— И ты, конечно, сразу же пообещал! Причём втихаря от матери и бесплатно.
— Ну а ты бы не пообещал? — возмущённо воскликнул Илья. — Ты же вон меня в больнице не бросил, выручил? А я что же, хуже?! Я тоже кое-что могу! Я сказал, что послежу за тварями, когда снова почувствую их в сети, попробую понять, что у них на уме, чтобы обезопасить тебя и остальных... Майор мне руку пожал!
— Ещё бы! — Денис вздохнул.
— Он сказал — это очень важно, сказал, это для тебя! — губы Ильи сжались в тонкую линию. — А ты даже не спросишь, что я там, в портале, видел! Лучше б я майору позвонил, он не нудит!
— Да плевать ему на тебя, вот и не нудит, — усмехнулся Денис. — А я спросить просто не успел. Давай расскажи, что ты там видел!
Илья молча засопел, глядя себе под ноги.
— Ну, давай, давай, что мне тебя, как девушку, упрашивать? Должен же я знать, что там было, иначе зачем ты рисковал?
— Там было жутко... — Илья поднял голову. — И больно.
— Больно? Тебя ж вроде в больнице от этого подлечили?
— Ну да, пик спилили, чтоб терпеть можно было, но боль всё равно есть, особенно, если действуешь, а не просто наблюдаешь. А я ж как раз в портал потянулся: вот меня и пробило, а когда зашёл... стало ещё и страшно! Эти твари... они очень опасны, Денис! Они все как будто гневом пропитаны, злоба тяжёлая, тёмная, жирная, клубится вокруг них, как крона вокруг деревьев!
— Деревьев? — удивился Денис. — Они что, похожи на деревья?
— Ну да! Я их так вижу, но это же не физический облик, я просто их настрой чувствую, а мой котёл это вот так переваривает и получается... — Илья растерянно потёр лоб. — Ну, ёооо! Как же это называется-то?
— Образ? — предположил Денис, но парнишка как-то неопределённо качнул головой. — Визуализация?
— Во! Во! — Илья энергично закивал. — Визуализация, точно! Я насчитал их пятнадцать штук: десять крупных и пять совсем маленьких, все они растут, как деревья, и наружу лезут-ветвятся, захватывая всё имеющееся пространство... такой вот, типа, процесс происходит. А земля, почва, откуда деревья соки тянут, — видно, что нормальная, наша, человеческая, а воздух — наоборот чужеродный, не нашим пахнет... Вот помнишь, я тебе про девочку-не-отсюда говорил? Вот она тоже так пахла, я прям сразу её вспомнил! Только она, в отличие от деревьев, к земле не привязана, корней у неё нет, летает где-то там в воздухе, без связи с тварями.
— А ты? Тебя твари заметили?
— Нет, я тоже был вне их связи, но я выяснил, как они между собой общаются! Через общий толстый корень, он из земли наполовину выпирает, поэтому его сразу видно. Я когда до него дотронулся, понял, что внутри огромный поток инфы, так быстро несётся, не прочитать, но там столько агрессии, это как постоянная жажда... жажда войны!
— Войны с кем?
— С нами, с другими, вообще со всеми, кого они встретят! Они хотят захватить и подчинить всё пространство, какое только есть! Я когда это почувствовал, чуть с ума не сошёл от боли, едва не пропустил, что портал уже закрывается. В последнюю секунду очнулся, еле ноги оттуда унёс!
— Вот и не суйся туда больше никогда, понятно?
— Но они же меня не заметили! А я к веткам ещё не успел присмотреться, через ветки у них связь с другими, с теми, кто снаружи, с людьми, например! Ветки — внешняя связь, а корни — внутренняя, понимаешь, и я бы мог тебе и всей группе помочь, вот если попробовать разорвать общий корень...
— Нет! — рявкнул Денис. — Ничего ты пробовать не будешь и в портал больше не пойдёшь!
— Но почему?! — Илья упрямо наклонил голову. — Я майору обещал!
— Хватит уже про майора! Он не имел никакого права к тебе за такой вот помощью обращаться! О матери лучше подумай, кто о ней позаботится, если с тобой что случится? А про портал забудь, ты понял?
Парнишка неохотно кивнул.
— И вот ещё что, — смягчив тон, сказал Денис. — Мы теперь с тобой долго не увидимся и созвониться тоже не сможем, но у меня есть... подруга, Миа её зовут. Вот тебе её юнифон, обращайся к ней за любой помощью или просто так, пообщаться, пока меня не будет, в общем, можешь ей доверять, она хороший человек, не подведёт.
Глава 5
— Эй, зависимые! Готовьтесь — до точки осталось всего тридцать минут ходу, — весело сообщил по внутрикорабельной связи старший лейтенант Панин и расхохотался.
Бортков, кожей почувствовав, как это внезапное, неуместное веселье покоробило заглянувшего в рубку Беркутова, только пожал плечами. На Земле майор постоянно работал с Паниным бок о бок и знал, что этот бритый наголо здоровяк просто любит посмеяться: не со зла, а от своей неуёмной жизнерадостности — однако объяснить это другим было затруднительно.
Здесь, на транспортном "Зубре", майор исполнял обязанности пилота и астронавигатора, а старлей — штурмана и, при необходимости, второго пилота, и хотя они имели высшее инженерное образование и мощную киберподдержку корабля, лётный опыт обоих был минимален и приобретался в основном на тренажёрах и за счёт максимально прокачанных перед стартом синапсов. Доверять таким ускоренно подготовленным новичкам судно, конечно, было рискованно, но ради возможности спасти людей и станцию на Дзетте (а заодно и свою карьеру), Самсонову приходилось на это идти, чтобы выполнить условие ЧДФ о транспортном корабле с грузом и одним только экипажем на борту. Сам генерал значился как капитан "Зубра", полковник Беркутов — помощник капитана, Кулаков — в прямом соответствии со своим первым образованием — бортинженер, Аркулов — врач, а Майя — энергетик.
— Вас понял, — спокойно ответил Аркулов, однако спустя пару минут после разговора с рубкой, вдруг возмутился: — Почему зависимые?
Почувствовав его желание перейти в режим простого разговора, Майя и Денис одновременно резко приглушили телепатический обмен.
— Я так понимаю, тренировка закончена? — спросил Денис и встал, прихватив свой сет.
"Зубр" сейчас тормозил, выходя к узлу гиперперехода, отчего на борту сохранялась гравитация.
— Это же просто повышенная чувствительность мозга — при чём тут зависимость? — не ответив, продолжил свою мысль Аркулов, тоже вскакивая с койки, на которой они сидели, отрабатывая быстрый выход из "нор", ментальный захват и сопротивление, если ЧДФ вдруг ответят контратакой.
Едва освоивший ментальную связь Денис был очень рад этой внеплановой тренировке, предложенной Аркуловым, когда все трое собрались в медотсеке, чтобы взять ГД-сеты для пэпэгованных.
— Ну, по большому счёту, вы тут все зависимые, — с видом этакого друга человечества изрекла Майя. — Без спецоборудования, — она указала на ячейку врача, — никуда.
— А ты, значит, у нас неуязвимая? — усмехнулся Денис. — Своей ячейкой пользоваться не собираешься?
— Собираюсь, но только чтоб энергию зря не тратить! Меня, в отличие от вас, не так-то просто убить. Восстановлюсь, братец, что б там ни было!
— Не стоит быть такой самоуверенной, детка! — сказал Аркулов, по привычке называя так уже совсем взрослую на вид девушку.
— Ну, а шлем-то, сестрица, ты собираешься надевать или, может, так обойдёшься? — вкрадчиво поинтересовался Денис. — Чего ты вообще за сетом явилась?
— Нет-нет-нет! — не дожидаясь ответа Майи, возопил Аркулов, подняв руки в протестующем жесте. — Шлем надо надеть — здесь без вариантов!
— Это почему же? — продолжал подначивать Денис. — Я помню, как она умеет свой метаболизм тормозить — ни дать, ни взять — мёртвяк! Чего ж опять не воспользоваться?..
— Того, что затормозить метаболизм — не значит переждать бесконечность! — повысил голос Аркулов.
— Бесконечность? Да так говорится только для красного словца, не может же время в гипердрайве на самом деле растягиваться до бесконечности — тогда никто бы так никогда из него и не вышел!
— А ты видел записи экспериментов, когда обезьян отравляли в гипердрайв в сознании и без экранирующих шлемов?
— Ну, умершими от старости эти обезьяны прилетали, и что? — развёл руками Денис. — Разумеется, я видел! Но это говорит только о том, что в организме запускается тысячекратно ускоренный механизм старения, вот и всё! Больше ничего доподлинно неизвестно, остальное — пустые домыслы и выдумки комтрильщиков.
— Мозг — штука тонкая! — возразил Аркулов. — И способен сам запустить процесс старения исходя из растяжения времени в гипердрайве, — в конце концов, математически ведь так и выходит, — тебе ли, инженеру, этого не знать?
— Упрощённая математика для обывателей! — отмахнулся Денис. — А насчёт мозга... я думаю, что если бы обезьяны и правда проживали в гипере долгое время, то уже спустя несколько "дней" без еды и воды умерли от обезвоживания, а вовсе не от старости.
— Какой ты, братец, всё же оголтелый реалист! Ну, никакой загадочности... — вздохнула Майя, до этого молча и внимательно следившая за спором. — Растянувшееся время — это же такая леденящая кровь мистика...
— Не вздумай его послушаться! — Аркулов схватил её за руку. — Шлем наденешь без всяких вариантов, поняла?
— Да поняла, поняла, папа, успокойся! Неужели ты думаешь, я стану рисковать, когда непонятно, в каком ты виде очнёшься? — Она обняла его и погладила по спине. — Нет, дорогой мой, весь лимит риска ты уже выбрал — мне ничего не оставил.
Денис отвернулся и, глядя в один из настенных экранов, на данный момент искусно притворявшийся иллюминатором, мрачно спросил:
— Зачем ты вообще летишь с недобуфом... Аркулов? Какой от тебя будет толк, если ты станешь невменяемым?
— А у меня судьба такая: не Дзетта, так Тэта, всё равно бы полетел, так что я всего лишь следую предначертанному курсу, — попробовал отшутиться Аркулов.
— А если без фатализма? — Денис развернулся к нему лицом.
— Ну... — Аркулов возвёл очи горе. — Генерал меня ненавидит, поэтому ему далеко мимо фокуса, если я сдохну, а может, ещё и рад этому будет, но с другой стороны, он не хочет упустить шанс меня использовать, если не сдохну... — Аркулов нервно дёрнул головой, возвращая взгляд к собеседнику, — даже все грехи обещал списать... хотя я бы и так согласился — не могу же я отпустить дочь одну! Да и как наша с Майей ментальная связь поможет мне потом выкарабкаться, тоже крайне любопытно увидеть.
— Эксперимент, значит, продолжить хочешь, — усмехнулся Денис. — А с чего ты так уверен, что твоя дочь, — не удержался от шипения в конце последнего слова Денис, — отлично переживёт гипер? Разве кто-то уже запускал в переход переделанных под людей дзеттоидов?
— Таких, как Майя, — нет, — спокойно ответил Аркулов, — а просто дзеттоидов — конечно! Или ты думаешь, контрразведка стала бы кроить ЧДФ, не проверив, можно ли будет их потом на другие планеты вывезти? Разумеется, пробовали.
— И как же это было? — заинтересовалась Майя.
— Ну как? Шлем надели и вперёд!
— А без шлема не пробовали? — гнул своё Денис.
— Хватит! — разозлился Аркулов.
— Так пробовали или нет?
— Зачем? Деньги зря потратить? В основе ЧДФ — человек, — без шлема всё равно нельзя, ясно? А у нас с Майей в результате плотного взаимодействия мозги вообще так перестроились, как ещё ни у кого никогда не было, поэтому, — он схватил за руку так и стоявшую всё это время рядом Майю и резко тряхнул, заставляя посмотреть ему в глаза: — Ты не только шлем наденешь, но и примешь весь сет для пэпэгованных!
Она кивнула, Аркулов резко развернулся к Денису и прошипел:
— А ты... ты, мать твою, прекращай мне тут... со своими завиральными идеями!
Получилось так неожиданно злобно, да ещё и с ругательством по матери, — Денису будто ведро ледяной воды в лицо выплеснули, а у Майи аж глаза расширились:
— Не надо так с ним, папа! Он же мой брат!
— Брат?! — Денис рассмеялся. Он почувствовал, что не может больше сдерживаться, и был этому только рад: на душе словно нарыв прорвался, неся облегчение. — Бра-а-ат, ха-ха-ха, ну надо же! Вы только посмотрите! Какому-то чуждарю-дзеттоиду я ближе, чем родному отцу — он-то меня так ни разу сыном и не назвал. Плевать ему на это: как тридцать четыре года назад меня бросил, так больше ни разу и не вспоминал! А Кулакову Настасью Игоревну ты хоть помнишь ещё, папаша? Или опознал тогда, и сразу — с глаз долой, из сердца вон?
При слове "опознал" Аркулов дёрнулся, как от пощёчины.
— Да что ты знаешь! — взвизгнула Майя. — Что ты, чёрт тебя возьми, знаешь про эту его боль? Судья, тоже мне, нашёлся! Да он...
— Не надо дочка, я сам, — оборвал её Аркулов. — Я отвечу сам! Разговор этот давно назрел, и нельзя уходить в гипер, не объяснившись, ведь другого случая может уже не представиться. Скажу всё, как оно есть, а ты уж, Денис, сам решай, как к этому относиться. Твоя мать бросила меня и ушла к другому. — Голос его стал тихим и усталым. — Мы уже семь месяцев не жили вместе, когда мне позвонили и вызвали на опознание. Она погибла в криминальной разборке — ножом зарезали, а её нового мужа посадили в тюрьму, но я никогда не забывал Настю, никогда, я...
— Но ты ведь знал, что у неё остался грудной младенец! — перебил его Денис. — И что же? Ты просто сдал его в детдом и забыл!
— Ну сдал, а что я мог сделать? — повысил голос Аркулов. — Я был абсолютно уверен, что это младенец от другого, мне и в голову не приходило, что ты — мой сын!
— Не хотел, вот и не приходило! Мог бы по сроку посмотреть, ты ж биолог!
— А что срок? Что срок? Настя с этим бандитом встречалась, когда мы ещё жили вместе! Она несколько месяцев спала с нами обоими!
— Не смей! Слышишь?.. — у Дениса перехватило дыхание. — Не смей делать из моей матери проститутку!
— Я обещал рассказать тебе всё, — упрямо набычившись и глядя прямо перед собой, продолжил Аркулов, — вот и рассказываю! Настя мне изменяла, долго изменяла, а я ничего не замечал! Потому что любил её и доверял, пока в один прекрасный день она не заявила, что уходит к другому. Это было... ужасно, но я это пережил и уже начал понемногу привыкать к тому, что меня бросили, как вдруг... случилось страшное, — Аркулов сбавил тон. — Я плохо помню дни после опознания... про младенца я тогда точно не думал, да и потом твоей судьбой никогда не интересовался — это правда. — Он вздохнул. — Но Настю я любил! Так любил, как никого... — Аркулов ненадолго умолк, потом продолжил: — А знаешь... — Он поднял взгляд на Дениса. — Знаешь, эта любовь, наверное, должна была заставить меня по-другому отнестись к её ребёнку, даже если я думал, что он не от меня... должна была, но... — Он нахмурился. — Вот не заставила! Я не знаю почему. Может, слишком молодой был, и наука все мысли занимала, а может, просто такой вот я плохой и бестолковый человек... но... ты, в общем... ты вот что... — Он посмотрел сыну прямо в глаза. — Ты прости меня, Денис! Просто прости, если можешь, больше мне сказать нечего.
Он замолчал, и в медотсеке воцарилась тишина, как в воздухе, так и в ментальном поле. Майя ушла в "нору", ещё когда отец сказал, что ответит сам, а сейчас отгородился и Денис — спасибо Миа, он теперь это тоже умел.
— Семь минут до точки! — раздался по системе оповещения голос Самсонова. — Все по местам!
