикинув в уме все за и против, решил все же, что лучше попытаться приземлиться на лапы, а не насиловать собственную плоть. Тем более, что хитин кистей уже стерся, и стена, окрасила мое падение золотистым следом на стенах.
Отпустив руки, я рухнул вниз, вертикально располагая собственное тело, и кроме этого максимально распрямляя ноги. В человеческом теле, при приземлении я наверняка бы переломал ноги при таком приземлении, даже с высоты двух метров. Ну, нельзя приземляться на выпрямленные ноги, они должны быть обязательно полусогнутые.
Когда мои конечности коснулись плиты, а инерция начала сгибать мое тело, я, напрягая мышцы, попытался смягчить падение. В это же мгновение, помимо моей воли, пламя окружающее меня, буквально взорвалась мощным всплеском силы и жара, раскаляя стены и оплавляя гранитные блоки.
Восторг, небывалый подъем души, полет в эйфории и экстазе. Я вспомнил свое первое массовое убийство, тогда были такие же ощущения. Трудно представить, но это было так давно, и будто только лишь вчера. Я на секунду замер, прикрыв глаза, обращаясь к памяти, всматриваясь в сплывающие лица убиваемых мною рыцарей, прислугу.
Усилием воли я приостановил поток воспоминаний. Оглядевшись, я вновь прислушался к тому огоньку, что я искал. На этот раз огонек был выше, и, кажется, он наблюдал за мною. Страх этого существа смешался с любопытством, и я бы даже сказал с нотками надежды.
Вонзая когти в гранит, я быстро поднялся на седьмой уровень. Проникнув на уровень, и отметив, что тут имеется центральная зала, занимающая пятьдесят процентов всего объема уровня, где и горела искра сознания, так сильно заинтересовавшая меня.
В отличии от множества комнат, вход в которые пусть и был для меня мал, но все же ими можно было пользоваться, в эту залу входы были оптимизированы для человеческих особей. Взвесив все за и против, преображения в человека, я понял, что даже если учесть испытываемый ко мне страх этого существа, остаются ловушки, которые может быть и сдохли (я ведь еще ни одной не встретил), но черт его знает. Да и в страхе заяц тоже на волка может броситься, а потому плевать, уж лучше потратить пару минут на расширение прохода, чем я собственно и занялся.
Гранит крошился замечательно, без всякого сопротивления с его стороны. У меня даже возникло ощущение, что это прессованный песок. Когда проход был расширен, я шагнул в залу.
Огромная, по площади с пол футбольного поля, зала была абсолютно пуста, как собственно и все помещения этого схрона, что наводило на неприятные домыслы. Несмотря на отсутствие предметов, и вещей, зала была уставлена каменными блоками, в каждый из которых были вмурованы пластины янтаря, агата, сапфира и жемчуга. Поверхность некоторых блоков была также оплетена узором тонких проводов, сделанными из серебра, золота и меди, каждый из которых оплетал весь схрон между блоками.
В центре зала, под самый потолок уходила конструкция из переплетений колонн. Каждая колонна в диаметре была примерно в тридцать сантиметров, если довериться интуиции, то двадцать восемь сантиметров. При этом колонны были устроены на подобии матрешки, и состояли из малых колон, сердечник в три сантиметра, следом тончайший слой, в миллиметр, если не меньше, серебро, следующее внутреннее кольцо колонны в пять, опять миллиметровый слой меди, потом семь сантиметров внутреннего кольца, и миллиметр золота, тринадцать сантиметров внешнего кольца камня. При этом я отметил, что внутренняя структура каждого слоя колонны были созданы из различных самоцветных камней. Всего колонн было сто сорок четыре, при этом в каждой использовались своя комбинация самоцветных камней, как собственно и очередность металлической прослойки. Хозяева этого схрона, видимо к каменьям относились равнодушно, а вот к металлам испытывали боле трепетное отношение, так как все их конструкции были созданы из комбинации меди, золота и серебра. Также меня заинтересовало еще и то, что неизвестные мне мастера, смогли где-то накопать столько драгоценного металла (золото и серебро), а также редчайших драгоценных камней (алмаз, рубин, изумруд, сапфир, сердолик и многие другие), которые они не просто добыли, а добыли цельными глыбами, или вот такими колоннами, имеющими внутренние кольцовки.
Скажу честно, эта конструкция меня поразила, не столько внешней формой, сколько внутренней структурой своих колонн. Я не мог представить, как можно создать все это даже с использованием магии.
В центре всего этого переплетения колонн, на постаменте из янтаря с застывшим в нем новорожденным младенцем, лежал камень. Этот камень отличался от всего, что было в этой зале, не только тем, что единственный имел идеально сферическую форму, но и тем, что он не имел физической структуры. Я не видел ее, не ощущал, и даже не слышал легкого еле слышимого шума, испускаемого всеми предметами.
Именно в этом кристалле покоилось нечто, живое, и в тоже время чуждое жизни — в привычном смысле этого слова. Зачерпнув силы из своей сущности, я напитал свою ауру силой, чтобы она стала более мощной, и двинулся к кристаллу.
